Никакого идолопоклонства в почитании икон нет и не может быть, ибо христиане поклоняются «не естеству дерева и красок», но «образу Воплотившегося», через который обнимают и поклоняются Самому Христу.
Находясь вне пределов досягаемости византийских властей, Иоанн разослал различным христианским церквам много посланий в защиту иконопочитания.
Уязвленный ими император повелел найти какое-нибудь из посланий Иоанна, написанное его собственной рукой, а затем приказал опытным писцам подделать его почерк. Те составили как бы от имени Иоанна письмо к императору Льву, в котором он обещал при удобном случае передать Дамаск в руки христиан. Это письмо Лев переслал в Дамаск к халифу. Тот пришел в гнев и приказал отсечь Иоанну правую руку. Как свидетельствует легенда, вечером Иоанн, взяв свою усеченную руку, стал молиться перед иконой Пресвятой Богоматери, а потом заснул. Во сне он увидел, как Богоматерь с иконы сказала ему: «Рука твоя теперь здорова, не скорби об остальном, но усердно трудись ею — сделай ее тростью скорописца». Проснувшись, Иоанн увидел свою руку исцеленной. Когда халиф узнал об этом чуде, он понял, что Иоанн стал жертвой клеветы, и предложил ему вернуться к себе на службу, но Дамаскин отказался. Около 730 г. он оставил свою доходную должность, удалился в монастырь Саввы Освященного под Иерусалимом и постригся там в монахи.
По уставу этой обители каждый вновь прибывший инок должен был поступать под надзор опытного в духовной жизни старца. Игумен стал искать такого наставника для Иоанна, но большинство монахов отказалось, не желая быть учителем человека, чья ученость была известна всему Востоку. Наконец один из них согласился наставлять Иоанна и прежде всего решил отучить его от мирской гордыни: запретил ему писать послания и даже вести разговоры о светских науках. Иоанн повиновался этому запрету и стал добросовестно исполнять все возложенные на него поручения.
Однажды старец велел ему отнести корзины на дамасский рынок и продать их там, хотя и знал, что Иоанну тяжело заниматься таким презренным делом в городе, где все хорошо помнили его величие. Иоанн беспрекословно исполнил это поручение.
Отдохновение он нашел в церковной поэзии и в короткий срок сочинил несколько надгробных тропарей, отличавшихся исключительной трогательностью (многие из них до сих пор употребляются при отпевании умерших). Наставник Иоанна увидел в этом занятии еще одно проявление гордыни и наложил на него строгую епитимью (наказание), повелев очистить своими руками все отхожие места в лавре. Иоанн смиренно выполнил и это неслыханное требование теми самыми руками, которые прежде умащал дорогими ароматами. После этого старец простил его но по-прежнему запрещал писать. Видя его непреклонную суровость, Богородица явилась однажды к нему в ночном видении и сказала: «Зачем ты заграждаешь источник, могущий источать сладкую и изобильную воду? Не препятствуй источнику течь. Пусть жаждущие стремятся к этой воде». Старец смутился и больше не запрещал Иоанну писать.
С этого времени Иоанн постоянно трудился над составлением божественных книг и песнопений. Ему приписывают авторство многих песнопений в знаменитом «Октоихе» — восьмигласнике для воскресной службы который еще при его жизни был принят по всему Востоку, а после его смерти также и на Западе. Дамаскин тщательно отредактировал его и разработал ряд праздничных канонов (Пасхальный, Рождество, Богоявление, Преображение Вознесение и др.). Его «Октоих» произвел перемену в церковной службе, придав ей большую определенность и единообразие. Вообще, творчество Дамаскина было очень многогранным. Он писал жития, составлял праздничные слова и умилительные молитвы, излагал догматы веры и многие таинства богословия. Продолжал он писать и против еретиков, особенно иконоборцев. Он составил «Руководство» — объяснение важнейших богословских выражений, неправильное понимание которых в древности было причиной ересей, а также несколько небольших сочинений по догматике (среди них: «О святой Троице», «Об образе Божием в человеке», «О природе человека» и другие»). Большой известностью пользовались проповеди Дамаскина. Он много сделал для исправления богослужения, просмотрев и дополнив иерусалимский устав Саввы Освященного. Наконец он был первым, кто изложил в стройном систематическом порядке богословское учение православной церкви. Умер Дамаскин около 777 г. ста двух лет от роду. VII Вселенский собор, собравшийся в Никее в 787 г. и осудивший иконоборчество, высоко поставил оценил его деяния.
Как богослов Иоанн Дамаскин подвел итог всей обширной святоотеческой литературе.
Не стремясь к новым построениям, он тщательно и любовно собрал и систематизировал все главное, что установили соборы церкви и чему учили ее величайшие богословы. Главный труд Дамаскина «Источник ведения» дает полное и ясное изложение православных догматов. Он делится на три части: на философское введение, на опровержение ересей и на «точное изложение православной веры». В третьей части последовательно рассмотрены учения о Боге, Троице, сотворении мира, ангелах и бесах, видимой природе и рае, о человеке, его свойствах и Божием провидении. По сей день «точное изложение» является основной символической книгой православия; и едва ли можно указать другую, равную ей по объективности, полноте и сосредоточенности.
В своем изложении Дамаскин следовал в основном Григорию Богослову и Дионисию Ареопагиту. Вслед за Ареопагитом он говорит о непостижимости Божией, которая есть единственное из Его постигаемых свойств. В изложении троичного догмата Иоанн следует за Григорием Богословом: Бог един, но в Нем неслитно соединяются и нераздельно разделяются три ипостаси, так что Троичность раскрывается в нераздельности Единого существа. Ибо каждая ипостась «едина с другими не менее, чем с Самою Собой». Различие никогда не переходит в рассечение, ибо ипостаси Бога не только подобны, но и тождественны по существу. Различие их свойств («особенностей») обозначается только в существенном единстве Божественной жизни.
Бог есть «единая простая сущность в Трех совершенных ипостасях».
В каждой из них равно и тождественно содержится вся полнота Божественного естества. Происхождение Второй и Третьей ипостасей от Первой не вносит никакого деления или распределения в полноту Божественной Личности. Нельзя представлять дело так, что Отец, рождая Сына, уделяет ему какую-то часть Своего существа. Нет — все, что имеет Отец, имеет в Себе и Сын, имеет и Дух. Божество не распадается на ипостаси, не распределяется по ним, но в каждой из них присутствует во всей Своей полноте.
Различие ипостасей между собой не относится к самой их сущности, но обозначает только образ их взаимного отношения. Однако эти соотносительные свойства не случайны, а отражают самое бытие каждой из ипостасей. Безначальный Отец есть вневременное начало Второй и Третьей ипостасей. Сын и Дух происходят от Отца, но не одинаковым образом. Вторая ипостась рождается от Первой, и сам факт этого рождения таинственным образом связан с «исхождением» Духа. О том, чем различаются «рождение» и «исхождение», человеку не дано знать. Рождение не есть творение (которое есть дело воли) — оно происходит «не по хотению» Отца, а в силу естественной производительности Божества. Божественное рождение не только безначально, но и нескончаемо, — оно выше всякого изменения и возникновения.
Изъясняя природу Духа Святого, Дамаскин писал, что Дух есть откровение сокровенного Отца (в этом смысле он рассматривал неоднократные упоминания Священного Писания о «нисхождении» Духа на пророков, а потом — на Христа и апостолов), то есть Бог через Духа проявляет Себя в этом мире, является Своим творениям. Выражаясь образным языком, Дух есть как бы сияние, проявляющее сокровенную благость Отца и возвещающую Слово. (Как при произнесении слова мы производим дыхание, так и при рождении Слова Отцом исходит Дух. Это, в свою очередь, указывает на неразрывную связь между Сыном и Духом, они неотделимы друг от друга; пока происходит «речение» (рождение) Слова, будет длиться и исхождение Духа.)
Творение Иоанн понимал как действие Божественного изволения, которое ведет к существованию то, чего не было. Отец говорит мыслью, которая исполняется через Слово. Причина творения- в благости Божией. В Боге от вечности существуют образы и планы того, что будет Им совершено. Эти образы — есть мысли Божий о каждой вещи. Первым творением, предшествующем всему, стало создание ангелов. Они бестелесны по отношению к материи, но вещественны по отношению к Богу. Человек был сотворен по образу и подобию Божию из двух природ — разумной и чувственной, как некая связь между миром видимым и невидимым, как некий «новый ангел» для царствования над земным миром. Бог дал ему право и способность через собственное свое произволение пребывать в непрерывном единении с Собой.
Первозданный человек был поселен в раю, который представлялся Иоанну двояким: телесно человек пребывал в божественном и прекрасном месте, а душою — в месте несравненно более прекрасном и высоком. Он был создан нетленным, бесстрастным и бессмертным для равноангельской жизни, имея возможность непрестанно созерцать Творца. Но все, что дано было первозданному человеку, он должен был усвоить своей свободой. Так как добродетель есть лишь то, что не по принуждению Человек не выдержал этого испытания и пал. Причем грехопадение так сотрясло его природу, что ее гармоническое строение нарушилось, и с тех пор он тяготеет в сторону вещества. Погружаясь в материю, человек сделался смертным, поддался вожделению и страстям.
Для победы над смертью и пороком потребовалось чудо Боговоплощения, когда «Сам Творец и Господь вступил в борьбу за Свое создание». Через Распятие была упразднена смерть, разрушен грех и устроено возвращение к древнему блаженству.
Иисус указал человечеству путь, каким можно уйти от гнета первородного греха.
Чудо воскресения, совершившееся в Христе, как в начатке, повторяется в каждом желающем через общение с Христом. В крещении человек получает как бы возможность второго рождения, а через тайну причащения — получает вечную и нетленную пищу.
Тайна Боговоплощения рассматривалась Дамаскиным очень подробно. Он как бы подвел итог многовековому христологическому спору. Он писал, что Бог вочеловечился для спасения, обновления, обожения человека. Воплощение Слова совершилось действиями Духа, Который как некое Божественное семя осенил Деву Марию и образовал из ее непорочных кровей начаток нашего естества. Чудо Боговоплощения произошло уже в момент зачатия. Плоть Иисуса с самого начала была плотью Слова, без всякого временного разделения.
Мария родила не просто человека, но вочеловечившегося Бога. Господь стал человеком воистину и по естеству, то есть не только восприял тело и душу человека, но и принял наше проклятие и наш грех. Воля человеческая при этом, не сливаясь, соединилась с волей божественной, став волей богочеловека Христа. Как и все люди, Христос имел свободу выбора — имел свою человеческую волю. Но Его человеческое «хотение» не расходилось с решениями Его Божественной воли. Ни один из поступков Иисуса не был принуждением свыше, каждый из них, вплоть до распятия, являлся делом Его свободного выбора.
Св. Фома Аквинский

В XI–XII вв. в Западной Европе пробуждается любовь к занятиям отвлеченными богословскими вопросами, а также стремление привести все содержание церковного вероучения в научную систему. Результатом этого движения стало развитие схоластики и мистики. Схоластики старались философски обосновать отдельные пункты вероучения и изложить их таким образом, чтобы одни положения вытекали из других, то есть создать философско-богословскую систему. Таким образом, отдельные положения богословия переставали быть предметом только веры и возводились в степень знания, а все церковное вероучение обретало ясность, точность и определенность. Среди многих представителей схоластического направления первое место принадлежит выдающемуся богослову и философу XIII в. Фоме Аквинскому (Аквинату).
Он родился в конце 1225 г. или в начале 1226 г. в замке Секка Рокка («Сухая Скала»), близ Аквина (отсюда его прозвище), в Неаполитанском королевстве и принадлежал к знатному и древнему роду. Отец Фомы граф Ландольф имел земельные владения в Аквино и в качестве рыцаря принадлежал к близкому окружению императора Фридриха II. Мать Фомы Феодора также происходила из богатого и знатного неаполитанского семейства. Как младший из братьев (он был седьмой сын) Фома с детства был предназначен к духовному званию. Впрочем, его природные склонности и интересы как нельзя более соответствовали этому виду деятельности.
Пишут, что уже в очень раннем возрасте Фома поражал своих родителей и учителей постоянным вопросом: «Что такое Бог?» На пятом году мальчика определили в монастырь бенедиктинцев в Монте Кассино. Следующие девять лет его жизни прошли по бенедиктинскому уставу. Это первоначальное монастырское воспитание оставило в душе Фомы неизгладимый след: отныне и навсегда он был прежде всего и главным образом монахом. Тогда же, в годы послушничества, он получил начала своего богословского образования и в совершенстве изучил латинский язык.
В 1239 г., после того как бенедиктинцы по приказу императора были изгнаны из Монте Кассино, Фома продолжил обучение в Неаполитанском университете. В 1243 г. умер его отец. И тут Фома неожиданно объявил своей семье, что не намерен возвращаться к бенедиктинцам, а предполагает вступить в орден Св. Доминика. Его решение вызвало сильное неудовольствие влиятельной родни, которая уже прежде выхлопотала для Фомы место аббата в Монте Кассино. Но, несмотря на все уговоры, Фома не изменил своих планов.
Постригшись в монахи, он провел несколько месяцев в монастыре в Неаполе. Затем генерал доминиканского ордена отправил его в Парижский университет. Однако до Парижа непокорный сын Ландольфа в этот раз не добрался — неподалеку от Рима его захватили старшие братья и насильно привезли к матери в замок Секка Рокка. Здесь около года Фома по приговору семьи провел в строгом заключении в башне и успел за это время основательно изучить «Метафизику» Аристотеля, «Сентенции» Петра Ломбрадского, а также выучить едва ли не наизусть Священное Писание. Братья, стараясь всеми способами изменить намерение Фомы относительно доминиканцев, не раз пробовали ввести его в искушение и однажды привели в его комнату красивую куртизанку. От этой низости Фома пришел в такое неистовство, что выхватил из камина тлеющее полено и принялся размахивать им. Куртизанка в ужасе бежала.
В конце концов Феодора увидела, что решение сына непреклонно. Скрепя сердце она должна была смириться с его выбором. В 1245 г. Фома получил свободу, в том же году отправился в Париж, а затем в Кельн, где в 1245–1248 гг. обучался на богословском факультете и слушал лекции Альберта Великого. Сохранились свидетельства, что в те годы Фома не проявил каких-то особых способностей. Он был очень застенчив и на диспутах обычно отмалчивался, за что товарищи прозвали его Немым Быком (вторая часть прозвища намекала на высокий рост и тучность Фомы). Но однажды, когда Фома с успехом защитил какой-то трудный тезис, Альберт с изумлением воскликнул: «Мы называли этого человека Немым Быком, однако когда он промычит свое учение, то эти звуки услышит весь мир!» Слова учителя оказались пророческими.
В 1252 г. Фома вернулся в Париж, получил степень магистра теологии и лиценциата.
В 1256 г. ему была выдана лицензия на право преподавать богословие, а в 1257 г. он стал доктором теологии. Известность Аквината очень скоро превзошла известность самого Альберта Великого. В эти годы он начал писать капитальное сочинение «Сумма против язычников».
В 1259 г. папа Урбан IV вызвал Фому в Рим. Следующие десять лет он находился при папском дворе, преподавал и много писал. В 1264 г. была завершена «Сумма против язычников», и Фома приступил к главному труду своей жизни — «Сумме теологии». В 1268 г. он вернулся в Париж. Преподавая здесь теологию, он писал комментарии к трудам Аристотеля и много других трактатов. Его колоссальная работоспособность просто поразительна. При том, что он не дожил до 50 лет, полное собрание сочинений Фомы составляет 30 томов, и ни одно из них не было легковесным — все творения Аквината являют собой плод глубоких размышлений и широчайшей начитанности. Конец неустанной деятельности великого теолога оказался неожиданным. В Неаполе (куда Фома переехал в 1272 г., чтобы преподавать богословие в тамошнем университете) он удостоился чудесного видения, после которого бросил работу над своими богословскими сочинениями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104