Пойдемте скорее, он рассердится!— Нет! Так и передайте ему, — твердо ответила Лили.— Это невозможно! Такого ответа Ги не примет, — решительно возразил Николя.— А другого с сегодняшнего дня он не получит! — пылко заявила девушка.— Лили, в чем дело?— Если Ги предпочитает общество Симонетты — значит, мне он больше не указ!Николя тут же исчез. А через несколько минут над Лили нависла огромная тень Ги. Девушка вызывающе посмотрела на него.— Вы смешны! — коротко бросил он.Лили подняла подбородок, и даже в полумгле Ги видел, как холодны ее зеленые глаза.— Как будто у меня мало дел, — продолжал он. — Половину этих людей нужно разместить в Окстеде. Завтра я должен устроить охоту: чтобы прокормить гостей, нужно мясо. Ну, а вы подумайте, как развлечь наших гостей вечером.— Вашим гостям, — проговорила она с ударением, — не придется далеко ходить за развлечениями.Его глаза предостерегающе сузились.— Нашим гостям, жена! — подчеркнул он. Лили ответила ледяным тоном:— Я так не думаю, мсье Монтгомери!Ги поднял ее с сена, и хотя она яростно сопротивлялась, руки у него были как железные обручи, и сопротивление ни к чему не привело.— Вы хотите устроить сцену на глазах у Робера? — спросила она с иронией.— Здесь хозяин я, а не Мортен! — резко ответил Ги, направляясь к дому.С плаща Лили на каждом шагу падали соломинки. Не доходя десяти ярдов до дома, Ги поставил ее на ноги. Она яростно вырвалась и кинулась к черному ходу, потрясенная его поведением: он смеялся!«Ну, я ему покажу!» — гневно подумала Лили.Она быстро вымылась и целый час расчесывала свои великолепные волосы. Потом достала новое платье, которое Ги купил ей в Лондоне и запретил надевать. Оно было из тончайшей белой шерсти с вотканной серебряной нитью и прекрасно сидело на ней, соблазнительно подчеркивая изгибы тела. Подкрасив щеки и губы, Лили помазала ароматическим маслом кожу у выреза платья, низко открывающего грудь. Она нарочно подождала, когда Робер де Мортен с супругой начнут спускаться к обеду, и присоединилась к ним. Робер любезно усадил супругу по правую руку от себя, а Лили — по левую.Одновременно с ними появился Ги и сел рядом с Лили. Она взглянула на него и увидела, что в глазах его сверкают огоньки.— Ступайте наверх и немедленно переоденьтесь! — тихо сказал он.Лили победоносно посмотрела на него и еле слышно ответила:— А вы сорвите с меня это платье или лучше опять возьмите меня на руки и вынесите из зала, а я буду кричать и вырываться!Подняв брови, он язвительно отозвался:— Ах, cherie, есть гораздо более простой способ… Он хотел взять бокал с вином, но она, тут же разгадав его намерения — облить ее платье, — быстро подняла руку и опрокинула бокал на его новую рубашку. Ей сразу же стало страшно, но его губы изогнулись, в глазах мелькнуло восхищение. Извинившись, Ги пошел переодеваться. Когда он выходил из зала, на дороге ему попалась Симонетта. Он прошел мимо нее, словно не заметив, а та немедленно подошла к Николя и начала беспрестанно хохотать, заглядывая ему в лицо.На мгновение Лили почувствовала удовлетворение, но потом ей пришла в голову мысль — а не пройдет ли Ги когда-нибудь и мимо нее с таким же оскорбительным равнодушием? Посмотрев на Робера, она обратилась к его жене:— Вы поедете завтра на охоту, мадам?— Бог мой, нет, конечно! Я устала от прошлых путешествий и буду отдыхать перед предстоящим странствием.Робер повернулся к Лили:— Не буду ли я иметь честь охотиться вместе с вами, мадемуазель?— Боюсь, охота — занятие не в моем вкусе, мсье, но я с удовольствием покаталась бы с вами верхом, когда вам захочется просто прогуляться.Робер вопросительно посмотрел на нее:— Не поехать ли нам завтра утром, до охоты? Ги подошел как раз в тот момент, когда Лили, мило улыбаясь, отвечала Роберу:— Это доставит мне большое удовольствие, сир! Ги опять сел рядом с Ней. Но чем больше Лили делала вид, что не замечает его, тем сильнее сознавала его присутствие.«Ах, Боже мой, если бы я только обладала способностью действовать на него так же, как он на меня своей близостью, чарами зеленых глаз, волнующим смехом!..» — думала Лили, улыбаясь каким-то словам Робера.А между тем она и представить себе не могла, как страдал Ги, сидевший с таким безмятежным видом. Всякий раз, когда Робер улыбался Лили, Ги охватывало желание всадить кинжал в сердце друга. Он жаждал владеть Лили, повелевать ею, подчинить ее своей воле раз и навсегда, чтобы она навеки принадлежала только ему.
Эмма сидела рядом с Эделой, что было очень кстати в том случае, если Эсме опять не подойдет к ней. В зал вошел Хью Монроз. Мгновенно охватив взглядом собравшихся и увидев хорошенькое личико Эделы, он сел рядом с ней. Эмма, заметив их нежные взгляды, почувствовала болезненный укол в сердце. «Господи! — подумала она. — На кого в этот вечер устремлены с обожанием глаза Эсме?»Она не сводила глаз с двери, но Эсме так и не появился. Эдела знала, в каком положении ее подруга, хотя та и не призналась ей, что носит под сердцем дитя. Ясно, почему отсутствует Эсме. «Не поговорить ли об этом с леди Элисон?» — подумала Эдела. Однако уверенность, что та знает о положении Эммы, заставила ее отбросить эту мысль. Не лучше ли поговорить с Лили, которая имеет большое влияние на мсье Монтгомери? Может быть, если на Эсме оказать давление, в нем проснется чувство ответственности? Эдела посмотрела на Лили, которая сидела, повернувшись спиной к Ги и с любезной улыбкой и повышенным вниманием смотрела на гостя. «Господи, что у них случилось? — удивилась Эдела. — Подожду, пока гости уедут. Похоже, Лили тянется за кусочком, который ей не по зубам!»
Трапеза сопровождалась игрой музыкантов графа де Мортена; их сменили нормандские трубадуры со скрипками и арфами, исполнившие «Песнь о Вильгельме». Какой-то темноглазый юноша-поэт склонился перед Лили и спросил, не желает ли она послушать свое любимое произведение. Поколебавшись — все-таки кругом были норманны, — она умышленно осведомилась, знает он «Беовульфа». Он спел «Беовульфа».Робер, улыбаясь, обратился к девушке:— В вашей стране многое вызывает у меня восхищение, Лили.— Я тоже восхищаюсь кое-чем нормандским, но далеко не всем, — отозвалась она, взглянув на Ги.Начались танцы. Робер сначала танцевал с женой, а потом с Лили. Ги с каменным лицом наблюдал за ними. Вскоре Лили ускользнула к себе, зная, что не вынесет, если Ги будет танцевать с Симонеттой.
Утро только-только начиналось, когда Лили направилась к конюшням, поэтому она очень удивилась, что Робер уже там и лично наблюдает за тем, как седлают для них лошадей. Они проехали немного, а потом Робер сказал:— Давайте пройдемся.Они спешились и, взяв в руки поводья, пошли по заснеженной земле. Остановившись, Робер взял Лили за руку.— Лили, вы можете легко похитить мое сердце и уже начали атаку, не так ли?Слегка покраснев, девушка ответила с запинкой:— Нет, сир.— Почему бы вам не переехать в Беркхэмстед? Я не могу предложить вам замужество, но мое покровительство — всегда к вашим услугам. Я сделаю для вас все, что в моей власти.— Сир, ваши слова очень лестны, и честь, которую вы мне оказываете, — чрезвычайно велика. Но я не могу принять вашего предложения, — спокойно ответила Лили.Тогда Робер, сняв с пальца кольцо, положил его на ладонь девушки. Та покачала головой.— Оно слишком дорогое.— Это не подарок. Я просто даю его вам на время. Если когда-нибудь Ги поступит с вами дурно, перешлите кольцо мне.Он поднес к губам ее руку, и его проницательные, добрые глаза сказали ей, что он все понимает.Было еще рано, когда они возвратились домой. Лили надеялась, что ее никто не заметит, но Ги уже был в конюшне, якобы готовясь к охоте. Лили поняла, что он ждет ее. С видом королевы, даже не удостоив его взглядом, она прошествовала в дом. Ги и Робер молча переглянулись: ни один из них не собирался уступать эту женщину. Робер понял, что сейчас Ги ее не уступит, надо отойти в сторону, но в будущем, при первой же возможности, Лили будет его.
После завтрака, когда мужчины уехали на охоту, годстоунские дамы показывали гостьям свои прекрасные ткани и ковры.— Ковры у вас просто замечательные! Но Матильда, супруга Вильгельма, и ее дамы, специально учившиеся этому искусству, не уступят вам в мастерстве! Сейчас они собираются выткать ковер, на котором будет изображено завоевание Англии Вильгельмом, — Не подумав, ляпнула леди Мортен.Леди Элисон спросила:— А когда королева прибудет в Англию?— О, Матильда слишком горда, она не двинется в путь без Вильгельма и заставит его приехать за ней. Удивительно, но Матильда, в которой росточку не больше четырех с половиной футов, правит супругом железной рукой!Лили спрятала улыбку, почувствовав, что между этими двумя дамами идет соперничество.— Я, может быть, повторяюсь, но это действительно самые красивые ткани, которые я когда-либо видела. Неужели вы делаете такие прекрасные вещи прямо здесь, в Годстоуне? Что за яркие расцветки! Как вы получаете, например, вот этот звонкий красный цвет? — спросила леди Мортен.— Из корня марены, — ответила Элисон.— Ну, конечно же! — воскликнула графиня. — Как это мне никогда не приходило в голову?— Все краски мы получаем из растений — цветков или корней. У меня вся кладовая полна запасами красок, — пояснила леди Элисон.— Ги де Монтгомери получил заказ на наши вышитые ткани от короля Вильгельма, который готовится к приезду королевы в Лондон, — заметила Лили простодушно.Графиня де Мортен мгновенно попалась на удочку, как и рассчитывала девушка.— Да, но ведь Матильда, наверное, приедет только через несколько месяцев, а мне и моим дамам сейчас нужны красивые ткани для платьев. К тому же здесь и климат несколько иной.— Конечно, мадам, мы сочтем за честь изготовить для вас ткани и сделаем это до того, как примемся за королевский заказ. А пока вы можете купить все, что вам нравится, из того, что у нас уже есть. Матушка посоветует вам, что выбрать. Только велите графу уплатить мсье Монтгомери за все, что вы возьмете.И Лили низко присела перед графиней, очень довольная совершенной сделкой. Золото им понадобится, чтобы прикупить земель. Земель, которыми когда-нибудь будут владеть ее сыновья. Вспомнив, что еще даже не помолвлена с Ги, она решила подразнить его, пусть позлится. Но подумав о последствиях, вздрогнула. «Что ж, посмотрим, что будет», — решила Лили и пошла наверх растирать ногу Андре. Берту временно отправили домой, и молодой человек истосковался по обществу.— Когда же, черт побери, все они уедут, Лили? Мне смертельно хочется попробовать спуститься по лестнице! Я уверен, что смогу обойтись без костыля, но не намерен делать это на глазах у всех: не хочу быть посмешищем и мишенью для острот.— Если нам повезет, они уедут завтра, сегодня все готовятся к отъезду. Наверное, Ги даст им сопровождающих.— Буду рад увидеть, наконец, их спины. А вы?— Я тоже. Особенно одну из них. Это правда, что Симонетта была любовницей Ги?— Бог мой, вы что же, думаете, что я вел счет его женщинам? Имя им легион. — Заметив боль в ее глазах, юноша стал серьезнее. — Лили, не будьте дурочкой. Я думаю, что до встречи с вами Ги ни на одну женщину не взглянул дважды. А теперь он похож на собаку на сене.Андре откинулся на подушки, Лили занялась растиранием.Внезапно дверь распахнулась, и на пороге замер Ги.— И давно это происходит? — спросил он.Лили не обратила на него ни малейшего внимания и продолжала растирание так, будто они были одни.— Это не то, что ты думаешь, Ги. Лили так добра, что растирает мне ногу, чтобы вытянуть мышцы, иначе я буду ковылять на костылях всю оставшуюся жизнь.— Удивительно, что после таких упражнений вы не кончаете постелью! — рявкнул Ги.Лили и Андре разразились хохотом. Они смеялись так долго, что слезы выступили у них на глазах, и Ги разозлился, будучи не в состоянии разделить их веселье. Андре решил успокоить брата:— А знаешь, чем мы занимались здесь каждый день, пока ты развлекался в Лондоне? Играли в шахматы!Но взгляд Ги был по-прежнему мрачен, и Лили, вскинув голову, бросила:— Если вы ревнуете, ступайте и разотрите ножку вашей Симонетте!Она ожидала, что Ги выскочит из комнаты, но тот сдержанно посмотрел на нее и произнес:— Хм! Насколько я помню, ножка у нее очень недурна. Вероятно, я предложу Симонетте остаться в Годстоуне.И он ушел, спокойно притворив за собой дверь. Андре, взглянув на Лили, заметил: — Вы слишком дразните его.— Если бы он сравнил вас прежнего, безжизненного и мрачного, с веселым, жизнерадостным человеком, которым вы опять стали! Он должен быть благодарен мне за то, что я сделала для его брата!— Я был для вас серьезным испытанием, Лили, но теперь я решил приложить все силы для того, чтобы ходить. Вы увидите: ваши заботы не пропали даром!Лили убрала масло для растирания, вымыла руки и снова надела на палец кольцо, которое дал ей Робер. Вспомнив слова Ги, она решила, что это пустые угрозы, часть той игры, которую они ведут друг с другом. Но в то же время Лили понимала, что существует черта, за которую ей лучше не заходить: притворный гнев Ги и его истинный гнев — совершенно разные вещи. Улыбнувшись, она решила помириться с ним.Внимание Лили привлек тихий стук в дверь. Она обрадовалась, увидев Эдит. Но едва та заметила, что Андре не один, она сразу же вышла из комнаты.— Эдит, не убегай! Я не видела тебя уже много дней! Где ты прячешься? — окликнула ее Лили.Эдит вернулась. Нахмурившись, она чопорно проговорила:— Я подумала, что Андре не захочет обедать один, поскольку не сможет присутствовать на празднестве внизу.— Прекрасная мысль, Эдит! Я уверена, что Андре рад твоему обществу.Глаза юноши потеплели при виде Эдит, очень нарядной, в красивой бледно-розовой тунике. Посмотрев на нее, Андре сказал:— Эдит, у вас волосы, точно лунный свет. Вы действительно предпочитаете мое общество развлечениям в зале?Лили ушла, пряча улыбку. Ее ухода они даже не заметили.К обеду Лили одевалась очень тщательно. Она старательно убрала волосы в сложную прическу, перевив кудри лентами. Потом надела туалет из шелка цвета молодой липовой листвы — он не совсем подходил для зимнего вечера, но в зале собиралось столько народу, да еще там поддерживали жаркий огонь, значит, будет душно. У входа в зал она столкнулась с матерью, которая несла тяжелый поднос, заставленный блюдами с едой.— У графини мигрень, и я решила, что ей лучше поужинать у себя.— Я могу вам чем-нибудь помочь, матушка? — спросила Лили.— Нет, дитя мое, у графини де Морген более чем достаточно дам, готовых исполнять ее желания. Просто я не хочу, чтобы они околачивались у меня на кухне.— Поспешите, матушка, иначе гости все съедят!.. — засмеялась Лили.Войдя в зал, она увидела, что все уже сидят за столом, а Ги усадил Симонетту подле себя на ее место! На ее место! Как мог он так оскорбить ее? Гордо подняв голову, Лили демонстративно медленно прошла к столу, и когда Робер поднялся, чтобы усадить ее справа от себя, на место своей жены, улыбнулась ему ослепительной улыбкой. Эль и вино текли рекой, и Лили с отвращением наблюдала, как Ги то и дело наполняет свой рог.— У меня есть несколько кубков, которые я хотел бы подарить вам, — обратился к ней Робер. — Мне не очень нравится пить из рога. Единственная трудность состоит в том, что кубки упакованы вместе с другими вещами, но слуги их найдут.— Благодарю вас, сир, — улыбнулась она.— Прошу вас, Лили, не нужно так официально. Кстати, вино, что мы пьем, из моих виноградников.— В таком случае я выпью еще. — Лили принялась пить и скоро захмелела.Всех присутствующих охватило веселое настроение, подогретое выпитым вином. Музыка и голоса становились все громче, поведение мужчин и женщин — вольнее. Вспыхнули две-три ссоры. Когда начались танцы и Ги повел Симонетту танцевать, Лили воспользовалась моментом, взяла за руку Робера и вывела его из зала.— В зале стало невыносимо жарко и душно, — сказала она, улыбаясь. — Мне показалось, что я упаду в обморок. Вы не будете возражать, если мы прогуляемся?— Я всегда позволяю красивой женщине действовать, как ей хочется, — заверил ее Робер. — Куда мы пойдем?— Все равно! Давайте возьмем плащи и пойдем посмотрим на лошадей, а потом можно будет взглянуть на соколов в клетках, подняться на башню — оттуда прекрасный вид!— Но сейчас ведь темно! — удивился Робер.— Вот именно! — сказала она, подмигнув ему с излишней выразительностью.Они сняли с вешалки плащи и вышли в ночь, словно два заговорщика. Валил густой снег, иЛили подставила лицо снежинкам. Потом побежала к конюшням.— Покажите мне вашего коня, — попросила она.— Вы видели его сегодня утром! — засмеялся Робер.Они остановились рядом с великолепным черным скакуном. Лили провела рукой по его блестящему боку.— Как его зовут? — спросила она.— Сатана, — последовал ответ. — Это действительно черт! Кажется, сегодня вечером в вас тоже вселился бес, да, Лили?— Пошли на сеновал, я покажу вам новорожденных котят, — предложила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Эмма сидела рядом с Эделой, что было очень кстати в том случае, если Эсме опять не подойдет к ней. В зал вошел Хью Монроз. Мгновенно охватив взглядом собравшихся и увидев хорошенькое личико Эделы, он сел рядом с ней. Эмма, заметив их нежные взгляды, почувствовала болезненный укол в сердце. «Господи! — подумала она. — На кого в этот вечер устремлены с обожанием глаза Эсме?»Она не сводила глаз с двери, но Эсме так и не появился. Эдела знала, в каком положении ее подруга, хотя та и не призналась ей, что носит под сердцем дитя. Ясно, почему отсутствует Эсме. «Не поговорить ли об этом с леди Элисон?» — подумала Эдела. Однако уверенность, что та знает о положении Эммы, заставила ее отбросить эту мысль. Не лучше ли поговорить с Лили, которая имеет большое влияние на мсье Монтгомери? Может быть, если на Эсме оказать давление, в нем проснется чувство ответственности? Эдела посмотрела на Лили, которая сидела, повернувшись спиной к Ги и с любезной улыбкой и повышенным вниманием смотрела на гостя. «Господи, что у них случилось? — удивилась Эдела. — Подожду, пока гости уедут. Похоже, Лили тянется за кусочком, который ей не по зубам!»
Трапеза сопровождалась игрой музыкантов графа де Мортена; их сменили нормандские трубадуры со скрипками и арфами, исполнившие «Песнь о Вильгельме». Какой-то темноглазый юноша-поэт склонился перед Лили и спросил, не желает ли она послушать свое любимое произведение. Поколебавшись — все-таки кругом были норманны, — она умышленно осведомилась, знает он «Беовульфа». Он спел «Беовульфа».Робер, улыбаясь, обратился к девушке:— В вашей стране многое вызывает у меня восхищение, Лили.— Я тоже восхищаюсь кое-чем нормандским, но далеко не всем, — отозвалась она, взглянув на Ги.Начались танцы. Робер сначала танцевал с женой, а потом с Лили. Ги с каменным лицом наблюдал за ними. Вскоре Лили ускользнула к себе, зная, что не вынесет, если Ги будет танцевать с Симонеттой.
Утро только-только начиналось, когда Лили направилась к конюшням, поэтому она очень удивилась, что Робер уже там и лично наблюдает за тем, как седлают для них лошадей. Они проехали немного, а потом Робер сказал:— Давайте пройдемся.Они спешились и, взяв в руки поводья, пошли по заснеженной земле. Остановившись, Робер взял Лили за руку.— Лили, вы можете легко похитить мое сердце и уже начали атаку, не так ли?Слегка покраснев, девушка ответила с запинкой:— Нет, сир.— Почему бы вам не переехать в Беркхэмстед? Я не могу предложить вам замужество, но мое покровительство — всегда к вашим услугам. Я сделаю для вас все, что в моей власти.— Сир, ваши слова очень лестны, и честь, которую вы мне оказываете, — чрезвычайно велика. Но я не могу принять вашего предложения, — спокойно ответила Лили.Тогда Робер, сняв с пальца кольцо, положил его на ладонь девушки. Та покачала головой.— Оно слишком дорогое.— Это не подарок. Я просто даю его вам на время. Если когда-нибудь Ги поступит с вами дурно, перешлите кольцо мне.Он поднес к губам ее руку, и его проницательные, добрые глаза сказали ей, что он все понимает.Было еще рано, когда они возвратились домой. Лили надеялась, что ее никто не заметит, но Ги уже был в конюшне, якобы готовясь к охоте. Лили поняла, что он ждет ее. С видом королевы, даже не удостоив его взглядом, она прошествовала в дом. Ги и Робер молча переглянулись: ни один из них не собирался уступать эту женщину. Робер понял, что сейчас Ги ее не уступит, надо отойти в сторону, но в будущем, при первой же возможности, Лили будет его.
После завтрака, когда мужчины уехали на охоту, годстоунские дамы показывали гостьям свои прекрасные ткани и ковры.— Ковры у вас просто замечательные! Но Матильда, супруга Вильгельма, и ее дамы, специально учившиеся этому искусству, не уступят вам в мастерстве! Сейчас они собираются выткать ковер, на котором будет изображено завоевание Англии Вильгельмом, — Не подумав, ляпнула леди Мортен.Леди Элисон спросила:— А когда королева прибудет в Англию?— О, Матильда слишком горда, она не двинется в путь без Вильгельма и заставит его приехать за ней. Удивительно, но Матильда, в которой росточку не больше четырех с половиной футов, правит супругом железной рукой!Лили спрятала улыбку, почувствовав, что между этими двумя дамами идет соперничество.— Я, может быть, повторяюсь, но это действительно самые красивые ткани, которые я когда-либо видела. Неужели вы делаете такие прекрасные вещи прямо здесь, в Годстоуне? Что за яркие расцветки! Как вы получаете, например, вот этот звонкий красный цвет? — спросила леди Мортен.— Из корня марены, — ответила Элисон.— Ну, конечно же! — воскликнула графиня. — Как это мне никогда не приходило в голову?— Все краски мы получаем из растений — цветков или корней. У меня вся кладовая полна запасами красок, — пояснила леди Элисон.— Ги де Монтгомери получил заказ на наши вышитые ткани от короля Вильгельма, который готовится к приезду королевы в Лондон, — заметила Лили простодушно.Графиня де Мортен мгновенно попалась на удочку, как и рассчитывала девушка.— Да, но ведь Матильда, наверное, приедет только через несколько месяцев, а мне и моим дамам сейчас нужны красивые ткани для платьев. К тому же здесь и климат несколько иной.— Конечно, мадам, мы сочтем за честь изготовить для вас ткани и сделаем это до того, как примемся за королевский заказ. А пока вы можете купить все, что вам нравится, из того, что у нас уже есть. Матушка посоветует вам, что выбрать. Только велите графу уплатить мсье Монтгомери за все, что вы возьмете.И Лили низко присела перед графиней, очень довольная совершенной сделкой. Золото им понадобится, чтобы прикупить земель. Земель, которыми когда-нибудь будут владеть ее сыновья. Вспомнив, что еще даже не помолвлена с Ги, она решила подразнить его, пусть позлится. Но подумав о последствиях, вздрогнула. «Что ж, посмотрим, что будет», — решила Лили и пошла наверх растирать ногу Андре. Берту временно отправили домой, и молодой человек истосковался по обществу.— Когда же, черт побери, все они уедут, Лили? Мне смертельно хочется попробовать спуститься по лестнице! Я уверен, что смогу обойтись без костыля, но не намерен делать это на глазах у всех: не хочу быть посмешищем и мишенью для острот.— Если нам повезет, они уедут завтра, сегодня все готовятся к отъезду. Наверное, Ги даст им сопровождающих.— Буду рад увидеть, наконец, их спины. А вы?— Я тоже. Особенно одну из них. Это правда, что Симонетта была любовницей Ги?— Бог мой, вы что же, думаете, что я вел счет его женщинам? Имя им легион. — Заметив боль в ее глазах, юноша стал серьезнее. — Лили, не будьте дурочкой. Я думаю, что до встречи с вами Ги ни на одну женщину не взглянул дважды. А теперь он похож на собаку на сене.Андре откинулся на подушки, Лили занялась растиранием.Внезапно дверь распахнулась, и на пороге замер Ги.— И давно это происходит? — спросил он.Лили не обратила на него ни малейшего внимания и продолжала растирание так, будто они были одни.— Это не то, что ты думаешь, Ги. Лили так добра, что растирает мне ногу, чтобы вытянуть мышцы, иначе я буду ковылять на костылях всю оставшуюся жизнь.— Удивительно, что после таких упражнений вы не кончаете постелью! — рявкнул Ги.Лили и Андре разразились хохотом. Они смеялись так долго, что слезы выступили у них на глазах, и Ги разозлился, будучи не в состоянии разделить их веселье. Андре решил успокоить брата:— А знаешь, чем мы занимались здесь каждый день, пока ты развлекался в Лондоне? Играли в шахматы!Но взгляд Ги был по-прежнему мрачен, и Лили, вскинув голову, бросила:— Если вы ревнуете, ступайте и разотрите ножку вашей Симонетте!Она ожидала, что Ги выскочит из комнаты, но тот сдержанно посмотрел на нее и произнес:— Хм! Насколько я помню, ножка у нее очень недурна. Вероятно, я предложу Симонетте остаться в Годстоуне.И он ушел, спокойно притворив за собой дверь. Андре, взглянув на Лили, заметил: — Вы слишком дразните его.— Если бы он сравнил вас прежнего, безжизненного и мрачного, с веселым, жизнерадостным человеком, которым вы опять стали! Он должен быть благодарен мне за то, что я сделала для его брата!— Я был для вас серьезным испытанием, Лили, но теперь я решил приложить все силы для того, чтобы ходить. Вы увидите: ваши заботы не пропали даром!Лили убрала масло для растирания, вымыла руки и снова надела на палец кольцо, которое дал ей Робер. Вспомнив слова Ги, она решила, что это пустые угрозы, часть той игры, которую они ведут друг с другом. Но в то же время Лили понимала, что существует черта, за которую ей лучше не заходить: притворный гнев Ги и его истинный гнев — совершенно разные вещи. Улыбнувшись, она решила помириться с ним.Внимание Лили привлек тихий стук в дверь. Она обрадовалась, увидев Эдит. Но едва та заметила, что Андре не один, она сразу же вышла из комнаты.— Эдит, не убегай! Я не видела тебя уже много дней! Где ты прячешься? — окликнула ее Лили.Эдит вернулась. Нахмурившись, она чопорно проговорила:— Я подумала, что Андре не захочет обедать один, поскольку не сможет присутствовать на празднестве внизу.— Прекрасная мысль, Эдит! Я уверена, что Андре рад твоему обществу.Глаза юноши потеплели при виде Эдит, очень нарядной, в красивой бледно-розовой тунике. Посмотрев на нее, Андре сказал:— Эдит, у вас волосы, точно лунный свет. Вы действительно предпочитаете мое общество развлечениям в зале?Лили ушла, пряча улыбку. Ее ухода они даже не заметили.К обеду Лили одевалась очень тщательно. Она старательно убрала волосы в сложную прическу, перевив кудри лентами. Потом надела туалет из шелка цвета молодой липовой листвы — он не совсем подходил для зимнего вечера, но в зале собиралось столько народу, да еще там поддерживали жаркий огонь, значит, будет душно. У входа в зал она столкнулась с матерью, которая несла тяжелый поднос, заставленный блюдами с едой.— У графини мигрень, и я решила, что ей лучше поужинать у себя.— Я могу вам чем-нибудь помочь, матушка? — спросила Лили.— Нет, дитя мое, у графини де Морген более чем достаточно дам, готовых исполнять ее желания. Просто я не хочу, чтобы они околачивались у меня на кухне.— Поспешите, матушка, иначе гости все съедят!.. — засмеялась Лили.Войдя в зал, она увидела, что все уже сидят за столом, а Ги усадил Симонетту подле себя на ее место! На ее место! Как мог он так оскорбить ее? Гордо подняв голову, Лили демонстративно медленно прошла к столу, и когда Робер поднялся, чтобы усадить ее справа от себя, на место своей жены, улыбнулась ему ослепительной улыбкой. Эль и вино текли рекой, и Лили с отвращением наблюдала, как Ги то и дело наполняет свой рог.— У меня есть несколько кубков, которые я хотел бы подарить вам, — обратился к ней Робер. — Мне не очень нравится пить из рога. Единственная трудность состоит в том, что кубки упакованы вместе с другими вещами, но слуги их найдут.— Благодарю вас, сир, — улыбнулась она.— Прошу вас, Лили, не нужно так официально. Кстати, вино, что мы пьем, из моих виноградников.— В таком случае я выпью еще. — Лили принялась пить и скоро захмелела.Всех присутствующих охватило веселое настроение, подогретое выпитым вином. Музыка и голоса становились все громче, поведение мужчин и женщин — вольнее. Вспыхнули две-три ссоры. Когда начались танцы и Ги повел Симонетту танцевать, Лили воспользовалась моментом, взяла за руку Робера и вывела его из зала.— В зале стало невыносимо жарко и душно, — сказала она, улыбаясь. — Мне показалось, что я упаду в обморок. Вы не будете возражать, если мы прогуляемся?— Я всегда позволяю красивой женщине действовать, как ей хочется, — заверил ее Робер. — Куда мы пойдем?— Все равно! Давайте возьмем плащи и пойдем посмотрим на лошадей, а потом можно будет взглянуть на соколов в клетках, подняться на башню — оттуда прекрасный вид!— Но сейчас ведь темно! — удивился Робер.— Вот именно! — сказала она, подмигнув ему с излишней выразительностью.Они сняли с вешалки плащи и вышли в ночь, словно два заговорщика. Валил густой снег, иЛили подставила лицо снежинкам. Потом побежала к конюшням.— Покажите мне вашего коня, — попросила она.— Вы видели его сегодня утром! — засмеялся Робер.Они остановились рядом с великолепным черным скакуном. Лили провела рукой по его блестящему боку.— Как его зовут? — спросила она.— Сатана, — последовал ответ. — Это действительно черт! Кажется, сегодня вечером в вас тоже вселился бес, да, Лили?— Пошли на сеновал, я покажу вам новорожденных котят, — предложила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30