Андрей на ходу сочинил стихотворение и продекламировал свой шедевр, посвященный очаровательной спутнице, чем окончательно её пленил:
– Сексу верен лишь одному: тому где ритмично работают полушарья. Но я б пошел и в групповуху – лишь потому, что в ней активно участвует Дарья.
Когда устроились на кухне, Данила уже вполне взял себя в руки, к нему вернулось хорошее настроение. Если климактеричным особам для этого требуется ЗГТ (заместительная гормонотерапия), то ему хватило косячка, который они с Дарьей раскурили на двоих. Андрей отказался, сказав, что мартини для него вполне достаточно. Говорила в основном Дарья, Данила лишь пускал дым и похохатывал. Круг её интересов оказался необычайно широк – ночные клубы, элитные бани, Дольче блядь Габбана. Оказалось, нет ничего глубже, чем обложка журнала Vogue.
Наконец, выдержав, сколько нужно для приличия, она вышла из-за стола и направилась в спальню:
– Вы тут определитесь, кто там первый… или все вместе.
Данила, докурив, сказал:
– Ладно, сиди пока здесь, пойду узнаю, что она имела в виду – по-моему, она шутит.
Это был совершенно неожиданный поворот. Всего можно было ожидать, но не такое вот динамо в самом конце. Андрею не улыбалось сидеть и слушать, как будут тянуть девушку, которая так на него смотрела. А послушать будет что – это уж точно, – их обоих хорошо торкнуло.
Но стонов не было, всё как-то тихо. Андрей даже не пошёл в зал, как собирался, чтобы там включить телевизор и лечь спать.
Вскоре пришёл Данила в трусах, одетых задом наперед, и, глупо улыбаясь, сообщил, что «ведёт переговоры», и, возможно, Дарья согласится на «па де труа». Такое откровенное глумление настолько вывело Андрея из себя, что, останься Данила на кухне ещё несколько секунд, вместо спальни и Кристины ему было бы окно и асфальт перед домом.
На этот раз Андрей пошёл в зал и включил телевизор, но, не успел он выбрать канал, как явился Данила и поманил рукой:
– Пойдём, коллега, она достаточно раскисла. Так… подожди, раздевайся тут.
И он принялся инструктировать – как зайти, как прилечь, что делать. Оказалось, он думал, будто Дарья не понимает, что говорит и делает, а теперь она под кайфом, и даже не просечет подмены. Андрею сделалось безумно смешно, хотя это не он, а Данила обкурился травою.
Далее произошло пусть не совсем так, как захотел Данила, но уж точно так, как хотелось Дарье. Вопреки его предположениям, замену она просекла, и получала от этого явное удовольствие. Удалось-таки услышать и стоны, и крики. Она оказалась не только довольно изобретательной, но и необычайно выносливой девушкой. Выложилась на всю катушку, до самого утра ей не удалось перевести дух и хотя бы покурить сигаретку. Настоящая мастерица, профи. Странно, что Данила не задался вопросом, где она получила такой опыт.
А во время завтрака он начал ревновать – когда, взяв чашку кофе, вышел с кухни, пошёл в зал, и там подсоединил камеру к телевизору и стал просматривать то, что ночью наснимал (он, когда коллега подменял его, записывал события на плёнку, причем при полной иллюминации – свет в спальне был включен до утра). То ли по телевизору всё было как-то более убедительно, чем вживую, то ли ему показалось, что коллега лучше работает, и он заревновал, но вернулся Данила весь подавленный. Стал метать гневные взгляды, греметь посудой, дерзить.
Тут-то Андрей почувствовал себя третьим лишним и засобирался. Пока искал одежду, слушал, как милые на кухне бранятся из-за невымытой посуды. Телевизор оставался включенным, и Андрей, хоть и скромный был человек, невольно оценил свою работу. Правда, ощущение было такое, будто тебя подменили – движения слишком торопливые, недостаточно сноровистые. Но Дарья – она была выше всех похвал! Она отдавала всю себя без остатка, такой страсти не увидишь в порно.
Он уже полностью собрался, когда в комнате появился Данила в трусах, на этот раз одетых правильно.
– Как ты можешь смотреть эту грязь, – скривился он, выключая все подряд электроприборы – радиотелефон, сплит-систему, телевизор.
Это он из-за реплик и стонов, доносящихся из динамиков, – решил Андрей – надо было сделать звук потише. Ну, высказывания в основном сводились к похабным требованиям и прибауткам, Бодрийяра явно никто не цитировал, Солженицына, кажется, тоже. И он сделал Даниле комплимент:
– Из тебя мог бы получится отличный оператор – какие ракурсы, угол зрения! Ты зафиксировал самые острые моменты!
Данила выбежал, чтобы наорать на Дарью – из-за не поглаженной рубашки. Она ходила около него, как около начинённой бомбы, не решаясь что-либо сказать. Андрей пошёл в прихожую, стал обуваться. Тут из спальни вышел полностью одетый Данила и примирительным тоном сказал, что сейчас все вместе поедем в город погуляем, а потом он отвезёт в аэропорт.
Его заскоки повергли Андрея в какую-то неопределённую тоску. Вид Данилы был настолько выразителен, такой запас неистовой страсти чувствовался за его наружным хладнокровием и размеренными движениями, что отбивало охоту куда-либо с ним ехать. Да и смысл, повторение кина уже не будет…
Но всё-таки Андрей согласился. Пока спустились во двор, Данила подуспокоился.
Они отправились в парк Горького и с тихой радостью созерцали траву и деревья. Они улыбались всему, и им всё улыбалось. Казалось, от совершенного ночью они стали лучше. Ревность и гнев Данилы самым неожиданным образом привели к тому, что к нему вернулось спокойствие и благодушие. Наверное, он стал теперь любить Дарью любовью снисходительной. Андрей желал эту девушку по-прежнему, но после обладания вожделение его утратило жало любопытства. Дарья отдыхала от стремления нравиться и от этого нравилась ещё больше. У палатки они выпили по молочному коктейлю, который показался им восхитительным. Все трое обрели невинность.
И только в самолёте, наблюдая за отъезжающим трапом, Андрей вспомнил о цели поездки и набрал телефон Данилы. Тот ответил радостно, будто ждал этого звонка всю жизнь.
– Соскучился, коллега?! Я тоже, мой молочный брат…
– Сосучкался, – угрюмо проворчал Андрей. – Что там с Ремизовым?
Некоторое время Данила изливал восторг, совсем как на семинаре «американского психолога», потом сообщил, что организационными вопросами занялся отец Льва – Ремизов-старший. У него есть своя фирма, которая несколько лет бездействует, вот через неё и планируется работать. Есть и бухгалтер на примете. Осталось только снять офис. Ремизов-старший будет представлять компанию, он бывший директор завода, хваткий мужик, и прекрасно справится. От реальных хозяев – Андрея, Льва, и Данилы – требуются только деньги на закупку товара в Эльсиноре.
«Реальный хозяин получается Лёвин папа», – заключил Андрей и решил, что не станет рисковать деньгами.
Подошла стюардесса и попросила выключить мобильный телефон, и Андрей, прервав разговор, с удовольствием это сделал.
Бессонная ночь давала о себе знать.
«Всё-таки не зря съездил», – вспоминая эту безумную ночь, подумал он, погружаясь в сон.

Глава 53

– Диковато всё это, если вдуматься. А выглядит реально, особенно лишние пятьсот долларов в месяц.
Просмотрев изготовленные Верхолётовым липовые гостиничные квитанции и сравнив их с настоящими, Андрей убрал бумаги в стол. Он стал гораздо реже ездить по командировкам, но по-прежнему высылал на фирму отчёты, из которых следовало, что три недели в месяц проводятся в разъездах.
– А ты не вдумывайся, – ответил Верхолётов, – если начать размышлять об основах, на которых зиждятся нравы, быстро скатишься в талмудическую ересь, запьёшь, сойдешь с ума.
Он сидел напротив, смотря на шефа ясным взглядом широко раскрытых глаз. Будучи слабого сложения и беспокойного характера, Сергей Верхолётов отличался авантюрностью и склонностью ко всякого рода тёмным делишкам. Освоившись на фирме, приобрёл весьма независимое и развязное выражение лица, но в отношениях с хозяином всегда чувствовал границу, которую нельзя переступать. Его отличало жизнерадостное свободомыслие и юмор на грани оффтопа.
Андрей задумался над услышанным. Выйдя через несколько секунд из своего задумчивого оцепенения, спросил:
– Как там растамаживается «Master», ты написал отчёт?
Верхолётов нехотя вынул из портфеля несколько исписанных листков бумаги, и положил на стол. Андрей принялся за изучение. Разрешение Госсвязьнадзора (аппарат – ультразвуковой), получение сертификатов через Москву, тупость таможенников, другие препятствия. Поддельные квитанции с печатями выглядели убедительнее объяснений, которыми нужно было оправдать то, что прибор на три месяца завис на таможне. Обычно сдержанный Ненашев раздражённо выговаривал и даже угрожал «великим и ужасным» Альбертинелли. «Ты заранее всё узнал, и дал отмашку – отгружайте, почему сейчас возникли трудности?» – спрашивал он. Андрей переадресовывал вопрос своему сотруднику, и тот приводил доводы, показывал документы, устраивал встречи с таможенниками – такими же пройдохами, как он сам.
Фирма буксовала. Верхолётов пытался закрутить роман с Софьей Мануйловой, та открыла для себя существование поставщиков медицинского оборудования, и часами обзванивала их, игнорируя запреты и прямое указание заниматься продажами. Филипп Пономарёв днями просиживал в бухгалтерии, домогаясь благосклонности Олеси. Та уморительно обо всём этом рассказывала шефу, но ради одних весёлых рассказов не стоило содержать офис. Андрей сделал Пономареву строгое внушение, но до него не дошло – зов песды сильней приказа командира. И в конце концов, когда Олеся пожаловалась, что не может терпеть рядом с собой этот мешок гормонов, Пономарёв был уволен.
У Верхолётова были другие полезные качества, поэтому его не отправили за компанию с Пономарёвым.
– Сколько нужно денег? – устало произнёс Андрей, оторвавшись от бумаг.
– Чтобы вытащить этот фако… – Верхолётов никак не мог выучить название прибора – «факоэмульсификатор».
– Чтобы закончить этот «fuck» и забрать «Master» с таможни.
Вооружившись калькулятором, Верхолётов занялся подсчётами, поясняя каждый пункт: пошлины, штрафы, сборы, НДС, декларирование, оплата услуг, подношения. Сумма получилась внушительная – две тысячи долларов. Прибор выслан в дар клинике «Микрохирургия глаза», в сопроводительных документах в графе «стоимость» была указана символическая сумма – сто долларов, таможенники оценили груз в четыре тысячи долларов. «С Альбертинелли шутки плохи, придется раскошелиться», – решил Андрей, и задал вопрос:
– Теперь такой вопрос начинается: если ты получишь две тонны зелени, когда я увижу растаможенный прибор?
Выяснилось, что забрать прибор можно будет сразу, как только таможенники увидят деньги.
«Он с ними в сговоре», – заключил Андрей.
Взяв калькулятор, стал подсчитывать, сколько сотрудник может тут вымутить лично для себя. Получалось 5-10 % от запрашиваемой суммы, то есть от 100 до 200 долларов, это сопоставимо с его окладом.
И сделал вывод:
– Давай, ходячее разводилово, действуй.
– Растаможим занех*йделать.
– Две тысячи долларов ты называешь занех*йделать!
Андрея всегда возмущало то, что подчиненным абсолютно наплевать на фирменные деньги.
Они обсудили текущие дела. Ставропольский взаимозачёт принимал очертания бесконечности. Печатались спецификации, составлялись заявки, проводились переговоры. Действий никаких не было. Ничего не отгружалось, и деньги не поступали на счёт. Участники сделки существовали в формате «по х** война, главное – манёвры». Создавалось впечатление, что Ставропольская краевая больница никогда не получит своё оборудование. Единственная польза для сторон – сексуальное здоровье ездивших в Ставрополь сотрудников Совинкома, и поддержание тамошней проституции. Верхолётов был особенно сдержан в вопросах воздержания и ездил туда чаще всех.
Штейна на фирме обязали продвигать не только шовный материал производства «Ethicon», но и продукцию других компаний, принадлежащих «Johnson & Johnson». Впечатляющий список товаров для нужд учреждений здравоохранения: дезинфектанты, хирургические инструменты, катетеры, одноразовое бельё, измерители глюкозы крови, тест-полоски, диссекторы, сшиватели, кровоостанавливающие губки, стерилизаторы, гармонические скальпели, эндоскопическое оборудование, ректальные трубки, анальные вентиляторы, и многое, многое другое. В больницах охотно принимали его хотя бы потому, что он рассказывал много нового, распространял информационные материалы. При этом завязывались контакты с людьми, принимающими решения, и нужно было воспользоваться открывающимися возможностями.
– Вникни во всю эту байду, поезди со Штейном, посмотри, как он этим занимается, – внушал Андрей. – Можешь не вникать в то, как устроен анальный вентилятор, главное – познакомься с людьми. Создай этому «барину» дружелюбную обстановку, а то он слишком подозрительный. Понятно, – сложно сопровождать в поездке шефа, у которого ебливые глаза и яйца всмятку, и который храпит по ночам, как взмыленная лошадь, ничего хорошего от такой поездки не жди, пустые соблазны и опухшая мошонка, но это уже издержки производства. Следи за Сонькой, чтоб не звонила поставщикам – пусть продаёт то, что есть у нас.
По такому показателю, как быстродействие мыслительных процессов, Верхолётов оставлял далеко позади излишне педантичного Штейна, и, возможно, они, взаимно дополняя друг друга, могли бы создать успешную команду. Но для этого им много чего не хватало. И в деловом блокноте директора Совинкома они значились в графе «Персонал». Пешки в шахматном наборе руководителя.

Глава 54

То, что было, забывается, или становится смутным впечатлением, может, воспоминанием. Острота ощущений стирается, бывает, трансформируется. То, что казалось незначительным, становится значимым, и наоборот. Но иногда оказывается так, что пережитое становится частью тебя, и это уже никогда не вычеркнуть. Это может только измениться вместе с тобой, но не исчезнет.
Василий Кохраидзе зашёл в кабинет по-простому, в клетчатой рубашке навыпуск, со спортивной сумкой на плече. Подойдя к столу, протянул руку, усмехнулся в усы:
– Ну, здравствуй.
Андрей махнул Верхолётову – мол, выйди. В этом разговоре лишние не нужны. Тот сделал понятливое лицо и молча удалился.
Перед глазами Андрея замелькали сонные кустарники, затихшие ручьи, лощины с еще свернутыми цветами, плакучие ивы с серебристыми листьями, блёклые озерки. Кружились горы, заросли, облака, птицы, хаотические нагромождения скал, балки и ущелья, перевитые ползучими растениями леса, запутывавшиеся ветвями в облаках, цепи гор, уходящие за черту вечного снега.
И Катя была там. Звучала музыка их неоконченного танца.
– Работаешь, – то ли утвердительно, то ли вопросительно произнёс Василий, усаживаясь на стуле.
– Пробую себя в бизнесе.
Последний раз они виделись в конце августа 97-го, когда он приезжал вместе с Сергеем Владимировичем. Катин отец ещё дважды появлялся в городе, Людмила Николаевна по просьбе Андрея предупреждала о его приезде. И на днях приедет снова – на годовщину.
– Я его дождусь, – сказал Василий. – А ты не уехал в Москву, остался здесь.
– Мы не успели с ней уехать в Москву. Многое после того, как… очень многое потеряло смысл. Потерялось очень важное – то, что уже не найти.
Ни Василий, ни Сергей Владимирович, так и не узнали о том, что Андрей женился за полтора месяца до Катиного приезда в Волгоград.
– Ты прямо с поезда?
– Да, ехал с хорошими людьми.
– Здорово, когда попадаются хорошие люди.
Он виделся с Василием всего четыре раза в жизни. И оказалось, что такая у них установилась связь, что Андрей, бросив все дела, повёз устраивать гостя к себе домой, и остаток дня провёл вместе с ним. Он был частью той жизни, воспоминания о которой хранились в чулане родительской квартиры – сухумские фотографии, картина, на которой Катя бежит по вспененной полосе прибоя, переданная Ритой тетрадка с Катиными стихами. Свидетельство того, что Андрей когда-то находился в гиперреальности, в зоне предельной концентрации бытия. Это такое место, побывав в котором, потом всю жизнь будешь его искать.

Глава 55

Они были вместе эти дни. Дома, в офисе, у клиентов, у родителей. В автомастерской, на даче, за Волгой, и во многих других местах.
Оказалось, Василий возглавляет компанию «Медкомплекс», торгующую медицинским оборудованием – не учредитель, а наёмный директор. И, судя по тому, что имеет, заработки его гораздо выше, чем у Андрея, владельца собственной фирмы.
Рассказывая о том, чем занимается, Андрей дал самое общее описание – работа в иностранной компании, и собственный бизнес, связанный с дистрибьюцией продукции «Джонсон и Джонсон».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80