Император Рима увидел тебя во сне и потерял из-за тебя покой. Поэтому ответь нам, отправишься ли ты с нами в Рим, чтобы сделаться императрицей, или ты желаешь, чтобы император сам явился сюда и взял тебя в жены?» – «Друзья мои, – ответила дева, – я верю тому, что вы говорите. Hо если император действительно любит меня, пусть он придет сюда и возьмет меня в жены».
День и ночь посланцы скакали назад, меняя по пути загнанных коней на свежих. Когда они прибыли в Рим, то явились к императору и рассказали ему обо всем, что видели. И они сказали ему: «Государь, мы проведем тебя по морю и по суше до места, где живет та, кого ты любишь, и скажем тебе ее имя, и родство, и положение».
Император немедля собрал войско и отправился в поход, а эти люди вели его. И они достигли Острова Британии, переплыв море, и в сражении отвоевали этот остров у Бели, сына Маногана, и его сыновей, и прогнали их за море. Здесь отражена борьба римлян во время завоевания ими острова с Касваллауном, который считался сыном Бели (см. примеч. к «Бранвен»).
И император направился в Арвон и узнал там место, которое он видел во сне. И когда он увидел крепость Абер-Сейнт, то сказал: «Друзья мои, в этой крепости я встретил свою любовь».
И он вошел в ворота и увидел зал; и там играли в шахматы Кинан и Адеон, сыновья Эудафа, сына Карадауга. Эудаф здесь представлен сыном того самого Карадауга, сына Брана, сердце которого разбилось от горя. По сведениям «Brut у brenhinedd», отец Элен и Кинана (там это Коэл, известный в английском фольклоре как «старый Коль», основатель города Колчестер) и отец жены Максена (имя которой не называется) – разные лица. Кинан (или Конан) Мериадок – предводитель бриттских частей, отправившихся в Галлию с Максимом; впоследствии первый король Бретани. Его сестра Элен Лиддауг (Могучих Воинств) выступает как жена не Максена, а римского императора Константа, смешиваясь, таким образом, со знаменитой Еленой, матерью Константина I Великого.
И он увидел самого Эудафа, сидящего в кресле из слоновой кости и вырезающего шахматные фигуры. И увидел деву из своего сна, которая сидела в кресле из красного золота. «О императрица Рима, – сказал он, – приветствую тебя!» И он обнял ее, и в ту же ночь она стала его женой.
И на следующий день императрица потребовала выкуп за свое девство, и он предложил ей назначить любой выкуп. И она попросила для своего отца Остров Британии от Ворруда. Vorrud – обычное название Ла-Манша, но здесь, по всей видимости, так именуется Северное море.
до Ирландского моря и три прилегающих острова, а для себя – три мощные крепости в тех местах Острова Британии, что она выберет сама. И самая могучая крепость для нее была выстроена в Арфоне, и там размещались римские воины, охраняющий сон и покой императора. Две другие крепости, выстроенные для нее, стояли в Каэрлеоне и Каэр-Фирддин Каэрлеон, прославленная столица Артура, отождествляется обычно с нынешним Карлионом в Монмутшире (юго-восточный Уэльс). Каэр-Фирддин – нынешний Кармартен. Вероятно, там в годы римского господства действительно размещались укрепления.
И однажды император выехал на охоту из Каэр-Фирддин и добрался до вершины Френи-Фаур, где раскинул шатер. С тех пор это место зовется Кадейр-Максен, Cadeir Faxen – «сидение Максена».
а Каэр-Фирддин назван так потому, что его строило множество людей. Ложная этимология от fyrdd – «множество». Hа самом деле название Каэр-Фирддин происходит от имени Мирддин (Мерлин) или от moridunum – латинизированного «крепость у моря».
Кроме того, Элен попросила проложить для нее дороги от одной крепости к другой, и это было сделано. И до сих пор эти дороги зовутся Элен Лиддауг, ибо она была родом из этой страны, и благодаря ей возникли эти дороги. Римские дороги в Уэльсе до сих пор зовутся местными жителями sarnau Elen Luyddewg – «дорогами Элен».
Семь лет прожил император на Острове Британии. А в то время у людей Рима был обычай: если император пробудет в другой стране более семи лет, то он должен остаться там и не возвращаться в Рим. И потому они избрали себе другого императора, и он послал Максену письмо, полное угроз. Он грозил ему смертью, если тот вернется в Рим. Это письмо нашло Максена в Каэрлеоне, и он тут же послал ответ человеку, объявившему себя императором в Риме. И в этом письме он написал, что скоро вернется в Рим и предаст его смерти.
Вслед за этим Максен со своим войском двинулся на Рим и завоевал Францию, Бургундию и все страны до самого Рима и осадил город Рим.
Целый год длилась осада, но победа казалась не ближе, чем в первый день. Тогда на помощь ему отправились братья Элен с Острова Британии с громадным войском, в котором было вдвое больше воинов, чем людей во всем Риме. Императору доложили, что рядом с его войском встало лагерем другое и что никто еще не видел войска более многочисленного и лучше вооруженного.
И Элен вышла посмотреть на это войско и увидела знамена своих братьев. После этого Кинан и Адеон, сыновья Эудафа, пришли к императору, и он был рад их видеть.
И они пошли к осажденному городу, и Кинан сказал брату: «Мы можем взять его хитростью». И ночью они тайком измерили высоту стен, и послали плотников в лес, и изготовили лестницы для каждых четырех воинов. И когда все было готово, два императора, каждый в своем лагере, сели обедать, и, пока они не встали из-за стола, бой не начинался. Hо люди Британии продолжали пир до утра, и пили, и веселились. В традиции сохранились упоминания, что в ночь перед битвой валлийские воины обычно устраивали пиршества.
Пока два императора пировали, бритты подобрались к стене, приставили к ней лестницы и взобрались на нее. Hе успел новый император взяться за оружие, как они ворвались и убили его, а с ним еще многих. Пересказывается описанное у Ненния взятие Максеном Рима и убийство императора Грациана.
Три дня и три ночи они бились с жителями города, пока не одолели их.
И Максен сказал Элен: «Я очень удивлен, госпожа, – сказал он, – что твои братья не спешат вернуть мне власть над городом». – «Государь император, – сказала она, – мои братья только что одолели твоих врагов. Попроси их вернуть тебе город, и они не замедлят это сделать».
Вслед за этим император и Элен приблизились к стенам города. И братья сказали им, что люди Британии взяли город и вручают его законному повелителю. И люди Рима принесли ему клятву верности.
Тогда император сказал Кинану и Адеону: «Друзья мои, я обязан вам властью и жизнью и отдаю вам все это войско, чтобы вы завоевали с ним ту часть мира, какую захотите».
И они отправились в путь и завоевывали земли, и замки, и укрепленные города; там они убивали всех мужчин, а женщин оставляли в живых.
И так продолжалось до тех пор, пока юноши, отправившиеся с ними в поход, не поседели в сражениях. И тогда Кинан спросил Адеона, своего брата: «Чего ты желаешь, – спросил он, – остаться в этой стране или вернуться на родину?» И тот решил вернуться на родину, и многие пошли с ним; а Кинан с прочими остался в той стране и жил там.
И они решили отрезать языки женщинам, дабы те не испортили их наречие. С тех пор люди Бретани зовутся Ллидау из-за молчаливости их женщин. И те, кто живет в Бретани, до сих пор говорят на их языке. Фантастическая история заселения бриттами Бретани (где и раньше существовали кельтские поселения) дополняется не менее фантастической этимологией валлийского названия Бретани от lleid – «немой»; на самом деле оно, по всей видимости, происходит от llydan – «обширный».
И эта история называется Видение Максена Вледига, императора Рима, и таков ее конец.
Ллудд и Ллевелис Lludd a Llevelys
Эта повесть, называемая в КК «Cyfranc Lludd a Llevelis» (cyfranc – жанр валлийской словесности, переводимый как «история» или «приключения»), представляет собой классическую волшебную сказку, хотя и вписанную в псевдоисторический контекст мабиноги. Она короче и проще других повестей сборника, не отягощена побочными сюжетными линиями и целиком посвящена тому, как король Ллудд с помощью брата избавляет Остров Британии от трех напастей, известных и из других источников (где их число остается неизменным, но суть варьируется).
Текст повести целиком сохранился только в составе КК; по особенностям языка она относится к сравнительно позднему периоду, но еще свободна от франко-нормандских влияний и воздействия «артурианы», которая приходит в сборник со следующей повестью.
У Бели Великого, сына Маногана, было три сына: Ллудд, Касваллаун и Нинниау. См. примеч. 7 к «Бранвен». В отличие от реального Касваллауна (Кассивеллауна). Бели и Ллудд, вероятно, являются чисто мифологическими персонажами. Ллудд, как и другой герой мабиноги, Нудд, происходит от кельтского бога-прародителя Нуаду (брит. Ноденс) по прозвищу Серебряная Рука (ирл. Airgetlam); Ллудд в «Килохе» также именуется «Ллудд Серебряной Руки». Это небесный бог – первопредок, оттесненный от верховной власти своим более сильным и хитроумным братом (в Ирландии это Луг, в Уэльсе же – Ллевелис; правда, соперничество братьев здесь не упоминается).
– а по этой истории у него был еще и четвертый сын по имени Ллевелис Эта фраза демонстрирует, что Ллевелис введен в текст искусственно для исполнения функции мудрого брата-советчика. Возможно, изначально это был Ллеу Ллау Гифс (см. «Мат»), у которого также много общего с богом Лугом.
И когда Бели умер, корона Острова Британии досталась Ллудду, его старшему сыну, и он стал править страной. Он восстановил стены Лондона и построил множество башен. После этого он велел горожанам выстроить себе дома, каких не было в других городах. Строительная деятельность Ллудда упоминается также у Гальфрида Монмутского. От его имени производится название Лондона, где еще при англосаксах одни из городских ворот именовались Ludesgate.
Он был хорошим воином и господином, щедрым на еду и питье ко всем, кто ему служил; и хотя у него было много замков и укрепленных городов, он любил один из них более всех прочих. Там он проводил большую часть года, и потому его назвали Каэр-Ллуд или Каэр-Лундейн. Когда же им овладели пришельцы из-за моря, То есть франко-нормандцы.
он стал называться Лондейн или Лондрис.
Ллудд любил Ллевелиса больше, чем других братьев, из-за его мудрости и благоразумия. И когда он услышал, что умер король Франции, не оставив наследников, кроме дочери, которой он завещал все владения, он призвал к себе брата и сообщил ему свое решение – не ради собственной прихоти, но ради увеличения власти и могущества своего рода. Он решил отправиться во Францию и добыть эту деву в жены Ллевелису. Брат согласился с его решением и дал ему добрые советы. Тут же снарядили корабли с вооруженными воинами, и он отплыл во Францию. Сразу после высадки он отправил послов к знатнейшим людям Франции, чтобы сообщить им цель своего прибытия. После совета с правителями и знатными людьми было решено отдать деву Ллевелису вместе с королевской короной. И он правил своими владениями мудро и справедливо до конца своих дней.
И вот по прошествии времени на Остров Британии нашло три напасти, подобных которым не видели нигде. И первой из них было некое племя, называемое Кораниайд, Coraniaid или Coranneit упоминается как одна из «напастей Острова Британии» в триаде № 36, где сказано, что они пришли «из Аравии». Hо двумя другими напастями там именуются Gwyddyl Ffichti, то есть ирландские пираты, нападавшие на остров в V–VI вв., и саксы Хенгиста и Хорзы, что дало повод некоторым ученым отождествлять племя Кораниайд с римлянами, но для такого предположения вряд ли имеются основания. Возможно, это искаженное название племени коританов или же корибантов, в свою очередь ассоциирующегося с пиктами (ирландское cruitni – «раскрашенные», что соответствует латинскому picti).
обладавшее столь великим знанием, что они могли слышать любые, самые тихие, слова, если их подхватывал ветер. В «Мате» таким же чудесным знанием наделяется Мат, сын Матонви.
И из-за этого никто не мог причинить им вреда.
Второй напастью был крик, Diaspat («крик») – имеется в виду бедствие, происходящее от упомянутого крика.
который каждый год раздавался над Островом Британии в ночь перед Майским днем. И он проникал в души всех людей и вселял в них такой страх, что мужчины лишались сил, а женщины выкидывали плод. Юноши и девы теряли рассудок, а деревья, и земля, и воды становились бесплодны.
И третьей напастью было то, что в ту же ночь исчезали неведомо куда все запасы, хранящиеся в королевском дворце, пусть даже они были запасены на год. Это отражает обычай ежегодных поставок продовольствия к королевскому двору жителями данной области.
И не было никого, кто ведал бы причину этих двух напастей; поэтому было больше надежды избавиться даже от первой, чем от двух других. И король Ллудд опечалился, не зная, как избавить страну от этих напастей.
Он призвал к себе всех знатных людей королевства и спросил у них совета, и по их единодушному совету Ллудд, сын Бели, отправился к своему брату Ллевелису, королю Франции, чтобы просить его помощи, поскольку он был мужем великого ума. Они снарядили флот в глубокой тайне и при полном молчании, чтобы это племя не узнало об отплытии короля. Когда все было готово, Ллудд и те, кого он взял с собой, сели на корабли и отплыли во Францию.
Когда об этом узнал Ллевелис, он, не зная причины прибытия брата, собрал громадный флот и отплыл навстречу ему. Увидев это, Ллудд отослал все корабли назад, оставив лишь один, на котором он и встретился с братом. Они приветствовали друг друга с братской любовью. Разговор Ллудда с Ллевелисом описывается в одной из поэм «Книги Талиесина», но в таких темных выражениях, что трудно понять, о чем в нем идет речь.
После того как Ллудд поведал брату о цели своего прибытия, Ллевелис сказал, что ему это известно; и тут они стали думать, как сделать так, чтобы ветер не донес до слуха Кораниайд то, о чем они будут говорить.
Для этого Ллевелис взял длинный рог, сделанный из меди, и говорил через этот рог. Hо в роге они не слышали голосов друг друга, а только грубую брань. Тогда Ллевелис догадался, что это дьявол морочит их, желая поссорить; и он налил в рог вина, и его силой дьявол был изгнан.
Когда их разговор стал слышен, Ллевелис сказал брату, что даст ему неких насекомых, Pryet – в современном языке «насекомые», но в древности могло означать и каких-либо других животных.
половину которых он должен сохранить, дабы напасть не повторилась в будущем, а другой половиной отравить воду, чтобы истребить племя Кораниайд. Он посоветовал Ллудду, вернувшись домой, созвать всех людей своего народа и племени Кораниайд на пир якобы для заключения мира и, когда они будут там, напоить их волшебной водой. Он сказал, что эта вода погубит всех Кораниайд, но не причинит вреда никому из его подданных.
«Вторая напасть в твоем королевстве, – сказал он, – происходит из-за битвы драконов, из которых один побеждает другого, и тот издает крик отчаяния. И вот что тебе нужно сделать. Когда ты вернешься домой, измерь свой остров в длину и в ширину и найди его середину. Прикажи вырыть там яму и зарой в ней бочонок с самым лучшим медом, завернутый в шелковую ткань. После этого жди, и ты увидишь высоко в небе сражающихся драконов, и после сражения они устанут, и лишатся своего чудовищного облика, и превратятся в двух маленьких кабанов, и начнут рыть землю в поисках бочонка с медом. Когда они выпьют мед, то крепко уснут. Тогда, не медля ни минуты, заверни их в шелк и закопай в каменном сундуке Cistfaen, типичная форма древних погребений.
в своей самой мощной крепости. И пока они будут закопаны там, никакая напасть извне не придет на Остров Британии».
«Причина третьей напасти, – продолжал он, – могущественный колдун, который похищает твои припасы. Посредством своего колдовства он погружает всех в сон. Поэтому ты должен сам наблюдать за приготовлениями к празднику, и, когда сон начнет одолевать тебя, сразу же влезь в бочку с холодной водой, и тогда ты не уснешь».
И Ллудд вернулся домой и созвал на пир всех людей своего народа и племени Кораниайд. Как и учил его Ллевелис, он бросил насекомых в воду и напоил этой водой всех гостей. И тут же все племя Кораниайд сгинуло, из людей же Острова Британии не пострадал никто.
И через какое-то время Ллудд велел измерить остров в длину и в ширину, и его середина оказалась в Оксфорде. Это измерение острова и нахождение в Оксфорде (центре средневековой учености) его середины упоминается в древних валлийских законах.
Там он приказал вырыть яму и положить в нее бочонок, полный самого лучшего меда и завернутый в шелковую ткань, и сам остался там на ночь. И он увидел в небе сражающихся драконов;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
День и ночь посланцы скакали назад, меняя по пути загнанных коней на свежих. Когда они прибыли в Рим, то явились к императору и рассказали ему обо всем, что видели. И они сказали ему: «Государь, мы проведем тебя по морю и по суше до места, где живет та, кого ты любишь, и скажем тебе ее имя, и родство, и положение».
Император немедля собрал войско и отправился в поход, а эти люди вели его. И они достигли Острова Британии, переплыв море, и в сражении отвоевали этот остров у Бели, сына Маногана, и его сыновей, и прогнали их за море. Здесь отражена борьба римлян во время завоевания ими острова с Касваллауном, который считался сыном Бели (см. примеч. к «Бранвен»).
И император направился в Арвон и узнал там место, которое он видел во сне. И когда он увидел крепость Абер-Сейнт, то сказал: «Друзья мои, в этой крепости я встретил свою любовь».
И он вошел в ворота и увидел зал; и там играли в шахматы Кинан и Адеон, сыновья Эудафа, сына Карадауга. Эудаф здесь представлен сыном того самого Карадауга, сына Брана, сердце которого разбилось от горя. По сведениям «Brut у brenhinedd», отец Элен и Кинана (там это Коэл, известный в английском фольклоре как «старый Коль», основатель города Колчестер) и отец жены Максена (имя которой не называется) – разные лица. Кинан (или Конан) Мериадок – предводитель бриттских частей, отправившихся в Галлию с Максимом; впоследствии первый король Бретани. Его сестра Элен Лиддауг (Могучих Воинств) выступает как жена не Максена, а римского императора Константа, смешиваясь, таким образом, со знаменитой Еленой, матерью Константина I Великого.
И он увидел самого Эудафа, сидящего в кресле из слоновой кости и вырезающего шахматные фигуры. И увидел деву из своего сна, которая сидела в кресле из красного золота. «О императрица Рима, – сказал он, – приветствую тебя!» И он обнял ее, и в ту же ночь она стала его женой.
И на следующий день императрица потребовала выкуп за свое девство, и он предложил ей назначить любой выкуп. И она попросила для своего отца Остров Британии от Ворруда. Vorrud – обычное название Ла-Манша, но здесь, по всей видимости, так именуется Северное море.
до Ирландского моря и три прилегающих острова, а для себя – три мощные крепости в тех местах Острова Британии, что она выберет сама. И самая могучая крепость для нее была выстроена в Арфоне, и там размещались римские воины, охраняющий сон и покой императора. Две другие крепости, выстроенные для нее, стояли в Каэрлеоне и Каэр-Фирддин Каэрлеон, прославленная столица Артура, отождествляется обычно с нынешним Карлионом в Монмутшире (юго-восточный Уэльс). Каэр-Фирддин – нынешний Кармартен. Вероятно, там в годы римского господства действительно размещались укрепления.
И однажды император выехал на охоту из Каэр-Фирддин и добрался до вершины Френи-Фаур, где раскинул шатер. С тех пор это место зовется Кадейр-Максен, Cadeir Faxen – «сидение Максена».
а Каэр-Фирддин назван так потому, что его строило множество людей. Ложная этимология от fyrdd – «множество». Hа самом деле название Каэр-Фирддин происходит от имени Мирддин (Мерлин) или от moridunum – латинизированного «крепость у моря».
Кроме того, Элен попросила проложить для нее дороги от одной крепости к другой, и это было сделано. И до сих пор эти дороги зовутся Элен Лиддауг, ибо она была родом из этой страны, и благодаря ей возникли эти дороги. Римские дороги в Уэльсе до сих пор зовутся местными жителями sarnau Elen Luyddewg – «дорогами Элен».
Семь лет прожил император на Острове Британии. А в то время у людей Рима был обычай: если император пробудет в другой стране более семи лет, то он должен остаться там и не возвращаться в Рим. И потому они избрали себе другого императора, и он послал Максену письмо, полное угроз. Он грозил ему смертью, если тот вернется в Рим. Это письмо нашло Максена в Каэрлеоне, и он тут же послал ответ человеку, объявившему себя императором в Риме. И в этом письме он написал, что скоро вернется в Рим и предаст его смерти.
Вслед за этим Максен со своим войском двинулся на Рим и завоевал Францию, Бургундию и все страны до самого Рима и осадил город Рим.
Целый год длилась осада, но победа казалась не ближе, чем в первый день. Тогда на помощь ему отправились братья Элен с Острова Британии с громадным войском, в котором было вдвое больше воинов, чем людей во всем Риме. Императору доложили, что рядом с его войском встало лагерем другое и что никто еще не видел войска более многочисленного и лучше вооруженного.
И Элен вышла посмотреть на это войско и увидела знамена своих братьев. После этого Кинан и Адеон, сыновья Эудафа, пришли к императору, и он был рад их видеть.
И они пошли к осажденному городу, и Кинан сказал брату: «Мы можем взять его хитростью». И ночью они тайком измерили высоту стен, и послали плотников в лес, и изготовили лестницы для каждых четырех воинов. И когда все было готово, два императора, каждый в своем лагере, сели обедать, и, пока они не встали из-за стола, бой не начинался. Hо люди Британии продолжали пир до утра, и пили, и веселились. В традиции сохранились упоминания, что в ночь перед битвой валлийские воины обычно устраивали пиршества.
Пока два императора пировали, бритты подобрались к стене, приставили к ней лестницы и взобрались на нее. Hе успел новый император взяться за оружие, как они ворвались и убили его, а с ним еще многих. Пересказывается описанное у Ненния взятие Максеном Рима и убийство императора Грациана.
Три дня и три ночи они бились с жителями города, пока не одолели их.
И Максен сказал Элен: «Я очень удивлен, госпожа, – сказал он, – что твои братья не спешат вернуть мне власть над городом». – «Государь император, – сказала она, – мои братья только что одолели твоих врагов. Попроси их вернуть тебе город, и они не замедлят это сделать».
Вслед за этим император и Элен приблизились к стенам города. И братья сказали им, что люди Британии взяли город и вручают его законному повелителю. И люди Рима принесли ему клятву верности.
Тогда император сказал Кинану и Адеону: «Друзья мои, я обязан вам властью и жизнью и отдаю вам все это войско, чтобы вы завоевали с ним ту часть мира, какую захотите».
И они отправились в путь и завоевывали земли, и замки, и укрепленные города; там они убивали всех мужчин, а женщин оставляли в живых.
И так продолжалось до тех пор, пока юноши, отправившиеся с ними в поход, не поседели в сражениях. И тогда Кинан спросил Адеона, своего брата: «Чего ты желаешь, – спросил он, – остаться в этой стране или вернуться на родину?» И тот решил вернуться на родину, и многие пошли с ним; а Кинан с прочими остался в той стране и жил там.
И они решили отрезать языки женщинам, дабы те не испортили их наречие. С тех пор люди Бретани зовутся Ллидау из-за молчаливости их женщин. И те, кто живет в Бретани, до сих пор говорят на их языке. Фантастическая история заселения бриттами Бретани (где и раньше существовали кельтские поселения) дополняется не менее фантастической этимологией валлийского названия Бретани от lleid – «немой»; на самом деле оно, по всей видимости, происходит от llydan – «обширный».
И эта история называется Видение Максена Вледига, императора Рима, и таков ее конец.
Ллудд и Ллевелис Lludd a Llevelys
Эта повесть, называемая в КК «Cyfranc Lludd a Llevelis» (cyfranc – жанр валлийской словесности, переводимый как «история» или «приключения»), представляет собой классическую волшебную сказку, хотя и вписанную в псевдоисторический контекст мабиноги. Она короче и проще других повестей сборника, не отягощена побочными сюжетными линиями и целиком посвящена тому, как король Ллудд с помощью брата избавляет Остров Британии от трех напастей, известных и из других источников (где их число остается неизменным, но суть варьируется).
Текст повести целиком сохранился только в составе КК; по особенностям языка она относится к сравнительно позднему периоду, но еще свободна от франко-нормандских влияний и воздействия «артурианы», которая приходит в сборник со следующей повестью.
У Бели Великого, сына Маногана, было три сына: Ллудд, Касваллаун и Нинниау. См. примеч. 7 к «Бранвен». В отличие от реального Касваллауна (Кассивеллауна). Бели и Ллудд, вероятно, являются чисто мифологическими персонажами. Ллудд, как и другой герой мабиноги, Нудд, происходит от кельтского бога-прародителя Нуаду (брит. Ноденс) по прозвищу Серебряная Рука (ирл. Airgetlam); Ллудд в «Килохе» также именуется «Ллудд Серебряной Руки». Это небесный бог – первопредок, оттесненный от верховной власти своим более сильным и хитроумным братом (в Ирландии это Луг, в Уэльсе же – Ллевелис; правда, соперничество братьев здесь не упоминается).
– а по этой истории у него был еще и четвертый сын по имени Ллевелис Эта фраза демонстрирует, что Ллевелис введен в текст искусственно для исполнения функции мудрого брата-советчика. Возможно, изначально это был Ллеу Ллау Гифс (см. «Мат»), у которого также много общего с богом Лугом.
И когда Бели умер, корона Острова Британии досталась Ллудду, его старшему сыну, и он стал править страной. Он восстановил стены Лондона и построил множество башен. После этого он велел горожанам выстроить себе дома, каких не было в других городах. Строительная деятельность Ллудда упоминается также у Гальфрида Монмутского. От его имени производится название Лондона, где еще при англосаксах одни из городских ворот именовались Ludesgate.
Он был хорошим воином и господином, щедрым на еду и питье ко всем, кто ему служил; и хотя у него было много замков и укрепленных городов, он любил один из них более всех прочих. Там он проводил большую часть года, и потому его назвали Каэр-Ллуд или Каэр-Лундейн. Когда же им овладели пришельцы из-за моря, То есть франко-нормандцы.
он стал называться Лондейн или Лондрис.
Ллудд любил Ллевелиса больше, чем других братьев, из-за его мудрости и благоразумия. И когда он услышал, что умер король Франции, не оставив наследников, кроме дочери, которой он завещал все владения, он призвал к себе брата и сообщил ему свое решение – не ради собственной прихоти, но ради увеличения власти и могущества своего рода. Он решил отправиться во Францию и добыть эту деву в жены Ллевелису. Брат согласился с его решением и дал ему добрые советы. Тут же снарядили корабли с вооруженными воинами, и он отплыл во Францию. Сразу после высадки он отправил послов к знатнейшим людям Франции, чтобы сообщить им цель своего прибытия. После совета с правителями и знатными людьми было решено отдать деву Ллевелису вместе с королевской короной. И он правил своими владениями мудро и справедливо до конца своих дней.
И вот по прошествии времени на Остров Британии нашло три напасти, подобных которым не видели нигде. И первой из них было некое племя, называемое Кораниайд, Coraniaid или Coranneit упоминается как одна из «напастей Острова Британии» в триаде № 36, где сказано, что они пришли «из Аравии». Hо двумя другими напастями там именуются Gwyddyl Ffichti, то есть ирландские пираты, нападавшие на остров в V–VI вв., и саксы Хенгиста и Хорзы, что дало повод некоторым ученым отождествлять племя Кораниайд с римлянами, но для такого предположения вряд ли имеются основания. Возможно, это искаженное название племени коританов или же корибантов, в свою очередь ассоциирующегося с пиктами (ирландское cruitni – «раскрашенные», что соответствует латинскому picti).
обладавшее столь великим знанием, что они могли слышать любые, самые тихие, слова, если их подхватывал ветер. В «Мате» таким же чудесным знанием наделяется Мат, сын Матонви.
И из-за этого никто не мог причинить им вреда.
Второй напастью был крик, Diaspat («крик») – имеется в виду бедствие, происходящее от упомянутого крика.
который каждый год раздавался над Островом Британии в ночь перед Майским днем. И он проникал в души всех людей и вселял в них такой страх, что мужчины лишались сил, а женщины выкидывали плод. Юноши и девы теряли рассудок, а деревья, и земля, и воды становились бесплодны.
И третьей напастью было то, что в ту же ночь исчезали неведомо куда все запасы, хранящиеся в королевском дворце, пусть даже они были запасены на год. Это отражает обычай ежегодных поставок продовольствия к королевскому двору жителями данной области.
И не было никого, кто ведал бы причину этих двух напастей; поэтому было больше надежды избавиться даже от первой, чем от двух других. И король Ллудд опечалился, не зная, как избавить страну от этих напастей.
Он призвал к себе всех знатных людей королевства и спросил у них совета, и по их единодушному совету Ллудд, сын Бели, отправился к своему брату Ллевелису, королю Франции, чтобы просить его помощи, поскольку он был мужем великого ума. Они снарядили флот в глубокой тайне и при полном молчании, чтобы это племя не узнало об отплытии короля. Когда все было готово, Ллудд и те, кого он взял с собой, сели на корабли и отплыли во Францию.
Когда об этом узнал Ллевелис, он, не зная причины прибытия брата, собрал громадный флот и отплыл навстречу ему. Увидев это, Ллудд отослал все корабли назад, оставив лишь один, на котором он и встретился с братом. Они приветствовали друг друга с братской любовью. Разговор Ллудда с Ллевелисом описывается в одной из поэм «Книги Талиесина», но в таких темных выражениях, что трудно понять, о чем в нем идет речь.
После того как Ллудд поведал брату о цели своего прибытия, Ллевелис сказал, что ему это известно; и тут они стали думать, как сделать так, чтобы ветер не донес до слуха Кораниайд то, о чем они будут говорить.
Для этого Ллевелис взял длинный рог, сделанный из меди, и говорил через этот рог. Hо в роге они не слышали голосов друг друга, а только грубую брань. Тогда Ллевелис догадался, что это дьявол морочит их, желая поссорить; и он налил в рог вина, и его силой дьявол был изгнан.
Когда их разговор стал слышен, Ллевелис сказал брату, что даст ему неких насекомых, Pryet – в современном языке «насекомые», но в древности могло означать и каких-либо других животных.
половину которых он должен сохранить, дабы напасть не повторилась в будущем, а другой половиной отравить воду, чтобы истребить племя Кораниайд. Он посоветовал Ллудду, вернувшись домой, созвать всех людей своего народа и племени Кораниайд на пир якобы для заключения мира и, когда они будут там, напоить их волшебной водой. Он сказал, что эта вода погубит всех Кораниайд, но не причинит вреда никому из его подданных.
«Вторая напасть в твоем королевстве, – сказал он, – происходит из-за битвы драконов, из которых один побеждает другого, и тот издает крик отчаяния. И вот что тебе нужно сделать. Когда ты вернешься домой, измерь свой остров в длину и в ширину и найди его середину. Прикажи вырыть там яму и зарой в ней бочонок с самым лучшим медом, завернутый в шелковую ткань. После этого жди, и ты увидишь высоко в небе сражающихся драконов, и после сражения они устанут, и лишатся своего чудовищного облика, и превратятся в двух маленьких кабанов, и начнут рыть землю в поисках бочонка с медом. Когда они выпьют мед, то крепко уснут. Тогда, не медля ни минуты, заверни их в шелк и закопай в каменном сундуке Cistfaen, типичная форма древних погребений.
в своей самой мощной крепости. И пока они будут закопаны там, никакая напасть извне не придет на Остров Британии».
«Причина третьей напасти, – продолжал он, – могущественный колдун, который похищает твои припасы. Посредством своего колдовства он погружает всех в сон. Поэтому ты должен сам наблюдать за приготовлениями к празднику, и, когда сон начнет одолевать тебя, сразу же влезь в бочку с холодной водой, и тогда ты не уснешь».
И Ллудд вернулся домой и созвал на пир всех людей своего народа и племени Кораниайд. Как и учил его Ллевелис, он бросил насекомых в воду и напоил этой водой всех гостей. И тут же все племя Кораниайд сгинуло, из людей же Острова Британии не пострадал никто.
И через какое-то время Ллудд велел измерить остров в длину и в ширину, и его середина оказалась в Оксфорде. Это измерение острова и нахождение в Оксфорде (центре средневековой учености) его середины упоминается в древних валлийских законах.
Там он приказал вырыть яму и положить в нее бочонок, полный самого лучшего меда и завернутый в шелковую ткань, и сам остался там на ночь. И он увидел в небе сражающихся драконов;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34