Рев мотора рассеял счастливые воспоминания Кикахи о тех днях, когда он гонял на мотоцикле по Индиане. Кикаху беспокоила дорога. Запах бензина раздражал нос и горло. Слишком долго он пробыл в тихом мире со сладким воздухом трав и цветов.
Обхватив его за талию, Анана молча наслаждалась новыми ощущениями. Кикаха оглянулся и увидел, как развеваются ее черные волосы. Она надела солнечные очки, которые позаимствовала у одного из «хамов». Темные стекла казались совершенно непроницаемыми. Анана что-то крикнула ему, но ветер и рев мотора заглушили ее слова.
Ведя мотоцикл, Кикаха понял, что прежний владелец, снижая вес машины, снял множество полезных и нужных деталей – например, передние тормоза. Разобравшись в преимуществах и недостатках мотоцикла, Кикаха сосредоточил внимание на дороге, но его мысли витали совсем в другом месте.
Он прошел долгий и фантастический путь от студенческого городка в Индиане до этой горной дороги на юге Калифорнии. Так уж получилось, что, находясь с Восьмой армией в Германии, он нашел в развалинах местного музея странный полумесяц из твердого серебристого металла. Кикаха забрал этот трофей с собой в Блумингтон, и там в один из вечеров к нему пришел человек, который представился ему как Ваннакс и предложил за полумесяц фантастическую сумму. Но Кикаха отказался от денег. Той же ночью, проснувшись от необычного шума, он застал Ваннакса в своей квартире. Тот составлял на полу круг из двух полумесяцев. Кикаха бросился на Ваннакса, случайно вступил в этот круг, и неведомая сила тут же перенесла его в удивительный и прекрасный мир.
Два полумесяца образовали врата – устройство властителей, которое осуществляло некий вид телепортации из одной вселенной в другую. Кикаха перенесся в небольшой, искусственно созданный мир, творцом которого был властитель Ядавин. Этого властителя обманом заманили на Землю, а его вселенной овладел другой представитель великой и безжалостной расы бессмертных. Ядавин потерял память. Он забыл о своем прошлом и стал Робертом Вольфом.
Странно, в какой запутанный и сложный узел переплелись их судьбы. Кикаха помог Вольфу вернуться в свою вселенную, и после вереницы необычайных приключений тот не только обрел память, но и вновь захватил власть в созданном им мире. Он поселился вместе с несравненной Хрисеидой во дворце на вершине планеты, которая напоминала Вавилонскую башню, подвешенную в центре вселенной. Но объем его «карманной» вселенной мог вместить в себя лишь часть пространства той Солнечной системы, в которой находилась Земля.
А потом Вольф и Хрисеида таинственно исчезли. Очевидно, это произошло из-за козней какого-то другого властителя. Чуть позже Кикаха встретил Анану, которая вместе с двумя соплеменниками убегала от Черных Звонарей. Этих монстров создали властители. Первоначально они изготавливались в лабораториях как устройства для хранения воспоминаний и переноса разума из тела в тело. Но неразрушаемые матрицы, похожие на колокола, постепенно превратились в разумных существ, и, когда им удалось овладеть телами властителей, они начали тайную войну за мировое господство. Однако их замысел раскрылся, и в жестокой битве двух рас победили властители. Всех Звонарей заманили в ловушку и заточили в специально созданную вселенную. Однако небольшой группе Звонарей удалось скрыться, и после десяти тысячелетий вынужденного бездействия они вновь овладели человеческими телами и вырвались на свободу.
Прямо или косвенно Кикаха уничтожил пятьдесят Звонарей. Но последний – тот, кого называли Табююзом, – прошел через врата на Землю. Вольф и Хрисеида вернулись во дворец в самый разгар финального сражения. Под натиском Звонарей они бежали через первые попавшиеся врата. Этим же путем воспользовался и Табююз.
Кикаха хотел отыскать своих друзей. Кроме того, они с Ананой решили выследить и убить последнего Звонаря. Ускользнув от погони, тот мог со временем создать множество других матриц, и они объявили бы человечеству тайную войну.
Звонари без труда уничтожили бы разум людей и, овладев их телами, отправились бы на захват других миров.
Зная об их коварстве и неуязвимости, властители никогда не забывали о Черных Звонарях. Каждый из них носил кольцо, которое вблизи матриц врагов активировало крошечное устройство и посылало сигнал тревоги в мозг властителя.
А ведь люди на Земле не знали о Звонарях. Они ничего не знали и о властителях. И возможно, Кикаха стал единственным землянином, которому довелось услышать о существовании этой расы и увидеть один из других миров.
Звонари расползутся по Земле, как раковая опухоль, и ничто тогда не спасет людей. Одного за другим их превратят в марионеток. Антенны матриц разрушат невральные связи, и разум Звонарей овладеет телами людей. Вторжение чужаков будет настолько коварным и скрытным, что люди узнают о нем лишь на последней стадии, да и то только при невероятном стечении обстоятельств.
И поэтому Звонаря надо найти и убить. В то же время Рыжий Орк, властитель Земли, уже знал о пятерых незваных гостях, прошедших через врата в его владения. Он пока еще не подозревал, что один из них – Черный Звонарь. Но Орк станет охотиться за всеми пятерыми. Жаль, что Кикахе с Ананой о нем ничего не известно. Было бы неплохо известить его о появлении Черного Звонаря. Но Анана и уж тем более Кикаха не знали, где он живет. Впрочем, всего лишь несколько часов назад Кикаха не знал даже о том, что и у Земли есть свой властитель.
Через пятнадцать минут путешественники спустились со склона и выехали на плоскогорье. Маленький городок со множеством белых уютных домиков на пересечении дорог издали выглядел чистеньким и симпатичным и казался бы сказочным местом, если бы не рекламные щиты и вездесущие вывески.
Проезжая по главной улице, Кикаха и Анана заметили на стоянке черные мотоциклы, а рядом, в закусочной под открытым небом, – остатки банды крутых и сексуально озабоченных «Хамов Люцифера». Они развалясь сидели за летними столиками, поедая гамбургеры и запивая их пивом. Услышав знакомый рев «харлея-дэвидсона», они подняли головы и раскрыли рты от удивления, когда пара незнакомцев промчалась мимо на машине их приятеля. Один из парней вскочил на мотоцикл и ударом ноги завел мотор. Его давно не чесанную голову украшала конфедератка. Высокую фигуру облегала белая шелковая рубашка с оборками на шее и запястьях. Наряд завершали блестящие черные штаны с красными лампасами и ботинки с меховой отделкой.
Остальные тоже побежали к машинам. Кикаха знал, что такие ребята разбираются в своих делах без помощи полиции. Что-то в их облике указывало на пренебрежение и неприязнь к закону. И они, очевидно, хотели взять весы Фемиды в свои грязные руки. Но Кикаха догадывался, что в городке они наглеть не станут. Он выжал газ и помчался на предельной скорости.
Как только поселок остался за поворотом дороги, Анана обернулась и выждала момент, когда вожак оказался в десяти футах от нее. Он пригибался к рулю, и на его губах играла недобрая усмешка. По-видимому, он намеревался обогнать их и заставить остановиться, а то и мог сбить машину Кикахи ударом ноги. Сзади мчались еще пятеро мотоциклистов. Они растянулись в длинную шеренгу, и двое из них выехали на встречную полосу. Остальные мотоциклы, на каждом из которых было по два седока, отставали на двадцать-тридцать ярдов.
Быстро оглянувшись, Кикаха подбодрил Анану, и она выпустила луч, который срезал половину колеса у первой машины. Передок мотоцикла с визгом прочертил на бетоне искристую дугу, вожак вылетел из седла, и его рот открылся в крике, который никто не услышал. Он упал на обочину и заскользил по щебню, раздирая об острые камни лицо и тело. Пятеро мотоциклистов, следовавших за ним, попытались избежать столкновения с упавшей машиной, которая оказалась на их пути. Словно стайка рыб, они разъехались в стороны, но Анана полоснула лучом по колесам передних машин, и три мотоцикла свалились в одну кучу. Два оставшихся занесло на обочину, где они едва не упали в кювет. Другие мотоциклисты сбавили скорость, объезжая упавших седоков и разбитые машины.
Кикаха усмехнулся и закричал:
– Молодец, Анана!
Но, оглянувшись еще раз, он выругался, и улыбка исчезла с его лица. Из-за поворота в полумиле от них появилась черно-белая машина с красной мигалкой на крыше. Он надеялся, что полиция остановится около сбитых мотоциклов и станет расследовать дорожное происшествие. Но машина объехала кучу тел и битой техники, затем вновь вернулась на дорогу и, включив сирену, помчалась в погоню за Кикахой.
Когда их отделяло от полицейской машины каких-то пятьдесят ярдов, Анана обернулась и рассекла лучом передние шины. Касание получилось таким мимолетным, что ободы колес уцелели, и их только слегка скосило набок. Машина осела, ее повело в сторону, но она продолжала погоню. Внезапно автомобиль сбавил скорость, обоих полицейских бросило на стекло, и сирена умолкла. Машина дернулась два раза, потом остановилась. Красные мигающие лампы превратились в маленькие точки, и Кикаха свернул за поворот, так и не узнав, что случилось с полицейскими.
– Если это будет продолжаться и дальше, у нас скоро кончатся заряды!
– прокричал он. – А мне хотелось бы, черт возьми, приберечь их на крайний случай! Я и представить себе не мог, что у нас возникнет столько проблем. А ведь мы только начали!
Проехав пять миль, он увидел еще одну полицейскую машину, которая ехала навстречу. Она скрылась в широкой лощине и на минуту пропала из виду.
– Держись! – закричал Кикаха и свернул с дороги. Перескочив через небольшой кювет, он выехал на широкую поляну, где камней было больше, чем травы. В сотне ярдов от дороги начиналась роща. Кикаха почти добрался до нее, когда в поле зрения снова появилась полицейская машина. Анана, цепляясь за него, прокричала, что полицейские тоже свернули на поляну. Кикаха притормозил. Анана навела излучатель на машину и выстрелила в бугор у самого бампера. Луч прочертил в земле глубокую борозду, шины взорвались, и из радиатора потекла вода.
Кикаха развернул мотоцикл и под углом к машине направился в сторону шоссе. Двое полицейских, взобравшись на бугор, открыли стрельбу. На таком расстоянии попасть в седоков было практически невозможно, тем не менее шальная пуля пробила им заднее колесо. Раздался хлопок, мотоцикл завилял, и Кикаха заглушил двигатель. Они проехали по инерции еще несколько ярдов. Полицейские с криками бросились к ним.
– Вот же дьявол! – пробормотал Кикаха. – Мне так не хочется их убивать! Хотя посмотрим…
Полицейские были толстыми и грузными. Им явно перевалило за сорок, а то и за пятьдесят. Кикаха и Анана могли поспорить в силе и ловкости с любым двадцатипятилетним, но их рюкзаки весили около тридцати фунтов каждый.
– Мы все равно их обгоним, – сказал он, и они побежали к дороге.
Полицейские вновь открыли стрельбу, выкрикивая приказы и угрозы. Однако быстро бегать они оказались не в состоянии и отставали все больше и больше, пока наконец не перешли на трусцу. Через полмили полицейские остановились. Присев на обломок скалы, они беспомощно наблюдали, как уменьшаются фигуры беглецов.
Кикаха усмехнулся, побежал быстрее и, сделав круг, направился к машине. Оглянувшись, он увидел, что полицейские догадались о его намерении. Они почувствовали, что оказались в дураках, и теперь бежали за ним из последних сил. Их ноги и руки мелькали, как поршни насоса, но движения становились все менее энергичными. Вскоре они перешли на шаг.
Кикаха открыл дверь машины, вырвал микрофон, затем сунул руку под приборную доску и оборвал провода, шедшие от рации. К этому времени к нему подбежала Анана.
Ключ зажигания по-прежнему находился в замке, а сами колеса, не считая шин, почти не пострадали. Анана забралась в машину, Кикаха сел за руль и завел мотор. Полицейские побежали быстрее. Они открыли стрельбу, но машина, подскакивая на камнях, набрала скорость и помчалась по поляне. Одна пуля пробила заднее стекло, покрыв его узором трещин. Затем автомобиль с грохотом проскочил кювет и выехал на шоссе.
После двух миль пути, устав от скрежета и яростных рывков, Кикаха решил расстаться с машиной. Он съехал в небольшой овраг, аккуратно запер двери и выбросил ключ в заросли сорняков. Не успели они пройти и пятидесяти ярдов, как послышался нараставший шум. Позади показался автобус. Он был весь разрисован спиралями, точками, квадратами, кругами и кляксами различных цветов По переду и бокам автобуса тянулась длинная строка из ярко-желтых букв с оранжевым обводом – «КОРОЛЬ ГНОМОВ И ЕГО ТУХЛЫЕ ЯЙЦА». Выше надписи виднелись четвертные ноты, маленькие гитары и барабанчики, нарисованные алой и желтой красками.
Взглянув на мелькнувшие в окнах лица, Кикаха сначала подумал, что автобус захватили «Хамы Люцифера». Все те же длинные немытые волосы, вислые усы и бороды у мужчин; все та же густая косметика и длинные распущенные волосы у женщин.
Но лица казались немного другими – диковатыми, но не грубыми; отрешенными, но не жестокими.
Скрипнув тормозами, автобус замедлил ход и остановился. Дверь распахнулась, и из нее высунулся бородатый парень в огромных очках. Он махнул путникам рукой, приглашая в салон. Подбежав к автобусу, Кикаха и Анана осторожно поднялись по ступеням. Их встретили раскаты веселого смеха и бренчание гитар.
За рулем сидел юнец, похожий на Буффало Билла. Он закрыл дверь, и автобус помчался дальше. Кикаха осмотрелся, приглядываясь к лицам шестерых парней и трех девушек. В конце салона за небольшим раздвижным столом трое пожилых мужчин играли в карты. Взглянув на новых пассажиров, они помахали руками и вернулись к игре. Часть автобуса была отгорожена, и там, как выяснилось позже, находились две костюмерные комнатки, ванная и туалет. На сиденьях и багажных полках лежали гитары, барабаны, ксилофоны, саксофоны, флейты и даже одна огромная арфа.
Юбки двух девушек едва прикрывали ягодицы. Темно-серые колготки и яркие кружевные блузы рельефно подчеркивали все интересные места их статных фигур, а великое множество разноцветных бус и густая косметика придавали им вид неземных созданий – зеленые и серебристые веки, накладные ресницы, пятна вокруг глаз, как у панды, зеленые (!) и бледно-лиловые (!) губы. В отличие от подруг, третья девушка вообще не пользовалась косметикой. Ее длинные черные волосы доходили до талии. Она носила облегающий свитер в красно-зеленую полоску – без рукавов и с глубоким вырезом спереди. Наряд дополняли джинсы и сандалии. Парни в основном были одеты в брюки-клеш и кружевные рубашки с оборками, но главными атрибутами являлись длинные волосы и темные очки.
«Королем гномов» оказался высокий парень с лицом обреченного туберкулезника. Его внешность немного оживляли волнистые волосы, длинные усы и огромные очки, которые держались на самом кончике большого носа. В ухе у него торчала серьга. Знакомясь с гостями, он назвал себя Лу Баумом (производное от фамилии Голдбаум).
Кикаха отрекомендовался Полом Финнеганом, а Анану представил как Энн Финнеган. Он сообщил Бауму, что она приходится ему женой и что они совсем недавно приехали из финской Лапландии. Он знал, что в подобных компаниях обычно не бывает людей, говорящих по-лапландски, и потому считал эту генеалогию абсолютно беспроигрышной.
– Так, значит, она из страны северных оленей? – воскликнул Баум. – С ума сойти! Настоящая фея!
Он присвистнул, чмокнул кончики своих пальцев и послал Анане воздушный поцелуй. Слова сыпались из него, как горох из дырявого мешка.
– Да, куколка у тебя заводная, лопнуть мне на месте! Я просто в отпаде, старик! Слушай, а кто из вас играет на этой штуке?
Он кивнул на футляр в руке Кикахи.
Тот ответил, что в музыке они ничего не смыслят, а футляр используют вместо чемодана. Он не стал распространяться о том, что когда-то играл на флейте и увлекался ею до 1945 года. Кикаха не счел нужным описывать те музыкальные состязания на свирели, в которых он представлял честь «медвежьего народа» чужого Многоярусного мира. И он не стал перечислять то великое множество инструментов – земных или совершенно чуждых, – на которых умела играть Анана.
– Сначала мы бродили по Европе, а потом перебрались в Америку, – рассказывал он. – Этот месяц мы провели в горах, а потом решили сменить обстановку и посмотреть на Лос-Анджелес. Ни она, ни я еще там не бывали.
– Все ясно, – подытожил Баум. – Простые бродяги.
Он говорил с Кикахой, но все время смотрел на Анану. Его глазки блестели, руки совершали странные движения, словно он лепил из воздуха бюст Ананы.
– А она может петь? – неожиданно спросил он.
– Может, только не по-английски, – ответил Кикаха.
Девушка в джинсах встала и подошла к ним.
– Кончай, Лу, – сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Обхватив его за талию, Анана молча наслаждалась новыми ощущениями. Кикаха оглянулся и увидел, как развеваются ее черные волосы. Она надела солнечные очки, которые позаимствовала у одного из «хамов». Темные стекла казались совершенно непроницаемыми. Анана что-то крикнула ему, но ветер и рев мотора заглушили ее слова.
Ведя мотоцикл, Кикаха понял, что прежний владелец, снижая вес машины, снял множество полезных и нужных деталей – например, передние тормоза. Разобравшись в преимуществах и недостатках мотоцикла, Кикаха сосредоточил внимание на дороге, но его мысли витали совсем в другом месте.
Он прошел долгий и фантастический путь от студенческого городка в Индиане до этой горной дороги на юге Калифорнии. Так уж получилось, что, находясь с Восьмой армией в Германии, он нашел в развалинах местного музея странный полумесяц из твердого серебристого металла. Кикаха забрал этот трофей с собой в Блумингтон, и там в один из вечеров к нему пришел человек, который представился ему как Ваннакс и предложил за полумесяц фантастическую сумму. Но Кикаха отказался от денег. Той же ночью, проснувшись от необычного шума, он застал Ваннакса в своей квартире. Тот составлял на полу круг из двух полумесяцев. Кикаха бросился на Ваннакса, случайно вступил в этот круг, и неведомая сила тут же перенесла его в удивительный и прекрасный мир.
Два полумесяца образовали врата – устройство властителей, которое осуществляло некий вид телепортации из одной вселенной в другую. Кикаха перенесся в небольшой, искусственно созданный мир, творцом которого был властитель Ядавин. Этого властителя обманом заманили на Землю, а его вселенной овладел другой представитель великой и безжалостной расы бессмертных. Ядавин потерял память. Он забыл о своем прошлом и стал Робертом Вольфом.
Странно, в какой запутанный и сложный узел переплелись их судьбы. Кикаха помог Вольфу вернуться в свою вселенную, и после вереницы необычайных приключений тот не только обрел память, но и вновь захватил власть в созданном им мире. Он поселился вместе с несравненной Хрисеидой во дворце на вершине планеты, которая напоминала Вавилонскую башню, подвешенную в центре вселенной. Но объем его «карманной» вселенной мог вместить в себя лишь часть пространства той Солнечной системы, в которой находилась Земля.
А потом Вольф и Хрисеида таинственно исчезли. Очевидно, это произошло из-за козней какого-то другого властителя. Чуть позже Кикаха встретил Анану, которая вместе с двумя соплеменниками убегала от Черных Звонарей. Этих монстров создали властители. Первоначально они изготавливались в лабораториях как устройства для хранения воспоминаний и переноса разума из тела в тело. Но неразрушаемые матрицы, похожие на колокола, постепенно превратились в разумных существ, и, когда им удалось овладеть телами властителей, они начали тайную войну за мировое господство. Однако их замысел раскрылся, и в жестокой битве двух рас победили властители. Всех Звонарей заманили в ловушку и заточили в специально созданную вселенную. Однако небольшой группе Звонарей удалось скрыться, и после десяти тысячелетий вынужденного бездействия они вновь овладели человеческими телами и вырвались на свободу.
Прямо или косвенно Кикаха уничтожил пятьдесят Звонарей. Но последний – тот, кого называли Табююзом, – прошел через врата на Землю. Вольф и Хрисеида вернулись во дворец в самый разгар финального сражения. Под натиском Звонарей они бежали через первые попавшиеся врата. Этим же путем воспользовался и Табююз.
Кикаха хотел отыскать своих друзей. Кроме того, они с Ананой решили выследить и убить последнего Звонаря. Ускользнув от погони, тот мог со временем создать множество других матриц, и они объявили бы человечеству тайную войну.
Звонари без труда уничтожили бы разум людей и, овладев их телами, отправились бы на захват других миров.
Зная об их коварстве и неуязвимости, властители никогда не забывали о Черных Звонарях. Каждый из них носил кольцо, которое вблизи матриц врагов активировало крошечное устройство и посылало сигнал тревоги в мозг властителя.
А ведь люди на Земле не знали о Звонарях. Они ничего не знали и о властителях. И возможно, Кикаха стал единственным землянином, которому довелось услышать о существовании этой расы и увидеть один из других миров.
Звонари расползутся по Земле, как раковая опухоль, и ничто тогда не спасет людей. Одного за другим их превратят в марионеток. Антенны матриц разрушат невральные связи, и разум Звонарей овладеет телами людей. Вторжение чужаков будет настолько коварным и скрытным, что люди узнают о нем лишь на последней стадии, да и то только при невероятном стечении обстоятельств.
И поэтому Звонаря надо найти и убить. В то же время Рыжий Орк, властитель Земли, уже знал о пятерых незваных гостях, прошедших через врата в его владения. Он пока еще не подозревал, что один из них – Черный Звонарь. Но Орк станет охотиться за всеми пятерыми. Жаль, что Кикахе с Ананой о нем ничего не известно. Было бы неплохо известить его о появлении Черного Звонаря. Но Анана и уж тем более Кикаха не знали, где он живет. Впрочем, всего лишь несколько часов назад Кикаха не знал даже о том, что и у Земли есть свой властитель.
Через пятнадцать минут путешественники спустились со склона и выехали на плоскогорье. Маленький городок со множеством белых уютных домиков на пересечении дорог издали выглядел чистеньким и симпатичным и казался бы сказочным местом, если бы не рекламные щиты и вездесущие вывески.
Проезжая по главной улице, Кикаха и Анана заметили на стоянке черные мотоциклы, а рядом, в закусочной под открытым небом, – остатки банды крутых и сексуально озабоченных «Хамов Люцифера». Они развалясь сидели за летними столиками, поедая гамбургеры и запивая их пивом. Услышав знакомый рев «харлея-дэвидсона», они подняли головы и раскрыли рты от удивления, когда пара незнакомцев промчалась мимо на машине их приятеля. Один из парней вскочил на мотоцикл и ударом ноги завел мотор. Его давно не чесанную голову украшала конфедератка. Высокую фигуру облегала белая шелковая рубашка с оборками на шее и запястьях. Наряд завершали блестящие черные штаны с красными лампасами и ботинки с меховой отделкой.
Остальные тоже побежали к машинам. Кикаха знал, что такие ребята разбираются в своих делах без помощи полиции. Что-то в их облике указывало на пренебрежение и неприязнь к закону. И они, очевидно, хотели взять весы Фемиды в свои грязные руки. Но Кикаха догадывался, что в городке они наглеть не станут. Он выжал газ и помчался на предельной скорости.
Как только поселок остался за поворотом дороги, Анана обернулась и выждала момент, когда вожак оказался в десяти футах от нее. Он пригибался к рулю, и на его губах играла недобрая усмешка. По-видимому, он намеревался обогнать их и заставить остановиться, а то и мог сбить машину Кикахи ударом ноги. Сзади мчались еще пятеро мотоциклистов. Они растянулись в длинную шеренгу, и двое из них выехали на встречную полосу. Остальные мотоциклы, на каждом из которых было по два седока, отставали на двадцать-тридцать ярдов.
Быстро оглянувшись, Кикаха подбодрил Анану, и она выпустила луч, который срезал половину колеса у первой машины. Передок мотоцикла с визгом прочертил на бетоне искристую дугу, вожак вылетел из седла, и его рот открылся в крике, который никто не услышал. Он упал на обочину и заскользил по щебню, раздирая об острые камни лицо и тело. Пятеро мотоциклистов, следовавших за ним, попытались избежать столкновения с упавшей машиной, которая оказалась на их пути. Словно стайка рыб, они разъехались в стороны, но Анана полоснула лучом по колесам передних машин, и три мотоцикла свалились в одну кучу. Два оставшихся занесло на обочину, где они едва не упали в кювет. Другие мотоциклисты сбавили скорость, объезжая упавших седоков и разбитые машины.
Кикаха усмехнулся и закричал:
– Молодец, Анана!
Но, оглянувшись еще раз, он выругался, и улыбка исчезла с его лица. Из-за поворота в полумиле от них появилась черно-белая машина с красной мигалкой на крыше. Он надеялся, что полиция остановится около сбитых мотоциклов и станет расследовать дорожное происшествие. Но машина объехала кучу тел и битой техники, затем вновь вернулась на дорогу и, включив сирену, помчалась в погоню за Кикахой.
Когда их отделяло от полицейской машины каких-то пятьдесят ярдов, Анана обернулась и рассекла лучом передние шины. Касание получилось таким мимолетным, что ободы колес уцелели, и их только слегка скосило набок. Машина осела, ее повело в сторону, но она продолжала погоню. Внезапно автомобиль сбавил скорость, обоих полицейских бросило на стекло, и сирена умолкла. Машина дернулась два раза, потом остановилась. Красные мигающие лампы превратились в маленькие точки, и Кикаха свернул за поворот, так и не узнав, что случилось с полицейскими.
– Если это будет продолжаться и дальше, у нас скоро кончатся заряды!
– прокричал он. – А мне хотелось бы, черт возьми, приберечь их на крайний случай! Я и представить себе не мог, что у нас возникнет столько проблем. А ведь мы только начали!
Проехав пять миль, он увидел еще одну полицейскую машину, которая ехала навстречу. Она скрылась в широкой лощине и на минуту пропала из виду.
– Держись! – закричал Кикаха и свернул с дороги. Перескочив через небольшой кювет, он выехал на широкую поляну, где камней было больше, чем травы. В сотне ярдов от дороги начиналась роща. Кикаха почти добрался до нее, когда в поле зрения снова появилась полицейская машина. Анана, цепляясь за него, прокричала, что полицейские тоже свернули на поляну. Кикаха притормозил. Анана навела излучатель на машину и выстрелила в бугор у самого бампера. Луч прочертил в земле глубокую борозду, шины взорвались, и из радиатора потекла вода.
Кикаха развернул мотоцикл и под углом к машине направился в сторону шоссе. Двое полицейских, взобравшись на бугор, открыли стрельбу. На таком расстоянии попасть в седоков было практически невозможно, тем не менее шальная пуля пробила им заднее колесо. Раздался хлопок, мотоцикл завилял, и Кикаха заглушил двигатель. Они проехали по инерции еще несколько ярдов. Полицейские с криками бросились к ним.
– Вот же дьявол! – пробормотал Кикаха. – Мне так не хочется их убивать! Хотя посмотрим…
Полицейские были толстыми и грузными. Им явно перевалило за сорок, а то и за пятьдесят. Кикаха и Анана могли поспорить в силе и ловкости с любым двадцатипятилетним, но их рюкзаки весили около тридцати фунтов каждый.
– Мы все равно их обгоним, – сказал он, и они побежали к дороге.
Полицейские вновь открыли стрельбу, выкрикивая приказы и угрозы. Однако быстро бегать они оказались не в состоянии и отставали все больше и больше, пока наконец не перешли на трусцу. Через полмили полицейские остановились. Присев на обломок скалы, они беспомощно наблюдали, как уменьшаются фигуры беглецов.
Кикаха усмехнулся, побежал быстрее и, сделав круг, направился к машине. Оглянувшись, он увидел, что полицейские догадались о его намерении. Они почувствовали, что оказались в дураках, и теперь бежали за ним из последних сил. Их ноги и руки мелькали, как поршни насоса, но движения становились все менее энергичными. Вскоре они перешли на шаг.
Кикаха открыл дверь машины, вырвал микрофон, затем сунул руку под приборную доску и оборвал провода, шедшие от рации. К этому времени к нему подбежала Анана.
Ключ зажигания по-прежнему находился в замке, а сами колеса, не считая шин, почти не пострадали. Анана забралась в машину, Кикаха сел за руль и завел мотор. Полицейские побежали быстрее. Они открыли стрельбу, но машина, подскакивая на камнях, набрала скорость и помчалась по поляне. Одна пуля пробила заднее стекло, покрыв его узором трещин. Затем автомобиль с грохотом проскочил кювет и выехал на шоссе.
После двух миль пути, устав от скрежета и яростных рывков, Кикаха решил расстаться с машиной. Он съехал в небольшой овраг, аккуратно запер двери и выбросил ключ в заросли сорняков. Не успели они пройти и пятидесяти ярдов, как послышался нараставший шум. Позади показался автобус. Он был весь разрисован спиралями, точками, квадратами, кругами и кляксами различных цветов По переду и бокам автобуса тянулась длинная строка из ярко-желтых букв с оранжевым обводом – «КОРОЛЬ ГНОМОВ И ЕГО ТУХЛЫЕ ЯЙЦА». Выше надписи виднелись четвертные ноты, маленькие гитары и барабанчики, нарисованные алой и желтой красками.
Взглянув на мелькнувшие в окнах лица, Кикаха сначала подумал, что автобус захватили «Хамы Люцифера». Все те же длинные немытые волосы, вислые усы и бороды у мужчин; все та же густая косметика и длинные распущенные волосы у женщин.
Но лица казались немного другими – диковатыми, но не грубыми; отрешенными, но не жестокими.
Скрипнув тормозами, автобус замедлил ход и остановился. Дверь распахнулась, и из нее высунулся бородатый парень в огромных очках. Он махнул путникам рукой, приглашая в салон. Подбежав к автобусу, Кикаха и Анана осторожно поднялись по ступеням. Их встретили раскаты веселого смеха и бренчание гитар.
За рулем сидел юнец, похожий на Буффало Билла. Он закрыл дверь, и автобус помчался дальше. Кикаха осмотрелся, приглядываясь к лицам шестерых парней и трех девушек. В конце салона за небольшим раздвижным столом трое пожилых мужчин играли в карты. Взглянув на новых пассажиров, они помахали руками и вернулись к игре. Часть автобуса была отгорожена, и там, как выяснилось позже, находились две костюмерные комнатки, ванная и туалет. На сиденьях и багажных полках лежали гитары, барабаны, ксилофоны, саксофоны, флейты и даже одна огромная арфа.
Юбки двух девушек едва прикрывали ягодицы. Темно-серые колготки и яркие кружевные блузы рельефно подчеркивали все интересные места их статных фигур, а великое множество разноцветных бус и густая косметика придавали им вид неземных созданий – зеленые и серебристые веки, накладные ресницы, пятна вокруг глаз, как у панды, зеленые (!) и бледно-лиловые (!) губы. В отличие от подруг, третья девушка вообще не пользовалась косметикой. Ее длинные черные волосы доходили до талии. Она носила облегающий свитер в красно-зеленую полоску – без рукавов и с глубоким вырезом спереди. Наряд дополняли джинсы и сандалии. Парни в основном были одеты в брюки-клеш и кружевные рубашки с оборками, но главными атрибутами являлись длинные волосы и темные очки.
«Королем гномов» оказался высокий парень с лицом обреченного туберкулезника. Его внешность немного оживляли волнистые волосы, длинные усы и огромные очки, которые держались на самом кончике большого носа. В ухе у него торчала серьга. Знакомясь с гостями, он назвал себя Лу Баумом (производное от фамилии Голдбаум).
Кикаха отрекомендовался Полом Финнеганом, а Анану представил как Энн Финнеган. Он сообщил Бауму, что она приходится ему женой и что они совсем недавно приехали из финской Лапландии. Он знал, что в подобных компаниях обычно не бывает людей, говорящих по-лапландски, и потому считал эту генеалогию абсолютно беспроигрышной.
– Так, значит, она из страны северных оленей? – воскликнул Баум. – С ума сойти! Настоящая фея!
Он присвистнул, чмокнул кончики своих пальцев и послал Анане воздушный поцелуй. Слова сыпались из него, как горох из дырявого мешка.
– Да, куколка у тебя заводная, лопнуть мне на месте! Я просто в отпаде, старик! Слушай, а кто из вас играет на этой штуке?
Он кивнул на футляр в руке Кикахи.
Тот ответил, что в музыке они ничего не смыслят, а футляр используют вместо чемодана. Он не стал распространяться о том, что когда-то играл на флейте и увлекался ею до 1945 года. Кикаха не счел нужным описывать те музыкальные состязания на свирели, в которых он представлял честь «медвежьего народа» чужого Многоярусного мира. И он не стал перечислять то великое множество инструментов – земных или совершенно чуждых, – на которых умела играть Анана.
– Сначала мы бродили по Европе, а потом перебрались в Америку, – рассказывал он. – Этот месяц мы провели в горах, а потом решили сменить обстановку и посмотреть на Лос-Анджелес. Ни она, ни я еще там не бывали.
– Все ясно, – подытожил Баум. – Простые бродяги.
Он говорил с Кикахой, но все время смотрел на Анану. Его глазки блестели, руки совершали странные движения, словно он лепил из воздуха бюст Ананы.
– А она может петь? – неожиданно спросил он.
– Может, только не по-английски, – ответил Кикаха.
Девушка в джинсах встала и подошла к ним.
– Кончай, Лу, – сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24