Некоторые ещё более упёртые говорят, что народу нашему до демократии ещё нужно расти и расти. Но тогда, зачем нам одежда на вырост, давайте носить то, что сейчас в пору, а когда подрастём, то купим новое.
Естественно тут возникает прямо противоположная точка зрения: а зачем нам такая система? Система ради самой системы — не нужна никому. Демократия может быть только средством, а если оно неэффективно?…
Ответ однозначен. Именно поэтому начались разговоры о так называемой сильной демократии, своеобразном гибриде демократии с автократией. Но как соединить несоединяемое?
14.1.12.1. Коммунисты из КПРФ, полувходившие в управление страной (влияние в Госдуме и некоторых регионах), привыкшие к депутатским мандатам всех уровней и следующие марксисткой доктрине о демократии, предлагали изменить Конституцию и создать парламентскую республику. Вроде бы, налицо отличие от нынешней Конституции с её сильной президентской республикой. Формально, да. Но есть ли на самом деле отличие, вот в чем вопрос, зато сходство с советской системой явное.
Лебедь критически оценил зюгановские мечты, написал: «По замыслу его соратников по партии, он после своей победы должен был ликвидировать институт президентства и создать парламентскую республику. А парламентская республика — это как раз они, соратники, политбюро в резерве».
А может быть все же права те, кто критикует и этот вариант демократии? Например, М. Калашников писал: «Тогда нас ждёт „счастливая жизнь“, в которой все те же холопы и серая чиновная сволочь примется наперебой разворовывать страну и дальше, торопливо сменяя друг друга в бессчётных парламентских правительствах, которые станут меняться с калейдоскопической частотой, отпихивая друг друга от бюджетной кормушки. Они хорошо отработали этот механизм во время Брежнева и его политбюро, когда никто ни за что не отвечал, и все прикрывались „коллективным руководством“ — общей безответственностью. Только теперь то будет безответственность, возведённая в кубическую степень. Они про…али страну в 1970-е — 1980-е — про…ут и ныне. Хватит, насмотрелись мы на эту думскую „оппозицию“!
Кстати, заметим, что в парламентских республиках (например, в Италии), постоянная смена правительств была не в диковинку. Заметим, также, что именно парламентскую республику обвинял генерал де Голль в доведении Франции до ручки и сделал все, чтобы изменить Конституцию. Неужели этот вариант коммунисты хотели бы предложить России?
Понятно, что КПРФ должна предложить российскому электорату какой-то свой вариант изменения демократии (призвать отменить её они не могут в силу действующей Конституции и не отброшенной ими марксисткой доктрины). Понятно, что они должны прикрываться словами о любви к демократии, чтобы заигрывать с некоторой частью российского электората и влиятельными зарубежными силами. Понятно, что несуществующая в России парламентская республика на фоне президентской республики во главе с Ельциным выглядит вполне прилично. В теории государства принято, что республиканское правление может быть президентским или парламентарным, другого выбора у коммунистов нет. Все это понятно.
Не понятно, только почему они откровенно не говорят, что ранее в период коммунистического правления в стране демократии практически не было (хотя формально была именно парламентская республика). Была власть коммунистической элиты , избираемой (иногда даже реально избираемой) членами коммунистической партии. Это был вообще уникальный строй, мало изученный в самой нашей стране. В коммунистические времена нельзя было его называть своими словами под угрозой репрессий, в демократические времена как-то не до этого было.
А, между прочим, зря не изученный, ведь именно при этом строе страна дошла до вершины могущества и именно при нем начала скатываться в пропасть полуколониального существования. Похоже, всякая монета имеет две стороны.
14.1.13. Говоря о демократии, мы пока как-то в стороне оставили вопрос о стоимости этого дела. А зря. Конечно, как говорят остряки, не в деньгах счастье, а в их количестве.
Некоторые вообще указывали на разорительный для экономики маразм президентско-парламентских выборов . Может быть «разорительный» — это некоторое преувеличение, но уж точно не бальзам на душу экономики. Для экономического роста важна стабильность, а в России настоящая демократия такого не даёт и вряд ли в обозримом будущем даст. А показная демократия — зачем она нужна?
Все чаще стали раздаваться голоса, что демократия — ловушка для России . Заметим, что вопрос (о ловушке) в компетенции того самого ведомства государственной безопасности, о котором мы в основном и говорим. Или может быть эти органы способны ловить пару — другую шпионов и террористов, а не способны предотвратить гибель страны? Ту самую гибель, которая в двадцатом веке была уже дважды, в начале и в конце века.
Тем более важно, что авторитарный режим, как антипод демократии, может оказаться ещё более коварной для России ловушкой. Но об этом разговор будет позже.
14.2. Новая Революция в новой России?
14.2.1. Что же мы создали после 1991 года? «Так уж сложилось, что после распада СССР без одобрения Вашингтона, а точнее будет сказать — могущественной еврейской общины США, прийти к власти в России практически невозможно, — написал Владимир Малышков и добавил. — Сегодня свои взоры на Вашингтон обращает любой здравомыслящий российский политик». Не особенно благостная картина.
Но это о политической самостоятельности страны, а вот об экономическом. Валентин Зорькин в своё время отмечал: «Нас призывали терпеть неправедность и разграбление якобы ради первоначального накопления того капитала, который впоследствии даст импульс нашему развитию. Но этого пусть неправедного, но как-то оправданного накопления капитала, как мы видим, не произошло. Произошло только накопление богатства . И это не игра словами, а указание на самую, пожалуй, болевую точку нашей нынешней жизни. Ибо капитал по своей природе компенсирует хищничество накопления умением производить, работать, создавать пресловутую прибавочную стоимость. Богатство же не предполагает ничего подобного. Оно существовало задолго до капитала и не несло в себе никакого общественно полезного смысла». Заметим, что эту разницу отмечали и другие. И нет ничего особенного в том, что не умеющие летать (по нашему — создавать), только ползают (по нашему — умеют воровать). Это из Максима Горького.
При таком составе российских верхов у понимающих людей оптимизм не рождался. В декабре 1995 года бывший начальник информационно-аналитического управления КГБ СССР Николай Леонов на вопрос о прогнозе на ближайшее будущее России, ответил: «Да уж, если бы я был плохим аналитиком, наверное, не дослужился бы в КГБ до генерал-лейтенанта. И вот сегодня у меня, к сожалению, нет пока оснований предсказывать своей стране светлое будущее».
Если светлого будущего нет, значит что-то и как-то нужно менять. Менять можно по-разному, но один из вариантов — революция. «Революция» и «револьвер» — однокоренные слова. И в нагане, и в кольте, и в других подобных огнестрельных системах при стрельбе крутится назад барабанчик с патронами. Так уж повелось, что никакая общественная революция не обходится без огнестрельного оружия».
«…Ярости народной дай только волю — небольшим количеством крови её тогда уже не утолить». О том, что революция практически в любой стране (мягко выражаясь) не лучший вариант развития этой страны мы уже не раз говорили. Но все как-то по кусочкам. Пора основательно. Заметим, прежде всего, что автор настоящей книги не относится к сторонникам резких поворотов, но понять чужие аргументы все же стоит. Чем черт ни шутит, а может они правы?
Речь ведь идёт о судьбах страны и её безопасности, той самой безопасности, которую должны были обеспечивать спецслужбы от КГБ СССР до ФСБ РФ. Революция — все что угодно, но не усиление безопасности. «Все революционные идеи приходили к нам с Запада, — говорил В.В. Жириновский. — Но там знали цену революционным экспериментам и всякий раз останавливались, когда возникала опасность для спокойствия и благополучия людей. Мы же почему-то на протяжении всего ХХ века стремились разрушить до основания „весь мир насилия“, а разрушили собственную страну, судьбы десятков миллионов её обитателей».
Казалось бы революция — это плохо. Однако жизнь — чертовски сложная штука . Надо отметить, прежде всего, три положения. В целом народ российский склонён идеализировать революцию и подсознательно стремиться к ней. Образ революции как чего-то освежающего, очищающего и облагороженного сидил и сидит в головах многих россиян.
Причин тому много. «Долгие годы большевики и их идеологи пели гимны её величеству Революции. Её именем нарекали площади, проспекты, скверы. Портреты её участников вывешивали на улицах. Славя революцию, большевики прославляли и себя». Это, во-первых. А, во-вторых, примерно с 1990 года многие средства массовой информации сумели частично создать негативный (прежде всего для интеллигента) образ революции (разумеется, они обливали грязью, прежде всего, отечественную революцию 1917 года). И, в-третьих, (об этом мы ещё подробно остановимся) в 1996 году Ельцин был вторично избран президентом РФ во многом благодаря умелой эксплуатации страха населения перед «красной» революцией и якобы последующей затем гражданской войне. Заметим также, что после тех самых выборов у поддержавших его людей стало резко изменяться отношение к только что выбранному (точнее — умело навязанному ) президенту. А, следовательно, сильно изменяться отношение и к страху перед общественными потрясениями (читай — революцией).
В то же время, нельзя, хотя бы частично, не согласить с Жириновским, написавшим в 2000 году: «Революционная энергия народа иссякла. Погоня за призраком демократии ни к чему не привела: народ разочарован и в левых, и в правых, и в центристах». Соглашаясь с этим, обратим внимание, что Владимир Вольфович говорит о социальной революции, а есть ещё национальная революция. Это, во-первых. И, во-вторых, тяга к революции как маятник, он то приближается, то удаляется.
Понимание вышесказанного важно для проблемы новой революции в новой России.
Заметим, что автор настоящей книге специально начал разговор о революции до того как перешёл к разговору о президентских (1996 года) выборах. Сделано это для того, чтобы читатель сам и самостоятельно мог оценить тезис о почти полной бессмысленности выборов для оппозиции , пытающейся сменить правящий режим. Если, разумеется, она является подлинной оппозицией, а не карманной её копией, не имитацией так необходимой для демократической картинки.
14.2.2. Однако кто же начал разговор о революции? Открыл так сказать истину народу? Разумеется, сейчас мы знаем, что Америку европейцы не один раз посещали ещё до Колумба. Так и в этом деле об открытии можно говорить относительно, если вспомнить марксистскую теорию о революции. Коммунисты, особенно ортодоксальные, об этом никогда не забывали, правда, умеренные прямо не говорили. Но мы о том как в патриотической (уточним — «белой») оппозиции стали говорить на эту тему.
Летом 1995 года в беседе с главным редактором газеты «Завтра» лидер одного из патриотических объединений («Российский общенародный союз») Сергей Бабурин высказался, что преподнесёт от имени этого объединения «большой сюрприз». 24 октября 1996 года на собрании актива Московской организации РОС, посвящённом пятилетнему юбилею Российского общенародного союза. Выступая Бабурин признал, что долгое время большинство думало, что в результате демократического процесса оппозиция конституционным путём устранит «временный оккупационный режим ». Именно эта иллюзия якобы лежала в основе трагедии сентября-октября 1993 года.
Однако режим только укреплялся и имеет явную тенденцию укрепляться. После такого вступления настало время «сюрприза». В изложении Надежды Гарифуллиной этот сюрприз появился таким образом: «Бабурин произнёс фразу, которой суждено стать этапной, без преувеличений — исторической:
— В сущности, речь идёт о нашем переходе в режим подготовки к мирной, национально-демократической, антикомпрадорской революции ».
Насчёт исторической и этапной судить не будем, похоже, Гарифуллина несколько преувеличила (кто из публицистов этим не страдает?). Более спокойные и объективные преподнесли просто: «На конференции Московской организации РОС, посвящённой 5-летию создания РОС, председатель РОС С.Н. Бабурин выдвигает тезис о мирной антикомпрадорской революции в России».
Тут сразу же бросается в глаза, что антикомпрадорская революция обоснована, во-первых, если в экономике страны компрадорские тенденции сильны, во-вторых, если компрадорская буржуазия контролирует руководство страны и, в-третьих, заграница реально готова вмешаться в случае угрозы её корыстным интересам. Подчеркнём это. Все эти три вопроса ещё будут рассматриваться далее, а пока о другом.
Ведь, если это реально и соответствует действительности, то какие могут быть сомнения в необходимости смены такого режима? Правда, нужно ещё доказать, что смены именно в результате революции, а не постепенной эволюции и трансформации. Вот о возможности мирного изменения политического режима мы и поговорим.
14.2.3. Однако немного теории. Начнём с компрадоров, точнее с соответствующего термина. Посмотрим в самые популярные словари, начиная с советских времён. «Компрадор (от исп. сomprador покупатель) — в колониальных и зависимых странах — местный торговец, посредничающий между иностранным капиталом и национальным рынком; представитель слоя местной буржуазии, тесно связанной с крупной и монополистической буржуазией империалистических государств».
«Компрадорская буржуазия (от исп. сomprador — покупатель), часть буржуазии, экономически отсталых стран (как колоний, так и независимых), осуществляющая посредничество между иностранным капиталом и национальным рынком. Тесно связана с колонизаторами и иностранными монополиями и поддерживает их в ущерб национальным интересам».
Но это все советские словари, а вот выпущенный в 2000 году «Новый иллюстрированный энциклопедический словарь» вообще, не поясняет это слово. 19 тысяч других поясняет, а этого слова вроде бы и не существует. Можно было бы красиво сказать, что это искусственное умалчивание. Но один постсоветский словарь — это ещё не доказательство замалчивания.
Однако хватит о терминах, перейдём к реальностям. Экономическое господство компрадорской буржуазии подразумевает то, что её богатство создаётся в ущерб интересам страны, точнее подавляющего большинства населения. Но при этом, компрадорская буржуазия действует, по сути, в интересах иностранных держав. Вольно или не вольно действует. Нечто похожее на агентов влияния, только в сфере экономики.
Да, собственно говоря, компрадорская буржуазия и есть коллективный агент влияния .
Однако, в условиях Российской Федерации власть, при всем влиянии олигархов, все же находится в руках высшей бюрократии, сплотившейся вокруг «трона» (т.е. президентского кресла). О том, как этой слой коррумпировался во времена Ельцина речь уже шла, да и в настоящей книге без этого не обойтись (см. пункты 14.8. и 14.12. настоящей книги). «Коррупция — это страшная болезнь государственного организма, которая неизлечима для поражённых ею звеньев. Чиновник, наделённый властью и взявший подношение, становится перед выбором: либо исполнять чужую волю в ущерб государственным интересам, либо, отстаивая интересы государства, ожидать выстрела в спину. По понятным причинам он выбирает первое».
Но дело не только в коррупции, которая незаконна и преступна, дело ещё в том насколько близки или далеки они к народу.
«Мне приходилось замечать, — писал Анатолий Куликов, — как меняются люди, попав на верхние этажи государственной власти. Некоторые из них быстро теряют почву под ногами и с удовольствием обживаются в иллюзорном мире казённых дач, стремительных автомобильных кортежей, элитной телефонной связи и высококлассной обслуги, способной решить за тебя тысячи бытовых проблем. К этому легко привыкаешь. Ещё легче объяснить себе и окружающим, что вся эта человеческая суета вокруг твоей звёздной персоны обусловлена важностью исполняемых тобой государственных дел и призвана сэкономить время для ответственных дел и поручений».
При этом о сращивании олигархов и высшей бюрократии мы уже говорили и ещё будем разговаривать. Процесс этот усилился с конца 1993 года и примерно с 1996 года стал особенно заметён. Он оказывал огромное влияние на развитие страны.
Постепенно вновь стала формироваться привилегированная каста , которая после небольшой встряски 1991-1993 годов начала превращаться в стабильную и устойчивую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54