А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


В эту ночь Стиви не могла уснуть. Она лежала в постели, слушая удары волн, и с болью чувствовала, что над жизнью Нелл нависло нечто разрушающее. Буря на море усиливалась, и ветер с каждым часом становился сильнее. Луна потускнела, но еще была видна ее четверть. Ее слабый свет, просачивающийся через облака, падал в ее окно всю ночь, пока она, в конце концов, не сдалась и не встала с кровати. Надев купальник и рубашку, она спустилась на пляж.
По темно-синему небу двигались узкие облака, скрывая свет. Стиви дошла до конца пляжа, легко ступая по твердому песку. Волны набегали одна на другую, лизали ей лодыжки. Здесь было место ее юности и счастья, разделявшегося Эммой… и Мэделин.
Пляжные девочки сейчас, пляжные девочки завтра, пляжные девочки до скончания веков…
Что она делала неправильно? И почему у нее чувство, как будто она подвела обеих – своих самых дорогих подруг? Она пыталась вернуть Мэделин в семью брата и Эммы, пыталась оказать радушный прием Нелл в своем доме. На сердце было тяжело, она обречена быть отшельницей. Пока она шла, темнота оставалась плотной и тяжелой. Она слушала волны, смотрела на белые барашки набегавших волн, серебрившихся в лунном свете. Сырой, соленый бриз дул с востока, хлестал ее по щекам.
Когда она дошла до пешеходного мостика, она сбросила рубашку на песок и осталась в одном купальнике. Ей необходимо было поплавать, почувствовать соленую воду, поддерживающую ее на плаву, – ей так была нужна поддержка, хотя бы от моря. Был полный отлив, такой низкий, какой только мог быть. Она не купалась голышом с того самого утра, когда Джек сидел на променаде, глядя на нее. Вспомнив это, она обернулась – он был здесь. Стиви застыла, потом пошла к нему. Он шел ей навстречу.
– Привет, – сказала она.
– Привет.
– Из всех пляжей всех океанов ты пришел на мой, – сказала она.
Они стояли друг против друга, касаясь друг друга пальцами, когда она подняла голову и попыталась заглянуть в его глаза. Его волосы падали на лоб, она видела это в лунном свете.
– Прости, что я проговорилась Нелл про Шотландию, – сказала она. – Я думала, она знает.
– Недавно я пробовал навести ее на эту тему, – сказал он. – Но она очень упряма по отношению к вещам, к которым испытывает предубеждение. Вообще, не волнуйся. Так или иначе, но надо было все ей сказать.
– Она в порядке?
Он кивнул:
– Сейчас да. Упреки и слезы продолжались полночи, но она, в конце концов, дорыдалась до того, что уснула. Все это время я был с ней. Мне было необходимо прогуляться. Ты собираешься плавать?
– Да, – сказала она.
– Я тоже. Пошли.
Он сбросил свою одежду рядом с ее, и они вошли в набегающую волну. Ночной воздух был прохладным, так что вода показалась теплой. Стиви плыла быстро и уверенно, прямо к наплавному плоту. Она чувствовала, что прилив начал наступать – ощущая сопротивление, когда она плыла навстречу. Луна в небе опустилась низко, она оставляла широкую золотистую дорожку на поднимающейся черной воде. Она слышала, как Джек плывет рядом, бросила быстрый взгляд на его блестевшую спину.
У нее перехватывало дыхание, но усилия были так приятны. Ей показалось, что он тоже хочет заставить себя расслабиться. Ее мышцы напряглись, когда она ускорила темп, наращивая скорость. Джек приложил все усилия, догоняя ее у плота. Они поднялись на плот вместе, смеясь. Она отряхнула волосы и села рядом с ним.
– Твоя мать не предупреждала тебя, что нельзя плавать в темноте? – спросил он.
– Об этом она мне не говорила, – сказала Стиви. – Она была очень высокого мнения о пляже и знала, что ночные купания, особенно с другом и в штормовую погоду, да еще при луне, – это высший класс.
– Но ты же не знаешь, друг я сегодня или нет, – сказал он. – Ты знаешь?
– Нет, – ответила она. – Никто не знает. А ты знаешь?
– Я думаю, что мы можем быть друзьями.
– В другие дни я плавала на рассвете. Я не знаю, сколько сейчас времени.
– Наверное, около половины пятого. Я всегда чувствую время. Не могу объяснить, как. Я думаю, что мы можем быть друзьями, потому что я хочу тебе кое-что рассказать.
– Что?
– Приезжала Мэдди взглянуть на меня.
– Джек! – воскликнула она взволнованно.
– Было так здорово ее увидеть, – сказал он, но эти глаза казались больными.
Сердце затрепетало в ее груди; когда она увидела, как он качает головой.
– Что, Джек?
– Мы с Нелл должны уехать.
Она медленно повернулась и посмотрела на него, у нее внутри все опустилось.
– Сейчас до меня дошло, что чем дольше мы остаемся, тем тяжелее будет уехать. Она… она совсем сошла с ума от тебя. И от этого места. Я пытался бодриться, сколько мог, – но я не могу вернуть прошлого.
– Но ты сказал, что тебе было приятно повидаться с Мэдди.
– Это тоже тяжело, Стиви. Это слишком много – для нас обоих. Она уехала первая – иначе она не могла бы справиться с собой. В нашей семье слишком большая прореха, чтобы ее можно было закрыть.
– Это не может произойти сразу, – проговорила она.
– Я хотел остаться, – сказал он. – Я хотел. Ты даже не представляешь, как я хотел. Когда ты сказала той ночью, после кино… «оставайся». Твой голос звучал у меня в ушах. И я думал, действительно думал, – что, если так и сделать? Я пытался, я хотел, чтобы это случилось.
– Почему же это невозможно? – спросила она.
– Я подписал контракт. Я поменял билеты – мы уезжаем из Хаббард-Пойнта завтра, а в Шотландию в следующий уик-энд.
– Ты не можешь, – сказала Стиви.
– Я хотел бы, чтобы я не мог, но я сделаю это.
Она подумала о Мэделин – все оставалось незавершенным. Она придумывала, как исцелить страдания подруги.
– Мэдди любит тебя, – сказала она. – И я знаю, что ты тоже любишь ее.
– В этом я не сомневаюсь, – ответил он. – Но есть то, чего ты не можешь понять. И я не могу говорить об этом. И не уверен, что когда-нибудь смогу. Легче отделаться от всего, когда я не буду находиться близко к людям… которые знали Эмму.
– Но подумай о Нелл, – шептала она навстречу холодному ветру. – Ты увозишь ее от людей, которые действительно ее любят.
– Стиви, я и делаю это для Нелл. Я ее отец – и забочусь о ней тем самым лучшим способом, который я знаю. Ты понимаешь, сколь многого мне хотелось бы из того, что идет вразрез с этим, самым главным?
Она кивнула, но он не дал ей ответить. Он обхватил ее и начал целовать с яростной силой. Его губы были горячими, влажная кожа была более соленой, чем у нее. Они целовались так бурно, что Стиви хотелось убежать, чтобы он не заметил ее слез. Их горевшие жаром тела сплелись в долгом объятии. Лежа на плоту посреди бухты, они ласкали друг друга, чувствуя, как плот колышется под ними на волнах.
Стиви держала его за плечи, то вздрагивая от прикосновений его рук, то умиротворенно подчиняясь ритму волн. Почему он хочет уехать? Этот вопрос отзывался в ней болью, и она напряглась, пытаясь освободиться. Но крепкие объятия удерживали ее. Поднялся ветер, заглушая слова, которые он говорил ей. Они оказались на корабле, так далеко от земли, и она сказала себе, что они так же далеки и от всех других проблем. Луна, которую она видела всходящей с вершины башни, теперь, потеряв все свои чары, просто смотрела на них, на этом плоту посреди бухты.
Ветер кружился, охлаждая их кожу, когда с них соскользнули купальники. Тело Джека мерцало загорелой кожей, мощные плечи и руки нависли над ней, Стиви тоже была сильной, но ее кожа была бледной от постоянного нахождения в студии. Она не могла дождаться его, вытянув шею, чтобы впиться губами в его рот, она ощутила вкус соли и застонала, когда он овладел ею. Колышущиеся от ветра волны двигались под их плотом, их все время подбрасывало вверх, но они не отпускали друг друга.
Ее сердце стучало, в ней все пульсировало. Джек шептал ей что-то на ухо, но она едва могла слышать его слова. Она обхватила его спину, прижимая его так крепко, как только могла. Их глаза встретились, и в них была правда. У каждого из них была причина не говорить об этом вслух, но в залитой лунным светом ночи, когда дул ветер с берега и прилив усиливался, их разногласия исчезли.
– Я полюбила тебя, – прошептала она ему в ухо, чтобы он мог ее услышать.
– Я тоже полюбил тебя, – прошептал он в ответ.
Она ощущала его в ветре и приливе, и она знала, что с этой ночи будет чувствовать его при каждом купании, как чувствовала его сейчас, внутри себя, и его руки, обвившиеся вокруг нее.
Пока они ласкали друг друга, луна скрылась. Они остались только двое – в темноте, на плоту, стоявшем на якоре в пятидесяти ярдах от пляжа. Волны бились о скалы и плот, таинственная музыка звучала из глубины. Стиви вспомнила, как Генри назвал ее Левкотеей, сиреной, знавшей опасные песни, и ее глаза наполнились слезами. Она вспомнила его слова: «Но твоя лодка тоже всегда разбивается».
Джек смотрел в ее лицо, но было слишком темно, чтобы разглядеть ее глаза, полные слез. Она прижимала его к себе так долго, как только могла, она понимала обо всех ошибках, совершенных ею в любви, но знала, что случившееся не было одной из них.
Они чувствовали себя успокоенными в объятиях друг друга. Когда они очнулись, небо на востоке стало совсем светлым – солнце готово было взойти. Стиви вглядывалась в лицо Джека – темные впадины на худых щеках, глаза, мерцавшие под веками, полные мечты. Будет ли он в разлуке мечтать о ней?
Она поцеловала его в губы, пробуждая.
– Солнце встает, – сказала она.
Он печально взглянул на восток, будто просил солнце убраться обратно за горизонт. А может быть, мыслями он уже был в Шотландии.
– Ты лучше поспеши домой, к Нелл, – сказала она.
– Я знаю.
Они натянули свои купальники и теперь стояли, прижавшись друг к другу. Джек взял ее за руку и, казалось, готов был остаться. Она покачала головой.
– Иди, – сказала она. – Я побуду здесь.
– Ветрено – волны так и швыряют. Я останусь, Стиви?
– Нет, – сказала она. – Мне нужно немного побыть одной… Со мной все будет хорошо.
Он долго держал ее руку. Она видела его лицо, выражавшее страдание, скорбные морщины на лбу. О, если бы они могли встретиться раньше, или потом, или по-другому; если бы не было у них так много в прошлом. Волны бились, и Стиви в такт им думала: «Если бы только, если бы только…».
– Я не хочу уходить от тебя, – сказал он.
– Пожалуйста, – сказала она. В горле у нее стоял комок, и сейчас уже не было темноты, скрывающей слезы.
– Стиви?
– Пожалуйста, – повторила она.
Он кивнул. Он поцеловал ее еще раз, потом нырнул в воду. Она смотрела, как он проплыл весь путь назад до отмели, удаляясь от нее все дальше и дальше. Слезы текли по ее щекам, она увидела, как он выбрался из воды и надел рубашку. Он обернулся и коротко поднял руку вместе с последней волной, потом повернул назад, и пошел прочь, назад к своей спящей дочери, к ее будущему на другом скалистом побережье за океаном.
Стиви долго сидела на плоту и смотрела ему вслед.
Глава 22
Нелл не могла поверить, что это действительно происходит. Багаж был упакован, отец подметал пол в кухне, банки из-под содовой и бутылки из-под воды были выставлены у двери, приготовленные для того, чтобы их выбросить в мусорный бак, и дама – хозяйка коттеджа стояла на пороге, произнося:
– О, я надеюсь, что вы приедете сюда будущим летом.
– Я дам вам знать, – сказал отец, откладывая веник.
– Но вы оплатили до конца месяца, – сказала хозяйка. Она была загорелая и симпатичная, с вьющимися каштановыми волосами, в платье с розовыми цветами. – Извините, но я не могу вам вернуть ваши деньги, потому что у меня нет других съемщиков на это лето.
– Это ничего, – возразил отец.
Он намекал как можно яснее, но хозяйка коттеджа не уходила.
– Что-то было не в порядке с коттеджем? Вам не понравилось в Хаббард-Пойнте?
– Мы любим это место, – сказала Нелл, стоя в углу, одетая в свой желтый сарафан, с руками, сложенными на груди.
– Но почему же?
– Изменились планы, – сказал отец. Потом, будто поняв, что слова прозвучали резко и грубо, опять взял веник и сказал более мягко: – Бизнес.
– Это ужасно! – вдруг вмешалась Нелл.
– Нелл…
– Это несправедливо! Я хочу остаться. Ты поезжай в Шотландию, а я останусь здесь. Ты ведь можешь оплатить это, папа!
Отец бросил неопределенную улыбку в сторону хозяйки, выглядевшей шокированной странным поединком отца и дочки.
– Я не думаю, что миссис Кросби находит эту идею хорошей.
– Ну конечно же не нахожу, дорогая, разумеется, нет, – поддержала отца хозяйка. – Но почему же ты не хочешь ехать в Шотландию со своим папочкой?
– Насчет того, чего я хочу, так это чтоб чайки выклевали мне глаза, – сказала Нелл мрачно.
– Шотландия прелестна, – сказала дама, и Нелл поняла, что она хочет подольститься к отцу. – Там такой дивный вереск, и озера, и замки… и дешевые цены на пледы и твид. И на виски, – она засмеялась, – для твоего папы.
– Папа, – сказала Нелл, игнорируя глупости миссис Кросби и ее дурацкий тон, – у нас ведь есть замок прямо здесь. Я не поеду. Я останусь со Стиви.
– Нелл…
– Она возьмет меня! Ей даже понравится это! Я буду помогать ей рисовать. Я могу рассказывать ей о том, что дети любят читать. Она сказала мне, что я вдохновила ее во многом на историю, которую она написала, про колибри… вместе мы могли сделать гораздо больше…
– Мы не будем беспокоить этим Стиви.
– Стиви Мур? – спросила миссис Кросби, странным образом подняв брови.
– Она наш друг, – сказала Нелл.
Миссис Кросби на момент онемела. Отец закончил подметать. И Нелл поняла, что она должна использовать этот момент, чтобы сбежать, или она начнет опять плакать.
– Мне надо пойти с ней попрощаться, папа.
– Мы уезжаем в два. Я хочу быть на шоссе ровно в два. Ты поняла, Нелл?
Она сморщила нос и кивнула головой – конечно, он ее отец, но даже если она и должна поступать так, как он сказал, ей не обязательно показывать, что ей это нравится. Потом она выбежала наружу. Во дворе она сбросила туфли, ей было приятно бежать босиком по горячему асфальту.
Ветер с моря развевал ее каштановые волосы и жалил ее зеленые глаза. Как будто отражая ее мрачное настроение, день был облачным, предвещавшим дождь. На море бушевал шторм, бросая на пляж большие волны. Она остановилась на променаде, прижала руки к бокам и наклонилась к восточному ветру.
Это помогало ей. Обдуваемая мощным ветром, она наклонялась вперед, и он не отбрасывал ее назад. Она глотала ветер, чувствуя вкус моря. Она осмотрелась и спустилась вниз на пляж, пытаясь запомнить каждый его дюйм. Пропали разноцветные зонтики и пляжные одеяла. Несколько наиболее стойких людей сидели в пляжных креслах, пытаясь читать, но ветер дико рвал страницы книг. Дети катались на гребнях волн – Нелл узнала Билли Мак-Кейба и его друзей, а также Элизу и Энни. Она выискивала в этой группе Пегги – потом выяснилось, что она ждала ее дома.
Нелл покинула пляж, пошла по тропе через марш. Здесь было потише, и потеплее. Она шлепала босыми ногами по болотистому илу. Прилив был высокий, ручейки перетекали через насыпь. Она уставилась в мутную воду, увидела голубых крабов, ползающих по мокрой траве. Их клешни отливали лазурной голубизной в тусклом свете солнца, они, будто танцуя, двигались в проточной воде.
Выйдя на деревянный мостик, она стала думать о мостах. Ее отец всегда строил мосты. Вот и теперь он увозил ее в Шотландию, где опять собирался построить еще несколько мостов. Пусть он построит их хоть тысячу, но если он не хочет пользоваться ими сам – переходить их, чтобы встретиться с людьми, которые любят его, – тогда зачем они нужны, эти мосты?
Нелл балансировала на серебристой древесине, ступенька за ступенькой, думая о людях, которых ей хотелось увидеть на том берегу: Пегги, Стиви, свою тетю. Наверное, отец охотно построил бы мост через Атлантический океан, но не для того, чтобы встретиться с кем-то на мосту, а чтобы уйти от всех.
Потом Нелл побежала к дому Пегги и постучала в дверь. Мать Пегги и Тэра были дома и обе выглядели печальными. Пегги, вся в слезах, сидела на стуле за конторкой и даже не смогла повернуть головы, чтобы приветствовать свою подругу. Обе женщины вместе обняли Нелл, и ей захотелось спрятаться здесь и остаться.
– Мы будем очень скучать по тебе Нелл, – сказала мать Пегги.
– Мне хотелось бы стать похитителем детей и спрятать тебя здесь, у нас, – сказала Тэра. – Но мой жених, наверное, стал бы волноваться, как к этому отнесется его начальство в ФБР.
– Я не взвалю на вас такую ответственность, – сказала Нелл безнадежно.
Женщины засмеялись, целуя ее в макушку. Потом она обратилась к Пегги, которая смотрела на нее красными глазами. Нелл почувствовала ужасную тяжесть в душе. Они не могли произнести ни слова. Нелл кивком головы показала ей на дверь, и Пегги тотчас встала и присоединилась к ней. Быстрый взгляд на кухонные часы – пятнадцать минут второго. Оставалось сорок пять минут до назначенного часа.
Девочки сели на голубой тандем, Пегги заняла переднее место. Она поехала по дороге вдоль маршей, потом в тупик за дамбой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37