Все трое бандитов повернулись к нему, оставив на секунду Анану без присмотра. А она, склонившись к окну, прижала кольцо к голове мужчины на переднем сиденье. Излучатель был установлен на «оглушающую» мощность. Бандит дернулся, повалился на водителя, и Кикаха, не теряя времени, выпустил луч в Мазарина.
Блондин, испуганно прижавшись к задней дверце, навел пистолет на Кикаху.
– Ты, наверное, тронулся, парень! – нервно закричал он. – Не шевелись, или я тебя подстрелю!
Луч из кольца полоснул его по затылку и опалил кожу черепа до ожога первой степени. Голова блондина дернулась вперед, словно его огрели кулаком. Падая, он рефлекторно нажал на спусковой крючок. Автоматический пистолет тридцать восьмого калибра дал короткую очередь, которая прозвучала в машине как гром. Мазарин качнулся вперед, вскинув руки, и задел ладонью грудь Кикахи. Затем он медленно повалился на пол.
Водитель прорычал проклятие и рванул машину с места. Анана отпрыгнула, едва увернувшись от удара крылом. Кикаха приказал водителю остановиться, но тот вдавил педаль газа до упора и выкрикнул в ответ грязное ругательство. Он мчался к перекрестку, хотя на светофоре горел красный свет. Наверное, он думал, что Кикаха не осмелится приставать к нему на такой скорости.
Но Кикаха осмелился. Он оглушил его ударом кулака, и «линкольн» тут же замедлил ход. Автомобиль на довольно приличной скорости врезался сзади в машину, которая ожидала на перекрестке разрешающего сигнала светофора. Кикаха присел на корточки за передним креслом. Его бросило вперед вместе со спинкой сиденья, но тело водителя послужило хорошим амортизатором.
Открыв дверь, Кикаха выглянул из автомобиля. Водитель чужой машины ошеломленно потирал руками разбитый лоб и, похоже, находился в состоянии легкого шока. Кикаха вновь забрался в «линкольн», вытащил из куртки Мазарина бумажник, а чуть позже присвоил и бумажник водителя. Регистрационной карточки на машину не оказалось, хотя он осмотрел и бардачок у руля, и отделение для перчаток. Не рискнув оставаться дольше на месте происшествия, Кикаха выскочил на тротуар и только сейчас услышал позади себя крики.
Анана ждала его на перекрестке. Они быстро свернули за угол и торопливо пошли мимо огромных витрин универмага. За ними последовал было какой-то человек, но Кикаха повернулся к нему, тот остановился и благоразумно затерялся в толпе.
Они поймали такси. Вспомнив карту Лос-Анджелеса, Кикаха попросил водителя отвезти их на Лоррейн в южной части Уилшира. Анана ни о чем не спрашивала и всю дорогу молчала. Они не хотели, чтобы таксист запомнил женщину, которая говорила на иностранном языке. Однако Кикаха подозревал, что ее красота и странная одежда все равно запечатлеются в памяти водителя.
Он попросил остановиться у многоэтажного жилого дома и, расплатившись, дал доллар на чай. Они поднялись по ступеням и зашли в пустой вестибюль. Подождав пару минут и убедившись, что такси уехало, Кикаха и Анана вернулись на улицу. Свернув на бульвар, они сели в автобус и через несколько остановок вышли в абсолютно незнакомом районе.
– И что теперь? – спросила Анана.
Кикаха пожал плечами. Впрочем, Анана и не настаивала на ответе. Ее заинтересовала бензоколонка на противоположной стороне улицы. Подобный стиль архитектуры озадачил и Кикаху. Заправочная станция напоминала ему что-то из сериалов о Флэше Гордоне. Анана сказала, что многое повидала в своей жизни. За десять тысячелетий ей довелось побывать в сотне разных вселенных, и среди властителей ее считали знатоком великого множества архитектурных стилей. Но то, что она увидела на Земле, превосходило по неприглядности все границы дозволенного. По ее словам, архитектура этого города была не чем иным, как «рвотой разума».
Кикаха объяснил ей план дальнейших действий. Им следовало поехать в Голливуд и найти гостиницу в каком-нибудь дешевом районе. Из прочитанных газет и журналов он узнал, что в таких местах селились бродяги и наркоманы, которых теперь называли хиппи. Кикаха считал, что там их наряд и отсутствие багажа ни у кого-не вызовут подозрений.
Через несколько минут они поймали такси и отправились на Сансет-бульвар, где потом довольно долго прогуливались пешком. После захода солнца на улицах зажглись фонари. Машины заполняли бульвар и следовали друг за другом бампер в бампер. На тротуарах появились толпы людей, и многие из них походили на тех хиппи, о которых Кикаха читал. Повсюду встречались «персонажи» фильмов, которыми так славился Голливуд.
Кикаха остановил несколько бесцельно бродивших юнцов и расспросил их о комнатах, сдаваемых внаем. Больше всех путешественникам помог молодой парень в дорогом костюме. Длинные волосы, пышные баки и усы образца 1890 года делали его похожим на пушистую игрушку. Ему так понравилось давать советы, что он даже пригласил их в ресторан. Парень буквально ошалел от красоты и очарования Ананы. Заметив это, Кикаха любезно откланялся, и они ушли.
Через полчаса им удалось снять комнату в дешевой гостинице на одной из боковых улочек. О роскоши говорить не приходилось, но номер вполне устраивал Кикаху. Последние несколько лет он провел среди индейцев и привык к условиям походной жизни. Здесь ему не хватало только тишины. В соседней комнате устроили вечеринку.Радио и проигрыватель рвали нервы, захлебываясь визгом новомодного рока. В такт музыке топало множество ног, и временами слышались пьяные крики.
Пока Анана принимала душ, Кикаха исследовал содержимое двух бумажников. Судя по данным водительских удостоверений, Фредерик Джеймс Мазарин и Джеффри Веласкес Рамос проживали на бульваре Уилшир. Карта, которую он позаимствовал в автобусе, подсказала, что указанные адреса находились в самом центре района. Кикаха подозревал, что оба преступника жили в какой-то гостинице. Мазарину было сорок восемь лет, Рамосу – сорок шесть. Кикаха нашел в бумажниках около дюжины кредитных карточек (почти неизвестных в 1946 году), несколько фотографий двух мужчин с девицами и фото пожилой женщины (очевидно, матери Рамоса). Кроме этого, Кикаха насчитал триста двадцать долларов и обнаружил в бумажнике Мазарина клочок бумаги с десятью инициалами в одной колонке и телефонными номерами – в другой.
Он зашел в ванную и, открыв дверь душа, сообщил Анане, что собирается прогуляться до первой телефонной будки.
– Почему ты не воспользуешься телефоном в номере? – спросила она.
– Он подключен к сети через коммутатор гостиницы. Я не хочу рисковать, потому что разговор могут подслушать.
Кикаха прошел несколько кварталов, заглянул в аптеку и разменял несколько долларов на мелочь. Он постоял немного, размышляя, стоит ли пользоваться телефоном аптеки, но решил вернуться к будке у гостиницы. Обзванивая номера, он мог бы наблюдать за входом в здание.
Его внимание привлек книжный стенд. Кикаха попытался вспомнить, когда читал последнюю книгу. Скорее всего у тишкветмоаков, подумал он, но они писали только о науках, истории и теологии. Художественную литературу издавал народ на ярусе Атлантиды, однако Кикаха провел среди них слишком мало времени, хотя и тешил себя надеждой пожить там однажды подольше. Несколько книг имелось у семитов Хамшема и германских рыцарей Дракландии, но число романов сводилось к двум десяткам, а разнообразие тем оставляло желать лучшего. Во дворце Вольфа имелась библиотека, собранная из двадцати миллионов книг – или их видеозаписей, – но Кикаха заглядывал туда слишком редко, чтобы успеть прочитать хотя бы самую малость.
Понимая, что ему не стоит тратить время впустую, он не утерпел и задержался у стенда. Осмотрев прекрасно изданные тома, Кикаха купил три книги. Первую написал Том Вольф (но не тот Томас Вульф, которого он знал). Судя по обложке, книга могла дать информацию о духе и чаяниях современной эпохи. Другая была документальной. Ее написал Азимов (как оказалось, тот самый писатель-фантаст, которого он помнил). Третья книга касалась черной революции. Кикаха подошел к полке с журналами и купил «Лук», «Лайф», «Сэтеди ревю», «Нью-Йокер» и «Лос-Анджелес мэгэзин». После некоторых колебаний он прибавил к ним пару журналов с научной фантастикой.
Завернув книги и журналы в вечерний «Таймс», Кикаха вернулся к телефонной будке, позвонил Анане и убедился, что с ней все в порядке. Приготовив бумагу и карандаш, он начал обзванивать номера, указанные на листке из бумажника.
По трем номерам отозвались женщины, которые напрочь отрицали знакомство с Мазарином. По другим трем номерам никто не ответил. Кикаха решил перезвонить по ним позже. Седьмой номер, судя по разговорам, послышавшимся в трубке, принадлежал букмекеру. Человек, поднявший трубку, отвечал в том же духе, что и женщины. Восьмой звонок вывел Кикаху на бармена, и он сказал, что ищет Мазарина.
– Неужели ты ничего не слышал, приятель? – с удивлением спросил бармен. – Мазарина сегодня убили.
– Как убили? – завопил Кикаха, будто новость потрясла его до глубины души. – Кто это сделал?
– Никто не знает. Фред с другими ребятами подвозил какого-то парня.
Тот дуру не валял, выхватил у Чарли пистолет, пальнул Фреду в грудь, а потом оглушил Чарли, Рамоса и Зиггу.
– Что за дела? – проревел Кикаха. – Эти парни не с куста упали. Они не могли так лопухнуться. У шефа поедет крыша. Я думаю, он уже себе все пятки отбил, топая ногами.
– Да брось ты, парень! Таким дерьмом Кэмбринга не прошибешь. Ладно, мне пора. Клиенты заждались. А ты заваливай при случае. Если выставишь стаканчик, я расскажу тебе о Фреде самые кровавые подробности.
Кикаха записал имя Кэмбринга и попытался найти его в телефонной книге. В справочнике Лос-Анджелеса такого не оказалось, как, впрочем, и в соседних городах.
По девятому номеру он попал в гараж городишка Калвер. Мужчина, ответивший на звонок, сказал, что не знает никакого Мазарина. Кикаха засомневался в его искренности, но настаивать не стал и повесил трубку.
Последний номер стоял напротив инициалов Р.К. Кикаха надеялся, что буквы обозначали Р. Кэмбринга. Но женщина, ответившая ему, представилась как Рома Кэлмерс. Она отвечала на вопросы с той же настороженностью, что и остальные.
Он снова позвонил Анане и еще раз удостоверился, что с ней все в порядке. Вернувшись в номер, Кикаха заказал ужин из «Цыплячьего восторга». Он съел все, что находилось в коробке, хотя в пище по-прежнему чего-то недоставало и чувствовался все тот же неприятный привкус. Анана поморщилась, поохала, но съела все без остатка.
– Завтра суббота, – сказал Кикаха. – Если мы не найдем никаких зацепок, нам надо будет сходить в магазин и купить какую-нибудь одежду.
Он принял душ и едва успел просушить волосы, как принесли бутылку «Дикой утки» и шесть бутылок «Туборга». Анана попробовала и то, и другое, но остановила свой выбор на датском пиве. Кикаха пригубил бурбон и недовольно скривился. Владелец магазина утверждал, что его бурбон один из лучших в мире. Ничего не поделаешь, подумал Кикаха. Он пробовал виски четверть века назад, и ему, очевидно, придется заново привыкать ко всему, что когда-то было знакомым и обычным. Если только для этого найдется время, в чем он сильно сомневался. «Туборг» ему понравился, и Кикаха решил выпить бутылку или две. От пива он еще не отвык, поскольку в Многоярусном мире его изготавливали в не меньших количествах, чем на Земле.
Он сидел в кресле, потягивая пиво, и медленно читал вслух газеты.
Анана, прикрыв глаза, запоминала незнакомые слова. Кикаха надеялся отыскать какое-нибудь упоминание о Вольфе, Хрисеиде или Звонаре.
Наткнувшись на статью о «Хамах Люцифера», он хмыкнул и выпрямился в кресле. Их нашли полуголыми, избитыми и обгоревшими на трассе неподалеку от озера Арроухед. Пострадавшие объяснили полиции, что на них напала банда, с которой они вели войну за эту территорию.
Страницей дальше он нашел сообщение о крушении вертолета близ озера Арроухед. Вертолет, приписанный к аэропорту Санта-Моники,принадлежал мистеру Кэмбрингу, который неоднократно привлекался в прошлом к суду за подкуп муниципальных чиновников в связи с земельными сделками. Кикаха завопил от восторга, а затем объяснил Анане, какую возможность они получили.
В газетной статье адрес Кэмбринга не указывался. Кикаха позвонил в финансовый отдел фирмы «Топхэт Энтерпрайзис», которой владел мистер Кэмбринг. Он довольно долго слушал длинные гудки, потом не выдержал и позвонил в «Лос-Анджелес таймс». Минуты три-четыре его гоняли от репортера к репортеру, но в конце концов он получил необходимую информацию. Мистер Рой Арнделл Кэмбринг проживал на бульваре Римпо. Осмотрев карту города, Кикаха обнаружил, что его дом находился всего в нескольких кварталах от гостиницы, то есть в северной части Уилшира.
– Какая приятная удача, – прошептал Кикаха. – Я все равно нашел бы его – сам или с помощью частного детектива. Но на это ушло бы время. Ладно, давай-ка в постельку. Завтра у нас будет много дел.
***
Прежде чем они заснули, прошло не меньше часа. Анане захотелось полежать в объятиях Кикахи, поговорить о том о сем, о своей жизни до того, как они встретились, и о тех приключениях, которые они пережили вместе. Они знали друг друга не больше двух месяцев, а их совместная жизнь началась совсем недавно. Однако Анана утверждала, что любит Кикаху, и пока ее поступки свидетельствовали о том же. Он любил ее всем сердцем, но, достаточно повидав властителей, немного сомневался в глубине их чувств. Десять тысяч лет – не шутка. Хотя, по правде говоря, жизнь некоторых властителей была настолько насыщенной и интересной, что им мог бы позавидовать любой из ныне живущих людей. Несмотря на бессмертие, они воспринимали каждое событие как последний отведенный им миг, и только это спасало их от мыслей о бесконечных годах будущего.
Кикаха наслаждался близостью Ананы, и, будь у них немного свободного времени, он испытывал бы еще большее блаженство. Однако погони и битвы мешали им узнать друг друга. Анана жаловалась на то же самое, но делала это с какой-то тревогой и обреченностью. Прожив бездну лет, она знала, что всему на свете рано или поздно приходит конец.
Сам того не заметив, Кикаха заснул, но посреди ночи внезапно проснулся. Ему почудилось, что кто-то проник в комнату, и он молниеносно выхватил нож, лежавший под простыней. Глаза тревожно осматривали комнату, озаренную светом неоновых реклам, проникавшим сквозь жалюзи. Не заметив ничего подозрительного, он медленно встал, стараясь, чтобы кровать не заскрипела, и быстро и осторожно осмотрел номер, заглянул в ванную и даже в стенной шкаф. Окна и двери были закрыты и заперты изнутри. Небольшая этажерка, придвинутая к двери, стояла на прежнем месте. Под кроватью тоже никого не оказалось.
Кикаха решил, что его нервная система на сей раз дала осечку. Впрочем, ничего удивительного – даже во сне он чувствовал себя идущим по натянутой проволоке и где-то в глубине души бессознательно ожидал падения.
Но нет, его разбудило нечто большее, чем скрип натянутых нервов.
Перед тем как проснуться; он видел какой-то сон. Но о чем?
Он никак не мог ухватить его за хвост и вытащить из подсознания. Сжимая в руке нож, Кикаха бродил по комнате, пытаясь воссоздать момент, предшествовавший пробуждению. Минут через десять он сдался, вернулся в постель, но заснуть уже не мог. Встав и одевшись, Кикаха нежно разбудил Анану. Почувствовав легкое прикосновение к лицу, она вскочила с постели и занесла нож для удара. Он на всякий случай отступил на шаг.
– Все в порядке, милая. Я просто хотел предупредить, что ухожу посмотреть на дом Кэмбринга. Мне что-то не спится, и я чувствую себя так, будто должен выполнить неотложное дело. Это чувство появилось еще вечером, но я не обращал на него внимания.
Он не стал говорить ей о том, что подобное предчувствие возникало у него только перед самыми серьезными и роковыми неприятностями.
– Я пойду с тобой.
– В этом нет необходимости. Я ценю твое предложение, но лучше оставайся в постели и спи. Обещаю не делать глупостей. Я просто покручусь вокруг дома, и все. Тебе не надо ни о чем беспокоиться.
– Ну хорошо, – полусонно ответила Анана. Она полностью доверяла его чутью и умению постоять за себя. – Поцелуй меня еще разок и иди. Я рада, что ты такой заботливый.
Никого не заметив в вестибюле и около гостиницы, Кикаха направился в сторону бульвара. Мимо изредка проносились машины. Реактивный самолет заходил на посадку в международный аэропорт, и, несмотря на то что его огни мигали в нескольких милях к юго-востоку, монотонный рев звучал прямо над головой. Понадеявшись, что поблизости нет полицейских машин, Кикаха перешел на бег. Из статьи в газете он понял, что человек, вышедший на ночные улицы, тут же вызывал подозрение полиции – тем более если это происходило в респектабельном районе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Блондин, испуганно прижавшись к задней дверце, навел пистолет на Кикаху.
– Ты, наверное, тронулся, парень! – нервно закричал он. – Не шевелись, или я тебя подстрелю!
Луч из кольца полоснул его по затылку и опалил кожу черепа до ожога первой степени. Голова блондина дернулась вперед, словно его огрели кулаком. Падая, он рефлекторно нажал на спусковой крючок. Автоматический пистолет тридцать восьмого калибра дал короткую очередь, которая прозвучала в машине как гром. Мазарин качнулся вперед, вскинув руки, и задел ладонью грудь Кикахи. Затем он медленно повалился на пол.
Водитель прорычал проклятие и рванул машину с места. Анана отпрыгнула, едва увернувшись от удара крылом. Кикаха приказал водителю остановиться, но тот вдавил педаль газа до упора и выкрикнул в ответ грязное ругательство. Он мчался к перекрестку, хотя на светофоре горел красный свет. Наверное, он думал, что Кикаха не осмелится приставать к нему на такой скорости.
Но Кикаха осмелился. Он оглушил его ударом кулака, и «линкольн» тут же замедлил ход. Автомобиль на довольно приличной скорости врезался сзади в машину, которая ожидала на перекрестке разрешающего сигнала светофора. Кикаха присел на корточки за передним креслом. Его бросило вперед вместе со спинкой сиденья, но тело водителя послужило хорошим амортизатором.
Открыв дверь, Кикаха выглянул из автомобиля. Водитель чужой машины ошеломленно потирал руками разбитый лоб и, похоже, находился в состоянии легкого шока. Кикаха вновь забрался в «линкольн», вытащил из куртки Мазарина бумажник, а чуть позже присвоил и бумажник водителя. Регистрационной карточки на машину не оказалось, хотя он осмотрел и бардачок у руля, и отделение для перчаток. Не рискнув оставаться дольше на месте происшествия, Кикаха выскочил на тротуар и только сейчас услышал позади себя крики.
Анана ждала его на перекрестке. Они быстро свернули за угол и торопливо пошли мимо огромных витрин универмага. За ними последовал было какой-то человек, но Кикаха повернулся к нему, тот остановился и благоразумно затерялся в толпе.
Они поймали такси. Вспомнив карту Лос-Анджелеса, Кикаха попросил водителя отвезти их на Лоррейн в южной части Уилшира. Анана ни о чем не спрашивала и всю дорогу молчала. Они не хотели, чтобы таксист запомнил женщину, которая говорила на иностранном языке. Однако Кикаха подозревал, что ее красота и странная одежда все равно запечатлеются в памяти водителя.
Он попросил остановиться у многоэтажного жилого дома и, расплатившись, дал доллар на чай. Они поднялись по ступеням и зашли в пустой вестибюль. Подождав пару минут и убедившись, что такси уехало, Кикаха и Анана вернулись на улицу. Свернув на бульвар, они сели в автобус и через несколько остановок вышли в абсолютно незнакомом районе.
– И что теперь? – спросила Анана.
Кикаха пожал плечами. Впрочем, Анана и не настаивала на ответе. Ее заинтересовала бензоколонка на противоположной стороне улицы. Подобный стиль архитектуры озадачил и Кикаху. Заправочная станция напоминала ему что-то из сериалов о Флэше Гордоне. Анана сказала, что многое повидала в своей жизни. За десять тысячелетий ей довелось побывать в сотне разных вселенных, и среди властителей ее считали знатоком великого множества архитектурных стилей. Но то, что она увидела на Земле, превосходило по неприглядности все границы дозволенного. По ее словам, архитектура этого города была не чем иным, как «рвотой разума».
Кикаха объяснил ей план дальнейших действий. Им следовало поехать в Голливуд и найти гостиницу в каком-нибудь дешевом районе. Из прочитанных газет и журналов он узнал, что в таких местах селились бродяги и наркоманы, которых теперь называли хиппи. Кикаха считал, что там их наряд и отсутствие багажа ни у кого-не вызовут подозрений.
Через несколько минут они поймали такси и отправились на Сансет-бульвар, где потом довольно долго прогуливались пешком. После захода солнца на улицах зажглись фонари. Машины заполняли бульвар и следовали друг за другом бампер в бампер. На тротуарах появились толпы людей, и многие из них походили на тех хиппи, о которых Кикаха читал. Повсюду встречались «персонажи» фильмов, которыми так славился Голливуд.
Кикаха остановил несколько бесцельно бродивших юнцов и расспросил их о комнатах, сдаваемых внаем. Больше всех путешественникам помог молодой парень в дорогом костюме. Длинные волосы, пышные баки и усы образца 1890 года делали его похожим на пушистую игрушку. Ему так понравилось давать советы, что он даже пригласил их в ресторан. Парень буквально ошалел от красоты и очарования Ананы. Заметив это, Кикаха любезно откланялся, и они ушли.
Через полчаса им удалось снять комнату в дешевой гостинице на одной из боковых улочек. О роскоши говорить не приходилось, но номер вполне устраивал Кикаху. Последние несколько лет он провел среди индейцев и привык к условиям походной жизни. Здесь ему не хватало только тишины. В соседней комнате устроили вечеринку.Радио и проигрыватель рвали нервы, захлебываясь визгом новомодного рока. В такт музыке топало множество ног, и временами слышались пьяные крики.
Пока Анана принимала душ, Кикаха исследовал содержимое двух бумажников. Судя по данным водительских удостоверений, Фредерик Джеймс Мазарин и Джеффри Веласкес Рамос проживали на бульваре Уилшир. Карта, которую он позаимствовал в автобусе, подсказала, что указанные адреса находились в самом центре района. Кикаха подозревал, что оба преступника жили в какой-то гостинице. Мазарину было сорок восемь лет, Рамосу – сорок шесть. Кикаха нашел в бумажниках около дюжины кредитных карточек (почти неизвестных в 1946 году), несколько фотографий двух мужчин с девицами и фото пожилой женщины (очевидно, матери Рамоса). Кроме этого, Кикаха насчитал триста двадцать долларов и обнаружил в бумажнике Мазарина клочок бумаги с десятью инициалами в одной колонке и телефонными номерами – в другой.
Он зашел в ванную и, открыв дверь душа, сообщил Анане, что собирается прогуляться до первой телефонной будки.
– Почему ты не воспользуешься телефоном в номере? – спросила она.
– Он подключен к сети через коммутатор гостиницы. Я не хочу рисковать, потому что разговор могут подслушать.
Кикаха прошел несколько кварталов, заглянул в аптеку и разменял несколько долларов на мелочь. Он постоял немного, размышляя, стоит ли пользоваться телефоном аптеки, но решил вернуться к будке у гостиницы. Обзванивая номера, он мог бы наблюдать за входом в здание.
Его внимание привлек книжный стенд. Кикаха попытался вспомнить, когда читал последнюю книгу. Скорее всего у тишкветмоаков, подумал он, но они писали только о науках, истории и теологии. Художественную литературу издавал народ на ярусе Атлантиды, однако Кикаха провел среди них слишком мало времени, хотя и тешил себя надеждой пожить там однажды подольше. Несколько книг имелось у семитов Хамшема и германских рыцарей Дракландии, но число романов сводилось к двум десяткам, а разнообразие тем оставляло желать лучшего. Во дворце Вольфа имелась библиотека, собранная из двадцати миллионов книг – или их видеозаписей, – но Кикаха заглядывал туда слишком редко, чтобы успеть прочитать хотя бы самую малость.
Понимая, что ему не стоит тратить время впустую, он не утерпел и задержался у стенда. Осмотрев прекрасно изданные тома, Кикаха купил три книги. Первую написал Том Вольф (но не тот Томас Вульф, которого он знал). Судя по обложке, книга могла дать информацию о духе и чаяниях современной эпохи. Другая была документальной. Ее написал Азимов (как оказалось, тот самый писатель-фантаст, которого он помнил). Третья книга касалась черной революции. Кикаха подошел к полке с журналами и купил «Лук», «Лайф», «Сэтеди ревю», «Нью-Йокер» и «Лос-Анджелес мэгэзин». После некоторых колебаний он прибавил к ним пару журналов с научной фантастикой.
Завернув книги и журналы в вечерний «Таймс», Кикаха вернулся к телефонной будке, позвонил Анане и убедился, что с ней все в порядке. Приготовив бумагу и карандаш, он начал обзванивать номера, указанные на листке из бумажника.
По трем номерам отозвались женщины, которые напрочь отрицали знакомство с Мазарином. По другим трем номерам никто не ответил. Кикаха решил перезвонить по ним позже. Седьмой номер, судя по разговорам, послышавшимся в трубке, принадлежал букмекеру. Человек, поднявший трубку, отвечал в том же духе, что и женщины. Восьмой звонок вывел Кикаху на бармена, и он сказал, что ищет Мазарина.
– Неужели ты ничего не слышал, приятель? – с удивлением спросил бармен. – Мазарина сегодня убили.
– Как убили? – завопил Кикаха, будто новость потрясла его до глубины души. – Кто это сделал?
– Никто не знает. Фред с другими ребятами подвозил какого-то парня.
Тот дуру не валял, выхватил у Чарли пистолет, пальнул Фреду в грудь, а потом оглушил Чарли, Рамоса и Зиггу.
– Что за дела? – проревел Кикаха. – Эти парни не с куста упали. Они не могли так лопухнуться. У шефа поедет крыша. Я думаю, он уже себе все пятки отбил, топая ногами.
– Да брось ты, парень! Таким дерьмом Кэмбринга не прошибешь. Ладно, мне пора. Клиенты заждались. А ты заваливай при случае. Если выставишь стаканчик, я расскажу тебе о Фреде самые кровавые подробности.
Кикаха записал имя Кэмбринга и попытался найти его в телефонной книге. В справочнике Лос-Анджелеса такого не оказалось, как, впрочем, и в соседних городах.
По девятому номеру он попал в гараж городишка Калвер. Мужчина, ответивший на звонок, сказал, что не знает никакого Мазарина. Кикаха засомневался в его искренности, но настаивать не стал и повесил трубку.
Последний номер стоял напротив инициалов Р.К. Кикаха надеялся, что буквы обозначали Р. Кэмбринга. Но женщина, ответившая ему, представилась как Рома Кэлмерс. Она отвечала на вопросы с той же настороженностью, что и остальные.
Он снова позвонил Анане и еще раз удостоверился, что с ней все в порядке. Вернувшись в номер, Кикаха заказал ужин из «Цыплячьего восторга». Он съел все, что находилось в коробке, хотя в пище по-прежнему чего-то недоставало и чувствовался все тот же неприятный привкус. Анана поморщилась, поохала, но съела все без остатка.
– Завтра суббота, – сказал Кикаха. – Если мы не найдем никаких зацепок, нам надо будет сходить в магазин и купить какую-нибудь одежду.
Он принял душ и едва успел просушить волосы, как принесли бутылку «Дикой утки» и шесть бутылок «Туборга». Анана попробовала и то, и другое, но остановила свой выбор на датском пиве. Кикаха пригубил бурбон и недовольно скривился. Владелец магазина утверждал, что его бурбон один из лучших в мире. Ничего не поделаешь, подумал Кикаха. Он пробовал виски четверть века назад, и ему, очевидно, придется заново привыкать ко всему, что когда-то было знакомым и обычным. Если только для этого найдется время, в чем он сильно сомневался. «Туборг» ему понравился, и Кикаха решил выпить бутылку или две. От пива он еще не отвык, поскольку в Многоярусном мире его изготавливали в не меньших количествах, чем на Земле.
Он сидел в кресле, потягивая пиво, и медленно читал вслух газеты.
Анана, прикрыв глаза, запоминала незнакомые слова. Кикаха надеялся отыскать какое-нибудь упоминание о Вольфе, Хрисеиде или Звонаре.
Наткнувшись на статью о «Хамах Люцифера», он хмыкнул и выпрямился в кресле. Их нашли полуголыми, избитыми и обгоревшими на трассе неподалеку от озера Арроухед. Пострадавшие объяснили полиции, что на них напала банда, с которой они вели войну за эту территорию.
Страницей дальше он нашел сообщение о крушении вертолета близ озера Арроухед. Вертолет, приписанный к аэропорту Санта-Моники,принадлежал мистеру Кэмбрингу, который неоднократно привлекался в прошлом к суду за подкуп муниципальных чиновников в связи с земельными сделками. Кикаха завопил от восторга, а затем объяснил Анане, какую возможность они получили.
В газетной статье адрес Кэмбринга не указывался. Кикаха позвонил в финансовый отдел фирмы «Топхэт Энтерпрайзис», которой владел мистер Кэмбринг. Он довольно долго слушал длинные гудки, потом не выдержал и позвонил в «Лос-Анджелес таймс». Минуты три-четыре его гоняли от репортера к репортеру, но в конце концов он получил необходимую информацию. Мистер Рой Арнделл Кэмбринг проживал на бульваре Римпо. Осмотрев карту города, Кикаха обнаружил, что его дом находился всего в нескольких кварталах от гостиницы, то есть в северной части Уилшира.
– Какая приятная удача, – прошептал Кикаха. – Я все равно нашел бы его – сам или с помощью частного детектива. Но на это ушло бы время. Ладно, давай-ка в постельку. Завтра у нас будет много дел.
***
Прежде чем они заснули, прошло не меньше часа. Анане захотелось полежать в объятиях Кикахи, поговорить о том о сем, о своей жизни до того, как они встретились, и о тех приключениях, которые они пережили вместе. Они знали друг друга не больше двух месяцев, а их совместная жизнь началась совсем недавно. Однако Анана утверждала, что любит Кикаху, и пока ее поступки свидетельствовали о том же. Он любил ее всем сердцем, но, достаточно повидав властителей, немного сомневался в глубине их чувств. Десять тысяч лет – не шутка. Хотя, по правде говоря, жизнь некоторых властителей была настолько насыщенной и интересной, что им мог бы позавидовать любой из ныне живущих людей. Несмотря на бессмертие, они воспринимали каждое событие как последний отведенный им миг, и только это спасало их от мыслей о бесконечных годах будущего.
Кикаха наслаждался близостью Ананы, и, будь у них немного свободного времени, он испытывал бы еще большее блаженство. Однако погони и битвы мешали им узнать друг друга. Анана жаловалась на то же самое, но делала это с какой-то тревогой и обреченностью. Прожив бездну лет, она знала, что всему на свете рано или поздно приходит конец.
Сам того не заметив, Кикаха заснул, но посреди ночи внезапно проснулся. Ему почудилось, что кто-то проник в комнату, и он молниеносно выхватил нож, лежавший под простыней. Глаза тревожно осматривали комнату, озаренную светом неоновых реклам, проникавшим сквозь жалюзи. Не заметив ничего подозрительного, он медленно встал, стараясь, чтобы кровать не заскрипела, и быстро и осторожно осмотрел номер, заглянул в ванную и даже в стенной шкаф. Окна и двери были закрыты и заперты изнутри. Небольшая этажерка, придвинутая к двери, стояла на прежнем месте. Под кроватью тоже никого не оказалось.
Кикаха решил, что его нервная система на сей раз дала осечку. Впрочем, ничего удивительного – даже во сне он чувствовал себя идущим по натянутой проволоке и где-то в глубине души бессознательно ожидал падения.
Но нет, его разбудило нечто большее, чем скрип натянутых нервов.
Перед тем как проснуться; он видел какой-то сон. Но о чем?
Он никак не мог ухватить его за хвост и вытащить из подсознания. Сжимая в руке нож, Кикаха бродил по комнате, пытаясь воссоздать момент, предшествовавший пробуждению. Минут через десять он сдался, вернулся в постель, но заснуть уже не мог. Встав и одевшись, Кикаха нежно разбудил Анану. Почувствовав легкое прикосновение к лицу, она вскочила с постели и занесла нож для удара. Он на всякий случай отступил на шаг.
– Все в порядке, милая. Я просто хотел предупредить, что ухожу посмотреть на дом Кэмбринга. Мне что-то не спится, и я чувствую себя так, будто должен выполнить неотложное дело. Это чувство появилось еще вечером, но я не обращал на него внимания.
Он не стал говорить ей о том, что подобное предчувствие возникало у него только перед самыми серьезными и роковыми неприятностями.
– Я пойду с тобой.
– В этом нет необходимости. Я ценю твое предложение, но лучше оставайся в постели и спи. Обещаю не делать глупостей. Я просто покручусь вокруг дома, и все. Тебе не надо ни о чем беспокоиться.
– Ну хорошо, – полусонно ответила Анана. Она полностью доверяла его чутью и умению постоять за себя. – Поцелуй меня еще разок и иди. Я рада, что ты такой заботливый.
Никого не заметив в вестибюле и около гостиницы, Кикаха направился в сторону бульвара. Мимо изредка проносились машины. Реактивный самолет заходил на посадку в международный аэропорт, и, несмотря на то что его огни мигали в нескольких милях к юго-востоку, монотонный рев звучал прямо над головой. Понадеявшись, что поблизости нет полицейских машин, Кикаха перешел на бег. Из статьи в газете он понял, что человек, вышедший на ночные улицы, тут же вызывал подозрение полиции – тем более если это происходило в респектабельном районе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24