Торговцы сбросили свои одежды, оказавшись солдатами вражеской армии. Выхватив мечи, они побежали вслед за врикилем. Внимание солдат было приковано к Ариму и Джессану. Расправляться с Дамрой они предоставили врикилю.Засада, с горечью подумала Дамра. И я угодила прямо в их сети. Она оглянулась на своих спутников.Увидев врикиля, пеквеи замерли, как кролики перед койотом. Они оцепенело смотрели на него. Лица пеквеев мгновенно побледнели, а сами они дрожали. Дамра трижды выкрикнула имя Башэ, но он не слышал. Из его губ вырвалось что-то похожее на всхлипывание. Дамра подбежала к пеквею и сильно встряхнула его за плечи.— Башэ! — снова крикнула она.Вокруг его глаз от ужаса появились белые круги. Страх сделал его беспомощным, и он мог только молча смотреть на Дамру.— Бегите в сад! В сад!Она отчаянно махала рукой в направлении сада. Башэ хватанул ртом воздух. Его затравленный взгляд переместился к саду, но тут же снова вернулся к врикилю. Дамра надеялась, что Башэ понял, ибо времени на объяснения у нее больше не было. Сжав рукоятку меча, она бросилась наперерез врикилю, рассчитывая отвлечь его внимание от Башэ.По природе своей пеквеи трусливы. Трусость всегда была их врожденным качеством, и они его не стыдились. Их раса уцелела только потому, что пеквеи умели быстро бегать и могли убежать почти от любого четвероногого и двуногого хищника, охотящегося за ними. Бежать от опасности — это было у них в крови. Когда первое оцепенение прошло, инстинкт расы вступил в свои права.Башэ начисто позабыл о всякой верности и преданности своим товарищам. Возможно, он слышал слова Дамры, возможно, нет. Но он знал, что неподалеку от этого страшного двора находится другое место, чем-то напоминающее его родину. И там растут деревья, под которыми можно спрятаться, там есть камни, под которые можно заползти, там есть густые кусты, среди которых можно затеряться. Схватившись за руки, оба пеквея бросились к этому спасительному пристанищу, и в голове у каждого была только одна мысль: любым способом спастись от смерти.Джессан испугался не меньше пеквеев, наяву увидев врикиля, наполнявшего кошмарами его сны. Юноша смотрел на него, не в силах шевельнуться. Мысли путались. Возможно, и он бы тоже бросился бежать, но в это мгновение кто-то из людей издал боевой клич.Клич сразу же пробудил в Джессане дух тревинисского воина. Ему угрожал зримый враг. Наконец-то у него появилась возможность испытать себя в настоящем сражении. Сознание этого отогнало прочь страх перед врикилем. Взмахнув мечом, Джессан испустил неистовый крик и бросился на врага.— Почему эльфы не спешат нам на выручку? — крикнул Арим, обращаясь к Дамре.— Им по горло хватает своих забот! — крикнула в ответ Дамра.За спиной у нее слышался лязг оружия — гарнизон готовился отразить внезапную атаку. Офицеры отдавали команды, солдаты выскакивали из помещений и быстро взбирались на башни. Крепостные ворота с шумом закрылись.Дамра схлестнулась с первым противником. Ее движения были довольно рассеянными, ибо все ее внимание оставалось прикованным к врикилю. Тот приближался, не сводя глаз с Дамры. Даже издали она ощущала его ненависть.Прекрасно, подумала она. Пусть охотится за мной.Ее противник начинал злиться. Она дважды ранила его, однако человек оказался крепким и продолжал атаковать ее. Дамре пришлось целиком переключиться на него. Она ожидала, когда тот откроется, и, выждав момент, ударила солдата в живот. Меч пробил кожаные доспехи и вонзился прямо в кишки. Быстро вытащив меч обратно, Дамра перепрыгнула через падающее тело и вновь сосредоточилась на врикиле.Джессана ошеломило, что его первое сражение оказалось вовсе не таким легким, как он ожидал. Тревинисские воины отличались мужеством и свирепостью, но отнюдь не умением вести затяжные сражения. Их стратегия была проста. Обычно они своим диким видом и яростными криками нагоняли страху на противника. Хитрые и опытные командиры ставили тревинисов в первые ряды, дабы ослабить волю противника и пробить брешь в его обороне. Если же противник выдерживал этот первоначальный натиск, то обнаруживал, что упорное сопротивление угнетает дух тревинисов. Они теряли терпение и допускали одну ошибку за другой.Противник Джессана был опытным бойцом, прошедшим через множество сражений. Он вдоволь насмотрелся на атаки таанов, поэтому ничуть не испугался завывающего дикаря. Солдат знал: скоро запал у этого мальчишки иссякнет. Надо лишь выждать время и не попасться под его меч. Поэтому одни удары он отражал, от других уворачивался и держал Джессана на расстоянии.Расчет противника оправдался: Джессан начал злиться. Хуже того, он начал сомневаться в своих силах. Будучи первоклассным воином, он должен был бы давно покончить с этим солдатом. Странно: тот как будто ничего и не делал, а лишь пригибался, отскакивал в сторону и пританцовывал. Джессан снова и снова взмахивал мечом, целясь противнику в голову. Казалось, любой удар, достигни он цели, мгновенно раскроил бы солдату череп. Но почему-то вражеский меч всегда предупреждал выпады Джессана. Рослому и крепкому солдату и не требовалось пускать в ход все свое искусство; ему хватало одной грубой силы, чтобы изматывать мальчишку.Краешком глаза Джессан видел, с какой головокружительной легкостью Дамра расправилась со своим противником. Арим сражался так, что можно было позавидовать. А он-то считал этого невысокого и щуплого ниморейца слабаком. Казалось, кривой меч Арима одновременно поспевал всюду. Противник ниморейца обливался кровью.Разъярившись, Джессан замахнулся, чтобы со всей силой ударить сплеча. Непонятно как, но его меч оказался выбитым из рук, а возле горла блеснуло лезвие вражеского меча.Арим пришел ему на выручку. Расправившись со своим противником, нимореец занялся солдатом Джессана. Арим крикнул, чтобы отвлечь его внимание от юноши. Увидев угрозу сзади, солдат был вынужден отвернуться от Джессана. Но в эту минуту на месте убитого Аримом врага появился новый. Ариму пришлось сражаться с двумя врагами разом, однако он не терял самообладания.Джессан увидел, куда упал его меч, и понял, что ему туда не добраться. Он инстинктивно схватился за единственное оставшееся у него оружие — кровавый нож.Когда Дамра приблизилась к врикилю на расстояние удара, она заглянула ему в глаза, как привыкла глядеть в глаза любого врага, дабы оценить, чего от него ждать. Только потом она сообразила, что допустила ошибку. В этих глазах она увидела древнюю, первозданную силу, берущую свое начало там, где еще не было времени, где не существовало ни света, ни жизни.Когда-то боги разорвали Пустоту, чтобы усеять небо звездами. Боги поместили в Пустоту солнце и луну и пробудили Вселенную к жизни. Но они не могли уничтожить Пустоту. Пустота была прежде начала Вселенной и останется после ее конца. В безжизненных глазах врикиля Дамра увидела Пустоту, и ей стало страшно от этого зрелища.Дамра испытывала состояние паники только один раз в жизни. Это было во время Трансфигурации, когда она чувствовала, как ее тело поглощается божественной магией Камня Владычества. Но тогда ее паника сменилась чувством ликования. Сейчас же паника перешла в отчаяние.Усилием воли Дамра подавила страх. Первым ее побуждением было сражаться с врикилем так, как она сражалась со многими другими врагами — создать иллюзорных двойников. Она помнила предупреждение Сильвита, что врикилей этим не обманешь, но ею двигало отчаяние.Вся ее магия рассыпалась в прах, словно засохшая роза, чьи побуревшие лепестки безжизненной горсткой упали к ее ногам.Врикиль сделал выпад своим мечом, Дамра отразила его своим. Отступив, он сделал новый выпад, который она тоже отразила. И тут она поняла: стоило ее мечу соприкоснуться с проклятым оружием врикиля, как разрушительная сила Пустоты теснее сжимала свое кольцо вокруг нее. Дамра ожесточенно сражалась, нанося удар за ударом и моля богов о том, чтобы врикиль допустил ошибку и оказался в уязвимом положении.Но врикиль не допускал ошибок. Он отражал удары Дамры равными по силе ударами, словно был способен читать ее мысли. Сила Пустоты сгущала тьму вокруг места их сражения. Силы Дамры иссякали. Мужество начало покидать ее, вытекая, как кровь из смертельной раны. Меч в ее руках становился все тяжелее, и все тягостнее становилось сознание того, что она смертна.Дамра была вынуждена снова и снова заглядывать в пустые глаза врикиля и всякий раз видела в них свою собственную пустоту. Эта пустота ширилась и ежесекундно становилась все темнее. Дамра начала терять саму себя. Память о том, кем она являлась, память обо всех событиях — радостных, горестных, страшных, возвышенных — проваливалась в ничто. Осталось лишь одно, последнее воспоминание — память о ее рождении. Оно напоминало колеблющееся пламя тонкой свечки, которая вот-вот потухнет вместе с ее последним дыханием.Чары магии Пустоты, распространяемые Шакуром, лишили Дамру воли к жизни. Она опустила меч и, наверное, в следующее мгновение выронила бы его из рук. Но в следующее мгновение Джессан ударил своего врага кровавым ножом.Нож вкусил крови. Теплая волна, пробежавшая по телу Шакура, напомнила ему о том, что когда-то и у него была кровь. Повернувшись, он увидел Джессана и кровавый нож в руке юноши.Тот, у кого кровавый нож, наверняка прячет и Камень Владычества. Шакур не сомневался в этом. По-прежнему держа Владычицу в тисках своей магии, Шакур переместил внимание на обладателя ножа. * * * Эльфийские воины видели, как среди мощеного двора неизвестно откуда появился врикиль. Они знали, что это — существо, порожденное Пустотой, но не могли прийти на помощь Дамре и ее спутникам. Им не удалось даже толком рассмотреть врикиля, ибо в этот момент к Внешнему Кольцу полетел град вражеских стрел, а в лесу раздалось бряцание вражеского оружия. Эти звуки заставили солдат позабыть о происходящем во дворе и спешно готовиться к неравной битве.Нападение на Внешнее Кольцо началось с атаки человеческих наемников. К этому воины Лиаля были готовы. Но они были застигнуты врасплох второй волной атакующих. На Внешнее Кольцо двигалась огромная армия каких-то чудовищ, с диким воем и ревом выскочивших из-под полога леса. Они были двуногими, но со звериными мордами, с рылом вместо носа и огромной пастью, утыканной острыми зубами. Они размахивали каким-то диковинным оружием. Их нападение отличалось редкой свирепостью и полным отсутствием страха. Они бросались на ворота и лезли на стену, широко ухмыляясь.Тысячи, их были тысячи против сотни защитников Портала.В чем состоял замысел Защитника? — не переставал спрашивать себя Лиаль. Понятно, Защитник хотел, чтобы Портал пал, но намеревался объяснить это чистой случайностью. Он всегда сможет оправдаться, заявив, что даже не подозревал о вражеской армии. Донесения, говорящие о противоположном, он прятал или уничтожал. И никто не сможет ему возразить. В живых здесь не останется никого.— Отправьте гонца к восточному выходу Портала, — приказал Лиаль адъютанту. — Пусть передаст, что мы подверглись нападению крупной вражеской армии. Мы продержимся, сколько возможно, а они за это время должны подготовиться к обороне.Адъютант ушел. Лиаль вернулся к окну.Если бы знать причину, мысленно повторял он. Если бы только ее знать. Может, тогда и умирать было бы легче.Тааны волокли к стенам приставные лестницы. Эльфы стреляли в них из луков, сражались и гибли. Поток чудовищ перехлестывал через стены. Тааны прыгали в ров. Верные обещанию, Вещие создали отряды иллюзорных солдат. Маги потрудились на совесть. Глядя вниз, Лиаль был не в состоянии отличить настоящих солдат от их мнимых соратников.Враг, в которого попадала иллюзорная стрела, поначалу думал, что действительно ранен. Он видел кровь и ощущал боль. Противник мог даже потерять сознание. Однако потом он убеждался, что его рана — не настоящая. Иллюзия Вещих могла задержать врагов лишь на короткое мгновение, и не более того.Сотня таанов подкатила к воротам Внешнего Кольца огромный таран. Эльфы обрушили на них поток стрел, часть которых достигла цели. Тааны падали, но их гибель не останавливала и не обращала в бегство других. Мертвые оставались лежать, а по их раздавленным телам упорно лезли новые тааны. От первого удара тарана по тяжелым железным воротам содрогнулась земля. Ворота устояли, но их петли ослабли, выбитые из своих гнезд. С ликующим воем тааны откатили таран для нового удара.Ворота непременно падут. Лиаль знал, что не в силах этому помешать. У врага на один таран приходилось столько же солдат, сколько у него во всем гарнизоне. Лиаль приказал эльфам, находившимся у ворот, подняться на башни. Там можно будет хоть какое-то время продержаться.Продержаться. Только что мы будем удерживать? — подумал Лиаль. Ответа на этот вопрос он не знал. Не переставая отстреливаться, эльфы начали отходить от ворот. Лиаль посмотрел на лес. Лес был полон оживших теней — это новые отряды таанов двигались к Порталу. Ворота с грохотом распахнулись. С торжествующими воплями тааны устремились в караульное помещение.По лестнице грубо застучали кривые ноги таанов. Лиаль слышал их пронзительные голоса. Из-за двери распространялась волна отвратительного зловония. Телохранитель предложил Лиалю забаррикадироваться, придвинув к двери всю мебель, какая была в кабинете. Капитан покачал головой; считанные минуты, и тааны сметут все на своем пути. Схватив меч, Лиаль поспешил навстречу врагам.Он был крестьянином и не боялся уронить свою честь или потерять ее. Ему предстояло другое: с честью погибнуть. ГЛАВА 14 У Джессана от ужаса перехватило дыхание. Его руки одеревенели и утратили чувствительность. Тело дрожало, пересохший язык распух. Врикиль — чудовище из ночных кошмаров Джессана — протянул к нему свою черную руку.— Камень, — произнес голос, пробившись в мозг Джессана и оставив там осколки жгучей боли. — Я знаю, он у тебя. Я найду его. Я буду трясти твои мозги до тех пор, пока ты не скажешь сам.Джессан мог бы сказать правду, что камень находится вовсе не у него, а у Башэ. Только кому говорить правду? Врикилю? Страх вгрызался в его кости, но не мог завладеть его сердцем. С незапамятных времен тревинисы оберегали пеквеев — маленьких и хрупких созданий, которые привыкли полагаться на защиту сильных людей. И именно сейчас к нему, охваченному ужасом, пришло его настоящее, взрослое имя. Возможно, ему не представится возможности произнести это имя вслух, а другим — услышать. Возможно, никто не узнает его взрослого имени. Никто, кроме него самого. Но если он и погибнет, то погибнет, узнав свое настоящее имя.Оберегающий.Схватив кровавый нож, Джессан издал хриплый крик и бросился на врага. Он не надеялся на чудо и не думал одолеть это порождение зла. Старый костяной нож был не в состоянии пробить металл доспехов. Он надеялся, что врикиль убьет его быстро, чтобы он не выдал тех, кто искал в нем защиту.Джессан ударил в нагрудник доспехов врикиля, ожидая, что костяное лезвие разлетится в щепки. К его изумлению, нож пробил черный металл. Врикиль дернулся у Джессана под рукой, словно лезвие вонзилось ему в тело.Шакур почувствовал боль, настоящую телесную боль. Двести лет назад Дагнарус, взяв в руку Кинжал врикиля, ударил Шакура в спину. Тогда он пережил мгновения чудовищной, нестерпимой боли. Он с радостью умирал, не подозревая, что ему не придется впасть в сладостное забытье смерти. И боль этого открытия была намного сильнее, нежели боль от вонзившегося Кинжала. Сейчас Шакур переживал то же ощущение. Костяной нож ударил в самую сердцевину его существа. Магия Пустоты, заключенная в ноже, подобно громоотводу, начала вбирать в себя магию Пустоты, которая поддерживала существование Шакура.Голос внутри врикиля нашептывал Шакуру, чтобы он позволил ножу вобрать всю его магическую силу, и тогда Шакур уплывет в покои темноты. Яростный рев подавил этот шепот. Этот мальчишка, смертная человеческая букашка, осмелился выступить против Шакура, дерзнул убить его!Костяной нож оставался в груди Шакура. Джессан схватился за рукоятку, чтобы всадить нож еще глубже. Шакур обхватил своей рукой руку Джессана и крепко сжал ее. Неимоверным усилием воли врикилю удалось изменить направление магического потока Пустоты, чтобы тот не лишал его сил.Теперь магия Пустоты начала высасывать жизненные силы из Джессана.Джессан закричал. Его тело задергалось в судорогах. Он чувствовал, как из него вытекает жизнь, и отчаянно старался оторваться от ножа. Но железная хватка Шакура не выпускала его руку.Руку Шакура обожгло болью. Поглощенный расправой с Джессаном, он позабыл о сообщниках мальчишки. Сердито обернувшись, он увидел напавшего на него ниморейца. У того в руке был кривой меч, лезвие которого ослепительно сияло на солнце. Только лезвие, благословенное богами, могло причинить вред врикилю, и именно таким было оружие ниморейца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77