Робер бросил взгляд на конюхов, разинувших рты от удивления, и придержал Лили за плечо.— Не нужно этого делать, — прошептал он. — Если мы поднимемся на сеновал, о вас пойдет дурная слава. Не забывайте о приличиях.Они опять вышли на открытый воздух, и Лили, слепив снежок, игриво кинула его в Робера. Потом побежала вдоль ручья, и он поспешил за ней.— Давайте посмотрим, достаточно ли крепок лед, чтобы выдержать нас, — возбужденно предложила она.— Осторожнее! — воскликнул Робер.Став на ледяную поверхность, Лили позвала его:— Не трусьте, идите сюда!Робер сделал осторожный шаг, и тогда девушка поспешно крикнула:— Нет-нет, Робер, я пошутила! Вашей тяжести лед не выдержит. А я к тому же замерзла. Знаете что, давайте поднимемся на старую башню.И она стала взбираться по витой лестнице, таща Робера за собой.— О, кто-то пользуется ею для свиданий! Здесь есть вино, подушки и дрова. Разведите огонь, пока мы не закоченели. Ой, смотрите, каштаны! Давайте поджарим!— Я бы предложил вам вина, но, может быть, вам уже достаточно? — Робер с увлечением наблюдал за Лили.— Конечно, я выпью немного, — ответила она, потирая руки над огнем, который разжег Робер.Они сели у огня, поджарили каштаны, и Лили с довольным видом приникла к Роберу.— Я же знаю, что это несерьезно, Лили. Вы просто играете мной.Она посмотрела ему прямо в глаза и сказала:— Ну так и примите игру!Робер обнял ее и очень ласково поцеловал.— Вы ведь вдова, не так ли, Лили?— Да, но интимных отношений с супругом у меня не было. Не будем говорить об этом, — попросила она.— Значит, вы еще девственница? Вспыхнув, Лили ответила:— Джентльмены таких вопросов леди не задают, сир.— Виноват, простите! — покаянно проговорил Робер.Воцарилось молчание. Лили смотрела на огонь. Постепенно веки у нее отяжелели, и глаза закрылись. Робер не двигался, чтобы не потревожить спящую. Он рассматривал ее лицо. Оно было так близко, что он видел, какая у нее тонкая кожа, как розовеют в отблесках огня ее изящные ноздри, как красиво изогнуты губы. Она проспала целый час, огонь догорел, и тогда Робер разбудил ее. Раскрыв сонные глаза, девушка взглянула на его.— Пойдемте, милая, нужно возвращаться, — пробормотал он.Лили подчинилась, подумав, что Робер — самый приятный и спокойный джентльмен из всех, кого она знает…Проскользнув в дом через черный ход, они тихонько поднялись по лестнице. Робер осторожно открыл дверь своей комнаты и исчез, а Лили на цыпочках кралась по коридору, направляясь к себе. Вдруг чья-то сильная рука ударила ее, сбив с ног, эта же рука грубо зажала ей рот, а затем втащила в комнату. Это был Ги.— Вы сделали мне больно! — Вспыхнув, она вытерла губы.— Я по природе не мягок. Все знают, что я человек резкий и жестокий. Странно, что вы этого не поняли.Лили направилась к двери, но Ги повернул ее лицом к себе.— Никогда не смейте поворачиваться ко мне спиной! — приказал он.— Я иду спать, — холодно ответила она.— Вы не выйдете из этой комнаты!Не желая повиноваться, Лили впилась ногтями в его смуглое надменное лицо. Ги стиснул ее запястья.— Прекрасное поведение! — Заметив кольцо Робера, он взорвался. — Ах ты, стерва!Передернувшись от отвращения, Ги размахнулся и ударил Лили по лицу. Яркая алая кровь побежала по ее щеке, заструилась по шее. Лили покачнулась, и бешенство в его глазах погасло.— Дорогая, прости меня! О моя маленькая, любимая моя! Mon petit chou! note 18 Note18
Здесь: Моя душечка! (фр.)
Что я натворил! — Ги схватил ее в объятия, в отчаянии от своего жестокого поступка.Лили подумала: «Я сама напросилась на это». Но, тем не менее, нисколько не смягчившись, сказала холодно:— Пустите меня. Матушка позаботится о моей ране.Ему ничего не оставалось, как отпустить Лили. Неужели он изуродовал ее на всю жизнь?
Кавалькада пустилась в путь почти в полдень на следующий день. Прежде чем уехать, Ги отыскал Лили, которая все утро не выходила из своей комнаты. Увидев его, она бросила:— Нам нечего сказать друг другу.Он с облегчением отметил, что ранка на ее щеке не такая серьезная, как он опасался, но синяк все же появился.— Ошибаетесь, мадам. Мы должны сказать друг другу очень многое, но подождем до моего возвращения. Нужно будет подготовиться к свадьбе, — ответил Ги и вышел, повернувшись на каблуках.
Ги держался с Мортеном и его воинами чопорно и отчужденно, но оказывал услуги дамам и помогал тем, кто вез вещи. После трехчасовой езды Ги отправил своих людей обратно в Годстоун. Потом проехал вперед попрощаться с Робером. Тот, посмотрев на Ги добрыми глазами, сказал:— Видите ли, Ги, она очень любит вас. К тому же моя супруга рядом, в то время как ваша — в Нормандии. Из чувства товарищества я не сказал ей, что вы женаты.— Прощайте, дружище, и спасибо вам! — улыбнулся в ответ Ги.Они простились, и Ги порадовался, что они расстались друзьями, и он возвращается домой. Домом он отныне нежно называл Годстоун. Глава 19 Первое, что сделал Ги по возвращении, — перенес свои вещи обратно в большую опочивальню. Покончив с этим делом, он поклялся, что Лили будет жить с ним в этой комнате.Следующие два дня Лили избегала его, и как он ни пытался, застать ее одну не мог. Поняв, что Лили делает это намеренно, он наконец решил взять быка за рога и бодро вошел в ее комнату.— Наденьте меховой плащ, который я вам подарил, и прогуляемся верхом, — сказал он.— И не подумаю, милорд! — Лили закусила удила.Ги пропустил мимо ушей ее слова, нашел плащ и набросил на нее. Потом взял за руку и повел за собой, не обращая внимания на ее возражения. В конюшне он приказал седлать Зефиру, а сам тем временем оседлал своего коня. Они выехали бок о бок на свежий утренний воздух.— Лили, я сожалею, что ударил вас. Это никогда больше не повторится.— Ха! — бросила она с презрением.— А зачем вы дразнили меня Робером?— Ха!Ги терпеливо попробовал начать все сначала:— Эта Симонетта — да она совершенно ничего для меня не значит!— Ха! — выдохнула громче Лили. Какое-то время они ехали молча, потом Ги попытался ее урезонить:— Я предлагаю вам разделить со мной настоящее и будущее, Лили. Прошлое свое я не в силах вам подарить.— Ха! — повторила она.— Перестаньте издавать этот противный звук! — закричал он.— Ха! — сказала Лили с вызовом, а потом добавила: — Вы — распутное чудовище, самонадеянный, жестокий и развратный норманн!— Никогда не смейте говорить со мной в таком тоне! Я не намерен выслушивать от вас оскорбления! — взорвался Ги.Они проехали еще несколько миль.— Это смешно! Поговорим по-человечески, вновь бросился на приступ Ги.Они спешились и стали лицом к лицу.— Своим браком мы подадим пример остальным в Годстоуне. Я уверен, что другие поступят так же, когда мы обвенчаемся.— Я не выйду за вас замуж, даже если вы будете последним, единственным мужчиной на всей земле!— Замолчите! — рявкнул он.Лошадь Лили испугалась, и, прежде чем они успели схватить поводья, помчалась галопом в том направлении, откуда они приехали. Ги вскочил на коня и усадил Лили перед собой. Ее близость мгновенно подействовала на него, и он хрипло проговорил:— У меня не было другой женщины с того дня, как я впервые увидел вас, Лили, хотя желающих были десятки. Я хранил вам верность.— Ха! — опять сказала она.— Если вы еще хоть раз издадите этот проклятый звук, я ссажу вас с лошади, и вы пойдете домой пешком.Ей показалось, что это всего лишь смешная угроза: ведь они находились за несколько миль от Годстоуна, и поэтому она тут же бросила закинув голову:— Ха!Ги остановил лошадь, спустил Лили на землю и ускакал. Оставшись одна, Лили не поверила, что он способен на такое, и стала ждать его возвращения. Но Ги не возвращался. Она нехотя пустилась в путь, и с каждым шагом ее негодование исчезало, и злость на самое себя росла. Какая глупость с ее стороны отвергать его! Любимого! Да, любимого! А когда его лицо темнеет и делается надменным, тогда она его просто обожает! Она дразнила его, надеясь, что он схватит ее в объятия и сломает ее сопротивление. После пережитого ужаса с первым мужем так глупо и жестоко отвергнуть этого мужественного красавца, который возвратил ей жизнь… Да она, кажется, с ума сошла!Лили шла, уставшая и замерзшая, страшась, что Ги окончательно отвернулся от нее. Ей казалось, что она прошла миль сорок, хотя на самом деле их было всего четыре. Лили еле тащилась, ноги у нее окоченели. И вдруг она увидела, что Ги скачет к ней. Радостно вскрикнув, Лили побежала к нему, призывно простирая руки. Через мгновение он был рядом с ней.— Любовь моя, милая, золотая! Дай я тебя согрею. Укрою своим плащом. Ну вот, солнышко мое… Как я был жесток! — Он взял ее на руки.Она прильнула к нему и спрятала лицо у него на груди.— Простите за все, что я наговорила вам, милорд. Прошу вас, простите меня! — умоляла Лили.— Обещайте, что мы обвенчаемся! И как можно скорее! Я не в силах больше ждать, сердце мое!— Когда хотите, — Лили была само смирение. Ги наклонил голову и приник к Лили жгучим поцелуем.— Ты придешь ко мне сегодня ночью? Ты не оттолкнешь меня? — пылко спросил он.Помолчав, она ответила очень тихим голосом:— Только в брачную ночь, не раньше. Будьте снисходительны ко мне, милорд, если любите меня.— Но, Лили, вы не понимаете, как жестока ваша просьба! — простонал он. — Что ж, будь по-вашему. Могу ли я не согласиться? Мы обвенчаемся через два дня — невыносимо долгий срок для меня, но мне жаль, что не для вас.Она улыбнулась про себя, подумав: «Мне это тоже покажется вечностью, но он об этом не узнает».
Ги де Монтгомери решил извлечь из своей свадьбы все выгоды. Сама церемония — по сути, противозаконная — будет очень скромной. В церковь пойдут только Рольф и Элисон, но после венчания свадебный кортеж, в котором примут участие все дамы и воины, медленно проедет по деревне. Ги хотел, чтобы все, вплоть до крестьянских ребятишек, любовались невестой и поздравляли их. Саксы увидят, что их госпожа приняла норманна как своего господина. И это послужит примером для них. Всех пригласят в большой зал за столы, уставленные всевозможными яствами: олениной, крольчатиной, кабаньим мясом, бараниной, бычатиной… Можно будет съездить в Окстед и Севенокс — пусть и тамошние жители принарядятся и повеселятся на свадьбе! Пусть все будут счастливы и разделят с ним его радость!Вся челядь была занята приготовлениями к свадьбе с восхода до заката. Казалось, что каждый пребывает в приподнятом настроении. Встречаясь время от времени с невестой, Ги ласково гладил ее по щеке и шептал ей слова любви.— Я буду целовать тебя медленными, волнующими поцелуями… Твоя улыбка так соблазнительна!.. Лили, ты думаешь обо мне? —
Лили, просыпаясь, в полудреме вспомнила, что сегодня 20 января 1067 года — день ее свадьбы. Она понимала, что поступает, как распутная женщина, выходя замуж второй раз за такой короткий срок: ведь со дня той, первой свадьбы прошло всего три месяца, — но она была счастлива! Отбросив мрачные мысли, прежде чем они успели испортить ей хотя бы мгновение наступающего прекрасного дня, двигаясь медленно, словно во сне, она с помощью Розы и Эдит оделась в подвенечный наряд, выбрав для этого случая не белое, а кремовое платье из бархата, отделанное куньим мехом; волосы, завитые локонами, были украшены лентами, цветами и блестками. Цветы прикреплялись с помощью петелек. Накинув на плечи невесты меховой плащ, Роза и Эдит уложили его красивыми складками и подали ей муфту из такого же меха. Элисон взяла Лили за руку, и они вышли из дома.В церкви их уже ждали у алтаря священник, Ги и Рольф. Жених был одет в бархат винного цвета. У Лили захватило дух — так Ги был красив!Пахло ладаном и разогретым свечным воском. Теплая рука Ги направляла ее, и когда она отвечала священнику, ее дыхание оставляло в холодном воздухе след в виде белой дымки. Она удивилась, когда Ги надел ей на палец золотое обручальное кольцо и прошептал:— Оно лежит у меня уже несколько недель.Наклонившись, он нежно поцеловал Лили в губы; отпустил ее, потом опять привлек к себе. Взявшись за руки, новобрачные вышли из церкви и поспешили во двор. И на каждом шагу она повторяла мысленно: «Лили де Монтгомери».Их поджидала толпа смеющихся всадников — мужчин и женщин. Даже Андре решил, что боль в ноге не помешает ему отправиться верхом вместе со всеми. Уздечка и стремена у лошади новобрачной были украшены маленькими колокольчиками, и, когда Ги подсаживал Лили в седло и поправлял полы ее плаща, они весело позвякивали.Лили была так откровенно и лучезарно счастлива, что это передалось всем присутствующим, а потом охватило и годстоунских крестьян, которые вышли из своих хижин поглазеть на свадебную процессию. Каждый ребенок, мимо которого проезжал Ги, получал из его кармана монетку, и все взрослые получили приглашение на пиршество.— Мы едем в Окстед, так что не ждите нас, — предупредил Ги.В Окстеде новобрачным был оказан такой же радушный прием. Повара постарались, как могли, и гости отдали должное угощению.Заметив в конце стола Эдварда, Лили порывисто обратилась к мужу:— Вы не будете возражать, если Эдвард приедет сегодня в Годстоун к обеду?Ги внимательно посмотрел ей в глаза, а потом ответил:— Я не буду возражать, но не кажется ли вам, что это несколько жестоко, если он по-прежнему любит вас?— Я слышала, что он нашел себе утешение. Видите хорошенькую блондиночку рядом с ним?— Хм, как же это я упустил такой лакомый кусочек?— Милорд, вы — женатый человек. Но я вас прощаю, — улыбнулась Лили, — если вы пригласите Эдварда лично.
Рольф посмотрел на Элисон.— Не последовать ли и нам их примеру и не обвенчаться ли на следующей неделе?— Я ждала этого! — радостно ответила та. — Лили, подойди сюда, поцелуй своего нового отца.— О, матушка, как замечательно! — воскликнула Лили.— Поздравляю, Рольф, — сказал Ги. — Надеюсь, что теперь нас ждет немало подобных торжеств.Свадебный кортеж вернулся обратно в Годстоун через Севенокс. Когда молодые и их спутники вошли в зал, там было полно крестьян, счастливых от еды, эля и праздничной атмосферы. Все пустились в пляс. Ги перетанцевал почти со всеми крестьянками, независимо от их возраста и объема талии, а Лили предложил потанцевать с мужчинами. Было почти три часа дня, когда ушли последние из крестьян. Дамы отправились наверх отдохнуть и привести себя в порядок к вечернему свадебному пиршеству.Большая опочивальня была красиво убрана. Наволочки и простыни были вышиты вензелями новобрачных. На столе стояли два драгоценных кубка, из тех, что Робер подарил Лили, и кувшин с прекрасным вином. Горели ароматические свечи. Наряды Лили перенесли сюда и уложили в большие сундуки, переложив их мешочками с сухой лавандой. Туалетные принадлежности и серебряные гребни были начищены и разложены на столике, а поперек кровати лежали ночная сорочка из белого шелка и широкий халат из белой шерсти.Лили освежила лицо и руки розовой водой, причесалась и спустилась вниз. Ги ждал ее у подножия лестницы. Он взял обе ее руки в свои и поднес их к губам:— Вы просто сияете. Я — самый счастливый человек в мире!..— Вы всегда будете любить меня? — спросила Лили.— Больше того, я буду вас боготворить, — пообещал Ги.Столы ломились от дымящихся грудок куропаток со сладкой миндальной подливкой, жареной оленины с дикими яблоками, сдобренной специями, маринованных бычьих языков. На большом блюде лежала кабанья голова, начиненная жареными каштанами, стояли огромные корчаги с элем и печеными яблоками, плавающими в сиропе из сахара и имбиря.Менестрель спел только что сочиненную им песнь о Лили и Ги, а потом начались игры и танцы. Ги разлучили с Лили, потому что все молодые воины во главе с его братьями заявили, что имеют право получить от новобрачной поцелуй и танец. Когда ее опять усадили рядом с ним, он спросил, наклонясь к ней:— Вы не устали, любовь моя?— О нет! Мне очень весело, но как только вы захотите, мы уйдем. — И она вспыхнула.— Нет, любимая, сегодня ваш день… — Он ласково коснулся ее щеки. — Но когда вам надоест, просто произнесите какую-нибудь незначительную фразу вроде «Мне больше не надо вина, благодарю вас», и тогда мы уйдем.Через несколько минут подошел оруженосец с кувшином вина, и Лили быстро проговорила:— Мне больше не надо вина, благодарю вас, — но, заглянув в смеющиеся глаза мужа, воскликнула: — Вы меня одурачили! Вы же видели, что он сейчас подойдет.Ги привлек ее к себе, а мужчины ударили рукоятками кинжалов по столам и потребовали, чтобы он поцеловал жену, что Ги и сделал, но тут же между ними пробежала искра, и в глазах Ги вспыхнуло желание. Они молча поднялись и стали пробираться между гостями, у которых не хватило духу остановить их. Двое воинов подняли Ги на плечи и понесли. Девушки побежали вперед, игриво смеясь. Войдя в опочивальню, все разошлись еще больше: теперь шутки приобрели непристойный характер, посыпались прозрачные намеки. Весело смеясь, Ги позвал на помощь Рольфа, и тот вместе с Элисон выпроводили гостей из брачного покоя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Здесь: Моя душечка! (фр.)
Что я натворил! — Ги схватил ее в объятия, в отчаянии от своего жестокого поступка.Лили подумала: «Я сама напросилась на это». Но, тем не менее, нисколько не смягчившись, сказала холодно:— Пустите меня. Матушка позаботится о моей ране.Ему ничего не оставалось, как отпустить Лили. Неужели он изуродовал ее на всю жизнь?
Кавалькада пустилась в путь почти в полдень на следующий день. Прежде чем уехать, Ги отыскал Лили, которая все утро не выходила из своей комнаты. Увидев его, она бросила:— Нам нечего сказать друг другу.Он с облегчением отметил, что ранка на ее щеке не такая серьезная, как он опасался, но синяк все же появился.— Ошибаетесь, мадам. Мы должны сказать друг другу очень многое, но подождем до моего возвращения. Нужно будет подготовиться к свадьбе, — ответил Ги и вышел, повернувшись на каблуках.
Ги держался с Мортеном и его воинами чопорно и отчужденно, но оказывал услуги дамам и помогал тем, кто вез вещи. После трехчасовой езды Ги отправил своих людей обратно в Годстоун. Потом проехал вперед попрощаться с Робером. Тот, посмотрев на Ги добрыми глазами, сказал:— Видите ли, Ги, она очень любит вас. К тому же моя супруга рядом, в то время как ваша — в Нормандии. Из чувства товарищества я не сказал ей, что вы женаты.— Прощайте, дружище, и спасибо вам! — улыбнулся в ответ Ги.Они простились, и Ги порадовался, что они расстались друзьями, и он возвращается домой. Домом он отныне нежно называл Годстоун. Глава 19 Первое, что сделал Ги по возвращении, — перенес свои вещи обратно в большую опочивальню. Покончив с этим делом, он поклялся, что Лили будет жить с ним в этой комнате.Следующие два дня Лили избегала его, и как он ни пытался, застать ее одну не мог. Поняв, что Лили делает это намеренно, он наконец решил взять быка за рога и бодро вошел в ее комнату.— Наденьте меховой плащ, который я вам подарил, и прогуляемся верхом, — сказал он.— И не подумаю, милорд! — Лили закусила удила.Ги пропустил мимо ушей ее слова, нашел плащ и набросил на нее. Потом взял за руку и повел за собой, не обращая внимания на ее возражения. В конюшне он приказал седлать Зефиру, а сам тем временем оседлал своего коня. Они выехали бок о бок на свежий утренний воздух.— Лили, я сожалею, что ударил вас. Это никогда больше не повторится.— Ха! — бросила она с презрением.— А зачем вы дразнили меня Робером?— Ха!Ги терпеливо попробовал начать все сначала:— Эта Симонетта — да она совершенно ничего для меня не значит!— Ха! — выдохнула громче Лили. Какое-то время они ехали молча, потом Ги попытался ее урезонить:— Я предлагаю вам разделить со мной настоящее и будущее, Лили. Прошлое свое я не в силах вам подарить.— Ха! — повторила она.— Перестаньте издавать этот противный звук! — закричал он.— Ха! — сказала Лили с вызовом, а потом добавила: — Вы — распутное чудовище, самонадеянный, жестокий и развратный норманн!— Никогда не смейте говорить со мной в таком тоне! Я не намерен выслушивать от вас оскорбления! — взорвался Ги.Они проехали еще несколько миль.— Это смешно! Поговорим по-человечески, вновь бросился на приступ Ги.Они спешились и стали лицом к лицу.— Своим браком мы подадим пример остальным в Годстоуне. Я уверен, что другие поступят так же, когда мы обвенчаемся.— Я не выйду за вас замуж, даже если вы будете последним, единственным мужчиной на всей земле!— Замолчите! — рявкнул он.Лошадь Лили испугалась, и, прежде чем они успели схватить поводья, помчалась галопом в том направлении, откуда они приехали. Ги вскочил на коня и усадил Лили перед собой. Ее близость мгновенно подействовала на него, и он хрипло проговорил:— У меня не было другой женщины с того дня, как я впервые увидел вас, Лили, хотя желающих были десятки. Я хранил вам верность.— Ха! — опять сказала она.— Если вы еще хоть раз издадите этот проклятый звук, я ссажу вас с лошади, и вы пойдете домой пешком.Ей показалось, что это всего лишь смешная угроза: ведь они находились за несколько миль от Годстоуна, и поэтому она тут же бросила закинув голову:— Ха!Ги остановил лошадь, спустил Лили на землю и ускакал. Оставшись одна, Лили не поверила, что он способен на такое, и стала ждать его возвращения. Но Ги не возвращался. Она нехотя пустилась в путь, и с каждым шагом ее негодование исчезало, и злость на самое себя росла. Какая глупость с ее стороны отвергать его! Любимого! Да, любимого! А когда его лицо темнеет и делается надменным, тогда она его просто обожает! Она дразнила его, надеясь, что он схватит ее в объятия и сломает ее сопротивление. После пережитого ужаса с первым мужем так глупо и жестоко отвергнуть этого мужественного красавца, который возвратил ей жизнь… Да она, кажется, с ума сошла!Лили шла, уставшая и замерзшая, страшась, что Ги окончательно отвернулся от нее. Ей казалось, что она прошла миль сорок, хотя на самом деле их было всего четыре. Лили еле тащилась, ноги у нее окоченели. И вдруг она увидела, что Ги скачет к ней. Радостно вскрикнув, Лили побежала к нему, призывно простирая руки. Через мгновение он был рядом с ней.— Любовь моя, милая, золотая! Дай я тебя согрею. Укрою своим плащом. Ну вот, солнышко мое… Как я был жесток! — Он взял ее на руки.Она прильнула к нему и спрятала лицо у него на груди.— Простите за все, что я наговорила вам, милорд. Прошу вас, простите меня! — умоляла Лили.— Обещайте, что мы обвенчаемся! И как можно скорее! Я не в силах больше ждать, сердце мое!— Когда хотите, — Лили была само смирение. Ги наклонил голову и приник к Лили жгучим поцелуем.— Ты придешь ко мне сегодня ночью? Ты не оттолкнешь меня? — пылко спросил он.Помолчав, она ответила очень тихим голосом:— Только в брачную ночь, не раньше. Будьте снисходительны ко мне, милорд, если любите меня.— Но, Лили, вы не понимаете, как жестока ваша просьба! — простонал он. — Что ж, будь по-вашему. Могу ли я не согласиться? Мы обвенчаемся через два дня — невыносимо долгий срок для меня, но мне жаль, что не для вас.Она улыбнулась про себя, подумав: «Мне это тоже покажется вечностью, но он об этом не узнает».
Ги де Монтгомери решил извлечь из своей свадьбы все выгоды. Сама церемония — по сути, противозаконная — будет очень скромной. В церковь пойдут только Рольф и Элисон, но после венчания свадебный кортеж, в котором примут участие все дамы и воины, медленно проедет по деревне. Ги хотел, чтобы все, вплоть до крестьянских ребятишек, любовались невестой и поздравляли их. Саксы увидят, что их госпожа приняла норманна как своего господина. И это послужит примером для них. Всех пригласят в большой зал за столы, уставленные всевозможными яствами: олениной, крольчатиной, кабаньим мясом, бараниной, бычатиной… Можно будет съездить в Окстед и Севенокс — пусть и тамошние жители принарядятся и повеселятся на свадьбе! Пусть все будут счастливы и разделят с ним его радость!Вся челядь была занята приготовлениями к свадьбе с восхода до заката. Казалось, что каждый пребывает в приподнятом настроении. Встречаясь время от времени с невестой, Ги ласково гладил ее по щеке и шептал ей слова любви.— Я буду целовать тебя медленными, волнующими поцелуями… Твоя улыбка так соблазнительна!.. Лили, ты думаешь обо мне? —
Лили, просыпаясь, в полудреме вспомнила, что сегодня 20 января 1067 года — день ее свадьбы. Она понимала, что поступает, как распутная женщина, выходя замуж второй раз за такой короткий срок: ведь со дня той, первой свадьбы прошло всего три месяца, — но она была счастлива! Отбросив мрачные мысли, прежде чем они успели испортить ей хотя бы мгновение наступающего прекрасного дня, двигаясь медленно, словно во сне, она с помощью Розы и Эдит оделась в подвенечный наряд, выбрав для этого случая не белое, а кремовое платье из бархата, отделанное куньим мехом; волосы, завитые локонами, были украшены лентами, цветами и блестками. Цветы прикреплялись с помощью петелек. Накинув на плечи невесты меховой плащ, Роза и Эдит уложили его красивыми складками и подали ей муфту из такого же меха. Элисон взяла Лили за руку, и они вышли из дома.В церкви их уже ждали у алтаря священник, Ги и Рольф. Жених был одет в бархат винного цвета. У Лили захватило дух — так Ги был красив!Пахло ладаном и разогретым свечным воском. Теплая рука Ги направляла ее, и когда она отвечала священнику, ее дыхание оставляло в холодном воздухе след в виде белой дымки. Она удивилась, когда Ги надел ей на палец золотое обручальное кольцо и прошептал:— Оно лежит у меня уже несколько недель.Наклонившись, он нежно поцеловал Лили в губы; отпустил ее, потом опять привлек к себе. Взявшись за руки, новобрачные вышли из церкви и поспешили во двор. И на каждом шагу она повторяла мысленно: «Лили де Монтгомери».Их поджидала толпа смеющихся всадников — мужчин и женщин. Даже Андре решил, что боль в ноге не помешает ему отправиться верхом вместе со всеми. Уздечка и стремена у лошади новобрачной были украшены маленькими колокольчиками, и, когда Ги подсаживал Лили в седло и поправлял полы ее плаща, они весело позвякивали.Лили была так откровенно и лучезарно счастлива, что это передалось всем присутствующим, а потом охватило и годстоунских крестьян, которые вышли из своих хижин поглазеть на свадебную процессию. Каждый ребенок, мимо которого проезжал Ги, получал из его кармана монетку, и все взрослые получили приглашение на пиршество.— Мы едем в Окстед, так что не ждите нас, — предупредил Ги.В Окстеде новобрачным был оказан такой же радушный прием. Повара постарались, как могли, и гости отдали должное угощению.Заметив в конце стола Эдварда, Лили порывисто обратилась к мужу:— Вы не будете возражать, если Эдвард приедет сегодня в Годстоун к обеду?Ги внимательно посмотрел ей в глаза, а потом ответил:— Я не буду возражать, но не кажется ли вам, что это несколько жестоко, если он по-прежнему любит вас?— Я слышала, что он нашел себе утешение. Видите хорошенькую блондиночку рядом с ним?— Хм, как же это я упустил такой лакомый кусочек?— Милорд, вы — женатый человек. Но я вас прощаю, — улыбнулась Лили, — если вы пригласите Эдварда лично.
Рольф посмотрел на Элисон.— Не последовать ли и нам их примеру и не обвенчаться ли на следующей неделе?— Я ждала этого! — радостно ответила та. — Лили, подойди сюда, поцелуй своего нового отца.— О, матушка, как замечательно! — воскликнула Лили.— Поздравляю, Рольф, — сказал Ги. — Надеюсь, что теперь нас ждет немало подобных торжеств.Свадебный кортеж вернулся обратно в Годстоун через Севенокс. Когда молодые и их спутники вошли в зал, там было полно крестьян, счастливых от еды, эля и праздничной атмосферы. Все пустились в пляс. Ги перетанцевал почти со всеми крестьянками, независимо от их возраста и объема талии, а Лили предложил потанцевать с мужчинами. Было почти три часа дня, когда ушли последние из крестьян. Дамы отправились наверх отдохнуть и привести себя в порядок к вечернему свадебному пиршеству.Большая опочивальня была красиво убрана. Наволочки и простыни были вышиты вензелями новобрачных. На столе стояли два драгоценных кубка, из тех, что Робер подарил Лили, и кувшин с прекрасным вином. Горели ароматические свечи. Наряды Лили перенесли сюда и уложили в большие сундуки, переложив их мешочками с сухой лавандой. Туалетные принадлежности и серебряные гребни были начищены и разложены на столике, а поперек кровати лежали ночная сорочка из белого шелка и широкий халат из белой шерсти.Лили освежила лицо и руки розовой водой, причесалась и спустилась вниз. Ги ждал ее у подножия лестницы. Он взял обе ее руки в свои и поднес их к губам:— Вы просто сияете. Я — самый счастливый человек в мире!..— Вы всегда будете любить меня? — спросила Лили.— Больше того, я буду вас боготворить, — пообещал Ги.Столы ломились от дымящихся грудок куропаток со сладкой миндальной подливкой, жареной оленины с дикими яблоками, сдобренной специями, маринованных бычьих языков. На большом блюде лежала кабанья голова, начиненная жареными каштанами, стояли огромные корчаги с элем и печеными яблоками, плавающими в сиропе из сахара и имбиря.Менестрель спел только что сочиненную им песнь о Лили и Ги, а потом начались игры и танцы. Ги разлучили с Лили, потому что все молодые воины во главе с его братьями заявили, что имеют право получить от новобрачной поцелуй и танец. Когда ее опять усадили рядом с ним, он спросил, наклонясь к ней:— Вы не устали, любовь моя?— О нет! Мне очень весело, но как только вы захотите, мы уйдем. — И она вспыхнула.— Нет, любимая, сегодня ваш день… — Он ласково коснулся ее щеки. — Но когда вам надоест, просто произнесите какую-нибудь незначительную фразу вроде «Мне больше не надо вина, благодарю вас», и тогда мы уйдем.Через несколько минут подошел оруженосец с кувшином вина, и Лили быстро проговорила:— Мне больше не надо вина, благодарю вас, — но, заглянув в смеющиеся глаза мужа, воскликнула: — Вы меня одурачили! Вы же видели, что он сейчас подойдет.Ги привлек ее к себе, а мужчины ударили рукоятками кинжалов по столам и потребовали, чтобы он поцеловал жену, что Ги и сделал, но тут же между ними пробежала искра, и в глазах Ги вспыхнуло желание. Они молча поднялись и стали пробираться между гостями, у которых не хватило духу остановить их. Двое воинов подняли Ги на плечи и понесли. Девушки побежали вперед, игриво смеясь. Войдя в опочивальню, все разошлись еще больше: теперь шутки приобрели непристойный характер, посыпались прозрачные намеки. Весело смеясь, Ги позвал на помощь Рольфа, и тот вместе с Элисон выпроводили гостей из брачного покоя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30