заест меня Медведь.А Зайчик Иваныч подопрется лапкою, лопочет что-то по-своему.Так и проводили сны: сядут где на крылечке и сидят рядком, горе горюют.Раз Зайчик Иваныч лучину щипал: самовар пить собирались.Известно, примется Зайчик что-нибудь делать, так уж на целый год наделает, такая повадка у Зайчика.Зайчик весь двор лучинкой закидал.Марья пособляла Зайчику. И такая тоска на нее нашла, свету она невзвидела, пошла бродить по терему. Постояла, поплакала над костями сестер да с отчаяния туркнулась в запретную клеть. И ослепило ее золото, закружило голову. Да не сплоховала Марья: опустила лучинку в золото. А лучинка, как жар, горит.— Сестры, сестрицы мои, мои родимые! — всплакнула Марья.Запрятала Марья золотую лучинку в красный сафьяновый башмачок, отдала башмачок Зайчику. Пошел Зайчик в погреб за молоком да дорогой и сунул башмачок в свою старую норку.Пришел Медведь. Сели брагу пить, все честь честью по-хорошему. И пошла жизнь по-прежнему.
4
Пораскидывал умом Зайчик Иваныч, горе горюя с Марьей на крылечке.Раз и говорит Зайчик:— Не умею я по-человечьему сказывать, а то бы сказал.Тем разговор и кончился.Бродит Марья по терему, плачет над костями сестер, заглядывает то в одну, то в другую клеть.И пришло ей на ум счастье попробовать. Набрала она полон рот живой воды, вспрыснула сестрины кости. И встала пред ней Агафья — жива-живехонька.Что делать, куда деваться? Марья к Зайчику, так и так, говорит.— Хорошо, — говорит Зайчик, — сию минуту.Взял Зайчик Агафью за руку да в дупло и запрятал, а сам ей принес туда груш да яблоков и всякого печенья. И дело с концом.Пришел Медведь. Стал к Марье ластиться. А Марья и говорит:— Рычун, мой рычун, сделай ты мне, что я тебя попрошу.— А ты наперед скажи, что тебе сделать, а то ты, может, третью клеть посмотреть хочешь, так я тебя съем.— Батя мой завтра именинник, хочу пирогов ему испечь, а ты снесешь.— Это можно, пеки.Обрадовалась Марья да опрометью на кухню ставить тесто. Поставила она тесто и, когда все было готово, принялась пироги печь. Испекла пироги, взяла мешок, посадила в мешок Агафью, покрыла Агафью пирогами.Говорит Агафье:— Сядет Медведь посидеть, станет мешок развязывать, а ты и скажи: «Не садись, муженек, на пенек, все вижу, все слышу».Чуть только солнышко взошло, взвалил Медведь мешок на плечи, да и в путь-дорогу.Полднем вздумалось Медведю поотдохнуть маленько, свалил он мешок наземь, стал развязывать.— Не садись, муженек, на пенек, все вижу, все слышу! — как закричит из мешка Агафья.Вскочил Медведь, повел ухом.«Ишь, — подумал, — и голос же у моей Марьи, все видит, и сесть тебе не полагается!..»И пустился Медведь дальше. А как добежал до избы, шваркнул мешок у калитки да во все лопатки домой обратно.Долго ли, коротко ли, ни много ни мало, а год, другой прошел.Вспрыснула Марья сестрины кости. И встала перед ней Дарья жива-живехонька. Опять Марья к Зайчику. Запер Зайчик Дарью в чулан.А вечером Марья говорит Медведю:— Мамушка моя именинница, испеку я ей пирогов в день ангела, снеси ты их, косолапушка.А сама Дарье шепнула:— Как рассядется Медведь, ты ему крикни: «Не садись, муженек, на пенек, все вижу, все слышу».Все так и случилось. Сел было Медведь посидеть, стал мешок развязывать, а как услышал голос, оторопел да скорее в путь. А как добежал до калитки, брякнул мешок и опять домой восвояси.
5
— Зайчик, Заинька, научи меня, серенький, что мне делать, не могу больше у Медведя жить, хочу к сестрам!А Зайчик Иваныч и рад бы что посоветовать Марье, да сказать-то ничего Зайчик не может. А уж так привязался, так привязался он к Марье, на шаг от себя не отпустит. Прямо влип.Что наработал за долгую зиму, все Зайчик отдал Марье, какие бисерные кошельки понанизал, все отдал Марье. Летось к Медвежьему дяде за тридевять земель скакал, выпросил у старого хрустальную туфельку да жемчугов горстку, все Марье отдал.Когда с весной зачирикали птицы и полезли из почек листочки, чтобы на свет посмотреть, сказала Зайчику Марья:— Ну, Зайчик Иваныч, придумала! Уйду я от Медведя.Зайчик насупился.А Медведь вечером спрашивает Марью:— Что ты, красавушка, что ты такая веселая?— А как мне веселой не быть, батю с мамушкой во сне видела. Испеку я им пирогов, отправлю завтра гостинцу. Еще дрыхнуть ты будешь, я затворюсь в терему, подымусь на вышку, буду следить за тобой, а как тронешься в путь, буду песни петь. Слышишь, ты не зови меня, я одна останусь, буду следить за тобой, буду песни петь.Послушал Медведь, лег спать спозаранку. А Марья испекла пирогов, позвала Зайчика, сказала Зайчику:— Прощай, Зайчик Иваныч, прощай, миленький!Насупился Зайчик, не пускает Марью, уцепился лапками за передник, на глазах слезы.И вдвоем коротали они последнюю ночь. Рассказывал Марье Зайчик свою заячью жизнь, как была когда-то у Зайчика и норка и как Медведь его выгнал из родимой норки и пришиб Зайчиху, и как пришибленная помирала покойница Зайчиха Ивановна.И плакал Зайчик Иваныч, и о каких-то листьях поминал сквозь слезы… Он ли их съел, они ли детей его слопали, понять мудрено было.На рассвете юркнула Марья в мешок, обложилась в мешке пирогами. Отнес Зайчик Иваныч мешок к берлоге, запер терем, а сам сел на крылечке караул держать.И когда Медведь с своей ношей скрылся из глаз, запрятался Зайчик в свою старую норку, вынул из кованого ларчика красный сафьяновый башмачок, поставил к себе на столик и залился горькими слезами:— Сестры, сестрицы мои родимые! На кого вы меня покинули одного среди леса в разоренной норке? Зачем вы оставили меня доживать мои последние заячьи дни одиноко среди леса в разоренной норке? Был я вам другом верным, помогал и охранял вас — и все ушли, забыли меня. Сестры, сестрицы мои родимые!А Медведь шел, шел, задумал присесть, развязал мешок.— Не садись, муженек, на пенек, все вижу, все слышу! — закричала из-под пирогов Марья.— Слышу, слышу! — рявкнул Медведь и во всю прыть дальше помчался.А как добежал до калитки, шлепнул мешок и одним духом обратно к своей берлоге.
6
То-то радость была.Снова вместе все трое, три сестры, три красавицы, — Дарья, Агафья и Марья.Пошли расспросы да росказни.До полночи сестры глаз не сомкнули.А в полночь весь в звездах, как царь, загудел лес, грозный, заволновался. И поднялась в лесу небывалая буря. Трещала изба, ветром срывало ставни, дубасило в крышу, а вековые деревья, как былинку, пригибало к земле, выворачивало с корнем столетние дубы, бросало зеленых великанов к небу, за звезды.Это — Медведь, Медведь крушил и ломал свою пустую берлогу, сворачивал бревна, разбрасывал в щепки высокий покинутый терем.А чуть только свет задымился на небе, Медведь издох от тоски. Зайка Зайка. У детей глаза подслеповато-внимательные. Для них нет, кажется, ни уголка в мире незаполненного, все вокруг кишит жизнями, которые позже, по мере сознательности, или рассеятся, или уж сядут на свои твердо определенные места. Не отделяя сна от бодрствования, дети мешают день с ночью, когда руководит ими не мама и нянька, а Сон. Всякую ночь Сон приходит к кроватке и ведет их гулять на свои поля к своим приятелям. Знакомые лица игр и игрушек ночью живут самой полной жизнью, и это отражается на отношении детей к предметам дневной жизни, когда они кушают. Среди бела дня вдруг покажется Кострома, а станет солнце закатываться, глядишь, и Буроба с своим мешком тащится, а уж когда совсем смеркнется и где-нибудь в углу зашевелился, станет расти — и ко сну клонить начинает. (АМР)
1
В некотором царстве, в некотором государстве, в высокой белой башенке на самом на верху жила-была Зайка.В башенке горели огни, и было в ней светло, и тепло, и уютно.Лишь только солнце подымалось до купола и в саду Петушок — золотой гребешок появлялся, приходил к Зайке старый кот Котофей Котофеич. Впрыгивал Котофей в кроватку и бережно бархатной лапкой будил спящую Зайку.Просыпались у Зайки синие глазки, заплетала Зайка свою светлую коску. Котофей Котофеич пел песни.Так день начинался.
Зайка скакала, беленькая плясала. С ней скакала Лягушка-квакушка с отбитою лапкой Лягушка-квакушка с отбитою лапкой — фарфоровая лягушка с отбитой лапкой. (АМР)
, плясали две Белки-мохнатки. А гадкий Зародыш Зародыш — такой из пузыря человек, когда его надуешь, распухнет, но когда воздух выйдет, то, пискнув, он свернется в гадкую раскрашенную пленку. (АМР)
садился на корточки в угол, хлопал в ладошки да звонил в серебряный колокольчик.То-то веселье, то-то потеха!И обедать готово, а Зайку за стол не усадишь.Завязывал Котофей Котофеич Зайке салфетку, и принималась Зайка кушать зайца жареного да козу паленую, а на загладку «пупки Кощея» «Пупки Кощея» — бульдегом. Коробка — 25 коп. Самое любимое кушанье детей — вареный куриный пупочек, и на конфеты сладкие переносится название пупочков. (АМР)
, такие сладкие, такие вкусные, малиновые и янтарные, — весь ротик облипнет.Тут Лягушка-квакушка себе мух ловила, а Белки-мохнатки орешки грызли.Но вот заходило за домик Барабаньей Шкурки красное солнце, проходила мимо башенки старуха Буроба, проносила Буроба огромный мешок за плечами.Не дай Бог повернет Буроба в башенку! Подымется Буроба наверх, по лестнице, возьмет Зайку в мешок, унесет с собою, да и съест.
Которые дети спать не ложатся, Буроба в мешок собирает.
Котофей Котофеич уж охаживал кроватку, усатой мордочкой грел пуховую Зайкину думку, сон нагонял.Зайка зевать начинала, просилась в кроватку.Выползал из ямки Червячок. Рос Червячок, распухал, надувался, превращался в огромного страшного червя, потом опадал, становился маленьким и червячком уползал к себе в ямку.В окне показывался Кучерище Кучерище — игрушка щелкун. Сидит такое чудище с разинутым ртом, а перед ним коробочка с ручкой, если вертеть ручку, то вылезает из нее человечек и прямо в пасть. И сколько бы ни вертеть, человечек все вылезает, а чудище знай его проглатывает. Такая игрушка изображена в «Азбуке» Александра Н. Бенуа. Изд. Экспедиции заготовления государств. бумаг. СПб., 1905. (АМР)
, подпирал Кучерище скулы кулаками, ел Зайкины игрушки.А Зайка расплетала свою светлую коску, скидывала с себя платьице и чулочки да в кроватку бай-бай ложилась.И подымался из-за угла гадкий Зародыш, залезал Зародыш в фонарик, дул в огонек. И огонек становился огонечком с ноготок Зайкин.Васютка, сынишка Кучерищев Васютка, сынишка Кучерищев — ветер в трубе. (АМР)
, затягивал в трубе тонко песенку, — сонную песенку.Так вечер кончался, ночь начиналась.
Ночью нередко Зайка ловила рыбку.И чихал же наутро старый кот Котофей Котофеич, не пел песен.А бедная Зайка замирала от страха: по лестнице шлепала-топала старуха Буроба с огромным мешком за плечами, пробиралась Буроба наверх к Зайке.Которые дети по ночам ловят рыбку, Буроба в мешок собирает.
2
По праздникам, когда Петушок — золотой гребешок пел голосистей, а Курочка-кудахточка несла золотое яичко и солнышко ярче и светлее светило в башенку, вылезал из отдушника кум Котофея Котофеича — Чучело-чумичело.Чучело-чумичело до самого обеда ходил на голове перед Зайкой, — все животики надрывала себе Зайка от хохота, а после обеда Чучело усаживался на шесток вместе с Котофеем Котофеичем, и у них разговор начинался.Прислушивалась Зайка, но понять ничего не могла.Чучело-чумичело все рассказывал о крысах, да о мышах, да о мышатах маленьких. А Котофей Котофеич себе под нос мурлыкал.Раз Котофей Котофеич говорит куму:— Чучело-чумичело-гороховая-куличина, беда мне с Зайкой, да и только! Сам видишь, обносилась вся, локотки продраны, чулочки все в дырках, а какие были кружевца на штанишках, давно от них и помину нет, все обшаркались.— Эх, кум, кум, — отвечал укоризненно Чучело, — чего ж ты загодя не сказал: приходил вчера ко мне Волчий Хвост, предлагал Хвост кубышку с золотом, да на что мне золото, и я и без золота Чучело.— Может, опять придет?.. — замурлыкал Кот. — Ни зайца у нас жареного, ни козы паленой, ничего нынче на обед не было, а одними «пупками Кощея» сыт не будешь, да и «пупков» всего ничего осталось.Призадумался Чучело-чумичело, да и говорит Котофею:— Так ты, кум, вот что, как пойдешь ужотко за мышами, загляни ко мне в отдушник, там я тебе пошепчу на ушко что-то.Рано легла баиньки Зайка, а глазки все не спали — глядели, а ушки все не спали — слушали.То Червячок из ямки покажется.То Васютка в трубе запищит.— Велите дать говядинки, говядинки! — пищал из трубы Васютка.Так Зайку все и разгуливало.Уж Котофей Котофеич все свои песни перепел, все сказки порассказал, а Зайка все ворочается, перекладывается то на один бочок, то на другой.— Спи, деточка, а то люди ночь разберут, — уговаривал Кот.Только когда Петушок — золотой гребешок прокукарекал полночь, а в домике Барабаньей Шкурки труба закурилась, Зайка засопела носиком и завела далеко-далеко свои синие глазки: прямо на пруд… ловить рыбку.А Котофей Котофеич прыг с кроватки да тихонько к отдушнику.Покликал Кот Чучела-чумичела. Высунул Чучело мурло из отдушника. И шептались они долгое время.
3
Наутро Котофей Котофеич не чихал, не пел песен, снаряжал Котофей свою Зайку в путь-дорожку.Говорит Кот Зайке:— Зайка беленькая, отправляйся, моя курнопяточка, в темный лес, иди все прямо-прямо, и будет тебе избушка Бабы-Яги. Заглянуть к Яге в окошко можно, а входить не входи в избушку. Яга тебя без шапки-невидимки заметит и съесть захочет. Ты иди лучше мимо избушки наискосок по тропинке, пролезай через шиповник, не бойся, пальчиков не оцарапаешь. Так-то, Зайка, так-то, беленькая! Встретит тебя птица Гагана Птица Гагана — мифическая птица, которая дает птичье молочко, гага. Гаганить — гоготать. (АМР)
, поздоровайся с птицей: Гагана тебе птичьего молочка даст. Покушаешь молочка и снова в путь трогайся. К полночи придешь к подземелью, не туркайся в дверь, а залезай прямо на дерево и жди, что будет. Пройдет мимо дерева слепышка Листин Слепышка Листин — в лесу живет, весь из листьев. Есть и Листина баба — игрушка: туловище сделано из мха, а вместо рук еловые шишки, на ногах настоящие лапотки. (АМР)
Слепышка Листин — в «Мышкиной дудочке» А. М. Ремизов, наделяя одну из гостий квартиры на улице Буало именем этого персонажа, дает более подробное описание Листана: «Листин — из моей „Посолони“, имя с русской земли, осенний, весь золотой, идет, шурша листьями, и золотом листит дороги, „слепышка“.
, прошуршит листьями, не бойся: Листин не страшный. Листин только пугать любит. Пролетит мимо дерева Сорока-белобока, проскачет Коза рогатая, ты не бойся: больно Коза не забодает, — жди, что дальше будет. Выйдут из подземелья двенадцать черных разбойников, ты слушай, что станут говорить разбойники, заруби их слова себе на носике, а когда пропадут разбойники, спускайся в подземелье и скажи то, что они говорили.Простилась Зайка с Котофеем Котофеичем, простилась с Лягушкой-квакушкой, простилась с Белками-мохнатками, простилась с гадким Зародышем и с Червяком из ямки.Все дружно проводили Зайку до самой последней ступеньки, назад в башенку вернулись, и занялся всякий своим делом.Лягушка-квакушка мух ловила; Белки-мохнатки орешки грызли; Зародыш в ладошки хлопал да звонил в серебряный колокольчик; Червячок выползал из ямки, рос, надувался, превращался в огромного страшного червя, потом опадал, становился маленьким и червячком уползал в ямку.А Котофей Котофеич по башенке с топориком прохаживался, приводил все в порядок, подшивал и подглаживал, а то заберется в Зайкину кроватку и там лапкою гостей замывает.Каждый вечер все в кружок садились, пили чай — дули на блюдечко, вспоминали свою беленькую Зайку.Васютка, сынишка Кучерищев, в трубе скучал-насвистывал.— Зайка-Зайка, вернись-перевернись! — насвистывал из трубы Васютка.Кучерище в окне игрушки ел.
4
Как сказал старый кот Котофей Котофеич, так все и вышло.Не успела Зайка оглянуться в лесу, попался ей Медведь с Мужиком Медведь с Мужиком — деревянная игрушка. На двух палочках укреплены Медведь и Мужик, а между ними наковальня. Если двигать палочки в разные стороны, то попеременно Мужик и Медведь ударяют молотком по наковальне. Игрушка изображена в «Азбуке» Александра Н. Бенуа. (АМР)
: Медведь с Мужиком стояли на палочке, ковали железо, пели песни. Поздоровалась Зайка с Медведюшкой и дальше пошла. Шла Зайка, шла и видит, стоит избушка на курьих ножках, на собачьих пятках. Заглянула Зайка в окошко, а в избушке Баба-Яга спит, распустила длинные уши: одно ухо вместо подушки, а другим, будто одеялом, с головкою покрыта. Показала Зайка пальчиками нос Бабе-Яге да скорее наискосок по тропинке. Выпорхнула из шиповника птица Гагана, ударила оземь красным крылом. Поздоровалась Зайка с Гаганой, взяла у птицы кувшинчик с птичьим молочком, выпила молочко и дальше тронулась в путь.Вот видит Зайка подземелье, подходит она к двери, а дверь из человечьих костей и скрипит и светится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
4
Пораскидывал умом Зайчик Иваныч, горе горюя с Марьей на крылечке.Раз и говорит Зайчик:— Не умею я по-человечьему сказывать, а то бы сказал.Тем разговор и кончился.Бродит Марья по терему, плачет над костями сестер, заглядывает то в одну, то в другую клеть.И пришло ей на ум счастье попробовать. Набрала она полон рот живой воды, вспрыснула сестрины кости. И встала пред ней Агафья — жива-живехонька.Что делать, куда деваться? Марья к Зайчику, так и так, говорит.— Хорошо, — говорит Зайчик, — сию минуту.Взял Зайчик Агафью за руку да в дупло и запрятал, а сам ей принес туда груш да яблоков и всякого печенья. И дело с концом.Пришел Медведь. Стал к Марье ластиться. А Марья и говорит:— Рычун, мой рычун, сделай ты мне, что я тебя попрошу.— А ты наперед скажи, что тебе сделать, а то ты, может, третью клеть посмотреть хочешь, так я тебя съем.— Батя мой завтра именинник, хочу пирогов ему испечь, а ты снесешь.— Это можно, пеки.Обрадовалась Марья да опрометью на кухню ставить тесто. Поставила она тесто и, когда все было готово, принялась пироги печь. Испекла пироги, взяла мешок, посадила в мешок Агафью, покрыла Агафью пирогами.Говорит Агафье:— Сядет Медведь посидеть, станет мешок развязывать, а ты и скажи: «Не садись, муженек, на пенек, все вижу, все слышу».Чуть только солнышко взошло, взвалил Медведь мешок на плечи, да и в путь-дорогу.Полднем вздумалось Медведю поотдохнуть маленько, свалил он мешок наземь, стал развязывать.— Не садись, муженек, на пенек, все вижу, все слышу! — как закричит из мешка Агафья.Вскочил Медведь, повел ухом.«Ишь, — подумал, — и голос же у моей Марьи, все видит, и сесть тебе не полагается!..»И пустился Медведь дальше. А как добежал до избы, шваркнул мешок у калитки да во все лопатки домой обратно.Долго ли, коротко ли, ни много ни мало, а год, другой прошел.Вспрыснула Марья сестрины кости. И встала перед ней Дарья жива-живехонька. Опять Марья к Зайчику. Запер Зайчик Дарью в чулан.А вечером Марья говорит Медведю:— Мамушка моя именинница, испеку я ей пирогов в день ангела, снеси ты их, косолапушка.А сама Дарье шепнула:— Как рассядется Медведь, ты ему крикни: «Не садись, муженек, на пенек, все вижу, все слышу».Все так и случилось. Сел было Медведь посидеть, стал мешок развязывать, а как услышал голос, оторопел да скорее в путь. А как добежал до калитки, брякнул мешок и опять домой восвояси.
5
— Зайчик, Заинька, научи меня, серенький, что мне делать, не могу больше у Медведя жить, хочу к сестрам!А Зайчик Иваныч и рад бы что посоветовать Марье, да сказать-то ничего Зайчик не может. А уж так привязался, так привязался он к Марье, на шаг от себя не отпустит. Прямо влип.Что наработал за долгую зиму, все Зайчик отдал Марье, какие бисерные кошельки понанизал, все отдал Марье. Летось к Медвежьему дяде за тридевять земель скакал, выпросил у старого хрустальную туфельку да жемчугов горстку, все Марье отдал.Когда с весной зачирикали птицы и полезли из почек листочки, чтобы на свет посмотреть, сказала Зайчику Марья:— Ну, Зайчик Иваныч, придумала! Уйду я от Медведя.Зайчик насупился.А Медведь вечером спрашивает Марью:— Что ты, красавушка, что ты такая веселая?— А как мне веселой не быть, батю с мамушкой во сне видела. Испеку я им пирогов, отправлю завтра гостинцу. Еще дрыхнуть ты будешь, я затворюсь в терему, подымусь на вышку, буду следить за тобой, а как тронешься в путь, буду песни петь. Слышишь, ты не зови меня, я одна останусь, буду следить за тобой, буду песни петь.Послушал Медведь, лег спать спозаранку. А Марья испекла пирогов, позвала Зайчика, сказала Зайчику:— Прощай, Зайчик Иваныч, прощай, миленький!Насупился Зайчик, не пускает Марью, уцепился лапками за передник, на глазах слезы.И вдвоем коротали они последнюю ночь. Рассказывал Марье Зайчик свою заячью жизнь, как была когда-то у Зайчика и норка и как Медведь его выгнал из родимой норки и пришиб Зайчиху, и как пришибленная помирала покойница Зайчиха Ивановна.И плакал Зайчик Иваныч, и о каких-то листьях поминал сквозь слезы… Он ли их съел, они ли детей его слопали, понять мудрено было.На рассвете юркнула Марья в мешок, обложилась в мешке пирогами. Отнес Зайчик Иваныч мешок к берлоге, запер терем, а сам сел на крылечке караул держать.И когда Медведь с своей ношей скрылся из глаз, запрятался Зайчик в свою старую норку, вынул из кованого ларчика красный сафьяновый башмачок, поставил к себе на столик и залился горькими слезами:— Сестры, сестрицы мои родимые! На кого вы меня покинули одного среди леса в разоренной норке? Зачем вы оставили меня доживать мои последние заячьи дни одиноко среди леса в разоренной норке? Был я вам другом верным, помогал и охранял вас — и все ушли, забыли меня. Сестры, сестрицы мои родимые!А Медведь шел, шел, задумал присесть, развязал мешок.— Не садись, муженек, на пенек, все вижу, все слышу! — закричала из-под пирогов Марья.— Слышу, слышу! — рявкнул Медведь и во всю прыть дальше помчался.А как добежал до калитки, шлепнул мешок и одним духом обратно к своей берлоге.
6
То-то радость была.Снова вместе все трое, три сестры, три красавицы, — Дарья, Агафья и Марья.Пошли расспросы да росказни.До полночи сестры глаз не сомкнули.А в полночь весь в звездах, как царь, загудел лес, грозный, заволновался. И поднялась в лесу небывалая буря. Трещала изба, ветром срывало ставни, дубасило в крышу, а вековые деревья, как былинку, пригибало к земле, выворачивало с корнем столетние дубы, бросало зеленых великанов к небу, за звезды.Это — Медведь, Медведь крушил и ломал свою пустую берлогу, сворачивал бревна, разбрасывал в щепки высокий покинутый терем.А чуть только свет задымился на небе, Медведь издох от тоски. Зайка Зайка. У детей глаза подслеповато-внимательные. Для них нет, кажется, ни уголка в мире незаполненного, все вокруг кишит жизнями, которые позже, по мере сознательности, или рассеятся, или уж сядут на свои твердо определенные места. Не отделяя сна от бодрствования, дети мешают день с ночью, когда руководит ими не мама и нянька, а Сон. Всякую ночь Сон приходит к кроватке и ведет их гулять на свои поля к своим приятелям. Знакомые лица игр и игрушек ночью живут самой полной жизнью, и это отражается на отношении детей к предметам дневной жизни, когда они кушают. Среди бела дня вдруг покажется Кострома, а станет солнце закатываться, глядишь, и Буроба с своим мешком тащится, а уж когда совсем смеркнется и где-нибудь в углу зашевелился, станет расти — и ко сну клонить начинает. (АМР)
1
В некотором царстве, в некотором государстве, в высокой белой башенке на самом на верху жила-была Зайка.В башенке горели огни, и было в ней светло, и тепло, и уютно.Лишь только солнце подымалось до купола и в саду Петушок — золотой гребешок появлялся, приходил к Зайке старый кот Котофей Котофеич. Впрыгивал Котофей в кроватку и бережно бархатной лапкой будил спящую Зайку.Просыпались у Зайки синие глазки, заплетала Зайка свою светлую коску. Котофей Котофеич пел песни.Так день начинался.
Зайка скакала, беленькая плясала. С ней скакала Лягушка-квакушка с отбитою лапкой Лягушка-квакушка с отбитою лапкой — фарфоровая лягушка с отбитой лапкой. (АМР)
, плясали две Белки-мохнатки. А гадкий Зародыш Зародыш — такой из пузыря человек, когда его надуешь, распухнет, но когда воздух выйдет, то, пискнув, он свернется в гадкую раскрашенную пленку. (АМР)
садился на корточки в угол, хлопал в ладошки да звонил в серебряный колокольчик.То-то веселье, то-то потеха!И обедать готово, а Зайку за стол не усадишь.Завязывал Котофей Котофеич Зайке салфетку, и принималась Зайка кушать зайца жареного да козу паленую, а на загладку «пупки Кощея» «Пупки Кощея» — бульдегом. Коробка — 25 коп. Самое любимое кушанье детей — вареный куриный пупочек, и на конфеты сладкие переносится название пупочков. (АМР)
, такие сладкие, такие вкусные, малиновые и янтарные, — весь ротик облипнет.Тут Лягушка-квакушка себе мух ловила, а Белки-мохнатки орешки грызли.Но вот заходило за домик Барабаньей Шкурки красное солнце, проходила мимо башенки старуха Буроба, проносила Буроба огромный мешок за плечами.Не дай Бог повернет Буроба в башенку! Подымется Буроба наверх, по лестнице, возьмет Зайку в мешок, унесет с собою, да и съест.
Которые дети спать не ложатся, Буроба в мешок собирает.
Котофей Котофеич уж охаживал кроватку, усатой мордочкой грел пуховую Зайкину думку, сон нагонял.Зайка зевать начинала, просилась в кроватку.Выползал из ямки Червячок. Рос Червячок, распухал, надувался, превращался в огромного страшного червя, потом опадал, становился маленьким и червячком уползал к себе в ямку.В окне показывался Кучерище Кучерище — игрушка щелкун. Сидит такое чудище с разинутым ртом, а перед ним коробочка с ручкой, если вертеть ручку, то вылезает из нее человечек и прямо в пасть. И сколько бы ни вертеть, человечек все вылезает, а чудище знай его проглатывает. Такая игрушка изображена в «Азбуке» Александра Н. Бенуа. Изд. Экспедиции заготовления государств. бумаг. СПб., 1905. (АМР)
, подпирал Кучерище скулы кулаками, ел Зайкины игрушки.А Зайка расплетала свою светлую коску, скидывала с себя платьице и чулочки да в кроватку бай-бай ложилась.И подымался из-за угла гадкий Зародыш, залезал Зародыш в фонарик, дул в огонек. И огонек становился огонечком с ноготок Зайкин.Васютка, сынишка Кучерищев Васютка, сынишка Кучерищев — ветер в трубе. (АМР)
, затягивал в трубе тонко песенку, — сонную песенку.Так вечер кончался, ночь начиналась.
Ночью нередко Зайка ловила рыбку.И чихал же наутро старый кот Котофей Котофеич, не пел песен.А бедная Зайка замирала от страха: по лестнице шлепала-топала старуха Буроба с огромным мешком за плечами, пробиралась Буроба наверх к Зайке.Которые дети по ночам ловят рыбку, Буроба в мешок собирает.
2
По праздникам, когда Петушок — золотой гребешок пел голосистей, а Курочка-кудахточка несла золотое яичко и солнышко ярче и светлее светило в башенку, вылезал из отдушника кум Котофея Котофеича — Чучело-чумичело.Чучело-чумичело до самого обеда ходил на голове перед Зайкой, — все животики надрывала себе Зайка от хохота, а после обеда Чучело усаживался на шесток вместе с Котофеем Котофеичем, и у них разговор начинался.Прислушивалась Зайка, но понять ничего не могла.Чучело-чумичело все рассказывал о крысах, да о мышах, да о мышатах маленьких. А Котофей Котофеич себе под нос мурлыкал.Раз Котофей Котофеич говорит куму:— Чучело-чумичело-гороховая-куличина, беда мне с Зайкой, да и только! Сам видишь, обносилась вся, локотки продраны, чулочки все в дырках, а какие были кружевца на штанишках, давно от них и помину нет, все обшаркались.— Эх, кум, кум, — отвечал укоризненно Чучело, — чего ж ты загодя не сказал: приходил вчера ко мне Волчий Хвост, предлагал Хвост кубышку с золотом, да на что мне золото, и я и без золота Чучело.— Может, опять придет?.. — замурлыкал Кот. — Ни зайца у нас жареного, ни козы паленой, ничего нынче на обед не было, а одними «пупками Кощея» сыт не будешь, да и «пупков» всего ничего осталось.Призадумался Чучело-чумичело, да и говорит Котофею:— Так ты, кум, вот что, как пойдешь ужотко за мышами, загляни ко мне в отдушник, там я тебе пошепчу на ушко что-то.Рано легла баиньки Зайка, а глазки все не спали — глядели, а ушки все не спали — слушали.То Червячок из ямки покажется.То Васютка в трубе запищит.— Велите дать говядинки, говядинки! — пищал из трубы Васютка.Так Зайку все и разгуливало.Уж Котофей Котофеич все свои песни перепел, все сказки порассказал, а Зайка все ворочается, перекладывается то на один бочок, то на другой.— Спи, деточка, а то люди ночь разберут, — уговаривал Кот.Только когда Петушок — золотой гребешок прокукарекал полночь, а в домике Барабаньей Шкурки труба закурилась, Зайка засопела носиком и завела далеко-далеко свои синие глазки: прямо на пруд… ловить рыбку.А Котофей Котофеич прыг с кроватки да тихонько к отдушнику.Покликал Кот Чучела-чумичела. Высунул Чучело мурло из отдушника. И шептались они долгое время.
3
Наутро Котофей Котофеич не чихал, не пел песен, снаряжал Котофей свою Зайку в путь-дорожку.Говорит Кот Зайке:— Зайка беленькая, отправляйся, моя курнопяточка, в темный лес, иди все прямо-прямо, и будет тебе избушка Бабы-Яги. Заглянуть к Яге в окошко можно, а входить не входи в избушку. Яга тебя без шапки-невидимки заметит и съесть захочет. Ты иди лучше мимо избушки наискосок по тропинке, пролезай через шиповник, не бойся, пальчиков не оцарапаешь. Так-то, Зайка, так-то, беленькая! Встретит тебя птица Гагана Птица Гагана — мифическая птица, которая дает птичье молочко, гага. Гаганить — гоготать. (АМР)
, поздоровайся с птицей: Гагана тебе птичьего молочка даст. Покушаешь молочка и снова в путь трогайся. К полночи придешь к подземелью, не туркайся в дверь, а залезай прямо на дерево и жди, что будет. Пройдет мимо дерева слепышка Листин Слепышка Листин — в лесу живет, весь из листьев. Есть и Листина баба — игрушка: туловище сделано из мха, а вместо рук еловые шишки, на ногах настоящие лапотки. (АМР)
Слепышка Листин — в «Мышкиной дудочке» А. М. Ремизов, наделяя одну из гостий квартиры на улице Буало именем этого персонажа, дает более подробное описание Листана: «Листин — из моей „Посолони“, имя с русской земли, осенний, весь золотой, идет, шурша листьями, и золотом листит дороги, „слепышка“.
, прошуршит листьями, не бойся: Листин не страшный. Листин только пугать любит. Пролетит мимо дерева Сорока-белобока, проскачет Коза рогатая, ты не бойся: больно Коза не забодает, — жди, что дальше будет. Выйдут из подземелья двенадцать черных разбойников, ты слушай, что станут говорить разбойники, заруби их слова себе на носике, а когда пропадут разбойники, спускайся в подземелье и скажи то, что они говорили.Простилась Зайка с Котофеем Котофеичем, простилась с Лягушкой-квакушкой, простилась с Белками-мохнатками, простилась с гадким Зародышем и с Червяком из ямки.Все дружно проводили Зайку до самой последней ступеньки, назад в башенку вернулись, и занялся всякий своим делом.Лягушка-квакушка мух ловила; Белки-мохнатки орешки грызли; Зародыш в ладошки хлопал да звонил в серебряный колокольчик; Червячок выползал из ямки, рос, надувался, превращался в огромного страшного червя, потом опадал, становился маленьким и червячком уползал в ямку.А Котофей Котофеич по башенке с топориком прохаживался, приводил все в порядок, подшивал и подглаживал, а то заберется в Зайкину кроватку и там лапкою гостей замывает.Каждый вечер все в кружок садились, пили чай — дули на блюдечко, вспоминали свою беленькую Зайку.Васютка, сынишка Кучерищев, в трубе скучал-насвистывал.— Зайка-Зайка, вернись-перевернись! — насвистывал из трубы Васютка.Кучерище в окне игрушки ел.
4
Как сказал старый кот Котофей Котофеич, так все и вышло.Не успела Зайка оглянуться в лесу, попался ей Медведь с Мужиком Медведь с Мужиком — деревянная игрушка. На двух палочках укреплены Медведь и Мужик, а между ними наковальня. Если двигать палочки в разные стороны, то попеременно Мужик и Медведь ударяют молотком по наковальне. Игрушка изображена в «Азбуке» Александра Н. Бенуа. (АМР)
: Медведь с Мужиком стояли на палочке, ковали железо, пели песни. Поздоровалась Зайка с Медведюшкой и дальше пошла. Шла Зайка, шла и видит, стоит избушка на курьих ножках, на собачьих пятках. Заглянула Зайка в окошко, а в избушке Баба-Яга спит, распустила длинные уши: одно ухо вместо подушки, а другим, будто одеялом, с головкою покрыта. Показала Зайка пальчиками нос Бабе-Яге да скорее наискосок по тропинке. Выпорхнула из шиповника птица Гагана, ударила оземь красным крылом. Поздоровалась Зайка с Гаганой, взяла у птицы кувшинчик с птичьим молочком, выпила молочко и дальше тронулась в путь.Вот видит Зайка подземелье, подходит она к двери, а дверь из человечьих костей и скрипит и светится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19