– Но можно ли быть удовлетворёнными инвестиционной программой банка, когда мне предстоит такой выгодный контракт на строительство городской больницы? Уильям заработает на моей компании кучу денег. Алан ведь говорил тебе это, не так ли?
– Я не очень поняла его отношение к этому. Он был, как всегда, очень осторожен, хотя и сказал, что контракт, если он будет выигран, очень выгодный и что у тебя хорошие шансы на победу.
– Именно так.
– Но в то же время он хотел бы видеть твою бухгалтерскую отчётность, он также спрашивал, что случилось с моими пятьюстами тысячами долларов.
– Нашими пятьюстами тысячами, дорогая. С ними всё хорошо, и ты сама скоро это узнаешь. Я отправлю Алану всю отчётность завтра утром, чтобы он мог всё проверить сам. Уверяю тебя, он будет очень удивлён.
– Надеюсь на это, Генри, ведь это нужно нам обоим, – сказала Анна. – А теперь давай подождём и посмотрим, какое у него будет мнение относительно всего этого. Ты же знаешь, как сильно я всегда доверяла Алану.
– Но не мне, – сказал Генри.
– Нет, Генри, я не хотела…
– Я просто пошутил. Я не сомневаюсь, что ты доверяешь собственному мужу.
Анна почувствовала, как у неё на глаза наворачиваются слёзы, которые она всегда сдерживала перед Ричардом. А ради Генри она даже не захотела их сдерживать.
– Надеюсь, что могу доверять. Раньше я никогда не думала о деньгах, поэтому сейчас для меня это – такая большая проблема, что я не могу с ней справиться. Ребёнок заставляет меня чувствовать себя утомлённой и подавленной.
Генри моментально стал внимательным и предупредительным.
– Я знаю, моя дорогая. Не хочу, чтобы ты и дальше забивала себе голову вопросами бизнеса, я всегда могу справиться с этими делами. Послушай, почему бы тебе не отправиться спать пораньше? Я принёс бы тебе ужин в постель. И тогда у меня будет возможность вернуться в офис и собрать бумаги, которые я утром отправлю Алану.
Анна подчинилась, но, когда Генри ушёл, она не могла заснуть, несмотря на то, что очень устала. Она сидела в постели и читала Синклера Льюиса. Анна знала, что Генри потребуется пятнадцать минут, чтобы добраться до работы, поэтому, выждав полновесных двадцать, она набрала его номер. Гудки продолжались целую минуту.
Спустя двадцать минут Анна позвонила опять, и опять никто не взял трубку. Слова Генри о доверии похоронным звоном звучали в её голове.
Когда Генри вернулся после полуночи домой, он был встревожен, увидев, что Анна сидит в постели, всё ещё читая Синклера Льюиса.
– Зачем же ты дожидалась меня?
Он нежно поцеловал её, и Анне показалось, что от него пахнет духами, – или она стала чересчур подозрительной?
– Мне пришлось задержаться чуть дольше, чем я предполагал, поскольку я не смог сразу найти все документы, которые потребуются Алану. Глупая секретарша подшила их в папки с другими названиями.
– Как же, наверное, тебе было одиноко в офисе среди ночи… – сказала Анна.
– Ну, не так уж и плохо, когда есть достойная работа, – сказал Генри, забираясь в постель и пристраиваясь под бок к Анне. – По крайней мере, хорошо уже то, что можно сделать значительно больше, когда тебе не мешают постоянными телефонными звонками.
Через минуту он заснул. А Анна продолжала лежать с открытыми глазами. Она решила осуществить план, задуманный ею сегодня.
Когда на следующее утро после завтрака Генри отправился на работу – хотя Анна и не была уверена, где теперь работает её муж, – она просмотрела раздел объявлений «Бостон Глоб», нашла небольшую рекламку, позвонила по указанному телефону и назначила встречу, на которую и отправилась в южную часть Бостона вскоре после полудня. Анна была поражена неопрятностью здешних строений. Она никогда раньше не была в южном районе города и в обычных обстоятельствах могла прожить всю жизнь, так и не узнав, что такие места вообще существуют.
Небольшая деревянная лестница, усыпанная окурками, спичками и другим мусором, вела к двери, застеклённой матовым стеклом, на котором большими чёрными буквами было написано: «Глен Рикардо», а ниже – «Частный детектив (зарегистрирован в штате Массачусетс)». Анна осторожно постучала.
– Входите, дверь открыта, – услышала она громкий хриплый голос.
Анна вошла. Перед нею, положив ноги на стол, сидел мужчина, рассматривавший какой-то мужской журнал. Когда он увидел Анну, сигара чуть не выпала у него изо рта. Впервые в его контору входило норковое манто.
– Доброе утро, – сказал он, быстро вставая. – Меня зовут Глен Рикардо.
Он наклонился над столом и протянул ей прокуренные пальцы. Она пожала его руку, радуясь, что не забыла надеть перчатки.
– Вам назначено? – спросил Рикардо, не особенно волнуясь по этому поводу. С норковым манто он был готов работать всегда.
– Да.
– Так, значит, вы – миссис Осборн? Вы позволите мне принять ваше манто?
– Я предпочту остаться в нём, – сказала Анна, не представляя, куда бы он мог его повесить, разве что бросить на пол.
– Да, конечно-конечно.
Анна исподлобья разглядывала Рикардо, пока тот усаживался на своё место и закуривал новую сигару. Ей были безразличны его зелёный пиджак, пёстрый галстук и густо набриолиненные волосы. Она просто не знала, можно ли обратиться ещё к кому-нибудь.
– Ну, и в чём проблема? – спросил Рикардо и начал тупым ножом затачивать и без того короткий карандаш. Стружки летали по всей комнате, но только не в корзину для мусора. – Вы потеряли собаку, бриллианты, мужа?
– Во-первых, мистер Рикардо, я бы хотела быть уверенной в вашем умении хранить секреты, – начала Анна.
– Ну, конечно-конечно, об ином не может быть и речи, – ответил Рикардо, не сводя глаз с карандаша.
– И тем не менее, я хотела бы это подчеркнуть, – сказала Анна.
– Конечно-конечно.
Анна вдруг подумала, что, если он ещё раз скажет «конечно», она закричит. Она глубоко вздохнула.
– Я получила несколько анонимных писем, в которых сообщалось, что у моего мужа роман с моей близкой подругой. Я хочу знать, кто отправил мне эти письма и есть ли в этих обвинениях хотя бы доля правды.
Анна почувствовала огромное облегчение от того, что впервые озвучила свои страхи. Рикардо посмотрел на неё совершенно спокойно, как будто он далеко не в первый раз слышит такие слова. Он взъерошил свои длинные чёрные волосы, и Анна заметила грязь у него под ногтями.
– Так, – начал он. – С мужем будет просто. А вот выяснить автора писем гораздо сложнее. Письма у вас, конечно же, сохранились?
– Только последнее, – сказала Анна.
Глен Рикардо вздохнул и устало вытянул руку перед собой. Анна открыла сумочку, с неохотой вытащила письмо и, поколебавшись, подала ему.
– Я понимаю ваши чувства, миссис Осборн, но я не могу работать, когда одна рука у меня связана.
– Конечно, мистер Рикардо, извините.
Анна не поверила своим ушам, когда сказала «конечно».
Не сказав ни слова, Рикардо прочитал письмо несколько раз.
– Они все были написаны на одинаковой бумаге и запечатаны в такие же конверты?
– Да, кажется, так, – сказала Анна. – Насколько я помню.
– Хорошо, но, когда придёт следующее, то будьте добры…
– А вы так уверены, что будет и следующее? – перебила его Анна.
– Да, конечно, и его надо будет сохранить. А теперь расскажите мне о вашем муже поподробнее. У вас есть его фотография?
– Да. – И она опять засомневалась.
– Мне нужно только поглядеть на его лицо. Вы же не хотите, чтобы я напрасно тратил время в погоне за другим человеком.
Анна опять открыла сумочку и подала ему старую фотографию Генри в мундире лейтенанта.
– А мистер Осборн – красивый мужчина, – сказал детектив. – Когда сделана фотография?
– По-моему, около пяти лет назад, – сказала Анна. – Я не знаю, когда он служил в армии.
Рикардо ещё несколько минут расспрашивал Анну о ежедневных перемещениях Генри по городу, и она сама была удивлена тем, как мало знает о его привычках и его прошлом.
– Да, немного, миссис Осборн, но я сделаю всё, что в моих силах. Теперь вот что: я беру десять долларов в день плюс издержки. Раз в неделю я буду направлять вам письменный отчёт. Прошу вас внести предоплату за две недели.
Он опять вытянул перед собой руку, на этот раз уже энергично.
Анна открыла сумочку, вытащила две новенькие хрустящие купюры по сто долларов и протянула их Рикардо. Он внимательно рассмотрел банкноты, как будто не знал, что за выдающийся американец на них изображён. Бенджамин Франклин бесстрастно глядел на Рикардо, который нечасто видел его портрет. Рикардо дал Анне шестьдесят долларов сдачи грязными пятёрками.
– Я вижу, вы работаете и по воскресеньям, мистер Рикардо, – сказала Анна, восхищаясь своими способностями к устному счёту.
– Конечно, – сказал он. – Вас устроит это же время через неделю, миссис Осборн?
– Конечно, – сказала Анна и быстро вышла из комнаты, чтобы не пожимать руку человеку за столом.
Когда Уильям в ежеквартальном отчёте от «Каин и Кэббот» прочитал, что Генри Осборн – он громко произнёс имя вслух: «Генри Осборн», – чтобы убедиться, что это так, – просит пятьсот тысяч долларов в качестве инвестиций в его частный бизнес, ему стало не по себе. Настолько, что впервые за четыре года в школе Святого Павла он показал только второй результат на контрольной по математике. Мэттью Лестер, оказавшийся первым, спросил его, нормально ли он себя чувствует.
В тот же вечер Уильям позвонил Алану Ллойду домой. Председатель совета директоров «Каин и Кэббот» не слишком удивился, услышав его голос, после того как Анна рассказала ему о натянутых отношениях между её сыном и Генри.
– Уильям, мальчик мой, как дела у Святого Павла и как ты себя чувствуешь?
– Спасибо, сэр, здесь всё хорошо, но я звоню не поэтому.
«Тактичность парового катка», – подумал Алан.
– Я так и думал, – ответил он сухо. – Чем могу помочь?
– Я хотел бы встретиться с вами завтра утром.
– В воскресенье?
– Да, это – единственный день, когда я могу покинуть школу. Я приеду в любое удобное для вас время и место. – Уильям произнёс эти слова таким тоном, как будто делал одолжение. – И, пожалуйста, моей матери – ни слова о встрече.
– Но, Уильям… – начал Алан Ллойд.
– Наверное, мне не надо напоминать вам, – голос Уильяма стал твёрже, – что инвестиции моего фонда в частный бизнес моего отчима пусть и не противоречат закону, но не могут рассматриваться иначе как неэтичные.
Алан Ллойд некоторое время хранил молчание, размышляя над тем, не следует ли ему попытаться успокоить мальчика по телефону.
– Хорошо, Уильям. Как ты смотришь на то, чтобы составить мне компанию за ланчем в Охотничьем клубе, скажем, в час дня?
– С нетерпением буду ждать нашей встречи. – Телефон замолчал.
«По крайней мере, дискуссия состоится на моём поле», – подумал Алан Ллойд и повесил трубку, проклиная мистера Белла за его чёртово изобретение.
Алан выбрал Охотничий клуб, поскольку не хотел, чтобы их встреча носила слишком личный характер. По прибытии Уильям сразу же попросил сыграть с ним партию в гольф после обеда.
– С удовольствием, мой мальчик, – сказал Алан и заказал начало первого маршрута на три часа.
К его удивлению, во время обеда Уильям не обсуждал с ним предложение Генри Осборна. Более того, подросток со знанием дела рассуждал о взглядах президента Гардинга на реформу тарифов и о некомпетентности мистера Чарльза Дауэса в качестве финансового советника президента. Алан даже подумал, что Уильям, проспав ночь, изменил своё мнение относительно вложений в фирму Генри Осборна, но не захотел отменять встречу, чтобы не показаться слабовольным. «Что ж, если мальчику хочется сыграть партию таким образом, то я не против», – подумал Алан. Он уже предвкушал спокойную игру в гольф. После приятного обеда, в котором особое место заняла бутылка вина, – Уильям ограничился одним бокалом, – они переоделись и вышли на первый старт.
– Вы всё ещё даёте фору?
– Вообще-то да.
– По десять долларов за лунку, идёт?
Алан Ллойд некоторое время колебался, вспомнив, что Уильям – опытный игрок в гольф.
– Идёт.
Они прошли первую лунку, не сказав ни слова, причём Алану понадобились четыре удара, а Уильяму – пять. Алан выиграл также вторую, потом – третью и, расслабившись немного, уже начал получать удовольствие от игры. К тому времени, когда они вышли на старт четвёртой, они отошли от клуба на километр. Уильям подождал, пока Алан замахнётся.
– Не существует никаких оснований, по которым вы могли бы вложить пятьсот тысяч долларов из моего фонда в фирму, связанную с Генри Осборном.
Алан промахнулся, и мяч улетел далеко в раф. В этом был свой плюс – хотя и единственный: Уильям ударил удачно, и у Алана теперь было несколько минут, чтобы обдумать, как сыграть мяч и что ответить Уильяму. После трёх ударов Алана они наконец встретились на грине. Алан проиграл эту лунку.
– Понимаешь, Уильям, у меня в совете опекунов только один голос из трёх, и тебе следует знать, что ты не имеешь права влиять на решения фонда и распоряжаться его деньгами до своего двадцать первого дня рождения. Ты должен понять, что у тебя даже нет права обсуждать эти вопросы.
– Я прекрасно знаю, что предусмотрено законом, сэр, но, поскольку оба остальных опекуна спят с Генри Осборном…
Алан Ллойд был поражён.
– И не говорите мне, что вы – единственный человек в Бостоне, который не знает, что у Милли Престон роман с моим отчимом.
Алан Ллойд ничего не сказал.
– Я хочу быть уверенным, – продолжил Уильям, – что ваш голос будет отдан за меня и что вы сделаете всё от вас зависящее, чтобы повлиять на мою мать и отговорить её от предоставления кредита, даже если для этого понадобится дойти до крайности и рассказать ей правду о Милли Престон.
Алан ударил ещё хуже и отправил мяч точно в кусты, о существовании которых он даже не догадывался. В первый раз за сорок три года он громко выругался. Этот маршрут он также проиграл вчистую.
– Ты требуешь слишком многого, – сказал Алан, начиная с Уильямом пятую лунку.
– Но это ничто по сравнению с тем, что я сделал бы, не будь я уверен в вашей поддержке, сэр.
– Не думаю, что твой отец одобрил бы политику угроз, – сказал Алан, наблюдая за тем, как взлетает мяч Уильяма.
– Единственное, чего не одобрил бы мой отец, это Осборн, – возразил Уильям.
Алан опять промахнулся в полутора метрах от лунки.
– И в любом случае, вы прекрасно знаете, что мой отец внёс в завещание условие, по которому деньги, инвестируемые фондом, считаются частным делом фонда, и получающая их сторона не должна знать, что в сделке участвует семья Каинов. Это было правило, которому он никогда не изменял. Именно таким образом он обеспечивал отсутствие конфликта интересов между банковскими инвестициями и семейным фондом.
– Но твоя мать явно считает, что это правило можно нарушить, когда речь идёт о члене семьи.
– Генри Осборн не является членом моей семьи, и когда я получу в управление фонд, я, как и мой отец, никогда не буду нарушать это правило.
– Возможно, наступит момент, когда ты пожалеешь о том, что занял такую жёсткую позицию.
– Не думаю, сэр.
– Хорошо, но задумайся на мгновение, какое действие эти шаги могут оказать на твою мать, – добавил Алан.
– Моя мать уже потеряла пятьсот тысяч долларов своих собственных денег, сэр. Разве этого недостаточно для одного мужа? Почему пятьсот тысяч долларов должен потерять ещё и я?
– Мы пока не знаем, в чём там дело, Уильям. Вложения ещё могут дать прекрасную отдачу. У меня пока не было времени достаточно внимательно разобраться с отчётностью Генри.
Уильям поморщился, когда Алан Ллойд назвал его отчима Генри.
– Уверяю вас, он пустил по ветру практически все деньги моей матери. Чтобы быть точным, у него осталось тридцать три тысячи четыреста двенадцать долларов от первоначальной суммы. Рекомендую вам взглянуть на отчётность Осборна и внимательнее познакомиться с его прошлым, его прежним бизнесом, его партнёрами. Я уж не говорю, что он – заядлый игрок.
Со старта восьмой лунки Алан запустил мяч прямо в пруд, который обычно без труда проходят даже новички. Эту лунку он тоже проиграл.
– Откуда у тебя эта информация о Генри? – спросил Алан, совершенно уверенный в том, что она поступила от Томаса Коэна.
– Предпочитаю не говорить об этом, сэр.
У Алана были свои соображения на сей счёт, но он подумал, что ему ещё понадобится этот туз в рукаве для того, чтобы разыграть его немного позднее.
– Если все твои утверждения окажутся верными, Уильям, я, естественно, попытаюсь отговорить твою мать от каких-либо инвестиций в фирму Генри, при этом я сочту своим долгом в открытую обсудить проблему и с самим Генри.
– Так и надо поступить.
Алан теперь ударил лучше, но уже понимал, что ему не выиграть.
– Вам, может быть, будет интересно узнать, – продолжил Уильям, – что Осборну нужны пятьсот тысяч долларов из моего фонда не для того, чтобы выиграть контракт на строительство больницы, а для того, чтобы погасить давнюю задолженность в Чикаго.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57