Наряд пышной блондинки был довольно непритязательным – юбка, котурны и расстегнутая куртка, которая демонстрировала обнаженную грудь, поддерживаемую жесткой планкой огненно-красного корсажа. Высокая замысловатая прическа и густой макияж придавали ей вид дамы елизаветинского двора. Она вздрогнула, застегнула куртку и произнесла несколько фраз на языке, похожем на идиш.
По всей видимости, они занимали высокое социальное положение и, как все снобы, любили езду с ветерком. Из-за угла особняка выехал кабриолет, запряженный двумя прекрасными лошадьми. Коляска подкатила к крыльцу, и черноволосый кучер, спрыгнув на землю, с поклоном открыл перед знатью дверцу. Его униформа состояла из плотной синей юбки, высоких ботинок, треуголки с ярко-красным пером и куртки с алым кантом и золотыми пуговицами.
Пассажиры устроились на широком сиденье, и коляска тронулась в путь. Кикаха с нежной тоской следил за удалявшимся фонарем, который раскачивался на заднике кабриолета. Вскоре тот исчез из виду на пологом спуске в долину.
Кикахе захотелось исследовать этот мир. Он с радостью пожил бы здесь год или два. Во времена сотворения обе Земли ничем не отличались друг от друга – те же народы, созданные пятнадцать тысячелетий назад, те же языки и навыки. А потом каждая из планет пошла своим путем, и постепенно незначительные различия эволюции привели к глобальным отличиям в климате, фауне и флоре. За пятнадцать тысяч лет образовались две независимые цивилизации – каждая со своей историей и культурной доминантой.
Он с удовольствием остался бы здесь и побродил по Земле номер два. Но сначала им следовало найти Вольфа и Хрисеиду, а для этого надо было пленить Уртону. Их единственным преимуществом являлся рог Шимбаримена, и они надеялись, что он откроет верные врата.
Однако через несколько минут Кикаха понял, что сделать это будет не просто. Звуки рога привлекли внимание слуг. Скрываясь за колонной, Кикаха открыл по ним огонь из лучемета. Увидев, как в каменной плите появилась дыра, слуги испуганно закричали и бросились врассыпную. Кикаха велел Анане продолжать трубить в рог, но шум в глубине дома убедил их, что им лучше здесь не оставаться. Здание казалось таким огромным, что на проверку первого этажа требовалось не меньше шести-восьми часов, а врата, возможно, находились только в спальне и кабинете властителя.
Они побежали на второй этаж и на середине лестницы повстречали небольшую группу воинов в стальных конических шлемах. В основном их вооружение состояло из пик, мечей и круглых щитов, однако трое мужчин несли и большие неуклюжие мушкетоны с деревянными прикладами и кремневыми затворами.
Кикаха срезал лучом ствол одного ружья. Но, прежде чем он и Анана добрались до верхней площадки, воины рассредоточились, перегруппировались и изготовились к стрельбе. Кикаха рассек лучом основание мраморной колонны, а затем навел ствол на ее вершину. Она с грохотом рухнула на мозаичный пол, и удар потряс весь дом. Вооруженные люди разбежались.
Это обошлось дорого, потому что на прикладе лучемета внезапно замигал красный огонек. Заряда аккумулятора осталось совсем немного, а запасной батареи у него не было.
Они нашли спальню, которая, по всей видимости, принадлежала властителю. На фоне великолепия и роскоши особняка она выглядела бриллиантом в золотой оправе. Стены украшала коллекция оружия: мечи, топоры, кинжалы, метательные ножи, булавы, рапиры и – о, восторг! – прекрасные луки с колчанами стрел. Пока Анана трубила в рог, наводя раструб на пол и стены, Кикаха выбрал два метательных ножа и туго натянутый лук. Перекинув через плечо колчан, он почувствовал себя намного спокойнее. Заряда в лучемете хватило бы только на пару секунд, хотя он мог бы растянуть его на дюжину огнеметных и «оглушающих» выстрелов. Однако Кикаха понимал, что потом ему придется полагаться лишь на лук и стрелы.
Для Ананы он выбрал легкий топор, который она могла бы метать. У нее имелся богатый опыт в метании любого оружия, и в шутливых единоборствах с Кикахой она уступала ему только в силе.
Внезапно Анана перестала трубить в рог. С потолка на золотых цепях свисала кровать, а за ней на стене расширялся круг света. Сияние померкло, и в проходе врат появились изящные колонны, которые поддерживали расписной потолок. Чуть дальше виднелась зеленая роща.
С губ Ананы сорвался крик удивления, в котором смешались и боль и восторг. Она бросилась вперед, но Кикаха удержал ее.
– К чему такая спешка? – спросил он.
– Там дом! – воскликнула она. – Мой дом! – Ее лицо лучилось от радости.
– Это врата в твой мир? – с удивлением спросил Кикаха.
– Нет-нет! Там мой дом. Дом, в котором я родилась! Мы нашли мир, где некогда жили властители!
На вид врата не представляли собой никакой угрозы, хотя это еще ни о чем не говорило. Однако шум голосов за дверью подсказывал, что тянуть с решением не стоило. Впрочем, выбор был невелик – врата или схватка со слугами Орка. Первую атаку Кикаха мог бы отбить лучом, но потом пришлось бы воспользоваться стрелами и мечами. А при решительном натиске они не продержались бы долго.
– Уходим! – сказал Кикаха и прыгнул в проход. Круг начал быстро сжиматься. Анана пригнулась и поспешила за своим спутником.
– Ты помнишь то высокое здание на бульваре Уилшир неподалеку от «смоляных ям»? – спросила она, поднимаясь на ноги. – Там еще висела вывеска «Калифорния федерал». Когда мы проходили мимо него вечером, оно все сияло огнями. Помнишь?
Кикаха кивнул.
– Этот летний домик находится как раз в том месте, – сказала Анана. – Вернее, на территории, которая соответствует тому месту.
Кикаха осмотрелся. Здесь не было и намека на бульвар Уилшир, какую-нибудь дорогу или хотя бы тропинку. Густые леса этого края не имели ничего общего с пустынными низинами южной Калифорнии. Но Анана объяснила, что властители намеренно проложили здесь русла рек и ручьев, а затем вырастили рощи и сады. Они построили тут множество дач и коттеджей, где любая семья могла остановиться на ночь, уединиться для медитации или предаться играм и порокам на свой вкус и лад. Однако люди отдыхали здесь только летом, а их постоянное жилье находилось в основном на побережье.
Со временем долина вышла из моды. В детские годы Ананы сюда приезжали только три семьи. Властители покидали родную планету и отправлялись создавать свои собственные миры. Эра междоусобных войн расторгла кровные и дружеские узы. Каждый видел в другом врага.
Кикаха с улыбкой следил, как Анана, вздыхая и ахая, ходила вокруг. Время от времени она звала его посмотреть на то, что вспоминалось ей из детства. И хотя в последний раз она навещала эти места три тысячи двести лет назад, он только диву давался, как ей удавалось еще о чем-то вспоминать. Подумав об этом, он спросил ее о вратах, которые она использовала в прошлый раз.
– Они находятся на вершине валуна в полумиле отсюда, – ответила
Анана. – Здесь много разных врат, и все они хорошо замаскированы. О некоторых уже никто не помнит. Но я не знала, что в нашем доме тоже есть врата. Наверное, Уртона установил их давным-давно – возможно, десять тысяч лет назад.
– Этот дом такой старый?
– Он очень старый. В его стены и пол встроены механизмы, которые обновляют и очищают комнаты и мебель. А под поверхностью долины находятся устройства, поддерживающие лес в первозданном состоянии. Они компенсируют эрозию и смещения пластов.
– А тут можно найти какое-нибудь оружие?
– Его много за вратами валуна, – ответила Анана. – Но аккумуляторы лучеметов могли разрядиться от времени. К тому же у меня нет активатора… Хотя я забыла о роге. С ним мы, конечно, попадем туда. Однако сомневаюсь, что оружие можно будет использовать.
– И куда ведут эти врата?
– Они ведут в комнату, где есть еще одна резонансная точка. Через нее мы могли бы попасть во дворец моего собственного мира. Но я установила там ловушку, и у меня нет прибора, который отключил бы ее. Когда в мой дворец ворвались Звонари, я бросила все и убежала в мир Ядавина В третьей книге «Многоярусного мира» Фармер описывал ее бегство немного иначе – через мир властителя Юдубры.
.
– Ладно, потом покажешь мне этот валун. В случае необходимости мы используем его врата как временное укрытие.
Однако сначала они решили немного перекусить и по возможности выспаться. Анана показала Кикахе дом, и они потратили какое-то время на поиск ловушек. На кухне стоял резной мраморный шкаф. Он являлся частью фабрикатора – очень сложного механизма, который располагался в подвальном помещении. Открыв дверцу шкафа, Анана набрала на клавиатуре определенную комбинацию букв и цифр. Закрыв шкаф, она подождала пару минут, а затем вновь открыла его. На просторной полке появились два подноса с блюдами и кубками, в которых оказалась превосходная еда и напитки. Преобразователь материи, расположенный в подвале дома, ждал этого приказа несколько тысяч лет. И, подав людям пищу, он мог прождать еще одну сотню тысячелетий, чтобы приготовить следующий обед.
Утолив голод, они легли на постель, свисавшую на цепях с потолка. Кикаха стал расспрашивать Анану о пути к валуну, но она с улыбкой сказала, что вместо пустой болтовни они могли бы заняться кое-чем иным.
Чуть позже, заключив Анану в объятия, он тихо прошептал:
– Ты знаешь, у меня такое чувство, что мы тут оказались не совсем случайно. Я думаю, что нас заманил сюда Уртона или Рыжий Орк. Увидев в нас достойных соперников, один из властителей позаботился о том, чтобы в нужный час мы вышли на подготовленную им сцену. И вот увидишь, здесь же мы встретим его злейшего врага – второго властителя. Это будет финальный эпизод, спланированный со вкусом и выдумкой настоящего драматурга. Только Уртона и Рыжий Орк могли привести своих противников на родную планету. Представляешь, какой драматизм! Погибнуть в своей песочнице! Встретить смерть под небом, о котором тосковал долгие века! Я знаю, все это только мои предчувствия. Но я верю им. И буду держаться настороже.
– Можно подумать, что ты когда-нибудь вел себя по-другому, – хихикнула она. – Хотя мне кажется, твои слова могут оказаться пророческими.
Когда Анана заснула, Кикаха встал с постели и вышел в другую комнату:
он решил понаблюдать за подходами к дому. Солнце начинало клониться к закату. Вокруг фонтана и пруда прохаживались прекрасные величественные птицы, предки которых были созданы в биолабораториях властителей. Из леса вышел коричневый медведь. Он лениво прошествовал мимо беседки и скрылся за небольшим холмом. Затем Кикаха услышал звук, который взбодрил его и наполнил сердце радостью. Он услышал призывный клич мамонта. Кикахе вспомнились просторы Америндии, где по прериям и лесам бродили миллионы слонов и мастодонтов. Он вспомнил просторы, на которых хватило бы места и Северной и Южной Америке. Потом его охватила тоска. Увидит ли он когда-нибудь свой мир? Кикаха с грустью подумал о хроваках – великом и прекрасном «медвежьем народе», который погиб в неравной битве с Черными Звонарями. Но нашлись бы и другие племена, которые с радостью приняли бы Кикаху в свои вигвамы, – включая и те, которые считали его заклятым врагом.
Он вернулся в спальню, разбудил Анану и, устроившись в теплой постели, попросил разбудить его через час. Она так и сделала. Кикахе страшно не хотелось вставать. Он с удовольствием проспал бы остаток дня и половину следующих суток. Но за десять тысяч лет Анана научилась будить мужчин. Они еще раз поели, сложили в корзину кое-какие припасы и отправились в лес.
Вскоре деревья обступили их плотной стеной. Анана, пригибаясь и обходя огромные стволы, уверенно вела Кикаху через поросль подлеска. Затем они вышли на тропу, которую, судя по следам и помету, проложили мамонты. Неподалеку раздавались крики и рев больших животных. Отсутствие мух и москитов компенсировалось обилием жуков и других насекомых, которыми питались птицы.
Услышав грозное рычание, Кикаха остановился и снял с плеча лук. Они оба узнали рев саблезубого тигра. Подождав пару минут, путники снова пошли по тропе.
– Зачем твоей семье понадобилось разводить в своих владениях таких больших и опасных животных? – спросил Кикаха.
– Мог бы и сам догадаться, – ответила Анана – Властители любят опасность. Она служит им приправой к вкусу вечности. Бессмертие ничего не стоит, если его невозможно у тебя отнять.
Правоту ее слов мог оценить лишь тот, кто был бессмертным. Но иногда Кикахе хотелось, чтобы этой приправы в его жизни стало немного поменьше. Он уже не помнил, когда по-настоящему отдыхал. Его нервы стали похожи на оголенные провода, изоляция которых сплавилась от перенапряжения.
– Как думаешь, кто-нибудь еще знает об этих вратах на вершине валуна?
– Трудно сказать наверняка, но мне кажется, что нет, – ответила она.
– А тебя опять терзают предчувствия? Неужели ты считаешь, что Уртона предусмотрел и это? Но откуда он мог знать, что мы пойдем к валуну?
– И все же он это знал. Иначе устроил бы нам ловушку в доме. Наш противник догадывался, что мы отправимся к валуну, и сейчас наверняка ведет туда другого властителя. Где-то там, у камня, мы встретим твоих родственников, и тогда начнется последняя схватка.
– Все это только догадки и фантазии. Ты воспринимаешь мир через призму своей подозрительности и ожидаешь от других людей того, что сделал бы сам на их месте.
– Тебе осталось только назвать меня параноиком, – с улыбкой упрекнул он ее. – Хотя, возможно, ты и права. Но я повидал на своем веку столько хитрецов и умников, что буквально слышу, как тикают колесики в мозгу других людей.
Он отдал Анане лучемет, а себе оставил футляр с рогом, лук и стрелы.
На краю большой поляны Кикаха заметил на земле странную выпуклость.
Она напоминала длинную узкую грядку в четверть дюйма высотой и два дюйма шириной. Через несколько шагов выпуклость исчезла, но, походив зигзагами, Кикаха нашел еще одну такую же полосу. Судя по изгибу этих образований, они составляли часть какого-то огромного круга.
Анана с удивлением следила за его перебежками и наклонами. Пожав плечами, Кикаха вернулся к ней.
– Тебе что-нибудь известно о подземных работах, которые здесь велись?
– Нет, – ответила она. – А что?
– Впрочем, такие вещи случаются и при землетрясениях, – сказал он, подводя итог каким-то своим предположениям.
Валун оказался размером с однокомнатное бунгало. В далекие времена эту глыбу красно-черного гранита привезли вместе с другими камнями с севера, чтобы придать разнообразие ландшафту. Ее установили неподалеку от края поляны – в сотне ярдов к северо-востоку от «смоляной ямы». А яма, как отметил Кикаха, совпадала по размерам и местоположению со своей копией в Ганкок-парке на Земле номер один.
Они опустились на четвереньки и медленно двинулись к валуну. Когда до камня осталось каких-то тридцать ярдов, Кикаха по-пластунски прополз вокруг него и внимательно осмотрел огромную глыбу со всех сторон.
Вернувшись к Анане, он задумчиво сказал:
– В общем-то я и не думал, что он станет прятаться за камнем. Скорее всего твой дядюшка прошел во врата и затаился внутри. А что? Хороший ход. И все же мне кажется, что он устроил там ловушку. Наверное, сидит где-нибудь в чаще и ждет, когда мы откроем врата.
– А возможно, он действительно ожидает появления третьего участника… – Анана вдруг замолчала, вцепилась в его рукав и тихо прошептала: – Я видела кого-то! Вон там!
Она указала на просвет в густой чаще – в том направлении, где на Земле номер один находился Художественный музей Лос-Анджелеса. Несмотря на все старания, Кикаха ничего не увидел.
– Это был мужчина, я уверена в этом! – твердила она – Высокий мужчина. Скорее всего Рыжий Орк!
– А ты заметила какое-нибудь оружие? Лучемет, например?
– Нет, я увидела его мельком, а потом он спрятался за деревом.
Кикаха чувствовал себя все тревожнее.
Понаблюдав за поведением птиц, он обратил внимание на ворона, который сердито каркал неподалеку от того места, где Анана видела Орка. Внезапно птица свалилась с ветки, и ветер понес по воздуху несколько вырванных перьев. Кикаха усмехнулся. Властитель понял, что рано или поздно это карканье выдаст его, и на всякий случай подстрелил неугомонную птицу.
В сотне ярдов слева, почти у края «смоляной ямы», несколько голубых соек устроили дикий гвалт, бросаясь на что-то в высокой траве. Кикаха насторожился, но через минуту из травы выбежала рыжая лисица и метнулась в чащу к югу от него. Сойки последовали за ней.
Затем наступила относительная тишина. В высокой траве с саблевидными стеблями становилось жарко. Время от времени над головой с жужжанием пролетали большие насекомые. Заметив мелькнувшую тень, Кикаха взглянул вверх и в двух футах от лица увидел стрекозу с трепетавшими золотисто-зелеными крыльями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
По всей видимости, они занимали высокое социальное положение и, как все снобы, любили езду с ветерком. Из-за угла особняка выехал кабриолет, запряженный двумя прекрасными лошадьми. Коляска подкатила к крыльцу, и черноволосый кучер, спрыгнув на землю, с поклоном открыл перед знатью дверцу. Его униформа состояла из плотной синей юбки, высоких ботинок, треуголки с ярко-красным пером и куртки с алым кантом и золотыми пуговицами.
Пассажиры устроились на широком сиденье, и коляска тронулась в путь. Кикаха с нежной тоской следил за удалявшимся фонарем, который раскачивался на заднике кабриолета. Вскоре тот исчез из виду на пологом спуске в долину.
Кикахе захотелось исследовать этот мир. Он с радостью пожил бы здесь год или два. Во времена сотворения обе Земли ничем не отличались друг от друга – те же народы, созданные пятнадцать тысячелетий назад, те же языки и навыки. А потом каждая из планет пошла своим путем, и постепенно незначительные различия эволюции привели к глобальным отличиям в климате, фауне и флоре. За пятнадцать тысяч лет образовались две независимые цивилизации – каждая со своей историей и культурной доминантой.
Он с удовольствием остался бы здесь и побродил по Земле номер два. Но сначала им следовало найти Вольфа и Хрисеиду, а для этого надо было пленить Уртону. Их единственным преимуществом являлся рог Шимбаримена, и они надеялись, что он откроет верные врата.
Однако через несколько минут Кикаха понял, что сделать это будет не просто. Звуки рога привлекли внимание слуг. Скрываясь за колонной, Кикаха открыл по ним огонь из лучемета. Увидев, как в каменной плите появилась дыра, слуги испуганно закричали и бросились врассыпную. Кикаха велел Анане продолжать трубить в рог, но шум в глубине дома убедил их, что им лучше здесь не оставаться. Здание казалось таким огромным, что на проверку первого этажа требовалось не меньше шести-восьми часов, а врата, возможно, находились только в спальне и кабинете властителя.
Они побежали на второй этаж и на середине лестницы повстречали небольшую группу воинов в стальных конических шлемах. В основном их вооружение состояло из пик, мечей и круглых щитов, однако трое мужчин несли и большие неуклюжие мушкетоны с деревянными прикладами и кремневыми затворами.
Кикаха срезал лучом ствол одного ружья. Но, прежде чем он и Анана добрались до верхней площадки, воины рассредоточились, перегруппировались и изготовились к стрельбе. Кикаха рассек лучом основание мраморной колонны, а затем навел ствол на ее вершину. Она с грохотом рухнула на мозаичный пол, и удар потряс весь дом. Вооруженные люди разбежались.
Это обошлось дорого, потому что на прикладе лучемета внезапно замигал красный огонек. Заряда аккумулятора осталось совсем немного, а запасной батареи у него не было.
Они нашли спальню, которая, по всей видимости, принадлежала властителю. На фоне великолепия и роскоши особняка она выглядела бриллиантом в золотой оправе. Стены украшала коллекция оружия: мечи, топоры, кинжалы, метательные ножи, булавы, рапиры и – о, восторг! – прекрасные луки с колчанами стрел. Пока Анана трубила в рог, наводя раструб на пол и стены, Кикаха выбрал два метательных ножа и туго натянутый лук. Перекинув через плечо колчан, он почувствовал себя намного спокойнее. Заряда в лучемете хватило бы только на пару секунд, хотя он мог бы растянуть его на дюжину огнеметных и «оглушающих» выстрелов. Однако Кикаха понимал, что потом ему придется полагаться лишь на лук и стрелы.
Для Ананы он выбрал легкий топор, который она могла бы метать. У нее имелся богатый опыт в метании любого оружия, и в шутливых единоборствах с Кикахой она уступала ему только в силе.
Внезапно Анана перестала трубить в рог. С потолка на золотых цепях свисала кровать, а за ней на стене расширялся круг света. Сияние померкло, и в проходе врат появились изящные колонны, которые поддерживали расписной потолок. Чуть дальше виднелась зеленая роща.
С губ Ананы сорвался крик удивления, в котором смешались и боль и восторг. Она бросилась вперед, но Кикаха удержал ее.
– К чему такая спешка? – спросил он.
– Там дом! – воскликнула она. – Мой дом! – Ее лицо лучилось от радости.
– Это врата в твой мир? – с удивлением спросил Кикаха.
– Нет-нет! Там мой дом. Дом, в котором я родилась! Мы нашли мир, где некогда жили властители!
На вид врата не представляли собой никакой угрозы, хотя это еще ни о чем не говорило. Однако шум голосов за дверью подсказывал, что тянуть с решением не стоило. Впрочем, выбор был невелик – врата или схватка со слугами Орка. Первую атаку Кикаха мог бы отбить лучом, но потом пришлось бы воспользоваться стрелами и мечами. А при решительном натиске они не продержались бы долго.
– Уходим! – сказал Кикаха и прыгнул в проход. Круг начал быстро сжиматься. Анана пригнулась и поспешила за своим спутником.
– Ты помнишь то высокое здание на бульваре Уилшир неподалеку от «смоляных ям»? – спросила она, поднимаясь на ноги. – Там еще висела вывеска «Калифорния федерал». Когда мы проходили мимо него вечером, оно все сияло огнями. Помнишь?
Кикаха кивнул.
– Этот летний домик находится как раз в том месте, – сказала Анана. – Вернее, на территории, которая соответствует тому месту.
Кикаха осмотрелся. Здесь не было и намека на бульвар Уилшир, какую-нибудь дорогу или хотя бы тропинку. Густые леса этого края не имели ничего общего с пустынными низинами южной Калифорнии. Но Анана объяснила, что властители намеренно проложили здесь русла рек и ручьев, а затем вырастили рощи и сады. Они построили тут множество дач и коттеджей, где любая семья могла остановиться на ночь, уединиться для медитации или предаться играм и порокам на свой вкус и лад. Однако люди отдыхали здесь только летом, а их постоянное жилье находилось в основном на побережье.
Со временем долина вышла из моды. В детские годы Ананы сюда приезжали только три семьи. Властители покидали родную планету и отправлялись создавать свои собственные миры. Эра междоусобных войн расторгла кровные и дружеские узы. Каждый видел в другом врага.
Кикаха с улыбкой следил, как Анана, вздыхая и ахая, ходила вокруг. Время от времени она звала его посмотреть на то, что вспоминалось ей из детства. И хотя в последний раз она навещала эти места три тысячи двести лет назад, он только диву давался, как ей удавалось еще о чем-то вспоминать. Подумав об этом, он спросил ее о вратах, которые она использовала в прошлый раз.
– Они находятся на вершине валуна в полумиле отсюда, – ответила
Анана. – Здесь много разных врат, и все они хорошо замаскированы. О некоторых уже никто не помнит. Но я не знала, что в нашем доме тоже есть врата. Наверное, Уртона установил их давным-давно – возможно, десять тысяч лет назад.
– Этот дом такой старый?
– Он очень старый. В его стены и пол встроены механизмы, которые обновляют и очищают комнаты и мебель. А под поверхностью долины находятся устройства, поддерживающие лес в первозданном состоянии. Они компенсируют эрозию и смещения пластов.
– А тут можно найти какое-нибудь оружие?
– Его много за вратами валуна, – ответила Анана. – Но аккумуляторы лучеметов могли разрядиться от времени. К тому же у меня нет активатора… Хотя я забыла о роге. С ним мы, конечно, попадем туда. Однако сомневаюсь, что оружие можно будет использовать.
– И куда ведут эти врата?
– Они ведут в комнату, где есть еще одна резонансная точка. Через нее мы могли бы попасть во дворец моего собственного мира. Но я установила там ловушку, и у меня нет прибора, который отключил бы ее. Когда в мой дворец ворвались Звонари, я бросила все и убежала в мир Ядавина В третьей книге «Многоярусного мира» Фармер описывал ее бегство немного иначе – через мир властителя Юдубры.
.
– Ладно, потом покажешь мне этот валун. В случае необходимости мы используем его врата как временное укрытие.
Однако сначала они решили немного перекусить и по возможности выспаться. Анана показала Кикахе дом, и они потратили какое-то время на поиск ловушек. На кухне стоял резной мраморный шкаф. Он являлся частью фабрикатора – очень сложного механизма, который располагался в подвальном помещении. Открыв дверцу шкафа, Анана набрала на клавиатуре определенную комбинацию букв и цифр. Закрыв шкаф, она подождала пару минут, а затем вновь открыла его. На просторной полке появились два подноса с блюдами и кубками, в которых оказалась превосходная еда и напитки. Преобразователь материи, расположенный в подвале дома, ждал этого приказа несколько тысяч лет. И, подав людям пищу, он мог прождать еще одну сотню тысячелетий, чтобы приготовить следующий обед.
Утолив голод, они легли на постель, свисавшую на цепях с потолка. Кикаха стал расспрашивать Анану о пути к валуну, но она с улыбкой сказала, что вместо пустой болтовни они могли бы заняться кое-чем иным.
Чуть позже, заключив Анану в объятия, он тихо прошептал:
– Ты знаешь, у меня такое чувство, что мы тут оказались не совсем случайно. Я думаю, что нас заманил сюда Уртона или Рыжий Орк. Увидев в нас достойных соперников, один из властителей позаботился о том, чтобы в нужный час мы вышли на подготовленную им сцену. И вот увидишь, здесь же мы встретим его злейшего врага – второго властителя. Это будет финальный эпизод, спланированный со вкусом и выдумкой настоящего драматурга. Только Уртона и Рыжий Орк могли привести своих противников на родную планету. Представляешь, какой драматизм! Погибнуть в своей песочнице! Встретить смерть под небом, о котором тосковал долгие века! Я знаю, все это только мои предчувствия. Но я верю им. И буду держаться настороже.
– Можно подумать, что ты когда-нибудь вел себя по-другому, – хихикнула она. – Хотя мне кажется, твои слова могут оказаться пророческими.
Когда Анана заснула, Кикаха встал с постели и вышел в другую комнату:
он решил понаблюдать за подходами к дому. Солнце начинало клониться к закату. Вокруг фонтана и пруда прохаживались прекрасные величественные птицы, предки которых были созданы в биолабораториях властителей. Из леса вышел коричневый медведь. Он лениво прошествовал мимо беседки и скрылся за небольшим холмом. Затем Кикаха услышал звук, который взбодрил его и наполнил сердце радостью. Он услышал призывный клич мамонта. Кикахе вспомнились просторы Америндии, где по прериям и лесам бродили миллионы слонов и мастодонтов. Он вспомнил просторы, на которых хватило бы места и Северной и Южной Америке. Потом его охватила тоска. Увидит ли он когда-нибудь свой мир? Кикаха с грустью подумал о хроваках – великом и прекрасном «медвежьем народе», который погиб в неравной битве с Черными Звонарями. Но нашлись бы и другие племена, которые с радостью приняли бы Кикаху в свои вигвамы, – включая и те, которые считали его заклятым врагом.
Он вернулся в спальню, разбудил Анану и, устроившись в теплой постели, попросил разбудить его через час. Она так и сделала. Кикахе страшно не хотелось вставать. Он с удовольствием проспал бы остаток дня и половину следующих суток. Но за десять тысяч лет Анана научилась будить мужчин. Они еще раз поели, сложили в корзину кое-какие припасы и отправились в лес.
Вскоре деревья обступили их плотной стеной. Анана, пригибаясь и обходя огромные стволы, уверенно вела Кикаху через поросль подлеска. Затем они вышли на тропу, которую, судя по следам и помету, проложили мамонты. Неподалеку раздавались крики и рев больших животных. Отсутствие мух и москитов компенсировалось обилием жуков и других насекомых, которыми питались птицы.
Услышав грозное рычание, Кикаха остановился и снял с плеча лук. Они оба узнали рев саблезубого тигра. Подождав пару минут, путники снова пошли по тропе.
– Зачем твоей семье понадобилось разводить в своих владениях таких больших и опасных животных? – спросил Кикаха.
– Мог бы и сам догадаться, – ответила Анана – Властители любят опасность. Она служит им приправой к вкусу вечности. Бессмертие ничего не стоит, если его невозможно у тебя отнять.
Правоту ее слов мог оценить лишь тот, кто был бессмертным. Но иногда Кикахе хотелось, чтобы этой приправы в его жизни стало немного поменьше. Он уже не помнил, когда по-настоящему отдыхал. Его нервы стали похожи на оголенные провода, изоляция которых сплавилась от перенапряжения.
– Как думаешь, кто-нибудь еще знает об этих вратах на вершине валуна?
– Трудно сказать наверняка, но мне кажется, что нет, – ответила она.
– А тебя опять терзают предчувствия? Неужели ты считаешь, что Уртона предусмотрел и это? Но откуда он мог знать, что мы пойдем к валуну?
– И все же он это знал. Иначе устроил бы нам ловушку в доме. Наш противник догадывался, что мы отправимся к валуну, и сейчас наверняка ведет туда другого властителя. Где-то там, у камня, мы встретим твоих родственников, и тогда начнется последняя схватка.
– Все это только догадки и фантазии. Ты воспринимаешь мир через призму своей подозрительности и ожидаешь от других людей того, что сделал бы сам на их месте.
– Тебе осталось только назвать меня параноиком, – с улыбкой упрекнул он ее. – Хотя, возможно, ты и права. Но я повидал на своем веку столько хитрецов и умников, что буквально слышу, как тикают колесики в мозгу других людей.
Он отдал Анане лучемет, а себе оставил футляр с рогом, лук и стрелы.
На краю большой поляны Кикаха заметил на земле странную выпуклость.
Она напоминала длинную узкую грядку в четверть дюйма высотой и два дюйма шириной. Через несколько шагов выпуклость исчезла, но, походив зигзагами, Кикаха нашел еще одну такую же полосу. Судя по изгибу этих образований, они составляли часть какого-то огромного круга.
Анана с удивлением следила за его перебежками и наклонами. Пожав плечами, Кикаха вернулся к ней.
– Тебе что-нибудь известно о подземных работах, которые здесь велись?
– Нет, – ответила она. – А что?
– Впрочем, такие вещи случаются и при землетрясениях, – сказал он, подводя итог каким-то своим предположениям.
Валун оказался размером с однокомнатное бунгало. В далекие времена эту глыбу красно-черного гранита привезли вместе с другими камнями с севера, чтобы придать разнообразие ландшафту. Ее установили неподалеку от края поляны – в сотне ярдов к северо-востоку от «смоляной ямы». А яма, как отметил Кикаха, совпадала по размерам и местоположению со своей копией в Ганкок-парке на Земле номер один.
Они опустились на четвереньки и медленно двинулись к валуну. Когда до камня осталось каких-то тридцать ярдов, Кикаха по-пластунски прополз вокруг него и внимательно осмотрел огромную глыбу со всех сторон.
Вернувшись к Анане, он задумчиво сказал:
– В общем-то я и не думал, что он станет прятаться за камнем. Скорее всего твой дядюшка прошел во врата и затаился внутри. А что? Хороший ход. И все же мне кажется, что он устроил там ловушку. Наверное, сидит где-нибудь в чаще и ждет, когда мы откроем врата.
– А возможно, он действительно ожидает появления третьего участника… – Анана вдруг замолчала, вцепилась в его рукав и тихо прошептала: – Я видела кого-то! Вон там!
Она указала на просвет в густой чаще – в том направлении, где на Земле номер один находился Художественный музей Лос-Анджелеса. Несмотря на все старания, Кикаха ничего не увидел.
– Это был мужчина, я уверена в этом! – твердила она – Высокий мужчина. Скорее всего Рыжий Орк!
– А ты заметила какое-нибудь оружие? Лучемет, например?
– Нет, я увидела его мельком, а потом он спрятался за деревом.
Кикаха чувствовал себя все тревожнее.
Понаблюдав за поведением птиц, он обратил внимание на ворона, который сердито каркал неподалеку от того места, где Анана видела Орка. Внезапно птица свалилась с ветки, и ветер понес по воздуху несколько вырванных перьев. Кикаха усмехнулся. Властитель понял, что рано или поздно это карканье выдаст его, и на всякий случай подстрелил неугомонную птицу.
В сотне ярдов слева, почти у края «смоляной ямы», несколько голубых соек устроили дикий гвалт, бросаясь на что-то в высокой траве. Кикаха насторожился, но через минуту из травы выбежала рыжая лисица и метнулась в чащу к югу от него. Сойки последовали за ней.
Затем наступила относительная тишина. В высокой траве с саблевидными стеблями становилось жарко. Время от времени над головой с жужжанием пролетали большие насекомые. Заметив мелькнувшую тень, Кикаха взглянул вверх и в двух футах от лица увидел стрекозу с трепетавшими золотисто-зелеными крыльями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24