– Ты сможешь косить каждую неделю по два акра? – усомнилась Джессика. – И перестань подслушивать! У меня здесь приватный разговор.– Может быть, и смогу! Я имею в виду косить.– Давай постараемся свести число помощников к минимуму, – попросила я с тревогой.– Не волнуйся, Бете. Никто не узнает, пока ты сама им не скажешь.– Не узнает что? – поинтересовался Марк, входя в комнату.– Что она такая же дура, какой выглядит, – живо отозвалась Джессика, ловко избежав моего пинка.– Вы готовы осмотреть первый этаж? – бодро спросила Мэй-Мэй. Я была не готова, но покорно поплелась за ними. Глава 8 Джессика сделала то, что обещала. Я еще не успела распаковать веши, когда начала встречать людей, которые входили и выходили из дома, или Центрального вампириума, как любил называть его Марк. У нас было по крайней мере три служанки и два садовника; Джессика наняла их в «Ноге», принадлежащей ей не приносящей дохода организации по трудоустройству, так что все были довольны.Холодильник регулярно заполнялся поп-корном, ледяным чаем, сливками, овощами и закусками к ужину. Но помощники были настолько осторожны, что я их почти не видела. И если им и казалось странным, что я весь день сплю, а ночью ухожу из дома, никто ничего не сказал мне в лицо.Меня до смешного угнетала необходимость возиться с привезенными вещами. Мы так спешили убраться из Термитвилля, что я побросала все свое барахло в коробки почти не глядя. Но когда позже я стала их разбирать, то была вынуждена осмотреть тот хлам, который скопился за много лет.Одежда, обувь и косметика не представляли большой проблемы, хотя сейчас я была так бледна, что носила главным образом грим. Но книги – другое дело.В моей комнате имелись огромные встроенные книжные шкафы, и, разбирая коробки и откладывая в сторону книги, я поняла, что пропасть между моей старой жизнью и новой сделалась огромной, хотя я сама ее раньше не замечала. В это сумасшедшее лето у меня даже не было времени, чтобы перечитать хотя бы одну из моих любимых книг. И теперь уже никогда не будет.Говоря о любимых книгах, я, конечно, имею в виду серию «Маленький дом», все работы Пэта Конроя, эротику Эммы Холли и коллекцию моих кулинарных рецептов – теперь они были мне бесполезны. Хуже, чем бесполезны... от них меня начинало тошнить.Я любила «Пляжную музыку» и «Принца приливов и отливов», потому что Пэт Конрой умел писать не просто гениально; у него была душа гурмана. Он даже томатный сандвич мог описать так, что это вызывало оргазм. Но дни, когда я ела томатные сандвичи, давно прошли.Сколько раз я убегала с книгой в свою комнату, чтобы не встречаться с мачехой. Сколько раз покупала сборники кулинарных рецептов, потому что от чудесных цветных иллюстраций у меня буквально текли слюнки. Но теперь с этим покончено. Том, Люк, Саванна, Данте, Марк, Уилл и Великий Сантини – все они потеряны для меня. Не говоря уж о «Большой американской кулинарной книге», «Босоногих вечерах Контессы» и всех романов Сьюзан Бранч.Я отложила их в сторону обложкой вниз, чтобы не видеть заглавий. Обычно я бывала слишком занята, чтобы переживать по поводу своей смерти, но сегодня дело обстояло иначе.Впервые я увидела малышку, когда пылесосила изнутри свой двухсотлетний стенной шкаф, пахнущий старым деревом и мертвой молью. Слава Богу, мне не нужно было дышать.С саквояжем в руке я выползла на коленях наружу и едва не столкнулась с ней головами. Она свернулась клубочком в кресле возле камина – одном из четырнадцати. Я имею в виду камины, а не кресла. Сколько в зоне было кресел, я понятия не имела. Она наблюдала за мной, и я так вздрогнула от неожиданности, что чуть не выронила пылесос.– Ах! – вскричала я. – Я не слышала, как ты вошла.– Моя мама говорит, что я очень тихая, – ответила она.– Ты и представить себе не можешь, какая это тяжелая работа – подсматривать за мной. Хотя сейчас этим занимаются, кажется, все, кому не лень, – пробормотала я. – Значит, твои родители здесь работают?– Моя мама раньше работала.– Раньше? В таком случае, что...– Мне нравятся ваши волосы.– Спасибо. – Я провела рукой по своим светлым прядям и постаралась не возгордиться. Даже после смерти я все-таки сохранила их. – Мне твои волосы тоже нравятся.Она казалась самым привлекательным существом, которое я когда-либо видела. У нее было личико голубки, с большими синими глазами и брызгами веснушек на носу. Ее светлые кудрявые волосы стягивал бант под цвет глаз, а на ногах красовались полосатые брючки, завернутые до колен, браслеты на щиколотках и туфли с цветными застежками.Я придвинулась ближе, чтобы получше разглядеть ее обувь.– Разве тебе не скучно слоняться по большому дому? – спросила я. – Где твоя мама?– Сейчас здесь хорошо, – ответила она, слегка задумавшись над моим вопросом. – Я люблю, когда здесь живут люди.– Ну, тогда тебе точно здесь понравится. Моя подруга Джессика наняла целую армию прислуги. Скажи, солнышко, откуда у тебя такие туфли?– Мне их купила мама.– Где?– В обувном магазине. Надо же.– Они просто прелесть, – искренне призналась я. – Меня зовут Бетси.– А меня Мари. Спасибо за то, что вы со мной разговариваете.– Эй, я здесь просто живу, я не богатая зазнайка, к которым ты, возможно, привыкла. Э... ты не знаешь, как отсюда пройти на кухню?Мари усмехнулась, обнажив передние зубы с зазором между ними.– Конечно. Я знаю все короткие пути. Между кухней и второй столовой есть потайная пещера!– Второй столовой? Нет, ничего. Продолжай, Мари. Мне надо выпить чаю, прежде чем я сделаю что-нибудь, о чем кто-нибудь пожалеет.Я собиралась взять ее за руку, как вдруг раздались тяжелые шаги и в комнату ворвалась Джессика. Размахивая телефоном.– Ты должна ехать в «Маркетт» – Тина попала в беду, – выдохнула она, падая на мою неубранную постель. – Черт побери! Здесь, наверное, тысяча ступенек.– Тебе ли жаловаться на то, какой это большой дом! Что ты говоришь? Тина в беде?– Синклер на телефоне... – Она протянула его мне. Я схватила трубку.– Берегись, если ты обманываешь меня, – прорычала я в нее.– Приезжай немедленно.Я бросилась бежать.Я с трудом сдержала крик, а затем и тошноту, когда увидела, что они сделали с Тиной. К счастью, я уже дважды становилась свидетелем страшных сцен, а ребенком – безобразного бракоразводного процесса моих родителей, так что опыт по умению владеть собой у меня был большой.– Это что, очередная попытка привлечь к себе внимание? – спросила я с деланным упреком. Тина попыталась улыбнуться, и я с облегчением подумала, что она скоро придет в себя. Половина ее лица была изодрана в клочья. И половина тела. Она апатично плавала в ванне, полной воды, окрашенной в розовый цвет.Не спрашивайте меня почему, но когда вы погружаете больных вампиров в воду и добавляете в нее соду, им становится лучше. Поразительно! Обычную соду, способную поднимать тесто и удалять запах из холодильников. Мне это было непонятно, но я не собиралась сейчас расспрашивать бессмертных про законы физики.– Господи Иисусе... Кто это сделал? Ты в... нет, конечно, ты не в порядке, но тебе больно?– Да.– Что случилось?– То, что плохие люди убивают вампиров, – ответила она.Эти слова сильно задели меня.– Черт возьми, Тина, я не думала, что они станут охотиться за добрыми вампирами. – Пока я размахивала руками и начинала впадать в истерику, вошел Синклер своей обычной походкой привидения и схватил меня за запястье.Я успела произнести: «Что...» – прежде чем он надрезал мою ладонь ножом, который я с опозданием увидела у него.– О-о-о! – вскрикнула я, пытаясь освободиться. Все произошло так быстро, и нож был таким острым, что я почти ничего не почувствовала. Хорошо еще, что Синклер не укусил меня.Тина отвернулась и нырнула.– Прекрати! – прикрикнула я, склоняясь над ванной и осторожно вытаскивая из воды ее голову. Мокрую руку я вытерла о джинсы.– Перестаньте зря терять время, – вмешался Синклер, обычно сохранявший каменное лицо, но теперь глядевший на меня с откровенной злостью. Я знала, что он обожает Тину. Их связывали узы, которые я уважала, хотя и не понимала, и считала крайне странными. – Пусть она поест. Сейчас же.– Нет, – пробулькалаТина, снова погружаясь на дно.– А ну сядь, чтобы мы могли вытащить тебя, – приказала я.На воде появились пузыри, но Тина не шелохнулась.– Это твоя вина, – холодно сказал Синклер. Только сейчас я заметила, что на нем не было ничего, кроме вишневых боксерских трусов. – Теперь сама исправляй.– Моя вина? Не сваливай все на меня. Я приехала сразу же, как только ты попросил. Хотя нельзя сказать, чтобы ты просил.Его рука легла на мое плечо с такой силой, что оно онемело.– Прекрати! Мне больно.– Мне плевать, – сказал он неумолимо. Я ударила ногой по ванне.– Тина, вылезай!Угрюмое сопение.– Это говорит королева! – Я с трудом удержалась от смеха. Может быть, королева туфель? – А ну сядь, слышишь?– Не проси, – прошипел Синклер мне в ухо. – Приказывай!– Я не хочу вылезать, – захныкала она. – Мне придется снова пить кровь, а вы считаете это варварством.– Не будь ребенком, – сказала я, хотя она была на сто процентов права. – У тебя есть выбор? Ты хочешь жить в ванне как бессмертное анатомическое пособие? Служанки получат шок.Ее ноздри расширились, и я поняла, что все время, пока я спорила с ней, по моим пальцам струилась кровь. Я повернулась, положила ладони на скалоподобную грудь Синклера и давила, била и пихала его до тех пор, пока наконец не вытолкала в коридор и не захлопнула дверь прямо перед его носом.– Ну не выношу я этого подонка, – вздохнула я, закатывая рукав.– Лгунья, – ухмыльнулась Тина.– Ты не могла бы не улыбаться, пока твое лицо не придет в норму?– О, ваше величество, – она вздохнула, когда я опустилась на колени перед ванной, – простите за то, что причиняю вам столько беспокойства.– Не валяй дурака. Я просто рада, что ты осталась жива, вот и все.Она сжала мою руку и, стряхнув кровь с пальцев, принялась сосать мое запястье, пока на нем не осталось и следов от ножа. На это не ушло много времени. Я всегда поражалась тому, как на вампирах все быстро заживает. Обычно требовалось не больше нескольких минут.– Итак, – спросила я бодрым голосом, – у тебя есть какие-нибудь планы на вечер?– После сегодняшней прогулки, чуть не стоившей мне жизни, я бы хотела расслабиться, отмыв ванну.– Я бы тебе помогла, но не могу. У меня девятнадцать собственных ванн, о которых мне надо заботиться. Глава 9 Едва мы вышли в гостиную, как навстречу нам бросилась вчерашняя красотка.– Тина, дорогая! – вскричала она. Ее светлые волосы были в полном беспорядке. Она выглядела и пахла так, как будто провела ночь в сортире «Макдоналд-са». К ее левой щеке прилип пакетик с горчицей. – Я думала, что они убили тебя!Она подбежала к Тине и почти упала на нее, тиская и целуя. Хорошо, что Тина не была еще одета, иначе она бы никогда не вывела эти пятна. Из ее нечленораздельного бормотания я поняла, что на них набросились хулиганы, но Тина увела их от Моники.– Дура, – прокомментировала я.– Вполне с тобой согласен, – сказал Синклер, хмурясь. Он повернулся и накинул на Тину один из своих халатов. Завязав его, она почти исчезла в черной махровой ткани. – Вам надо было обеим сопротивляться или обеим убежать.– Знаю, знаю, – перебила Моника, прежде чем Тина успела открыть рот. – Я хотела драться, но Тина...– Тебе не следовало бросать свою подругу и спасаться самой, – продолжал Синклер таким голосом, по сравнению с которым даже сухой лед казался теплым и любезным.Мы тихо охнули. Затем я похлопала Синклера по плечу.– Все хорошо, что хорошо кончается. Все живы. Это самое главное. Ведь так, Эрик?Его глаза сузились, и он почти улыбнулся мне.– Почему ты зовешь меня по имени только в такие моменты?– Потому что это единственное время, когда мне не хочется тебя удушить, – призналась я. – А теперь прекрати нападать на Монику. Тина – взрослая женщина, очень взрослая, должна я добавить, ей чуть ли не сто лет, и если ей хочется строить из себя приманку, это ее дело.Моника ничего не сказала, но бросила на меня взгляд, исполненный благодарности.– Важно, – заявила я со значением, – добраться до сути дела. Тина – одна из хороших вампиров. Она не заслужила того, чтобы на нее охотились всякие отморозки. Я думаю, мы должны выяснить, почему на нее напали. – Неужели я сказала, что надо добраться до сути дела? Я чувствовала себя на редкость глупо, командуя людьми, которые были старше меня по крайней мере на пятьдесят лет.Если бы я еще вспомнила, куда дела Тинин доклад...– Удели мне, пожалуйста, несколько минут, – попросил Синклер, взяв меня за локоть. Он потащил меня через всю комнату к дальней двери, которую быстро захлопнул.– Что тебе надо? – запротестовала я.– Ты решила охотиться на киллеров?– Киллеров? Их несколько? Хотя, конечно, чего я спрашиваю?– Тебе требуется моя помощь?– Да. Но мы так и будем стоять в темноте и задавать друг другу идиотские вопросы? Мне дурно делается от такого предположения.Он улыбнулся и протянул мне какой-то предмет. Я взглянула на него. Это оказался стакан из отеля.– Что... О!Я вспомнила, что сказала в «Мейси»: «Я скорее съем стакан, чем приму твою помощь». Черт возьми.– Отлично! – воскликнула я. – Вот смотри. – Я понятия не имела, больно ли будет кусать стекло. Но собиралась проверить. В крайнем случае, если я проглочу осколки, у меня начнется рвота. Я помнила, как меня тошнило от бифштекса.Ну и пусть. Хватит бояться. Я поднесла стакан к лицу, закрыла глаза, открыла рот... и укусила воздух.Стакан снова был в руках у Синклера. Просто поразительно, как быстро он действовал. Словно волшебник. Злой волшебник в боксерских трусах.– Ты что, в самом деле собиралась его съесть?– Я же сказала, что съем.– Ты либо самая поразительная женщина, которую я когда-либо встречал...– Либо? – Я пригладила волосы и скромно улыбнулась.– Либо самая упрямая.– Я тебя ненавижу.– Ты все время это повторяешь, – сказал он, привлекая меня к себе. Как ни странно, я позволила ему это. Какая долгая ночь. К тому же от него классно пахло. И ощущение от близости его тела было потрясающим. Вишневые боксерские трусы. О Господи! Он легонько поцеловал меня в мочку уха, и я с трудом подавила дрожь. – И все время возвращаешься.– Из любопытства.– Не думаю. Пойдем, присоединимся к остальным.– Хорошо, – согласилась я, разочарованная тем, что он не был настойчив, и разозленная на себя за свое разочарование. – Пойдем.– Четверо, – сказала Тина. – Пока что четверо вампиров. Я хочу сказать, снова было покушение.– Я... я потеряла твой доклад.Она издала звук, подозрительно похожий на фырканье.– Ничего, я изложу вам суть дела. Группа людей ставит своей целью нападения на одиноких вампиров. Они отрезают им головы или закалывают колом или и то и другое.С ума сойти! И то и другое?– По крайней мере мы кое-что узнали: это не один человек, а несколько, – сказала Моника.– Я никогда не думал, что это один человек, – заявил Синклер.– Я тоже так не думала. Я хочу сказать, давайте поразмыслим. В одиночку смертные не способны причинить вреда никому из нас. – Я вытянула ноги. Ах! Рваные носки. Придется их выбросить. – Но откуда известно, что это именно смертные?– Образцы крови, найденные на месте, принадлежали живым людям.– О Боже! – вскричала я. – Ты хочешь сказать, что если бы кто-то взял на анализ мою кровь прямо сейчас...– То ты бы считалась мертвой. По крайней мере под микроскопом. Постарайся сосредоточиться, Элизабет.– Я сосредоточена. Давайте подумаем, что нам известно, кроме очевидных фактов.– Очевидных? – спросила Моника слегка сконфуженно.– Вампиры – гады. – Все уставились на меня, и я объяснила, что имею в виду. – Я прошу прощения, но это правда. Вы, ребята, хватаете бедных, ничего не подозревающих людей прямо на улице и загрызаете их. Странно, что вам объявили войну.– Так было на протяжении многих веков, – холодно произнес Синклер. – Он натянул пару черных штанов, но был без рубашки, что возбуждало меня. – Но никто из находящихся в этой комнате не ведет себя так, как ты говоришь.– Я думаю, – серьезно сказала Моника, – что большинство вампиров выросло из необходимости охотиться на людей. Намного удобнее держать «овец».Я видела, как Синклер отрицательно покачал головой, а Тина резко провела рукой по горлу. Но на Монику словно что-то нашло.– Да, овец! – сказала она с оживлением. – Два-три человека, которые преданы тебе и позволяют пить их кровь всегда, когда это требуется.– Мы отклонились от темы, – быстро заметил Синклер.– Ваше величество, – сказала Тина, обращаясь ко мне, – вы потом сможете сказать нам, какие мы отвратительные. А сейчас подумайте, как нам поймать эту банду.– С помощью приманки, конечно, – подсказала Моника.Синклер одобрительно кивнул.– По какой-то причине они нападают каждую вторую среду.– Может быть, у них есть работа, – предположила я, – и они могут взять выходной только в среду.– Более вероятно, – возразил Синклер, – что эти дни важны для них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18