– Джек, – тихо, умоляюще сказала Одри, шагнула вперед и положила руки ему на плечи. – Я люблю тебя. Я люблю тебя! Но мне нужно завершить то, что так долго строилось. Я пытаюсь порвать с парнем, за которого когда-то собиралась выйти замуж.
Эта мысль заставила Джека передернуться от отвращения, но он снова постарался посмотреть на все глазами Одри и неохотно кивнул.
– В Литл-Роке? – уточнил он.
Она кивнула.
– Провалиться мне на этом месте!
Джек ласково взял ее за подбородок, наклонился, по целовал, но ему казалось, что он целует ее в последний раз и он ничего не мог поделать с этим ощущением.
А потом он вышел из крохотной комнаты и из автобуса, не сказав больше ни слова, боясь того, что может произнести, стоит ему открыть рот.
Джо все еще стоял на том же месте, скрестив на груди руки, и смотрел на толпу, постепенно собиравшуюся у входа в отель в надежде хоть одним глазком увидеть Одри. Заметив Джека, он ухмыльнулся.
– Сказал им, что она еще не вышла, – фыркнул он.
– Отличная работа. Знаешь, зайди в автобус и скажи ей, чтобы пока не высовывалась, – посоветовал Джек. – Я подожду здесь.
Джо послушно шагнул в автобус. Стоя на его месте, наблюдая за толпой и пытаясь справиться с бушующими в голове мыслями, Джек заметил Рича. Тот курил. Джек и не знал, что Рич курит.
А если хорошенько подумать, то из всех людей, принимавших участие в турне, меньше всего он знал как раз о Риче – и теперь задумался, какие еще привычки имеются у коммерческого директора Одри.
Глава 28
Они приехали в Литл-Рок намного раньше, чем предполагала Одри, и это ее окончательно расстроило, потому что она так и не придумала, как расстаться со ставшим чересчур внимательным Лукасом. Поездка была невыносимой – он не оставлял ее ни на минуту и вел себя настолько заботливо, что ей хотелось кричать.
Они прибыли в отель «Пибоди» в три пополудни, машина уже ждала их. Лукас отдал Бруно надувшейся Кортни и открыл дверцу для Одри. Краем глаза она заметила стоявшего в стороне Джека. Тот смотрел на них вместе с дюжиной других людей, собравшихся у отеля и выкрикивавших ее имя. Лукас помогал Одри сесть в автомобиль.
– Почему бы нам просто не пойти в отель? – спросила она.
Лукас завел двигатель и нахмурился:
– Ты что, шутишь? Там невозможно уединиться. Я велел Кортни всех зарегистрировать и подготовить для тебя номер.
– Я не хочу уезжать надолго, – сказала Одри, чувствуя себя полной дурой. – У меня еще полно работы…
– У нас две дюжины служащих, они сами справятся с работой.
– Я имела в виду – поработать над новыми песнями.
– О, кстати! – отозвался Лукас, выруливая со стоянки перед «Пибоди». – Сегодня днем я разговаривал с владельцами фирмы звукозаписи. Они не в восторге от присланных тобой песен.
– Что? – воскликнула Одри. – Да это мои лучшие песни! – Это было камнем преткновения с момента подписания контракта со студией; они хотели больше поп-музыки, а Одри – больше старых баллад.
– Я знаю, – ответил Боннер и понимающе улыбнулся. – И сказал им, что это не обсуждается. Мы немного побеседовали, и я думаю, что теперь можно заключить сделку; мы дадим им чуть больше того, чего они так хотят, а взамен ты добавишь несколько песен, которые тебе нравятся. Я заставил их согласиться, так что мы можем решить все вопросы к обоюдному удовольствию.
– Слава Богу, – успокоилась Одри.
– Ну а теперь скажи мне, – небрежно бросил Лукас, – разве твой любовник сможет вести переговоры с фирмачами?
Одри медленно повернулась, и взглянула на Лукаса не веря своим ушам. Может, представители студии вообще не звонили, или Лукас сам устроил этот кризис, чтобы выглядеть в ее глазах героем?
Он взглянул на нее:
– Ну?
– Я об этом даже и не думала, – произнесла Одри. – Я собиралась сама этим заниматься – для разнообразия.
– Ну, значит, ты будешь единственной суперзвездой, которая сама ведет свои дела, – язвительно хмыкнул Лукас. – У тебя есть коммерческий директор, импресарио, личный администратор. Тебе не кажется, что они существуют не просто ради забавы?
– Я знаю, зачем они мне, Лукас, – ответила Одри, хотя частично солгала. Чтобы избежать конфликтов, она всегда соглашалась, если Боннер считал нужным нанять того или иного человека. – Но я уже готова взять управление собственной карьерой в свои руки.
Лукас неожиданно завернул на стоянку у большого общественного парка.
– Так вот почему ты устроила все это? – спросил он. – Потому что тебе захотелось самой управлять своими делами? Если так, что же ты мне об этом просто не сказала?
– Я говорила!
– Нет, не говорила. Ты пожаловалась разок-другой, но ни разу не подошла ко мне серьезно и не попросила дать тебе возможность позаниматься этим.
– Точно так же и ты не подходил ко мне и не просил дать тебе возможность распоряжаться моими делами. Ты просто начал это делать.
– Я уже сказал – если тебя беспокоит только это, давай все исправим.
– Не все так просто.
– Да ладно, Одри, – презрительно хмыкнул Лукас. – Не нужно перечеркивать всю нашу жизнь только потому, что тебя трахнули.
Он хотел унизить ее, и у него это получалось.
– Господи, Лукас! – с отвращением произнесла Одри, распахнула дверцу машины, выбралась наружу и пошла в парк. Лукас быстро подскочил к ней и схватил за руку.
– Успокойся!
– Я не желаю успокаиваться!
– Одри, хватит! В парке полно народу.
В парке и в самом деле было очень много народа, гораздо больше, чем она ожидала, тем более что день стоял очень душный, а времени было часа четыре пополудни.
– Ты все это спланировал, Лукас?
– Что спланировал?
– Вот это! – Она рассерженно обвела рукой парк. – Сейчас из всех кустов повыскакивают фотографы и накинутся на нас?
– О чем это ты? – возмутился он.
– Ты знаешь, о чем я! – сердито бросила Одри и пошла дальше, подыскивая тенистое местечко.
– Одри, – произнес Лукас, входя под тень кипариса, где уже спряталась Одри, – мы ссоримся на пустом месте. Ты же знаешь, что я тебя люблю?
– Это одна из проблем. Я не знаю, любишь ты меня или мою славу.
– О Боже мой! Если ты до сих пор этого не поняла, то я даже не знаю, как тебя убедить. Меня поражает, что последние восемь лет нашей жизни для тебя ничего не значат! Ты никогда не говорила мне, что чем-то недовольна. Я не телепат, откуда же мне было знать, что ты несчастлива?
– Как ты мог этого не заметить? – возразила Одри. – Всякий раз, как я пыталась с тобой поговорить об этом, ты от меня просто отмахивался, вел себя так, словно я тебе надоедаю. Ты любишь мою карьеру, Лукас, а не меня.
– Это неправда, – сказал он, и с этого момента все пошло совсем вкривь и вкось.
Казалось, они ссорились уже несколько часов подряд. Лукас вспоминал все, что он для нее сделал, и с каждым его словом решимость Одри только укреплялась. Он действительно сделал для нее многое, это правда, но преподносил это так, словно Одри сама была бы не в состоянии справиться с этим. Или так, словно без него она до сих пор пела бы во второсортных кабаках Остина.
Она пыталась объяснить ему, что разлюбила его минимум два года назад и что, как ни старается, уже не может вернуть те чувства, которые испытывала к нему когда-то. Она честно призналась ему, что теперь больше обижается на него, чем любит.
Лукас выглядел искренне потрясенным этими откровениями. И что еще хуже – по-настоящему задетым.
– Я даже не представлял, – повторял он снова и снова. – Я даже не представлял.
Когда стало понятно, что они не могут прийти ни к какому решению, Одри, изнемогавшая от жары, попросила отвезти ее в отель. Они молча дошли до арендованной машины, Лукас завел двигатель, но вместо того чтобы включить передачу, вдруг повернулся к Одри. Его лицо исказилось от боли, выглядел он измученным.
– Я сделаю все, что ты захочешь, – сказал он с отчаянием в голосе.
– Нет, не надо…
– Ты хочешь другого менеджера? – решительно продолжал он. – Пожалуйста. Хочешь, чтобы я спал в другом номере? Пожалуйста. Только… только не прогоняй меня, Одри. Я люблю тебя больше, чем ты можешь себе представить, я не могу тебя потерять.
– Пожалуйста, не говори этого, – взмолилась Одри.
– Не просить тебя остаться со мной? – неистово воскликнул он, и на глаза его навернулись слезы. – Не просить тебя дать мне еще один шанс? А что я должен делать? Я думал, что ты женщина, с которой я проведу всю свою жизнь, а теперь я неожиданно вышвырнут прочь. Прошу тебя, не поступай так со мной. Дай мне хотя бы шанс встать на ноги…
– Я не собираюсь выгонять тебя из турне, если ты об этом беспокоишься.
– Я говорю, что ты вышвыриваешь меня из своей жизни! – закричал Лукас. – Неужели ты не понимаешь? Я знаю, что это так! Я знаю, что без тебя мне придется выступать во второсортных клубах Остина. Впервые в жизни у меня появился шанс! Шанс добиться хоть чего-нибудь, а если ты меня сейчас оставишь, я уже ничего не смогу. Пожалуйста, Одри. Я сделаю все, что угодно. Я сделаю все, что ты захочешь, – договорил он и, всхлипывая, склонился над приборной доской.
– О Боже мой! – прошептала Одри и положила руку ему на голову. – О, Лукас…
И ее сердце снова перевернулось. Она его больше не любила, но и столкнуть его с обрыва Одри не могла. К тому времени, как улегся дневной ветерок, Одри ни на шаг не приблизилась к решению.
– Может быть, – произнес Лукас, держа ее за руку (глаза его уже высохли), – может быть, ты все-таки завершишь турне, не принимая никаких решений? Ну, понимаешь – просто хорошенько все обдумаешь? Если этот засранец в самом деле тебя любит, он подождет. Я-то обязательно подожду.
Одри окончательно измучилась. Возможность получить передышку для того, чтобы все как следует обдумать, показалась ей в тот момент замечательной идеей.
– Может быть, – вполголоса продолжал Лукас, – когда закончится турне, мы с тобой куда-нибудь съездим вдвоем, только ты и я. Ну, понимаешь, попробуем вернуть все обратно.
– Нет.
Он слегка сжал ее руку.
– Я не буду давить на тебя. Но не отрекайся от меня сейчас.
Одри вздохнула и посмотрела на свои колени. Она невыносимо устала.
– Хорошо, – шепнула она. Все чувства и неистовые эмоции, испытанные ею за последнюю неделю, словно заледенели, сделались тяжелыми и как будто грозили утопить ее. Она хотела, чтобы все кончилось, хотела, чтобы все скорее завершилось, и никак не могла отогнать от себя чувство вины и мысль, что она действительно многим обязана Лукасу.
Лукас робко улыбнулся:
– Спасибо тебе.
К тому моменту, как они вернулись в отель, Одри чувствовала себя совсем разбитой.
Джек разговаривал с Тедом в баре отеля, когда мимо прошел Рич, направляясь к выходу из отеля. Он был в длинном черном плаще и в черных ковбойских сапогах.
– Я считал, что он улетел в Лос-Анджелес, – удивился Тед.
– Мне мерещится, или он красит глаза? – поинтересовался Джек.
Тед прищурился и покачал головой:
– Я не разглядел, но не удивлюсь, если да.
– Это еще почему?
– Да он какой-то пристукнутый. Билл – ты же знаешь того парня, из водителей? – ну вот, он как-то поехал встречать его в аэропорт. Вероятно, ребята из управления транспортной безопасности проверяли его вещи, потому что когда Билл взял чемодан, тот открылся. Билл сказал, что там лежали очень странные вещи.
Джек посмотрел на Теда:
– Какие?
Тед расхохотался:
– Вроде как… принадлежности вампира. Клыки, плащ или что-то в этом роде. Рич вообще с причудами.
Тут Джек припомнил, что Рич всегда сидит по вечерам в одиночестве. Днем это мистер Коммерческий Директор, всегда в костюме, улыбается, шутит с ребятами… Но давно ли он красит глаза? Давно ли курит? Чего еще они не знают о Риче?
К счастью, Одри с Тристаном должны были вносить поправки в танцевальный номер, поэтому, когда она с давно переставшим плакать Лукасом вернулась в отель, то сумела, не показываясь на глаза Джеку, отправиться сразу на репетицию. Лукас смотрел на торопливо убегающую Одри, как потерявшийся маленький щенок, но ей было наплевать – она пока не могла находиться рядом с ним, потому что все эмоции заледенели и камнем лежали на сердце.
Но и на Джека наткнуться она тоже не хотела. Одри просто мечтала, чтобы ее хотя бы ненадолго оставили в покое, и она смогла бы спокойно подумать.
Вот в чем главная проблема ее жизни. Похоже, она постоянно ищет возможность хотя бы ненадолго остановиться и немного подумать. Это была ее недостижимая мечта, единственное, чего она постоянно хотела, и теперь Одри пыталась вспомнить, удавалось ли ей хоть когда-нибудь в жизни побыть одной и разобраться в своих мыслях.
Из родительского дома она перебралась в Остин, где почти сразу же сошлась с бас-гитаристом. Порвав с ним, встретилась с Лукасом. Никогда в жизни она не оставалась одна. Никогда не решала сама свои проблемы. Рядом всегда был кто-то, чтобы ей помочь.
От этих мыслей Одри стало совсем паршиво, почти так же, как от таблеток, которые Лукас заставлял ее пить. Она рассеянно повторяла танцевальные номера, и только Тристан несколько раз останавливал репетицию, чтобы спросить, не нужен ли Одри перерыв, и напомнить, что необходимо изменить кое-какие движения. Похоже, сегодня она опять не в лучшей форме. Когда Одри закончила репетицию, все танцоры выглядели окончательно измотанными, и только она сама могла бы репетировать всю ночь напролет, стараясь сделать все как можно лучше. Тристан предложил ей выпить вместе с труппой.
– Ты серьезно? – спросила она. Они давно, сразу после начала турне, перестали приглашать ее пропустить по глоточку. Если говорить совсем честно, то Одри постоянно казалось, что они стремятся как можно скорее убраться от нее подальше.
– Да, серьезно, – рассмеялся Тристан, но Одри заметила, что несколько танцоров за его спиной испуганно переглянулись.
– Хорошо, – согласилась она, чуть улыбнувшись. – Вообще-то это здорово. Только я ненадолго – мне нужно еще поработать над несколькими песнями.
От ее внимания не ускользнуло облегченное выражение на лицах танцоров.
Черт! Так насколько же все паршиво?
Они прошли пару кварталов до паба. Тристан взял Одри под руку, а справа от нее шел Баки, сегодняшний дежурный телохранитель. Она заказала вина и, выпив полбокала, почувствовала, что понемногу приходит в себя. Все добродушно подшучивали друг над другом, танцоры вспоминали шоу в округе Колумбия, где один из них дотанцевался до того, что едва не упал со сцены. Одри хохотала громче всех.
Но, как и везде в последнее время, примерно через полчаса посетители в пабе стали обращать на нее внимание, и около бара уже собралась небольшая толпа.
В конце концов, Одри не выдержала и уныло улыбнулась Тристану.
– Пожалуй, мне лучше уйти.
– Не позволяй им диктовать тебе условия! По крайней мере это не папарацци, – сказал Тристан.
– Это да… но мне в самом деле нужно поработать, а здесь скоро появится и пресса.
– Хочешь, чтобы я тебя проводил?
– Нет, все нормально. Баки проводит, – кивнула Одри в сторону телохранителя, поблагодарила труппу за то, что пригласили ее, усмехнулась, заметив удивление нескольких танцоров, и попрощалась.
Баки встал, отделив ее своим огромным телом от толпы, пытавшейся как следует разглядеть певицу. Конечно, по дороге к выходу ей пришлось подписать несколько подставок под стаканы и одну бейсболку, но эти зеваки оказались славными людьми и засыпали ее комплиментами по поводу ее таланта.
На улице было уже темно, и Баки настоял, что необходимо взять такси. К сожалению, поблизости не было ни одной машины.
– Я сейчас позвоню Джеку…
– Нет, – поспешно возразила Одри. – Может, такси там, на углу, – добавила она, показав в сторону перекрестка, где движение было оживленнее, чем на той улице, где они стояли.
– Ладно, – согласился Баки. – Давайте пойдем туда.
– Пожалуйста, – попросила Одри, – сходи сам. Я на шпильках.
Баки посмотрел на ее ноги, поморщился и смерил взглядом расстояние до угла – футов тридцать.
– Ладно, – сказал он. – Но пообещайте, что не сдвинетесь с места.
– Обещаю.
Баки бросил еще один взгляд на перекресток и побежал.
Она осталась одна! Одри наслаждалась своим уединением – до тех пор пока какой-то мужчина, торопившийся перейти через дорогу, чуть не сбил ее с ног. Он толкнул Одри с такой силой, что она ударилась о кирпичную стену паба.
– Черт, – пробормотал он себе под нос.
Она резко обернулась, но мужчина уже пересек улицу и скрылся в темном подъезде.
Она впадает в паранойю, или они и вправду знакомы? У него густые светлые волосы, и хотя Одри не могла припомнить ни одного белобрысого знакомого, ее не покидало ощущение, что этого человека она откуда-то знает.
– Вы в порядке?
Испуганная Одри ахнула и едва не подпрыгнула, когда Баки положил руку ей на плечо.
– Эй, простите. Я не хотел вас пугать, – озабоченно произнес он. – Но мне показалось, что вы чем-то встревожены.
– Ничего особенного, – ответила Одри, вглядываясь в улицу. – Какой-то парень налетел на меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33