Копырин, сидевший тут же у стола, глубоко затянулся сигаретой, потом вдавил чинарик в сардинную банку. Спросил, вместе со словами выпуская изо рта клубы дыма:
- А девочки нашлись?
Ямщиков сокрушенно покачал головой и вздохнул:
- Думаю, скоро объявятся. Выкуп шантажисты, во всяком случае, получили. Обязаны отпустить. Так, Игорь Сергеевич, не тревожьтесь, найдутся ваши соседки. А преступников мы разыщем. Не завтра, так послезавтра. Никуда не денутся.
- Не знаю, не знаю, - с сомнением сказал реставратор, привычно теребя рыжую бакенбарду. - Бриллианты у них, вы никого не захватили.
- А вот тут ошибаетесь, Игорь Сергеевич, - запротестовал Ямщиков, умолк, несколько смутясь, видно, сообразил, что сболтнул лишнее, потом махнул рукой. - В принципе, вы уже наш человек, можно сказать, помощник. Думаю, сможете подержать язык за зубами несколько дней. Взяли мы одну девицу, курьершу. Сейчас её следователи в управлении раскалывают. Она, конечно, упорствует, но никуда не денется. Так что скоро будет известно, кому она передала бриллианты и кто ещё в этом деле завязан. - Он посторонился в дверях, пропуская Лестовкина, нагруженного своей радиотехникой, крикнул вслед: - Меня не ждите, мне в другую сторону. И вообще рабочий день кончился, за вчерашнее отгул положен.
Копырин раскурил новую сигарету.
- А если не расколется? - спросил участливо. - Что тогда?
- А ничего, тогда сами найдем. - Ямщиков наклонился к собеседнику, словно кто-то мог их подслушать в пустой квартире. - Вы о краткоживущих ионах холодного спектра излучения слышали?
- Вроде что-то припоминаю из школьной программы, - неуверенно сказал Копырин. - Что-то радиоактивное?
- Оно самое, - подтвердил его догадку Ямщиков, - изотоп солей натрия и таллия. Я сам это тоже смутно представляю, по физике выше тройки не имел. Но главное, гамма-лучи улавливаются специальным прибором на расстоянии до пятисот метров, в зависимости от препятствий. Ну, там кирпич, бетон, металл. Если обработанная изотопами вещь находится, например, в подвале дома, то расстояние пеленгации сокращается метров до двадцати-тридцати. Так что поездим по городу несколькими бригадами, ГорСЭС привлечем, у них такой аппаратуры тоже полно, МЧС подключим и за день-два разыщем.
- Так ведь опасно, - возмутился Копырин, - могут посторонние люди облучиться.
- Никакого риска, - заявил Ямщиков. - Это альфа-лучи опасны, а гамма ерунда. Конечно, если это колье в кармане брюк недельки три потаскать, последствия будут. Хе-хе...
Копырин тоже хихикнул за компанию, хотя было видно, что ему такие методы борьбы с преступностью нравятся не очень.
- Надеюсь, вы не у меня на кухне этот натрий втирали? - спросил он с подозрением.
- Нет, не пугайтесь, у себя в машине, - постарался успокоить его Ямщиков. - Там такой специальный контейнер из свинца с переходным отсеком. Через отсек нужный предмет запускается внутрь, потом извлекается через минут двадцать и - все, полный порядок. Гарантия полгода. Потом излучение полностью прекращается. Причем, что ценно, хотя гамма-излучение постоянно падает, никакой дезактивации не поддается. Само вещество заряжается и испускает ионы. В атомном веке живем, надо привыкать.
- Знаете, как-то не хочется привыкать к таким штукам, - Копырин поежился, передернул плечами. - Контейнер-то хоть надежный? А то устроите маленький Чернобыль.
- Три сантиметра свинца. Счетчик Гейгера совершенно не реагирует, важно сказал Ямщиков. - А стоит только обработанный предмет вынуть - сразу, как пулемет, трещит. Да ерунда все это, у нас в городе радиационный фон и так на грани допустимо, и ничего, живем, даже размножаемся. Уже полтора миллиона население и продолжает прибывать. - Ямщиков усмехнулся, повел лопатками род курткой. - Эх, денек тяжелый выдался. Семь потов сошло, аж спина чешется, как у шелудивого пса.
- Что уж вы так о себе? Простите, до сих пор вашего имени и отчества не знаю.
- Василий Петрович, - не стал скрывать Ямщиков свои данные. - Или просто Петрович. - И добавил мечтательно: - В баньку сейчас рвану.
- Где ж вы сейчас баньку найдете? - недоверчиво покачал головой Копырин.
- А вот знаю одно местечко, могу рассекретить. Вы как, парную уважаете?
- Уважаю, Василь Петрович. И русскую, и сауну.
- Так вот, - Ямщиков понизил голос, словно опасался, что кто-то подслушает его секрет, - в тепловозном депо круглосуточно работает шикарная баня. Меня туда пускают. Могу и вас устроить. Может, составите компанию? Время ещё детское, часу ночи нет. Вот только веника нет. Придется у мужиков охвостки выпрашивать.
- Ну, веник не проблема. - Копырин размял новую сигарету. - У меня на антресолях целый склад веников.
- Да вы что! - Ямщиков так и подпрыгнул. - Прямо на антресолях? Целый склад? Венички березовы!
- Ладно уж, Василий Петрович, - рассмеялся Копырин, - понимаю родную душу и без таких намеков. Сейчас достану. А вот временем не располагаю. Да и желания, честно говоря, нет. Вы уж там за меня попарьтесь.
- Это можно, - легко согласился Ямщиков. - В полное ваше удовольствие. Ну, Игорь Сергеевич, выручили, можно сказать, спасли. Никогда не забуду, честное милицейское.
Он благоговейно принял приплюснутый веник, жестяно задребезжавший сухой листвой. Закрыв глаза, втянул ноздрями воздух.
- Эх, букет цветущих прерий! Спасибо, Игорь Сергеевич, преогромнейшее!
- Не стоит благодарности, какие пустяки.
Ямщиков остановился у дверей. Лицо его уже не было веселым. Оно сделалось печальным и усталым. И тихим усталым голосом он сказал:
- А этих мы разыщем, из-под земли выроем, будьте спокойны.
Он вышел из подъезда, обогнул дом. Такси ждало в переулке. Сквозь темные стекла рдел огонек чьей-то сигареты. Ямщиков распахнул дверцу.
- Ага, дождались таки! А накурили! Хоть окорока копти. - Он протянул внутрь веник. - Видали, каким лаврами венчает народ своих героев.
Рогожкин взял сухо зашуршавший пучок березовых веток. Спросил с усмешкой:
- Небось, последнюю метелку у дворника разбомбил, герой?
- Герой, не герой, а медаль за сегодняшнее вполне заработал, самодовольно отозвался Ямщиков. - Так что заслуживаю всестороннего уважения.
Он с кряхтеньем втиснулся на заднее сиденье, почти целиком занятое Женей Лестовкиным и его радиоаппаратурой. Капитан развернулся на переднем сиденье, протянул веник и сказал:
- Тогда заполучи свою лаврушку, уважаемый. Кстати, не ты один сегодня медаль заработал.
- Один, медаль - один, - не согласился Ямщиков. - Вам, товарищ капитан, орден положен в соответствии со званием и должностью. да и стреляли вы метко.
- А мне? - подал голос водитель. - Мне что-нибудь положено?
- А ты, Володя, что у нас делал? - спросил Ямщиков с самой невинной интонацией.
- Варежку в рот пихал.
- А-а, - разочарованно протянул Ямщиков, - тогда тебе двойной продовольственный паек выдадут. Вот если бы ты его за грудки подержал.
- А я держал. Второй-то рукой. Забыли?
Ямщиков аккуратно уложил веник к заднему стеклу, потрепал шофера по плечу:
- Тогда - порядок. Без значка на груди не останешься. Кстати, известно ли вам, джентльмены, что знак "Отличный сантехник" имеет три степени: золотой, серебряный и бронзовый унитазы?
Никто не засмеялся. А Женя Лестовкин вдруг встрепенулся:
- Э, мужики, а что случилось-то? Я там в эфире помехи гонял, а у вас что-то было?
* * *
Ямщиков спал сидя за служебным столом, нежно обняв сухой березовый веник и положив на него щеку. Затылок его грела включенная настольная лампа. Рядом на столе стояла пол-литровая фаянсовая пиала, украшенная в стиле владельца. Ее глянцевые борта расцвечивали уже изрядно залапанные этикетки "жигулевского", цейлонского чая и корвалола. Еще там была покрытая толстым слоем прозрачного лака розовая наклейка с английским текстом. Однажды появился таки человек, сумевший с ходу перевести эту надпись: "Не бросайте окурки в писсуар, пожалуйста!"
Рогожкин убрал в шкаф свою меховую куртку, включил электрочайник и положил перед уютно посапывающим оперуполномоченным пару бутербродов с колбасой. Заглянул в пиалу - на три пальца влажной кофейной гущи. Покачал головой.
- Думаешь, поверю, что спишь? Чайник ещё не остыл и гуща в чашке не схватилась.
Ямщиков поднял голову, отлепил от щеки березовый листок.
- Не для тебя спал, для более высокого начальства.
- Хотел изобразить служебное рвение? - усмехнулся Рогожкин. - Ну, брат, слишком ты гладко выбрит, и глаза недостаточно красные.
- Так я же не белый кролик, я зверь плотоядный. Ага! - и Ямщиков впился зубами в бутерброд.
Рогожкин меж тем заварил чай, достал первую сигарету и произнес ритуальную фразу:
- Работа начинается с большого перекура. Слушай, Петрович, а что ты с этой метелкой носишься? Он тем веникам из гаража троюродный плетень.
- Верно, - Ямщиков пошуршал сухими листочками, - те срезаны наискось ножом, а этот ровненько обработан садовым секатором и завязан бельевым шнуром. А те каким-то драным проводом, подобранным там же. Но дело в другом. Просто хочу именно эти веником отлупить себя в парилке, когда закончим с хитрым Шефом. А закончим как раз к субботе.
- За что ж тогда лупить? - удивился Рогожкин.
Он уже наливал в термос кипяток из чайника, пытаясь заглянуть в зеркальное горлышко, и в лицо ему пыхало паром.
- А чтоб не трепался о том, в чем ни черта не смыслю, - объяснил Ямщиков. - Надеюсь, впрочем, что я не один такой балбес.
- Ну хорошо, балбес, - Рогожкин завернул крышку термоса и уселся на скрипучий казенный стул, - а как насчет второго мотоцикла в гараже?
- Скоро получишь все данные и по мотоциклу, и по этой дамочке.
- Послушайте, Холмс, - сарказма в голосе капитана хватило бы на полдюжины замшелых скептиков, - а с чего вы решили, что он - дамочка?
Ямщиков замедленно отнял от губ остаток бутерброда, не спеша прожевал, наслаждаясь нетерпением начальника, затем состроил высокомерную мину и скрипуче выдавил:
- Это элементарно, Ватсон, - больше выдержать столь не свойственный ему тембр голоса не смог и продолжил уже нормальным голосом. - Ну, во-первых, Мослев-младший так отозвался о мотоциклисте: пацан, парнишка, хотя лица не видел и голоса не слышал. А самому Мослеву всего двадцать три года. То есть, действительно, пацан был слишком щуплый и мотоцикл для него тяжеловат.
- Положим, права на мотоцикл дают с шестнадцати, - скептически поморщился Рогожкин.
- Дают, и слава богу, надо и автомобильные с шестнадцати давать. А вот сам подумай, кто пацана в такое серьезное дело впутает? Подростки неуправляемы и хвастливы. Но это так, лирика. Главное - макраме!
- Постой, постой, - Рогожкин озадаченно почесал затылок. - Это, что ж, я, выходит, назвал ответ и сам не понял?
- Точнее, не поверил, - поправил начальника Ямщиков. - Но ведь не потащит Шеф специалистку по макраме из веников борону вязать, верно? Значит, мотоциклист это сам делал, причем мастерски. Мода на макраме была лет восемь-десять тому назад, так?
- Пожалуй, - согласился Рогожкин, - мои девки сейчас какие-то дурацкие фенечки из бисера плетут.
- Я тоже в последние годы что-то не вижу ни объявлений о наборе в кружки макраме, ни брошюр на эту тему. А тут человек творчески работал, на ходу импровизировал, причем чисто машинально. Так что это дамочка лет под тридцать, с опытом и крепкими нервами. Далее. На ферме в Чупахино работать начинают в четыре утра, поэтому сведения оттуда Саня Ерошин уже привез. Ямщиков раскрыл картонную папку, взял в руки лист бумаги. - Пару раз художник, который снимает дом, приезжал с женой, а, точнее, с женщиной, на стареньком "москвиче". За рулем сидела женщина, на это особо обратили внимание работницы фермы. Еще несколько раз приезжали на мотоцикле. Но кто управлял, точно сказать не могут. Оба в шлемах, да и кому управлять, как не мужику? Та доярка, что видела художника достаточно близко, считает, что он бородат. Женщину видело больше людей, поскольку она как-то заходила на ферму, купила молока. При этом рассказала, что они с мужем сняли дом у тети Таи на всю зиму. Все отмечают её маленький рост и хриплый голос, "прокуренный", и сама она курила. Но самое интересное - в гараже после нас побывала следственная группа, они там все исследовали и обнаружили на полу, на краске отпечаток обуви тридцать пятого размера. А такой мизерной ноги ни у одного пацана не найдешь. Кстати, на батарейке в часах найден отпечаток маленького пальчика, явно женского.
- Манера у тебя вредная, Петрович, - осуждающе сказал Рогожкин, - все самое важное под конец оставляешь. И если уж о часах заговорили, то взрыв был назначен на десять часов. Будильник ставится в пределах циферблата, за полсуток максимум, - капитан демонстрировал свое умение мыслить. - Значит, часов в десять утра она была там, чтобы запустить часы.
- Не раньше одиннадцати, - не согласился Ямщиков. - У будильников этого типа есть одно поганое свойство. Если в момент установки сигнала между стрелкой звонка и часовой промежуток меньше часа, будильник сразу начинает трезвонить. Так что, может, ещё позже, часов в двенадцать она там была. Но её никто не видел.
- Может, не заметили?
- Дорога там одна, мимо фермы и дома. Она потом делает небольшой крюк к силосным ямам и снова заворачивает на ферму, но уже с другой стороны. Любого, кто идет или едет, видно. Но есть там ещё одна дорожка, - хитро прищурился Ямщиков.
- Черт! - Рогожкин так и подпрыгнул. - Лыжня! Как я мог забыть. Они же там на лыжах катались, квартиранты эти. В красных костюмах! - Он возбужденно прошелся по кабинету. - Надо бы смотаться, посмотреть при свете дня. А когда тебе список мотоциклистов принесут? Надо же профильтровать.
- Никакого списка, - безапелляционно заявил Ямщиков, - несколько фамилий всего. У дамочки достаточно редкая машина - "Че-Зет". Младший братец на допросе у следователя вспомнил, что в гараже стоял мотоцикл под чехлом. Ему стало скучно в углу на вениках валяться, так он нашел свечной огарок и обследовал это дело. Мотоцикл довольно редкой чехословацкой марки "Че-Зет", черный. Номер он не рассматривал или сказать не захотел. Еще там была спортивная сумка, а в ней несколько баллонов с аэрозольной краской. Так что при таком количестве информации уже сегодня мы можем дамочку взять и расколоть. Я думаю, к вечеру она Шефа сдаст со всеми потрохами.
- Э, молодой ты еще, Петрович, баб не знаешь. Да если она называет его своим мужем и соучаствует в групповом убийстве - запускает часовой механизм... Не знаю, не знаю... - Рогожкин забарабанил пальцем по краю стола. - Что-то у меня неспокойно на душе. Этот Шеф такая умница, а она с ним напрямую связана. Пришьет бабу, как бог свят.
- Так уж сразу и пришьет! Это братишек бестолковых можно вознести на воздусях, - Ямщиков говорил неторопливо, взвешивая каждое слово, как бы пробуя его предварительно на вкус. - Сегодня пожарные инспектора раскопали бы пожарище, определили по номерам машины и мотоцикла, кто сгорел. Потом мы пошли бы по адресам. На покойных братишках повисли бы кражи, но выход на Шефа мы бы не получили. Понятно, что их кто-то наводил на нужные квартиры, но поскольку братишки жили нелюдимо, никакой информации со стороны их знакомых к нам бы не пришло. Совсем другое дело - женщина. У неё подруги, родственники, сослуживцы, может, даже дети. Убей такую, сразу начнут тыкать пальцем во всех её знакомых мужчин. И если кто-то из них окажется из круга общения Поляницкой, его сразу можно будет брать. Или вообще дома на видном месте фотография висит с трогательной надписью типа "Милой Пусе от дорогого козлика". Нет, ему не резон создавать лишний шум вокруг своей персоны. Ладно, нечего гадать. Я пока позвоню кое-кому.
Ямщиков взглянул на часы, убедился, что рабочее время наступило, разложил на столе бумаги. Зажужжал диском номеронабирателя.
- Алло! Александр Александрович? Доброе утро! Это Ямщиков из уголовного розыска по поводу прошлогоднего ограбления... Да, кое-что обнаружили... Нет... Пока нет... Вот какой вопрос, Александр Александрович. Вы в сауну ходите?.. Имеет отношение... Конечно... Вообще только дома в ванной... Угу... И ни разу... А кто конкретно затащил, и что за компания была?.. Попробуйте все же вспомнить...
Рогожкин постоял, подвигал руками, разминая плечи. Вышел из кабинета, на ходу бросив:
- Я пока по твоему запросу наведаюсь.
Когда капитан вернулся, помахивая пачкой бумаг, Ямщиков все ещё разговаривал по телефону:
- А фамилии припомнить можете?.. Так... Так... Простите, помедленнее... Как, и его тоже ограбили? А почему не заявил?.. Так, понятно... Ясно... Спасибо, Дмитрий Кириллович. Всего доброго!
Он опустил телефонную трубку на аппарат. Разложил веером листы с колонками фамилий. Потер ладони, довольно посмеиваясь.
- Вот они все, голубчики! - И Ямщиков принялся орудовать двухсторонним красно-синим карандашом, с ловкостью иллюзиониста, переворачивая его в пальцах, приговаривая: - Этого грабанули, этого тоже, этого - нет, этого да, этого тоже пощипали, но помалкивает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18