– Я полагаю, это известие застало его врасплох, правда?
Анри покачал головой.
– Нет, не думаю. По словам Рози, он отнесся к этому довольно спокойно. Видимо, это его совсем не расстроило и не вывело из равновесия. Она даже сказала мне потом, что он разговаривал довольно мягко впервые за много лет.
Выражение лица Киры изменилось.
– Анри, мне это не нравится! Меня настораживает его поведение. Он приносит тебе свои извинения, поздравляет, узнав, что ты женишься на мне, и с показным смирением принимает известие о том, что Рози собирается с ним развестись. Он что-то замышляет.
Анри, прищурившись, пристально посмотрел на нее.
– Что, по-твоему, он может замышлять?
– Я не знаю. Я только знаю, что мне не нравится, что он... так легко все принимает...– Кира замолчала.
Она понимала, что не совсем вправе вмешиваться в эти дела, но тем не менее была встревожена. Глаза ее выражали явное волнение.
Немедленно заметив это, Анри взял ее за руку и успокаивающим тоном сказал:
– Мне кажется, ты слишком даешь волю воображению. Забудь о Ги. Он больше не собирается причинять нам неприятности. Знаешь, наверное, это невежливо, что мы тут уединились с тобой и беседуем. Давай-ка лучше пойдем к остальным.
Когда они подошли, Анри окинул взглядом огромную, почти до потолка рождественскую елку.
– Хоть себя и не принято хвалить, но, должен сказать, в этом году с елкой мы превзошли самих себя. Она великолепна, ничего не скажешь.
– Это из-за лампочек, дедушка. Тетя Рози их привезла из Нью-Йорка,– закричала Лизетт.– Они маленькими звездочками освещают елку, совсем как небо ночью.
– Как хорошо ты это описала, Лизетт,– радостно улыбнулся Анри, довольный внучкой.
– Анри, пожалуйста, подойдите к девочкам, тогда я смогу сделать снимок всей семьи,– сказала Рози.– И ты, Кира, тоже должна быть на этой фотографии.
– Но без тебя не получится полной семейной картины,– возразил Анри.– Не сходишь ли ты за Гастоном,– обратился он к Ивонн,– пожалуйста, дорогая. Скажи, я бы хотел, чтобы он нас сфотографировал.
– Хорошо, дядя Анри,– сказала Ивонн и вылетела стрелой.
– А ты, Лизетт, можешь сбегать наверх и попросить Элиан, чтобы она привела нам сюда маленького Александра. Я думаю, он тоже должен быть на фотографии.
– Я за ним схожу,– проговорила Кира, направляясь к лестнице,– и сама приведу Александра сюда.
– Прекрасно,– ответил Анри, наполняя бокал шампанским.
Рози положила фотоаппарат на один из пристенных столиков, взяла бокал и подошла к Анри.
– От всех этих аппетитных запахов, поднимающихся из кухни, у меня просто слюнки текут. Надо сказать, я голодна, как волк,– призналась она.
– Я тоже,– ответил Анри и, поддерживая ее под локоть, подвел к елке.– Со слов Анни я понял, что Доминик приготовил великолепного сочного гуся, фаршированного каштанами, со всевозможными приправами и гарниром. Мне просто не терпится его отведать.
– Не забывайте, еще есть pate de foie gras – паштет из гусиной печенки на закуску, и шоколадный торт buche de Noel на десерт,– сказала Колли, присаживаясь возле них на обитую гобеленом скамью.– Нас ждет внушительный ужин.
– Приступим к еде, как только Гастон сфотографирует нас для семейного портрета,– объявил Анри. Потом, обращаясь к Рози, спросил: – А как у нас дела с платьями для подружек невесты?
– Неплохо, почти закончены. Они висят у меня в студии. Если захотите, завтра утром можем подняться туда и посмотреть их.
Анри засмеялся и покачал головой.
– Нет, нет, спасибо. Я хочу, чтобы все, что имеет отношение к моей свадьбе, было абсолютным сюрпризом.
– А что касается платья Киры, я только скажу тебе, отец, что оно очаровательно, хотя и очень простое,– заметила Колли.– Знаешь, я думаю, ты должен подарить ей мамину старинную бриллиантовую брошь, я имею в виду фамильную брошь де Монфлери. Она будет великолепно смотреться на ее платье.
Анри посмотрел на дочь долгим взглядом, потом подошел к ней и сел рядом. Переполненный чувством любви к ней, он обнял ее узкие плечи и поцеловал в щеку. Не сразу справившись с нахлынувшими чувствами, он чуть прокашлялся и сказал:
– Колли, дорогая, это очень великодушно с твоей стороны. Только тебе могла прийти в голову такая благородная мысль. Это жест очень доброго и любящего человека. Возможно, я так и сделаю – подарю эту брошь Кире. Как свадебный подарок от нас двоих.
28
«Колли безнадежно больна, и Анри нуждается в моей помощи»,– ни о чем другом Рози не могла думать в это морозное утро, когда она металась по своей спальне в парижской квартире, собирая самые необходимые вещи и бросая их в небольшой чемодан.
Была середина января, и вот уже две недели она с уклонением работала над эскизами костюмов к «Наполеону и Жозефине». Все время со дня своего возвращения с Луары она была одна и ей нравилось это одиночество, дававшее возможность сконцентрироваться на работе и забыть обо всем остальном.
Гэвин находился в Лондоне, завершая монтаж и озвучивание «Делателя королей», и они перезванивались каждый день.
Иногда обсуждали только что законченный фильм, иногда новый, взволновавший их обоих. Они часами сидели с телефонными трубками в руках. Обычно это бывало вечером, когда он возвращался в отель со студии, а она наконец откладывала карандаш и закрывала альбом с эскизами.
Сейчас, защелкнув чемодан и поставив его на пол, Рози подумала о Гэвине.
Подойдя к телефону, она набрала номер его прямого телефона на Шеппертонской студии в Лондоне.
Он снял трубку после второго гудка.
– Алло!
– Гэвин, это я. Ты можешь оторваться на минутку или я не вовремя?
– Что случилось? Я по твоему голосу слышу, Рози: что-то случилось.
–Колли...– только и смогла выговорить Рози, и голос се прервался.
– Ах, Рози, как мне жаль! Неужели у нее опять эта ужасная болезнь?
Проглотив комок в горле, Рози проговорила:
–Только что звонил Анри, несколько минут назад. Всю эту неделю ей было очень плохо. Вообще-то я думаю, она себя плохо почувствовала уже после свадьбы. Он не хотел меня без крайней необходимости беспокоить, поэтому не позвонил раньше. А со вчерашнего вечера ее состояние резко ухудшилось. Он хочет, чтобы я приехала в Монфлери. Прямо сейчас, немедленно. Он сказал, чтобы я не теряла времени.
– Все настолько серьезно? Ты ведь не думаешь, что... – Зная отношение Рози к Колли, Гэвин не смог заставить себя высказать до конца свою мысль. Всем сердцем он разделял ее боль.
– Я точно не знаю...– всхлипнув, выговорила Рози. Потом, взяв себя в руки, продолжила: – Я просто хотела, чтобы ты знал, где я буду в ближайшие несколько дней. На всякий случай, если будешь меня искать.
– Ты правильно сделала. Могу я чем-нибудь помочь?
– Нет, спасибо.
– Как ты собираешься добираться в Монфлери? Поездом?
– Нет-нет, я поеду на машине. Это проще и быстрее. Я должна быть там как можно раньше.
– Послушай, Рози, будь очень осторожна, не рискуй на дороге. Обещай мне.
– Обещаю, Гэвин.
– Договорились. И держи со мной связь. Дай знать, если что-нибудь нужно, Рози.
– Обязательно. Спасибо.
– Береги себя. Ангел.
– Да,– ответила она и положила трубку.
Меньше чем через три часа Рози въезжала по подвесному мосту во внутренний двор замка Монфлери.
Она еще не успела выключить зажигание, а Гастон, по своему обыкновению, уже бежал к ней по ступеням парадной лестницы. А секундой позже помогал ей выйти из машины. По его печальному лицу сразу можно было обо всем догадаться.
– Граф ждет вас в кабинете, мадам де Монфлери,– сказал он, поздоровавшись с ней значительно сдержаннее, чем обычно.
– Спасибо, Гастон. В багажнике только один чемодан,– тихо сказала Рози и поспешила в замок.
В это холодное утро просторный холл замка, в котором звенел их смех во время недавнего праздника, сейчас был пугающе тих. Рози шла по длинному коридору в кабинет Анри, и сердце ее сжималось от страшного предчувствия.
Дверь была приоткрыта, и Рози легонько постучала в нее, прежде чем войти.
Анри де Монфлери сидел на диване перед камином. Услышав стук, он приподнял голову и встал навстречу Рози.
– Слава богу, ты здесь, Рози! – воскликнул он.– Колли все время спрашивает о тебе.
С этими словами он поспешил к ней, и они горячо обнялись. Потом молча обменялись полными любви и участия взглядами, желая облегчить боль друг друга.
Казалось, даже воздух был пропитан беспредельной печалью. И в глубине души Рози поняла, что несмотря на все ее горячие молитвы о своей дорогой подруге жизнь Колли близится к концу.
Анри смотрел на Рози покрасневшими припухшими глазами, и в них отражалась с трудом выносимая боль. По его изможденному лицу и мешкам под глазами можно было понять, что он много ночей провел без сна.
– Как... как Колли? – спросила Рози сдавленным голосом, страшась услышать ответ, но уже зная его.
– Боюсь, что плохо,– покачал головой Анри.
– Я знала, что она себя неважно чувствовала уже на Рождество,– сказала Рози, стараясь унять дрожь в голосе.– Но все равно это так неожиданно, правда?
– Не совсем. У Колли начались ужасные боли в спине перед самым Рождеством, но она молчала. Не призналась в этом никому из нас.– Он грустно наклонил голову. – В первые же дни нового года, сразу после твоего отъезда, приступы стали невыносимыми, и она поехала в Тур к доктору Жано. Он рекомендовал ей поехать в Париж к тем специалистам, у которых она лечилась прошлым летом. Он убежден, что рак распространился дальше. Колли дала согласие на поездку и уже готовилась к ней, когда ее состояние резко ухудшилось.– Голос Анри прервался, и он отвернулся, ища в кармане платок. Вытерев нос и успокоившись, он повернулся к Рози и тихо проговорил: – Но Колли хочет видеть тебя, Рози. Давай не будем понапрасну тратить время.
– Я ждала, тебя, Рози. Ждала, что ты приедешь,– произнесла слабым голосом Колли, остановив взгляд на Рози.
– Колли, дорогая, я здесь.
– Я ухожу далеко-далеко.
Рози, присевшая на табуретку рядом с кроватью, смогла только кивнуть. Она взяла маленькую холодную ладонь Колли, сжала ее в своих руках, погладила, стремясь принести ей хоть какое-то облегчение.
– Между нами будет огромное расстояние. Но я всегда буду с тобой, Рози. В твоем сердце. И пока ты жива, я буду жить тоже, потому что ты будешь хранить память обо мне до конца жизни.
– Ах, Колли, я не могу это выдержать! Ты не должна уходить! Тебе нужно бороться, чтобы выздороветь.– Слезы ручьями покатились по щекам Рози, и она вытерла их ладонью.– Пожалуйста, не покидай нас!
– Я стану свободной, Рози. Свободной от боли, свободной от горя. И буду рядом с Клодом. Он ждет меня.– Голубой цвет ее глаз вдруг стал еще насыщеннее, еще ярче. Она посмотрела на Рози в упор, и в ее глазах появилось какое-то странное сияние.
– Я верю, что загробная жизнь есть. А ты в это веришь, Рози?
– Да.
– Душа не умирает, ведь правда?
– О да, дорогая.
Улыбка появилась на нежных губах Колли.
– Однажды, много лет назад, моя мама сказала мне то, что я с тех пор всегда помню. Она сказала, что добро не умирает, оно живет вечно. Моя любовь к Лизетт, к отцу, к тебе – это ведь добро, да, Рози?
– Да-да, конечно,– с трудом смогла выговорить Рози, охваченная горем.
– Значит, моя любовь не умрет, да?
– Да.
– Ты можешь мне что-то пообещать?
– Все что хочешь, Колли.
– Ты не позволишь Лизетт забыть меня?
– Никогда.
– Я хочу, чтобы она всегда помнила меня. И Клода. Она не должна забывать своего отца. Пожалуйста, Рози. Сохрани в ней память о нас обоих.
– Я обещаю, она никогда вас не забудет,– сказала Рози, и лицо ее исказилось от плача. Она вытерла слезы, стараясь сдержаться ради Колли, так смело глядящей в лицо надвигающейся смерти.
– Отец и Кира позаботятся о моей малышке, но ты присмотри за ней вместо меня, хорошо?
– Ты знаешь, что я все сделаю. Я очень люблю ее. И всегда буду заботиться о ней.
– Спасибо, Рози, за все, что ты сделала и делаешь для нас.
– Не говори, так пожалуйста... Я ничего особенного не сделала.
– Сделала, и очень много. Я рада, что ты скоро освободишься от Ги. Ты должна начать новую жизнь, Рози. Ты когда-нибудь еще встретишь хорошего человека. И будешь с ним так же счастлива, как я была счастлива с Клодом. Это единственное, ради чего стоит жить... глубокая и сильная любовь.
Рози кивнула.
Неожиданно Колли улыбнулась ей и посмотрела немного округлившимися глазами.
– Я так рада, что мы познакомились тогда в Париже, много лет назад. Когда еще были совсем молодыми... и что ты вошла в нашу семью.– Колли закрыла глаза, и ее дыхание внезапно изменилось, участилось, стало поверхностным.
Рози наклонилась к ней, не сводя глаз с ее лица. И Колли, как бы чувствуя на себе полный сострадания взгляд Рози, открыла глаза.
– Это ничего,– прошептала она.– Пусть все войдут сюда – отец, Лизетт, Ивонн и Кира. И отец Лонгевиль. Он уже давно ждет.
И опять Рози смогла лишь кивнуть.
Колли сильнее сжала руку Рози и слабо потянула ее к себе. Рози наклонилась, приблизив к ней свое лицо.
Едва слышно Колли проговорила:
– Поцелуй меня, Рози. Поцелуй на прощанье. Слезы опять брызнули из глаз Рози и потоками потекли по щекам, не подчиняясь ее воле. Она несколько раз поцеловала Колли в щеку, потом нежно, успокаивающе обнимая ее, прошептала на ухо:
–Я всегда любила тебя, Колли, и никогда не перестану любить. И никогда тебя не забуду. Никогда. Ты всегда будешь в моем сердце, дорогая. Всегда.
–Рози, милая, не плачь. Мне там будет хорошо. Я буду рядом с Клодом. И мамой,– сказала Колли и улыбнулась самой светлой улыбкой в мире.
Рози встала и пошла к двери спальни. Все остальные ждали снаружи в коридоре, чтобы проститься с Колли в последний раз.
Рози жестом пригласила их войти.
Они медленно вошли в комнату. Лизетт, вцепившаяся в руку дедушки, выглядела испуганной и встревоженной.
Последним вошел молодой священник, еще недавно венчавший Анри и Киру. Он остановился у двери в некотором отдалении от семьи. После того как Колли простится с любимыми людьми, он произведет последний ритуал – соборование.
«И Колли уйдет в лучший мир,– подумала Рози.– А мы всегда будем оплакивать ее. Но она еще слишком молода, чтобы умирать. Всего тридцать два года! Только на год старше меня».

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ОПАСНЫЕ СВЯЗИ
29
– Что ж, Кевин, ты делаешь успехи,– сказал Нил.– Продолжай в том же духе. Но, упаси тебя бог, никаких резких движений – только спокойствие.
– Не волнуйся,– кивнул Кевин.– Я просто верх осторожности. И всегда слежу, что у меня за спиной. Вот кто меня действительно беспокоит – так это Тони. Черт побери, он здорово рискует. Работать, как он, под чужим именем в самом пекле, иметь дело с верхушкой банды – это кого хочешь вымотает. Хорошо, что не мне досталось прокладывать эту дорожку. Я хотя бы смотрю на все это дерьмо как бы снаружи.
– Ты хочешь сказать, изнутри?
– Только частично изнутри, compadre,– усмехнулся Кевин.
– Все верно, Кев. Но можешь мне поверить, Тони в полном порядке. Если ты в третьем поколении американец итальянского происхождения, то ты умеешь играть в их игры, не нарушая правил. Во-первых, он говорит на их дурацком жаргоне. Потом, не забывай, в Восточном Нью-Йорке ему частенько доводилось общаться с этими деловыми ребятами. Он ведь вырос в этом проклятом месте. Черт знает, что за район, штаб-квартира фирмы «Убийцы и компания» во времена Альберто Анастасиа, опаснейшее место во всей вселенной! И Тони провел все свое детство в этом гангстерском гнезде.
Как бы в подтверждение своим мыслям Нил кивнул и добавил очень спокойным тоном:
– У этого парня огромное самообладание. Как и у тебя. Ему без этого не выжить, и тебе тоже. Стоит вам сделать одно неверное движение, даже не так пошевелить пальцем ноги, и вы окажетесь задницей на сковородке.– Нил сделал долгий глоток пива.– Знаешь, что я тебе скажу? Не может такого быть, чтобы мой старый дружок Энтони Риганте прокололся. Он работал тайным агентом с тех пор, как поступил в полицию шесть лет назад. Это для него теперь как вторая натура, приятель.
– Ну да, ты, конечно, прав. Но все равно, постоянно болтаться среди гангстеров, играть с ними в «ладушки» – это работка не для каждого.
Нил многозначительно посмотрел на Кевина, но ничего не сказал.
Детективы сидели за столиком в углу маленького бара где-то в районе тридцатых улиц, недалеко от Первой авеню. Хотя было еще только пять вечера, бар был полон, и какофония звуков – от пронзительных возгласов и скрипучего смеха до звона стаканов и ревущего музыкального автомата в глубине зала – создавала нужную обстановку для конфиденциальной беседы. Никто бы не смог уловить и слова из их разговора.
Тем не менее Кевин еще ближе придвинулся к Нилу и понизил голос:
– Хоть на это ушло почти месяц, все-таки дела сдвинулись с мертвой точки. Тони наконец сумел протолкнуть меня в младшие члены банды Рудольфо. У меня теперь приятельские отношения с парой солдат и одним капореджиме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38