Зацвели белые и алые маки. Голубые цветочки шелкового льна морем разлились по полю. Белая греча запорошила пряным снегом без конца все пути. Встали по тыну, как козыри, золотые подсолнухи. Сухим золотом-стрелками затеплилась липа, а серебряные овсы и алатырное Алатырное — бледно-янтарное; алатырь — легендарный краеседмицы угольный камень. (АМР)
жито Алатырное жито — один из примеров «орнаментального» вплетения А. М. Ремизовым в художественный текст мифологических образов и мотивов. Вынося в авторский комментарий весьма спорное толкование слова «алатырь» — «янтарь, греч. электрон, переделанное на татарский лад», приведенное в Словаре В. И. Даля, писатель актуализирует в контексте сказки и основную, мифологическую семантику образа. Так, по А. Н. Афанасьеву, «алатырь-камень есть собственно метафора ясного весеннего солнца» (Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на природу. М., 1867. Т. 2. С. 158). Алатырь-камень, «всем камням отец», — один из ключевых образов «Стиха о Голубиной Книге» ( Бессонов П. А. Калики перехожие. М., 1864. Т. 2. С. 313), рассредоточенных в сказочных циклах А. М. Ремизова, но по-прежнему играющих роль пространственно-временных констант мифологически упорядоченного мироздания.
раскинулись и вдаль и вширь; неоглядные, обошли они леса да овраги, заняли округ небесную синь и потонули в жужжанье и сыти дожатвенной жажды.С цветка на цветок, с травки на травку день до вечера перелетает пчелка, несет праздники Пчелка несет праздники — воск для церкви и мед для пиров. (АМР)
.И не упасть первой росе, а уж щелкает, звонко хлопает в воздухе кнут, звякают коровьи колокольчики — гонят стадо.А за стадом высоко, как дым, подымается пыль вдоль по улице.И они чахлые и заморенные — Коровья смерть Коровья смерть — чума на скот. (АМР)
да Веснянка-Подосенница Веснянка-Подосенница — весенняя и осенняя лихорадка. (АМР)
с сорока сестрами пробегают по селу, старухой в белом саване, кличут на голос.Много они натворили бед — съешь их волк! — то под тыном прикинется — Подтынница, то на дворе пристягнет — Навозница, то соскочит с веретена да заскочит в пряху — Веретенница, то выскочит с болотной кочки — Болотница Подтынница, Навозница, Веретенница, Болотница и др. — названия сорока сестер-лихорадок. (АМР)
: им бы портить скотину, вынимать румянец из белого лица, вкладывать стрелы в спину, крючить на руках пальцы, трясьмя трясти тело.И не гулянье от них ребятишкам: не век же голопузым носить на себе змеиного выползка Носить змеиного выползка — помогает от лихорадки; носить надо месяц, не снимая ни на ночь, ни в бане; выползок — змееныш, выползший из норы. (АМР)
.Но и нечисть знает черед.Собирается нечисть зноем в полдень к ведьмаку Пахому, — Пахома изба на краю села: там ей попить, там ей поесть.В курнике петух взлетает на насест, схватившись с места, как шальной, кричит по селу. Кричит петух целые ночи, несет змеиные спорыши Спорыши — петушиные яйца, если петух возьмется яйца нести. (АМР)
, напевает, проклятый, на голову от недели до четверга. Сам Пахом-ведьмак об эту пору в печурке возится, стряпает из ребячьего сала свечу Стряпает из ребячьего сала свечу — этой свечой можно усыпить; когда такая свеча зажжена, бери все что угодно, никто не проснется; сало надо обязательно из живого человека. (АМР)
, — той свечой наведет колдун мертвый сон на человека и на всякую Божию тварь. Джурка, Пахомова дочка, не смыкая глаз, летает перепелкой, собирает золотой гриб Золотой гриб — помогает от всех болезней. (АМР)
.Так от недели до четверга.
В четверг в полночь на пятницу подымается на ноги все село.С шумом врываются в Пахомов курник Курник — курятник. (АМР)
, чадят зажженными метлами, ловят черного петуха.Изловили черного петуха и с петухом идут на другой край села.Алена верхом на рябиновой палке с мутовкой Мутовка — палочка с рожками на конце для пахтанья, взболтки и чтобы мешать. (АМР)
на плече, нагая, впереди с горящим угольком, за Аленой двенадцать девок с распущенными волосами в белых рубахах, с серпами и кочергами в руках и другие двенадцать с распущенными волосами, в черных юбках держат черного петуха.А за ними ватагой и стар и мал.Шумя и качаясь Шумя и качаясь — очистительная сила огня. (АМР)
, вышли девки за село, запалили угольком С горящим угольком — очистительная сила дыма. Такое же значение имеют качели. (АМР)
сложенный в кучу назем Назем — навоз. (АМР)
, трижды обнесли петуха вокруг кучи.Тут выхватила Алена от девок петуха и, высоко держа над головой черноперого, пустилась с петухом по селу, забегая к каждой избе, мимо всех клетей с края на край.С пронзительным криком, с гиканьем погнались за ней и белые и черные девки.— А, ай, ату, сгинь, пропади, черная немочь!Рвется черный петух, наливаются кровью глаза, колотится черное сердце.Обежав все село, бросила Алена петуха в тлеющий назем.Кинули за ним девки хвороста, сухих листьев, — и вспыхнул костер, с треском взвились листья и неслись, жужжа, как красные жучки, — неслись красные перья, завивались в косицы, и красная голова пела зимовые песни.— Сгинь, сгинь, пропади, черная немочь! — Скачут вкруг костра хороводом и черные и белые девки, притопывают, приговаривают, звенят в косы, бьют в чугуны, пока не ухнет красная голова, не зашипит уж больше ни одно красное перышко.
Сонной сохой по селу протянулась дорога, белая от высокого месяца. На месяце все по-прежнему подымал на вилы Каин Авеля На месяце подымал на вилы Каин Авеля — народное объяснение лунных пятен. (АМР)
.Шатаясь, шел по вымершему селу ведьмак Пахом, хватался за верею, дыхал гарным петушьим духом Дыхал гарным петушьим духом — горелым, пережженным, выжженным огнем, гарью. (АМР)
.У Аленина двора со двора в ночевку бежит кот; ударил его Пахом посередь живота, сел на него, подкатил, как месяц, к окну, глазом надел на Алену хомут Надел на Алену хомут — испортил, наслав грудную болезнь: одышку, удушье. (АМР)
, шептал в ее след:— Чтоб у нее, у миленькой, и спинушка и брюшенько красным опухом окинулись и с зудом.Притрепался ведьмак, поманул зарю, иссяк, как дым: волю снимать, неволю накладывать.Не дождалась Джурка отца, поужинала. Поужинав, обернулась в галочку, полетела за речку росицу пить. Занялась заря. Богомолье Петька Петька — персонаж, кочующий из одного ремизовского произведения в другое. Так, он становится главным героем рассказа «Петушок» (1911), сцена его гибели повторяется в эпизоде «избиения младенцев» из апокрифа «Рождество» (Путь. 1927. № 6 (январь). С. 11).
, мальчонка дотошный, шаландать Шаландать — шататься, шалить; шаланда — парусное судно. (АМР)
куда гораздый, увязался за бабушкой на богомолье.То-то дорога была. Для Петьки вольготно Вольготно — хорошо, легко, удобно, свободно. (АМР)
: где скоком, где взапуски, а бабушка старая, ноги больные, едва дух переводит.И страху же натерпелась бабушка с Петькой и опаски, — пострел, того и гляди, шею свернет либо куда в нехорошее место ткнется, мало ли! Ну, и смеху было: в жизнь не смеялась так старая, тряхонула на старости лет старыми костями. Умора Умора — умора да и только, т. е. такое состояние, при котором умираешь со смеха. (АМР)
давай разные разности выкидывать: то медведя, то козла начнет представлять, то кукует по-кукушечьи, то лягушкой заквакает. И озорничал немало: напугал бабушку до смерти.— Нет, — говорит, — сухарей больше, я все съел, а червяков, хочешь, я тебе собрал, вот!«Вот тебе и богомолье, — полпути еще не пройдено, Господи!»А Петька поморочил, поморочил бабушку да вдруг и подносит ей полную горсть не червяков, а земляники, да такой земляники, все пальчики оближешь. И сухари все целы-целехоньки.Скоро песня другая пошла. Уморились странники. Бабушка все молитву творила, а Петька «Господи помилуй» пел.Так и добрались шажком да тишком до самого монастыря. И прямо к заутрене попали. Выстояли они заутреню, выстояли обедню, пошли к мощам да к иконам прикладываться.Петьке все хотелось мощи посмотреть, что там внутри находится, приставал к бабушке, а бабушка говорит:— Нельзя, грех!Закапризничал Петька. Бабушка уж и так и сяк, крестик ему на красненькой ленточке купила, ну помаленьку и успокоился. А как успокоился, опять за свое принялся. Потащил бабушку на колокольню колокол посмотреть. Уж лезли-лезли, и конца не видно, ноги подкашиваются. Насилу вскарабкались.Петька, как колокольчик, заливается, гудит, — колокол представляет. Да что — ухватился за веревку, чтобы позвонить. Еще, слава Богу, монах оттащил, а то долго ли до греха.Кое-как спустились с колокольни, уселись в холодке закусить. Тут старичок один, странник, житие пустился рассказывать. Петька ни одного слова мимо ушей не проронил, век бы ему слушать.А как свалила жара, снова в путь тронулись.Всю дорогу помалкивал Петька, крепкую думу думал: поступить бы ему в разбойники, как тот святой, о котором странник-старичок рассказывал, грех принять на душу, а потом к Богу обратиться — в монастырь уйти.«В монастыре хорошо, — мечтал Петька, — ризы-то какие золотые, и всякий Божий день лазай на колокольню, никто тебе уши не надерет, и мощи смотрел бы. Монаху все можно, монах долгогривый».Бабушка охала, творила молитву.
1905 Купальские огни Купальские огни — канун Иванова дня, с 23 на 24 июня. (АМР)
Купальские огни — Ночь на Рождество Иоанна Предтечи, совпадающая с календарным летним солнцеворотом, сохраняет черты центрального из солнечных или огненных славянских праздников ( Потебня А. А. О купальских огнях и сродных с ними существах. Харьков, 1914). Огонь (купальский огненный цветок папоротника) выступает в Купальскую ночь амбивалентной силой, одновременно покровительствующей и губительной, отсюда столь важную роль начинает играть у А. М. Ремизова мотив «зарочного клада», открывающегося только через чью-либо смерть, и сказка превращается в Навий пир.
Закатное солнце, прячась в тучу, заскалило зубы Солнце заскалило зубы — черт дочку замуж выдает, — так говорится, когда светит солнце и в то же время идет дождь. (АМР)
— брызнул дробный дождь. Притупил дождь косу, прибил пыль по дороге и закатился с солнцем на ночной покой.Коровы, положа хвост на спину, не мыча, прошли. Не пыль — тучи мух провожали скот с поля домой.На болоте болтали лягушки-квакушки.И дикая кошка — желтая иволга унесла в клюве вечер за шумучий бор, там разорила гнездо соловью, села ночевать под черной смородиной.Теплыми звездами опрокинулась над землей чарая Чарая — носящая в себе чары. (АМР)
Купальская ночь.Из тенистых могил и темных погребов встало Навье Навье, навы — мертвецы, покойники, выходцы с того света; нава — смерть. (АМР)
.Плавали по полю воздушные корабли. Кудеяр-разбойник стоял на корме, помахивал красным платочком. Катили с погостов погребальные сани. Сами ведра шли на речку по воду. В чаще расставлялись столы, убирались скатертями. И гремел в болотных огнях Навий пир мертвецов.Криксы-вараксы Криксы-вараксы — мифическое существо, олицетворение детского крика. Если ребенок кричит, надо нести его в курник и, качая, приговаривать: «Криксы-вараксы! идите вы за крутые горы, за темные лесы от младенца такого-то». Крикса — плакса. Варакса — пустомеля. Вараксать — вахлять, валять. (АМР)
скакали из-за крутых гор, лезли к попу в огород, оттяпали хвост попову кобелю, затесались в малинник, там подпалили собачий хвост, играли с хвостом.У развилистого вяза растворялась земля, выходили из-под земли на свет посмотреть зарытые клады. И зарочные три головы Зарочные три головы и т. д. — зарекать, запрещать. Обыкновенно клады зарывались с зароком, чтобы, скажем, погибло три человека и сто воробьев и тогда пускай дается клад в руки. (АМР)
молодецких, и сто голов воробьиных, и кобылья сивая холка подмаргивали зеленым глазом, — плакались.Бросил Черт свои кулички Кулички — кулича, выкорчеванный лес; поговорка возникла при первом корчевании, когда на таких выселках поселялись, и имелась в виду отдаленность. См.: С. Максимов. Крылатые слова. СПб., 1890. (АМР)
, скучно: небо заколочено досками, не звонит колокольчик, — поманулось рогатому погулять по Купальской ночи. Без него и ночь не в ночь. Забрал Черт своих чертяток, глянул на четыре стороны, да как чокнется Чокнется — чек, бух, хлоп, стук, бряк, шлеп — звук удара. (АМР)
обземь, посыпались искры из глаз.И потянулись на чертов зов с речного дна косматые русалки; приковылял дед Водяной, старый хрен кряхтел да осочьим корневищем помахивал, — чтоб ему пусто!Выползла из-под дуба-сорокавца Дуб сорокавец — древний дуб. (АМР)
, из-под ярого руна сама змея Скоропея Скоропея — скорпий, идол Скоропит. Scorpio. (АМР)
. Переваливаясь, поползла на своих гусиных лапах, лютые все двенадцать голов — пухотные, рвотные, блевотные, тошнотные, волдырные и рябая и ясная катились месяцем. Скликнула-вызвала Скоропея своих змей-змеенышей. И они — домовые, полевые, луговые, лозовые, подтынные, подрубежные приползли из своих нор.Зачесал Черт затылок от удовольствия.Тут прискакала на ступе Яга. Стала Яга хороводницей. И водили хоровод не по-нашему.— Гуш-гуш Гуш-гуш, хай-хай — восклицание на отогнание беса. (АМР)
, хай-хай, обломи тебя облом! Облом — нечистый, дьявол. (АМР)
— отмахивался да плевал заплутавшийся в лесу колдун Фаладей, неподтыканный Неподтыканный — независимый и неприкосновенный. Тронь-ка, попробуй, он тебе даст! (АМР)
старик с мухой в носу С мухой в носу — колдун. В Белоруссии о колдуне говорят: «У него мухи в носе». Нечистая сила охотно превращается в мух. Выражение про человека, что он «с мухой» означает, что тот человек находится в опьянении. Водка — кровь Сатанина.
См.: П. Тиханов . Брянский говор. Сб. Отд. Рус. яз. и Словес. Имп. Акад. наук, т. LXXVI, № 4. (АМР)
.А им и горя нет. Защекотали до смерти под елкой Аришку, втопили в болото Рагулю — пошатаешься! ненароком задавили зайчонка.Пошла заюшка собирать подорожник: авось поможет!С грехом пополам перевалило за полночь. Уцепились непутные, не пускают ночь.Купальская ночь колыхала теплыми звездами, лелеяла.Распустившийся в полночь купальский цветок горел и сиял, точно звездочка.И бродили среди ночи нагие бабы — глаз белый, серый, желтый, зобатый, — худые думы, темные речи.У Ивана-царевича в высоком терему сидел в гостях поп Иван. Судили-рядили, как русскому царству быть, говорили заклятские слова. Заткнув ладонь за семишелковый кушак, играл царевич насыпным перстеньком, у Ивана-попа из-под ворота торчал козьей бородой чертов хвост.— Приходи вчера! Приходи вчера — говорит против действия живой злоехидной силы. См.: С. Максимов . Крылатые слова. (АМР)
— улыбался царевич.А далеким-далеко гулким походом Гулким походом — ходом. (АМР)
гнался серый Волк, нес от Кощея живую воду и мертвую.Доможил-Домовой толкал под ледящий бок — гладил Бабу-Ягу. Притрушенная папоротником, задрала ноги Яга: привиделся Яге на купальской заре обрада Обрада — желанный. (АМР)
— молодой сон.Леший крал дороги в лесу да посвистывал, — тешил мохнатый свои совьи глаза.За горами, за долами по синему камню бежит вода, там в дремливой лебеде Сорока-щектуха Сорока-щектуха — щекотуха. В одном заговоре говорится: «От всякой злой птицы, сороки-щектухи, от черного ворона». (АМР)
загоралась жар-птицей.По реке тихой поплыней Тихой поплыней — тихо плывя. (АМР)
плывут двенадцать грешных дев Двенадцать грешных дев — истоки и семантика образа весьма туманны. И. П. Сахаров приводит при описании обряда опахивания, избавления от «коровьей смерти» одно из ритуальных заклинаний, отражающее фактическую сторону обряда:
От Океан-Моря глубокого,
От лукоморья ли зеленого
Выходили двенадесять дев…
И клали велик обет
Дванадесять дев:
Про живот, про смерть,
Про весь род человечь…
(Цит. по кн. Сахаров И. П. Сказания русского народа. М., 1989. С. 243). Мифологической обработкой данного обряда становится в «Посолони» «Черный петух». Однако можно предположить, что двенадцать дев, получающих, согласно обрядовым законам, право на лишение жизни всякой твари, которая попадется им на пути, появляются уже в Купальскую ночь в соседстве с иссушающей сердца алой Вытарашкой и замыкают собой плеяду восставших губительных сил.
, белый камень алатырь, что цвет, томно светится в их тонких перстах.И восхикала лебедью алая Вытарашка Вытарашка — олицетворение любовной страсти, лишающей человека рассудка: ее ничем не возьмешь и в черную печь не угонишь, как выражается один заговор на присуху.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
жито Алатырное жито — один из примеров «орнаментального» вплетения А. М. Ремизовым в художественный текст мифологических образов и мотивов. Вынося в авторский комментарий весьма спорное толкование слова «алатырь» — «янтарь, греч. электрон, переделанное на татарский лад», приведенное в Словаре В. И. Даля, писатель актуализирует в контексте сказки и основную, мифологическую семантику образа. Так, по А. Н. Афанасьеву, «алатырь-камень есть собственно метафора ясного весеннего солнца» (Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на природу. М., 1867. Т. 2. С. 158). Алатырь-камень, «всем камням отец», — один из ключевых образов «Стиха о Голубиной Книге» ( Бессонов П. А. Калики перехожие. М., 1864. Т. 2. С. 313), рассредоточенных в сказочных циклах А. М. Ремизова, но по-прежнему играющих роль пространственно-временных констант мифологически упорядоченного мироздания.
раскинулись и вдаль и вширь; неоглядные, обошли они леса да овраги, заняли округ небесную синь и потонули в жужжанье и сыти дожатвенной жажды.С цветка на цветок, с травки на травку день до вечера перелетает пчелка, несет праздники Пчелка несет праздники — воск для церкви и мед для пиров. (АМР)
.И не упасть первой росе, а уж щелкает, звонко хлопает в воздухе кнут, звякают коровьи колокольчики — гонят стадо.А за стадом высоко, как дым, подымается пыль вдоль по улице.И они чахлые и заморенные — Коровья смерть Коровья смерть — чума на скот. (АМР)
да Веснянка-Подосенница Веснянка-Подосенница — весенняя и осенняя лихорадка. (АМР)
с сорока сестрами пробегают по селу, старухой в белом саване, кличут на голос.Много они натворили бед — съешь их волк! — то под тыном прикинется — Подтынница, то на дворе пристягнет — Навозница, то соскочит с веретена да заскочит в пряху — Веретенница, то выскочит с болотной кочки — Болотница Подтынница, Навозница, Веретенница, Болотница и др. — названия сорока сестер-лихорадок. (АМР)
: им бы портить скотину, вынимать румянец из белого лица, вкладывать стрелы в спину, крючить на руках пальцы, трясьмя трясти тело.И не гулянье от них ребятишкам: не век же голопузым носить на себе змеиного выползка Носить змеиного выползка — помогает от лихорадки; носить надо месяц, не снимая ни на ночь, ни в бане; выползок — змееныш, выползший из норы. (АМР)
.Но и нечисть знает черед.Собирается нечисть зноем в полдень к ведьмаку Пахому, — Пахома изба на краю села: там ей попить, там ей поесть.В курнике петух взлетает на насест, схватившись с места, как шальной, кричит по селу. Кричит петух целые ночи, несет змеиные спорыши Спорыши — петушиные яйца, если петух возьмется яйца нести. (АМР)
, напевает, проклятый, на голову от недели до четверга. Сам Пахом-ведьмак об эту пору в печурке возится, стряпает из ребячьего сала свечу Стряпает из ребячьего сала свечу — этой свечой можно усыпить; когда такая свеча зажжена, бери все что угодно, никто не проснется; сало надо обязательно из живого человека. (АМР)
, — той свечой наведет колдун мертвый сон на человека и на всякую Божию тварь. Джурка, Пахомова дочка, не смыкая глаз, летает перепелкой, собирает золотой гриб Золотой гриб — помогает от всех болезней. (АМР)
.Так от недели до четверга.
В четверг в полночь на пятницу подымается на ноги все село.С шумом врываются в Пахомов курник Курник — курятник. (АМР)
, чадят зажженными метлами, ловят черного петуха.Изловили черного петуха и с петухом идут на другой край села.Алена верхом на рябиновой палке с мутовкой Мутовка — палочка с рожками на конце для пахтанья, взболтки и чтобы мешать. (АМР)
на плече, нагая, впереди с горящим угольком, за Аленой двенадцать девок с распущенными волосами в белых рубахах, с серпами и кочергами в руках и другие двенадцать с распущенными волосами, в черных юбках держат черного петуха.А за ними ватагой и стар и мал.Шумя и качаясь Шумя и качаясь — очистительная сила огня. (АМР)
, вышли девки за село, запалили угольком С горящим угольком — очистительная сила дыма. Такое же значение имеют качели. (АМР)
сложенный в кучу назем Назем — навоз. (АМР)
, трижды обнесли петуха вокруг кучи.Тут выхватила Алена от девок петуха и, высоко держа над головой черноперого, пустилась с петухом по селу, забегая к каждой избе, мимо всех клетей с края на край.С пронзительным криком, с гиканьем погнались за ней и белые и черные девки.— А, ай, ату, сгинь, пропади, черная немочь!Рвется черный петух, наливаются кровью глаза, колотится черное сердце.Обежав все село, бросила Алена петуха в тлеющий назем.Кинули за ним девки хвороста, сухих листьев, — и вспыхнул костер, с треском взвились листья и неслись, жужжа, как красные жучки, — неслись красные перья, завивались в косицы, и красная голова пела зимовые песни.— Сгинь, сгинь, пропади, черная немочь! — Скачут вкруг костра хороводом и черные и белые девки, притопывают, приговаривают, звенят в косы, бьют в чугуны, пока не ухнет красная голова, не зашипит уж больше ни одно красное перышко.
Сонной сохой по селу протянулась дорога, белая от высокого месяца. На месяце все по-прежнему подымал на вилы Каин Авеля На месяце подымал на вилы Каин Авеля — народное объяснение лунных пятен. (АМР)
.Шатаясь, шел по вымершему селу ведьмак Пахом, хватался за верею, дыхал гарным петушьим духом Дыхал гарным петушьим духом — горелым, пережженным, выжженным огнем, гарью. (АМР)
.У Аленина двора со двора в ночевку бежит кот; ударил его Пахом посередь живота, сел на него, подкатил, как месяц, к окну, глазом надел на Алену хомут Надел на Алену хомут — испортил, наслав грудную болезнь: одышку, удушье. (АМР)
, шептал в ее след:— Чтоб у нее, у миленькой, и спинушка и брюшенько красным опухом окинулись и с зудом.Притрепался ведьмак, поманул зарю, иссяк, как дым: волю снимать, неволю накладывать.Не дождалась Джурка отца, поужинала. Поужинав, обернулась в галочку, полетела за речку росицу пить. Занялась заря. Богомолье Петька Петька — персонаж, кочующий из одного ремизовского произведения в другое. Так, он становится главным героем рассказа «Петушок» (1911), сцена его гибели повторяется в эпизоде «избиения младенцев» из апокрифа «Рождество» (Путь. 1927. № 6 (январь). С. 11).
, мальчонка дотошный, шаландать Шаландать — шататься, шалить; шаланда — парусное судно. (АМР)
куда гораздый, увязался за бабушкой на богомолье.То-то дорога была. Для Петьки вольготно Вольготно — хорошо, легко, удобно, свободно. (АМР)
: где скоком, где взапуски, а бабушка старая, ноги больные, едва дух переводит.И страху же натерпелась бабушка с Петькой и опаски, — пострел, того и гляди, шею свернет либо куда в нехорошее место ткнется, мало ли! Ну, и смеху было: в жизнь не смеялась так старая, тряхонула на старости лет старыми костями. Умора Умора — умора да и только, т. е. такое состояние, при котором умираешь со смеха. (АМР)
давай разные разности выкидывать: то медведя, то козла начнет представлять, то кукует по-кукушечьи, то лягушкой заквакает. И озорничал немало: напугал бабушку до смерти.— Нет, — говорит, — сухарей больше, я все съел, а червяков, хочешь, я тебе собрал, вот!«Вот тебе и богомолье, — полпути еще не пройдено, Господи!»А Петька поморочил, поморочил бабушку да вдруг и подносит ей полную горсть не червяков, а земляники, да такой земляники, все пальчики оближешь. И сухари все целы-целехоньки.Скоро песня другая пошла. Уморились странники. Бабушка все молитву творила, а Петька «Господи помилуй» пел.Так и добрались шажком да тишком до самого монастыря. И прямо к заутрене попали. Выстояли они заутреню, выстояли обедню, пошли к мощам да к иконам прикладываться.Петьке все хотелось мощи посмотреть, что там внутри находится, приставал к бабушке, а бабушка говорит:— Нельзя, грех!Закапризничал Петька. Бабушка уж и так и сяк, крестик ему на красненькой ленточке купила, ну помаленьку и успокоился. А как успокоился, опять за свое принялся. Потащил бабушку на колокольню колокол посмотреть. Уж лезли-лезли, и конца не видно, ноги подкашиваются. Насилу вскарабкались.Петька, как колокольчик, заливается, гудит, — колокол представляет. Да что — ухватился за веревку, чтобы позвонить. Еще, слава Богу, монах оттащил, а то долго ли до греха.Кое-как спустились с колокольни, уселись в холодке закусить. Тут старичок один, странник, житие пустился рассказывать. Петька ни одного слова мимо ушей не проронил, век бы ему слушать.А как свалила жара, снова в путь тронулись.Всю дорогу помалкивал Петька, крепкую думу думал: поступить бы ему в разбойники, как тот святой, о котором странник-старичок рассказывал, грех принять на душу, а потом к Богу обратиться — в монастырь уйти.«В монастыре хорошо, — мечтал Петька, — ризы-то какие золотые, и всякий Божий день лазай на колокольню, никто тебе уши не надерет, и мощи смотрел бы. Монаху все можно, монах долгогривый».Бабушка охала, творила молитву.
1905 Купальские огни Купальские огни — канун Иванова дня, с 23 на 24 июня. (АМР)
Купальские огни — Ночь на Рождество Иоанна Предтечи, совпадающая с календарным летним солнцеворотом, сохраняет черты центрального из солнечных или огненных славянских праздников ( Потебня А. А. О купальских огнях и сродных с ними существах. Харьков, 1914). Огонь (купальский огненный цветок папоротника) выступает в Купальскую ночь амбивалентной силой, одновременно покровительствующей и губительной, отсюда столь важную роль начинает играть у А. М. Ремизова мотив «зарочного клада», открывающегося только через чью-либо смерть, и сказка превращается в Навий пир.
Закатное солнце, прячась в тучу, заскалило зубы Солнце заскалило зубы — черт дочку замуж выдает, — так говорится, когда светит солнце и в то же время идет дождь. (АМР)
— брызнул дробный дождь. Притупил дождь косу, прибил пыль по дороге и закатился с солнцем на ночной покой.Коровы, положа хвост на спину, не мыча, прошли. Не пыль — тучи мух провожали скот с поля домой.На болоте болтали лягушки-квакушки.И дикая кошка — желтая иволга унесла в клюве вечер за шумучий бор, там разорила гнездо соловью, села ночевать под черной смородиной.Теплыми звездами опрокинулась над землей чарая Чарая — носящая в себе чары. (АМР)
Купальская ночь.Из тенистых могил и темных погребов встало Навье Навье, навы — мертвецы, покойники, выходцы с того света; нава — смерть. (АМР)
.Плавали по полю воздушные корабли. Кудеяр-разбойник стоял на корме, помахивал красным платочком. Катили с погостов погребальные сани. Сами ведра шли на речку по воду. В чаще расставлялись столы, убирались скатертями. И гремел в болотных огнях Навий пир мертвецов.Криксы-вараксы Криксы-вараксы — мифическое существо, олицетворение детского крика. Если ребенок кричит, надо нести его в курник и, качая, приговаривать: «Криксы-вараксы! идите вы за крутые горы, за темные лесы от младенца такого-то». Крикса — плакса. Варакса — пустомеля. Вараксать — вахлять, валять. (АМР)
скакали из-за крутых гор, лезли к попу в огород, оттяпали хвост попову кобелю, затесались в малинник, там подпалили собачий хвост, играли с хвостом.У развилистого вяза растворялась земля, выходили из-под земли на свет посмотреть зарытые клады. И зарочные три головы Зарочные три головы и т. д. — зарекать, запрещать. Обыкновенно клады зарывались с зароком, чтобы, скажем, погибло три человека и сто воробьев и тогда пускай дается клад в руки. (АМР)
молодецких, и сто голов воробьиных, и кобылья сивая холка подмаргивали зеленым глазом, — плакались.Бросил Черт свои кулички Кулички — кулича, выкорчеванный лес; поговорка возникла при первом корчевании, когда на таких выселках поселялись, и имелась в виду отдаленность. См.: С. Максимов. Крылатые слова. СПб., 1890. (АМР)
, скучно: небо заколочено досками, не звонит колокольчик, — поманулось рогатому погулять по Купальской ночи. Без него и ночь не в ночь. Забрал Черт своих чертяток, глянул на четыре стороны, да как чокнется Чокнется — чек, бух, хлоп, стук, бряк, шлеп — звук удара. (АМР)
обземь, посыпались искры из глаз.И потянулись на чертов зов с речного дна косматые русалки; приковылял дед Водяной, старый хрен кряхтел да осочьим корневищем помахивал, — чтоб ему пусто!Выползла из-под дуба-сорокавца Дуб сорокавец — древний дуб. (АМР)
, из-под ярого руна сама змея Скоропея Скоропея — скорпий, идол Скоропит. Scorpio. (АМР)
. Переваливаясь, поползла на своих гусиных лапах, лютые все двенадцать голов — пухотные, рвотные, блевотные, тошнотные, волдырные и рябая и ясная катились месяцем. Скликнула-вызвала Скоропея своих змей-змеенышей. И они — домовые, полевые, луговые, лозовые, подтынные, подрубежные приползли из своих нор.Зачесал Черт затылок от удовольствия.Тут прискакала на ступе Яга. Стала Яга хороводницей. И водили хоровод не по-нашему.— Гуш-гуш Гуш-гуш, хай-хай — восклицание на отогнание беса. (АМР)
, хай-хай, обломи тебя облом! Облом — нечистый, дьявол. (АМР)
— отмахивался да плевал заплутавшийся в лесу колдун Фаладей, неподтыканный Неподтыканный — независимый и неприкосновенный. Тронь-ка, попробуй, он тебе даст! (АМР)
старик с мухой в носу С мухой в носу — колдун. В Белоруссии о колдуне говорят: «У него мухи в носе». Нечистая сила охотно превращается в мух. Выражение про человека, что он «с мухой» означает, что тот человек находится в опьянении. Водка — кровь Сатанина.
См.: П. Тиханов . Брянский говор. Сб. Отд. Рус. яз. и Словес. Имп. Акад. наук, т. LXXVI, № 4. (АМР)
.А им и горя нет. Защекотали до смерти под елкой Аришку, втопили в болото Рагулю — пошатаешься! ненароком задавили зайчонка.Пошла заюшка собирать подорожник: авось поможет!С грехом пополам перевалило за полночь. Уцепились непутные, не пускают ночь.Купальская ночь колыхала теплыми звездами, лелеяла.Распустившийся в полночь купальский цветок горел и сиял, точно звездочка.И бродили среди ночи нагие бабы — глаз белый, серый, желтый, зобатый, — худые думы, темные речи.У Ивана-царевича в высоком терему сидел в гостях поп Иван. Судили-рядили, как русскому царству быть, говорили заклятские слова. Заткнув ладонь за семишелковый кушак, играл царевич насыпным перстеньком, у Ивана-попа из-под ворота торчал козьей бородой чертов хвост.— Приходи вчера! Приходи вчера — говорит против действия живой злоехидной силы. См.: С. Максимов . Крылатые слова. (АМР)
— улыбался царевич.А далеким-далеко гулким походом Гулким походом — ходом. (АМР)
гнался серый Волк, нес от Кощея живую воду и мертвую.Доможил-Домовой толкал под ледящий бок — гладил Бабу-Ягу. Притрушенная папоротником, задрала ноги Яга: привиделся Яге на купальской заре обрада Обрада — желанный. (АМР)
— молодой сон.Леший крал дороги в лесу да посвистывал, — тешил мохнатый свои совьи глаза.За горами, за долами по синему камню бежит вода, там в дремливой лебеде Сорока-щектуха Сорока-щектуха — щекотуха. В одном заговоре говорится: «От всякой злой птицы, сороки-щектухи, от черного ворона». (АМР)
загоралась жар-птицей.По реке тихой поплыней Тихой поплыней — тихо плывя. (АМР)
плывут двенадцать грешных дев Двенадцать грешных дев — истоки и семантика образа весьма туманны. И. П. Сахаров приводит при описании обряда опахивания, избавления от «коровьей смерти» одно из ритуальных заклинаний, отражающее фактическую сторону обряда:
От Океан-Моря глубокого,
От лукоморья ли зеленого
Выходили двенадесять дев…
И клали велик обет
Дванадесять дев:
Про живот, про смерть,
Про весь род человечь…
(Цит. по кн. Сахаров И. П. Сказания русского народа. М., 1989. С. 243). Мифологической обработкой данного обряда становится в «Посолони» «Черный петух». Однако можно предположить, что двенадцать дев, получающих, согласно обрядовым законам, право на лишение жизни всякой твари, которая попадется им на пути, появляются уже в Купальскую ночь в соседстве с иссушающей сердца алой Вытарашкой и замыкают собой плеяду восставших губительных сил.
, белый камень алатырь, что цвет, томно светится в их тонких перстах.И восхикала лебедью алая Вытарашка Вытарашка — олицетворение любовной страсти, лишающей человека рассудка: ее ничем не возьмешь и в черную печь не угонишь, как выражается один заговор на присуху.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19