И
запомните вот эту крошку, тоже американскую, имя которой "Ингрэм М11", для
тихих дел ее можно применять с глушителем.
- Товарищ инструктор, ну, а нам-то что дадут?
- Вы на занятиях или кто? Еще один крик со стула, и начну свирепствовать.
Вот товарищ майор же тихо сидит... Дадут, во что кладут... Жалко, все-таки,
что сняли с вооружения Стечкина. В свое время, когда я еще носил штаны на
два размера меньше, он мне несколько раз сделал хорошо... Вы, старший
лейтенант, и вся ваша компания получите пистолеты "Смит-Вессон М645" -
приличные, между прочим, пушчонки. При стрельбе лучше держаться за него
обеими своими руками. Весит такой красавчик чуть больше "ПМ",
полусцепленный затвор с коротким ходом ствола,- гляньте, как двигается,- но
рассчитан на кольтовский патрон АПК сорок пятого калибра. Это сколько?
- Одиннадцать и сорок три сотых милимметра против девяти миллиметров у
"Макарова".
- Да, и в магазине не восемь, а четырнадцать патронов. Что это дает,
товарищи офицеры?
- Поменять обойму - плевое дело одной секунды. Ничего никому не дает.
- Как правило, ничего. Но правило облагораживается исключениями. Иногда,
этой секунды все-таки не хватает - если фортуна показала тебе задницу,- и
тогда ты хаваешь вражеский свинец. Итак, продолжим. К рассматриваемой
модели годятся оболочечные пули "Уэйдкатер" повышенного останаливающего
действия. А мы еще вам вручим под такой же патрон пистолет-пулемет "Ингрэм
М10": темп стрельбы тысяча сто сорок пять выстрелов в минуту, в магазине
тридцать зарядов. Кстати, свободно продается на западном оружейном рынке.
Легче купить там, чем ждать, пока наши тульские умельцы снова примутся за
пистолет-пулеметы, которые кто-то наверху посчитал неинтересными...
- Товарищ инструктор, а если понадобится кого-нибудь пришить на расстоянии
метров в пятьсот?
- Вы, товарищ инструктируемый, боец невидимого фронта, а не рядовой
пехотинец. Значит, оружие, в основном, должно быть невидимое...
- Газы, что ли?
- Вы что в сортир собираетесь? Мысли, вот оружие. Голова ведь не только
подставка под головной убор. Но думаю, что на месте получите автоматы
АК-74. Это никогда не повредит. Надеюсь, всем известно, что такое
"Калашников", детсадовцев тут нет?
- Не надо аск. Только пусть не забудут выдать штык-нож и подствольный
гранатомет.
Это наш боевитый лейтенант Серега Колесников опять высказался. Не знаю, кто
решил, что он должен присутствовать в нашей почти-научной группе. Он же
чистый диверсант, в Долгопрудном учился на подрывника, радиста и снайпера.
Наверное, сыграл роль его Горный институт, где Колесников плодотворно
использовал время лекций для сна и прочего отдыха. Мы все в Ираке под
геологов должны косить, хотя, например, научные познания Серого весьма
условны и он не всегда может отличить базальт от гранита. Зато ладонью в
состоянии разрубить приличный кирпич - потому как здоровенный лось. Старший
у нас в группе - подполковник Илья Петрович Остапенко. Петрович -
профессионал-ближневосточник, он единственный, кроме меня, кто разумеет
мову пророка Мухаммеда, хотя лопочет на арабском с малороссийским акцентом.
В итоге, единственный "Смит-Вессон" у него, кстати, оказался, все остальные
обошлись "пэ-эмками", да Серега уже на юге вытребовал себе все-таки
"Интерармс". Это западный коммерческий заменитель АКМСа, правда, более
скупой, без штык-ножа и подствольного гранатомета. Как-никак, Колесников у
нас считался ответственным за общую безопасность. Мы бы взяли еще оружия,
хорошего и разного, но никто нам не дал.
Младший в группе - Коля Маков, водитель и охранник, прапорщик-сверхсрочник
погранвойск, товарищеская кличка - Баранка. Он из сапога чай сварит, тихий
безмятежный детина, рядом с которым я кажусь мелким и юрким. Хотя Коля
покорен шебутному Сереге, но тоже спокойно сгибает стальную арматуру и даже
разбивает о свою невозмутимую голову бутылки - не за деньги, не требуя
затем больничного, а так, для понту, когда попросят. Поскольку служил он в
Таджикистане - с заездами в Афганистан - то внятно произносит несколько
строчек из мусульманских молитв.
Неплохой, кстати, у нас вездеход - спецпроектная амфибия с мощным дизелем,
широченными колесами и водометным движителем впридачу.
Я же - знаток Востока. Относительный, конечно, знаток. В отличие от Запада,
мы здесь больше полагаемся на завербованных аборигенов. Наверное, поэтому в
мусульманском мире у нас куда меньше удач, чем в Европе или, например,
Латинской Америке. Не фартит, хотя расходуемся мы тут не меньше. Местные
себе на уме, имеют своих авторитетов и отчего идут на сотрудничество,
отчего на вражду - никогда не просечь. Вот и с Афганщиной неясность,
кажется, увязаем мы там. У Штатов на Ближнем Востоке имеется в кармане хотя
бы Израиль, которому особо некуда деваться. Ну, а мусульманские большие
начальники, якобы вставшие на "некапиталистический путь развития", красиво
хреноплетствуют о борьбе с сионизмом-империализмом и примитивно сосут из
нас оружие, советников - чтобы клепать соседним большим начальникам и
давить своих соперников из других кланов и племен.
Взять хотя бы Саддама. Гибрид феодала и фашиста, вождь-самородок из
деревеньки Тикрит. Свою тикритскую родню рассадил по всем начальственным
гнездам, курдов и шиитов изводит разными хитроумными способами, даже газом.
Успешно дерет бороду гадостному старикану Хомейни, которого никто не любит,
ни Союз, ни Америка, ни шейхи с эмирами из Персидского залива. В общем,
умело давит внутренних и внешних неприятелей, повышает авторитет, плюс
выдаивает все необходимое одновременно из трех маток - соцлагеря, Запада и
богатых шейхов. Хороший приварок имеет. Ничего не скажешь, умный,
плотоядный, усатый теленок - этот Саддам. К тому же лавочников не трогает,
крестьян в колхоз не сгоняет, они и так его боятся, а для войны оснащается
на нефтяные прибыли, которые только растут, когда он кромсает нефтеналивные
порты в Иране. Наверное, и в Союзе кто-то вроде Затуллина имеет в виду
Саддама в качестве примера для подражания.
Ладно, нашей великолепной шестерке до этого дела мало. Мы курсируем как по
болотам, так и по суходолам, и почему-то болтаемся неподалеку от
американских врачей. А бостонцы занимаются тем, что проникают в очаги
эпидемии. Лихорадка "Х" гуляет в районе, где сливаются Тигр (это река
такая) с Евфратом, доставляя разные огорчения правоверным мусульманам,
которых здесь подавляющее большинство с некоторым добавлением
мандейцев-сабейцев. Эти последние товарищи, между прочим, наиболее законные
наследники древних вавилонян.
Лихорадка "Х" является какой-то смешанной вирусно-бактериальной инфекцией,
которая путешествует воздушно-капельным путем и вместе с болотными
испарениями. При этом поражает глаза (см. конъюнктивит), нос (см. ринит),
моче-половую систему (смотри ниже живота). Если точнее, когда подцепил
такую штуку, то очи не хотят смотреть на белый день, из носа течет, а когда
пи-пи делаешь - жжет. Ну что бы вы сказали, появись у вас отсутствовавшая
ранее плоть, причем не какая-нибудь, а крайняя? Не где-нибудь на животе, а
в самом деликатном месте выросла бы совершенно лишняя кожа, скрыв голую
дотоле лысинку товарища пениса? Да, инфекция очень злится на наружние
половые органы мужиков и вплотную занимается ими. Вы понимаете, что это
означает для южан? Крайняя плоть у приличных мусульман не имеет права
разрастаться и сращиваться, она вообще должна отсутствовать! В противном
случае - оскорбление религиозных чувств, и всякие локальные воспаления, и
большие неудобства в соитии с женами и прочими подходящими для дрючки
существами. Короче, это вам не какая-нибудь малярия.
Начальство популярно объяснило про бостонцев, что не столько врачи они,
сколько гадово семя - цэрэушники. Из-за них мы здесь и оказались.
Начальству-то виднее. Впрочем, местную публику - кучерявую и грязноногую -
американцы действительно врачуют. Ото всех болезней лечат бесплатно.
Америка-то из-за Хомейни заигрывает с черноусым красавцем Хуссейном.
Итак, мы как-то включились в эту игру на медицинскую тему. Хотя официально
считаемся советскими геологами, спешащими к иракскому народу с братской
помощью наперевес. На нашем амфибийном вездеходе есть чувствительная
аппаратура, измеряющая магнетизм, что якобы позволяет узнать, какие ценные
ископаемые притаились внизу, под нашими ногами и попами.
Козырные тузы в команде - Сандомирский и Дробилин, ученый и инженер из
группы Бореева. Их дело - применять нашу "геологоразведочную" аппаратуры и
давать нам советы, обязательные к исполнению.
По своей геологоразведке мы отчет подготовим, когда вернемся в Багдад, а
пока что наша шестерка работает как маленькая резидентура. Колесников на
перехвате, пытается засечь радиообмен американцев и запеленговать их
местоположение, чтобы нам крутануться в нужную сторону. Мы с Петровичем
непринужденно беседуем с арабами, пытаясь выведать их настроения. А еще
определяем, не ведется ли за нами слежка иракской госбезопасностью или
цэрэушной агентурой из местных. Конечно, сдружиться с аборигенами пытаемся,
подарочки вручаем в карман, чтобы нам обо всяких интересных вещах не забыли
на среднее ушко шепнуть. А еще я выторговываю финики на базаре по два
дирхама вместо трех.
Маков ездит такими маршрутами, чтобы нас невозможно было прикнопить даже с
вертолета, не говоря уже о наземных средствах наблюдения. Иногда это
чревато неприятностями. Коля-Баранка хоть и тюменец, но сибирские болота
все-таки отличаются от месопотамских.
Намедни залезли в жуткую топь, потому что с трех довольно сухих сторон
сновали какие-то подозрительные джипы марки "Паджеро", в которых сидели и
пялились на нас люди с биноклями. И осталась открытой только четвертая
топкая сторона.
Колеса пробуксовывают, как ни сбрасывай Коля воздух из шин, как ни верти
коробкой передач и ни выжимай мощность из двигателя. Вдобавок на гребной
винт, хоть он и в водометной трубе, намотались какие-то крепкие коренья. А
трясина понемногу вниз тянет. Или мокрая могила нам улыбается, или придется
вызывать на помощь иракский вертолет. Он нас, конечно, спасет, однако
придется возвращаться в Москву без аппаратуры, ни с чем, позорными
пораженцами, провалившими задание.
Неожиданно включился, прервав обет молчания, Роберт Юрьевич Сандомирский.
Дробилин тоже тихоня, потому что с утра до вечера следит за датчиками,
экранчиками, самописцами, что-то втюхивает в бортовую ЦВМ и выдаивает из
нее. Сандомирский же лишь изредка поглядывает на "выделения" машины и
контрольный монитор, где ничего, кроме кодов. А чаще просто думает, чтобы
раз в три часа выдать Дробилину очередное ценное указание.
- Как насчет МГД-шипения во втором секторе? Между прочим, каустика
смещается по спиралоиду типа два-восемь. Скоренько проверьте спектр
поглощения,- предложил Сандомирский своему помощнику, когда в воздухе
отчетливо запахло ароматом страха - адреналином.
Дробилин оперативно пощелкал тумблерами ЦВМ и минуты три спустя доложил:
- Благоприятный спектральный ответ на курсовой сектор пятьдесят семь -
шестьдесят градусов. След матричной группы А678. Можно давать вектор
раздражения.
- Да, надо попробовать... Илья Петрович,- обратился Сандомирский к
подполковнику,- мы бы рекомендовали сейчас что-нибудь предпринять.
Благоприятный исход связан вон с тем направлением,- ученый ткнул пальцем.-
пятьдесят семь - шестьдесят градусов градусов.
- Это по вашей аппаратуре так получается? А не брешет?
Остапенко мыслил, морща лоб и мозги. До нынешнего момента он многотонную
технику только возил куда следует, без обмозговывания повинуясь приказу и
инструкциям. Сейчас же странная аппаратура вмешалась в процесс принятия
решений и сама отдала приказ. Подполковник глянул в бинокль.
- Там только какое-то кривое деревце.
- Кстати, достаточно крепкое на вид,- вмешался я.- Роберт Юрьевич имеет в
виду, что до него может без напряга добраться один из наших людей и
закрепить трос. А затем самотягом, лебедкой, Маков вытянет машину. В
этом-то и заключается благоприятный исход.
- Глеб Александрович, зачем вы товарищу ученому подыгрываете? Такую
рисковую идею ему явно болотный дух подкинул,- неодобрительно высказался
Серега, и как выяснилось позднее, был не столь уж далек от истины.
Колесников почувствовал, какое решение вскоре образуется под кепкой у
Остапенко - и что младшего офицера отправят по трясине проверять на
практике матричную теорию. У старшего лейтенанта правомерно задергалось
очко.
И чутье, как всегда, не подвело Серегино "очко".
- Старший лейтенант Колесников,- распорядился Остапенко,- направляйтесь к
тому вот дереву для закрепления на нем буксирного троса. Быстро.
- Товарищ подполковник, если меня не станет, кто будет заниматься
радиомониторингом, кто сможет обеспечить комплексную безопасность группы?
Да и тяжеловат я для болота, как-никак девяносто кило.
- Не говорите мне тут убедительные слова с умным видом. Вы же офицер. Или
прекращайте обсуждать приказы, или ваши дети останутся без отца... И
вообще, мониторингом займутся Дробилин с Фроловом, безопасность будем
обеспечивать сами, тоже не лыком шиты... Не подобрать нам полувоздушное
"перышко" среди наших бойцов.
- Товарищ подполковник, разрешите обратится,- неожиданно выступил Баранка,-
у нас в Тюменской области болота будьте-нате, а я ходил туда, и за клюквой,
и за морошкой. Надо только палку мне какую-нибудь метра на два. Ведь если
машина утопнет, на кой ляд я буду надобен?
Остапенко не одобрил инициативу.
- Ты, Коля, не встревай, когда к тебе не обращаются... А если не утонет...
Нет, Коля, наш вездеход,- твоя единоличная епархия, с этим зверем да на
таких болотах никто, кроме тебя, не управится. Это верняк.
- Давайте я,- послышался еще более неожиданный голос. Мой собственный.
Наверное, я не хотел в топь, однако желал испробовать, чего стоят все эти
бореевские дела.- Общаться с трудящимися Востока, особенно теми, у кого
страдает пенис, сможет и Сережа. Он к тому же выполнит их тяжелые
обязанности по отношению к женщинам Востока... Да и идея была наполовину
моей.
- Ну, коль ты, Глеб, как настоящий коммунист вызываешься добровольцем,
тогда я приказываю тебе: добраться до вышеозначенного деревца и закрепить
на нем трос,- с готовностью отозвался полполковник.
- Только вначале надо будет закрепить трос на мне. Хоть небольшая, но
страховка.
- В самом деле, если пиписки у здешних мужиков завянут, то кто же
бескорыстно поспешит на помощь?- спросил оживившийся старлей и сам дал
правильный ответ.- Конечно же советские специалисты.
Я подверг мысленному обзору свой организм и заметил отсутствие свежих сил.
- А ведь надо быть таким бодрым, чтобы искры из носа вылетали. Коля-друг,
вынь-ка мне из аптечки элеутерококк, зеленый такой флакончик.
Маков вытряхнул из аптечки все, что там содержалось.
- На, берите чего надо. Я отродясь лекарств не хавал, и на вашем бы месте,
товарищ майор, принял бы грамм пятьдесят спирта. Больше на работе не стоит.
Не послушавшись Николая, я все-таки глотнул элеутероккока и выбрался через
верхний люк - боковые дверцы уже были зажаты. Коля проводил меня, заодно
завязывая на моей фигуре конец троса таким узлом, чтобы я мог
самостоятельно управиться с ним на месте назначения. И уселся на свое
место, чтобы орудовать лебедкой через коробку передачи мощности.
- Если бы мы в Тюменской области были, я бы понимал, что к чему,- вздохнул
с некоторым стыдом Николай, высунувшись через передний люк,- где зыбун
поганый, где лядина, где березнячок, где трава крепко держит, где кочки,
где мшины и крепкое моховище, по которому не только брести, но и на
грузовике прокатиться можно. Здесь же все непонятное.
- Ничего, мы с тобой еще и по сибирским болотам пошастаем... На-ка, возьми
пистолет.
- Оставьте лучше себе, товарищ майор, только суньте повыше.
А что, если в трясину попаду, может и пригодится - для спасения души. Я
дослал патрон в ствол. Затем соскользнул с борта в воду там, где тростник
произрастал особенно густо и обильно. Стебли хлюпнули, примялись, однако я
промок всего лишь по колено.
Но уже на следующем шаге я утопил мошонку, что, впрочем, не было большой
бедой. Под ногами что-то пружинило, качалось, однако держало. Неподалеку
прошмыгнула змейка, едва выглядывая из воды маленькой головкой и блестя
глазенками-бусинками - ужонок, наверное. Метнулась за стрекозой и скрылась
старшая сестра нашей амфибии - жаба. Комары вели себя надоедливо, но
оставались в рамках приличия, потому что я густо натер себя тройным
советским одеколоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41