– У вас есть идеи? Хоть какие-нибудь?– Это первое убийство, которое произошло не в среду, – заметила Тина.– Мы всегда собирались по средам, – сообщила Эни. Она ходила вокруг стола, рассматривая бедную безголовую Дженнифер. – Это был единственный день, когда составлялось расписание всей нашей работы.– Ага! – воскликнула я. – Видите, я с самого начала так думала. Помните ту ночь, когда напали на Тину и Монику?– Да, да, ты очень умная, – рассеянно сказал Синклер. Он ходил по пятам за Эни, тоже изучая тело.– Чем занимается Дево? – спросила я Джона.– Он наш эксперт по компьютерам. Он...– Ее застрелили, – изрек Синклер.– И отрезали голову? Это уже верх безумия, – пробормотала Джессика. Меня передернуло.– Имея дело с вампирами, лучше действовать наверняка, – сказала Эни почти извиняющимся тоном.– Это напомнило мне о том, что пуля, выпущенная одним из вас в ее величество, – вставила Тина, – была полая на конце и наполненная святой водой.– Неудивительно, что она причинила мне такую боль, – прокомментировала я.– Но вы ведь выжили! – практически выдохнула Моника. – Я не могу этому поверить! – Она смотрела на меня с восхищением, что было приятным разнообразием. Большинство бессмертных относились ко мне как к вредному насекомому.– Да, наша Элизабет полна сюрпризов, – сказал Синклер, все испортив своим сарказмом. – Кто из вас придумал этот очаровательный маленький подарок?После минутного колебания Эни медленно подняла руку и покраснела, заметив упрек в Тининых глазах.– Хмм.– Прекрати, не ругай ее, – обратился к Тине Марк. – Ты должна признать, что по-своему все было сработано великолепно.– Да, – согласилась Тина. – Я посмотрю, остались ли другие пули в ее теле. И если они такие же, значит, Дженнифер убил кукловод – не знаю, как иначе его назвать.– Мы послали нашему боссу письмо по электронной почте вчера вечером, – сказал Джон. – Но он, по-видимому, продолжает нападать на вампиров. Или нашел кого-то еще, кто это делает. – Он развел руками. – Я не знаю, выбирает ли он специфических вампиров, или он серийный убийца бессмертных, или что-то еще.– Если это вообще он, – вставила Моника.– Это правильное замечание, хмм...Джон с трудом мог отвести от нее взгляд, что было неудивительно. Моника выглядела потрясающе и одеждой могла затмить кого угодно: черное вечернее платье, черные чулки и черные туфли-лодочки. Ее волосы на этом фоне отливали серебром.Откровенно говоря, я редко встречала некрасивых вампиров. Всего одного. И он казался скорее немытым, чем непривлекательным.Наверное, это объясняется тем, что только вампиры могли создавать себе подобных, и им было не все равно, как выглядят их жертвы. Может быть, они находили, что пить кровь очень сексуально... большинство людей предпочитали ложиться в постель с красивыми партнерами, а большинство вампиров хотели иметь привлекательных доноров.Моника смотрелась великолепно, вне всякого сомнения. Тина тоже была хороша собой. Я видела, что даже Дженнифер была красива, хотя ее длинные каштановые волосы спутались и слиплись от крови и...– Минутку. Молчите, молчите! – Я сжала руками голову и скорчилась от боли.– Что с тобой? – спросил Марк.– Я знаю этот взгляд, – сказала Джессика. – У нее есть идея. Или ей нужно обезболивающее.– Я что, единственная заметила, что все жертвы – женщины? – вскричала я. – Попробуйте опровергнуть это!Тина казалась шокированной.– Ну да, похоже, что это так. Это еще одна общая черта, кроме того, что все убийства происходили в среду, и...– Разве вы, ребята, не находите это немного странным? – спросила я Тину и Синклера. Затем повернулась к Джону и Эни. – И вы тоже?Эни кашлянула.– Это... э-э... не имело для нас значения, – сказала она. – Мы считали вас всех плохими – и женщин, и мужчин.– Нам было все равно, какого пола вампир, – произнес Джон совершенно невозмутимо.– Это может пролить свет на мотив убийства, – рассуждал вслух Синклер.– Ты так думаешь? – спросила я язвительно.– Все убитые женщины выглядели по-разному, ведь так? – заметила Джессика. – Так что не похоже на то, что киллер преследовал определенный тип. Я хочу сказать, что он нападал на Бетси, и Тину, и Монику... а вы совершенно разные. У вас даже фигуры разные.Она имеет в виду, что я ужасная дылда, возвышающаяся над миниатюрными Тиной и Моникой... спасибо.– Уже поздно, – сказала Моника после долгого молчания, во время которого я созерцала в зеркале свой высокий рост, а другие размышляли бог знает о чем. – Может быть, мы продолжим завтра?Я не собиралась спорить. К сожалению, предложение Моники означало, что мне придется провести еще три вечера с этими занудами, стараясь найти убийцу. Я едва сдержалась, чтобы не напомнить им, что я бывшая секретарша, а не детектив.– У кого-нибудь есть нож? – спросила Тина. – Посмотрю, не смогу ли я вытащить пулю.– О, это зрелище не для меня! – воскликнула я, отворачиваясь. Это была последняя капля. С меня хватит! – Тина, тебе надо найти хобби.– В данный момент мое хобби – поиск того, кто это делает, – ответила она мрачно. – Потом я зашью рану.– Ловлю тебя на слове, – пробормотала я. Синклер протянул ей карманный нож, который она открыла с громким щелчком. Лезвие было почти в четыре дюйма длиной – Синклер явно верил в девиз бойскаутов. Тина склонилась над телом Дженнифер и начала врезаться в ее грудную клетку. Я бросилась вверх по лестнице. Глава 18 Джон шел за мной до самой спальни.– Знаешь, – сказал он, придержав дверь, когда я попыталась захлопнуть ее перед его носом, – это я уговорил «воинов» прекратить преследование ваших вампиров.– Супер. Твоя медаль за гражданскую доблесть отправлена по почте. Почему бы тебе не пойти домой и не подождать ее там?– Просто после того как я познакомился с вами, я понял, что мы были не правы.– Молодец. Спокойной ночи.– А... мм... послушайте, ведь вам незачем кусать всех подряд, да? – спросил он с надеждой. Я с неохотой сказала ему, что это так. Что это за поведение для убийцы вампиров? – Кто-нибудь говорил вам, что у вас самые красивые зеленые глаза?– Они не зеленые, а цвета перегноя. Джон, я должна подготовиться ко сну, – прервала я его излияния, стараясь скрыть раздражение. – Если я не буду в постели, когда взойдет солнце, то упаду там, где стою.– В самом деле? Значит, вы просто уснете и упадете? Как обычные беззащитные существа?– Это не совсем так. – Я положила руку на его лицо и мягко подтолкнула. – Спокойной ночи.– До завтра, – начал он, а затем внезапно исчез из поля зрения. На его месте возник Синклер и захлопнул за собой дверь.– Когда это, черт возьми, моя спальня сделалась проходным двором? – возмутилась я.Синклер прислонился к двери и скрестил руки на груди.– Я настаиваю на том, чтобы ты немедленно прекратила поощрять этого сосунка.– Я не виновата, что он интересуется вампирами.Синклер фыркнул:– Он интересуется не вампирами, а тобой.– Ну и что я могу с этим поделать? У меня и так полно проблем.– Проблем, связанных с самыми красивыми зелеными глазами, – сказал он сухо.– Ты подслушивал! Уходи, я должна подготовиться ко сну.– Ты ведь не собираешься надевать эту нелепую ситцевую пижаму?– Почему бы и нет? Она удобная. Уходи.– Напомни мне, чтобы я купил тебе приличную ночную рубашку.– Мне нужно натренировать собак обнюхивать все, что ты мне покупаешь. – Я дернула за дверную ручку, но он не пошевелился. Я хлопнула его по плечу. – Уберешься ты наконец? Разве тебе не нужно вернуться в «Маркетт» до восхода солнца?– Не знаю, – ответил он небрежно. – Здесь полно места. Я подумал, что могу остаться.Я так и знала. Знала, что жить в особняке плохая идея. У меня не было уважительной причины отделаться от ночного гостя.– Как хочешь, но в любом случае ты не будешь спать в моей комнате.– Нет?– Нет!– Тогда я вернусь в «Маркетт», но только за поцелуй.– Хорошо. Господи, как же ты мне надоел! – Я схватила его за волосы и, притянув его лицо к своему, поцеловала в переносицу и отпустила. Он попытался обнять меня, но я выскользнула из его рук. – Теперь уходи. Договор есть договор.– Хм. – Но он ушел. Слава Богу, подумала я.В следующую ночь я проснулась и несколько мгновений лежала, испытывая непонятную тревогу. Затем вспомнила: убийства и моя роль детектива, Джон и Синклер. И это далеко не все.Мари сидела в кресле возле моей кровати, глядя на меня с укоризной.– В чем дело? – спросила я.– Раньше вы бывали дома гораздо чаще, – сказала она грустно.– Извини, солнышко. У меня всякие дела... но не важно. – Я не собиралась обсуждать с ребенком обезглавленные трупы. Вместо этого я села, спустив ноги с постели. – Ты не находишь, что в этой пижаме что-то не так?– Нет. Мне она нравится.– Мне тоже. – Глупый Синклер. – Мне нужно кое-что сделать сегодня вечером, но, возможно, завтра мы могли бы... о! – Я споткнулась, вылезая из кровати (она была размером с вагон поезда) и упала на Мари.Фактически я упала сквозь Мари. Это было все равно как нырнуть в озеро в феврале. Я с грохотом рухнула на ковер и могла видеть ее маленькие ножки, торчащие из-под моей подмышки.Хорошо еще, что мне не надо было дышать. Потому что в этот момент у меня перехватило дыхание.– Не сердитесь, – пробормотала Мари. – Я не хотела вам говорить.– О Боже! Ты... ты... – Я провела рукой по ее голове. Тысяча чертей! В моей спальне живет привидение!Я с трудом поднялась и бросилась вон из спальни, не обращая внимания на мольбы Мари вернуться. К счастью, дверь была открыта, не то я бы прошла сквозь нее. Я чуть не сбила с ног Джессику, спускаясь по лестнице, и выскочила прямо на парадное крыльцо, где врезалась в Синклера с такой силой, что отлетела от него и повалилась на тротуар, как оглушенная пчела.– Я думал, что ты собираешься избавиться от этой нелепой пижамы.Я вскочила и буквально вскарабкалась по нему, как по дереву.– Эрик, Эрик, случилось самое худшее... там... в моей комнате... – Я указала на дом.Он схватил мои руки.– В чем дело? Тебе больно? Кто-нибудь обидел тебя? Джон здесь? Я оторву ему яйца, если он...– Моя комната... в моей комнате... там Мари... в моей комнате...– Ваше величество, успокойтесь. В чем дело? – Тина бежала ко мне навстречу. Они, должно быть, только что подъехали. Прекрасно! И не подумали позвонить. Даже в состоянии паники я почувствовала раздражение. – Кто-нибудь снова попытался вас убить?– Если бы! В моей комнате мертвая девочка!– Мертвая девочка стоит передо мной, – заметил Синклер озадаченно.– Не я, дурак!– Пошли. Покажи мне. – Он схватил меня за руку, но я тут же выдернула ее с такой силой, что снова едва не упала.– Нет! Я не могу вернуться туда. Эрик, не могу! Я поеду с тобой в «Маркетт», ладно? Только давай поедем прямо сейчас. Я поведу машину. Поехали. О'кей?Темные брови Эрика поднялись так высоко, что, казалось, еще немного – и они съедут со лба.– Ну что ж, – медленно произнес он, – если ты так сильно боишься...– Не слушай ее, – прикрикнула Тина. – Дурак! Она не знает, что говорит.– Разве так разговаривают с королем? – спросил он обиженно.Она хмыкнула.– Когда король ведет себя как осел, то да. Пойдемте, ваше величество. Посмотрим на мертвую девочку.– Вы, ребята, с ума сошли. Я не вернусь туда!– А как же твои туфли?Верно. Теперь мне придется их выбросить. Я не знала, могла ли Мари покрыть мои туфли каким-нибудь призрачным веществом, но не собиралась рисковать.– Вы пойдете со мной? – спросила я, стараясь не показывать, какую испытывала панику.– Да, конечно. – Синклер погладил меня по голове. Но я не прореагировала на его ласку – у меня были проблемы поважнее. – Не бойся. Я не верю, что это та женщина, которая уничтожила Ностро.– Это совершенно другая женщина.– Откровенно говоря, я всегда думал, что ты слишком ветреная и капризная, чтобы испытывать настоящий страх.Я выдернула руку.– Иди к черту.– А, так-то лучше. Теперь я вижу перед собой подлинную королеву.Джессика открыла дверь. Она была растрепанной и раздраженной.– Вы чуть не убили меня, – жалобно проговорила она. – Что тут происходит?Я дрожала как мокрая псина.– Ты не поверишь.Она поднималась за нами по лестнице, не переставая причитать. Я не вошла в свою комнату, распахнув перед ними дверь, и вновь почувствовала, что теряю самообладание. Мари все еще сидела в кресле, оттопырив нижнюю губу и обиженно глядя на меня.– Вот! Мертвая девочка! Синклер покачал головой:– Я никого не вижу, Элизабет.Я показала на Мари.– Но она прямо здесь. В кресле возле моей кровати. Видите?Они все смотрели на меня. В том числе и Мари, отчего становилось не по себе. Я попробовала снова.– Она вот здесь. В комбинезоне, с бантом на голове. В туфлях с цветными застежками. Как вы можете не видеть этих чудесных туфель? – Я обернулась к Тине и Синклеру. – Вы ведь видите ее, правда? Особое вампирское зрение или что-то вроде этого?– Не вижу, – извиняющимся тоном сказала Тина.– Вы не можете не видеть. Она прямо здесь!– Извините, ваше величество. Не вижу. – Затем Синклер, который все еще всматривался в пространство, ударил ее по локтю, и ее глаза расширились. – Ага, теперь вижу.– Вы, ребята, врете, – вмешалась Джессика. – Я так напрягаю зрение, что у меня заболела голова, но никого не вижу.– Вот же она, – показал Синклер. – Девочка, ребенок. Светленькая. С большими глазами. И спутанными волосами.– Ха! Значит, вы ее в самом деле видите!– Видим, – осторожно сказал Синклер, – потому что ты этого захотела.О, что это еще за чушь?– О чем ты говоришь?– Ты заставила нас увидеть, – объяснила Тина.– О чем это вы, ребята, толкуете?! – практически закричала Джессика.В этот момент Мари расплакалась.– Прекратите! – рыдала она. – Я ненавижу, когда обо мне говорят так, словно меня нет.– Господи, солнышко, не плачь, – быстро сказала я.– В чем дело? – спросила Джессика.– Она говорит, что ей не нравится, когда мы говорим о ней так, будто ее здесь нет.– Скажи ей, что мы извиняемся, – попросила Джессика, вращая глазами.Мари заплакала сильнее.– Я все слышу.– Джессика, уйди, – прикрикнула я. – От тебя никакой помощи!– Охотно! Я не нуждаюсь в галлюцинирующих кровососах. Плюс к тому же сегодня днем я не спала и до смерти сыта этими полуночными собраниями. – Она выскочила, громко хлопнув дверью.– Мари. – Я наконец начала успокаиваться. Ребенок был мертв и все такое, но она напугала меня не нарочно. И она была такой маленькой. – Мари, почему ты не сказала мне, что ты... хм...– Потому что я знала, что вы будете так себя вести, – прорыдала она.Я не могла этого выдержать. Бедняжка! Мертвая и брошенная, одна со мной в этом огромном доме. Навечно!Я быстро пересекла комнату, встала на колени и обняла ее. И почти сразу же отпустила. Это было все равно что обнимать ледяную скульптуру. Но по крайней мере теперь я могла до нее дотронуться.– Не плачь! – прошептала я в ее детское, маленькое, призрачное ушко. – Мы все устроим.Она всхлипнула и тоже обняла меня. Слишком крепко для ребенка.– Нет, вы не сможете. Никто не сможет.– Мы не похожи на других людей, которые раньше тут жили, – прокомментировал Синклер.Я повернулась и посмотрела на него, сажая Мари себе на колени.– Что, теперь ты нас слышишь?– Да. Она сначала говорила очень тихо, но теперь я ее прекрасно вижу и слышу. – На его лице появилось странное выражение. – Благодаря тебе.– О, прекрати. Послушай, Мари, есть ли причина, по которой ты находишься здесь? Может быть, нам надо найти твои... хм... кости или что-то еще?– Нет.– Смотри, а то мы можем поискать.– Превосходное занятие для воскресного вечера, – пробормотал Синклер.Я проигнорировала его слова, возвращаясь к своей теме.– Да, мы поищем. Затем, когда мы найдем твои... когда мы найдем тебя, мы сможем как следует похоронить тебя, и ты отправишься на небо.– Я похоронена в переднем дворе, – ответила она. – Под оградой на левой стороне, возле большого вяза.Я с трудом подавила тошноту. Тела маленьких девочек в моем переднем дворе! Господи Иисусе!– Ну... а-а... это... – Я не могла подобрать слов.– Мари, – сказала Тина, присаживаясь на корточки, пока ее глаза не оказалась на одном уровне с глазами ребенка, – почему ты здесь, дорогая?– Я жду мою маму.– А когда ты... когда люди утратили способность видеть тебя?Мари выглядела смущенной.– Мне пять лет, – наконец вздохнула она. – Мне уже давно пять.Тина попробовала еще раз:– В каком году ты родилась?– Мой день рождения в апреле, – гордо ответила она. – Это бриллиантовый месяц. Десятого апреля тысяча девятьсот сорок пятого года.Наступила пауза, затем Тина тактично заметила:– Но... дорогая... есть вероятность того, что твоя мама уже умерла. Почему ты не пытаешься найти ее? Я уверена, что она тебя ждет.– Она не умерла, – торжественно произнесла Мари, уставясь своими большими, полными слез глазами в темные глаза Тины.– Откуда ты знаешь? – спросила я с любопытством.– Потому что я все еще здесь.– И ты была здесь все это время? Она кивнула.– Тысяча чертей! – воскликнула я. Я могла видеть мертвецов! В точности как это странное существо в «Шестом чувстве».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18