— Алексеев здесь? — спросил он.
— В соседней комнате, — понуро ответил капитан.
— Пошли, — Крапивин указал стволом автомата на дверь, ведущую в глубь объекта.
— Мы уже в нашем мире? — спросил Басов, — Да, эта дверь запирает «окно», — ответил Крапивин.
Ведя перед собой пленных, Басов и Крапивин прошли в соседнее помещение. Там, как всегда один, за столом перед своим ноутбуком сидел Алексеев. Он, безусловно, слышал звуки выстрелов и теперь изумленно смотрел на вошедших.
Крапивин в два прыжка подскочил к противоположной двери и переключил красный рычаг рядом с ней.
— К стене, на колени, — приказал Басов пленным. — Вадим, следи.
Капитан и солдат покорно встали на колени у стены. Крапивин встал за ними с автоматом. Басов решительно подошел к Алексееву.
— Вы меня узнали, Виталий Петрович? — спросил он.
— Да, — как-то рассеянно подтвердил Алексеев. — Игорь Басов. Конечно.
— Извините, но мы вынуждены вас забрать отсюда, — безапелляционным тоном произнес Басов. — Вы понимаете меня? То, что происходит, надо прекратить.
На входной двери задергалась ручка. Потом кто-то тяжело застучал в нее кулаком и прокричал:
— Немедленно откройте! Говорит дежурный офицер майор Потапов.
Ручка снова задергалась.
— Вы решили уйти? — Алексеев удивленно озирался.
— Да, но только с вами, — ответил Басов. — Вы должны понимать, что вы — ключевая фигура. Если вы останетесь здесь, от вас не отстанут.
— Товарищ майор, а может, гранатой? — послышалось за стеной.
— Вы что, сержант, белены объелись?! — грянул голос Потапова. — С двери глаз не спускать. Старший — Прохоренко. Я свяжусь с комендантом.
— Аппарат существует в единственном экземпляре. Скопировать его невозможно, — сказал Алексеев. — Я закрою постоянно действующие «окна». Забирайте аппарат.
— От вас не отстанут, — покачал головой Басов.
Из динамика под потолком донесся противный вой сирены и грянул мужской голос:
— Внимание, говорит комендант Тарасов. Боевая тревога. Повторяю, боевая тревога. Закрыть все внутренние и внешние проходы. Всей внутренней охране, кроме дежурных по постам, немедленно прибыть в блок «Д». Всему персоналу, кроме служащих охраны объекта, немедленно покинуть территорию блока «Д» в соответствии с планом эвакуации.
Алексеев колебался несколько секунд, после чего решительно произнес:
— Я с вами.
Он быстро подхватил свой ноутбук, свернул и рассовал в карманы халата провода и поднялся, всем видом показывая, что готов идти.
— Уходим, — скомандовал Басов.
Он первым вышел из комнаты. За ним — Алексеев. Последним, не спуская с прицела стоявших у стены охранников, вышел Крапивин.
— Кто за нами пойдет, буду бить на поражение, — на прощание пообещал он.
В коридоре за дверью уже слышался топот солдатских сапог.
Беглецы выскочили в первую комнату. Крапивин быстро нашел нужную кнопку и открыл стальную дверь в подвал дворянской усадьбы.
— «Окно» надо закрыть, — повернулся Басов к Алексееву.
Инженер кивнул, опустился на колени и защелкал по клавишам ноутбука. Через несколько секунд стальная дверь словно растаяла в воздухе и на ее месте возникла бревенчатая стена.
— И все? — изумился Крапивин.
— «Окно» ликвидировано, — сообщил Алексеев.
— И все же нам надо бы поскорее убраться отсюда, — проворчал Басов.
— Согласен, — кивнул Крапивин. — Уходим.
Он сделал несколько быстрых шагов к выходу.
— Вадим, ты куда? — окликнул его Басов.
— Уходим, — повторил Крапивин, останавливаясь.
— Конечно уходим, — улыбнулся Басов, — Только зачем по снегу в темноте бегать? Вот аппарат в рабочем состоянии. Как я понял, у нас на выбор несколько миров, в которые мы можем выйти. И уж там нас точно не догонят ни люди Селиванова, ни охрана объекта.
— Точно! — Крапивин быстрыми шагами вернулся к друзьям. — Куда будем уходить?
— Предлагаю для начала вытащить нашего общего друга из изгнания, — предложил Басов. — Ты же его вроде отсюда отправлял.
— Согласен, — кивнул Крапивин. — Дайте, пожалуйста, первый канал, Виталий Петрович.
— Первый? — не понял Алексеев. — Там же…
— Что там? — удивленно посмотрел на него Крапивин.
— Вы же туда Чигирева уводили. Разве вы его не…
Алексеев запнулся.
— Нет, — покачал головой Крапивин и, помолчав, добавил: — Хотя приказ такой был.
— Так он жив? — удивился Алексеев. — Я же слышал выстрелы.
— Вы и должны были их слышать, — ухмыльнулся Крапивин. — И остальные должны были слышать. Иначе и меня бы прикончили, и его бы так просто не оставили. Так что он там теперь от татаро-монгольских захватчиков по лесам бегает. Надеюсь, выжил. Хотя не сладко ему, наверное, за эти месяцы пришлось.
— Но ведь постоянного канала не было, — заметил Алексеев.
— Что вы имеете в виду? — насторожился Крапивин.
— Когда установлен постоянный канал, время в обоих соединенных им пространствах движется одинаково, — принялся объяснять Алексеев. — Так функционировал этот канал: там прошел месяц — и здесь прошел месяц. А когда я выезжал по приказам руководства открывать другие окна, этот канал закрывался. А первый канал после вашего перехода я не задействовал.
— Что вы хотите этим сказать? — уточнил Басов.
— Что я могу провести вас в тот же момент, в который вы ушли, с точностью до двух-трех часов, — торжествующе объявил Алексеев.
Сергей Чигирев сидел на опушке леса и наблюдал, как вдали горит Москва. Москва древняя, тринадцатого века, подожженная татарами Батыя. Еще не столица, еще только маленький городок Владимирского княжества. Ярость и отчаяние, которые он испытал, поняв, что заброшен в этот мир «в ссылку», уступили место усталости. Он уже не метался по лесу, не проклинал Крапивина и остальных участников эксперимента. Он тупо смотрел перед собой, а в голове крутилось только одно: «Никогда больше. Никогда больше не увижу Дарью. Никогда больше не увижу сына. Никогда больше не смогу предотвратить смуту. Никогда, никогда, никогда…»
Сзади донеслись шаги и треск веток. Чигирев инстинктивно встрепенулся и схватился за висевший у него на поясе кинжал. Обернувшись, он остолбенел. Из леса к нему приближалась странная троица. Впереди шли Басов и Крапивин в одеждах русских дворян времен Бориса Годунова и при оружии соответствующей эпохи, но за плечами у каждого болталось по автомату Калашникова, а у Басова за пояс еще был заткнут пистолет Макарова. За ними быстрыми шажочками семенил Алексеев в неизменном белом халате, накинутом поверх гражданского костюма, и со своей машиной под мышкой. Про себя Чигирев отметил, что за четыре часа, которые он не видел Крапивина, подполковник сумел обзавестись приличной бородой. Кроме того, он, как и Басов, был облачен в теплый кафтан и шапку, совсем не гармонирующие с окружавшим их летним пейзажем.
— Ну вот, наконец! — обрадовался Басов, подойдя к историку. — Мы уж с ног сбились.
— Что происходит? — спросил Чигирев и опасливо покосился на Крапивина.
— Эксперименту конец, — пояснил Басов. — А мы теперь можем направиться в любой из миров, открытый Виталием Петровичем. Но вот дорога в наш собственный нам теперь заказана.
— Объясните, что произошло за эти чертовы четыре часа! — потребовал Чигирев.
— Это для тебя прошло четыре часа, — усмехнулся Басов.
И он рассказал удивленному историку о том, что случилось с ним после боя на Варварке, о том, как он встретился с Крапивиным и как Крапивин не исполнил приказ Селиванова о ликвидации историка, и о том, что Селиванов приказал уничтожить группу «Гранат», и о том, как они вместе с подполковником закрыли «окно» между двумя мирами.
— Подождите, — воскликнул Чигирев, когда Басов закончил свой рассказ, — так значит, мы теперь обладаем возможностью путешествовать по мирам?
— Совершенно верно, — сказал Алексеев. — По всем мирам, связь с которыми мне удалось установить. Дело в том, что излучение, с кото-рым мы работаем, может изменяться не только по мощности, но и по частоте. Так вот, исследуя частотный диапазон с помощью нашего аппарата, мы открыли еще десять «окон» в различные миры.
— Только вот в наш мир возвращаться не стоит, — добавил Крапивин. — Я свою контору знаю. Там хоть из-под земли достанут. Кстати, извини, что я тебя так здесь оставил. Другого выхода на тот момент, сам понимаешь, не было.
— Невозвращенцы мы теперь, — улыбнулся Басов. — Но зато и выбор мест для пмж более чем солидный.
— А куда мы можем пойти? — поинтересовался Чигирев.
— Начнем по порядку, — вступил Крапивин. — Канал номер один — тот, который ведет в мир, где мы сейчас. Ну ты здесь, по-моему, сам определился. Аккурат время Батыева нашествия. Канал второй — царствование Ивана Третьего. Новгород там, кстати, еще самостоятельная республика. Третий — начало царствования Ивана Грозного. Казань там еще не взята. Четвертый канал — это наш с тобой. Во времена Годунова он ведет. Пятый — это начало царствования Петра Первого. Но царевна Софья там еще у власти. Шестой — это конец восемнадцатого века. Как раз на поминальный молебен по Екатерине Второй попали. Седьмой — это уже век девятнадцатый. На престоле Александр Второй. В Москве только и разговоров, что о войне с Турцией. Восьмой — это начало двадцатого века. Тысяча девятьсот восьмой год, если точно. Правление Николая Второго. Девятый — тридцать пятый год. Иосиф Виссарионович у власти. Ну, и десятый, не поверишь, — семидесятый. Только что бои за Даманский закончились. Чехи на нас все еще за август шестьдесят восьмого дуются.
— Так, так, так, — Чигирев быстро растирал себе виски. — А других каналов не открыли?
— Нет, — ответил Алексеев. — Разный диапазон пробовали. Только эти.
— Интересно, — причмокнул Чигирев, — и странно. Если бы не было девятого и десятого канала, я бы вообще мог подумать, что их специально для меня делали. Вернее, под мою теорию.
— Что ты имеешь в виду? — насторожился Крапивин.
— Да так, личные соображения, — отмахнулся Чигирев. — А более детально вы эти миры не исследовали? Они точно соответствуют нашей истории, или есть отклонения?
— Селиванов приказал лишь собрать первичную информацию. Все силы он бросил на четвертый канал, — ответил Крапивин.
— Теория — это, конечно, хорошо, — заметил Басов, — но нам надо все же определяться с местом проживания. Где обоснуемся? Я думаю, этот мир не рассматриваем. Я бы и сейчас из него с удовольствием побыстрее убрался. Не ровен час какой-нибудь мурза со своим отрядом нагрянет. Оно, конечно, отобьемся, с автоматическим оружием-то. Но надо ли нам это?
— Согласен, — сказал Крапивин. — Надо уходить.
— У меня в годуновской Москве семья, — неожиданно сообщил Чигирев. — Да и дела у меня там есть незаконченные. Я бы туда хотел вернутся..
— Да и я бы туда вернулся, — после небольшой паузы поддержал его Крапивин. — Там мы уже начали. Надо предотвратить смуту.
— Ну что ж, четвертый так четвертый, — хмыкнул Басов. — В конце концов, я по пани Ядвиге тоже соскучился… и по Беате, и по Мажене.
— Погодите, друзья, погодите, — подал голос Алексеев. — А мне-то что в вашем семнадцатом веке делать? Я же специалист по высокочастотным радиопередающим устройствам! Я со скуки в этой вашей годуновской Москве загнусь. Мне еще исследовать и исследовать природу открытого нами явления. Но для этого нужны соответствующие условия. Да и аппарат для перехода по мирам может работать автономно не более шести часов. А потом подзарядка нужна. Где я в семнадцатом веке источник питания найду? Или вы решили навсегда остаться в Средних веках? Не раскаетесь ли?
— Успокойтесь, Виталий Петрович, — остановил его Басов. — Условия для работы я вам создам. Терять возможность для перехода по мирам действительно бы не хотелось. Смех смехом, а элементарный аспирин или антибиотик время от времени любому может понадобиться. Нет смысла загибаться от дурной средневековой болезни.
— Это в Москве Бориса Годунова вы мне условия создавать вознамерились? — не унимался Алексеев.
— В Ченстохове Сигизмунда Третьего, — поправил его Басов.
— Игорь, так ты в свою Польшу возвращаться решил? — удивился Крапивин.
— Пока я решил помочь Сергею найти семью. Там, заметь, уже месяца четыре прошло с того момента как он пропал. Мало ли что могло случится.
— Правильно, — Чигирев вскочил на ноги. — Давайте скорее возвращаться в ту Москву.
— Давайте, — безразлично пожал плечами Басов.

ГЛАВА 18
Разборки в средневековом стиле

Внешне лес за «окном» ничем не отличался от леса, в котором стояли беглецы. Те же березки с молодой листвой, та же мягкая зеленая трава, тот же льющийся с безоблачного неба мягкий солнечный свет.
— Мы же вроде из ранней весны уходили, — заметил удивленный Крапивин.
Алексеев склонился над монитором.
— Параметры введены точно. Канал четыре. Это должен быть март тысяча шестьсот второго года. В крайнем случае апрель.
— Не похоже что-то на апрель, — заметил Басов.
— Что будем делать? — спросил Чигирев.
— Идти, — спокойно ответил Басов. — Как я понимаю, если канал открыт в определенный момент времени, то в более ранние события нам уже не попасть.
— Совершенно верно, — подтвердил Алексеев.
Беглецы переглянулись и двинулись в открытое перед ними «окно». Когда они прошли через него, Алексеев закрыл проход.
— Как я понимаю, где-то здесь мы оставляли наших лошадей, — заметил Басов.
— Точно здесь, — кивнул Крапивин. — Вон овраг. А вон дуб, который я приметил. А вон у той березы, стало быть, коней привязывали.
— Дуб почти такой же, хоть это радует, — проворчал Басов.
Вчетвером они двинулись в том направлении, где должна была находится дорога на Москву. Вскоре они вышли на нее. В отдалении виднелась церковь на холме, как раз та, мимо которой Басов с Крапивиным проезжали по дороге в усадьбу Селиванова.
— Похоже, все-таки в точку вышли, — проговорил Крапивин. — Может, только на несколько месяцев сбились. Такое бывало.
— Возможно изменение воздействия в связи с перемещением исходной точки, — пробурчал Алексеев. — Хотя программу я вроде бы настроил правильно.
— Значит так, — взял на себя командование Басов, — надо идти в Москву и выяснять обстановку. Только вот Виталию Петровичу там, пожалуй, делать нечего. Одежда — полбеды. Он совершенно не готов играть человека из Средних веков. Кроме того, не хотелось бы идти туда с этими штуками, — он тряхнул автомат на плече. — Следовательно, надо разделяться. Вадим с Виталием Петровичем остаются здесь, с автоматами. Мы с Сергеем идем в город. Вадим, отдашь Сергею свою саблю. Возражений нет?
— Возражений нет, — эхом откликнулся Крапивин.
По мере того как Басов с Чигиревым приближались к Москве, им все больше становилось ясно, что попали они именно туда, куда хотели. Одежда встречных путников, придорожные строения — все указывало на то, что перед ними Русь начала семнадцатого века. Они пообедали в придорожном трактире, и там у них с удовольствием приняли предложенный Басовым к оплате флорин, благо во всех странах принимали к оплате монеты других государств, поскольку ценился не столько денежный номинал, сколько стоимость металла, из которого они были изготовлены. Чигирев явно нервничал и озирался по сторонам. На одной из окраин города он уверенно сказал:
— Да, все так и было. Похоже, мы по адресу.
— А что ты так нервничаешь? — спросил Басов. — Ну, закинуло нас на несколько месяцев позже. Что такого? Здесь надольше люди исчезают, а потом появляются.
— Не знаю, — пожал плечами Чигирев, — У меня нехорошее предчувствие.
Увидев на обочине постоялый двор, Чигирев бросил:
— Подожди, я зайду поспрашиваю. Скажу, что долго в Москве не был.
— Поспрашивай, — безразлично откликнулся Басов. — Я тебя здесь подожду.
Чигирев тут же двинулся внутрь постоялого двора. Через четверть часа он вышел оттуда совершенно бледный.
— Что случилось? — тревожно спросил его Басов.
— Четвертый год…
— Что четвертый?
— Тысяча шестьсот четвертый. Сейчас конец июня. С того момента, как меня отсюда забрали, прошло уже два с половиной года.
— Ну дела, —
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40