Он прошел в пустой короткий коридор, а затем, открыв металлическую дверь, осветил лучом фонарика небольшую комнату. Она выглядела в точности как та камера, где держал его Рыжий Орк, но отличалась цветом стен и неповрежденными дверьми. А главное, эта комната находилась здесь – на первой Земле. Врата, вмонтированные в косяк двери, не действовали.
Кикаха открыл футляр и вытащил рог. В луче фонаря прекрасный инструмент поблескивал серебром. Если бы не широкий раструб, он напоминал бы рог африканского буйвола. На тонком конце располагался мундштук из мягкого золотистого материала, а вдоль оси шел ряд из семи небольших кнопок. Внутри раструба находилась серебристая паутинка из какого-то прочного материала. Внутри, почти в средней части, красовался иероглиф, который соответствовал инициалам Шамбаримена – создателя рога.
Кикаха поднес инструмент к губам и тихо протрубил, едва касаясь пальцами маленьких кнопок. Он направлял раструб на стены и, заканчивая мелодичный звукоряд, передвигал рог влево – на двадцать футов от предыдущего места. Кикаха ожидал найти в этой комнате несколько дезактивированных врат. Они могли быть настроены на резонансную точку, которая объединяла стены двух вселенных. При наличии подобного канала частоты звукоряда открывали врата наподобие отмычки. Однако таким свойством обладал лишь рог Шамбаримена – творение величайшего ученого из расы властителей.
Рог звучал тихо и нежно.
Золотистые звуки, которые изливались из него, казались настолько магическими, что действительно могли бы увести в волшебную страну. На северной и восточной стенах ничего не появилось. Кикаха перестал трубить и прислушался. Его тревожили открытые подъездные ворота. Они могли вызвать нездоровый интерес у полицейских. Однако особняк заполняла густая тишина. Он вновь приложил мундштук к губам и заиграл мелодию, которая должна была раскрыть проход между мирами.
Внезапно на стене засветилось белое пятно. Оно разбухло и увеличилось до границ круга, который обозначал размер данных врат. Белое сияние немного померкло и перешло в более мягкое освещение. Заглянув в отверстие, Кикаха увидел куполообразную комнату без окон и дверей. На фоне алых стен в нескольких футах над полом парила кровать. Она располагалась в центре, а сбоку, у стены, находилась прозрачная душевая кабинка, в которой виднелись раковина, кран и унитаз.
Проход начал быстро сокращаться. Края отверстия сомкнулись друг с другом, и через тридцать секунд стена вновь обрела свой прежний вид.
Кикаха еще раз передвинул раструб рога, и возникло новое пятно. Когда белое сияние угасло, он увидел яркую зелень вересковой-равнины. На горизонте, который находился вдвое дальше, чем на Земле, поднималась гряда заостренных зеленоватых гор. И над всем этим миром сияло зеленое солнце. Чуть правее, на мшистой лужайке паслись какие-то животные, напоминавшие газелей.
Их рога походили на арфы.
Третье отверстие вело в коридор, в конце которого виднелась закрытая дверь. За ней мог начинаться путь к его друзьям, и Кикахе не оставалось ничего другого, как только проверить открывшийся проход. Он прыгнул через врата, прошел по коридору и осторожно толкнул дверь рукой. На этот раз обошлось без взрывов. Каменный пол большой комнаты украшала цветная мозаика, посреди располагался наполненный до краев бассейн, а вдоль стен стояла мебель прекрасных и грациозных конструкций. Свет изливался отовсюду и, как всегда, не имел видимых источников.
В кресле сидела Анана и читала книгу. Розовые прожилки на твердом белом переплете создавали впечатление, что она держала в руках мраморный том. Анана выглядела сытой и ухоженной. Чтение так увлекло ее, что она не заметила, как открылась дверь.
Кикаху так и подмывало броситься к ней и сжать ее в объятиях. Но он слишком долго жил в мирах, где в капканы подкладывали соблазнительную приманку. И поэтому, сдержав порыв, Кикаха с минуту осматривал комнату и фигуру Ананы. Он чувствовал опасность, и, возможно, где-то здесь его поджидала замаскированная ловушка. А в десяти шагах сидела женщина, ради которой он был готов на все.
Кикаха тихо окликнул Анану. Она вздрогнула и повернула голову. Книга выпала из ее рук. Анана вскочила с кресла и побежала к нему, протягивая руки. Слезы блеснули в ее глазах и потекли по щекам. Из груди вырвался стон облегчения и радости.
Желание броситься к ней навстречу стало почти неодолимым. На глаза навернулись слезы. К горлу подступили рыдания. И все же Кикаха не мог избавиться от своей подозрительности. Чутье подсказывало ему, что входить в эту комнату смертельно опасно. Ловушки Орка многому научили Кикаху. И только везение спасало его пока от прессов и огня всех этих смертельных устройств.
– Кикаха, милый! – вскричала Анана.
Она выбежала к нему в коридор и упала в его объятия. Мельком взглянув на закрывавшуюся дверь, он прижал Анану к себе и склонил голову для поцелуя.
Губы и нос словно обожгло. Кикаху как будто облили горящим бензином. Кожа на ладони почернела, словно он коснулся серной кислоты, а не обнаженной спины Ананы. Кикаха закричал, отпрыгнул в сторону и покатился по полу, не зная, куда деваться от страшной боли. Почти теряя сознание от полученных ожогов, он нащупал распухшей рукой приклад упавшего лучемета.
Анана медленно приближалась к нему. Ее лицо оплывало, как нагретый воск. Глаза съезжали вниз. Рот превратился в рваную дыру. Губы лопнули, покрылись трещинами и комками потекли на подбородок. Она слепо шарила руками в воздухе, пытаясь найти и схватить его, но пальцы сочились кислотой и теряли форму. Они стали удлиняться, а затем один из мизинцев вытянулся, как ириска, изогнулся и прилип к ее колену. Стройные ноги вскипали буграми, и оттуда, разрывая кожу, извергался какой-то газ. Ступни прилипали к полу, оставляя на каменных плитах горящие клочья, от которых поднимались струйки зеленоватого дыма.
Ужас и отвращение помогли Кикахе преодолеть боль. Он без колебаний поднял лучемет и переключил его на полную мощность. Луч рассек существо надвое, а затем еще пополам. Каждый кусок продолжал корчиться и извиваться на полу. Кровь хлестала струями из туловища и ног, превращаясь в воздухе в коричневую жидкость, которая проедала панели стен. Комнату заполнил запах тухлых яиц и горящих собачьих экскрементов.
Кикаха уменьшил мощность луча, превратив оружие в своеобразный огнемет. Он наводил раструб на рассеченные части, и те горели в зеленоватом дыму. О человеке здесь напоминал только запах паленых волос. От остального несло калом и серой. Когда огонь догорел, от существа осталось лишь несколько хрящеватых нитей. Костей у псевдо-Ананы просто не оказалось.
Кикахе не хотелось входить в комнату с бассейном, но боль в лице и руках становилась просто невыносимой. Он надеялся, что властитель переоценил объятия монстра, посчитав их смертельными. И вряд ли после такого шедевра Уртона или Орк стали бы размениваться на ловушки в дверном косяке. Кикаха вспомнил, какой прохладной на вид была вода в той комнате, и ему еще больше захотелось добраться до нее. Конечно, он мог бы протрубить в рог и вернуться в дом Орка, но для этого потребовалось бы воспроизвести мелодию из семи звуков. Кикаха вздрогнул, представив, как его распухшие губы касаются мундштука. Кроме того, в дом Орка могли вернуться враги, а в таком состоянии он не одолел бы и ребенка.
Подбежав к бассейну, Кикаха опустил в воду руку и лицо. Прохлада помогла, но боль все равно была. сильной. Обтерев лицо здоровой рукой, он вздохнул и попытался встать. Его качнуло в сторону, и Кикаха почувствовал приступ тошноты. В голове мутилось, как после доброй пьянки. Весь мир казался далеким и ненастоящим. Шок оттолкнул его на пару шагов от реальности.
Он поднял рог и с трудом просунул мундштук между распухшими губами. Ладонь обожженной руки покрылась волдырями. Пузыри стали такими большими, что пальцы почти не сгибались. Ценой неимоверных мук он нажал на несколько кнопок и протрубил заветную мелодию. Стена перед ним раскрылась. Сунув рог в футляр, Кикаха пропихнул его ногой в отверстие и, приготовив лучемет, проскочил в створ врат. На его счастье, в особняке Орка по-прежнему никого не было.
После непродолжительных поисков он нашел ванную комнату. Медицинский шкафчик над раковиной вмещал в себя множество пузырьков и пластиковых упаковок. На некоторых из них виднелись иероглифы властителей. Вскрыв тюбик с зеленоватой мазью, он понюхал содержимое и намазал исцеляющим бальзамом покрытые волдырями губы, распухший нос и ладонь обожженной руки. Боль начала растворяться в нежной прохладе, а опухоль опадала на глазах. Взглянув на свое отражение в зеркале, Кикаха покачал головой и выжал на язык несколько капель из маленького пузырька. Минуту спустя дрожь утихла, мысли пришли в порядок, а чувство тошноты отступило. Закрыв тюбик и флакон, он рассовал их в задние карманы брюк.
Эксперименты с вратами и встреча с псевдо-Ананой исчерпали почти весь запас времени. Выбежав из ванной комнаты, Кикаха направил раструб на стену коридора и протрубил мелодию. Эта часть дома оказалась довольно пустой, и следующее пятно появилось только при пятой попытке. Однако ни оно, ни последующие пятна не содержали того, что он искал.
В спальне врата нашлись с первого раза. Стоило Кикахе направить раструб на стену, как она раскрылась, словно акулья пасть. За вратами по низким песчаным холмам тянулись ряды высоких белых треугольников. Между «акульими зубами» покачивались заросли пурпурных лиан, которые на фоне бледно-лилового неба казались огромной паутиной.
Вторые врата вновь вели в короткий коридор, в конце которого виднелась закрытая дверь. И снова ему ничего не оставалось, как только войти и проверить это место. Он тихо открыл дверь и осторожно осмотрел комнату. Та ничем не отличалась от помещения с бассейном, где он увидел ужасного монстра. И похоже, кошмар начинался заново. В кресле, почти у самой воды, сидела Анана.
На этот раз она не читала книгу. Склонившись вперед и положив локти на колени, Анана уткнулась подбородком в ладони. Мрачный и неподвижный взгляд не предвещал ничего хорошего.
Он тихо окликнул ее, и она вздрогнула – совсем как та первая лже-Анана. Потом она вскочила, бросилась к Кикахе, и слезы блестели в ее глазах, стекая по щекам и падая на грудь. Рот приоткрылся в прелестной улыбке. Руки снова тянулись к Кикахе, предлагая ему плен своих объятий. Когда Анана выбежала из комнаты, он отпрянул назад и сурово приказал ей остановиться. Увидев нацеленный на нее лучемет, она испуганно подчинилась. На милом лице появилось выражение удивления и обиды. А потом Анана заметила его распухшие губы и обожженный нос. Ее глаза расширились, и в них опять заблестели слезы.
– Анана, – обратился он к ней, – какую колыбельную пела тебе мать десять тысяч лет назад?
Если это была очередная копия или искусственное существо, она могла иметь запись той информации, которую выведал у Ананы Рыжий Орк Еще один промах Фармера. Анана находилась в плену у Уртоны. Кикаха разговаривал с ней по телефону примерно за час до этого момента. И вдруг оказывается, что ее допрашивал Рыжий Орк. Странно и то, что она находилась в его доме. Все это вносит путаницу в историю с рогом. Скорее всего Фармер в данном эпизоде перепутал имена властителей.
. Но каким бы обширным ни оказался этот запас отрывочных сведений, его все равно не хватило бы для того, чтобы обмануть любовника Ананы. Всегда нашлись бы вещи, о которых Орк просто не догадался бы спросить. А кто станет интересоваться колыбельной? Анана однажды пела ее Кикахе, когда они скрывались от Звонарей в прериях Многоярусного мира.
По-видимому, его вопрос озадачил Анану. Но потом, сообразив, что он вынужден подвергнуть ее проверке, Анана с улыбкой пропела прекрасную детскую песенку, которой научилась от матери в далекие дни ее детства – те дни, когда она еще не знала, насколько уродлива и зла жизнь взрослых властителей.
Но даже после этого он чувствовал некоторую напряженность, когда Анана целовала его. Дав ему убедиться, что она состоит из плоти и крови, Анана шепотом напомнила ему о некоторых интимных подробностях, о которых Рыжий Орк и подавно не стал бы спрашивать. Кикаха улыбнулся и оттаял. Они оба немного всплакнули, но он остановился первым.
– Поплачем позже, милая. Ты знаешь, где сейчас Вольф и Хрисеида?
Она покачала головой. Кикаха этого и ожидал.
– Тогда нам придется открывать каждые врата в этом доме. А знала бы ты, какой он большой…
Кикаха рассказал ей, что с минуты на минуту сюда приедут люди Уртоны.
– Пока я буду трубить в рог, ты ищи оружие.
Минут через десять Анана вернулась и показала предмет, похожий на авторучку. К сожалению, этот лучемет оказался неисправным. Кикаха сообщил, что обнаружил в ее отсутствие еще пару врат, однако они его не удовлетворили.
Кикаха и Анана быстро прошли по всем комнатам второго этажа. Он без перерыва трубил в рог, однако стены оставались пустыми.
На первом этаже нашлись еще несколько врат, но те не имели к Вольфу и Хрисеиде никакого отношения. Кикаха подсчитал, что прошло уже около сорока минут с тех пор, как трое громил покинули дом. И люди Уртоны вот-вот должны были вернуться.
– Давай-ка вернемся в комнату под лестницей, – сказал он. – Возможно, повторная активация заставит врата открыться в другие миры.
Иногда врата настраивали так, что они, слегка изменяя свои резонансные частоты, действовали как двери-вертушки. При первой активации они выводили в одну вселенную, а при следующей – в другую. Некоторые из них обеспечивали переходы в дюжину и более миров.
Врата, которые они проверили наверху, могли оказаться такими же, и следовало бы еще раз пройти по ним, проверяя их на многоразовое действие. Однако в данный момент со вторым этажом решено было повременить. Кикаха оставил этот вариант на тот случай, если врата под лестницей не порадуют их приятным сюрпризом.
Нацелив на дверь широкий раструб рога, он еще раз протрубил мелодию, потрясавшую стены между мирами. Маленький коридор под лестницей превратился в зал с голубыми стенами и прекрасными люстрами. Они были вырезаны из цельных кусков драгоценных камней: алмазов размером с голову гиппопотама, огромных изумрудов и гранатов. Под стать им оказалась и мебель, сложенная из рубинов и нефрита. Между каменьями проглядывал золотистый раствор.
Однако Кикаха видел залы и побогаче. Его внимание привлекла арочная дверь в дальнем конце помещения. Из нее медленно выдвигался темно-красный цилиндрический предмет, паривший в футе над полом. Через несколько секунд из-за предмета показалась голова с рыжими волосами. Человек толкал предмет перед собой.
Эта фигура и волосы могли принадлежать только Рыжему Орку. Лишь он один мог толкать к вратам предмет, который, вне всяких сомнений, означал гибель для захватчиков дома и разрушение всех проходов, ведущих на вторую Землю.
Кикаха поднял лучемет, но, подумав, опустил ствол к земле. Прикосновение луча к цилиндру с мощной взрывчаткой могло привести к печальным последствиям. Он тихо и быстро закрыл дверь. Анана с удивлением взглянула на него. Очевидно, она не видела приближавшегося властителя.
Кикаха склонился к ней и шепнул:
– Беги к передней двери! Как можно быстрее и как можно дальше!
– Но с какой стати? – возразила она.
– Быстрее! – Он передал ей рог и футляр. – Не спорь со мной! Если он…
Дверь начала открываться. Из-за нее появился тонкий изогнутый предмет. Кикаха навел лучемет и срезал его наполовину. С другой стороны раздался гневный крик, но Кикаха толкнул дверь ногой, и она захлопнулась.
– Бежим! – крикнул он и потащил Анану за руку.
Выбежав из прихожей, Кикаха оглянулся. Раздался треск, а затем дверь под лестницей и часть стены вокруг нее разлетелись на куски. В комнату наполовину выдвинулся цилиндр и остановился.
Кикахе этого было достаточно. Волоча Анану за собой, он выскочил на крыльцо и сбежал по ступеням. Через полминуты они свернули за угол кирпичной стены и помчались в тени деревьев по тротуару. Кикаха в любую секунду ожидал взрыва, однако Рыжий Орк почему-то медлил.
В этот момент на перекрестке из-за поворота вылетела машина. Сделав крутой вираж, она проехала по середине улицы, с визгом въехала в ворота и понеслась по аллее к дому, из которого только что выбежали Кикаха и Анана. Кикаха заметил внутри салона силуэты шести голов. Возможно, там сидел и сам Уртона.
Они добежали до перекрестка и свернули за угол. Кикаха по-прежнему ожидал взрыва. Анана что-то кричала, но он продолжал тянуть ее за собой. В конце квартала им пришлось перейти улицу, и почти у самого тротуара их осветила фарами черно-белая патрульная машина. Она проезжала на сравнительно небольшой скорости, поэтому сидевшие в ней полицейские успели разглядеть беглецов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Кикаха открыл футляр и вытащил рог. В луче фонаря прекрасный инструмент поблескивал серебром. Если бы не широкий раструб, он напоминал бы рог африканского буйвола. На тонком конце располагался мундштук из мягкого золотистого материала, а вдоль оси шел ряд из семи небольших кнопок. Внутри раструба находилась серебристая паутинка из какого-то прочного материала. Внутри, почти в средней части, красовался иероглиф, который соответствовал инициалам Шамбаримена – создателя рога.
Кикаха поднес инструмент к губам и тихо протрубил, едва касаясь пальцами маленьких кнопок. Он направлял раструб на стены и, заканчивая мелодичный звукоряд, передвигал рог влево – на двадцать футов от предыдущего места. Кикаха ожидал найти в этой комнате несколько дезактивированных врат. Они могли быть настроены на резонансную точку, которая объединяла стены двух вселенных. При наличии подобного канала частоты звукоряда открывали врата наподобие отмычки. Однако таким свойством обладал лишь рог Шамбаримена – творение величайшего ученого из расы властителей.
Рог звучал тихо и нежно.
Золотистые звуки, которые изливались из него, казались настолько магическими, что действительно могли бы увести в волшебную страну. На северной и восточной стенах ничего не появилось. Кикаха перестал трубить и прислушался. Его тревожили открытые подъездные ворота. Они могли вызвать нездоровый интерес у полицейских. Однако особняк заполняла густая тишина. Он вновь приложил мундштук к губам и заиграл мелодию, которая должна была раскрыть проход между мирами.
Внезапно на стене засветилось белое пятно. Оно разбухло и увеличилось до границ круга, который обозначал размер данных врат. Белое сияние немного померкло и перешло в более мягкое освещение. Заглянув в отверстие, Кикаха увидел куполообразную комнату без окон и дверей. На фоне алых стен в нескольких футах над полом парила кровать. Она располагалась в центре, а сбоку, у стены, находилась прозрачная душевая кабинка, в которой виднелись раковина, кран и унитаз.
Проход начал быстро сокращаться. Края отверстия сомкнулись друг с другом, и через тридцать секунд стена вновь обрела свой прежний вид.
Кикаха еще раз передвинул раструб рога, и возникло новое пятно. Когда белое сияние угасло, он увидел яркую зелень вересковой-равнины. На горизонте, который находился вдвое дальше, чем на Земле, поднималась гряда заостренных зеленоватых гор. И над всем этим миром сияло зеленое солнце. Чуть правее, на мшистой лужайке паслись какие-то животные, напоминавшие газелей.
Их рога походили на арфы.
Третье отверстие вело в коридор, в конце которого виднелась закрытая дверь. За ней мог начинаться путь к его друзьям, и Кикахе не оставалось ничего другого, как только проверить открывшийся проход. Он прыгнул через врата, прошел по коридору и осторожно толкнул дверь рукой. На этот раз обошлось без взрывов. Каменный пол большой комнаты украшала цветная мозаика, посреди располагался наполненный до краев бассейн, а вдоль стен стояла мебель прекрасных и грациозных конструкций. Свет изливался отовсюду и, как всегда, не имел видимых источников.
В кресле сидела Анана и читала книгу. Розовые прожилки на твердом белом переплете создавали впечатление, что она держала в руках мраморный том. Анана выглядела сытой и ухоженной. Чтение так увлекло ее, что она не заметила, как открылась дверь.
Кикаху так и подмывало броситься к ней и сжать ее в объятиях. Но он слишком долго жил в мирах, где в капканы подкладывали соблазнительную приманку. И поэтому, сдержав порыв, Кикаха с минуту осматривал комнату и фигуру Ананы. Он чувствовал опасность, и, возможно, где-то здесь его поджидала замаскированная ловушка. А в десяти шагах сидела женщина, ради которой он был готов на все.
Кикаха тихо окликнул Анану. Она вздрогнула и повернула голову. Книга выпала из ее рук. Анана вскочила с кресла и побежала к нему, протягивая руки. Слезы блеснули в ее глазах и потекли по щекам. Из груди вырвался стон облегчения и радости.
Желание броситься к ней навстречу стало почти неодолимым. На глаза навернулись слезы. К горлу подступили рыдания. И все же Кикаха не мог избавиться от своей подозрительности. Чутье подсказывало ему, что входить в эту комнату смертельно опасно. Ловушки Орка многому научили Кикаху. И только везение спасало его пока от прессов и огня всех этих смертельных устройств.
– Кикаха, милый! – вскричала Анана.
Она выбежала к нему в коридор и упала в его объятия. Мельком взглянув на закрывавшуюся дверь, он прижал Анану к себе и склонил голову для поцелуя.
Губы и нос словно обожгло. Кикаху как будто облили горящим бензином. Кожа на ладони почернела, словно он коснулся серной кислоты, а не обнаженной спины Ананы. Кикаха закричал, отпрыгнул в сторону и покатился по полу, не зная, куда деваться от страшной боли. Почти теряя сознание от полученных ожогов, он нащупал распухшей рукой приклад упавшего лучемета.
Анана медленно приближалась к нему. Ее лицо оплывало, как нагретый воск. Глаза съезжали вниз. Рот превратился в рваную дыру. Губы лопнули, покрылись трещинами и комками потекли на подбородок. Она слепо шарила руками в воздухе, пытаясь найти и схватить его, но пальцы сочились кислотой и теряли форму. Они стали удлиняться, а затем один из мизинцев вытянулся, как ириска, изогнулся и прилип к ее колену. Стройные ноги вскипали буграми, и оттуда, разрывая кожу, извергался какой-то газ. Ступни прилипали к полу, оставляя на каменных плитах горящие клочья, от которых поднимались струйки зеленоватого дыма.
Ужас и отвращение помогли Кикахе преодолеть боль. Он без колебаний поднял лучемет и переключил его на полную мощность. Луч рассек существо надвое, а затем еще пополам. Каждый кусок продолжал корчиться и извиваться на полу. Кровь хлестала струями из туловища и ног, превращаясь в воздухе в коричневую жидкость, которая проедала панели стен. Комнату заполнил запах тухлых яиц и горящих собачьих экскрементов.
Кикаха уменьшил мощность луча, превратив оружие в своеобразный огнемет. Он наводил раструб на рассеченные части, и те горели в зеленоватом дыму. О человеке здесь напоминал только запах паленых волос. От остального несло калом и серой. Когда огонь догорел, от существа осталось лишь несколько хрящеватых нитей. Костей у псевдо-Ананы просто не оказалось.
Кикахе не хотелось входить в комнату с бассейном, но боль в лице и руках становилась просто невыносимой. Он надеялся, что властитель переоценил объятия монстра, посчитав их смертельными. И вряд ли после такого шедевра Уртона или Орк стали бы размениваться на ловушки в дверном косяке. Кикаха вспомнил, какой прохладной на вид была вода в той комнате, и ему еще больше захотелось добраться до нее. Конечно, он мог бы протрубить в рог и вернуться в дом Орка, но для этого потребовалось бы воспроизвести мелодию из семи звуков. Кикаха вздрогнул, представив, как его распухшие губы касаются мундштука. Кроме того, в дом Орка могли вернуться враги, а в таком состоянии он не одолел бы и ребенка.
Подбежав к бассейну, Кикаха опустил в воду руку и лицо. Прохлада помогла, но боль все равно была. сильной. Обтерев лицо здоровой рукой, он вздохнул и попытался встать. Его качнуло в сторону, и Кикаха почувствовал приступ тошноты. В голове мутилось, как после доброй пьянки. Весь мир казался далеким и ненастоящим. Шок оттолкнул его на пару шагов от реальности.
Он поднял рог и с трудом просунул мундштук между распухшими губами. Ладонь обожженной руки покрылась волдырями. Пузыри стали такими большими, что пальцы почти не сгибались. Ценой неимоверных мук он нажал на несколько кнопок и протрубил заветную мелодию. Стена перед ним раскрылась. Сунув рог в футляр, Кикаха пропихнул его ногой в отверстие и, приготовив лучемет, проскочил в створ врат. На его счастье, в особняке Орка по-прежнему никого не было.
После непродолжительных поисков он нашел ванную комнату. Медицинский шкафчик над раковиной вмещал в себя множество пузырьков и пластиковых упаковок. На некоторых из них виднелись иероглифы властителей. Вскрыв тюбик с зеленоватой мазью, он понюхал содержимое и намазал исцеляющим бальзамом покрытые волдырями губы, распухший нос и ладонь обожженной руки. Боль начала растворяться в нежной прохладе, а опухоль опадала на глазах. Взглянув на свое отражение в зеркале, Кикаха покачал головой и выжал на язык несколько капель из маленького пузырька. Минуту спустя дрожь утихла, мысли пришли в порядок, а чувство тошноты отступило. Закрыв тюбик и флакон, он рассовал их в задние карманы брюк.
Эксперименты с вратами и встреча с псевдо-Ананой исчерпали почти весь запас времени. Выбежав из ванной комнаты, Кикаха направил раструб на стену коридора и протрубил мелодию. Эта часть дома оказалась довольно пустой, и следующее пятно появилось только при пятой попытке. Однако ни оно, ни последующие пятна не содержали того, что он искал.
В спальне врата нашлись с первого раза. Стоило Кикахе направить раструб на стену, как она раскрылась, словно акулья пасть. За вратами по низким песчаным холмам тянулись ряды высоких белых треугольников. Между «акульими зубами» покачивались заросли пурпурных лиан, которые на фоне бледно-лилового неба казались огромной паутиной.
Вторые врата вновь вели в короткий коридор, в конце которого виднелась закрытая дверь. И снова ему ничего не оставалось, как только войти и проверить это место. Он тихо открыл дверь и осторожно осмотрел комнату. Та ничем не отличалась от помещения с бассейном, где он увидел ужасного монстра. И похоже, кошмар начинался заново. В кресле, почти у самой воды, сидела Анана.
На этот раз она не читала книгу. Склонившись вперед и положив локти на колени, Анана уткнулась подбородком в ладони. Мрачный и неподвижный взгляд не предвещал ничего хорошего.
Он тихо окликнул ее, и она вздрогнула – совсем как та первая лже-Анана. Потом она вскочила, бросилась к Кикахе, и слезы блестели в ее глазах, стекая по щекам и падая на грудь. Рот приоткрылся в прелестной улыбке. Руки снова тянулись к Кикахе, предлагая ему плен своих объятий. Когда Анана выбежала из комнаты, он отпрянул назад и сурово приказал ей остановиться. Увидев нацеленный на нее лучемет, она испуганно подчинилась. На милом лице появилось выражение удивления и обиды. А потом Анана заметила его распухшие губы и обожженный нос. Ее глаза расширились, и в них опять заблестели слезы.
– Анана, – обратился он к ней, – какую колыбельную пела тебе мать десять тысяч лет назад?
Если это была очередная копия или искусственное существо, она могла иметь запись той информации, которую выведал у Ананы Рыжий Орк Еще один промах Фармера. Анана находилась в плену у Уртоны. Кикаха разговаривал с ней по телефону примерно за час до этого момента. И вдруг оказывается, что ее допрашивал Рыжий Орк. Странно и то, что она находилась в его доме. Все это вносит путаницу в историю с рогом. Скорее всего Фармер в данном эпизоде перепутал имена властителей.
. Но каким бы обширным ни оказался этот запас отрывочных сведений, его все равно не хватило бы для того, чтобы обмануть любовника Ананы. Всегда нашлись бы вещи, о которых Орк просто не догадался бы спросить. А кто станет интересоваться колыбельной? Анана однажды пела ее Кикахе, когда они скрывались от Звонарей в прериях Многоярусного мира.
По-видимому, его вопрос озадачил Анану. Но потом, сообразив, что он вынужден подвергнуть ее проверке, Анана с улыбкой пропела прекрасную детскую песенку, которой научилась от матери в далекие дни ее детства – те дни, когда она еще не знала, насколько уродлива и зла жизнь взрослых властителей.
Но даже после этого он чувствовал некоторую напряженность, когда Анана целовала его. Дав ему убедиться, что она состоит из плоти и крови, Анана шепотом напомнила ему о некоторых интимных подробностях, о которых Рыжий Орк и подавно не стал бы спрашивать. Кикаха улыбнулся и оттаял. Они оба немного всплакнули, но он остановился первым.
– Поплачем позже, милая. Ты знаешь, где сейчас Вольф и Хрисеида?
Она покачала головой. Кикаха этого и ожидал.
– Тогда нам придется открывать каждые врата в этом доме. А знала бы ты, какой он большой…
Кикаха рассказал ей, что с минуты на минуту сюда приедут люди Уртоны.
– Пока я буду трубить в рог, ты ищи оружие.
Минут через десять Анана вернулась и показала предмет, похожий на авторучку. К сожалению, этот лучемет оказался неисправным. Кикаха сообщил, что обнаружил в ее отсутствие еще пару врат, однако они его не удовлетворили.
Кикаха и Анана быстро прошли по всем комнатам второго этажа. Он без перерыва трубил в рог, однако стены оставались пустыми.
На первом этаже нашлись еще несколько врат, но те не имели к Вольфу и Хрисеиде никакого отношения. Кикаха подсчитал, что прошло уже около сорока минут с тех пор, как трое громил покинули дом. И люди Уртоны вот-вот должны были вернуться.
– Давай-ка вернемся в комнату под лестницей, – сказал он. – Возможно, повторная активация заставит врата открыться в другие миры.
Иногда врата настраивали так, что они, слегка изменяя свои резонансные частоты, действовали как двери-вертушки. При первой активации они выводили в одну вселенную, а при следующей – в другую. Некоторые из них обеспечивали переходы в дюжину и более миров.
Врата, которые они проверили наверху, могли оказаться такими же, и следовало бы еще раз пройти по ним, проверяя их на многоразовое действие. Однако в данный момент со вторым этажом решено было повременить. Кикаха оставил этот вариант на тот случай, если врата под лестницей не порадуют их приятным сюрпризом.
Нацелив на дверь широкий раструб рога, он еще раз протрубил мелодию, потрясавшую стены между мирами. Маленький коридор под лестницей превратился в зал с голубыми стенами и прекрасными люстрами. Они были вырезаны из цельных кусков драгоценных камней: алмазов размером с голову гиппопотама, огромных изумрудов и гранатов. Под стать им оказалась и мебель, сложенная из рубинов и нефрита. Между каменьями проглядывал золотистый раствор.
Однако Кикаха видел залы и побогаче. Его внимание привлекла арочная дверь в дальнем конце помещения. Из нее медленно выдвигался темно-красный цилиндрический предмет, паривший в футе над полом. Через несколько секунд из-за предмета показалась голова с рыжими волосами. Человек толкал предмет перед собой.
Эта фигура и волосы могли принадлежать только Рыжему Орку. Лишь он один мог толкать к вратам предмет, который, вне всяких сомнений, означал гибель для захватчиков дома и разрушение всех проходов, ведущих на вторую Землю.
Кикаха поднял лучемет, но, подумав, опустил ствол к земле. Прикосновение луча к цилиндру с мощной взрывчаткой могло привести к печальным последствиям. Он тихо и быстро закрыл дверь. Анана с удивлением взглянула на него. Очевидно, она не видела приближавшегося властителя.
Кикаха склонился к ней и шепнул:
– Беги к передней двери! Как можно быстрее и как можно дальше!
– Но с какой стати? – возразила она.
– Быстрее! – Он передал ей рог и футляр. – Не спорь со мной! Если он…
Дверь начала открываться. Из-за нее появился тонкий изогнутый предмет. Кикаха навел лучемет и срезал его наполовину. С другой стороны раздался гневный крик, но Кикаха толкнул дверь ногой, и она захлопнулась.
– Бежим! – крикнул он и потащил Анану за руку.
Выбежав из прихожей, Кикаха оглянулся. Раздался треск, а затем дверь под лестницей и часть стены вокруг нее разлетелись на куски. В комнату наполовину выдвинулся цилиндр и остановился.
Кикахе этого было достаточно. Волоча Анану за собой, он выскочил на крыльцо и сбежал по ступеням. Через полминуты они свернули за угол кирпичной стены и помчались в тени деревьев по тротуару. Кикаха в любую секунду ожидал взрыва, однако Рыжий Орк почему-то медлил.
В этот момент на перекрестке из-за поворота вылетела машина. Сделав крутой вираж, она проехала по середине улицы, с визгом въехала в ворота и понеслась по аллее к дому, из которого только что выбежали Кикаха и Анана. Кикаха заметил внутри салона силуэты шести голов. Возможно, там сидел и сам Уртона.
Они добежали до перекрестка и свернули за угол. Кикаха по-прежнему ожидал взрыва. Анана что-то кричала, но он продолжал тянуть ее за собой. В конце квартала им пришлось перейти улицу, и почти у самого тротуара их осветила фарами черно-белая патрульная машина. Она проезжала на сравнительно небольшой скорости, поэтому сидевшие в ней полицейские успели разглядеть беглецов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24