Для этого человек должен отстраниться от всего внешнего, отбросить все, что связывает его с миром, и полностью погрузиться в свое внутреннее «я», в свой Атман. «Как текущие реки исчезают в море, теряя имя и облик, так и мудрец, отрешенный от имени и облика, приходит к божественному Духу, что выше высокого».
Те, кто не в состоянии сделать этого, обречены вновь и вновь возвращаться в поток бытия. «Тот, кто имеет желания и думает о них, вновь рождается здесь и там из-за желаний. Но все желания того, у кого совершенный Атман и чье желание исполнилось, исчезают в этом мире». Свобода от желаний — вот истинная свобода, отказ от мира — это и есть подлинное бессмертие. Через свое «я», через свой Атман, человек приближается к мировому Брахману. Но до тех пор, пока он опирается на внешний опыт, человек не замечает Бога, который совсем рядом с нами. Лишь наше «я» соприкасается с космическим Брахманом и нужно войти в себя, чтобы познать Его Ибо «Его облик невозможно увидеть. Никто не видел его глазами.
Его воспреемлют сердцем, умом, мыслью. Тот, кто знает это, становится бессмертным» Но и этого мало. Нужно побороть не только чувства, но и саму мысль, чтобы обрести единение со всемирным «я». Лишь в состоянии, когда бездействует рассудок, человек может пережить слияние с Брахманом, победить смерть и возвыситься над тлением. «Не рождается и не умирает знающий Брахмана, он не происходит ни от кого и не становится никем. Не рожденный, постоянный, вечный, изначальный, он не гибнет, когда погибает тело». Он оказывается там, где невозможно найти ни одно из свойств мира, природы и духа; там нет ни добра, ни зла, ни света, ни тьмы, ни движения, ни покоя. Там царит нечто, превосходящее самую глубокую мысль человека, превосходящее само бытие. Там — страшная, непереносимая тайна, «владыка молитв» — Брахман, но в нем нет личности, какой мы ее знаем. Брахман — сверхличность, сверхсознание. Он есть и его нет, ибо он стоит выше даже этих категорий. Говоря о Нем, можно лишь отрицать качества.
Однако как из этой субстанции, о которой можно говорить лишь в отрицательных терминах, мог возникнуть пестрый мир существ и явлений? Единого ответа на этот вопрос Упанишады не давали. Но при всей запутанности брахманских космогонии их роднила одна общая идея: в творении они видели не что иное, как рождение, излияние мира из недр Абсолюта. «Как паук выпускает из себя и вбирает в себя паутину, как растение возникает из земли, как волосы возникают на голове человека, так из Непреходящего возникает все в этом мире». То есть Абсолют и мир оказываются в конце концов в чем-то тождественны. Бог в конечном итоге есть все, и материальный мир есть одно из проявлений его природы. По какой же причине Абсолют из области идеального переходит в материальное? В отличие, к примеру, от христианства, где настойчиво проводится мысль о том, что причиной творения была Любовь и что бытие есть создание любви Сущего, брахманы отрицали в этом акте какое бы то ни было этическое или нравственное начало. Миротворчество для Брахмана не более чем игра, он входит в рожденный им мир, стремясь испытать низшие виды существования и насладиться неведомыми ощущениями. Материальный мир- всего лишь сон, греза Брахмана. Испытав этот сон, он в конце концов ощущает жажду покоя и стремится уйти в свое исконное безмятежное существование. Таков вечный и неизменный круговорот космоса, в котором он то выплескивается из Брахмана, то вновь утопает, растворяется в Бездне. Вселенная, таким образом, есть что-то недолжное и даже бессмысленное. Упанишады представляли явление мира как добровольное самоограничение Божества. Но в этой «жертве» нет никакой любви и вообще ничего возвышенного — это, как уже говорилось, всего лишь божественная игра — Лила.
Нельзя не согласиться, что Упанишады являют собой высочайший взлет человеческого духа. Об их создателях — Яджнявалькья, Уддалаке, Катхе и других — кроме имен, почти ничего неизвестно, но они безусловно принадлежат к числу величайших мудрецов Индии и всего человечества. Упанишады первыми провозгласили единство Божественного Начала и признали вторичность внешних обрядов. Еще более значимым был их шаг в постижении природы Божественного. В то время, когда человек наделял богов не только низменными страстями, но и телом, Упанишады впервые провозгласили, что Абсолют превосходит все тварное, зримое, мыслимое. Однако спасение предлагалось здесь на таких суровых условиях, которые едва ли могли быть приняты обычным человеком. Да и отношение к Брахману могло быть только чисто умозрительным, его нельзя было любить, ему бесполезно было молиться.
Поэтому брахманская религия, хотя и имела огромное влияние на умы, не вышла за пределы отшельнических скитов.
Махавира

Страх перед будущими дурными воплощениями, желание обрести блаженство по ту сторону жизни толкали многих индусов на крайние формы аскетизма. Топас, самоумерщвление, было признано высшим идеалом, причем не только брахманизмом, но и некоторыми другими религиозными учениями Индии. Никаких послаблений тут не допускалось. Настоящий аскет в полном смысле слова должен был поставить себя выше жизни. «Ему не следует иметь огонь в жилище, — читаем мы в одном из древних трактатов, — он Может ходить в деревню за пищей, сохраняя молчание, равнодушный ко всему, твердый в намерениях, сосредоточенный в мыслях. Глиняная чаша, корни Дерева, лохмотья, одиночество и одинаковое отношение ко всему — таков Признак освобожденного».
До крайних пределов учение о топасе было доведено джайнами. Секта эта окончательно сложилась в середине VI в. до Р.Х., когда у нее появился идейный вождь — Махавира, сформулировавший ее теоретические основы. Сами джайны считают, что этому великому пророку предшествовали 23 других тиртханкары («нашедших брод», то есть основателя веры). Первый из них — Ришабху жил тогда, когда люди еще не умели приготавливать пищу, не знали письменности и гончарного дела. Ришабха научил всему этому древних людей; он же учредил браки, ввел обряды захоронения мертвых, поклонения богам. Двадцать третий тиртханкара — Паршвантах жил за 250 лет до Махавиры. Он считается основателем религиозного учения джайнов и создателем древнейших монашеских джайнских общин. Что касается Махавиры, то он придал этому учению тот вид, в котором оно дошло до нашего времени.
Настоящее имя Махавиры было Вардхамана. Согласно традиционной биографии, он происходил из семьи знатного кшатрия Джнятрипутры. Еще в юности он пленился аскетическими идеями, а в 30 лет покинул родительский дом и стал отшельником.
Двенадцать лет он бродил по стране, ведя суровую жизнь аскета, а на тринадцатом году достиг высшего знания и стал Джиной — Победителем, поборовшим земные страсти и нашедшим путь к спасению. После этого он еще тридцать лет проповедовал свое учение на территории современного Бихара и обратил в свою веру многих людей. Годом его смерти обычно считают 527 г. до Р.Х.
В некоторых своих положениях джайнизм близок брахманизму. Так в джайнизме, как и в брахманизме, признается переселение душ и закон кармы, а спасение человека видится в прекращении его возрождений. Но на этом сходство заканчивается. Прежде всего, джайнизм отрицает понятие Единого Бога, или Абсолюта, в том смысле, в каком о Нем говорят Упанишады. Мир, по учению Махавиры, состоит из двух вечных несоздаваемых и неисчезаемых категорий — дживы (души, духовного начала, активного агента существования) и адживы (неживого, неодушевленного, материального начала). В своей изначально естественной форме джива совершенна; именно в этой форме она являет собой тот идеал, к которому должен стремиться каждый джайн. Но в окружающем нас мире джива всегда связана с адживой, заключена в нее и порабощена ею. Соединяясь с грубой материей, джива обретает тело и появляется в форме живых существ, будь то растение, животное, человек или божество. Причем в этой иерархии высшее ключевое звено — человек, ибо только он в состоянии дать освобождение дживе, которая словно некий страждущий дух, скована темной и косной материей.
Сама по себе джива не в состоянии вырваться из цепких объятий адживы.
Бесконечное количество джив находится в нескончаемом процессе кругооборота живых тел, регулируемых кармой — законом о посмертном воздаянии. Едва освободившись после смерти какого-либо существа, она, подчиняясь карме, опять оказывается в плену другого тела. Очевидно, обрести свободу нельзя, если не преодолен закон кармы. Но связи джив с кармой сложны. Освободиться от кармы очень нелегко, ибо карма не просто опутывает каждого, но и притекает к нему вновь и вновь. Задача правоверного джайна состоит в том, чтобы остановить этот приток, что достигается путем соблюдения сложных норм поведения. Но это только первый шаг. Следующий — добиться истощения и отпадения оставшейся кармы, после чего душа-джива подчиняет себе материальное тело и обретает освобождение.
Из сказанного видно, чем джайнизм отличен от брахманизма. Если последний первостепенное внимание уделял Абсолюту-Брахману, то джайны главным образом размышляли об индивидуальной человеческой душе. Как и его оппоненты-брахманы, Махавира признавал вечность души. Однако, нирвана, по его учению, заключалась не в том, чтобы совершенно обезличиться и раствориться в Абсолюте, но в том, чтобы вырваться из бесконечной цепи перерождений и достигнуть вечного блаженства в потустороннем мире. Путь к спасению, открытый Махавирой, определяется тремя «драгоценностями»: во-первых, ратнатраей — совершенной верой (верой в Джину; смысл этого положения в том, что ищущий должен отбросить все блуждания, сомнения и с помощью веры стараться оградить себя от ложных путей и дурных советчиков); во-вторых, совершенным знанием (знанием учения Джины о душе-дживе, карме, а кроме того, знанием своего «я») и, в-третьих, совершенным поведением (соблюдением установленных Джиной правил).
Каким же должно быть поведение правоверного джайна? Этот вопрос был глубоко разработан основателем вероучения. Прежде всего, надо сказать, что Махавира пренебрежительно относился к Ведам и священной письменности брахманов, резко отрицал жертвоприношения, жречество и религиозное освящение системы варн. Он учил, что только личные качества людей и их усилия определяют их благочестивость и право на спасение. К нирване ведет исключительная способность человека подняться над миром ограниченности — над миром зла и добра, над миром материи.
Происхождение, божественное вмешательство или соблюдение обрядов не играют на этом пути никакой роли. Поэтому в жизни для джайна работа над собой важнее религиозных обязанностей (последние сводятся в основном к почитанию божеств, посещению храмов и принесению даров). Главное заключается в самом стиле жизни — соблюдении определенных норм поведения и запретов, которые и составляют едва ли не основную суть учения. Так все джайны строго следуют ахинее, то есть стараются ни в коем случае не причинить вреда живым существам (многие даже носят на лице особую повязку, чтобы при дыхании не проглотить какое-нибудь крошечное насекомое), и исполняют заповеди, предписывающие им быть праведными в речи, воздерживаться от присвоения чужого, сохранять целомудрие, быть свободным от прочных привязанностей к жизни и т. п. Всего заповедей 12, но правила их исполнения для мирян легче, чем для монахов. Последние призваны вести жизнь, полную лишений. Это и понятно — поскольку именно желания и страсти по закону кармы вовлекают человека в новые воплощения, важнейшим признаком превращения в Джину является полная победа над своими страстями путем беспощадного самоистязания. Джайнские монахи (ниргрантхи — отрешившиеся от уз) имеют право жить в монастырях и получать пропитание от членов общины — мирян только во время сезона дождей. В остальное время года они должны собирать милостыню и постоянно скитаться по стране. Им предписывается также до предела ограничивать свой сон (с четырех часов утра монах уже на ногах) и питание (принимать пищу можно только два раза в сутки; обязательно соблюдение постов, часто весьма длительных). Однако, поскольку аскетизм всегда считался в джайнизме религиозным подвигом, многие монахи, не довольствуясь этими суровыми правилами, принимают на себя другие изнурительные обеты (например, абсолютное молчание, пребывание на холоде или на солнце, многолетнее стояние на ногах и т. п.). Самым благочестивым концом для джайна всегда считалась смерть от долгого поста, но самоубийство осуждается.
Впоследствии, уже после смерти Махавиры, джайны разработали элементы своей собственной философии и космогонии. По их представлениям, Вселенная состоит из мира и не-мира. He-мир — это пустое пространство, акаша, недоступное для проникновения и восприятия и отдаленное от мира. Мир делится на нижний, средний и верхний. Нижний — это нечто вроде преисподней — состоит из семи слоев, наивысший из которых населен божествами, а остальные шесть — грешниками ада, живущими среди гнили и нечистот, страдающих от мучений и пыток. Верхний мир подразделен на 10 или 11 слоев и имеет 62 или 63 уровня. На каждом из них размещено множество дворцов-виманов, где обитают боги и освободившиеся от кармы джайны-сидхи Средний мир лишь отчасти совпадает с нашим земным, но, вообще говоря, он значительно обширнее. Вся Вселенная, сверху донизу, заселена богами и демонами, которым несть числа. Кроме тех, кто обитает в среднем мире вместе с людьми (божества гор, рек, мест и т. п.), выделяются четыре класса божественных персон. К низшему из них относятся обитатели верхнего слоя преисподней, подразделяющиеся на десять категорий и частично выполняющие функции демонов. Ко второму — божества, живущие в том же верхнем слое нижнего мира, а частично в рощах и на островах мира среднего. Это тоже полубожества-полудемоны. Третий класс — божества светил (в их число включается не только солнце и луна нашего земного мира, но и множество других светил, освещающих различные части среднего мира). Наконец, четвертый, высший, класс божеств — это те, которые живут в небесных дворцах верхнего мира. Однако выше всех божеств джайны ставят 24 тиртханкара, обитающих на самом верху верхнего мира. В своих храмах они помещают изваяния «Победителей», которым воздают божественные почести. (Как правило, это обнаженные фигуры колоссальных размеров.) Почетное место в их пантеоне занимает сам Махавира. Ему поклоняются как божеству, а 11 его учеников — ганадхаров — считаются первыми джайнскими святыми.
Первоначально вероучение джайнов передавалось изустно от учителя к ученику.
Канонизация в письменной форме доктрины джайнизма произошла на Вседжайнском соборе в Паталипутре, состоявшемся в IV или III в. до Р.Х. Джайнский канон содержит 50 сочинений. Основные из них приписываются самому Махавире, хотя их окончательная редакция была осуществлена только через тысячу лет после его смерти — в V в. (Одно из важнейших сочинений джайнизма — Кальпасутра, в которой описывается праведная жизнь 24 тир-тханкаров и излагаются основы поведения аскетов.)
Джайнизм имел много последователей в период раннего Средневековья, особенно в Западной Индии, но массовой религией он никогда не был. Сейчас в Индии насчитывается около 2 миллионов джайнов.
Кришна

В настоящее время господствующей религиозной доктриной в Индии является индуизм.
Он развился из старой ведической религии, но под сильным влиянием Упанишад. При этом высокая религиозная философия этих поэм или осталась скрытой от массы верующих, или была воспринята ими в упрощенной, даже вульгарной форме. В народную религию перешли представления о карме, о переселении душ, о Брахмане, но все это было до предела упрощено и опоэтизировано. Огромную роль в формировании новых религиозных представлений сыграл эпос, особенно две великие поэмы — «Рамаяна» и «Махабхарата». Во многом под их влиянием произошла трансформация пантеона. Хотя Веды остаются для индуистов священным писанием, старые боги — Агни, Сурья и Индра постепенно отошли на задний план. Главную роль стала играть другая триада — Брахма, Шива и Вишну. Три этих бога как бы поделили между собой основные присущие верховному богу функции — созидательную, разрушительную и охранительную. Первым из всех считается Брахма — творец Вселенной. Это наиболее рассудочное и отвлеченное божество, восходящее к Брахману-Абсолюту Упанишад. И хотя он возглавляет пантеон, культ его никогда не был широко распространен. Гораздо привлекательнее для индусов два других бога верховной триады. Шива считается воплощением грозных и разрушительных сил природы. Он воплощает в себе ее вечное умирание и вечное рождение. Он сам и его жена Кали (богиня жизни и смерти) обычно изображаются как многоликие и многорукие человеческие фигуры черного цвета, обвитые змеями, гирляндами черепов и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104