— Что ж, в этом лесу найдётся ещё много желающих. Не смею тебя больше задерживать, аленький.
Жуткий холод проник в самую сердцевину Сола. Синие кольца сжались плотнее и с хрустом раздавили замёрзший цветок.
# # # #
Вспышка разорвала тьму на широкие полосы папоротниковых листьев, словно летевший без огней киб включил фары на разметке пешеходной «зебры». Пронзительный скрипичный аккорд, промельк широких крыльев где-то сверху — и снова темнота.
Опять не получилось.
Загадочные существа, летящие на свет, заинтересовали Сола только на вторую ночь. Первую он посвятил исследованию самого процесса огненного цветения. Новым ключом, без сомнения, был корень папоротника. Исходящая от него энергия напомнила Солу истории из полицейских сводок. Индукционные пираты занимали в них особо почётное место — в последнее время эти жулики навострились воровать электричество из самых разнообразных электроприборов при помощи самовоспроизводящихся наноботов. Отследить «хозяина» таких паразитов, разросшихся вдоль очередного кабеля, было довольно трудно, и Сол даже подумывал о том, что из этого можно сделать неплохой детективный дремль.
Но если теперь он оказался в дремле, где ему самому довелось подключиться к такому источнику…. Несколько вспышек, замеченных вдалеке, только способствовали развитию электрической аналогии. Похоже, собратья Сола тоже научились светиться, используя корень папоротника. И этот способ связи выглядел гораздо надёжнее, чем мелодии-запахи, которые так и наровят уплыть по ветру в неподходящем направлении…
Весь день он отращивал новые корни вокруг папоротникового кабеля и обдумывал проекты световой сигнализации. Азбука Морзе, семафорный код… Все это было в его собственных исторических дремлях, хотя и вспоминалось с трудом. Но похожие воспоминания должны быть у его собратьев-цветов — ведь они выросли из обрывков общих корней! Вместе они наверняка найдут общий язык, решил Сол.
Зрелище, свидетелем которого он стал следующей ночью, круто изменило его планы.
Все началось со вспышки слева. Обрадованный Сол приготовился было ответить своему собрату такой же вспышкой. Но не успел.
Слева опять полыхнуло — да так, что он и думать забыл об ответе. Огненный цветок вылетел из зарослей папоротника и полетел над поляной. Какое-то крылатое существо порхало рядом. Сол уже видел одно такое существо прошлой ночью — оно пролетело во тьме прямо над ним, показавшись настоящим чудовищем. Но теперь он заметил, что со стороны оно не такое уж страшное. Типичный трюк начинающих дремастеров: отсканируют какую-нибудь блоху, увеличат её — вот тебе и космический пришелец, самому ничего рисовать не надо…
Пылающий цветок пронёсся мимо Сола и помчался дальше, не сбавляя скорости. Тёмное существо, летящее рядом, как будто пыталось направить огонёк к центру поляны. Но цветок упрямо продолжал лететь по прямой, и крылатое создание в конце концов оставило его. Достигнув края поляны, цветок развернулся, словно наткнувшись на стену, и стал летать вокруг самого крайнего дерева. Радиус кругов делался все меньше и меньше. Вскоре стало видно, что зациклившийся огонёк бьётся в кольцах огромной червеобразной тени. Кольца сжались, и огонёк в их объятиях померк.
Ну что за уроды пишут такие дремли, Баг их зарази! То длинные занудные интерлюдии, то наоборот — что-то пролетает так быстро, что и разглядеть не успеешь…
Нет, бывают конечно студии, в которых вообще неизвестна профессия релактора. Они просто гонят терабайты низкопробного товара, как в тех гонконгских подвалах, где Сол лепил свои первые поделки. Его тамошние боссы даже поощряли использование электромагнитных стимуляторов и прочих наркотиков, чтобы дремли были пошизовее. А если уж что и запрещали, так это пользоваться на работе часами. Утренняя песня корпорации, вечерняя песня корпорации — а между ними ничто не должно отвлекать от творчества!
Неудивительно, что после перехода в цивильную «Дремлин Студиос» Сола больше всего доставали релакторы. Эти уродливые и аутичные тётки не первой молодости словно специально выбирали такую работу, чтобы мстить миру за свои личные проблемы. Они так и норовили испоганить самые интересные находки в сценариях — то смягчить острую сцену, которую Сол специально включил для контраста, то наоборот, разжевать поподробнее мелкий образ, который хотелось оставить интригующей загадкой. Они умудрялись релактировать даже цвет крови, делая её то сливовой, то морковной — так она якобы меньше раздражает дремлющих домохозяек, навевая им приятные пищевые ассоциации.
Но этому дремлю явно не помешал бы хороший релактор. Как цветку удалось полететь? Кто его поймал? Ни Бага не понятно.
Из всего увиденного Сол усвоил только одно: с крылатыми существами, похожими на летучих мышей, стоит подружиться.
Однако прошла уже половина ночи, а он так ничего и не добился. Каждый раз после того, как он раскрывал очередной цветок, тот сразу же сгорал, и крылатое существо пролетало мимо так быстро, что и разглядеть его Солу не удавалось.
«Револьверное цветение» он придумал лишь тогда, когда вернулся в мыслях к электрооптическим аналогиям. Среди прочих штучек с лампочками воображение нарисовало старинную новогоднюю гирлянду.
Через несколько минут он уже летел среди папоротников в сопровождении крылатого существа, мысленно благодаря создателей дремля за отказ от услуг релактора в этой части.
Трюк сработал на удивление быстро и просто. Зажигая цветы на побеге один за одним и удаляясь с ними все дальше от корня, Сол вдруг почувствовал нечто знакомое. Это случалось с ним уже много раз — когда ливень разрывал его на части, когда полудохлые гусеницы сваливались с него, держа во рту куски его листьев… Теперь то же самое ощущение накатило с невиданной силой. Казалось, он присутствует не только в собственном теле, но и в телах всех цветов-соседей. Бегущий огонёк перескакивал с побега на побег, и с каждым таким прыжком Сол чувствовал общность с новыми собратьями, растущими дальше по ходу движения.
А ведь он до сих пор не подозревал, что они так близко и их так много! Он слышал музыку их ароматов, но сидя на одном месте, так и не мог понять, как использовать эти звуки. Другое дело сейчас — общая мелодия синхронизировала его с каждым следующим растением, позволяя огненному цветку лететь все быстрее, быстрее…
Оп! Мелодия неожиданно стала тише. Сол почувствовал, что впереди число его собратьев уменьшается. Дальше они росли узкой клумбой, которая продолжала сужаться. Крылатое создание, летящее рядом, резко свернуло в сторону. Сол успел разглядеть, что оно больше похоже на бабочку, чем на летучую мышь. Как бы то ни было, он хорошо помнил, что случилось с другим огоньком, зациклившимся вокруг дерева. Разумнее было развернуться и последовать за провожатой.
Они пронеслись через середину поляны к другому её краю, юркнули между деревьев и оказались на новой поляне. Здесь крылатая спутница стала двигаться зигзагами, и Сол сразу понял, в чем дело — на этой поляне цветы росли не сплошным ковром, а каким-то хитрым лабиринтом. Сам Сол чувствовал путь лишь на несколько метров вперёд. Но его провожатая, похоже, знала дорогу лучше.
Только он подумал об этом, как мелодия опять начала стихать. Они вылетели на берег моря и теперь мчались вдоль длинного мыса, уходящего остриём в темноту. Вода плескалась и справа, и слева, а перешеек становился все уже… Неужели и бабочка завела его в ловушку?
Далеко впереди что-то вспыхнуло. Сол пролетел ещё несколько метров, и перед ним открылась чудесная, но печальная картина.
На соседнем острове кружились в танце десятки огоньков. Без сомнения, это были такие же, как Сол, огненные цветы, собравшиеся наконец вместе. Но узкий мыс, ведущий к их острову с берега Сола, обрывался проливом чёрной воды. По мере приближения к проливу заросли цветов-собратьев становились все реже, и музыка, ведущая Сола вперёд, почти совсем затихла. Было ясно, что преодолеть водную преграду он не сможет.
Однако его спутница упрямо летела вперёд. Ловя затихающую мелодию цветов, Сол вдруг услышал, что крылатое существо тоже издаёт звуки. Бабочка подпевала цветочной скрипке! Солу показалось, что он даже разбирает отдельные слова… Он рванулся вперёд, чтобы получше услышать песню — и обнаружил, что чёрный пролив остался позади, а сам он находится уже на другом конце затопленного перешейка, на острове с танцующими огоньками.
Пропавшая было музыка грохнула с новой силой, словно вернувшуюся скрипку встретил целый оркестр. Ярко вспыхнувший Сол тут же догнал свою крылатую спутницу — и наконец услышал, что она поёт:
танцуй со мной под плач смычка, мани за красотой
веди меня сквозь панику в свой шёлковый покой
неси меня, как голубь нёс письмо на край земли
танцуй со мною до конца любви
Поющее существо на миг зависло прямо перед ним. Так это не бабочка! Раскинутые в стороны крылья обнажили тело молодой девушки, которую он видел в самом начале дремля. Её рыжие волосы взметнулись вверх двумя длинными спиралями, в огромных глазах заплясали красные цветы.
Потеряв над собой контроль, Сол бросился к ней. В его огненных объятиях крылья девушки вспыхнули, как промасленная бумага. Сол испуганно отпрянул, и они оба упали в мокрую траву на мелководье.
— Ничего-ничего, сначала у всех не получается! — донёсся до Сола смеющийся голос.
Девушка поднялась из воды и вышла на берег. То, что Сол принял за сложенные крылья, оказалось длинным платьем в чёрную и красную клетку. Красная маска-бабочка скрывала верхнюю часть лица.
— Кто ты? — произнёс Сол и тут же понял, что тоже изменился. Он не только мог говорить, но и принял свой человеческий вид. Правда, в его домашнем гардеробе никогда не было ни этой красной шёлковой рубахи, ни этих широких чёрных штанов.
— Уже не узнаешь? Я — та, кого ты пригласил танцевать и сразу же наступил на ногу! Ладно, смельчак, пойдём скорей, а то так никогда и не научишься.
Девушка схватила Сола за руку и вытащила на берег. Не успел он опомниться, как оказался на поляне, где под знакомую музыку вокруг огромного костра кружились десятки пар. Сол остановился как вкопанный, не в силах поверить, что может стать частью этого праздника.
— Это совсем легко, — шепнул над ухом смеющийся голос. — Просто слушай музыку, ведь она у тебя внутри. И держи дистанцию. Слишком близко — так же плохо, как слишком далеко.
Она взяла его за обе руки и медленно повела по самому внешнему кругу. Несколько раз Сол спотыкался, ноги так и норовили снова превратиться в корни. Но партнёрша не отпускала его, и вскоре они уже вовсю кружились среди других пар вокруг костра. А над ними кружилась цыганская песня —
явись мне дивным ангелом, пока все смотрят сон
и покажи, как движется твой стройный Вавилон
и вновь зажги во мне огонь, затоптанный людьми
танцуй со мною до конца любви
Едва Сол научился двигаться, не глядя на ноги, его ждал ещё один сюрприз. Поймав на себе взгляд девушки в бело-розовом из другой пары, проносящейся мимо, он улыбнулся в ответ — и его партнёрша тут же отпустила его, крутанув перед этим так, что в следующий миг он оказался напротив белого платья и розовой маски. Новая партнёрша была поменьше ростом и чуть полнее, и с ней Сол научился двигаться более плавно. Они сделали вместе три круга. Напоследок девушка игриво наморщила курносый носик и вернула Сола его первой партнёрше.
— Фаленопсис, — шепнула та, и они пролетели вместе ещё круг. — А теперь Лелия и Каттлея.
Она вновь отпустила Сола, но в этот раз навстречу шли сразу две девушки. С какой же танцевать? Та, что в жёлтом, с соломенными волосами и прохладным взглядом, нравилась ему не меньше, чем веснушчатая брюнетка в оранжевом. Золотая маска, серебряная маска… Он шагнул вперёд — и как будто раздвоился.
Это было пугающе восхитительно. Чувство общности с другими цветами, которое позволило Солу летать, казалось жалким подобием того, что принёс ему танец с двумя партнёршами сразу. Будучи огненным цветком, он лишь переключался с растения на растение, так что каждый раз сознание все равно концентрировалось в одной точке. Теперь же Сол наслаждался совершенно противоположным эффектом, которого он вряд ли достиг бы, если бы не помощь партнёрш по танцу. Стоило уделить чуть больше внимания одной из них, как другая сразу же напоминала о себе — то мягкой ладонью, то щекотной прядью волос, то стегающим краем юбки, то шелковистым бедром… В конце концов сознание Сола научилось парить между ними, как в невесомости, и это новое ощущение было поистине космическим.
Потом он танцевал и с другими, но всякий раз возвращался к первой партнёрше, и она называла все новые имена. Ликаста, Каланта, Гонгора, Аспазия, Ренантера… Даже имена их звучали как музыка. А может быть, дело было в цыганской песне, летящей над поляной и превращающей в музыку все вокруг? —
танцуй, как нужно танцевать на свадьбах королей
танцуй как можно дольше, дольше, дольше и нежней
взлети со мною к небесам и в бездну уплыви
танцуй со мною до конца любви
Усталость он ощутил лишь тогда, когда девушка в красной маске сама спросила его об этом. Он кивнул, и она, засмеявшись, увела его с поляны. Они молча брели в глубь леса, пока не достигли берега реки с водопадом.
Молчание затянулось. Солу хотелось говорить о тысяче вещей, но все слова, которые крутились в голове, казались сейчас фальшивыми. Что можно сказать женщине, которая так танцует?
— У твоих подруг красивые имена, — произнёс он наконец.
— Вот глупый! — она схватила его за плечи и развернула лицом к поляне. — Я называла тебе имена их кавалеров!
Среди деревьев ещё можно было разглядеть мелькающие пары. До сих пор Сол обращал внимание только на девушек. Теперь он заметил, что кавалеры одеты гораздо ярче дам. Издалека они выглядели как огненные цветы, а их спутницы — как ночные бабочки, почти незаметные в темноте.
Он перевёл взгляд на свою провожатую, и её чёрное-красное платье вновь показалось ему сложенными крыльями бабочки. В мелких чешуйках-зеркальцах отражался красно-чёрный наряд Сола.
— Но своё-то имя ты мне скажешь? — Сол вдруг испугался, что от молчания и неподвижности он снова превратится в цветок.
— У меня, как и у моих сестёр, нету имени. — Девушка подняла руку к лицу и коснулась маски, словно собиралась снять её, но передумала. — Мы не музыка, мы лишь настройщицы. Называй, как хочешь.
— Но мне знаком твой голос, — возразил Сол. — Я слышал его, лёжа в земле, до того как пророс. Тебя тогда называли… Эхом, кажется?
— Можно и Эхом, хотя ты давно уже прошёл стадию Нарцисса. А слышал ты, наверное, как одну из нас называли «Экке». Так говорят японцы, у них это значит «убежавший за рубеж». Но в каждой стране нас называют по-своему. Где-то «Перепетудами», где-то «Флорой». На твоём континенте — «Летучей Голландией».
— Я могу туда вернуться? — выпалил Сол.
Собеседница звонко рассмеялась, и водопад хохотнул вместе с ней.
— Какой галантный кавалер! Не успел познакомиться, а уже готов смыться! Вообще-то сейчас ты должен говорить, что никогда не встречал такой прекрасной женщины. И пламенно обещать, что мы всегда будем вместе, пока жизнь не разлучит нас. Ну и все такое прочее.
Сол смутился. За все время танца он ни разу не вспомнил о том, что это — всего лишь дремль. Но мысль о возвращении домой вернула его к действительности. А намёк на классическое сюсюканье хэппи-эндов окончательно испортил настроение.
Да, она совершенно права. В конце все должно быть окончательно упрощено. Для того и существуют дремли, чтобы приносить людям удовольствие от разрешения всех загадок. Эту успокаивающую разжеванность, позволяющую отвлечься от хаоса реальности…
Но ему самому никогда не нравились такие фальшиво-счастливые концовки. Какого же Бага он заканчивал большую часть своих сценариев именно такой ерундой?
— У нас говорят: «пока смерть не разлучит», — пробормотал он.
— Глупости. Знакомит и разлучает людей только жизнь. Смерть не делает ничего.
Они помолчали. Теперь говорить действительно не о чем. Скомканная концовка, но что делать? Небось этот дремастер тоже не любит прямого выхода после финальной сцены. Ещё какая-нибудь забавная мелочь напоследок…
— Я правда могу теперь вернуться? — уточнил Сол. — В свой дом, в своё тело?
— Конечно. Каким захочешь, таким и будешь.
Сол закрыл глаза. Снова открыл. Ничего не изменилось.
— Тебе все ещё нужны образы действий… — Девушка в красной маске обошла вокруг него с задумчивым видом. — Тогда не стоит торопиться. Это может быть опасно.
— Я думаю, мне уже пора, — возразил Сол. — Скажи, что нужно сделать. Или намекни хотя бы. Какие-нибудь специальные прощания-обещания, да?
— Говорю же, надо просто захотеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Жуткий холод проник в самую сердцевину Сола. Синие кольца сжались плотнее и с хрустом раздавили замёрзший цветок.
# # # #
Вспышка разорвала тьму на широкие полосы папоротниковых листьев, словно летевший без огней киб включил фары на разметке пешеходной «зебры». Пронзительный скрипичный аккорд, промельк широких крыльев где-то сверху — и снова темнота.
Опять не получилось.
Загадочные существа, летящие на свет, заинтересовали Сола только на вторую ночь. Первую он посвятил исследованию самого процесса огненного цветения. Новым ключом, без сомнения, был корень папоротника. Исходящая от него энергия напомнила Солу истории из полицейских сводок. Индукционные пираты занимали в них особо почётное место — в последнее время эти жулики навострились воровать электричество из самых разнообразных электроприборов при помощи самовоспроизводящихся наноботов. Отследить «хозяина» таких паразитов, разросшихся вдоль очередного кабеля, было довольно трудно, и Сол даже подумывал о том, что из этого можно сделать неплохой детективный дремль.
Но если теперь он оказался в дремле, где ему самому довелось подключиться к такому источнику…. Несколько вспышек, замеченных вдалеке, только способствовали развитию электрической аналогии. Похоже, собратья Сола тоже научились светиться, используя корень папоротника. И этот способ связи выглядел гораздо надёжнее, чем мелодии-запахи, которые так и наровят уплыть по ветру в неподходящем направлении…
Весь день он отращивал новые корни вокруг папоротникового кабеля и обдумывал проекты световой сигнализации. Азбука Морзе, семафорный код… Все это было в его собственных исторических дремлях, хотя и вспоминалось с трудом. Но похожие воспоминания должны быть у его собратьев-цветов — ведь они выросли из обрывков общих корней! Вместе они наверняка найдут общий язык, решил Сол.
Зрелище, свидетелем которого он стал следующей ночью, круто изменило его планы.
Все началось со вспышки слева. Обрадованный Сол приготовился было ответить своему собрату такой же вспышкой. Но не успел.
Слева опять полыхнуло — да так, что он и думать забыл об ответе. Огненный цветок вылетел из зарослей папоротника и полетел над поляной. Какое-то крылатое существо порхало рядом. Сол уже видел одно такое существо прошлой ночью — оно пролетело во тьме прямо над ним, показавшись настоящим чудовищем. Но теперь он заметил, что со стороны оно не такое уж страшное. Типичный трюк начинающих дремастеров: отсканируют какую-нибудь блоху, увеличат её — вот тебе и космический пришелец, самому ничего рисовать не надо…
Пылающий цветок пронёсся мимо Сола и помчался дальше, не сбавляя скорости. Тёмное существо, летящее рядом, как будто пыталось направить огонёк к центру поляны. Но цветок упрямо продолжал лететь по прямой, и крылатое создание в конце концов оставило его. Достигнув края поляны, цветок развернулся, словно наткнувшись на стену, и стал летать вокруг самого крайнего дерева. Радиус кругов делался все меньше и меньше. Вскоре стало видно, что зациклившийся огонёк бьётся в кольцах огромной червеобразной тени. Кольца сжались, и огонёк в их объятиях померк.
Ну что за уроды пишут такие дремли, Баг их зарази! То длинные занудные интерлюдии, то наоборот — что-то пролетает так быстро, что и разглядеть не успеешь…
Нет, бывают конечно студии, в которых вообще неизвестна профессия релактора. Они просто гонят терабайты низкопробного товара, как в тех гонконгских подвалах, где Сол лепил свои первые поделки. Его тамошние боссы даже поощряли использование электромагнитных стимуляторов и прочих наркотиков, чтобы дремли были пошизовее. А если уж что и запрещали, так это пользоваться на работе часами. Утренняя песня корпорации, вечерняя песня корпорации — а между ними ничто не должно отвлекать от творчества!
Неудивительно, что после перехода в цивильную «Дремлин Студиос» Сола больше всего доставали релакторы. Эти уродливые и аутичные тётки не первой молодости словно специально выбирали такую работу, чтобы мстить миру за свои личные проблемы. Они так и норовили испоганить самые интересные находки в сценариях — то смягчить острую сцену, которую Сол специально включил для контраста, то наоборот, разжевать поподробнее мелкий образ, который хотелось оставить интригующей загадкой. Они умудрялись релактировать даже цвет крови, делая её то сливовой, то морковной — так она якобы меньше раздражает дремлющих домохозяек, навевая им приятные пищевые ассоциации.
Но этому дремлю явно не помешал бы хороший релактор. Как цветку удалось полететь? Кто его поймал? Ни Бага не понятно.
Из всего увиденного Сол усвоил только одно: с крылатыми существами, похожими на летучих мышей, стоит подружиться.
Однако прошла уже половина ночи, а он так ничего и не добился. Каждый раз после того, как он раскрывал очередной цветок, тот сразу же сгорал, и крылатое существо пролетало мимо так быстро, что и разглядеть его Солу не удавалось.
«Револьверное цветение» он придумал лишь тогда, когда вернулся в мыслях к электрооптическим аналогиям. Среди прочих штучек с лампочками воображение нарисовало старинную новогоднюю гирлянду.
Через несколько минут он уже летел среди папоротников в сопровождении крылатого существа, мысленно благодаря создателей дремля за отказ от услуг релактора в этой части.
Трюк сработал на удивление быстро и просто. Зажигая цветы на побеге один за одним и удаляясь с ними все дальше от корня, Сол вдруг почувствовал нечто знакомое. Это случалось с ним уже много раз — когда ливень разрывал его на части, когда полудохлые гусеницы сваливались с него, держа во рту куски его листьев… Теперь то же самое ощущение накатило с невиданной силой. Казалось, он присутствует не только в собственном теле, но и в телах всех цветов-соседей. Бегущий огонёк перескакивал с побега на побег, и с каждым таким прыжком Сол чувствовал общность с новыми собратьями, растущими дальше по ходу движения.
А ведь он до сих пор не подозревал, что они так близко и их так много! Он слышал музыку их ароматов, но сидя на одном месте, так и не мог понять, как использовать эти звуки. Другое дело сейчас — общая мелодия синхронизировала его с каждым следующим растением, позволяя огненному цветку лететь все быстрее, быстрее…
Оп! Мелодия неожиданно стала тише. Сол почувствовал, что впереди число его собратьев уменьшается. Дальше они росли узкой клумбой, которая продолжала сужаться. Крылатое создание, летящее рядом, резко свернуло в сторону. Сол успел разглядеть, что оно больше похоже на бабочку, чем на летучую мышь. Как бы то ни было, он хорошо помнил, что случилось с другим огоньком, зациклившимся вокруг дерева. Разумнее было развернуться и последовать за провожатой.
Они пронеслись через середину поляны к другому её краю, юркнули между деревьев и оказались на новой поляне. Здесь крылатая спутница стала двигаться зигзагами, и Сол сразу понял, в чем дело — на этой поляне цветы росли не сплошным ковром, а каким-то хитрым лабиринтом. Сам Сол чувствовал путь лишь на несколько метров вперёд. Но его провожатая, похоже, знала дорогу лучше.
Только он подумал об этом, как мелодия опять начала стихать. Они вылетели на берег моря и теперь мчались вдоль длинного мыса, уходящего остриём в темноту. Вода плескалась и справа, и слева, а перешеек становился все уже… Неужели и бабочка завела его в ловушку?
Далеко впереди что-то вспыхнуло. Сол пролетел ещё несколько метров, и перед ним открылась чудесная, но печальная картина.
На соседнем острове кружились в танце десятки огоньков. Без сомнения, это были такие же, как Сол, огненные цветы, собравшиеся наконец вместе. Но узкий мыс, ведущий к их острову с берега Сола, обрывался проливом чёрной воды. По мере приближения к проливу заросли цветов-собратьев становились все реже, и музыка, ведущая Сола вперёд, почти совсем затихла. Было ясно, что преодолеть водную преграду он не сможет.
Однако его спутница упрямо летела вперёд. Ловя затихающую мелодию цветов, Сол вдруг услышал, что крылатое существо тоже издаёт звуки. Бабочка подпевала цветочной скрипке! Солу показалось, что он даже разбирает отдельные слова… Он рванулся вперёд, чтобы получше услышать песню — и обнаружил, что чёрный пролив остался позади, а сам он находится уже на другом конце затопленного перешейка, на острове с танцующими огоньками.
Пропавшая было музыка грохнула с новой силой, словно вернувшуюся скрипку встретил целый оркестр. Ярко вспыхнувший Сол тут же догнал свою крылатую спутницу — и наконец услышал, что она поёт:
танцуй со мной под плач смычка, мани за красотой
веди меня сквозь панику в свой шёлковый покой
неси меня, как голубь нёс письмо на край земли
танцуй со мною до конца любви
Поющее существо на миг зависло прямо перед ним. Так это не бабочка! Раскинутые в стороны крылья обнажили тело молодой девушки, которую он видел в самом начале дремля. Её рыжие волосы взметнулись вверх двумя длинными спиралями, в огромных глазах заплясали красные цветы.
Потеряв над собой контроль, Сол бросился к ней. В его огненных объятиях крылья девушки вспыхнули, как промасленная бумага. Сол испуганно отпрянул, и они оба упали в мокрую траву на мелководье.
— Ничего-ничего, сначала у всех не получается! — донёсся до Сола смеющийся голос.
Девушка поднялась из воды и вышла на берег. То, что Сол принял за сложенные крылья, оказалось длинным платьем в чёрную и красную клетку. Красная маска-бабочка скрывала верхнюю часть лица.
— Кто ты? — произнёс Сол и тут же понял, что тоже изменился. Он не только мог говорить, но и принял свой человеческий вид. Правда, в его домашнем гардеробе никогда не было ни этой красной шёлковой рубахи, ни этих широких чёрных штанов.
— Уже не узнаешь? Я — та, кого ты пригласил танцевать и сразу же наступил на ногу! Ладно, смельчак, пойдём скорей, а то так никогда и не научишься.
Девушка схватила Сола за руку и вытащила на берег. Не успел он опомниться, как оказался на поляне, где под знакомую музыку вокруг огромного костра кружились десятки пар. Сол остановился как вкопанный, не в силах поверить, что может стать частью этого праздника.
— Это совсем легко, — шепнул над ухом смеющийся голос. — Просто слушай музыку, ведь она у тебя внутри. И держи дистанцию. Слишком близко — так же плохо, как слишком далеко.
Она взяла его за обе руки и медленно повела по самому внешнему кругу. Несколько раз Сол спотыкался, ноги так и норовили снова превратиться в корни. Но партнёрша не отпускала его, и вскоре они уже вовсю кружились среди других пар вокруг костра. А над ними кружилась цыганская песня —
явись мне дивным ангелом, пока все смотрят сон
и покажи, как движется твой стройный Вавилон
и вновь зажги во мне огонь, затоптанный людьми
танцуй со мною до конца любви
Едва Сол научился двигаться, не глядя на ноги, его ждал ещё один сюрприз. Поймав на себе взгляд девушки в бело-розовом из другой пары, проносящейся мимо, он улыбнулся в ответ — и его партнёрша тут же отпустила его, крутанув перед этим так, что в следующий миг он оказался напротив белого платья и розовой маски. Новая партнёрша была поменьше ростом и чуть полнее, и с ней Сол научился двигаться более плавно. Они сделали вместе три круга. Напоследок девушка игриво наморщила курносый носик и вернула Сола его первой партнёрше.
— Фаленопсис, — шепнула та, и они пролетели вместе ещё круг. — А теперь Лелия и Каттлея.
Она вновь отпустила Сола, но в этот раз навстречу шли сразу две девушки. С какой же танцевать? Та, что в жёлтом, с соломенными волосами и прохладным взглядом, нравилась ему не меньше, чем веснушчатая брюнетка в оранжевом. Золотая маска, серебряная маска… Он шагнул вперёд — и как будто раздвоился.
Это было пугающе восхитительно. Чувство общности с другими цветами, которое позволило Солу летать, казалось жалким подобием того, что принёс ему танец с двумя партнёршами сразу. Будучи огненным цветком, он лишь переключался с растения на растение, так что каждый раз сознание все равно концентрировалось в одной точке. Теперь же Сол наслаждался совершенно противоположным эффектом, которого он вряд ли достиг бы, если бы не помощь партнёрш по танцу. Стоило уделить чуть больше внимания одной из них, как другая сразу же напоминала о себе — то мягкой ладонью, то щекотной прядью волос, то стегающим краем юбки, то шелковистым бедром… В конце концов сознание Сола научилось парить между ними, как в невесомости, и это новое ощущение было поистине космическим.
Потом он танцевал и с другими, но всякий раз возвращался к первой партнёрше, и она называла все новые имена. Ликаста, Каланта, Гонгора, Аспазия, Ренантера… Даже имена их звучали как музыка. А может быть, дело было в цыганской песне, летящей над поляной и превращающей в музыку все вокруг? —
танцуй, как нужно танцевать на свадьбах королей
танцуй как можно дольше, дольше, дольше и нежней
взлети со мною к небесам и в бездну уплыви
танцуй со мною до конца любви
Усталость он ощутил лишь тогда, когда девушка в красной маске сама спросила его об этом. Он кивнул, и она, засмеявшись, увела его с поляны. Они молча брели в глубь леса, пока не достигли берега реки с водопадом.
Молчание затянулось. Солу хотелось говорить о тысяче вещей, но все слова, которые крутились в голове, казались сейчас фальшивыми. Что можно сказать женщине, которая так танцует?
— У твоих подруг красивые имена, — произнёс он наконец.
— Вот глупый! — она схватила его за плечи и развернула лицом к поляне. — Я называла тебе имена их кавалеров!
Среди деревьев ещё можно было разглядеть мелькающие пары. До сих пор Сол обращал внимание только на девушек. Теперь он заметил, что кавалеры одеты гораздо ярче дам. Издалека они выглядели как огненные цветы, а их спутницы — как ночные бабочки, почти незаметные в темноте.
Он перевёл взгляд на свою провожатую, и её чёрное-красное платье вновь показалось ему сложенными крыльями бабочки. В мелких чешуйках-зеркальцах отражался красно-чёрный наряд Сола.
— Но своё-то имя ты мне скажешь? — Сол вдруг испугался, что от молчания и неподвижности он снова превратится в цветок.
— У меня, как и у моих сестёр, нету имени. — Девушка подняла руку к лицу и коснулась маски, словно собиралась снять её, но передумала. — Мы не музыка, мы лишь настройщицы. Называй, как хочешь.
— Но мне знаком твой голос, — возразил Сол. — Я слышал его, лёжа в земле, до того как пророс. Тебя тогда называли… Эхом, кажется?
— Можно и Эхом, хотя ты давно уже прошёл стадию Нарцисса. А слышал ты, наверное, как одну из нас называли «Экке». Так говорят японцы, у них это значит «убежавший за рубеж». Но в каждой стране нас называют по-своему. Где-то «Перепетудами», где-то «Флорой». На твоём континенте — «Летучей Голландией».
— Я могу туда вернуться? — выпалил Сол.
Собеседница звонко рассмеялась, и водопад хохотнул вместе с ней.
— Какой галантный кавалер! Не успел познакомиться, а уже готов смыться! Вообще-то сейчас ты должен говорить, что никогда не встречал такой прекрасной женщины. И пламенно обещать, что мы всегда будем вместе, пока жизнь не разлучит нас. Ну и все такое прочее.
Сол смутился. За все время танца он ни разу не вспомнил о том, что это — всего лишь дремль. Но мысль о возвращении домой вернула его к действительности. А намёк на классическое сюсюканье хэппи-эндов окончательно испортил настроение.
Да, она совершенно права. В конце все должно быть окончательно упрощено. Для того и существуют дремли, чтобы приносить людям удовольствие от разрешения всех загадок. Эту успокаивающую разжеванность, позволяющую отвлечься от хаоса реальности…
Но ему самому никогда не нравились такие фальшиво-счастливые концовки. Какого же Бага он заканчивал большую часть своих сценариев именно такой ерундой?
— У нас говорят: «пока смерть не разлучит», — пробормотал он.
— Глупости. Знакомит и разлучает людей только жизнь. Смерть не делает ничего.
Они помолчали. Теперь говорить действительно не о чем. Скомканная концовка, но что делать? Небось этот дремастер тоже не любит прямого выхода после финальной сцены. Ещё какая-нибудь забавная мелочь напоследок…
— Я правда могу теперь вернуться? — уточнил Сол. — В свой дом, в своё тело?
— Конечно. Каким захочешь, таким и будешь.
Сол закрыл глаза. Снова открыл. Ничего не изменилось.
— Тебе все ещё нужны образы действий… — Девушка в красной маске обошла вокруг него с задумчивым видом. — Тогда не стоит торопиться. Это может быть опасно.
— Я думаю, мне уже пора, — возразил Сол. — Скажи, что нужно сделать. Или намекни хотя бы. Какие-нибудь специальные прощания-обещания, да?
— Говорю же, надо просто захотеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60