Рейвен знал, что не собирался рассказывать ни о ком, однако рот самовольно извлекал из его сознания образы и услужливо сообщал Дросселю о каждом.Лишь иногда, когда опасность становилась чересчур ощутимой, Рейвену кое-как удавалось остановить словесный поток, но это требовало от него неимоверных усилий. Всякий раз он испытывал телесную боль, вздрагивал и чувствовал, как по спине струится пот.Он смутно помнил, как двое солдат, кряхтя под тяжестью его тела, вытаскивали его из блокгауза. Они принесли Рейвена в его шатер, ворча что-то насчет пьяных дикарей, которым бы только дорваться до выпивки. Рейвен лежал на полу шатра, и ему казалось, что он все время куда-то падает. Он глядел на опоры шатра, которые почему искривились и качались из стороны в сторону. Потом он впал в забытье.Дроссель отправился в Храм Магов донести о том, что сумел выведать у Рейвена. * * * Едва взглянув на принесенные тревинисом черные доспехи, Шакур сразу же понял, что они принадлежали Лане. Но как доспехи попали в руки этого дикаря? Что случилось с Владыкой и самое главное — что случилось с Камнем Владычества?После разговора с Дросселем Шакур частично получил ответы на мучившие его вопросы. Конечно, из-за упрямства проклятого тревиниса из него не удалось вытрясти все ответы, но и тех, что он дал, вполне хватало.Достав кровавый нож, Шакур положил на него руку и мысленно обратился к своему повелителю. Ответ пришел быстро: Дагнарус с нетерпением ждал известий от Шакура.Подготовив часть своих отрядов к нападению на Дункар, расставив их на позиции, Владыка Пустоты отправился на север. Сейчас он находился в горах Нимореи, неподалеку от Тромека. Ни ниморейцы, ни эльфы даже не подозревали, какая чудовищная сила в лице диких воинов из другой части света угрожает их странам. Дагнарус держал таанов в безоговорочном подчинении. Они передвигались только по ночам, используя магию Пустоты, чтобы скрыть свое присутствие и перемещение. Еще одна тааиская армия сосредоточилась неподалеку от Дункара, а третья пряталась в глуши Карну. Дагнарус готовился начать завоевание Лерема.— Какие у тебя новости? — Мысленные вопросы Дагнаруса бурлили в жилах Шакура, словно теплая кровь, которая уже давно не наполняла его гниющий труп. — Где Лана? Тебе удалось добыть Камень?— Лана мертва, мой повелитель, — без обиняков ответил Шакур.— Мертва? — повторил Дагнарус, и его голос вскипел от гнева. Он не умел спокойно воспринимать дурные вести. — Что значит «мертва»? Она же врикиль. Она уже давно мертва.— Теперь она еще более мертва, — с мрачной усмешкой ответил Шакур. — Она погибла от руки старого Владыки, будь он проклят. Я видел то, что от нее осталось, мой повелитель. Я узнал ее доспехи. Их принес в Храм воин из племени тревинисов.— А где Камень?— Дать точного ответа на этот вопрос я не могу, мой повелитель. Камня при ней не было. Но мне удалось кое-что узнать, и у меня есть кое-какие соображения на этот счет. Один из наших людей расспросил того воина.— И что он сказал?— Он говорил крайне неохотно, мой повелитель. Он противился действию «снадобья правды», но нам все равно удалось выудить из него немало сведений. Владыка убил Лану, однако перед этим она сумела смертельно его ранить. Тревинис нашел рыцаря, когда тот чувствовал, что умирает. Камень Владычества находился при нем.— Это вы узнали от самого тревиниса? Он видел Камень?— Нет, мой повелитель. Владыка никогда бы не показал такое сокровище толпе дикарей. Лана успела нам сообщить, что Камень находится у него. По словам тревиниса, этот человек все время повторял, что, перед тем как умереть, он должен завершить какое-то чрезвычайно важное дело. Подумайте сами, чем еще могло быть это важное дело, как не отправкой Камня в Новый Виннингэль?— Похоже, что так, — согласился Дагнарус. — Что еще вам удалось узнать?— Рыцарь умер. Дикари с большими почестями похоронили его вблизи своей деревни. Теперь, мой повелитель, начинается самое интересное. После его смерти некий дворф, находившийся вместе с рыцарем… возможно даже, что он был его попутчиком… так вот, этот дворф покинул селение тревинисов. Одновременно с ним в путь пустились еще несколько человек. О них мы почти ничего не знаем, ибо всякий раз, когда наш осведомитель пытался выудить эти сведения из тревиниса, тот приходил в ярость и противился расспросам. Наш осведомитель полагает, что, возможно, кто-то из путешественников приходится этому воину близким родственником и потому он пытался их защитить.— И это все, что вашему человеку удалось выудить из тревиниса? — рассерженно спросил Дагнарус. — Пусть расспросит его еще раз без этих дурацких снадобий. Этот дикарь явно располагает интересующими меня сведениями. Разорвите его на мелкие кусочки, но выбейте из него все!— Мой повелитель, вы не знаете тревинисов. Под пытками он вообще будет молчать, — решительно возразил Шакур. — Если его убить, его исчезновение взбудоражит других тревинисов. Они начнут его искать и, скорее всего, предупредят жителей его деревни… Вы мне позволите предложить иную стратегию, мой повелитель?— Давай, Шакур. Ты хитрая бестия. Что ты предлагаешь?— Мы знаем, где находится это селение. Я пошлю туда своих наемников вместе с бааком, и они вытрясут из жителей все, что тем известно. Бааки умеют чувствовать магию как никто другой. Если Камень Владычества остался в деревне, баак поможет нам его найти.— Там вы его точно не найдете, — резко возразил Дагнарус. — Камень отправился странствовать по свету. Я чувствую его, буквально ощущаю его вкус… Впрочем, что в этом удивительного, Шакур? Целых двести лет этот блестящий камешек с острыми краями, на вид — сущая безделушка, является предметом моих сокровеннейших желаний. Я заплатил за него. На нем осталась моя кровь. Он мне часто снится. Я протягиваю к нему руки, и… он от меня ускользает. Камень странствует, Шакур. Он движется на север… и на юг.Шакур изо всех сил старался упорядочить свои мысли, но это ему не удалось, ибо Дагнарус поспешно спросил:— Наверное, ты думаешь, что я сошел с ума…— Ни в коем случае, мой повелитель, — заверил его Шакур. — А что, если рыцарь сумел каким-то образом разделить Камень? Двести лет назад Камень разделился на четыре части. Вдруг он способен разделяться и дальше?— Нет! Такое невозможно! — В голосе Дагнаруса звенел металл. — Я видел Камень и держал его в своих руках. Камень должен был разделиться только на четыре части. На пять, если учесть Пустоту. Но не более. Самый острый меч, наделенный самыми могущественными магическими силами, — и тот не сумеет разделить Камень.— Но, как мы видим, невозможное все же произошло, мой повелитель, — заметил Шакур.— Произошло ли? Представь себе: Владыка находится в безнадежном состоянии. Он смертельно ранен, и его смерть — лишь вопрос нескольких дней. Однако он умен и хитер. Он достаточно умен, чтобы найти Камень Владычества, захватить его и уничтожить одного из моих врикилей. Теперь ему нужно переправить Камень, но рядом с ним нет людей, равных ему по уму, хитрости и жизненному опыту. Лана изрядно помогла нам хотя бы тем, что оборвала жизнь человека, способного оставить нас с носом. Нанеся Владыке смертельную рану, она заставила его передать Камень тем, кто слабее и уязвимее, чем он. Сам Владыка наверняка предусмотрел бы все меры предосторожности. Но он уже не сможет следить за перемещением Камня и направлять своих посланцев. Что же он сделал? Да то, что сделал бы и я на его месте. Когда я отправляю посыльного к генералам моих армий, я не рассказываю ему содержание послания, которое он должен передать. Если в пути его вдруг схватят, он не сможет выдать того, чего не знает. Если бы мне было нужно переправить Камень Владычества Совету Владык в Новом Виннингэле, я бы и словом не обмолвился об этом своему посланцу. Я бы сказал, что ему предстоит передать нечто ценное, но не стал бы говорить, насколько ценное. Хочешь знать, Шакур, что бы я еще сделал?— Вы бы отправили второго посланца, чтобы сбить с толку возможных преследователей.— Ты попал в точку. Итак, я знаю, что врикили разыскивают Камень. Я опасаюсь, что они способны ощущать сильное магическое присутствие. И тогда я посылаю одного или даже нескольких посланцев, чтобы обмануть своих врагов.— Но ведь Камень невозможно ни расщепить, ни удвоить.— Верно. Однако мы знаем, что виннингэльцы продолжают создавать Владык, пользуясь той магической силой, что осталась на какой-то побрякушке, обнаруженной ими на теле Хельмоса. Теперь предположим, что Камень хранился в шкатулке или висел на цепи.— Разумеется, мой повелитель! Вот вы и нашли ответ. Рыцарь послал два отряда. Первому он вручил Камень, а второму — какой-нибудь предмет, помогающий одурачить преследователей. Дворф отправился на юг, причем один. А отряд, о котором тревинис упорно не желал говорить, двинулся на север.— Мне понравилась твоя мысль, Шакур. Разыщи нужное нам селение тревинисов. Ты должен отправиться туда сам и не полагаться только на наемников. Расспроси жителей, известно ли им что-нибудь о Камне Владычества. Добудь сведения любым способом. После этого уничтожишь всех, кто видел рыцаря и кому что-либо известно о Камне. Убивай без разбору: мужчин, женщин, детей. Я не хочу, чтобы другие Владыки узнали о появлении Камня и начали его поиски.— Да, мой повелитель.Шакуру не давала покоя одна своя промашка, и скрыть это состояние от Дагнаруса он не смог.— Тебя что-то тревожит, Шакур? — быстро спросил Дагнарус.— Мне неприятно говорить об этом, мой повелитель, но из Храма исчез молодой маг. Тот самый, что велел пустить тревиниса вместе с доспехами во двор Храма. Как я уже говорил вам, я позаботился о том, чтобы этот докучливый брат Улаф не добрался живым до Нового Виннингэля и не рассказал о «проклятых Пустотой доспехах». Джедаш поджидал его в засаде, однако брат Улаф в том месте не появился. Позднее храмовый повар нашел в кладовой брошенную сутану, которую носил Улаф. После разговора с тем тревинисом его больше никто не видел, кроме меня. Спать в ту ночь он не ложился. Как бы то ни было, но он исчез.Иногда гнев Дагнаруса, если Владыка Пустоты того хотел, мог оборачиваться для других телесной болью. Благодаря Кинжалу врикиля Дагнарус обладал безраздельной властью над своими творениями. Шакуру казалось, что он никогда не освободится от Кинжала. Он до сих пор ощущал его лезвие в своей спине. Он чувствовал жгучую боль, которая однажды лишила его жизни, дав взамен это ужасающее небытие. Когда Дагнарус сердился на него, Шакур чувствовал, как лезвие Кинжала поворачивается, доставляя ему неимоверные мучения.Шакур ждал, что его и сейчас обожжет болью, но этого не случилось.— Стоит ли волноваться из-за этого брата Улафа? Он увидел доспехи врикиля. Возможно, даже дотронулся до них, ужаснулся, испугался и решил бежать.— Возможно, и так, — недоверчиво произнес Шакур, который был не в силах подавить свои сомнения даже перед угрозой боли. — Но мне самому так не кажется, мой повелитель. Этот брат Улаф — уроженец Виннингэля. Я всегда считал его тупым и недалеким. Сейчас я начинаю понимать, что это была его маска.— Даже если и так? Что ему удалось узнать? Ну, увидел доспехи, почуял, так сказать, аромат Пустоты. И все. Он может болтать об этом сколько угодно. Его сочтут сумасшедшим и не более того.— И все-таки, мой повелитель…— Не спорь со мной, Шакур, — предостерег Дагнарус. — Мое заветное желание исполнилось. У меня прекрасное настроение, и я готов простить тебе этот промах.Шакур поклонился.— Каковы теперь ваши замыслы, мой повелитель?— Появление Камня Владычества — знак для меня. Я не намерен ждать дальше. Этой же ночью я отдам приказ о нанесении двух ударов из тех трех, что я задумал. Завтра мои войска нападут на Дункар и на Карнуанский Портал.Шакур был немало изумлен.— Неужели все уже подготовлено? И ваши армии уже на подступах?— На Портал я нападу, используя те войска, которыми располагаю здесь. Карнуанцы отправили большую часть своей армии через Портал в Делек-Вир, дабы противостоять нападению виннингэльцев. Как только я захвачу западный вход в их Портал, карнуанская армия уже не сможет вернуться назад. После падения Дункара моя армия переправится через Эдам Нар и ударит по карнуанской столице Далон-Рен с моря, тогда как другая моя армия нанесет удар с суши. Я предполагал действовать несколько по-иному, но и этот замысел обязательно удастся, поскольку падение Дункарги предрешено. — Дагнарус почувствовал, что его вассал чем-то недоволен. — Разве у тебя есть сомнения в падении Дункарги?— Все подготовлено, мой повелитель. Достаточно одного вашего слова. Но каким образом ваша великая война будет способствовать возвращению Камня Владычества?— Камень должен оказаться в руках Совета Владык в Новом Виннингэле. Те, кто его несут, могут избрать окружные пути, но и они будут сопряжены с опасностями. Путь до Нового Виннингэля занимает не менее полугода, а то и больше, и то если двигаться безостановочно. Умирающий Владыка наверняка вбил своим посланцам в голову мысль о том, что они должны спешить. Он наверняка посоветовал им воспользоваться одним из магических Порталов, ведущих в Новый Виннингэль, чтобы их путь вместо шести месяцев занял всего несколько недель. Ближайшим Порталом является Карнуанский. Едва посланцы Владыки там объявятся, мы их немедленно схватим.— А что вы решили относительно Портала эльфов, мой повелитель?— Я пока не готов напасть на Тромек. Положение там достаточно щекотливое. Госпожа Вэлура пытается заполучить часть Камня, принадлежащую эльфам, и я не осмеливаюсь мешать ее замыслам. Но если Владыка отправил Камень на север, я об этом обязательно узнаю. Как видишь, посланцам Владыки не ускользнуть от меня ни на севере, ни на юге. Думаю, теперь ты можешь исчезнуть из Храма, не вызывая особых пересудов?— Начало войны сумеет объяснить причину моего отъезда. Пользуясь обличьем Верховного Мага, я объявлю королю, что покидаю Дункар и отправляюсь в Храм Магов в Новом Виннингэле, где, как я надеюсь, мне помогут остановить надвигающееся зло. Ни у кого мой отъезд не вызовет подозрений, и уж тем более никто не станет докапываться, почему Верховный Маг так и не вернулся.— После нападения на Дункар в живых останутся единицы, и им уж явно будет не до тебя. ГЛАВА 15 Рейвенстрайк проснулся после тяжелой дремы, в которую его повергло одурманивающее зелье, поданное под видом кофе. Его сразу же обожгла мысль: вчера он совершил недопустимую ошибку. Рейвен вспомнил: какой-то офицер все время задавал ему вопросы, на которые он не хотел отвечать, но против своей воли почему-то отвечал. Сев на подстилке и обхватив руками раскалывающуюся голову, он попытался вспомнить события вчерашнего вечера. Воспоминания ускользали от него, словно они были такими же маслянистыми и зловонными, как черные доспехи. Рейвен догадался: его опоили! Зелье заставило его выболтать то, о чем он предпочитал молчать.Постепенно ему вспомнились отдельные слова и обрывки фраз. Рейвен не на шутку встревожился. Поддавшись воздействию зелья, он навлек беду на своих соплеменников. Надо немедленно возвратиться в селение и предупредить всех о грозящей опасности.Рейвен не слишком представлял себе, какова эта опасность и в чем она заключается. В отличие от городских жителей, живущие на природе тревинисы привыкли доверять своей интуиции и, почувствовав что-то неладное, сразу же действовали, не тратя драгоценное время на пустые рассуждения. Дункарганцев немало изумляло, когда тревинис вдруг припадал к земле, спасаясь от пущенного копья, хотя не видел ни самого копья, ни того, кто метнул его.Сомнений у Рейвена не оставалось: черные доспехи. Все, что с ним вчера случилось, было связано с ними. Раньше ему думалось, что он поступил правильно, увезя эту дьявольскую амуницию в Дункар, подальше от родного селения, а оказалось — совсем наоборот.Пошатываясь, Рейвен вышел за пределы лагеря тревинисов. Товарищи окликали его, предлагая дождаться мяса, которое они жарили на завтрак, но он прошел мимо. Рейвен направился к казармам дункарганцев, полный решимости разыскать офицера, опоившего его вчера. Увы, он даже не мог ничего толком рассказать о той роковой встрече. Имя капитана начисто вылетело из его головы. Рейвен не мог вспомнить, как тот выглядел. Невысокий, смуглый, чернобородый — это все, что он мог сказать. Но такое описание подходило едва ли не к каждому дункарцу. Все, кого Рейвен расспрашивал, в ответ только смеялись и говорили, чтобы впредь он не пытался перепить дункарганцев.Жаркое солнце разогнало утренний туман, который окутывал равнины и клубился в голове Рейвена. Он понял, что понапрасну тратит время, пытаясь найти того, кто вчера сыграл с ним злую шутку. Вернувшись в лагерь тревинисов, Рейвен скатал подстилку, наполнил водой бурдючок и взял несколько кусков сушеного мяса, которого ему должно было хватить на многие дни пути, поскольку надо спешить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77