Работа кипела. Пираты торопились сделать всё, что приказала капитан: от этого, во-первых, зависела их жизнь, а во-вторых, они поверили, что кэп точно знает, как надо… Ко всеобщему удивлению, д'Ожерон тоже взялся за ружьё. Когда-то он был буканьером - охотником на быков и немножечко пиратом. С тех пор прошло больше двадцати лет, но сейчас это обстоятельство нисколько месье Бертрана не волновало. Помирать, так с музыкой… С борта испанского флагмана, скромно и со вкусом названного "Сан-Педро", уже замахали флагом - мол, пора, ребятки, пошла последняя минута. Сдавайтесь, пока не поздно.
– Чёрт! - рычал Пьер. - Мы не успеваем, кэп!
– Сколько времени тебе нужно? - тут же отозвалась Галка. Она уже как-то притерпелась к боли, и могла хотя бы говорить в полный голос.
– Ещё минут пять, не меньше!
– У тебя будет пять минут, - эта мелкая вредина наверняка придумала какую-то каверзу: во всяком случае, ухмылочка на её мокром и бледном лице была редкостно ехидная. - Сейчас пущу в ход свои женские чары. Хайме!
Боцман, бросив недозаряженное ружьё, подскочил на шканцы. Сказано же было - выполнять приказы капитана в точности и немедленно.
– Слушаю, - мрачно сказал он.
– Спустить флаг.
– ЧТО?!!
– Выполняй, выполняй, - Галка усмехнулась ещё хитрее. - Обрадуем дона Педро… ненадолго.
Хайме открыл было рот, чтобы высказать своё отношение к слишком уж мудрёному плану капитана, но вдруг отчего-то передумал.
– Кэп, ну, ты и дрянь, - до метиса, кажется, дошёл её замысел, и он впервые за эти дни улыбнулся. И даже не заметил, как назвал Галку на "ты".
– Будто ты раньше этого не знал, - Галка не могла смеяться - больно.
Когда с клотика "Гардарики" соскользнул французский флаг, с испанских линкоров донёсся шум. Голоса, смех. Пираты не различали отдельных слов, но не сомневались, что гордые кастильцы отпускают в их адрес всякие обидные словечки, и даже придумывают способы казни для "грязных собак". Галка кое-как, не без помощи зубов, раскрыла "подозрительную" трубу, одолженную у Джеймса, и теперь, присев на поручень, наблюдала, как к борту флагмана подтянули шлюпки. Испанцы собрались высадить призовую команду. Она даже видела на квартердеке "Сан-Педро" некоего сеньора в богатом испанском камзоле. Сеньор важно прохаживался по мостику, и - Галка готова была поспорить на тысячу песо - довольно ухмылялся, радуясь, что в его руки попала такая добыча. Капитан Спарроу, пиратка и еретичка. Пятьдесят тысяч песо, назначенные за её поимку, на дороге не валяются… Но именно этого она и добивалась. Пока испанцы были наготове, любое неосторожное движение со стороны пиратского корабля могло спровоцировать их огонь. Сейчас, уже празднуя победу, доны расслабились, что, как выяснилось чуть позже, было несколько преждевременно. И, когда Пьер доложил о полной готовности, а три десятка матросов готовились в любой момент поднимать паруса, испанские лодки ещё даже не были полностью загружены людьми.
– Теперь ждём, - сказала Галка, получив отчёт о полной готовности.
Шлюпки наконец отвалили от линкоров. А над палубой "Гардарики" воцарилась тишина, нарушаемая только плеском волн да скрипом рангоута… Галка так впилась взглядом в эти шлюпки, что совсем забыла о своей ране. Только шёпотом повторяла: "Ближе! Ближе, гады!". Где-то на грани сознания всплыла фразочка: "Подпусти их ближе и не жалей огня". Только Галка всё никак не могла вспомнить, где она это слышала… Наконец передняя испанская шлюпка миновала дистанцию полукабельтова - той границы, которую она себе наметила для "точки невозвращения".
"Как же мне страшно-то, Господи!.."
– Оба борта - огонь!!!
На "Гардарике" открылись порты, и корабль, к изумлению, возмущению и страху испанцев, будто взорвался изнутри. Ядра врезались в корпуса обоих линкоров в опасной близости от ватерлинии. Разрывные снаряды, легко пробив толстую обшивку "испанцев", "сыграли" на батарейных палубах, наведя там хороший беспорядок. Одновременно на реях "Гардарики" начали подниматься паруса, а на клотике вместо отсутствовавшего французского флага взмыл, заплескался по ветру алый вымпел. Но сейчас он означал не "Смерть врагам!", а "Бьёмся до последнего!" И испанцы это быстро поняли.
– Стрелять по готовности! - крикнула Галка. - Джек, держать курс, что бы ни случилось!
"Только бы они нам мачту не срубили. Всё равно, какую. Если срубят -кранты".
Она ждала полновесного залпа с двух сторон, и дождалась. Только не полновесного, и не с двух. Адмиральский "Сан-Педро" огрызнулся тяжёлыми ядрами, но нестройным, растянутым залпом вполсилы, а второй линкор, "Фелисидад", отхватив разрывной снаряд в опасной близости от крюйт-камеры, вообще припоздал с этим делом. Пока тамошние канониры справились с пожаром и наконец дали залп, снова загрохотали нарезные орудия "Гардарики". Дружно плюнули огнём бронзовые пушки верхней палубы, и на поднимавшихся парусах испанцев повисли горящие шары "зажигалок"… Пиратский флагман получил много лишних дырок в корпусе, в щепки побило грот-марса-рей, царапнуло бизань-мачту (у Галки чуть не случился сердечный приступ при виде борозды, оставленной испанским ядром) и опять снесло бушприт (не имея сил ругаться вслух, она только зубами скрипнула). Не говоря уже об убитых и раненых пиратах, заливавших палубу своей кровью - человек десять точно пора отпевать. Но галеон продолжал набирать скорость. С мидель-дека выбросили восемь отличных бронзовых пушек, и корабль, избавившись от изрядной тяжести, пошёл чуть быстрее. Зато испанцы, спешно срывавшие горящие паруса, почти не могли двигаться. Призовая команда, вдруг оказавшаяся между молотом и наковальней, в спешке развернулась и погребла на своих шлюпках обратно. "Гардарика" продолжала огрызаться огнём, и теперь безнаказанно обстреливала беззащитные борта линкоров. Оттуда только щепки летели. Те из канониров, кто не был занят у нарезных орудий и не возился с "зажигалками", поднялись на палубу и взялись за ружья. Вот тогда испанцам в шлюпках пришлось очень плохо… Третий линкор, шестидесятипушечная "Гранада", вместе с фрегатом тоже собирался вступить в бой и постоять за честь испанского флота, которую так подло унизили сейчас "проклятые воры". Случись это - и у "Гардарики", и так с трудом державшей курс, тоже начались бы серьёзные проблемы. Но Пьер умудрился "положить" один из тяжёлых снарядов прямо в основание грот-мачты испанского флагмана, начинавшего манёвр для залпа с правого борта. Громадная мачта рухнула, обрывая ванты и роняя клочья парусов. "Сан-Педро" вовсе потерял ход, его закрутило в неуправляемом развороте, и увесистый товарищ с оглушительным треском врезался бушпритом ему прямо в высокую кормовую надстройку.
– Ага, привет от месье д'Ожерона, - усмехнулась Галка, скосив взгляд на господина губернатора, который за компанию с пиратами палил из ружей по испанским шлюпкам. Ноги дрожали, но радостное возбуждение - мы можем! мы прорвёмся! - заставляло её забыть обо всём, кроме боя. Адреналин исправно делал своё дело, но за это придётся расплачиваться. Чуть позже. - Не всё же нам одним… Надеюсь, дону Педро понравилось.
Испанский фрегат, ещё не получивший своей порции на этой пирушке, прибавил парусов и, обойдя повреждённые линкоры, стремительно догонял "Гардарику".
– Пьер, доложи готовность!
– Орудия готовы, кэп!
– Без приказа огонь не открывать! Джек, лево на борт! Три румба к югу!
Джеймс был очень сильным человеком. Сильнее Жерома, между прочим, хоть и меньше его вдвое. Но и он чуть не порвал жилы, выкручивая штурвал влево. И всё же "Гардарика" повернулась к фрегату левым бортом, когда противник был в трёх кабельтовых… Капитан этого фрегата был неглупым человеком. Прикинув скорострельность орудий пиратского корабля, он немедленно приказал лечь на обратный курс. Но он не учёл мощи и дальности этих орудий: до сих пор бой шёл на небольших, доступных и дульнозарядным пушкам, дистанциях…
– Огонь! - скомандовала Галка.
Тяжёлые болванки с мерзким воем и грохотом вломились в полубак фрегата, и прошили его насквозь. Ниже ватерлинии. Испанец тут же начал оседать носом в воду, выбрасывать пушки. "Гардарика" не стала ждать, пока "Гранада", завязшая в своём флагмане, освободится, и прочухается наконец капитан жёлто-белого "Фелисидад". Джеймс кое-как (как именно - он и сам не понял) сумел вывернуть галеон на прежний курс, по ветру. И "Гардарика", огрызаясь огнём двух кормовых нарезных пушек, вышла из боя…победителем?
Ну, во всяком случае, побеждёнными их теперь точно не назовёшь.
Возбуждение боя прошло, и Галка почувствовала, что настил квартердека уходит у неё из-под ног.
– Будем жить, братва, - выдохнула она, опершись о поручень здоровой рукой. Ноги были как ватные.
– Ну, Воробушек… - у Хайме просто не нашлось слов, чтобы выразить своё состояние. - Всякое видал, но такого!..
– А что тут "такого"? - Галка собралась с силами и ехидно ухмыльнулась в ответ. - Всё это сделали вы. А я всего лишь сказала, что это вам по силам… Можете ведь, когда хотите, черти полосатые!
Надо ли говорить, на какую высоту поднялся авторитет капитана Спарроу! Пираты, ещё полчаса назад буквально ощущавшие кандалы на руках и ногах, теперь со смехом наблюдали удалявшиеся паруса испанцев: судя по всему, "Сан-Педро" и "Гранада" до сих пор ещё не расцепились. Фрегат ударными темпами шёл ко дну, а "Фелисидад" топтался на месте. Его капитан никак не мог решить, что делать. Или попросту ждал приказа дона Педро… Радость пиратов была такой, что они готовы были носить своего капитана на руках. Если бы Галка не была ранена, так бы и случилось. Но Джеймс, передавший штурвал рулевому, попал на квартердек первым, и вовремя: жёнушка буквально растекалась по палубе от навалившейся слабости. Эшби подхватил её на руки.
– Джек, - слабым голосом прошептала Галка. - Я… я есть хочу.
– Ну, слава Богу, - Джеймс облегчённо вздохнул: если раненного тянет поесть, значит, он действительно пошёл на поправку. - На этом корабле осталось ещё хоть что-то съедобное?
Галка так ослабела, что не могла даже слова произнести. Всё поплыло перед глазами. Приключение не прошло даром, теперь придётся за него расплачиваться… Кое-как проглотив половинку размоченного сухаря, она попыталась было вернуться на мостик, но не смогла. Во-первых, потому, что Джеймс и доктор были категорически против, а во-вторых, эта чёртова слабость…
– Даже и не думайте, - отрезал доктор, заметив попытку пациентки подняться с постели. - Вы и так сегодня сделали больше, чем кто-либо на этом корабле. Теперь я прописываю вам сон.
И он взялся за гранёный хрустальный флакончик с тёмной густой жидкостью.
– Нет, доктор, - слабо улыбнулась Галка. - Не надо. Меня и так от этой гадости глючило по чёрному: всех своих дедов-прадедов повидала.
Леклерк вздрогнул, едва не выронив флакончик: лицо вытянулось. Но, не сказав ни слова, он убрал опиум в свою аптечку.
9
На этот раз обошлось без снов. Галка провалилась в серое никуда, и вынырнула оттуда внезапно, словно её вытолкнули… Память почему-то подсовывала ей вместо эпизодов утреннего боя какие-то обрывки из прошлого, но теперь, в отличие от тех снов, неясные. Галка почти не обращала внимания на боль. Хуже боли была слабость: мерзкое ощущение - когда растекаешься, как выброшенная на берег медуза.
"Нет, так дело не пойдёт".
Доктор зачем-то запер все окна, и воздух в каюте пропах лекарствами. Как раз то, чего Галка с детства терпеть не могла. С горем пополам поднявшись и кое-как одевшись, она первым делом распахнула окно. После шторма воздух заметно посвежел, и Галка с наслаждением его вдыхала.
Покрытая красивой резьбой дверь тихонечко скрипнула. Галка обернулась.
– Обед, капитан, - Мишель, полноватый молодой человек, корабельный кок "Гардарики", завидев её стоящей у окна, улыбнулся. Он давно уже отработал свой долг перед Владом, но уходить с пиратского флагмана почему-то не торопился. В его руках была тарелка с дымящимся куском жареного мяса. - Парни рыбы наловили, а потом акулу на приманку поймали, - добавил он, заметив удивление Галки.
– Спасибо, Мишель, - Галка присела за стол. - Никогда не пробовала акульего мяса.
– Очень вкусно, капитан. В таверне отца его за деликатес почитали.
– Почему ты не сошёл с корабля в Фор-де-Франс? - Галка всё же задала вопрос, который вертелся на языке. - Твой оговоренный год уже прошёл, а с нами, сам знаешь, неспокойно.
– С вами интересно, - признался, смутившись, Мишель. - Опасно - это да. Зато вы ходите по Мэйну и совершаете дела, о которых потом все говорят. А что я увижу в отцовской таверне? Пьяную матросню да разбитые бутылки. Нет, капитан. Лучше с вами ходить, зато на старости лет будет о чём внукам порассказать.
– Если они у тебя будут, - Галка подцепила двузубой вилкой кусочек мяса: Мишель, зная, что у неё сейчас действует одна рука, позаботился его нарезать.
– Так ведь убить и на берегу могут, - пожал плечами кок. - А здесь всяко интересней, хоть и нелегко.
Галка улыбнулась. Этот малый не очень-то был похож на большинство её современников, которые скорее предпочли бы серую, скучную, но безопасную жизнь таким вот приключениям. Может, и она бы постаралась держаться подальше от пиратства, если бы у неё был хоть какой-то выбор. Но у Мишеля-то выбор был, и он его сделал.
Подкрепившись и запив жареное мясо грогом - водой, разбавленной ромом - Галка сперва думала вернуться в постель, отлежаться. Но потом мысленно плюнула на всё и вышла на палубу. На "Гардарике" полным ходом шли ремонтные работы. Плотники заделывали пробоины в бортах, матросы чинили порванный такелаж. Откуда-то снизу доносился скрежет: это старший плотник пытался на ходу выправить рулевой механизм… Завидев её, пираты реагировали по-разному. Кто-то присвистнул от удивления, кто-то улыбнулся, некоторые сразу посоветовали капитану пойти отлежаться. "Не, братва, на том свете отлежусь", - криво усмехнулась Галка, и полезла на квартердек.
Разумеется, Джеймс был против! Разумеется, он приложил все усилия, чтобы убедить строптивую жёнушку вернуться в каюту, но Галка только слабо улыбалась и отрицательно качала головой. А в ответ на ругательства доктора Леклерка ответила: "Я в каюте скорее загнусь. Здесь хоть воздух свежий". Упрямство капитана Спарроу проявлялось не каждый день, но уж когда проявлялось, переломить его было невозможно. Первым рукой махнул доктор, заявивший, что снимает с себя всякую ответственность за здоровье столь невыносимой пациентки. Джеймс продержался чуть дольше. Но и он в конце концов сдался.
– Что ты хочешь этим доказать, Эли? - Эшби хоть и сдался, но поворчать на жену - для него дело святое. - По-моему, команда и так знает, что ты думаешь о себе в последнюю очередь.
– Джек, я просто не могу там валяться и нюхать эти чёртовы микстуры, - честно призналась Галка. Она сидела на поручне и здоровой рукой крепко держалась за мужа. - Достало до невозможности. Тут хоть есть чем дышать… и ты рядом.
– Ты самая невыносимая женщина на свете, - с ироничной усмешкой сказал Эшби.
Галка улыбнулась в ответ, и только собралась что-то сказать, как их прервали.
– Посудина слева по борту! - крикнул марсовой.
Джеймс немедленно направил подзорную трубу в указанном направлении. И понял, почему марсовой не крикнул про парус: между "Гардарикой" и берегом беспомощно болталось небольшое судно с голыми мачтами. То есть, Эшби разглядел несколько уцелевших рей, но - ни одного паруса. Только красно-жёлтый кастильский флаг на бизани - грот-мачта отсутствовала.
– Испанец, - проговорил Джеймс. - И, по-моему, едва держится на плаву.
– В любом случае, у них наверняка есть дерево для ремонта и бочонки с водой, - сказала Галка. - Лево на борт! - крикнула она рулевому.
Даже на то, чтобы отдать команду, от Галки потребовалось немалое усилие. Но всё же сейчас ей было чуток полегче, чем во время боя с доном Педро. Видимо, жареное акулье мясо пошло впрок.
При ближайшем рассмотрении испанская посудина оказалась маленькой трёхмачтовой каравеллой с большим именем "Гвадалахара". Этот тип судов уже вымирал, уступая морские просторы более прочным, вместительным и вооружённым собратьям по парусу. Но некоторые испанские купцы продолжали пользоваться подобными ископаемыми. Для каботажного плавания, да под прикрытием фрегатов береговой охраны - самое то. Этого испанца буря потрепала куда серьёзнее, чем "Гардарику". Отсутствие грот-мачты оказалось ещё одним из самых незначительных повреждений. Румпель каравеллы был разбит в щепки, корабль здорово кренился на правый борт, паруса либо изорваны в клочья, либо вообще потеряны. Про состояние такелажа и говорить не стоит: строго говоря, его почти не осталось. Уцелевшие мачты держались буквально на честном слове. Короче говоря, пиратам будто демонстрировали, что как бы ни было им сейчас туго, есть и те, кому ещё хуже.
– А есть там кто живой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
– Чёрт! - рычал Пьер. - Мы не успеваем, кэп!
– Сколько времени тебе нужно? - тут же отозвалась Галка. Она уже как-то притерпелась к боли, и могла хотя бы говорить в полный голос.
– Ещё минут пять, не меньше!
– У тебя будет пять минут, - эта мелкая вредина наверняка придумала какую-то каверзу: во всяком случае, ухмылочка на её мокром и бледном лице была редкостно ехидная. - Сейчас пущу в ход свои женские чары. Хайме!
Боцман, бросив недозаряженное ружьё, подскочил на шканцы. Сказано же было - выполнять приказы капитана в точности и немедленно.
– Слушаю, - мрачно сказал он.
– Спустить флаг.
– ЧТО?!!
– Выполняй, выполняй, - Галка усмехнулась ещё хитрее. - Обрадуем дона Педро… ненадолго.
Хайме открыл было рот, чтобы высказать своё отношение к слишком уж мудрёному плану капитана, но вдруг отчего-то передумал.
– Кэп, ну, ты и дрянь, - до метиса, кажется, дошёл её замысел, и он впервые за эти дни улыбнулся. И даже не заметил, как назвал Галку на "ты".
– Будто ты раньше этого не знал, - Галка не могла смеяться - больно.
Когда с клотика "Гардарики" соскользнул французский флаг, с испанских линкоров донёсся шум. Голоса, смех. Пираты не различали отдельных слов, но не сомневались, что гордые кастильцы отпускают в их адрес всякие обидные словечки, и даже придумывают способы казни для "грязных собак". Галка кое-как, не без помощи зубов, раскрыла "подозрительную" трубу, одолженную у Джеймса, и теперь, присев на поручень, наблюдала, как к борту флагмана подтянули шлюпки. Испанцы собрались высадить призовую команду. Она даже видела на квартердеке "Сан-Педро" некоего сеньора в богатом испанском камзоле. Сеньор важно прохаживался по мостику, и - Галка готова была поспорить на тысячу песо - довольно ухмылялся, радуясь, что в его руки попала такая добыча. Капитан Спарроу, пиратка и еретичка. Пятьдесят тысяч песо, назначенные за её поимку, на дороге не валяются… Но именно этого она и добивалась. Пока испанцы были наготове, любое неосторожное движение со стороны пиратского корабля могло спровоцировать их огонь. Сейчас, уже празднуя победу, доны расслабились, что, как выяснилось чуть позже, было несколько преждевременно. И, когда Пьер доложил о полной готовности, а три десятка матросов готовились в любой момент поднимать паруса, испанские лодки ещё даже не были полностью загружены людьми.
– Теперь ждём, - сказала Галка, получив отчёт о полной готовности.
Шлюпки наконец отвалили от линкоров. А над палубой "Гардарики" воцарилась тишина, нарушаемая только плеском волн да скрипом рангоута… Галка так впилась взглядом в эти шлюпки, что совсем забыла о своей ране. Только шёпотом повторяла: "Ближе! Ближе, гады!". Где-то на грани сознания всплыла фразочка: "Подпусти их ближе и не жалей огня". Только Галка всё никак не могла вспомнить, где она это слышала… Наконец передняя испанская шлюпка миновала дистанцию полукабельтова - той границы, которую она себе наметила для "точки невозвращения".
"Как же мне страшно-то, Господи!.."
– Оба борта - огонь!!!
На "Гардарике" открылись порты, и корабль, к изумлению, возмущению и страху испанцев, будто взорвался изнутри. Ядра врезались в корпуса обоих линкоров в опасной близости от ватерлинии. Разрывные снаряды, легко пробив толстую обшивку "испанцев", "сыграли" на батарейных палубах, наведя там хороший беспорядок. Одновременно на реях "Гардарики" начали подниматься паруса, а на клотике вместо отсутствовавшего французского флага взмыл, заплескался по ветру алый вымпел. Но сейчас он означал не "Смерть врагам!", а "Бьёмся до последнего!" И испанцы это быстро поняли.
– Стрелять по готовности! - крикнула Галка. - Джек, держать курс, что бы ни случилось!
"Только бы они нам мачту не срубили. Всё равно, какую. Если срубят -кранты".
Она ждала полновесного залпа с двух сторон, и дождалась. Только не полновесного, и не с двух. Адмиральский "Сан-Педро" огрызнулся тяжёлыми ядрами, но нестройным, растянутым залпом вполсилы, а второй линкор, "Фелисидад", отхватив разрывной снаряд в опасной близости от крюйт-камеры, вообще припоздал с этим делом. Пока тамошние канониры справились с пожаром и наконец дали залп, снова загрохотали нарезные орудия "Гардарики". Дружно плюнули огнём бронзовые пушки верхней палубы, и на поднимавшихся парусах испанцев повисли горящие шары "зажигалок"… Пиратский флагман получил много лишних дырок в корпусе, в щепки побило грот-марса-рей, царапнуло бизань-мачту (у Галки чуть не случился сердечный приступ при виде борозды, оставленной испанским ядром) и опять снесло бушприт (не имея сил ругаться вслух, она только зубами скрипнула). Не говоря уже об убитых и раненых пиратах, заливавших палубу своей кровью - человек десять точно пора отпевать. Но галеон продолжал набирать скорость. С мидель-дека выбросили восемь отличных бронзовых пушек, и корабль, избавившись от изрядной тяжести, пошёл чуть быстрее. Зато испанцы, спешно срывавшие горящие паруса, почти не могли двигаться. Призовая команда, вдруг оказавшаяся между молотом и наковальней, в спешке развернулась и погребла на своих шлюпках обратно. "Гардарика" продолжала огрызаться огнём, и теперь безнаказанно обстреливала беззащитные борта линкоров. Оттуда только щепки летели. Те из канониров, кто не был занят у нарезных орудий и не возился с "зажигалками", поднялись на палубу и взялись за ружья. Вот тогда испанцам в шлюпках пришлось очень плохо… Третий линкор, шестидесятипушечная "Гранада", вместе с фрегатом тоже собирался вступить в бой и постоять за честь испанского флота, которую так подло унизили сейчас "проклятые воры". Случись это - и у "Гардарики", и так с трудом державшей курс, тоже начались бы серьёзные проблемы. Но Пьер умудрился "положить" один из тяжёлых снарядов прямо в основание грот-мачты испанского флагмана, начинавшего манёвр для залпа с правого борта. Громадная мачта рухнула, обрывая ванты и роняя клочья парусов. "Сан-Педро" вовсе потерял ход, его закрутило в неуправляемом развороте, и увесистый товарищ с оглушительным треском врезался бушпритом ему прямо в высокую кормовую надстройку.
– Ага, привет от месье д'Ожерона, - усмехнулась Галка, скосив взгляд на господина губернатора, который за компанию с пиратами палил из ружей по испанским шлюпкам. Ноги дрожали, но радостное возбуждение - мы можем! мы прорвёмся! - заставляло её забыть обо всём, кроме боя. Адреналин исправно делал своё дело, но за это придётся расплачиваться. Чуть позже. - Не всё же нам одним… Надеюсь, дону Педро понравилось.
Испанский фрегат, ещё не получивший своей порции на этой пирушке, прибавил парусов и, обойдя повреждённые линкоры, стремительно догонял "Гардарику".
– Пьер, доложи готовность!
– Орудия готовы, кэп!
– Без приказа огонь не открывать! Джек, лево на борт! Три румба к югу!
Джеймс был очень сильным человеком. Сильнее Жерома, между прочим, хоть и меньше его вдвое. Но и он чуть не порвал жилы, выкручивая штурвал влево. И всё же "Гардарика" повернулась к фрегату левым бортом, когда противник был в трёх кабельтовых… Капитан этого фрегата был неглупым человеком. Прикинув скорострельность орудий пиратского корабля, он немедленно приказал лечь на обратный курс. Но он не учёл мощи и дальности этих орудий: до сих пор бой шёл на небольших, доступных и дульнозарядным пушкам, дистанциях…
– Огонь! - скомандовала Галка.
Тяжёлые болванки с мерзким воем и грохотом вломились в полубак фрегата, и прошили его насквозь. Ниже ватерлинии. Испанец тут же начал оседать носом в воду, выбрасывать пушки. "Гардарика" не стала ждать, пока "Гранада", завязшая в своём флагмане, освободится, и прочухается наконец капитан жёлто-белого "Фелисидад". Джеймс кое-как (как именно - он и сам не понял) сумел вывернуть галеон на прежний курс, по ветру. И "Гардарика", огрызаясь огнём двух кормовых нарезных пушек, вышла из боя…победителем?
Ну, во всяком случае, побеждёнными их теперь точно не назовёшь.
Возбуждение боя прошло, и Галка почувствовала, что настил квартердека уходит у неё из-под ног.
– Будем жить, братва, - выдохнула она, опершись о поручень здоровой рукой. Ноги были как ватные.
– Ну, Воробушек… - у Хайме просто не нашлось слов, чтобы выразить своё состояние. - Всякое видал, но такого!..
– А что тут "такого"? - Галка собралась с силами и ехидно ухмыльнулась в ответ. - Всё это сделали вы. А я всего лишь сказала, что это вам по силам… Можете ведь, когда хотите, черти полосатые!
Надо ли говорить, на какую высоту поднялся авторитет капитана Спарроу! Пираты, ещё полчаса назад буквально ощущавшие кандалы на руках и ногах, теперь со смехом наблюдали удалявшиеся паруса испанцев: судя по всему, "Сан-Педро" и "Гранада" до сих пор ещё не расцепились. Фрегат ударными темпами шёл ко дну, а "Фелисидад" топтался на месте. Его капитан никак не мог решить, что делать. Или попросту ждал приказа дона Педро… Радость пиратов была такой, что они готовы были носить своего капитана на руках. Если бы Галка не была ранена, так бы и случилось. Но Джеймс, передавший штурвал рулевому, попал на квартердек первым, и вовремя: жёнушка буквально растекалась по палубе от навалившейся слабости. Эшби подхватил её на руки.
– Джек, - слабым голосом прошептала Галка. - Я… я есть хочу.
– Ну, слава Богу, - Джеймс облегчённо вздохнул: если раненного тянет поесть, значит, он действительно пошёл на поправку. - На этом корабле осталось ещё хоть что-то съедобное?
Галка так ослабела, что не могла даже слова произнести. Всё поплыло перед глазами. Приключение не прошло даром, теперь придётся за него расплачиваться… Кое-как проглотив половинку размоченного сухаря, она попыталась было вернуться на мостик, но не смогла. Во-первых, потому, что Джеймс и доктор были категорически против, а во-вторых, эта чёртова слабость…
– Даже и не думайте, - отрезал доктор, заметив попытку пациентки подняться с постели. - Вы и так сегодня сделали больше, чем кто-либо на этом корабле. Теперь я прописываю вам сон.
И он взялся за гранёный хрустальный флакончик с тёмной густой жидкостью.
– Нет, доктор, - слабо улыбнулась Галка. - Не надо. Меня и так от этой гадости глючило по чёрному: всех своих дедов-прадедов повидала.
Леклерк вздрогнул, едва не выронив флакончик: лицо вытянулось. Но, не сказав ни слова, он убрал опиум в свою аптечку.
9
На этот раз обошлось без снов. Галка провалилась в серое никуда, и вынырнула оттуда внезапно, словно её вытолкнули… Память почему-то подсовывала ей вместо эпизодов утреннего боя какие-то обрывки из прошлого, но теперь, в отличие от тех снов, неясные. Галка почти не обращала внимания на боль. Хуже боли была слабость: мерзкое ощущение - когда растекаешься, как выброшенная на берег медуза.
"Нет, так дело не пойдёт".
Доктор зачем-то запер все окна, и воздух в каюте пропах лекарствами. Как раз то, чего Галка с детства терпеть не могла. С горем пополам поднявшись и кое-как одевшись, она первым делом распахнула окно. После шторма воздух заметно посвежел, и Галка с наслаждением его вдыхала.
Покрытая красивой резьбой дверь тихонечко скрипнула. Галка обернулась.
– Обед, капитан, - Мишель, полноватый молодой человек, корабельный кок "Гардарики", завидев её стоящей у окна, улыбнулся. Он давно уже отработал свой долг перед Владом, но уходить с пиратского флагмана почему-то не торопился. В его руках была тарелка с дымящимся куском жареного мяса. - Парни рыбы наловили, а потом акулу на приманку поймали, - добавил он, заметив удивление Галки.
– Спасибо, Мишель, - Галка присела за стол. - Никогда не пробовала акульего мяса.
– Очень вкусно, капитан. В таверне отца его за деликатес почитали.
– Почему ты не сошёл с корабля в Фор-де-Франс? - Галка всё же задала вопрос, который вертелся на языке. - Твой оговоренный год уже прошёл, а с нами, сам знаешь, неспокойно.
– С вами интересно, - признался, смутившись, Мишель. - Опасно - это да. Зато вы ходите по Мэйну и совершаете дела, о которых потом все говорят. А что я увижу в отцовской таверне? Пьяную матросню да разбитые бутылки. Нет, капитан. Лучше с вами ходить, зато на старости лет будет о чём внукам порассказать.
– Если они у тебя будут, - Галка подцепила двузубой вилкой кусочек мяса: Мишель, зная, что у неё сейчас действует одна рука, позаботился его нарезать.
– Так ведь убить и на берегу могут, - пожал плечами кок. - А здесь всяко интересней, хоть и нелегко.
Галка улыбнулась. Этот малый не очень-то был похож на большинство её современников, которые скорее предпочли бы серую, скучную, но безопасную жизнь таким вот приключениям. Может, и она бы постаралась держаться подальше от пиратства, если бы у неё был хоть какой-то выбор. Но у Мишеля-то выбор был, и он его сделал.
Подкрепившись и запив жареное мясо грогом - водой, разбавленной ромом - Галка сперва думала вернуться в постель, отлежаться. Но потом мысленно плюнула на всё и вышла на палубу. На "Гардарике" полным ходом шли ремонтные работы. Плотники заделывали пробоины в бортах, матросы чинили порванный такелаж. Откуда-то снизу доносился скрежет: это старший плотник пытался на ходу выправить рулевой механизм… Завидев её, пираты реагировали по-разному. Кто-то присвистнул от удивления, кто-то улыбнулся, некоторые сразу посоветовали капитану пойти отлежаться. "Не, братва, на том свете отлежусь", - криво усмехнулась Галка, и полезла на квартердек.
Разумеется, Джеймс был против! Разумеется, он приложил все усилия, чтобы убедить строптивую жёнушку вернуться в каюту, но Галка только слабо улыбалась и отрицательно качала головой. А в ответ на ругательства доктора Леклерка ответила: "Я в каюте скорее загнусь. Здесь хоть воздух свежий". Упрямство капитана Спарроу проявлялось не каждый день, но уж когда проявлялось, переломить его было невозможно. Первым рукой махнул доктор, заявивший, что снимает с себя всякую ответственность за здоровье столь невыносимой пациентки. Джеймс продержался чуть дольше. Но и он в конце концов сдался.
– Что ты хочешь этим доказать, Эли? - Эшби хоть и сдался, но поворчать на жену - для него дело святое. - По-моему, команда и так знает, что ты думаешь о себе в последнюю очередь.
– Джек, я просто не могу там валяться и нюхать эти чёртовы микстуры, - честно призналась Галка. Она сидела на поручне и здоровой рукой крепко держалась за мужа. - Достало до невозможности. Тут хоть есть чем дышать… и ты рядом.
– Ты самая невыносимая женщина на свете, - с ироничной усмешкой сказал Эшби.
Галка улыбнулась в ответ, и только собралась что-то сказать, как их прервали.
– Посудина слева по борту! - крикнул марсовой.
Джеймс немедленно направил подзорную трубу в указанном направлении. И понял, почему марсовой не крикнул про парус: между "Гардарикой" и берегом беспомощно болталось небольшое судно с голыми мачтами. То есть, Эшби разглядел несколько уцелевших рей, но - ни одного паруса. Только красно-жёлтый кастильский флаг на бизани - грот-мачта отсутствовала.
– Испанец, - проговорил Джеймс. - И, по-моему, едва держится на плаву.
– В любом случае, у них наверняка есть дерево для ремонта и бочонки с водой, - сказала Галка. - Лево на борт! - крикнула она рулевому.
Даже на то, чтобы отдать команду, от Галки потребовалось немалое усилие. Но всё же сейчас ей было чуток полегче, чем во время боя с доном Педро. Видимо, жареное акулье мясо пошло впрок.
При ближайшем рассмотрении испанская посудина оказалась маленькой трёхмачтовой каравеллой с большим именем "Гвадалахара". Этот тип судов уже вымирал, уступая морские просторы более прочным, вместительным и вооружённым собратьям по парусу. Но некоторые испанские купцы продолжали пользоваться подобными ископаемыми. Для каботажного плавания, да под прикрытием фрегатов береговой охраны - самое то. Этого испанца буря потрепала куда серьёзнее, чем "Гардарику". Отсутствие грот-мачты оказалось ещё одним из самых незначительных повреждений. Румпель каравеллы был разбит в щепки, корабль здорово кренился на правый борт, паруса либо изорваны в клочья, либо вообще потеряны. Про состояние такелажа и говорить не стоит: строго говоря, его почти не осталось. Уцелевшие мачты держались буквально на честном слове. Короче говоря, пиратам будто демонстрировали, что как бы ни было им сейчас туго, есть и те, кому ещё хуже.
– А есть там кто живой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44