- Звать его Шарль-Франсуа д'Анжен, имеет право носить титул маркиза де Ментенон, хотя, землица та давно его семейству не принадлежит. Здесь уже второй год. Был старшим помощником на "Сибилле", пока тем летом её капитан не помер. С тех пор сам в капитанах. По службе никаких нареканий, но вот что странно - этого парня чаще видели в Порт-Ройяле, чем в Фор-де-Франсе или Пти-Гоаве.
– Не слишком-то патриотично, - усмехнулась Галка, выслушав Этьена. - Юноша голубых кровей, слегка подозреваемый в заигрывании с англичанами… Только этого не хватало.
– Что верно, то верно, - произнёс Этьен, прекрасно понимая то, о чём не договорила Галка. - Я-то был не первым, кто про этого Ментенона тишком выспрашивал. Видать, наш адмирал тоже…интересуется.
– Значит, он действительно умный человек и ловкий интриган.
– В Версале других быстро съедают.
– А ты там был?
– По долгу службы, капитан.
– Ясно, - Галке по-человечески нравился этот суровый, простоватый, но дьявольски умный мужик. - Наша служба и опасна, и трудна… Скажи честно, Этьен, тебе ведь поручили не только проследить, чтобы мою скромную персону случайно не похитили какие-нибудь испанцы?
– Естественно, - сказал Этьен. - Господин де Баас кровно заинтересован в том, чтобы вы оставались так же лояльны Франции, как и прежде.
– А какой же приказ дал тебе господин губернатор на тот случай, если я вдруг перестану быть лояльной Франции? - иронично улыбнулась Галка. - Не волнуйся, Этьен, - добавила она, заметив опасный огонёк, мелькнувший в глазах Бретонца. - Никто мне ничего не говорил. Просто у меня была и осталась вредная привычка читать много всяких книжек.
Солнце садилось, окрасив полнеба в красно-золотые оттенки, и эти медленные сполохи, отражаясь в водах бухты, создавали совершенно фантастическую картину… Бретонец невесело усмехнулся. Его всегда предупреждали: будь осторожен с умными женщинами. Вывернут душу наизнанку без всякого допроса.
– Тогда вы, должно быть, не обидитесь, если я скажу, что мне приказано в подобном случае убить вас, - произнёс он, глядя куда-то в сторону.
– На что тут обижаться, Этьен? - философски сказала Галка. - Законы жанра, чтоб им ни дна, ни покрышки… Но я надеюсь, тебе не доведётся исполнять этот приказ.
Она сказала это вроде бы без всякой задней мысли, но Этьена трудно было провести. Галка знала, что Бретонец уловит скрытый в её фразе подтекст. Так оно и получилось. Во всяком случае, она прочла подтверждение в его глазах.
– Ты действительно моряк, Этьен, или это тоже одна из твоих ролей? - спросила она минуту спустя. - Расскажи о себе. Если хочешь, конечно.
– Я правда моряк, капитан. И сын моряка, - ответил Бретонец. - Сам-то я родом из Бреста. Отец мой как-то ушёл в море, и сплавал на дно вместе с посудиной. Мать, прознав про это, помыкалась с полгода, да и отправилась на тот свет, за ним следом. Осталось нас четверо. Старший брат-то уже большой был, семнадцать лет. Завербовался на флот. С тех пор о нём ни слуху, ни духу. А нас, младших, добрые люди определили в монастырь. То ли служками, то ли послушниками - не поймёшь. Пьер и Жан через пару лет приняли постриг, а я ещё маловат для этого был. Читать и писать у брата келаря выучился. А потом и в монастырскую библиотеку повадился бегать. Тут отец настоятель меня и приметил. Думал, ругаться станет. А он вместо этого поручил брату Иерониму меня наставлять… Да только не ужился я там, - не без иронии добавил Этьен, заметив тонкую улыбку женщина. - Сбежал. Думал вслед за братом на флот податься. Поговорил в трактире с вербовщиком, а он, вместо того, чтобы сразу договор на подпись подсунуть, отвёл меня к одному офицеру… Вот с того всё и началось.
– А здесь как очутился? И когда? - Галка тоже умела понимать недосказанное: этот офицер наверняка был "одним хорошим человеком из Тайной канцелярии", и по достоинству оценил дарования юного Бретонца.
– Незадолго до похода Моргана. Привёз письмо губернатору д'Ожерону. Потом он направил меня к сьеру де Баасу. Тот уже в сентябре семидесятого года отослал меня обратно на Тортугу - с приказом любым способом завербоваться на флибустьерские корабли, идущие к Моргану.
– И д'Ожерон организовал драку с матросами Требютора…
– Так вы знаете? - усмехнулся Этьен. - Хотя, что я спрашиваю-то… Вы небось меня с первой же встречи заподозрили.
– Ты попросту слишком умён для той легенды, которую себе выбрал, - ответила Галка. - Учти на будущее, ладно?.. Темнеет уже. Возвращайся к своей команде. Завтра придёшь, нужно будет обсудить одно дельце.
– Как прикажете, капитан, - без тени иронии ответил Этьен, вставая с парапета. - Спокойной вам ночи.
Галка проводила его задумчивым взглядом. Сложный человек. Умный, но предсказуемый - ибо работает по правилам, которые ей, человеку будущего, хорошо известны. Но именно такой человек ей сейчас и будет нужен.
7
На следующее же утро Галка велела собрать в городской ратуше весь цвет городской знати и купечества. Давненько там не сходилось столь блестящее общество, но нападение объединённой армии французов и пиратов, хозяйничающих сейчас в городе, и непререкаемый приказ капитана Спарроу были слишком вескими причинами, чтобы непременно явиться туда. Так что сейчас под высокими гулкими сводами ратуши, выстроенной с пышностью раннего барокко, царила странная, непривычная тишина. Мужчины разного возраста, одетые, в основном, в чёрное, подавленно сидели на длинных скамьях и высоких стульях с резными спинками. Они практически не разговаривали друг с другом, разве что иногда негромко кидали друг другу несколько фраз, или тяжко вздыхали. Женщин практически не было, хотя кое-где в рядах строгих камзолов и белых накрахмаленных воротников, мелькала иногда кружевная мантилья.
Галка сидела на возвышении, в широченном удобном кресле, обитом малиновым бархатом, с позолоченной резьбой ножек и окантовки спинки - должно быть, ранее там сиживал алькальд. На стене, прямо за Галкиной спиной, красивыми каскадами были развешаны испанские гербы и знамёна - капитан Спарроу не только не стала их снимать, но и пригрозила серьёзным наказанием за подобную попытку. Раскрыв свои знаменитые бухгалтерские книги, являвшиеся плодом целого года разведывательной деятельности, она по очереди вызывала испанских грандов и негоциантов, и, просмотрев записи, назначала сумму. Вокруг неё расположились её капитаны, правда не все. Билли и Жером, назначенный ею новым капитаном "Амазонки", сидели рядом. Чуть поодаль - Дуарте, со злорадной, если не сказать - зловещей - ухмылкой, уродовавшей его красивое лицо. Жозе вообще неважно выглядел с тех пор, как они вошли в Картахену. Он не пил, но его разъедало что-то более сильное, чем алкоголь. Галка внимательно все эти дни наблюдала за его состоянием, и оно ей очень не нравилось. Помимо офицеров, в зале находилось ещё около двух десятков матросов. Они караулили вход в помещение и охраняли своего адмирала. Впрочем, нападать на неё, кажется, никто пока не собирался. Справа сидел невозмутимый Эшби, выглядевший словно вельможа на приёме у короля. Ну, и, конечно, по левую руку от Галки расположился Влад. Он лицезрел подобную процедуру не впервые, поэтому она была ему хорошо знакома, и "братец" наблюдал за развитием событий рассеянно, с ленивым любопытством. Эта сцена до боли напоминала ему Булгакова.
– Господа, сдавайте валюту, - проговорил он вполголоса.
Галка хихикнула, услышав его слова, но тут же вновь напустила на себя серьезный вид.
– А что? Сценка вполне в духе эпохи, - негромко и по-русски сказала она. И сразу перешла на свой неважный испанский: - Сеньор Алонсо Гонсалес, - объявила она, и невысокий сухопарый испанец с косматыми седыми бровями обречённо поднялся со своего места, продираясь между рядами. Галка смерила его спокойным взглядом серых глаз, сверилась со своими записями, бормоча под нос:
– Так, купец. Два своих корабля по триста тонн, паи в корпорациях, дела с португальскими поставщиками, кофе и пряности, недвижимость… Ага, состояние оценивается в шестьдесят тысяч… Желаете ли перейти во французское подданство?
– Да, сеньора, - мрачно ответил означенный купец.
– Очень хорошо, - подумав немного, Галка объявила приговор: - Двадцать тысяч песо - треть имущества, как указано в условиях адмирала. Срок уплаты - два дня.
Испанец застонал и, бия себя в грудь, начал слёзно уверять, что все деньги вложены в дело и у него нет на руках никакой наличности. Галка выслушивала его уверения недолго.
– Можете внести требуемую сумму драгоценностями и утварью. Я не против. Следующий! Эдуардо Гомес!
Испанец опустил голову и медленно прошёл к выходу, понимая, что споры и уговоры здесь не подействуют. Его компаньоны из Панамы и Мериды уверяли, что уговаривать и жалобить эту деликатную разбойницу бессмысленно.
Так продолжалось довольно долго, не менее двух часов. Один купец сменялся другим, новый гранд приходил на место ушедшего, и все по очереди они занимали своё место перед светлыми, проницательными глазами капитана Спарроу. Все они являли собой различные степени искреннего отчаянья и лицемерия - на Галку не действовало ничего. Она оставляла желавшим стать добрыми подданными французского короля сумму, достаточную для достойной жизни, но остальное выбирала безжалостной рукой. Что же до тех, кто оставался верен королю испанскому и изъявил желание покинуть город, то этих она выжимала досуха, как лимон, до самой кожуры. Постепенно ряды допрашиваемых редели, зал пустел. В какой-то момент даже сам Шаверни заглянул в ратушу на несколько минут - бросить надменный взгляд на то, как идут дела по изыманию его богатств. Вмешиваться он, однако, не стал - видимо, счёл это ниже своего достоинства - но постоял, посмотрел, ничего не говоря, за процессом.
– Ловкая работа, мадам, - негромко произнёс он по-французски, когда Галка отпустила очередного купца в полуобморочном состоянии - старого испанца увели под руки двое сыновей. - Ограбление согласно списку. Никогда не видел ничего подобного.
– А вы посидите в кабинете месье Кольбера, ещё не то увидите, - сухо ответила Галка. - Мы-то хоть испанцев грабим…
Де Шаверни поджал губы, но ничего не сказал. Эта женщина умела надерзить так, что отбивала всякую охоту язвить дальше. Он прошёлся по залу, постукивая по каменным плитам пола каблуками нарядных туфель и кончиком драгоценной трости. Но если он намеревался произвести эффект своим появлением, то просчитался. Испанцам было явно не до него в этот момент, а на Галку подобные психические атаки не действовали.
– Хавьер Варгас, купец, - тем временем объявила пиратка. На её слова поднялся тучный немолодой мужчина. Он производил какое-то странно-неприятное впечатление. Полнота его была нездоровой, и в его лице нельзя было найти ничего обаятельного и добродушного, что обычно свойственно большинству упитанных людей. Влад рассматривал испанца с неприязнью, которое только возросло, когда тот, переваливаясь, подошёл ближе и заговорил. Губы его двигались криво и несимметрично, словно в лице купца работали не все мышцы. Это могло быть следствием небольшого инсульта или удара, как констатировал бы доктор Леклерк.
Он обладал немалым состоянием. Рассмотрев его бумаги как следует, Галка назначила новоявленному "французу" выкуп в размере сорока тысяч песо. Испанец покраснел, губы его неприятно задёргались, а в глубине внушительного живота что-то забулькало. Владу даже на секунду показалось, что старика сейчас хватит "дед Кондратий", прямо здесь. Однако тот овладел собой и заговорил - глухо и чуть хрипловато, низким утробным голосом:
– Вы можете сделать со мной всё, что угодно, но у меня нет таких денег. Вы сами взяли в течение этого года четыре корабля, на которых везли мои товары. Я понёс колоссальные убытки. Если у вас есть сведения, относительно моего состояния, то эти сведения уже устарели.
Галка молчала. Ситуация складывалась не слишком привычная. Испанец не просил, не умолял, не уговаривал - он просто констатировал факты.
– Как назывались эти корабли? - Спросила Галка.
Испанец ответил, не раздумывая:
– "San-Bernardo", "La Nochebuena", "Maria Macarena" и "Invierno". Везли кофе, сахар, пряности, красители - кошениль и индиго.
– Да, это так, брали мы такие корабли, - Галка задумчиво покивала головой. Однако что-то не давало ей окончательно поверить в такую уж полную неплатёжеспособность толстяка. Она незаметно покосилась на Влада и тот ответил одними губами: "Врёт"! Да Галка и сама это чувствовала.
– Решение останется неизменным, - жёстко проговорила она, - Сорок тысяч песо. И вы выложите эти денежки, даже если вам для этого придётся притащить сюда все драгоценности покойной жены, всю посуду и все товары, которые ещё лежат на ваших складах. Идите. У вас два дня.
Старик медленно наклонился и тяжело сошёл вниз. Ему навстречу поспешила красивая взволнованная девушка, показавшаяся Владу совсем молоденькой. Её фигуру окутывала длинная мантилья, а лицо призрачно светилось в тени жесткого чёрного кружева. Она подхватила испанца под локоть, и тот немедленно опёрся на её руку, ступая с большим трудом. Влад проводил взглядом эту пару до самых дверей, возле которых дежурили двое матросов с "Гардарики".
– Так, далее по списку у нас идет… - Галка перелистнула страницу и громко провозгласила, - Сеньор Антонио де Кастро-Райос!
Сперва на её слова никто не отозвался, потом в рядах произошло какое-то движение, и к возвышению вышла молодая, хорошо одетая женщина. Галка воззрилась на неё с удивлением.
– Я вызывала Антонио Кастро, - повторила она.
– Вызывали, - ответила девушка без тени смущения, - Но он умер месяц назад. Так что я теперь веду все его дела. Меня зовут Инес де Кастро-Райос.
– Та-ак, понятно, - протянула пиратка, - Вы, должно быть, его дочь?
– Нет, - радостно сообщила девушка, - Я его безутешная вдова.
Она была очень красива, и весь её костюм прямо-таки сиял от богатой вышивки, золота и камней. Тёмные глаза смотрели задорно и даже весело, и она рассматривала собравшихся в зале пиратов с нескрываемым любопытством.
– Что безутешная, это заметно, - Галка не упустила случая съязвить: она-то видела, как загорелись глаза Жерома - первого бабника Тортуги. Если у моряков и правда в каждом порту по девушке, то у этого было по целому гарему. Он, помнится, даже к ней подлаживался, но получил от ворот поворот. Как и многие другие.
"Чтобы этот хоть раз пропустил подобную фифу? Да никогда в жизни! - не без насмешки подумала она, отыскивая в списке сведения о состоянии Кастро-Райосов. - Куда это она так вырядилась, весёлая вдова, блин? Не понимает она, что ли, что тут происходит? Ого! Вот это наследство!"
Найдя, наконец, завалившийся листочек, Галка присвистнула. Сто шестьдесят тысяч песо! Да уж, повезло вдовушке, нечего сказать!
– Желаете ли вы перейти во французское подданство? Или предпочитаете сохранить верность испанской короне? - этот вопрос уже навяз в зубах.
"И чего я зря спрашиваю? - подумала она, - Пока только человек десять оказались такими преданными патриотами - или дураками - что отдали все свои денежки в обмен на сомнительное удовольствие служить королю Карлосу".
Однако эта девица начинала её раздражать, так что Галка не отказала бы себе в удовольствии ощипать эту глупую гусыню поосновательнее.
– Разумеется, желаю присягнуть королю Людовику! - не моргнув глазом, ответила испанка. Она вела себя настолько непринуждённо, словно на её памяти Картахену захватывали уже в пятый раз, и подобное действо ей уже изрядно наскучило. А вот окружение капитана Спарроу её явно заинтересовало. На Билли и Жозе она особенно внимания не обратила, по Дуарте только скользнула взглядом, чуточку внимательнее присмотрелась к меченой роже Жерома, а вот Эшби и особенно Влад вызвали ее пристальный интерес. Инес бросала на них то томные, то кокетливые взгляды и, даже разговаривая с Галкой, смотрела исключительно на них. Подобное нескрываемое кокетство до такой степени взбесило Галку, что она мучительно искала способа выжать из девицы побольше денег.
– Пятьдесят пять тысяч! - со злорадным удовольствием объявила она, - Срок уплаты - два дня.
По залу прошёлся гул. Однако сама сеньора Кастро только пожала плечами.
– Да хоть завтра, - обворожительно улыбнулась она сначала Эшби, потом Владу, - А если эти господа соизволят меня проводить, - опять кивок в сторону офицеров, - то можете забирать хоть сейчас!
Вот это наглость! Галка выдохнула и с трудом удержалась от ругательства.
– Нет, к вам придут вечером. Подготовьте деньги.
– Хорошо, - испанка опустила длинные ресницы и снова беззаботно сверкнула глазами, - Что-нибудь ещё?
– Нет. Идите, вы свободны.
Инес Кастро с достоинством поправила белую кружевную мантилью и, повыше подхватив многочисленные юбки (ага, чтобы ножки продемонстрировать!), спустилась в зал. Два дюжих негра, сопровождавших её, немедленно присоединились к своей госпоже;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
– Не слишком-то патриотично, - усмехнулась Галка, выслушав Этьена. - Юноша голубых кровей, слегка подозреваемый в заигрывании с англичанами… Только этого не хватало.
– Что верно, то верно, - произнёс Этьен, прекрасно понимая то, о чём не договорила Галка. - Я-то был не первым, кто про этого Ментенона тишком выспрашивал. Видать, наш адмирал тоже…интересуется.
– Значит, он действительно умный человек и ловкий интриган.
– В Версале других быстро съедают.
– А ты там был?
– По долгу службы, капитан.
– Ясно, - Галке по-человечески нравился этот суровый, простоватый, но дьявольски умный мужик. - Наша служба и опасна, и трудна… Скажи честно, Этьен, тебе ведь поручили не только проследить, чтобы мою скромную персону случайно не похитили какие-нибудь испанцы?
– Естественно, - сказал Этьен. - Господин де Баас кровно заинтересован в том, чтобы вы оставались так же лояльны Франции, как и прежде.
– А какой же приказ дал тебе господин губернатор на тот случай, если я вдруг перестану быть лояльной Франции? - иронично улыбнулась Галка. - Не волнуйся, Этьен, - добавила она, заметив опасный огонёк, мелькнувший в глазах Бретонца. - Никто мне ничего не говорил. Просто у меня была и осталась вредная привычка читать много всяких книжек.
Солнце садилось, окрасив полнеба в красно-золотые оттенки, и эти медленные сполохи, отражаясь в водах бухты, создавали совершенно фантастическую картину… Бретонец невесело усмехнулся. Его всегда предупреждали: будь осторожен с умными женщинами. Вывернут душу наизнанку без всякого допроса.
– Тогда вы, должно быть, не обидитесь, если я скажу, что мне приказано в подобном случае убить вас, - произнёс он, глядя куда-то в сторону.
– На что тут обижаться, Этьен? - философски сказала Галка. - Законы жанра, чтоб им ни дна, ни покрышки… Но я надеюсь, тебе не доведётся исполнять этот приказ.
Она сказала это вроде бы без всякой задней мысли, но Этьена трудно было провести. Галка знала, что Бретонец уловит скрытый в её фразе подтекст. Так оно и получилось. Во всяком случае, она прочла подтверждение в его глазах.
– Ты действительно моряк, Этьен, или это тоже одна из твоих ролей? - спросила она минуту спустя. - Расскажи о себе. Если хочешь, конечно.
– Я правда моряк, капитан. И сын моряка, - ответил Бретонец. - Сам-то я родом из Бреста. Отец мой как-то ушёл в море, и сплавал на дно вместе с посудиной. Мать, прознав про это, помыкалась с полгода, да и отправилась на тот свет, за ним следом. Осталось нас четверо. Старший брат-то уже большой был, семнадцать лет. Завербовался на флот. С тех пор о нём ни слуху, ни духу. А нас, младших, добрые люди определили в монастырь. То ли служками, то ли послушниками - не поймёшь. Пьер и Жан через пару лет приняли постриг, а я ещё маловат для этого был. Читать и писать у брата келаря выучился. А потом и в монастырскую библиотеку повадился бегать. Тут отец настоятель меня и приметил. Думал, ругаться станет. А он вместо этого поручил брату Иерониму меня наставлять… Да только не ужился я там, - не без иронии добавил Этьен, заметив тонкую улыбку женщина. - Сбежал. Думал вслед за братом на флот податься. Поговорил в трактире с вербовщиком, а он, вместо того, чтобы сразу договор на подпись подсунуть, отвёл меня к одному офицеру… Вот с того всё и началось.
– А здесь как очутился? И когда? - Галка тоже умела понимать недосказанное: этот офицер наверняка был "одним хорошим человеком из Тайной канцелярии", и по достоинству оценил дарования юного Бретонца.
– Незадолго до похода Моргана. Привёз письмо губернатору д'Ожерону. Потом он направил меня к сьеру де Баасу. Тот уже в сентябре семидесятого года отослал меня обратно на Тортугу - с приказом любым способом завербоваться на флибустьерские корабли, идущие к Моргану.
– И д'Ожерон организовал драку с матросами Требютора…
– Так вы знаете? - усмехнулся Этьен. - Хотя, что я спрашиваю-то… Вы небось меня с первой же встречи заподозрили.
– Ты попросту слишком умён для той легенды, которую себе выбрал, - ответила Галка. - Учти на будущее, ладно?.. Темнеет уже. Возвращайся к своей команде. Завтра придёшь, нужно будет обсудить одно дельце.
– Как прикажете, капитан, - без тени иронии ответил Этьен, вставая с парапета. - Спокойной вам ночи.
Галка проводила его задумчивым взглядом. Сложный человек. Умный, но предсказуемый - ибо работает по правилам, которые ей, человеку будущего, хорошо известны. Но именно такой человек ей сейчас и будет нужен.
7
На следующее же утро Галка велела собрать в городской ратуше весь цвет городской знати и купечества. Давненько там не сходилось столь блестящее общество, но нападение объединённой армии французов и пиратов, хозяйничающих сейчас в городе, и непререкаемый приказ капитана Спарроу были слишком вескими причинами, чтобы непременно явиться туда. Так что сейчас под высокими гулкими сводами ратуши, выстроенной с пышностью раннего барокко, царила странная, непривычная тишина. Мужчины разного возраста, одетые, в основном, в чёрное, подавленно сидели на длинных скамьях и высоких стульях с резными спинками. Они практически не разговаривали друг с другом, разве что иногда негромко кидали друг другу несколько фраз, или тяжко вздыхали. Женщин практически не было, хотя кое-где в рядах строгих камзолов и белых накрахмаленных воротников, мелькала иногда кружевная мантилья.
Галка сидела на возвышении, в широченном удобном кресле, обитом малиновым бархатом, с позолоченной резьбой ножек и окантовки спинки - должно быть, ранее там сиживал алькальд. На стене, прямо за Галкиной спиной, красивыми каскадами были развешаны испанские гербы и знамёна - капитан Спарроу не только не стала их снимать, но и пригрозила серьёзным наказанием за подобную попытку. Раскрыв свои знаменитые бухгалтерские книги, являвшиеся плодом целого года разведывательной деятельности, она по очереди вызывала испанских грандов и негоциантов, и, просмотрев записи, назначала сумму. Вокруг неё расположились её капитаны, правда не все. Билли и Жером, назначенный ею новым капитаном "Амазонки", сидели рядом. Чуть поодаль - Дуарте, со злорадной, если не сказать - зловещей - ухмылкой, уродовавшей его красивое лицо. Жозе вообще неважно выглядел с тех пор, как они вошли в Картахену. Он не пил, но его разъедало что-то более сильное, чем алкоголь. Галка внимательно все эти дни наблюдала за его состоянием, и оно ей очень не нравилось. Помимо офицеров, в зале находилось ещё около двух десятков матросов. Они караулили вход в помещение и охраняли своего адмирала. Впрочем, нападать на неё, кажется, никто пока не собирался. Справа сидел невозмутимый Эшби, выглядевший словно вельможа на приёме у короля. Ну, и, конечно, по левую руку от Галки расположился Влад. Он лицезрел подобную процедуру не впервые, поэтому она была ему хорошо знакома, и "братец" наблюдал за развитием событий рассеянно, с ленивым любопытством. Эта сцена до боли напоминала ему Булгакова.
– Господа, сдавайте валюту, - проговорил он вполголоса.
Галка хихикнула, услышав его слова, но тут же вновь напустила на себя серьезный вид.
– А что? Сценка вполне в духе эпохи, - негромко и по-русски сказала она. И сразу перешла на свой неважный испанский: - Сеньор Алонсо Гонсалес, - объявила она, и невысокий сухопарый испанец с косматыми седыми бровями обречённо поднялся со своего места, продираясь между рядами. Галка смерила его спокойным взглядом серых глаз, сверилась со своими записями, бормоча под нос:
– Так, купец. Два своих корабля по триста тонн, паи в корпорациях, дела с португальскими поставщиками, кофе и пряности, недвижимость… Ага, состояние оценивается в шестьдесят тысяч… Желаете ли перейти во французское подданство?
– Да, сеньора, - мрачно ответил означенный купец.
– Очень хорошо, - подумав немного, Галка объявила приговор: - Двадцать тысяч песо - треть имущества, как указано в условиях адмирала. Срок уплаты - два дня.
Испанец застонал и, бия себя в грудь, начал слёзно уверять, что все деньги вложены в дело и у него нет на руках никакой наличности. Галка выслушивала его уверения недолго.
– Можете внести требуемую сумму драгоценностями и утварью. Я не против. Следующий! Эдуардо Гомес!
Испанец опустил голову и медленно прошёл к выходу, понимая, что споры и уговоры здесь не подействуют. Его компаньоны из Панамы и Мериды уверяли, что уговаривать и жалобить эту деликатную разбойницу бессмысленно.
Так продолжалось довольно долго, не менее двух часов. Один купец сменялся другим, новый гранд приходил на место ушедшего, и все по очереди они занимали своё место перед светлыми, проницательными глазами капитана Спарроу. Все они являли собой различные степени искреннего отчаянья и лицемерия - на Галку не действовало ничего. Она оставляла желавшим стать добрыми подданными французского короля сумму, достаточную для достойной жизни, но остальное выбирала безжалостной рукой. Что же до тех, кто оставался верен королю испанскому и изъявил желание покинуть город, то этих она выжимала досуха, как лимон, до самой кожуры. Постепенно ряды допрашиваемых редели, зал пустел. В какой-то момент даже сам Шаверни заглянул в ратушу на несколько минут - бросить надменный взгляд на то, как идут дела по изыманию его богатств. Вмешиваться он, однако, не стал - видимо, счёл это ниже своего достоинства - но постоял, посмотрел, ничего не говоря, за процессом.
– Ловкая работа, мадам, - негромко произнёс он по-французски, когда Галка отпустила очередного купца в полуобморочном состоянии - старого испанца увели под руки двое сыновей. - Ограбление согласно списку. Никогда не видел ничего подобного.
– А вы посидите в кабинете месье Кольбера, ещё не то увидите, - сухо ответила Галка. - Мы-то хоть испанцев грабим…
Де Шаверни поджал губы, но ничего не сказал. Эта женщина умела надерзить так, что отбивала всякую охоту язвить дальше. Он прошёлся по залу, постукивая по каменным плитам пола каблуками нарядных туфель и кончиком драгоценной трости. Но если он намеревался произвести эффект своим появлением, то просчитался. Испанцам было явно не до него в этот момент, а на Галку подобные психические атаки не действовали.
– Хавьер Варгас, купец, - тем временем объявила пиратка. На её слова поднялся тучный немолодой мужчина. Он производил какое-то странно-неприятное впечатление. Полнота его была нездоровой, и в его лице нельзя было найти ничего обаятельного и добродушного, что обычно свойственно большинству упитанных людей. Влад рассматривал испанца с неприязнью, которое только возросло, когда тот, переваливаясь, подошёл ближе и заговорил. Губы его двигались криво и несимметрично, словно в лице купца работали не все мышцы. Это могло быть следствием небольшого инсульта или удара, как констатировал бы доктор Леклерк.
Он обладал немалым состоянием. Рассмотрев его бумаги как следует, Галка назначила новоявленному "французу" выкуп в размере сорока тысяч песо. Испанец покраснел, губы его неприятно задёргались, а в глубине внушительного живота что-то забулькало. Владу даже на секунду показалось, что старика сейчас хватит "дед Кондратий", прямо здесь. Однако тот овладел собой и заговорил - глухо и чуть хрипловато, низким утробным голосом:
– Вы можете сделать со мной всё, что угодно, но у меня нет таких денег. Вы сами взяли в течение этого года четыре корабля, на которых везли мои товары. Я понёс колоссальные убытки. Если у вас есть сведения, относительно моего состояния, то эти сведения уже устарели.
Галка молчала. Ситуация складывалась не слишком привычная. Испанец не просил, не умолял, не уговаривал - он просто констатировал факты.
– Как назывались эти корабли? - Спросила Галка.
Испанец ответил, не раздумывая:
– "San-Bernardo", "La Nochebuena", "Maria Macarena" и "Invierno". Везли кофе, сахар, пряности, красители - кошениль и индиго.
– Да, это так, брали мы такие корабли, - Галка задумчиво покивала головой. Однако что-то не давало ей окончательно поверить в такую уж полную неплатёжеспособность толстяка. Она незаметно покосилась на Влада и тот ответил одними губами: "Врёт"! Да Галка и сама это чувствовала.
– Решение останется неизменным, - жёстко проговорила она, - Сорок тысяч песо. И вы выложите эти денежки, даже если вам для этого придётся притащить сюда все драгоценности покойной жены, всю посуду и все товары, которые ещё лежат на ваших складах. Идите. У вас два дня.
Старик медленно наклонился и тяжело сошёл вниз. Ему навстречу поспешила красивая взволнованная девушка, показавшаяся Владу совсем молоденькой. Её фигуру окутывала длинная мантилья, а лицо призрачно светилось в тени жесткого чёрного кружева. Она подхватила испанца под локоть, и тот немедленно опёрся на её руку, ступая с большим трудом. Влад проводил взглядом эту пару до самых дверей, возле которых дежурили двое матросов с "Гардарики".
– Так, далее по списку у нас идет… - Галка перелистнула страницу и громко провозгласила, - Сеньор Антонио де Кастро-Райос!
Сперва на её слова никто не отозвался, потом в рядах произошло какое-то движение, и к возвышению вышла молодая, хорошо одетая женщина. Галка воззрилась на неё с удивлением.
– Я вызывала Антонио Кастро, - повторила она.
– Вызывали, - ответила девушка без тени смущения, - Но он умер месяц назад. Так что я теперь веду все его дела. Меня зовут Инес де Кастро-Райос.
– Та-ак, понятно, - протянула пиратка, - Вы, должно быть, его дочь?
– Нет, - радостно сообщила девушка, - Я его безутешная вдова.
Она была очень красива, и весь её костюм прямо-таки сиял от богатой вышивки, золота и камней. Тёмные глаза смотрели задорно и даже весело, и она рассматривала собравшихся в зале пиратов с нескрываемым любопытством.
– Что безутешная, это заметно, - Галка не упустила случая съязвить: она-то видела, как загорелись глаза Жерома - первого бабника Тортуги. Если у моряков и правда в каждом порту по девушке, то у этого было по целому гарему. Он, помнится, даже к ней подлаживался, но получил от ворот поворот. Как и многие другие.
"Чтобы этот хоть раз пропустил подобную фифу? Да никогда в жизни! - не без насмешки подумала она, отыскивая в списке сведения о состоянии Кастро-Райосов. - Куда это она так вырядилась, весёлая вдова, блин? Не понимает она, что ли, что тут происходит? Ого! Вот это наследство!"
Найдя, наконец, завалившийся листочек, Галка присвистнула. Сто шестьдесят тысяч песо! Да уж, повезло вдовушке, нечего сказать!
– Желаете ли вы перейти во французское подданство? Или предпочитаете сохранить верность испанской короне? - этот вопрос уже навяз в зубах.
"И чего я зря спрашиваю? - подумала она, - Пока только человек десять оказались такими преданными патриотами - или дураками - что отдали все свои денежки в обмен на сомнительное удовольствие служить королю Карлосу".
Однако эта девица начинала её раздражать, так что Галка не отказала бы себе в удовольствии ощипать эту глупую гусыню поосновательнее.
– Разумеется, желаю присягнуть королю Людовику! - не моргнув глазом, ответила испанка. Она вела себя настолько непринуждённо, словно на её памяти Картахену захватывали уже в пятый раз, и подобное действо ей уже изрядно наскучило. А вот окружение капитана Спарроу её явно заинтересовало. На Билли и Жозе она особенно внимания не обратила, по Дуарте только скользнула взглядом, чуточку внимательнее присмотрелась к меченой роже Жерома, а вот Эшби и особенно Влад вызвали ее пристальный интерес. Инес бросала на них то томные, то кокетливые взгляды и, даже разговаривая с Галкой, смотрела исключительно на них. Подобное нескрываемое кокетство до такой степени взбесило Галку, что она мучительно искала способа выжать из девицы побольше денег.
– Пятьдесят пять тысяч! - со злорадным удовольствием объявила она, - Срок уплаты - два дня.
По залу прошёлся гул. Однако сама сеньора Кастро только пожала плечами.
– Да хоть завтра, - обворожительно улыбнулась она сначала Эшби, потом Владу, - А если эти господа соизволят меня проводить, - опять кивок в сторону офицеров, - то можете забирать хоть сейчас!
Вот это наглость! Галка выдохнула и с трудом удержалась от ругательства.
– Нет, к вам придут вечером. Подготовьте деньги.
– Хорошо, - испанка опустила длинные ресницы и снова беззаботно сверкнула глазами, - Что-нибудь ещё?
– Нет. Идите, вы свободны.
Инес Кастро с достоинством поправила белую кружевную мантилью и, повыше подхватив многочисленные юбки (ага, чтобы ножки продемонстрировать!), спустилась в зал. Два дюжих негра, сопровождавших её, немедленно присоединились к своей госпоже;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44