Несмотря на то, что помещение бани было сооружено в скалистом грунте, было невелико по объему, строители умудрились создать там определенный комфорт и удобства.
Был проведен водопровод, стены обшиты тесом, но так, что отдельные выступы красивых скал вписывались в интерьер, создавая обстановку загадочности и таинственности.
Доски были украшены выжженными узорами, светильники и факелы были сделаны из стреляных гильз разного калибра.
В центре залы под сводчатым скалистым потолком висела красивая настоящая большая люстра, попавшая сюда, видимо, из дворца. Ее зажигали по торжественным случаям.
На стенах красовалась коллекция старого холодного оружия и кремневые ружья — трофеи, отобранные у душманов.
В общем, человек, занимавшийся оборудованием и обустройством этой бани, несомненно, обладал большим художественным вкусом и сделал все с душой.
Все это экзотическое убранство и само сооружение располагало к тому, чтобы отвлечься от тяжких забот. А сам хозяин прилагал максимальные усилия к тому, чтобы гости были довольны. Ведь он и сам в эти минуты и часы отдыхал от военных будней.
Иногда случалось, что расположение батальона обстреливалось бандитами с близлежащих гор. В ответ на эту наглость по горам бухали врытые в землю танки, велся минометный обстрел засеченных огневых точек противника. Это случалось обычно с наступлением темноты и служило нам сигналом — пора и честь знать, надо ехать домой.
За все эти светлые эпизоды боевых будней никто из гостей, да и хозяев территории ни разу не пострадал. Эти случаи служили как бы проверкой бдительности наших хозяев.
Периодически в Афганистан залетали столичные артисты.
Особенно наши солдаты и офицеры ждали Иосифа Кобзона, который так задушевно исполнял наши любимые песни.
Надо отдать ему должное, он чаще других бывал в Афганистане, и не только в Кабуле. Он летал по провинциям, несмотря на риск попасть под огонь душманов.
Однажды Кобзон прилетел с концертом в Кандагар.
Командир нашей команды связался со мной и спросил, не будет ли возражений, если «каскадеры» примут гостя в своем расположении и будут охранять его от возможных неприятностей.
Я, конечно, согласился с просьбой ребят, и велел, чтобы они сделали все в лучшем виде.
И ребята не подвели — они познакомили нашу «звезду» с буднями своей жизни, оказали ему гостеприимство и хлебосольство.
Иосиф Кобзон, как сказал мне потом командир, остался очень доволен своим визитом в отряд «Каскад».
По просьбе Ахромеева и по согласованию с Дроздовым, штаб отряда «Каскад» выделил одного офицера и бронемашину с экипажем в состав армейского агитационного отряда.
В распоряжении отряда находились несколько танков, БТРы, грузовые и легковые машины.
Отряд брал с собой популярных в народе политиков, духовных лиц и артистов и периодически, раз в два-три месяца, передвигаясь по провинциям, вел в кишлаках пропагандистскую работу. Случаев нападения на этот отряд со стороны душманов не было, а польза от его работы была огромна.
Наш офицер так понравился команде отряда и афганцам, что они постоянно просили отпустить именно его в свои походы по Афганистану.
Однажды в штабе отряда произошло «ЧП» — на соседней вилле, где располагались офицеры разведки штаба, вспыхнул пожар.
Дело было поздним вечером. Сначала загорелась печка, а затем огонь охватил и стены помещения второго этажа. В соседней комнате размещался склад нашего оружия, где были гранаты, патроны, запас солярки в канистрах.
Ребята не растерялись, быстро перетащили оружие вниз и приступили к тушению огня. Такие случаи с солярными печками часто случались и в армии.
Их несовершенная конструкция приводила к сильным пожарам, порой уносившим человеческие жизни.
Этот пожар мы заметили вовремя и поспешили на помощь к своим товарищам. Работали споро, без суеты и паники.
И тут я заметил одиноко стоящего в стороне от горевшего здания человека в одном нижнем белье.
Он дрожал от страха и растерянности.
Я подошел к нему и, к своему изумлению, узнал в нем старшего офицера этой виллы. Я не нашелся сразу, что ему сказать, только резко спросил:
— А кто же руководит тушением огня и выносом оружия?
— Мои помощники, — ответил он.
Я даже не стал ничего ему говорить и отошел от него.
Позже, когда все благополучно закончилось, у меня даже не возникло желания что-то ему выговаривать.
Я подумал, что ему, пожалуй, уже ничего не поможет.
Руководство представительства КГБ обвинило нас в неумении пользоваться печками, поручило провести разъяснительную работу среди солдат и офицеров.
Но когда через несколько дней в одном из домов представительства также произошел взрыв печки и пожар, то все обвинения отпали сами собой.
Как-то Спольненко заметил, что неплохо бы активизировать помощь «Каскада» сотрудникам представительства в организации встреч с афганскими источниками информации.
Я согласился с ним и заметил, что у нас есть и боевая техника для прикрытия встреч в удаленных от центра населенных пунктах.
Но эти мероприятия надо планировать так, чтобы не мешать друг другу в работе.
Спольненко настаивал на том, чтобы наши офицеры вообще занялись регулярным обеспечением связи офицеров представительства с афганцами, осуществляли постоянную охрану таких операций.
Я возражал.
Такая нагрузка лишила бы наших работников возможности самим продолжать работу с агентурой по добыванию информации.
Но мои доводы на него не подействовали.
Спольненко заметил даже, что работа офицеров представительства важнее работы офицеров «Каскада».
Я понял, что убеждать его бесполезно и предложил ему связаться с Дроздовым, чтобы решить этот вопрос.
Он ответил, что так и сделает.
В этот момент раздался телефонный звонок, вызывала на связь Москва. Спольненко доложил обстановку, обсудил еще какие-то проблемы. На мой вопрос — нужно ли мне удалиться из кабинета, он жестом остановил меня.
И вдруг он заявил своему собеседнику: «Яков Прокофьевич, мой заместитель, руковоитель отряда „Каскад“, не подчиняется моим приказам, отказывается обеспечить безопасность работы офицеров представительства».
Видимо, на эту его тираду последовал вопрос — а кто это такой и где он?
Спольненко ответил, что это капитан первого ранга Сопряков и он сейчас находится в кабинете.
Из Москвы попросили передать мне трубку.
Взяв трубку, я услышал резкий голос заместителя начальника разведки Медяника: «Сопряков, что там у вас творится в Кабуле?»
Я не растерялся, так как хорошо знал Медяника, работал под его руководством в резидентуре в Индии.
Я ответил: «Яков Прокофьевич, будучи офицером и подчиненным, я не могу не выполнять приказы генерала, но я предлагаю товарищу Спольненко решить вопрос об использовании отряда „Каскад“ в новом качестве с моим непосредственным руководителем — Юрием Ивановичем Дроздовым. Мы только что обсуждали этот вопрос и генерал вроде бы согласился с этим предложением».
Медяник секунду помедлил и ответил, что я прав и предложил передать трубку Спольненко.
Что он сказал генералу, я не слышал, но судя по его красному возбужденному лицу, видимо, не очень приятные слова.
Повесив трубку, генерал удивленно спросил меня, откуда я знаю Медяника.
Я ответил, что в свое время работал с ним за границей.
На этом наша беседа и хорошие личные отношения в Афганистане закончились.
А ранее я бывал у Спольненко в квартире в посольском доме, он с гордостью показывал мне свою богатую коллекцию российских и советских боевых орденов, холодного оружия.
Он просил передавать ему афганские сабли и ножи, если таковые будут попадать в «Каскад». Что я иногда и делал.
Теперь, видимо, я стал для генерала неудобным и бесполезным.
Но что поделаешь — в жизни и не такое случается.
Приближался Новый, 1982-й год.
Это был самый приятный и радостный праздник для всех нас.
Даже находясь в тропических странах, мы умудрялись без снега, но с Дедом Морозом и Снегурочкой весело отмечать его.
Не должен был стать исключением и Афганистан. А зимы здесь суровые, со снегом, холодом.
Кабул расположен высоко в горах.
Только бы не было пальбы душманов и потерь среди товарищей.
Приготовления шли полным ходом.
Наши летчики привезли для нас из Советского Союза красавицу — пушистую зеленую елку. Солдаты украшали ее самодельными игрушками, прибирали помещения, офицеры придумывали и вывешивали в столовой плакаты со стихотворными пожеланиями на Новый год.
Наши переводчики — все выходцы из солнечного горного Таджикистана, готовили новогодний сюрприз: рядом сооружался мангал для шашлыка.
Настроение у всех было приподнятое: еще бы — в новом году мы уже собирались вернуться домой, успешно завершив свои труды.
Не изменили мы традиции приглашать на торжество почетных гостей. К нам в гости приехали руководители отряда МВД СССР Н.Комарь и В.Трофименко, а также командир расположенной в кабульском аэропорту дивизии Слюсарь.
Наш зам по тылу Юрий Крылов поддерживал самые тесные отношения с командованием этой дивизии, она снабжала нас продовольствием весь период пребывания в Афганистане.
Родные и близкие офицеров, находившиеся в Союзе, также позаботились о нас. Мы получили посылки к Новому году, и там были сюрпризы в стеклянной упаковке и игристым содержимым.
Все мы разместились за длинным столом в столовой, возле елки.
И вот наступил 1982-й год.
Первый тост мы провозгласили за Новый год, за наши успехи.
Второй — за родных и близких, тревожившихся за нас.
Третий тост — за светлую память о погибших товарищах.
Эта новогодняя ночь в Кабуле прошла на удивление спокойно, не было ни обстрелов, ни происшествий. Это вселяло надежду, что мы благополучно вернемся домой.
Так оно и получилось.
После Нового года дни побежали быстрее и веселее.
Наконец-то вернулся из Москвы Александр Иванович Лазарев. Огромная тяжесть свалилась с моих плеч, стало даже как-то легче дышать.
Сборы домой, предварительное подведение итогов своей деятельности в Афганистане занимали основное время. Такая же обстановка царила и в командах на местах.
И вот наступил день отлета из Кабула.
Был самый конец апреля, погода стояла теплая, весенняя, настроение приподнятое — завершен тяжелый этап в моей жизни. Да, афганский период закончился. С чувством выполненного перед Отечеством долга я возвращался домой.
С половиной офицерского состава отряда «Каскад» я погрузился в уже знакомый «ИЛ-76», и мы поднялись в воздух, взяв курс на север, к родным «берегам».
Под крылом самолета проплывали снежные суровые горы, где скопились бандиты, где ежедневно шли тяжелые изнуряющие бои, по узким тропам везли американское оружие из Пакистана, неся смерть людям.
США прилагали колоссальные усилия, чтобы устроить нам в Афганистане то, что они не без нашей помощи пережили во Вьетнаме.
Нашей армии, да и всему советскому народу, предстояло еще семь тяжелых лет войны.
Мы долетели до Ташкента, там немного отдохнули и дозаправились.
Итак, мы взяли курс на Москву.
Правда, должен заметить, что настроение у нас в самолете не было чересчур радостным. Ведь каждый из нас, отдавший свой долг Отечеству, понимал, что тех, кто остался в Афганистане, ожидают еще немало трудностей, кровь, смерть.
И, конечно, мы были в шоке от накопившейся физической и психологической усталости и всего пережитого на афганской земле.
В Москве мы быстро разгрузили самолет, разместили все это имущество на машины и отправились в Балашиху. А часть офицеров-москвичей с аэродрома поехали домой к заждавшимся их родным и близким.
Наши дорогие жены, дети, родители тоже прожили этот промежуток жизни как на войне. Каждый день они ждали от нас хоть каких-то вестей из Афганистана. Они не всегда знали, живы мы или уже стали добычей «черных тюльпанов» — самолетов-гробовозов.
Иногда все-таки нам удавалось обмениваться письмами и весточками.
Однажды произошел курьезный эпизод.
Как-то мне подвернулся случай дать о себе знать домой.
Мой товарищ вылетал в короткую командировку в Термез.
Это были его родные места. Он предложил мне воспользоваться случаем и отправить родным хоть какие-нибудь фрукты.
Он попросил мой адрес в Москве и заявил, что все остальное берет на себя. У него есть знакомые в Москве, которые и переправят эту посылку моей жене.
Я поблагодарил его за любезность и согласился, дав свой домашний телефон. И забыл об этом разговоре, погрузившись в повседневные хлопоты.
И уже когда я оказался дома, жена рассказала мне про загадочный привет с юга.
Как-то вечером раздался телефонный звонок, и мужчина с южным акцентом спросил, с кем он говорит.
Жена назвала свое имя.
Мужчина оживился и радостно сообщил ей, что ее муж передает ей большой привет с юга и небольшую посылку. Он продиктовал ей свой домашний телефон и адрес и попросил связаться с ним, когда жена сможет подъехать за посылкой.
Лида, будучи женой разведчика и неоднократно участвовавшая в различных операциях за границей, насторожилась, но горячее желание получить весточку от мужа взяло верх.
И на следующий день она уже была по указанному незнакомцем адресу.
Ее тепло встретили, угостили чаем и передали небольшой ящик, который источал приятный аромат южных фруктов:
— А письмо? — удивилась жена.
— Оно, вероятно, там, в ящике, — ответили ей. На крышке ящика незнакомым почерком было написано — «гранаты».
Приехав домой, жена сначала не решалась вскрыть ящик, она даже хотела посоветоваться с друзьями, как быть.
Но желание узнать новости из Афганистана, да и призывной запах дыни сделали свое — она открыла ящик.
Там действительно оказались гранаты, спелые, красные и дыня, а письма, конечно же, не было.
И для нас, и для наших родных действовало жесткое правило конспирации.
На следующий день после возвращения домой я доложил Дроздову о завершении командировки, о благополучном прибытии в Москву части отряда.
И приступил к прежней работе.
Но с этой войны вернулись, к сожалению, не все.
Операция «Рождественская индейка»
Александр Киселев
Сочельник, более известный в Англии как Канун Рождества, когда принято раздавать и принимать подарки, моя семья единодушно решила начать с хорошей прогулки, а уже где-то к вечеру навестить наиболее близких друзей. Идея вырваться из городской суеты, неспешно побродить по зимнему лесу, насытиться свежим морозным воздухом и, конечно же, побаловать семью праздничным обедом в уютном загородном ресторане, вызревала уже давно. Для этого я загодя приметил живописное местечко милях в тридцати к северу от Лондона, где в лесной чащобе приютился небольшой и с виду очень милый ресторанчик, стилизованный под охотничий домик. Окружало его настоящее Берендеево царство — вековые мохнатые ели перемежались с такими же древними разлапистыми буками и грабами, сохранившими остатки багряного осеннего убранства. И рядом — по другую сторону неширокой лесной дороги — ровные, тщательно подстриженные поляны, одинаково привлекательные для детей и взрослых.
Еще по дороге в доступных мне красках я попытался заинтриговать и жену, и дочь красотами этих мест, но действительность превзошла все наши ожидания: охотничий домик был увит «заснеженным» лапником, перевязанным гирляндами бегущих цветных огней, у входа с одной стороны тройка оленей с могучими ветвистыми рогами мчала возок с рождественскими подарками, а с другой натуральный Санта Клаус приветливо встречал гостей и вручал всем ребятишкам сапожки с конфетами и игрушками.
Я не сомневался, что мы без труда найдем свободный столик в таком удаленном от больших магистралей лесном ресторане, и оказался не прав.
— Очень сожалею, но Вы опоздали ровно на две недели, — не без гордости за свое заведение пояснил хозяин, облаченный в роскошный охотничий костюм с настоящим ягдташем и блестящим медным рожком на шее.
— Да, но мы сожалеем еще больше, потому что именно у вас мы очень хотели отпраздновать первое Рождество в вашей стране, мы так много наслышаны о вашем прелестном ресторане, — откровенно подхалимничая и явно играя на самолюбии хозяина, добавил я.
— Швеция, Дания? А-а, Польша! — быстро и почти точно вычислил нас хозяин. — Заверяю Вас, что если хоть один столик останется незанятым, он будет ваш. Вы первые в резервной очереди. Не огорчайтесь, пока погуляйте и учтите, что даже на обычные выходные дни мы принимаем заявки не менее, чем за неделю. Вот наши телефоны, — он протянул мне визитную карточку.
Практически, на мой взгляд, это означало, что совсем без праздничного обеда мы не останемся, но, вероятнее, уже не в первую очередь, когда будет наиболее празднично, шумно и весело. Несмотря на это, моя команда категорически отказалась переезжать в любое другое место.
Два часа мы блуждали по дремучему темному лесу, представляя себя ватагой Робин Гуда, прячась за могучие стволы и выскакивая внезапно с грозным требованием:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33