Где же Адриен? Она огляделась, пытаясь казаться хладнокровной и равнодушной. Заметив, что Деклан заговорил с Деламаром о лошадиных бегах, она поспешила откланяться:– Простите меня, джентльмены, но мне необходимо позаботиться и о других гостях.– Вы позволите пригласить вас позже на танец? – спросил Деклан, не сомневаясь в положительном ответе.– Несомненно, майор Уокер. И прошу меня извинить за то, что я не обращалась к вам согласно вашему званию.– Это было ужасно давно, мисс Энсон, и сейчас мало кто обращается ко мне подобным образом. Что же касается лично меня, я был бы только рад поскорее позабыть о войне, так что простое «мистер» меня вполне устраивает. – И в его глазах промелькнуло какое-то необъяснимое выражение.Было ли это сожаление, язвительность или невольное увлечение ею? Кэтрин так и не смогла разобраться, но чем бы это ни было, оно заставило ее покраснеть.Она решила не обращать на это внимания и улыбнулась:– Джентльмены…– Мисс Энсон. – Они оба поклонились в ответ. Кэтрин покинула их, и хотя ей удалось заставить себя не бежать, а идти не спеша, тем не менее она не смогла удержаться и обернулась. Деклан не смотрел в ее сторону, он наклонился к полковнику, который был ниже его, и Кэтрин не могла не заметить, как великолепно сидит на нем вечерний фрак, подчеркивая широкий разворот плеч и прямую спину. Выгоревшие на солнце волосы, не стянутые сегодня ремешком, опускались до самых плеч. Нет, это не грубый торгаш и не разнузданный солдафон – это прирожденный джентльмен, достойный изящного окружения. Но почему же он тогда так настроен против нее? Правда, не сейчас – этого она не могла не признать, – но по крайней мере сначала. С самого начала их знакомство пошло по неверному пути, и теперь она сильно сомневалась, удастся ли что-нибудь исправить.Комната для игр была довольно тесной, просто обставленной и преимущественно в неярких тонах. Даже звуки оркестра, игравшего в бальном зале, казались здесь глуше. Ничто не отвлекало игроков от жизненно важных сочетаний карт у них на руках. Два канделябра уотерфордского стекла освещала столы, крытые зеленым сукном, за которыми с десяток мужчин и кое-кто из дам не сводили глаз со своих карт и с кучки денег перед ними, которая росла – или, к ужасу некоторых, убывала.Конечно, Адриен был тут. Вдвоем с Джеффом они играли в фараона против двоих незнакомцев, которые так увлеклись картами, что едва удостоили ее взглядом. Она положила руку на плечо Адриену, и сквозь кончики пальцев в ее кровь заструился пожар от прикосновения к теплому бархату его фрака: ей захотелось припасть губами к уложенным в прическу локонам, источавшим обворожительный аромат вербены. Он дал понять, что заметил ее присутствие, накрыв ее руку левой ладонью – в правой он держал карты, развернутые веером.– Уокер здесь, – шепнула она.– После, chйrie, – нетерпеливо отвечал он и снова весь ушел в игру.Она отпрянула в отчаянии. Было ясно, что он не намерен прерываться, даже в связи со столь важным обстоятельством, как появление на балу ее личного врага. В глазах у нее закипели слезы. Как она отныне нуждалась в знаках внимания с его стороны! Он стал ее путеводной звездой, светом ее очей. Прежде она и представить себе не могла, какая мука, наслаждение и восторг – быть влюбленной. Когда она не видела его, она чувствовала себя полумертвой, тревога снедала ее, пока она не видела его вновь, и хотя в эту минуту сердце ее трепетало от счастья, она так смущалась, что готова была сама скрыться.Все эти чувства созрели в ней после той ночи, когда она во второй раз в жизни постигла значение физического акта, что происходит между мужчиной и женщиной.В то утро она проснулась от пения птиц, радостным гимном встречавших рассвет. Еще не совсем придя в себя, она открыла глаза и увидела незнакомую комнату, едва освещенную первыми лучами зари. С трепетом протянув руку, она прикоснулась к Адриену, спавшему подле нее, его смуглая кожа темнела на белых простынях, волосы растрепались, а лицо зарылось в подушку, и горло Кэтрин сжалось от любви к нему. Ничего подобного она еще не испытывала ни к одному мужчине.Все, что осталось у нее в памяти, – как они поднимались к нему в спальню и последовавшие за тем мгновения нежной страсти. По жилам ее пробежал трепет желания снова принадлежать ему, и она слабо улыбнулась. Конечно, они вели себя предосудительно, однако в душе она не чувствовала вины. Они поступили правильно, позволив до конца доказать взаимность влечения. Она уже не могла думать о нем иначе как о своем муже.Однако необходимо было сохранить лицо перед гостями и пробраться в дом незамеченной, и она поднялась и принялась одеваться, стараясь не потревожить Адриена.Держа туфли в руках, она нащупала обратный путь вниз по лестнице и дальше, к двери, застыв на пороге перед красотой просыпавшегося сада. Пышные благоухавшие цветы, яркая зелень, пронизанная пурпурными проблесками вперемежку с синим и серым небом, чье сияние на востоке потеснило ночную тьму. Лунная богиня отступила, словно призрак, уступая небосвод могучему Аполлону, выезжавшему на своей огненной колеснице.Было восхитительно прохладно, на земле лежали клочья тумана, пронзенные лишь макушками самых высоких деревьев, и Кэтрин, раскинув широко руки и запрокинув лицо, от всего сердца благословила наступавший день. Чувствуя, как в ней бурлит жизненная сила и радость, она поблагодарила судьбу за то, что она привела ее сюда, в Луизиану.– Я могу чем-нибудь помочь? – Голос Уоррена вернул ее комнату для игр, где ее Адриен целиком сосредоточился на лежавшей перед ним кучке долларов, а вовсе не на Кэтрин.– Наверное, нам лучше выйти. – Ей было совершенно необходимо хоть с кем-нибудь поделиться тревогой при появлении ее ужасного соседа, а Уоррен всегда относился к ней с сочувствием. Он наверняка сумеет успокоить ее и что-нибудь присоветует, и его внимание прольет бальзам на ее взбудораженную душу.Не раздумывая, он предложил ей руку и повел через раздвижные двери на галерею, где гости отдыхали между танцами, расположившись в креслах под бумажными фонариками. Ступени вели вниз, в тенистый сад, где прогуливались влюбленные парочки, в нескольких шагах за которыми следовали верные дуэньи.Элиза, краем глаза отметив, куда направляется брат, поспешно высвободилась из объятий молодого ловеласа, с которым танцевала вальс. Непрерывно кокетничавшая, без умолку болтавшая, выглядевшая беззаботной и даже пустоголовой, она тем не менее зорко следила за всем происходящим. От ее внимания не укрылось появление Деклана, которого она моментально опознала благодаря описаниям Кэтрин – да и без того ее не смог бы не заинтересовать столь эффектный джентльмен.Удары ее сердца участились. Это обещало возможность и поиграть в ее любимую игру, и натянуть кое-кому нос. Уоррену приспичило изображать верного рыцаря при Кэтрин, а остальные мужчины были для нее или слишком стары, или слишком юны. Ее тошнило от того сборища чопорных престарелых леди, которыми окружила себя Мадлен Ладур. Их интересовала лишь выпивка, еда, карточные игры да сплетни. А те замужние, кто помоложе, говорили либо о своей беременности, либо о детях и нерадивости своих нянек. Совсем же юные особы были заняты охотой на мужей, и их глазки разгорались при появлении любой фигуры, облаченной в брюки.После того как она утешила своего партнера, пообещав ему следующий танец, Элиза поспешила в буфетную, грациозно покачивая бедрами, во весь рот улыбаясь Деламару и восклицая:– Ах, я так устала, полковник, я просто сейчас умру. Я танцевала все это время без перерыва. – Она умолкла, потупила глазки и прижала к губам веер. – Ах, простите меня, я, кажется, вмешалась в какую-то важную серьезную беседу?– Конечно же нет, моя милая леди, – заверил ее Деламар и добавил: – Майор Уокер, позвольте представить вам мадам Элизу Джордан.– К вашим услугам, мэм. – При желании манеры Деклана могли быть безукоризнены, тем более что не грех и постараться ради такой милой дамочки, как Элиза.Пожалуй, она была красивее всех, когда бы то ни было встретившихся Деклану женщин, а он перевидал на своем веку немало красавиц. Белокурые локоны спускались ровными рядами из-под миниатюрной диадемы, венчавшей прическу. Такие же локоны прикрывали уши и обрамляли цветущее личико. Она была похожа на достигшую полного расцвета магнолию, – на ее щечках и губках играл легкий румянец. Ее красоту вполне можно было назвать произведением искусства. Мягкий, хорошо поставленный голос, рассчитанная грация каждого движения, роскошное, цвета кукурузного початка платье с кружевной накидкой, лишь слегка прикрывавшей пышные формы, – все было призвано создать восхитительную иллюзию. И жизненный опыт безошибочно предупредил Деклана, что это и есть иллюзия. Он моментально мог распознать ложку дегтя, если даже она скрывалась на самом дне бочки с медом.– Не будет ли один из вас, джентльмены, так добр и не смешает ли мне чуточку джулепа? – промурлыкала она, обдавая Деклана пламенем своих фиалковых глаз. А когда Деламар потянулся было за бутылкой, добавила: – Я что-то слышала о вас, майор Уокер.– Надеюсь, что-то хорошее, мадам Джордан?Она игриво улыбнулась ему и придвинулась поближе, чтобы до его носа долетел аромат ее чудесных духов.– Ну, сэр, я бы скорее сказала, что вы имеете грозную репутацию.– Вот как? – Деклан решил вступить в игру, в нем проснулся азарт охотника. Как-никак, она действительно чертовски привлекательна. – Вы не ошиблись? Вряд ли простой плантатор вроде меня способен прослыть грозным. – И его взгляд скользнул по ее полной нежной груди, прекрасно видной в низко вырезанном декольте. Ее прелести определенно должны были соблазнить того, на кого ей угодно было бы положить свой глаз.– А вот Кэтрин думает иначе. – Она игриво шлепнула его веером по груди. – Для нее вы – настоящий Серый Волк, который намерен отнять ее землю.– Это неправда.– Я никогда и не верила в это. – Ее голос явно поощрял его к дальнейшему сближению, она даже рискнула поддразнить его, касаясь как бы невзначай рукава его фрака. – Мне кажется, я могла бы вам помочь. Я – компаньонка Кэтрин и, наверное, единственная ее подруга. И могу попытаться убедить ее изменить свое мнение.«Ну а что кроется за этим?»– гадал Деклан, подозрительно прищурившись. Его губы скривились в улыбке, а одна бровь иронически приподнялась, и он ответил:– Но она упряма как мул.Если она и была шокирована столь грубым выражением, она оправилась удивительно быстро, имея немалый опыт в словесных баталиях.– Это не совсем так. Скорее, она растеряна. Она непривычна к нашему образу жизни – приехала из какого-то провинциального прихода в Англии. И она прислушивается к моим советам.– Вашим, мадам? Но разве она не была помолвлена совсем недавно? По-моему, ей больше пристало слушать советы своего жениха.– Вы ошибаетесь, майор. Адриен слишком горяч, а я полагаю, что вы не очень-то ему нравитесь.– И это вполне понятно, мадам. – В его голосе прозвучал гнев, и Элиза пришла в восторг, увидев, что ей удалось разозлить его. Она относилась к тому типу женщин, которые, будучи сами жестоки, обожают будить жестокость в мужчинах, ища в этом сходстве сближения. – Нам надо поговорить об этом, – продолжил он, быстро огляделся и, понизив голос так, чтобы его не было слышно в гуле людских разговоров, добавил: – Можем ли мы с вами где-нибудь уединиться, или на страже стоит мсье Джордан – ваш ревнивый супруг?– Нет, сэр, – изображая подавленные чувства, потупилась Элиза. – Мой муж оставил меня. И никому не известно, где он находится в данный момент. Уоррен, мой брат, взял меня в путешествие по Европе, чтобы развеять мою печаль. А на борту корабля, возвращавшегося назад, мы познакомились с Кэтрин. И я даже представить себе не могу, что бы без нее делала. Это так поддержало меня в самые трудные времена.«Сколько в этой болтовне правды и сколько вымысла? – гадал Деклан. – Или она просто одна из тех людей, что так привыкли лгать, что подчас сами начинают верить в свою ложь?» Была лишь одна возможность это проверить, и он пообещал себе заняться этим всерьез, чтобы извлечь из ситуации всю возможную выгоду. И если она рассчитывает использовать его в каких-то неведомых целях – то не на такого напала, он собаку съел на этих играх и сам ее использует.– Как это ужасно! Могу я чем-нибудь вам помочь? – Он постарался скрыть издевку в своем тоне.– Вы так добры, – жеманно улыбнулась она, положив ручку в ажурной перчатке ему на рукав. – Одинокие женщины, такие, как я, способны высоко оценить бескорыстную помощь джентльмена.Краем глаза оглядевшись вокруг, она отметила, с какой завистью смотрят на нее другие дамы – еще бы, ведь у нее такой кавалер. Деклан был решительно красивым мужчиной, и она оценила ледяные зеленые глаза, прекрасно вылепленные скулы и прямой нос, решительный подбородок с ямкой посередине. Его вечерний фрак был сшит безукоризненно, а вышитый жилет дамасского шелка довершал костюм денди. Узкие брюки подчеркивали прямые стройные ноги и мускулистость икр и бедер. И она невольно подумала о том, что он мог бы быть хорош и при более близком общении.Однако сильнее сластолюбивого стремления к физическим удовольствиям, сильнее даже любви к деньгам, в Элизе полыхало желание власти. Она постаралась произвести на Кэтрин впечатление, что любит мужчин, – но на деле ее можно было скорее счесть гарпией, ценившей их не больше, чем бестолковых назойливых идиотов. И чем сильнее выглядел встреченный ею мужчина, тем большее наслаждение получала она от его унижения. Ей нечасто приходилось сталкиваться с такими сильными личностями, как Уокер. И потому ее наслаждение от победы над ним должно было принести ей не меньшее наслаждение, чем полновесный оргазм.Заметив, что Деламар уже приготовил джулеп и собирается принести его Элизе, Деклан сказал:– Давайте удерем, пока он не добрался до нас. Где мы могли бы укрыться?В библиотеке редко бывали люди, и Элиза предположила, что там пусто и сейчас. Она весьма редко посещала эту комнату, никогда не прибегая к чтению по собственной воле – разве что у нее совершенно не оставалось иных способов развлечься, да и тогда она не утруждала себя чем-то более серьезным, чем легкие развлекательные книжонки. Как и все остальные залы в «Крае Света», библиотека была выдержана в строгих пропорциях и со вкусом обставлена. Здесь было множество мраморных копий античных статуй и этрусских ваз. Картины с видами Венеции, в стиле Каналетто, висели меж трехсвечных масляных ламп, а фронтоны стен украшали резные орнаменты.Деклан закрутил стоявший на подставке большой глобус, и его океаны, материки и горы слились в неразличимое голубовато-зелено-коричневое месиво.– А ей достался весьма симпатичный дом, – осторожно начал он, ожидая ответного хода Элизы в этом гамбите.– Как здорово оказаться наследницей Керригана! Ей определенно повезло. – Элиза присела на нижних ступеньках винтовой лестницы, ведущей к верхним полкам с книгами: ножка закинута за ножку, из-под подола заманчиво выглядывает кончик туфельки.– Вам тоже повезло устроиться к ней компаньонкой. – И Деклан прислонился к каминной полке. Мраморное обрамление камина имело форму титанов, поднимающихся из морской пучины. Пустая сейчас решетка для углей была прикрыта расшитым экраном.Лукавая улыбка Элизы бесследно испарилась, когда она резко ответила:– Да будет вам известно, я не нуждаюсь в заработке. Я по рождению – леди и вообще не должна бы работать. Бедная девочка была просто как рыбка, вытащенная из воды. И мне стало жаль ее, вот и все.– Могу ли я предположить какой-либо иной мотив? – Он недоверчиво ухмыльнулся и в два длинных шага оказался прямо перед ней, так что Элизе пришлось выгнуть шею, чтобы заглянуть ему в лицо. – Ну-ка скажите мне, мадам Джордан, всерьез ли вы обещали поговорить с нею обо мне?Элиза встала лицом к лицу, встревоженная открывшейся перед нею силой, которую ей будет не так-то просто накрутить на свой маленький прелестный пальчик – хотя она и не сомневалась ни секунды, что справится с этим. Она станет предпринимать одну попытку за другой, пока не нащупает его ахиллесову пяту.Однако когда она заглянула в эти настороженные глаза, то внезапно позабыла о той неуемной страсти вмешиваться во все дела, которая изначально заставила ее познакомиться с Декланом. Она почувствовала прилив бесшабашности, жажды приключений – совершенно необычное для нее чувство. Элиза чрезвычайно редко действовала под влиянием импульса, все ее шаги являлись результатом тщательно продуманных и взвешенных планов, словно сама жизнь была для нее сложной шахматной партией.«А почему бы и нет? – подумала она. – Может быть, он и будет тем мужчиной, с которым я получу удовлетворение, не испытанное ни разу в жизни. Может быть, ему удастся уничтожить тот страх и гнев, что переполняет мои чувства и сковывает мое тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50