– Просто заткнись! – сердито бросила она, протиснулась мимо него и пошла в ванную. – Ничего тут такого нет, и вообще – это не твое дело! – крикнула она, оглянувшись. Захлопнув за собой дверь, Одри на полную мощность открутила краны, сделав обжигающе горячую воду, скинула с себя одежду и встала под душ. Потом скользнула по плиткам вниз и присела на корточки. Перед ней все расплывалось от слез, внезапно навернувшихся на глаза. Прижав кулаки ко рту, Одри беззвучно разрыдалась.
Но, появившись через полчаса в комнате, она выглядела собранной и уверенной в себе. Этому искусству она научилась год назад, во время головокружительного взлета к славе и богатству.
Одри надела очень короткую юбку и рваную майку, сделанную кем-то, считавшим, что такой вид стоит трех сотен долларов.
Джек стоял у окна – хотя Одри, конечно, не обратила на это внимания, и вообще ей было наплевать. Она протопала через всю комнату к чемодану, в котором лежала вся ее обувь, и рывком открыла его. Вытаскивая пару сапог-угги, Одри чувствовала на себе взгляд Джека. Она выпрямилась и разгладила юбку. Никто никогда не заставлял ее чувствовать себя такой обнаженной, какой она чувствовала себя в этот момент.
Никто. Даже Лукас.
Ее укололо чувство вины. Одри быстро наклонилась и натянула сначала один сапог, потом другой. Джек все еще смотрел на нее, и в его лице появилось что-то хищное. Казалось, он едва сдерживается, чтобы не схватить ее и не уволочь в свою пещеру.
Одри прошла через всю комнату, взяла свою крохотную сумочку, в которой лежали мобильник, губная помада и мятные леденцы (и никаких денег, деньги ей теперь совершенно не требовались), и сказала:
– Пошли.
Она не оглянулась, чтобы убедиться, идет ли Джек следом, просто вышла из комнаты. Пока они ждали лифта, Одри ощущала на своей спине его взгляд – он просто прожигал ее насквозь – и тепло, исходившее от его тела.
Когда лифт подъехал, Одри шагнула внутрь и прислонилась к стене. Джек нажал на кнопку первого этажа. Лифт поехал вниз. Джек сцепил за спиной руки и произнес:
– Тебе не нужны таблетки, чтобы засыпать.
– О Боже мой, – сердито пробормотала Одри. Стыд жаром обдал ее шею. – Я уже сказала, это не твое дело.
Джек повернул голову и посмотрел на нее; в его синих глазах появилось что-то новое. Господи, неужели это беспокойство?
– Знаю, – спокойно отозвался он. – Но ты еще молода и готова взлететь на самый гребень жизни. Зачем все портить таблетками?
– Даже не пытайся понять, Супермен! – отрезала Одри. – Ты и представить себе не можешь, на что похожа моя жизнь. У меня просто голова лопается.
– Хочешь, догадаюсь? Принимать таблетки тебя заставляет вовсе не жизнь, – небрежно произнес он. – Ты и ибо не получаешь того, что тебе нужно, либо кто-то убеждает тебя их принимать.
Это ее зацепило – она наклонила голову и с любопытством посмотрела на Джека.
– Что это значит – не получаю того, что мне нужно?
Джек криво усмехнулся:
– В точности то, что ты подумала, красотка.
Одри ахнула; Джек улыбнулся, дверь лифта открылась.
– После вас, – сказал он, положил свою большую руку Одри на спину и вывел ее из лифта.
Одри опять с трудом подавила дрожь. Нет, в самом деле, что этот парень о себе воображает?
Глава 7
По дороге к развлекательному центру Одри смотрела в окно, на пролетавший мимо пейзаж. Она закинула ногу на ногу и покачивала сапогом в опасной близости от ноги Джека. Одри молчала, за что Джек был ей искренне благодарен. Она просто выводила его из себя. Таблетки! Да кто она вообще такая – Дженис Джоплин? Джек покосился на ее гладкое бедро.
Он не мог выкинуть из головы картинку: Одри в нижнем белье – точнее, почти без него.
Черт возьми! Он готов был удушить Одри за то, что она сегодня утром не проснулась сама, потому что чувствовал: теперь ему долго не удастся забыть про те трусики.
Интересно, о чем думает Одри – она выглядела очень несчастной. Но тут они завернули на стоянку развлекательного центра, где около ворот околачивались девочки, небольшая группа. Заметив лимузин, они завизжали и начали подпрыгивать, размахивая руками.
– О! – воскликнула Одри, и лицо ее осветилось, как Таймс-сквер. – Остановите здесь, остановите! – крикнула она водителю. Как только машина остановилась, Одри выпрыгнула наружу, а Джек вышел следом, направившись туда же, куда и она, – к девочкам, устроившим при виде Одри настоящее столпотворение.
– Что ты делаешь? – сердито окликнул он Одри.
– Придержи коней, Рэмбо, – отозвалась она и ослепительно улыбнулась девочкам. Они визжали так, что барабанные перепонки чуть не лопались, но Одри, похоже, даже не замечала этого. Она сияла, наклонялась, чтобы поговорить с девочками, брала у них диски и плакаты и ставила на них автографы. Джек изумленно смотрел, как она разговаривает с каждой из двух дюжин девчонок, отвечает на их вопросы, хвалит их наряды и выглядит при этом как настоящая звезда.
Подписав все, что можно, Одри сказала девочкам, что ей пора на репетицию, и с теплой улыбкой повернулась к Джеку.
– Теперь я готова.
Он открыл дверцу лимузина. Одри села в машину, в последний раз с энтузиазмом помахав девочкам. Джек сел следом и захлопнул дверцу. Машина поехала дальше.
Джек не мог отвести от Одри глаз. Она все еще улыбались. Он много лет провел в Голливуде и видел, как звезды отказываются давать автографы и не обращают внимания на фанатов.
– Это было очень мило с твоей стороны, – искренне произнес он.
– Шутишь? – Она тепло рассмеялась. – Это единственное светлое пятно в сегодняшнем дне. Ради таких девочек я и основала фонд «Певчая птичка».
– Что?
Она снова засмеялась, и этот милый смех прозвучал сильным контрастом с ее недавним поведением в самолете и в гостинице. Каким-то образом она вдруг стала совсем другим человеком. Более настоящей. Более живой.
– Наверное, ты не знаешь про мой фонд, да? Я основала его, когда мой второй альбом стал платиновым. Это организация, которая помогает девочкам из необеспеченных семей заниматься музыкой. В их возрасте я бы умерла ради хоть какого-нибудь поощрения, ради дельного, толкового совета. В основном я слышала: «Положи наконец свою гитару и помой посуду». Поэтому теперь, когда я в состоянии это сделать, я хочу дать девочкам шанс заниматься рок-н-роллом; мне-то пришлось за эту возможность сражаться.
Джек попытался представить себе Одри-подростка с гитарой в руках. Перед глазами возникла озорная девчонка с грязными коленками, спутанными волосами и решительным блеском в зеленых глазах.
– Мне повезло, – говорила Одри, пока лимузин припарковывался около стеклянных дверей центра. – Я попросила свою прежнюю школьную учительницу музыки помочь мне с фондом, и она совершила настоящее чудо. В первый же год мы дали стипендию двумстам девочкам из разных городов страны. – Она широко улыбнулась, откровенно гордясь этим.
И имела полное право гордиться.
А когда Одри вот так улыбалась, Джеку казалось, что ее улыбка пронзает его насквозь, согревая изнутри. Улыбка была молодой, свежей… и красивой.
– Это просто здорово, – сказал он. – Слишком многие не отдают свои долги, пока бухгалтеры им об этом не напомнят.
– Ну, знаешь, пижон из охраны, мы постоянно ищем спонсоров, – хитро подмигнув, произнесла Одри.
Он улыбнулся:
– Просто скажи, куда послать чек.
Ее глаза широко распахнулись от удивления и радости.
– Серьезно?
– Серьезно. Я буду очень рад пожертвовать в твой фонд.
– Потрясающе! – воскликнула Одри, сияя, как ребенок на Рождество. – Я… я так удивлена и рада!
Джек не удержался и фыркнул.
– А ты думаешь, у пижона из охраны нет сердца?
– Вообще-то, – засмеялась она, – я именно так и думала! – И снова рассмеялась. Она улыбалась все время, пока они шли ко входу.
Но едва они вошли внутрь, к ним поспешно подошел Мальчик-Колокольчик, вклинился между Одри и Джеком, положив руку ей на плечо, и ее улыбка моментально увяла.
– Какого черта, Одри? – резко спросил он.
– Я проспала…
– Не оправдывайся. Сколько раз я тебе говорил, что в этом бизнесе профессионализм так же важен, как и талант? Если ты заработаешь репутацию… – Он замолчал и посмотрел на Джека. – Тебе что-то нужно? – холодно спросил Боннер.
«О да. Нужно как следует дать тебе в зубы!» Но Джек поднял вверх руки и отошел.
Боннер снова повернулся к Одри, тут же позабыв о Джеке.
– Пойдем, я покажу тебе твою гримерку, – негромко произнес он и увлек ее за собой. Одри шла следом, как дрессированная собачка, подумал Джек.
Он смотрел, как она покачивает бедрами. Проклятие, хоть бы она не казалась ему такой привлекательной, особенно теперь, когда он начал подозревать, что от нее можно ждать только неприятностей. А чего еще? То она ведет себя как глотающая горстями таблетки дива, которая позволяет ничтожеству вроде Боннера водить себя за нос, то превращается все в ту же темпераментную сексуальную сирену, которая пела задушевные баллады в клубах Остина. В общем, она принадлежала как раз к тому типу изменчивых женщин, которых Джек избегал под любым предлогом.
И все-таки было что-то в Одри Лару, что проникло ему в душу той ночью на пляже, и теперь освободиться от нее было трудно.
Да, но он должен от нее освободиться – Джек не сомневался, что это просто нормальная мужская реакция на очень красивую задницу. Кроме того, напомнил он себе, он взялся за это дело исключительно ради денег. И был точно уверен, что ему не требуются дополнительные осложнения. Особенно сейчас – он собирался на совещание со своими парнями и с полицией Омахи, привлеченной промоутером для сдерживания толпы на концерте.
Джек пошел в противоположную от Одри сторону, и образ ее почти обнаженного тела постепенно изгладился из его сознания, сменившись мыслями об охране.
Однако окончательно этот образ исчез только через несколько часов, когда Одри Лару, Дива, зашагала ему навстречу, и ее клац-клац-клац каблуками по бетонному полу походило на пулеметную очередь. Джек поднял глаза, оторвавшись от разговора со своим помощником Тедом, и заметил, что она переоделась. Теперь на ней был сценический костюм – коротенькие облегающие шорты и устрашающего вида бюстгальтер. Плоский живот обнажен, светлые кудри собраны на макушке в два узла.
Выражение лица у нее тоже изменилось, и теперь было полно затаенной враждебности. Она остановилась прямо перед охранниками и гневно уставилась на Джека, не обращая внимания на Теда.
– Привет! – заявила Одри. – Ты уже забыл, кого охраняешь?
– Нет, – спокойно ответил Джек. – А ты забыла, что разговаривать нужно вежливо?
Он услышал, как удивленно хмыкнул Тед, но это не шло ни в какое сравнение с расширившимися глазами и негодующим возгласом Одри:
– Прошу прощения! О боги, да ты вообще знаешь, с кем разговариваешь?
– Да, Одри. Мы уже не раз выясняли, с кем я разговариваю. Слушай, если у тебя возникнет какой-нибудь вопрос, тебе просто нужно вежливо его задать. Не обязательно подходить ко мне, приготовившись к полноценной атаке.
– К полноценной атаке? – сердито бросила она и перевела пылающий гневом взгляд на Теда.
– Эй, я пойду проверю то… ту штуку, о которой мы только что говорили, – пробормотал Тед и поспешно ушел.
Джек едва это заметил – он смотрел на Одри.
– Не хочешь попытаться задать свой вопрос вежливо?
– У меня нет вопросов, Рэмбо. У меня есть требование. Предполагается, что ты должен охранять меня. Последние два часа ты меня не охранял, а поэтому все работающие в «Квест-центре» заходили ко мне, чтобы поздороваться, и задавали вопросы, на которые у меня не было времени отвечать. Так что я буду тебе очень признательна, если ты начнешь делать то, за что тебе платят, и оградишь меня от всех них!
– Боже милостивый, даже не знаю, с чего начать.
– Как насчет извинения и обещания выполнять свою работу?
– Никаких извинений! – отрезал Джек, изо всех сил пытаясь сохранить спокойствие. – Давай прямо сейчас выясним одну деталь, Одри. Твой надзиратель нанял меня, чтобы обеспечивать безопасность – твою и твоего турне, и не работать при тебе держимордой. Вокруг тебя болтается дюжина человек, и они вполне в состоянии открыть дверь вместо тебя.
– Это кто еще такой – мой надзиратель? – возмущенно воскликнула она, проигнорировав его отказ служить вышибалой.
– Твой приятель – тот, кто говорит тебе, о чем думать и что делать.
– Ты говоришь о Лукасе? – переспросила Одри.
Для такой талантливой женщины, как Одри Лару, она становилась непроходимо тупой, когда речь заходила об этом парне.
– А что, таблетки тебе скармливает кто-то другой?
Она смотрела на Джека, не веря своим глазам. В какой-то миг ему показалось, что она вот-вот ударит его. Потом что-то нахлынуло на нее – какая-то эмоция, которую Джек не смог как следует распознать, и в следующий момент он увидел, как в этих красивых зеленых глазах заполыхало пламя.
Это пламя он знал. Это была абсолютная, неуправляемая женская ярость. Пожалуй, Джек, видевший подобный взгляд неисчислимое количество раз, должен был бы извлечь необходимый урок. Но очевидно, не извлек, потому что улыбнулся.
– Ты уволен! – закричала Одри.
– Извини, но это невозможно. Я подписал контракт, так что ты не можешь позволить себе роскошь уволить меня только потому, что я тебе не нравлюсь.
– Ах вот как?! – рявкнула она, приняв боевую стойку и упершись руками в идеально тонкую талию. – Ты серьезно думаешь, что я не смогу тебя уволить?
– Нет, не сможешь, – весело ответил Джек, испытывая какое-то нелепое ликование. – Почему бы не уточнить это у твоего босса? Пусть он прочитает тебе контракт. А у меня полно дел, так что я буду тебе очень признателен, если ты мне скажешь, что тебе нужно еще – кроме дворецкого, который будет открывать и закрывать дверь. И мы оба сможем наконец приступить к своим обязанностям.
– О Боже мой! – потрясенно воскликнула она. – Ну извини – я-то думала, что раз уж какой-то псих пожелал меня убить, то мой охранник захочет лично присматривать за теми, кто врывается ко мне в гримерку каждые пятнадцать минут! Но нет, ты не считаешь нужным это делать! – восклицала Одри, размахивая руками и головой с таким пылом, что похожие на уши Микки-Мауса узлы у нее на макушке подпрыгивали. – У тебя столько важных дел! Отлично, что ж, если я в конце концов погибну…
– Ты не погибнешь, – нетерпеливо перебил ее Джек. – Коли бы ты спросила меня вежливо, я бы с удовольствием тебе объяснил, что сегодня каждый человек в этом здании был проверен. Двери охраняются. Один из моих парней дежурит в твоем коридоре, наблюдая за теми, кто приходит и уходит, а снаружи стоит толпа полиции. Можешь успокоиться. Честно.
Кажется, это ее слегка усмирило.
– Если тебе что-нибудь потребуется или ты захочешь спросить, что и как мы делаем, достаточно просто задать вопрос.
– Спасибо, – с сарказмом ответила Одри. – А я и не знала, как разговаривать с моими служащими, пока ты не появился и не научил меня.
Джек усмехнулся:
– Это я понял.
– О Боже мой! – пробормотала она себе под нос и резко повернулась на своих шпильках.
– Эй! – окликнул ее Джек прежде, чем она успела уйти. Одри остановилась, откинула голову назад, застонала, глядя в потолок, и все-таки оглянулась.
Джек еще раз окинул взглядом ее потрясающую фигуру, улыбнулся и произнес:
– Симпатичные шортики.
– За-ткнись, – проговорила Одри и зашагала прочь.
– О, привет! – воскликнула Кортни, когда Одри рывком распахнула дверь в гримерку и вошла внутрь. – Ты его нашла? – спросила она, быстро заталкивая под сумку V своих ног какой-то журнал.
Одри подошла к сумке Кортни, – посмотрела вниз и отчетливо разглядела заголовок статьи в «Инсайд селебрити».
– Да, я его нашла! – раздраженно ответила она. Она злилась на Джека и злилась на себя, потому что на самом деле ей было очень приятно, что ему понравились ее шорты, а ведь это просто нелепо – конечно, ему понравились ее шорты; всем парням нравятся ее шорты. Поэтому она и надевает их на сцену – потому что зрителям они нравятся.
И все-таки, когда он сказал, что ему нравятся ее шорты, Одри ощутила странное возбуждение. Чертов крысеныш! Она и припомнить не могла, когда Лукас в последний раз говорил, что ему нравится ее наряд. Ладно, не важно. Одри не собирается проводить следующие два месяца со служащим, который будет требовать от нее вежливости, а потом читать нотации о ее поведении, или о снотворном, или еще о чем-нибудь.
Она наклонилась и подняла журнал, который Кортни пыталась спрятать.
– Мне казалось, мы договорились, что не будем больше читать эту дрянь! – рявкнула Одри и швырнула журнал через всю комнату к пустой корзинке для мусора. Он не долетел несколько футов.
Кортни покраснела и опустила глаза.
– Прости, Одри. Я просто не могу удержаться, когда вижу что-нибудь про тебя. – Она подняла глаза и попыталась улыбнуться.
Честно говоря, Одри не покидало ощущение, что эта дерзкая девчонка только и дожидается момента, чтобы вонзить нож ей в спину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33