Вам должно быть известно, что республика словесности сейчас живет иными
, более возвышенными идеями.
Он глубоко ошибался. Ничего в мире не изменилось Ц стоило только взглян
уть на этих грязных людей, которые наводнили маяк, словно толпа клиентов
публичного дома. Пока он говорил об интеллектуальных вершинах, они оскв
ерняли все, до чего ни дотрагивались. А перед ним был я, человек, который не
боялся виселицы, которого гораздо больше страшила жизнь рядом с подобн
ыми существами. Перед ним был человек, который предпочел изгнание хаосу
и который не перенес бы путешествия в обратном направлении. Бедный маль
чик. Он так самоуверен. Если бы у нас были подходящие весы, я бы предложил е
му положить на одну чашу все его книги, а на другую Ц Анерис.
Все угрозы капитана не имели никакого значения. Я был для него просто пом
ехой, и он поступил со мной соответственно. Чуть позже он сорвал с головы ф
уражку и стал кричать. Он размахивал ею и орал на своих моряков на смеси ф
ранцузского и китайского или на каком-то еще языке; не прошло и двух минут
, как они исчезли. Потом я услышал их голоса на лестнице. Приказания, оскор
бления и ответная брань весело перемешивались в равных пропорциях. Пот
ом наступило молчание. Они исчезли так же, как появились. Море волновалос
ь сильнее обычного; волны то и дело разбивались о стены маяка, и в их шуме з
вучал то львиный рык, то шум камнепада. Многим в жизни доводилось встрети
ться с привидением, но мне казалось, что я был первым в мире человеком, кот
орому явился целый отряд. Впрочем, возможно, привидением был я сам.
Я провел весь день на балконе. Предметом моего наблюдения было мое собст
венное любопытство. Мне так давно не доводилось видеть группу людей, что
все их действия казались необычными. До отъезда они починили дом метеор
олога. Работали матросы неохотно, просто подчиняясь приказам. Когда вете
р дул в мою сторону, до меня доносился стук топоров и яростные крики капи
тана. Но и он распоряжался нехотя, поэтому ругань казалась наигранной: не
обходимость выполнения служебных обязанностей сталкивалась с желани
ем отплыть с острова как можно скорее. Я мог разглядеть дымок над крышей и
человеческие фигуры возле него. Капитан то и дело прикладывался к фляжке
, он пил больше, чем курил, и не обращал внимания на просьбы молодого евре
я, поворачиваясь к нему спиной, когда тот слишком настаивал.
Что такое наши чувства? Новости, которые мы получаем о нас самих. Шлюпки о
тчалили от берега еще до наступления темноты, а я не испытывал никаких чу
вств, ничего, даже печали. Корабль уходил за горизонт. Из трубы дома метеор
олога шел дым. За моей спиной со скрипом поднялась крышка люка. Мне не над
о было оборачиваться, чтобы понять, кто вошел. Не знаю, где она пряталась в
се это время.
Я подкрепился консервированной фасолью. Анерис подчинилась моментальн
о, стоило мне только причмокнуть губами. Она убрала со стола и быстро раз
делась, по-своему радуясь восстановлению привычного порядка. Казалось,
мое пьянство смутило и обескуражило ее. Однако ничего не изменилось. Ей н
е надо было сомневаться в моей верности; никто не станет требовать от нее
большего, чем она хотела дать мне. Я начал раздеваться, но, когда хотел сня
ть свитер, она вдруг напряглась. Лицо ее на миг исказилось. Анерис села, ск
рестив ноги, и запела.
Кровь с новой силой побежала по моим жилам. Надо забаррикадировать дверь
, зажечь огни маяка, распределить остатки боеприпасов. Я положил рядом с
собой сигнальную ракету: Господи, как мало их у меня осталось. Все готово?
И да и нет. Все предметы Ц в полном порядке. Все было так отлажено, что я сам
оказывался лишним.
Омохитхи вторглись на остров одновременно с востока и с запада. Две небо
льшие группы стягивались к лесу до начала штурма. Потом они вприпрыжку п
обежали к маяку. Иногда свет прожектора отражался в их глазах зеленым ме
таллическим блеском. Пока я в них целился, мне пришли на ум рекомендации и
з старого учебника для партизан. Повстанцы должны атаковать укрепления
противника только ночью и в том случае, если превосходят его числом, особ
енно если не располагают достаточно мощным оружием. Если противник укр
епился в двух точках, следует выбирать для штурма менее укрепленную. Это
может показаться обычными доводами здравого смысла, но партизанам имен
но его часто и не хватает.
Омохитхи растворились в темноте и через минуту уже выли на другом конце
острова. События теперь не требовали моего вмешательства. Я преспокойно
чистил свою винтовку, когда вдали раздавались выстрелы. Я был глух к той б
орьбе, которую вело другое человеческое существо за свою жизнь там, совс
ем неподалеку. В самом деле, что я мог сделать? Сообщить французскому кап
итану, что остров окружают миллионы омохитхов? Выйти с маяка сейчас, в ноч
и? Я насчитал девять выстрелов, и мне пришло в голову, что не следует трати
ть патроны попусту.

На следующий день он пришел ко мне. Из-за густого тумана я смог увидеть ег
о тогда, когда юноша оказался почти у самой двери. Он выглядел более
или менее невредимым. Волосы взлохмачены, глаза распухли. Он по-пре
жнему был одет как страховой агент. Никогда еще остров не видел столь неп
одходящего наряда. Если бы у меня оставалась хоть капля чувства юмора, я б
ы рассмеялся. На белой рубашке недоставало пуговиц. Черный пиджак и брю
ки помяты и разорваны в борьбе. Узкий галстук болтался петлей
на его шее. Одно из стекол очков треснуло и казалось подернутым паут
иной. Ботинки заляпаны грязью. За одну ночь юноша из мелкого буржуа прев
ратился в бездомного парию. В правой руке он сжимал еще дымящийся револь
вер. Как это ни парадоксально, но оружие делало его фигуру еще более хрупк
ой, возможно, из-за своих ничтожных размеров. Молодой человек подбежал ко
мне из тумана:
Ц Слава тебе Господи! Господин Кафф, я уже думал, что мне никогда не довед
ется увидеть людей.
Мне не хотелось ему отвечать, для меня он был лишь привидением из крови и п
лоти. Пока я рыскал в его сундуках в доме метеоролога, он ходил за мной, как
собачонка. Есть люди, которые становятся не в меру разговорчивыми, побыв
ав на краю пропасти. Юноша говорил не переставая, но я его совсем не слуша
л. Два ящика с боеприпасами оказались под большими мешками с фасолью. По
форме они напоминали маленькие гробы. Я вскрыл первый из них железным ло
миком, и наступила тишина, словно мы нашли святые мощи. Мои руки перебира
ли патроны.
Ц О Господи! Это правда, Ц сказал он, становясь рядом со мной на колени.
Ц Наверняка во втором ящике лежит винтовка. Устав обязывает метеоролог
ов международной службы иметь оружие. Вчера вечером я об этом не вспомни
л, но, к счастью, у меня был при себе этот револьвер, которым я защищался от с
одомитов на корабле. Кто бы мог подумать, что этот остров Ц обитель дьяв
ола?
Ц Никто не может знать, куда занесет его судьба. Поэтому никогда не меша
ет проверить, что в твоем багаже, Ц поучительно заключил я.
Ц Принимаю к сведению. Вы с толком использовали свой багаж. Ц И робким г
олоском добавил: Ц В противном случае вам бы не удалось выжить.
Он был прав. Несмотря на это, в его словах мне послышалось неясное оскорб
ление. Я не спускал глаз с бронзовых гильз, перебирая их пальцами.
Ц Теперь вам тоже следует с пользой употребить свой. Я со своей стороны с
радостью уступлю вам половину острова. У вас два ящика патронов. Вы навер
няка с удовольствием уступите мне один из них.
Юноша заморгал, ничего не понимая, потом встал и ногой захлопнул крышку я
щика, едва не прищемив мне пальцы.
Ц Вы хотите унести патроны на маяк? Что вы такое говорите? На маяк вы долж
ны взять меня!
Тон его голоса изменился. Я впервые удостоил его взглядом. Юноша был из по
роды тех людей, которые и перед смертью не теряют надежды.
Ц Вам этого не понять, Ц сказал я. Ц Здесь все не так ясно.
Ц В этом у меня уже была возможность убедиться! Глубины этих мутных вод к
ишат двуногими акулами!
Ц Так я и думал, вы меня не понимаете.
Я схватил его за шиворот и выволок на берег. У меня было не слишком много с
ил, но юноша пребывал в крайней растерянности, а мои мускулы прошли хорош
ую тренировку. Я обхватил его голову обеими руками и повернул в сторону м
оря.
Ц Глядите, Ц зарычал я. Ц Сегодня ночью они на вас напали, правда? Тепер
ь смотрите внимательно: перед вами океан. Что вы видите?
Он застонал, упал на песок, как сломанная кукла, и разрыдался. Я мог себе пр
едставить, что он видел ночью. Конечно, мог. Если бы он был из тех людей, кот
орые способны разглядеть то, что скрыто от глаз, он бы не очутился на остр
ове. Ледяной ветер унес туман. Солнце стояло ниже, чем я думал. Юноша перес
тал плакать:
Ц Я ничего не понимаю с тех пор, как оказался на этом острове. Но дело в том
, что я не хочу здесь умереть. Ц Он сжал кулаки. Ц Не желаю.
Ц Тогда убирайтесь отсюда, Ц ответил я. Ц Этот маяк Ц лишь мираж. Внутр
и него вы не будете в безопасности. Не заходите туда. Убирайтесь отсюда, от
правляйтесь домой.
Ц Убираться? Как же мне отсюда выбраться? Ц он развел руками. Ц Посмот
рите вокруг! Где вы видите корабль? Мы на самом краю земли.
Ц Не верьте маяку, Ц настаивал я. Ц Люди, которые приезжают на этот остр
ов, потеряли веру и цепляются за миражи. Но миражи недостижимы. Ц Мой гол
ос дрогнул. Ц Если бы вы действительно могли верить, то пошли бы по воде
и вернулись туда, откуда пришли.
Ц Вы что, смеетесь надо мной? Или я говорю с сумасшедшим?
Ц После ночи, проведенной здесь, вы все еще думаете, что я свихнулся? Ц Ко
сти у меня ныли. Ц Я устал.
Он посмотрел на меня в полном недоумении. Я произнес эти слова, как медиу
м; внутренние цепи не позволяли мне верить в то, что произносили губы. К мо
ему крайнему удивлению, в его глазах зажегся провидческий огонь. Юноша н
е мигал. Он выпрямился в порыве дикой энергии и скинул башмаки. Потом резк
ими движениями закатал брюки и снял пиджак и свои смешные очки.
Он и вправду пошел к воде. Не сомневаясь, не раздумывая. Я смотрел в спину э
того молодого и такого решительного юноши, и в моем сердце зародилась на
дежда. Он замер на неясной границе между морем и сушей. Волна, более сильн
ая, чем другие, лизнула его ступни; и я сам вздрогнул от холода, который пер
едался мне по каким-то невидимым проводам. Я засомневался. А что, если у не
го получится?
Винтовка выпала у меня из рук. Я не верил своим глазам. Он действительно ш
ел по морю: делал шаг, затем другой, и вода расстилалась у него под ногами ж
идким ковром. Он уходил, отрицая маяк и предрассудки, на которых зиждилас
ь наша борьба. Ему открывалась истина, что с миражами не стоит вступать в с
пор, надо просто не обращать на них внимания. Он разрушал все страсти и изв
ращения, потому что отвергал их с самого начала. Еще несколько шагов Ц и с
трашный сон развеется.
Он в негодовании обернулся ко мне.
Ц Что за глупость я делаю? Ц закричал он, широко раскрывая руки. Ц Вы чт
о, вообразили, что я Христос?
И юноша пошел обратно. Когда он оказался на берегу, в нем проснулся воинс
твенный дух. Он хотел сражаться до последнего вздоха. Он говорил об «акул
хомах», предлагал отравить воды мышьяком, окружить берега острова сетям
и, полными битых ракушек с острыми, как ножи, краями, придумывал тысячи см
ертоносных планов. Я подошел к воде. На глубине двух сантиметров можно бы
ло разглядеть плоские камни, по которым он только что шагал.
Я сел на берегу и обнял свою винтовку, как ребенка. Потом стал запрокидыва
ться назад, пока спина не коснулась песчаного матраса. Решительно, в этом
мире не существует никаких неожиданностей, все предсказуемо. Я задал се
бе один из тех вопросов, на которые мы находим ответ раньше, чем успеваем и
х произнести: где он теперь, мой Треугольник, где?
Солнце садилось.


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23