Я надел водолазный костюм, свинцовую обувь и сел в шлюпку. Батис помог мне
облачиться в скафандр: бронзовые пластины закрывали большую часть груд
и и спины. Потом Ц шлем. Его надо было навинтить на ворот водолазной курт
ки. Но в тот момент, когда Кафф собирался сделать это, я остановил его:
Ц Посмотрите.
Шел Снег. Сначала падали крошечные белые крупинки. Но очень быстро они ув
еличивались в размере, образуя большие хлопья. Они исчезали, едва коснув
шись воды. Над морем шел снег, и это явление Ц такое заурядное, обычное Ц
вызвало во мне странное чувство. Снег внушал тишину и покой, служил своео
бразной дирижерской палочкой природы. До этого момента на море были неб
ольшие барашки, но тут его поверхность вдруг разгладилась, словно подчи
няясь неслышному приказу. Возможно, эта картина станет для меня последне
й в жизни. Мир представал передо мной во всей своей скромной и непритязат
ельной красоте. Я раскрыл ладонь. Хлопья снега падали на перчатку и сразу
же исчезали. Мне вспомнилась Ирландия. Что такое Ирландия? Может быть, как
ая-то музыка. Я вспомнил своего наставника. И еще одного незнакомца. Челов
ека очень старого, любезного, который однажды, много лет тому назад, когд
а за мной гнались англичане, помог мне найти убежище, ни о чем не спрашивая
. Вот и все. У меня чуть напряглись скулы, как это бывает, когда хочется пла
кать.
Батис взглянул на небо, не выпуская шлема из рук. Судя по выражению его лиц
а, он оценивал обстановку.
Ц Это просто снег, Ц сказал он.
Ц Да, просто снег, Ц повторил я, Ц снег, и все. Надевайте на меня шлем, дор
ога каждая минута.
Кафф навинтил шлем и соединил воздушный шланг с клапаном на затылке. В ру
ках я держал два троса. Один должен был обеспечивать мою связь с Батисом. В
торой понадобится для подъема взрывчатки.
Ц Не перепутайте, Ц напомнил ему я, Ц если я дерну за сигнальный трос од
ин раз, это значит, что все идет хорошо. Два рывка означают, что я привязал
ящик к подъемному тросу. Если я дерну три раза подряд, рубите шланг одним
ударом топора и сматывайтесь скорее.
Я зафиксировал иллюминаторы, они были абсолютно круглые. Один из них рас
полагался спереди, а два других Ц по бокам. Мы проверили воздушный шланг,
и я начал спускаться под воду. Волны поглотили меня, охватив леденящим хо
лодом. В одну секунду я оказался в толще воды. Выступы на скале служили мне
ступенями, что позволило спускаться довольно быстро. Время от времени я
поворачивал голову, но через боковые стекла не мог рассмотреть ничего п
римечательного. За моей спиной простирался безграничный океан. Перед с
амым носом я видел только мертвую голую скалу.
Наконец наступил момент, когда я ощутил под ногами пустоту. Мы договорил
ись с Батисом, что он будет спускать воздушный шланг, без какого бы то ни б
ыло натяжения, для того чтобы я мог в случае необходимости спрыгнуть в гл
убину. Мне пришло в голову дернуть за сигнальный трос один раз, подтвержд
ая, что все идет хорошо, прежде чем броситься вниз. Свинцовые грузы на обув
и позволили плавно спуститься, перевесив выталкивающую силу, и я, мягко с
пружинив, коснулся дна. Оттуда медленно поднялось облако мути, но оно зав
олокло меня только до пояса. Песок тонким слоем покрывал дно, которое каз
алось совершенно гладким. Идти было так же легко, как гулять по лугу. С дру
гой стороны, я ощущал сопротивление воды, которое замедляло все мои движ
ения.
Я очутился в мире, где царствует тишина. Внутри шлема слышится мое дыхани
е и сопение носа, резкий всхлип вдруг срывается с губ. Я стараюсь сдержать
ся, потому что понимаю, что звуки, издаваемые мной, подгоняют мои страхи. В
левой руке я держу два троса, в правой Ц нож. Оглядываюсь по сторонам. Ни о
дного чудища не видно, не видно вообще ничего. Дальше тридцати или сорока
метров все скрыто от взора. Справа от меня Ц пузо корабля. Он напоминает
труп кита. Прямо передо мной Ц необъятное пространство. Какие-то непоня
тные хлопья беспорядочно движутся в подвешенном состоянии, напоминая ч
ерный снег. Нити водорослей, словно серпантин, тянутся вверх и почти не к
олышутся. У огромного открытого пространства нет дверей, граница сумрак
а теряется вдали. Это противоречит урокам католических священников: в а
д человек попадает не сразу, он спускается туда постепенно, маленькими
шажками.
Я переместился в неопределенное промежуточное пространство, где синев
а водной толщи плавно переходила в черноту, здесь не было видно даже подв
одного мусора. Пейзаж стал более величественным. Чудовища могли появить
ся с любой стороны, в любой момент. «Не думай об этом, Ц сказал я себе, Ц пр
осто делай свое дело». Подобный совет был самым разумным и самым невыпол
нимым.
Я двинулся к корме корабля. Так и есть: от удара стальной лист треснул, и дн
ище превратилось в искусственный грот. Корабль слегка накренился на пр
авый бок. Груз сместился в трюме во время крушения, большая часть его выв
алилась из дыры в днище. Это был настоящий подарок судьбы, потому что теп
ерь я мог не залезать в трюм. Прямоугольные металлические ящики валялис
ь недалеко от открытой раны корабля. Я смел перчаткой песок с одного из ни
х и прочитал на ней надпись заглавными буквами: «ОСТОРОЖНО! ОЧЕНЬ ОПАСНО!
». Мне оставалось только привязывать подъемный трос к одной из ручек ящи
ка и дергать два раза. Кафф с немецкой исполнительностью поднимал груз н
а поверхность. Ящики исчезали над моей головой. Когда Батис отвязывал их,
он бросал трос обратно. На его конце был закреплен груз, это позволяло ем
у падать отвесно вниз. Трос ложился недалеко от меня на дно и замирал.
Я работал, испытывая страсть золотоискателя, до тех пор, пока Батис не ста
л раскачивать сигнальный трос, который соединял два мира. Сначала я не по
нял его. Нам угрожала какая-то опасность? Однако я не видел ни следа чудищ.
Наверное, наверху просто скопилось слишком много ящиков. Но меня охватил
о подобие золотой лихорадки. «Еще один, Батис, Ц мысленно умоляя его я,
Ц только один, и все». Не обращая внимания на движения сигнального троса,
я схватил еще один ящик. Кафф поднял его на поверхность, но на сей раз трос
вернулся ко мне с узлом, завязанным около груза: прикрепить следующий я
щик я не мог Ц таким образом Батис давал понять, что пора заканчивать опе
рацию. Собрав остатки благоразумия, которые еще у меня сохранились, я пов
иновался.
Каким бы странным это ни показалось, для меня наступили самые страшные м
инуты. Говорят, ни один солдат не хочет быть последним из павших на войне.
Здесь заключена истина, лишенная всякой логики, но по-человечески понят
ная. Погибнуть именно сейчас, после головокружительного успеха операци
и, казалось слишком обидным. Неожиданно скафандр показался мне страшно
тяжелым. До этой минуты я не замечал, что металлический ворот натер шею д
о крови. Ноги, отягченные свинцом, шагали в сторону скалы, но их движения в
иделись мне как в страшном сне детства: отчаянно медленными. Дыхание был
о таким, словно легкие подчинялись какому-то невидимому мотору. Я хотел в
ыбраться наружу, но не мог. Мы не предвидели одного очевидного обстоятел
ьства: при спуске я спрыгнул со скалы; вернуться тем же путем не представ
лялось возможным. Скала возвышалась, как огромный гнилой зуб. Мне было не
под силу выбраться по ней вверх, а Батис, качая воздушный насос, не сможет
поднять меня на лебедке одной рукой. А вдруг они появятся? Ужас и воображе
ние заполнили мой мозг одновременно. Эта жидкая безграничность сейчас
была самым страшным из невидимых врагов. Там, наверху, Батис не мог понять
, почему воздушный шланг совершает беспорядочные движения. Я ходил вдоль
скалы туда и сюда, пытаясь отыскать удобное для подъема место. Наконец мн
е стало ясно, что подняться я смогу только по скале возле корпуса корабля
. Но это был маршрут для профессионального скалолаза. Некоторые камни па
дали, стоило лишь коснуться их носком башмака. Я поскользнулся и пролете
л пять или даже десять метров вниз.
Я снова оказался на дне. Справа от меня в стене было углубление; мне почуди
лось какое-то движение, какая-то тень. «Нет, нет, это не они», Ц сказал я себ
е. Это утверждение означало лишь одно: мне хотелось быть оптимистом. Я сд
елал над собой усилие и сконцентрировался. Мне предстояло подниматься п
ядь за пядью, не поворачивая головы, не думая о том, что в любой момент на м
еня могут напасть и оторвать руку или ногу. Я решил использовать технику
моряков, которую они применяют, поднимаясь по веревочному трапу: сначал
а убеждался в том, что три конечности из четырех надежно закреплены, и ли
шь потом производил следующее движение. До поверхности оставалось совс
ем немного, мне уже была видна фигура Батиса, подгонявшего меня жестами с
вободной руки. Я почувствовал, что мочусь внутри водолазного костюма.
Кафф одним прыжком оказался у воды и вытащил меня, схватив под мышки. Он хо
тел помочь мне снять шлем, но я стал отбиваться:
Ц Не теряйте времени! Грузите динамит в шлюпку!
Скинув снаряжение, я принялся вместе с ним грузить ящики в лодку. Наш груз
был таким тяжелым, что вода лишь на ладонь не доходила до борта. Каким-то ч
удом уже через пару минут мы снова оказались на острове: целые, невредимы
е и с победой. Мы оставили шлюпку недалеко от маяка, на маленьком галечном
пляже. Прямо на берегу Кафф открыл несколько ящиков, используя ручку то
пора в качестве рычага. В каждом из них оказалось семьдесят динамитных ш
ашек. Они были сухими и пригодными к действию.
И тут нами овладело какое-то необъяснимое сумасшествие. Мы переглянули
сь. Шел крупный и частый снег. Наши волосы покрылись белыми хлопьями. Мы пе
ревели взгляд на динамитные шашки, потом уставились друг на друга и вдру
г поняли, что думаем об одном и том же. Я сам не мог поверить в происходящее,
это было невероятно. Мы привезли пятьдесят ящиков с динамитом. С таким з
апасом боеприпасов можно здорово насолить врагу. А если бы их было шесть
десят? Восемьдесят? Или даже сто? Чудовища не знали ненависти. Они являли
сь частью природы, их сила была сродни урагану или циклону. Но нас в тот мо
мент захлестнула волна истинной жестокости Ц в наших руках было мощное
оружие, и мы могли нанести им серьезное поражение. Кажется, мы обезумели.
Обезумели до такой степени, что сами понимали невероятность своего сос
тояния. Я говорил и сам не верил, что произносил эти слова:
Ц Убьем их! Убьем всех до одного! Уничтожим!
Ц Да, убьем их! Убьем всех до одного! Уничтожим! Ц подтвердил Кафф, и мы ве
рнулись в шлюпку, словно второе самоубийственное путешествие было запл
анировано с самого начала и теперь вместо нас за динамитом отправлялись
другие люди.
Мы добрались до скал. Я снова надел водолазный костюм и погрузился в воду
, действуя на этот раз быстрее и увереннее, Ц сказывался предыдущий опыт
. Это было непростительной глупостью. Я передвигался на корме португальс
кого корабля, совершенно беззащитный в мире, где обитали чудища. Когда я н
ашел ящики, мне представились самые радужные картины. Мы подняли наверх
три ящика, четыре, пять. Десять, двадцать. После этого, сколько бы я ни рылс
я в песке в поисках новых ящиков, мне не удавалось найти ни одного, Ц каза
лось, запасы кончились. Я дернул за сигнальный трос один раз: все в порядке
.
Дыра в корпусе корабля была так велика, словно страшный великан выгрыз е
е своими зубами. Попасть внутрь мне не стоило большого труда. Я беспокоил
ся только о том, чтобы шланг за моей спиной не выпал из желоба в железном б
орту корабля: на его гладких стенках не было ни одного острия, которое бы
могло повредить шланг. В трюме оказалось множество ящиков. Я привязывал
к одному из них подъемный трос и выкидывал наружу. Потом дергал дважды за
сигнальный конец, чтобы Батис поднял груз наверх, и брался за следующий.

Должно быть, я уже вытащил пятнадцать ящиков, а может, двадцать или даже бо
льше. Монотонные движения утомили меня, и я остановился. Свет ранних сум
ерек освещал трюм. Избыток железа вокруг усиливал ощущение клаустрофоб
ии. Я находился внутри корабля, внутри скафандра, в оболочке своих страхо
в, которые привели меня сюда, спровоцировав приступ крысиного героизма
. Если прибавить к этому плотность окружавшей меня воды, то картина предс
тавлялась самой мрачной из всех виденных мною. Корпус и механизмы были
наполовину изъедены ржавчиной. Я вдруг подумал, что ни один из этих предм
етов не был создан с мыслью о счастье человека. Свинцовые подошвы касали
сь железа, и мои шаги отдавались гулкими звуками и искаженным эхом. В глуб
ине помещения я заметил люк овальной формы. И тут я увидел их.
Они невозмутимо наблюдали за мной. Как давно они меня обнаружили? Я завоп
ил внутри шлема. Мне негде было от них скрыться. Эти существа были в своей
родной среде и двигались молниеносно. Они набросились на меня со всех ст
орон. Я стал размахивать в воде ножом в бессмысленной попытке отпугнуть
их.
Но, когда я уже причислил себя к мертвецам, произошло чудо воскрешения. С
текла моих иллюминаторов увеличивали окружающие предметы. На самом дел
е чудища были не более полуметра ростом. Их тела отличались худобой и хр
упкостью, на спине виднелась блестящая серебристо-серая линия позвоно
чника, которая потемнеет лишь годы спустя, как у их родителей. Они выгляде
ли настоящими головастиками, во всех смыслах этого слова. Выражение их л
иц было сродни улыбке дельфинов. Они перемещались, словно стайка птичек,
с головокружительной быстротой, с легкостью увиливая от меня, когда я пы
тался неуклюже защищаться. Они прихватывали пальчиками ткань моего кос
тюма, дотрагивались до шлема, который их особенно привлекал, и быстро отп
лывали в сторону. Возможно, из-за моей одежды и особенно из-за скафандра о
ни принимали меня за какого-то дальнего родственника. О Господи! Я понял
. Они же просто играли. Для них эта куча металлолома была садом, а я Ц неиз
вестным пришельцем. Если бы меня попросили обозначить каким-нибудь слов
ом их восторженные возгласы, я бы сказал, что они чирикали. Мое появление б
ыло для них, вероятно, из ряда вон выходящим событием. Я ожидал встречи с к
ровавыми хищниками, а обнаружил маленький подводный кордебалет.
Я затрудняюсь сказать, сколько времени провел в их обществе. Против всех
ожиданий, их присутствие привносило на это кладбище благотворный свет.
Впервые с момента приезда на остров страх оставил меня. Словно огромный
груз упал с моих плеч. Я почувствовал себя свободным от ужаса. До этой мин
уты я не осознавал, какую тяжкую ношу постоянного и неотступного кошмар
а мне приходилось нести. Месяц за месяцем, днем и ночью мной владел страх.
Он шел за мной по пятам. Почему именно сейчас, в самой утробе ада, я не чувст
вовал ужаса? Я не мог найти ответ на этот вопрос, пока не схватил одного из
малышей за руку: он тоже меня не боялся. Это было чудовище, потенциальное
чудовище, а потому мне бы следовало свернуть ему шею. Но малыш меня не боя
лся. Он боялся щекотки и потому засмеялся. Это был, само собой разумеется,
подводный смех. Он смеялся ртом, бровями, глазками, а его ручонка ощупыва
ла мои пальцы, обхватившие его локоток. Под водой его смех звучал, как гост
иничный колокольчик. Я отпустил его, но он не скрылся, а остался передо мн
ой, порхая, как бабочка, и смеясь. Он постучал в стекло иллюминатора своим
и крохотными пальчиками. Потом прижал к стеклу ладошку. Воспоминание об
этих малюсеньких серых пальчиках не оставляло меня много дней спустя.
Я выбрался из трюма. На всем протяжении моего подъема существа сопровожд
али меня. Они кружились и с бесцеремонной нежностью покусывали складки м
оего костюма. Это было похоже на игру шаловливого котенка. По мере того к
ак я приближался к поверхности, их становилось все меньше. Когда моя голо
ва показалась над водой, Батис подпрыгнул от неожиданности:
Ц А я-то думал, что вы решили поселиться там навеки! Майн гот, что с вами ст
ряслось?
Ноги не держали меня. Батис помог снять шлем и заметил странное выражени
е моего лица. Наверное, я напоминал гонца, силы которого были так истощены
, что он забыл, какое послание ему следует передать.
Ц Лягушаны? Ц спросил он меня в сильном волнении.
Ц Нет, маленькие дельфинята!
Батис отступил на шаг. Он смотрел на меня так, словно хотел определить, не
помешался ли я рассудком.
Ц Вы заработали глубинную болезнь, Ц заключил он. Ц Ничего, скоро попр
авитесь.
И тут мне вдруг показалось, что он заразился тем самым безумием, которым,
по его мнению, страдал я. Кафф, сдержав крик, сдернул с плеча ружье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23