Часто приходилось слышать, как он выражал опасение, что вынужден будет перейти на содержание прихода, и благодарил бога за то, что имеет право на эту поддержку, так как долгое время был квартиронанимателем; короче, он не проявлял никаких врожденных талантов, и его характер не отличался настойчивостью, ибо при всем стремлении к наживе, которое может быть свойственно любому гражданину, он был обременен какой-то леностью и медлительностью, одерживавшими верх над всеми корыстными побуждениями и мешавшими ему извлекать пользу даже из умственной ограниченности и умеренных привычек, - что столь часто способствует приобретению огромного состояния, - каковыми качествами он был наделен в значительной степени. Природа, по всей вероятности, подмешала в состав его существа очень мало горючего материала или вовсе его не подмешала, а быть может, те семена невоздержанности, которые она, возможно, в него заронила, были окончательно заглушены и уничтожены суровым воспитанием.
Проказы его молодости, отнюдь не чрезмерные или преступные, никогда не выходили из границ той пристойной веселости, которая в исключительных случаях могла быть вызвана исключительной выпивкой в клубе степенных счетоводов, чье воображение не отличается ни чрезмерной пылкостью, ни блеском. Не склонный к утонченным ощущениям, он вряд ли бывал тревожим какими бы то ни было бурными чувствами. Любовная страсть никогда не нарушала его спокойствия, и если, как говорит мистер Крич вслед за Горацием, "ничем не восхищаться - единственное средство дать людям счастье и его упрочить", мистер Пикль несомненно владел этим бесценным секретом; во всяком случае никто не видел, чтобы он когда-либо проявлял хотя бы слабые признаки восхищения, если не считать одного вечера в клубе, где он, заметно оживившись, заявил, что съел за обедом нежный телячий филей.
Несмотря на флегму, он не мог не скорбеть по поводу своих неудач в торговле и, вслед за банкротством некоего судового страховщика, которое лишило его пятисот фунтов, объявил о своем намерении уйти от дел и удалиться в деревню. В этом решении его поощряла и поддерживала единственная его сестра, мисс Гризль, которая ведала его домом со времени смерти его отца и ныне переживала тридцатый год своего девства, имея капитал в пять тысяч фунтов и солидный запас бережливости и набожности.
Казалось бы, эти качества должны были сократить срок ее безбрачия, так как она никогда не выражала отвращения к супружеской жизни, но, по-видимому, она была слишком осторожна в выборе, чтобы найти в столице спутника себе по вкусу; ибо я не могу допустить, что она так долго не имела претендентов на свою руку, хотя обаяние ее особы было не слишком велико, а манеры не слишком приятны. Не говоря об очень бледном (чтобы не сказать желтом) цвете лица, который, быть может, объяснялся ее девственностью и умерщвлением плоти, она отличалась косоглазием, каковое было отнюдь не привлекательно, и столь широким ртом, что ни искусство, ни усилия не могли сократить его до скольконибудь пристойных размеров. Вдобавок набожность ее была скорее сварливая, чем смиренная, и нимало не смягчала некоторой величавости в обращении и разговоре, направленных к тому, чтобы внушить представление о значении и родовитости ее семьи, прошлое которой, кстати сказать, никакая геральдика и никакие традиции не могли проследить дальше, чем за два поколения назад.
Она как будто отреклась от всех идей, усвоенных ею в ту пору, которая предшествовала занятию ее отцом поста шерифа, а эрой, определявшей даты всех ее наблюдений, являлось занятие ее папашей должности мэра. Мало того, эта добрая леди столь заботилась о поддержании и продолжении рода, что, подавляя все эгоистические мотивы, принудила своего брата вступить в борьбу с его же собственными наклонностями и даже преодолеть их настолько, чтобы заявить о любви к особе, на которой он затем и женился, как мы увидим впоследствии.
Поистине она была шпорой, подстрекавшей его на все его необычайные предприятия, и я сомневаюсь, удалось ли бы ему выбраться из той жизненной колеи, по которой он так долго следовал машинально, если бы его не пришпоривали и не побуждали к действию ее неустанные увещания.
Лондон, по ее словам, был приютом беззакония, где честный, доверчивый человек ежедневно рисковал пасть жертвой мошенничества; где невинность подвергалась постоянным соблазнам, а злоба и клевета вечно преследовали добродетель; где всем правили каприз и порок, а достоинства встречали полное пренебрежение и презрение. Это последнее обвинение она высказывала с энергией и скорбью, явно свидетельствовавшими о том, в какой мере считает она себя образцом того, о чем упоминала; и, право же, приговор был оправдан теми толками, какие вызвал ее отъезд у друзей женского пола, которые, отнюдь не приписывая его похвальным мотивам, ею руководившим, намекали с саркастическим одобрением, что она имела веские основания быть недовольной городом, где так долго оставалась в пренебрежении, и что, конечно, разумно было сделать последнюю попытку в деревне, где ее достоинства будут менее затенены, а состояние покажется более соблазнительным.
Как бы там ни было, но ее увещаний, хотя они и отличались убедительностью, оказалось бы недостаточно для того, чтобы преодолеть апатию и vis inertia Сила инерции (лат.). ее брата, если бы она не подкрепила своих аргументов, подвергнув сомнению кредитоспособность двух-трех купцов, с которыми он вел дела. Устрашенный намеками на какие-то сведения, он сделал надлежащее усилие: взял из дела свой капитал и, поместив его в банковские акции и индийские бумаги, переселился в деревню - в дом, выстроенный его отцом у моря ради удобства вести кой-какие торговые дела, в которых он был глубоко заинтересован.
Итак, здесь мистер Пикль обосновался навсегда на тридцать шестом году жизни, и хотя боль, какую он почувствовал, расставаясь с близкими приятелями и порывая все прежние свои связи, была не настолько острой, чтобы вызвать какое-нибудь серьезное расстройство в организме, но тем не менее он испытал крайнее смущение при первом своем вступлении в жизнь, с которой был вовсе незнаком. Впрочем, он встретил в деревне множество людей, которые из уважения к его богатству искали знакомства с ним и проявляли одно лишь дружелюбие и гостеприимство. Однако беспокойство, связанное с необходимостью принимать эти знаки внимания и отвечать на них, было невыносимой обузой для человека с его привычками и характером. Посему он возложил заботу о церемониале на свою сестру, которая гордо исполняла все формальности, тогда как он сам, обнаружив по соседству таверну, отправлялся туда каждый вечер и наслаждался своей трубкой и кружкой, весьма довольный поведением хозяина трактира, чей общительный нрав позволял ему хранить молчание, ибо он избегал всех лишних слов, так же как уклонялся и от других ненужных расходов.
ГЛАВА II
Его знакомят с характеристическими чертами коммодора Траньона и его приближенных; он встречается с ними случайно и заключает дружбу с этим командиром
Словоохотливый трактирщик вскоре описал ему нравы всех жителей графства и между прочим нрав его ближайшего соседа, коммодора Траньона, весьма странный и оригинальный.
- Коммодор и ваша милость, - сказал он, - станете в скором времени закадычными друзьями; у него куча денег, а тратит он их, как принц, то есть на свой манер, потому что, будьте уверены, он, как говорится, немножко чудаковат и ругается мастерски, хотя я готов поклясться, что он, как грудной младенец, ничего худого не думает. Помилуй нас бог, у вашей чести весело будет на душе, когда вы послушаете его рассказ о том, как он лежал борт о борт с французами, и об абордажных крюках, вонючих бомбах, картечи, круглых ядрах, железных ломах, - господь да помилует нас! - он был великим воином в свое время и потерял на службе глаз и пятку. И живет он не так, как все прочие сухопутные христиане, а держит у себя в доме гарнизон, как будто находится в гуще врагов, и заставляет слуг круглый год стоять по ночам на вахте, как он выражается. Его жилище защищено рвом, через который он перебросил подъемный мост, а во дворе поставил патереро, всегда заряженные ядрами и находящиеся под наблюдением некоего мистера Хэтчуея, у которого одну ногу оторвало ядром, когда он был лейтенантом на борту коммодорского судна, а теперь, получая половинный оклад, он живет с ним на правах друга. Лейтенант очень храбрый человек, большой шутник и, как говорится, раскусил своего командира, хотя у того есть в доме еще один фаворит, по имени Том Пайпс, который был у него боцманматом, а нынче держит в повиновении прислугу. Том - человек неразговорчивый, но мастер по части боцманских песен, свиста, трех горошин и орлянки - второй такой глотки не найдется в графстве. И вот, стало быть, коммодор живет очень счастливо на свой манер, хотя иной раз его приводят в ужасный гнев и смятение просьбы бедных родственников, которых он терпеть не может по той причине, что кое-кто из них толкнул его на то, чтобы уйти в море. Затем он обливается потом при виде адвокатов - точь-в-точь так же, как иные люди чувствуют антипатию к кошкам; кажется, его однажды судили за то, что он ударил одного из своих офицеров, и это ему обошлось недешево. Кроме того, его чрезвычайно огорчают домовые, которые не дают ему покоя и поднимают такой шум, словно - господь да помилует нас! - все дьяволы вырвались из пекла. Не дальше чем в прошлом году, примерно в это самое время, его целую ночь напролет изводили два зловредных духа, которые забрались к нему в комнату и проказничали вокруг его гамака (в доме у него нет ни одной кровати). Тогда, сэр, он позвонил в колокольчик, созвал всех своих слуг, зажег свет и предпринял основательные поиски, но домовых, черт бы их побрал, не нашли. Как только он снова улегся и все домашние легли спать, проклятые духи опять затеяли возню. Коммодор встал в темноте, схватил свой кортик и напал на них обоих с такой отвагой, что через пять минут все вещи в комнате были переломаны. Лейтенант, услыхав шум, явился к нему на помощь. Том Пайпс, узнав, в чем дело, зажег свой фитиль и, выйдя во двор, дал сигнал бедствия, выстрелив из всех патереро. Ну, разумеется, весь приход всполошился; одни подумали, что высадились французы, другие вообразили, будто дом коммодора осажден разбойниками; что же касается меня, то я разбудил двух драгун, которые были у меня на постое, и они поклялись страшной клятвой, что это шайка контрабандистов вступила в бой с отрядом их полка, стоявшего в соседней деревне; вскочив на коней, эти резвые ребята поскакали прочь с быстротой, на какую только способны были их лошади. Ах, сударь, тяжелые нынче времена, когда работящий человек не может заработать себе на хлеб, не рискуя попасть на виселицу! Отец вашей милости упокой, господи, его душу! - был прекрасный джентльмен, и ни один человек не пользовался в этом приходе таким уважением, как он. И если вашей чести понадобится пакетик превосходного чаю или несколько бочонков настоящего бренди, я ручаюсь, что вас снабдят к полному вашему удовольствию. Так вот, говорю я, шум продолжался до утра, пока священник, за которым послали, не прогнал духов в Красное море, и с той поры в доме было спокойно. Правда, мистер Хэтчуей смеется над всей этой историей и вот здесь, на этом самом месте, заявил своему командиру, что двое домовых - это две галки, которые провалились в дымоход и хлопали крыльями, поднимая шум на всю комнату. Но коммодор - он очень раздражительный и не любит, чтобы над ним подсмеивались, - пришел в ярость и бушевал, как настоящий ураган, крича, что он умеет отличить дьявола от галки не хуже, чем любой человек в трех королевствах. Он соглашался с тем, что птицы были найдены, но отрицал, будто они явились виновниками суматохи. Что же касается до меня, сударь, я думаю - многое можно сказать и за и против, хотя, будьте уверены, дьявол никогда не дремлет, как говорит пословица.
Этот обстоятельный рассказ, как ни был он удивителен, не изменил ни на секунду выражения лица мистера Пикля, который, выслушав его до конца, вынул изо рта трубку и сказал с видом весьма проницательным и глубокомысленным.
- Полагаю, что он из корнуэльских Траньонов. А какова его супруга?
- Супруга! - воскликнул трактирщик. - Черт побери! Вряд ли он женился бы на царице Савской! Сэр, он своим собственным служанкам не позволяет спать в крепости и выгоняет их каждый вечер в сарай, прежде чем назначить вахту. Господь да помилует душу вашей чести, он, так сказать, очень чудаковатый джентльмен. Ваша милость увидали бы его раньше, потому что, когда он здоров, и он и мой добрый мистер Хэтчуей приходят сюда каждый вечер и выпивают по две кружки рому. Но вот уже две недели как он прикован к дому мучительным приступом подагры, который, могу заверить вашу милость, обходится мне в добрый пенни.
В уши мистера Пикля ворвался в этот момент странный шум, повлиявший даже на мускулы его лица, которое немедленно выразило тревогу. Сначала эти звуки напоминали крик перепелов и кваканье лягушек, но когда шум приблизился, ему удалось различить членораздельные звуки, произносимые весьма энергически, с такими модуляциями, каких можно ждать от человека, у которого ослиная глотка. Это не было ни речью, ни ржаньем, но удивительным сочетанием того и другого, выражавшимся в произнесении слов, абсолютно непонятных нашему недоумевающему купцу, который только что раскрыл рот, чтобы выразить свое изумление, как вдруг трактирщик, встрепенувшись от знакомых звуков, воскликнул: "Тысяча чертей! Не жить мне на свете, если это не коммодор со своими приближенными!" - и принялся вытирать передником пыль с кресла, стоявшего возле очага и почитаемого неприкосновенным из внимания к удобствам и комфорту сего немощного командира. Пока он занимался этим делом, голос еще более грубый, чем первый, заревел: "
- Хо! Дом, э-хой!
В ответ на это трактирщик, прижав обе руки к вискам и заткнув большими пальцами уши, издал такой же рев, какому научился подражать:
- Хилоэ!
Голос раздался снова:
- А нет ли у вас на борту какого-нибудь адвоката?
Когда хозяин трактира ответил: "Нет, нет!" - человек, которого принимали столь необычно, вошел, поддерживаемый своими двумя подчиненными, и явил собой фигуру, во всех отношениях отвечающую странному его нраву. Ростом он был не меньше шести футов, хотя от долгой жизни на борту у него развилась привычка горбиться; цвет лица был красновато-бурый, а лицо обезображено широким шрамом, пересекавшим нос, и куском пластыря, закрывавшим один глаз. Когда с большими церемониями усадили его в кресло, трактирщик принес ему поздравления с вновь обретенной возможностью выходить из дому и, шепнув ему имя другого гостя, о котором коммодор уже знал понаслышке, отправился приготовлять с величайшей поспешностью первую порцию его любимого напитка, в трех кружках, ибо каждому предназначалась его доля, причем лейтенант уселся по соседству с незрячим глазом своего командира, а Том Пайпс, соблюдая дистанцию, с большой скромностью занял место сзади.
После паузы, длившейся несколько минут, разговор начал сей грозный начальник, который, устремив свой единственный глаз на лейтенанта, обратился к нему с суровой миной, не поддающейся описанию:
- Лопни мои глаза! Хэтчуей, я всегда считал вас сносным моряком, который не опрокинет нашей кареты в такую тихую погоду. Проклятье! Не говорил ли я вам, что мы наскочим на мель, и не просил ли вас натянуть подветренную вожжу и держать круто к ветру?
- Да, - отвечал тот с лукавой усмешкой, - признаюсь, что вы дали такой приказ после команды держать курс на столб, а затем карета легла на бок и не могла выпрямиться.
- Я дал команду держать курс на столб?! - закричал командир. - Лопни мое сердце! Ну и мошенник же вы, если говорите мне это прямо в лицо! Разве я командовал каретой? Разве я стоял у штурвала? - Нет, - отвечал Хэтчуей, признаюсь, не вы стояли у штурвала, но тем не менее вы командовали, а так как вы не могли определить, где берег, будучи слепы на подветренный глаз, то мы и напоролись на мель, прежде чем вы успели сообразить, в чем дело. Пайпс, который стоял на корме, может засвидетельствовать истину моих слов.
- Отсохни мои ноги! - вскричал коммодор. - Наплевать мне на все, что вы с Пайпсом скажете. Вы пара мятежных... Больше я ничего не скажу, но вы меня своими снастями не опутаете, будьте вы прокляты! Я тот, кто научил вас, Джек Хэтчуей, сплеснивать канат и восставлять перпендикуляр.
Лейтенант, который был хорошо знаком с манерой своего капитана, не пожелал продолжать перебранку и, взяв кружку, выпил за здоровье незнакомца, который очень учтиво ответил на эту любезность, не пытаясь, однако, принять участие в разговоре, прерванном длительной паузой. В этот промежуток времени остроумие мистера Хэтчуея проявилось в различных шутках над коммодором, которого, как он знал, опасно было раздражать каким-нибудь иным способом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110