Де Баас и д'Ожерон слушали это словоизвержение с мрачными лицами. Начальничек - мечта самоубийцы, что и говорить. И что прикажете с этим делать, дамы и господа? Галка же отстранилась от происходящего, будто всё это никаким образом её не касалось. Даже закинула ногу на ногу, достала из кармана маленькую книжечку, где обычно записывала перечень предстоящих дел, и принялась этот списочек изучать. Пиратские капитаны тоже позволили себе недопустимо отвлечься от почтительного внимания адмиральскому гневу, и начали с едкими усмешечками негромко, но не менее едко обсуждать происходящее. Видя такое вопиющее непотребство, де Шаверни просто задохнулся от ярости. И замолк, не находя подходящих случаю выражений.
– Вы закончили? - пиратка соизволила оторваться от изучения своих записей и посмотреть на него с редкостным спокойствием. Можно даже сказать - скучающе. - В таком случае давайте вернёмся к обсуждению. Вопрос, поднятый господином де Баасом, как я понимаю, кровно интересует всех собравшихся, не так ли? Особенно с учётом размеров будущей прибыли.
Это "версальского шишку" просто добило. Ещё никто и никогда не смел обращаться с ним подобным образом! Да что здесь вообще происходит, чёрт подери? Что она себе позволяет?!! Больше всего на свете ему хотелось подскочить к этой хамке, вырвать у неё из рук чёртову книжечку, и в соответствующих выражениях высказать всё, что он думал на её счёт. Но он знал, что не сделает этого. Так унижаться! Никогда. И, что самое скверное, де Шаверни понимал ещё одну вещь: пиратка прекрасно осознавала эту тонкость, и потому позволила себе выставить его идиотом в глазах двух официальных лиц. От гнева у него буквально отнялся язык, чем эта сво… прошу прощения - эта дама и воспользовалась. Де Шаверни в бессилии рухнул обратно на стул. А господа губернаторы мстительно усмехались.
– Не стоит принимать всё так близко к сердцу, сударь, - с фальшивым сочувствием проговорил д'Ожерон. - Вы не во Франции, и здесь действительно иные законы.
Адмирал промолчал. Не потому, что сознавал правоту д'Ожерона, а потому, что ещё не отдышался. И прикрыл глаза, чтобы заинтересованные лица не прочли там его мысль: "Я вам это ещё припомню".
– Хорошо, - с хрипом сказал он, дёрнув пуговицу великолепного шёлкового камзола. - Иные законы… Вы предлагаете мне их соблюдать?
– Вряд ли здесь станут переделывать их под кого-либо, - жёстко, словно забив гвоздь по шляпку, произнёс д'Ожерон. - И коль вы изъявили согласие возглавить поход на Картахену, давайте от общих вопросов перейдём к частностям. Мы не знаем, какова будет точная сумма добычи. Потому наилучшим способом решить вопрос о справедливом её разделении стоит всё же признать метод флибустьеров - заранее определить причитающиеся каждому доли.
Де Шаверни с усилием потёр пальцем висок: движение, от которого он давно и безуспешно пытался отделаться ещё с юношеских лет… Нет. Сейчас ни в коем случае нельзя доводить до крайности. И д'Ожерон, и де Баас, и пиратка уже оценили его срыв. И сделали должные выводы. Чёрт, ведь эти вспышки гнева - его ахиллесова пята. Видит Бог, он до последнего сражался с этим своим недостатком, но тот не желает уступать. Берёт своё в самый неподходящий момент, как сейчас…
– Пожалуй, мне ничего не остаётся, кроме как согласиться с вами, - сказал он усталым тоном, подавив тяжёлый вздох. - Существующее положение вещей меня не устраивает ни в коей мере, но раз уж вы так настаиваете… Я вас внимательно слушаю.
9
По выходе из губернаторской резиденции - далеко за полночь, между прочим - Галка почувствовала себя так, будто снова целый день провела затянутой в корсет и только что его сняла. Ей было душно, тесно и тошно от самого факта общения с таким сложным, но крайне неприятным типом, как де Шаверни. Не было сил даже сказать что-нибудь едкое в его адрес. Зато господа капитаны в выражениях не стеснялись. Особенно неистовствовали Билли и Требютор.
– Ну и жлоб! - возмущался Билли. И это было ещё самое мягкое слово из тех, что он изволил применить к особе новоиспеченного адмирала. - Предложить нам десятую долю от добычи! Десятую! Сволочь, сукин сын, дерьмо собачье!
Речь Франсуа Требютора здесь вообще лучше не воспроизводить - это не для слабонервных. Дуарте и Причард молчали. Но если Жозе был странным образом равнодушен к тому, какой процент им полагается от картахенской добычи, то молчание Причарда было молчанием философа. Галка восемь месяцев ходила на "Орфее" под его началом, и успела за такой не очень долгий срок изучить этого человека. Она совершенно справедливо считала себя на девяносто процентов его творением. Отношение к этому человеку у неё тоже было особое - даже несмотря на его крайне сволочной характер и склонность в самый удобный для себя момент перекидываться на сторону победителя. Галка ни разу не доверила ему ни единой жизненно важной детали какой-либо из своих операций, но и не задвигала на вторые роли. Причард всегда работал с кем-то в паре. И, что самое интересное, всё воспринимал как должное. Возвращение в Англию ему уже не светило, порваны деловые связи в английских колониях, с французами тёплые отношения клеились как-то слабо. Оставалось только пиратствовать, а это он умел делать получше некоторых… Причард лишь мимоходом скользнул по Галке слегка рассеянным взглядом, но та поняла: хочет поговорить без свидетелей.
– Идите, братцы, - сказала она Билли и Требютору. - Скажи своей команде, Франсуа - пусть завтра с утра переходят на "Перун". Теперь ты его капитан.
– Королевский подарок, - Требютор слегка опешил. - Ты так разоришься, раздавая призы направо и налево.
– Для хорошего человека мне ничего не жалко, - устало усмехнулась Галка. - Давно тебе пора пересаживаться с "Сен-Катрин". Я понимаю, она тебе дорога как память, но сейчас пришло время линкоров. А ты, Билли, тоже не расслабляйся. Очень может статься, что и тебе придётся в скором времени переезжать.
– Эх, рисковая ты голова, Воробушек, - хмыкнул Билли. - Ладно, завтра это обсудим.
Галка не любила ночь, и на то не было никаких особых причин. Просто не любила, и всё. Её стихией был яркий солнечный день. Вставала с первыми проблесками зари и старалась завершить все дела до заката. Ночь была временем неопределённости, а Галка это состояние тоже не любила… Тропическая ночь с её чёрным бархатом неба и алмазными блёстками звёзд здесь, в отличие от тёмно-синих, с алым заревом ночных огней, ночей её родного города, была ещё и неправдоподобно тихой. Если в полуторамиллионном городе ни на миг не утихал негромкий низкий гул, словно идущий из-под земли, то здесь тишину нарушали только цикады. Или насекомые типа цикад - Галка в биологии и энтомологии была абсолютным нулём, и понятия не имела, что тут может так звенеть… Они с Причардом не спеша направлялись в порт. Конечно, нормальным капитанам следовало бы снять комнаты в гостинице, но Галка считала своим домом капитанскую каюту "Гардарики", а Причард с некоторых пор странным образом невзлюбил гостиницы. Галка даже догадывалась, с каких именно пор, но разумно обходила эту тему.
– Хочешь дельный совет? - спросил Причард, запалив свою ненаглядную трубку. На приёме у адмирала курить было не с руки, а тянуло. Теперь отвёл душу.
– Хочу, - сказала Галка, зная, что капитан "Акулы" плохих советов давать не умеет.
– Держись подальше от д'Ожерона.
– С чего это? - капитан "Гардарики" достаточно хорошо изучила д'Ожерона. Махинатор ещё тот, но чертовски умный - ни разу не попался. Что же такого страшного разглядел в нём Причард.
– Ты говорила, он знал этого припадочного адмирала ещё с прошлой своей поездки во Францию. Сама подумай: с какой радости ему нужно было нарываться на его начальственные вопли в нашем присутствии? - Причард криво усмехнулся. Галка даже обрадовалась, что сейчас темно: когда её бывший капитан так усмехался, его и без того страшноватая рожа становилась совершенно людоедской. - Сдаётся мне, этот чёртов француз ведёт грязную игру.
– Блин… - процедила Галка. Теперь стали понятны некоторые детали, которые показались ей… не то, чтобы совсем странными, но заслуживающими отдельного рассмотрения. - Вот об этом я как раз не подумала.
– Ты о другом думала - как бы не ударить в грязь лицом перед этим франтом. Тебе это удалось, только подумай ещё немного - кому ты на руку сыграла? Нам, или французу?
Галка нервно рассмеялась.
– Вот так и понимаешь правоту народных пословиц, - сказала она. - У нас в таких случаях говорят: "Век живи - век учись". Ну, ничего. Месье Бертран сделал свой ход. Теперь черёд за нами.
– Смотри, не споткнись, - сказал Причард. - Дорожка-то скользкая.
– А мы и так с законом не в ладах. Но постараюсь всё-таки доиграть эту партию до конца. Уж больно приз велик.
– Сумасшедшая, - Причард хмыкнул и покачал головой.
– Кто ж спорит?..
Они уже были на пирсе. Там как раз стояли несколько шлюпок: местные лодочники - как из Фор-де-Франс, так и явившиеся из рыбачьих поселений на побережье острова - снимали сливки на таком наплыве гостей, а у пиратов всегда водилась в кармане денежка. Потому капитаны быстро нашли транспорт и вскоре явились на свои корабли.
"Пусть Причард думает, что под "большим призом" я имела в виду Картахену, - думала Галка, пока негр-лодочник сильными гребками направлял свою посудину прямо к силуэту "Гардарики", подсвеченному бортовыми фонарями. - Нет, приятель. Картахена - лишь одно из звеньев в целой цепи событий, которая приведёт в конце к изменению сценария. Это вам не Моргана рыбам скормить… Но это наверняка не совсем то, чего хотели неизвестные "доброжелатели", забросившие в семнадцатый век двух ненормальных русских. Кажется, я начинаю смутно понимать этот замысел. Мне ведь как будто сама судьба странным образом помогала все эти три года, а особенно когда я решилась реализовать проект Пьера. Всё сразу как по волшебству находилось - и мастера, и материалы, и помощь губернатора, и богатые призы, чтобы всё это оплатить. Ещё идейки разные Пьеру подбрасывала, дура… Создать мощное оружие на два-три столетия раньше - и пожалуйте в эпоху мировых войн тоже несколько раньше двадцатого века. Это считай при почти средневековом ещё менталитете. И сдвинется лавина… В общем, не хэппи-энд. В моём сценарии тоже не будет хэппи-энда - если ему суждено стать реальностью, конечно. Будет много драк, будет адская работёнка. Будут успехи и неудачи. Вот чего там не будет с гарантией, так это диктатуры мелких лавочников, которой так боялся какой-то немецкий генерал в "Семнадцати мгновениях весны". Я хорошо запомнила эти слова. На всю жизнь. И если дома я уже ничего особенного не могла с этим поделать, то здесь есть шанс всё переиграть. Маленький, но есть…"
Она теперь прекрасно понимала, что её вошедшая у пиратов в поговорку удачливость - вещь примерно из той же оперы, что и помощь при создании новых пушек. Стоит ей отклониться от уготованного сценария, как тут же начнутся всякие палки в колёса и канцелярские кнопки на стул. Потому расслабляться не стоило в любом случае. И следовало на всю катушку пользоваться тем странным капиталом, который она успела здесь нажить - почти безграничным доверием пиратов. Они хоть и не сливки общества, но грозная сила. А сделавшись из силы стихийной силой организованной, они могли сделать очень многое. Так что пусть д'Ожерон ведёт свою игру. Он ведёт её нечестно? Тем хуже для него. Де Шаверни задирает нос и считает себя тутошним гауляйтером? Тем хуже для него. Де Баас вообще отстраняется от дела? Тем хуже для Франции. Разве использование силы противника против него самого - не главный принцип, на котором основаны приёмы айкидо?..
Джеймс и Влад, оказывается, ждали её возвращения на мостике. Пока она отозвалась на окрик часового ("Кого там черти принесли?" "Меня, Роджер. Извини, метлу забыла у губернатора".) и взбиралась на борт, они спустились на шкафут.
– Ну, как? - первым не выдержал Владик.
– Серединка на половинку, - честно призналась Галка, заметив тот же вопрос, буквально написанный на лице Джеймса. - Но раз меня ещё не арестовали, значит, всё не так уж и плохо.
– Это плохие шутки, Эли, - Эшби как всегда был чем-то недоволен.
– Джек, разве я шучу? - Галка даже немного обиделась на него: сам бы подумал, какие тут вообще могут быть шуточки? Это не разбитый во время шторма гальюн обсмеивать. - Я на полном серьёзе. Тут дело пахнет жареным, и не только для нас.
– Пошли, - Джеймс понял: рассказ будет из тех, что не предназначены для широкого обсуждения. И многозначительно посмотрел в сторону юта.
Его подозрения подтвердились на все сто процентов: первым делом Галка коротенько рассказала о "знакомстве" с господином де Шаверни. Да, при таких делах и впрямь можно было оказаться в местной тюрьме - если повести себя неверно.
– Но я действовала точь-в-точь как ты советовал, Джек, - усмехнулась капитан. - Была само спокойствие и вежливость. Прокатило. Если бы д'Ожерон ещё не провоцировал его, так вообще всё было бы в ажуре. А вот потом началось самое интересное.
– Делёж шкуры неубитого медведя, - посмеялся Влад. - И много этот тип нам собрался отдать?
– Мало, - хмыкнула Галка. - Сходу предложил десять процентов, и тонко намекнул, что даже это - величайшая милость с его стороны.
– Может, мы должны были ещё и приплатить ему за счастье состоять в его эскадре? - скривился Эшби. Ох, как всё это напоминало ему его службу на "Уэльсе"…
– А ты сбегай к нему, да внеси предложение, - съязвил Владик. - Ладно, Галя, давай дальше.
– А что дальше? Дальше такая веселуха началась - я пожалела, что в моей мобилке батарея напрочь села. Надо было записать эту комедию для будущих поколений, - засмеялась Галка. - Он гнёт своё: десятая доля или ничего. А я ему и говорю: мол, или половина, или мы сами пойдём на Картахену. Без вас. И возьмём себе всё. Видели бы вы, как ему поплохело! Ну, поторговались немножко, он чуток остыл, начал жаловаться, что третья часть от добычи по любому должна достаться королю. Я вникла в это его несчастье, и согласилась на половину от того, что останется после выплаты доли короля. Словом, третья часть от сорока или больше миллиончиков тоже немаленькая денежка. А если учесть, что этот товарищ нам вовсе давать ничего не собирается…
– Он проговорился? - удивился Эшби. - Странно.
– Нет, Джек. Он слишком легко согласился на треть вместо десяти процентов. Ну, я и подумала - неспроста всё это. Кинет, и не поморщится. Мы ведь для него кто? Пираты, висельники, пушечное мясо. Он хуже Моргана. Тот хоть одним из нас был, а этот изволит удивляться, как мы вообще смеем рот раскрывать в его сиятельном присутствии… Ну, что ты скалишься, Влад? Вот Джек не даст соврать - тут таких экземпляров хватает. Даже лишние имеются.
– К сожалению, - мрачно подтвердил Джеймс. - Подобное высокомерие, увы, достаточно распространённая болезнь среди царедворцев. Плохо, когда такому человеку доверяют судьбы других людей.
– У таких типов есть один недостаток, которым можно попользоваться в своих целях, - Влад криво усмехнулся: вспомнил своего отца, владельца богатой строительной фирмы. - Они ни во что не ставят чужие жизни, зато свою ценят очень дорого.
– Звучит оптимистично, - весело и немного хищно улыбнулась Галка.
– Пока рано это обсуждать, - Джеймс сразу прервал полёт их мыслей. - Давайте подождём развития событий. Столь интересное начало обещает не менее интересное продолжение.
– М-да, - хмыкнул Влад. - Ну, да ладно, поживём - увидим. Я ещё о себе ничего не сказал… В общем, д'Ожерон всё-таки хочет видеть меня офицером на своём фрегате. Я решил согласиться. Что скажете?
– Ему позарез нужны хорошие отношения с нами, - первым высказался Эшби. - Особенно после такого позора. Но что будет, когда надобность в союзных отношениях отпадёт? Я не питаю иллюзий на этот счёт.
– Пессимист, - усмехнулся Влад. - А я хочу рискнуть. Вдруг получится.
– А в самом-то деле - всё ведь может сложиться вполне нормально, - неожиданно поддержала его "сестра". - Месье Бертран - прагматик до мозга костей. Для него целесообразность превыше всего, кроме Бога. И если ты проявишь себя как классный офицер, он будет за тебя держаться.
– Что бы ни случилось? - продолжал сомневаться Эшби.
– Вполне возможно. Д'Ожерон умеет быть благодарным. Иногда.
– Я думаю…
О чём Джеймс в тот момент думал, так и осталось тайной: в дверь капитанской каюты постучали.
– Кэп! - Галка узнала голос того самого часового - Роджера - который окликал её с борта. - Письмо с "Амазонки". Парень говорит - что-то срочное.
Галка сорвалась с места и открыла дверь, хотя, Влад сидел ближе. Письмо в такое время - третий час ночи! - да ещё срочное, вряд ли обещало приятный сюрприз… На пороге каюты стояли двое - Роджер и незнакомый молодой матрос, державший в руке сложенный вчетверо листок желтоватой бумаги.
– Вот, - сказал он, протягивая Галке этот листок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
– Вы закончили? - пиратка соизволила оторваться от изучения своих записей и посмотреть на него с редкостным спокойствием. Можно даже сказать - скучающе. - В таком случае давайте вернёмся к обсуждению. Вопрос, поднятый господином де Баасом, как я понимаю, кровно интересует всех собравшихся, не так ли? Особенно с учётом размеров будущей прибыли.
Это "версальского шишку" просто добило. Ещё никто и никогда не смел обращаться с ним подобным образом! Да что здесь вообще происходит, чёрт подери? Что она себе позволяет?!! Больше всего на свете ему хотелось подскочить к этой хамке, вырвать у неё из рук чёртову книжечку, и в соответствующих выражениях высказать всё, что он думал на её счёт. Но он знал, что не сделает этого. Так унижаться! Никогда. И, что самое скверное, де Шаверни понимал ещё одну вещь: пиратка прекрасно осознавала эту тонкость, и потому позволила себе выставить его идиотом в глазах двух официальных лиц. От гнева у него буквально отнялся язык, чем эта сво… прошу прощения - эта дама и воспользовалась. Де Шаверни в бессилии рухнул обратно на стул. А господа губернаторы мстительно усмехались.
– Не стоит принимать всё так близко к сердцу, сударь, - с фальшивым сочувствием проговорил д'Ожерон. - Вы не во Франции, и здесь действительно иные законы.
Адмирал промолчал. Не потому, что сознавал правоту д'Ожерона, а потому, что ещё не отдышался. И прикрыл глаза, чтобы заинтересованные лица не прочли там его мысль: "Я вам это ещё припомню".
– Хорошо, - с хрипом сказал он, дёрнув пуговицу великолепного шёлкового камзола. - Иные законы… Вы предлагаете мне их соблюдать?
– Вряд ли здесь станут переделывать их под кого-либо, - жёстко, словно забив гвоздь по шляпку, произнёс д'Ожерон. - И коль вы изъявили согласие возглавить поход на Картахену, давайте от общих вопросов перейдём к частностям. Мы не знаем, какова будет точная сумма добычи. Потому наилучшим способом решить вопрос о справедливом её разделении стоит всё же признать метод флибустьеров - заранее определить причитающиеся каждому доли.
Де Шаверни с усилием потёр пальцем висок: движение, от которого он давно и безуспешно пытался отделаться ещё с юношеских лет… Нет. Сейчас ни в коем случае нельзя доводить до крайности. И д'Ожерон, и де Баас, и пиратка уже оценили его срыв. И сделали должные выводы. Чёрт, ведь эти вспышки гнева - его ахиллесова пята. Видит Бог, он до последнего сражался с этим своим недостатком, но тот не желает уступать. Берёт своё в самый неподходящий момент, как сейчас…
– Пожалуй, мне ничего не остаётся, кроме как согласиться с вами, - сказал он усталым тоном, подавив тяжёлый вздох. - Существующее положение вещей меня не устраивает ни в коей мере, но раз уж вы так настаиваете… Я вас внимательно слушаю.
9
По выходе из губернаторской резиденции - далеко за полночь, между прочим - Галка почувствовала себя так, будто снова целый день провела затянутой в корсет и только что его сняла. Ей было душно, тесно и тошно от самого факта общения с таким сложным, но крайне неприятным типом, как де Шаверни. Не было сил даже сказать что-нибудь едкое в его адрес. Зато господа капитаны в выражениях не стеснялись. Особенно неистовствовали Билли и Требютор.
– Ну и жлоб! - возмущался Билли. И это было ещё самое мягкое слово из тех, что он изволил применить к особе новоиспеченного адмирала. - Предложить нам десятую долю от добычи! Десятую! Сволочь, сукин сын, дерьмо собачье!
Речь Франсуа Требютора здесь вообще лучше не воспроизводить - это не для слабонервных. Дуарте и Причард молчали. Но если Жозе был странным образом равнодушен к тому, какой процент им полагается от картахенской добычи, то молчание Причарда было молчанием философа. Галка восемь месяцев ходила на "Орфее" под его началом, и успела за такой не очень долгий срок изучить этого человека. Она совершенно справедливо считала себя на девяносто процентов его творением. Отношение к этому человеку у неё тоже было особое - даже несмотря на его крайне сволочной характер и склонность в самый удобный для себя момент перекидываться на сторону победителя. Галка ни разу не доверила ему ни единой жизненно важной детали какой-либо из своих операций, но и не задвигала на вторые роли. Причард всегда работал с кем-то в паре. И, что самое интересное, всё воспринимал как должное. Возвращение в Англию ему уже не светило, порваны деловые связи в английских колониях, с французами тёплые отношения клеились как-то слабо. Оставалось только пиратствовать, а это он умел делать получше некоторых… Причард лишь мимоходом скользнул по Галке слегка рассеянным взглядом, но та поняла: хочет поговорить без свидетелей.
– Идите, братцы, - сказала она Билли и Требютору. - Скажи своей команде, Франсуа - пусть завтра с утра переходят на "Перун". Теперь ты его капитан.
– Королевский подарок, - Требютор слегка опешил. - Ты так разоришься, раздавая призы направо и налево.
– Для хорошего человека мне ничего не жалко, - устало усмехнулась Галка. - Давно тебе пора пересаживаться с "Сен-Катрин". Я понимаю, она тебе дорога как память, но сейчас пришло время линкоров. А ты, Билли, тоже не расслабляйся. Очень может статься, что и тебе придётся в скором времени переезжать.
– Эх, рисковая ты голова, Воробушек, - хмыкнул Билли. - Ладно, завтра это обсудим.
Галка не любила ночь, и на то не было никаких особых причин. Просто не любила, и всё. Её стихией был яркий солнечный день. Вставала с первыми проблесками зари и старалась завершить все дела до заката. Ночь была временем неопределённости, а Галка это состояние тоже не любила… Тропическая ночь с её чёрным бархатом неба и алмазными блёстками звёзд здесь, в отличие от тёмно-синих, с алым заревом ночных огней, ночей её родного города, была ещё и неправдоподобно тихой. Если в полуторамиллионном городе ни на миг не утихал негромкий низкий гул, словно идущий из-под земли, то здесь тишину нарушали только цикады. Или насекомые типа цикад - Галка в биологии и энтомологии была абсолютным нулём, и понятия не имела, что тут может так звенеть… Они с Причардом не спеша направлялись в порт. Конечно, нормальным капитанам следовало бы снять комнаты в гостинице, но Галка считала своим домом капитанскую каюту "Гардарики", а Причард с некоторых пор странным образом невзлюбил гостиницы. Галка даже догадывалась, с каких именно пор, но разумно обходила эту тему.
– Хочешь дельный совет? - спросил Причард, запалив свою ненаглядную трубку. На приёме у адмирала курить было не с руки, а тянуло. Теперь отвёл душу.
– Хочу, - сказала Галка, зная, что капитан "Акулы" плохих советов давать не умеет.
– Держись подальше от д'Ожерона.
– С чего это? - капитан "Гардарики" достаточно хорошо изучила д'Ожерона. Махинатор ещё тот, но чертовски умный - ни разу не попался. Что же такого страшного разглядел в нём Причард.
– Ты говорила, он знал этого припадочного адмирала ещё с прошлой своей поездки во Францию. Сама подумай: с какой радости ему нужно было нарываться на его начальственные вопли в нашем присутствии? - Причард криво усмехнулся. Галка даже обрадовалась, что сейчас темно: когда её бывший капитан так усмехался, его и без того страшноватая рожа становилась совершенно людоедской. - Сдаётся мне, этот чёртов француз ведёт грязную игру.
– Блин… - процедила Галка. Теперь стали понятны некоторые детали, которые показались ей… не то, чтобы совсем странными, но заслуживающими отдельного рассмотрения. - Вот об этом я как раз не подумала.
– Ты о другом думала - как бы не ударить в грязь лицом перед этим франтом. Тебе это удалось, только подумай ещё немного - кому ты на руку сыграла? Нам, или французу?
Галка нервно рассмеялась.
– Вот так и понимаешь правоту народных пословиц, - сказала она. - У нас в таких случаях говорят: "Век живи - век учись". Ну, ничего. Месье Бертран сделал свой ход. Теперь черёд за нами.
– Смотри, не споткнись, - сказал Причард. - Дорожка-то скользкая.
– А мы и так с законом не в ладах. Но постараюсь всё-таки доиграть эту партию до конца. Уж больно приз велик.
– Сумасшедшая, - Причард хмыкнул и покачал головой.
– Кто ж спорит?..
Они уже были на пирсе. Там как раз стояли несколько шлюпок: местные лодочники - как из Фор-де-Франс, так и явившиеся из рыбачьих поселений на побережье острова - снимали сливки на таком наплыве гостей, а у пиратов всегда водилась в кармане денежка. Потому капитаны быстро нашли транспорт и вскоре явились на свои корабли.
"Пусть Причард думает, что под "большим призом" я имела в виду Картахену, - думала Галка, пока негр-лодочник сильными гребками направлял свою посудину прямо к силуэту "Гардарики", подсвеченному бортовыми фонарями. - Нет, приятель. Картахена - лишь одно из звеньев в целой цепи событий, которая приведёт в конце к изменению сценария. Это вам не Моргана рыбам скормить… Но это наверняка не совсем то, чего хотели неизвестные "доброжелатели", забросившие в семнадцатый век двух ненормальных русских. Кажется, я начинаю смутно понимать этот замысел. Мне ведь как будто сама судьба странным образом помогала все эти три года, а особенно когда я решилась реализовать проект Пьера. Всё сразу как по волшебству находилось - и мастера, и материалы, и помощь губернатора, и богатые призы, чтобы всё это оплатить. Ещё идейки разные Пьеру подбрасывала, дура… Создать мощное оружие на два-три столетия раньше - и пожалуйте в эпоху мировых войн тоже несколько раньше двадцатого века. Это считай при почти средневековом ещё менталитете. И сдвинется лавина… В общем, не хэппи-энд. В моём сценарии тоже не будет хэппи-энда - если ему суждено стать реальностью, конечно. Будет много драк, будет адская работёнка. Будут успехи и неудачи. Вот чего там не будет с гарантией, так это диктатуры мелких лавочников, которой так боялся какой-то немецкий генерал в "Семнадцати мгновениях весны". Я хорошо запомнила эти слова. На всю жизнь. И если дома я уже ничего особенного не могла с этим поделать, то здесь есть шанс всё переиграть. Маленький, но есть…"
Она теперь прекрасно понимала, что её вошедшая у пиратов в поговорку удачливость - вещь примерно из той же оперы, что и помощь при создании новых пушек. Стоит ей отклониться от уготованного сценария, как тут же начнутся всякие палки в колёса и канцелярские кнопки на стул. Потому расслабляться не стоило в любом случае. И следовало на всю катушку пользоваться тем странным капиталом, который она успела здесь нажить - почти безграничным доверием пиратов. Они хоть и не сливки общества, но грозная сила. А сделавшись из силы стихийной силой организованной, они могли сделать очень многое. Так что пусть д'Ожерон ведёт свою игру. Он ведёт её нечестно? Тем хуже для него. Де Шаверни задирает нос и считает себя тутошним гауляйтером? Тем хуже для него. Де Баас вообще отстраняется от дела? Тем хуже для Франции. Разве использование силы противника против него самого - не главный принцип, на котором основаны приёмы айкидо?..
Джеймс и Влад, оказывается, ждали её возвращения на мостике. Пока она отозвалась на окрик часового ("Кого там черти принесли?" "Меня, Роджер. Извини, метлу забыла у губернатора".) и взбиралась на борт, они спустились на шкафут.
– Ну, как? - первым не выдержал Владик.
– Серединка на половинку, - честно призналась Галка, заметив тот же вопрос, буквально написанный на лице Джеймса. - Но раз меня ещё не арестовали, значит, всё не так уж и плохо.
– Это плохие шутки, Эли, - Эшби как всегда был чем-то недоволен.
– Джек, разве я шучу? - Галка даже немного обиделась на него: сам бы подумал, какие тут вообще могут быть шуточки? Это не разбитый во время шторма гальюн обсмеивать. - Я на полном серьёзе. Тут дело пахнет жареным, и не только для нас.
– Пошли, - Джеймс понял: рассказ будет из тех, что не предназначены для широкого обсуждения. И многозначительно посмотрел в сторону юта.
Его подозрения подтвердились на все сто процентов: первым делом Галка коротенько рассказала о "знакомстве" с господином де Шаверни. Да, при таких делах и впрямь можно было оказаться в местной тюрьме - если повести себя неверно.
– Но я действовала точь-в-точь как ты советовал, Джек, - усмехнулась капитан. - Была само спокойствие и вежливость. Прокатило. Если бы д'Ожерон ещё не провоцировал его, так вообще всё было бы в ажуре. А вот потом началось самое интересное.
– Делёж шкуры неубитого медведя, - посмеялся Влад. - И много этот тип нам собрался отдать?
– Мало, - хмыкнула Галка. - Сходу предложил десять процентов, и тонко намекнул, что даже это - величайшая милость с его стороны.
– Может, мы должны были ещё и приплатить ему за счастье состоять в его эскадре? - скривился Эшби. Ох, как всё это напоминало ему его службу на "Уэльсе"…
– А ты сбегай к нему, да внеси предложение, - съязвил Владик. - Ладно, Галя, давай дальше.
– А что дальше? Дальше такая веселуха началась - я пожалела, что в моей мобилке батарея напрочь села. Надо было записать эту комедию для будущих поколений, - засмеялась Галка. - Он гнёт своё: десятая доля или ничего. А я ему и говорю: мол, или половина, или мы сами пойдём на Картахену. Без вас. И возьмём себе всё. Видели бы вы, как ему поплохело! Ну, поторговались немножко, он чуток остыл, начал жаловаться, что третья часть от добычи по любому должна достаться королю. Я вникла в это его несчастье, и согласилась на половину от того, что останется после выплаты доли короля. Словом, третья часть от сорока или больше миллиончиков тоже немаленькая денежка. А если учесть, что этот товарищ нам вовсе давать ничего не собирается…
– Он проговорился? - удивился Эшби. - Странно.
– Нет, Джек. Он слишком легко согласился на треть вместо десяти процентов. Ну, я и подумала - неспроста всё это. Кинет, и не поморщится. Мы ведь для него кто? Пираты, висельники, пушечное мясо. Он хуже Моргана. Тот хоть одним из нас был, а этот изволит удивляться, как мы вообще смеем рот раскрывать в его сиятельном присутствии… Ну, что ты скалишься, Влад? Вот Джек не даст соврать - тут таких экземпляров хватает. Даже лишние имеются.
– К сожалению, - мрачно подтвердил Джеймс. - Подобное высокомерие, увы, достаточно распространённая болезнь среди царедворцев. Плохо, когда такому человеку доверяют судьбы других людей.
– У таких типов есть один недостаток, которым можно попользоваться в своих целях, - Влад криво усмехнулся: вспомнил своего отца, владельца богатой строительной фирмы. - Они ни во что не ставят чужие жизни, зато свою ценят очень дорого.
– Звучит оптимистично, - весело и немного хищно улыбнулась Галка.
– Пока рано это обсуждать, - Джеймс сразу прервал полёт их мыслей. - Давайте подождём развития событий. Столь интересное начало обещает не менее интересное продолжение.
– М-да, - хмыкнул Влад. - Ну, да ладно, поживём - увидим. Я ещё о себе ничего не сказал… В общем, д'Ожерон всё-таки хочет видеть меня офицером на своём фрегате. Я решил согласиться. Что скажете?
– Ему позарез нужны хорошие отношения с нами, - первым высказался Эшби. - Особенно после такого позора. Но что будет, когда надобность в союзных отношениях отпадёт? Я не питаю иллюзий на этот счёт.
– Пессимист, - усмехнулся Влад. - А я хочу рискнуть. Вдруг получится.
– А в самом-то деле - всё ведь может сложиться вполне нормально, - неожиданно поддержала его "сестра". - Месье Бертран - прагматик до мозга костей. Для него целесообразность превыше всего, кроме Бога. И если ты проявишь себя как классный офицер, он будет за тебя держаться.
– Что бы ни случилось? - продолжал сомневаться Эшби.
– Вполне возможно. Д'Ожерон умеет быть благодарным. Иногда.
– Я думаю…
О чём Джеймс в тот момент думал, так и осталось тайной: в дверь капитанской каюты постучали.
– Кэп! - Галка узнала голос того самого часового - Роджера - который окликал её с борта. - Письмо с "Амазонки". Парень говорит - что-то срочное.
Галка сорвалась с места и открыла дверь, хотя, Влад сидел ближе. Письмо в такое время - третий час ночи! - да ещё срочное, вряд ли обещало приятный сюрприз… На пороге каюты стояли двое - Роджер и незнакомый молодой матрос, державший в руке сложенный вчетверо листок желтоватой бумаги.
– Вот, - сказал он, протягивая Галке этот листок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44