Я догадывался, что на самом деле Тайб вполне верит мне. Он, в
конце концов, видел мой корабль; у него, как и у любого другого, был
свободный доступ к отчетам инженеров относительно устройства этой небольшой
посадочной ракеты, а также моего ансибля. Никто из жителей Орготы моего
корабля не видел, но и он, пожалуй, не показался бы им артефактом с чужой
планеты и сколько-нибудь убедительным доказательством. Устройство посадочной
ракеты, как и ансибля, было бы настолько им непонятно, что эти предметы они
успешно отнесли бы к разряду мистификаций. Старинный закон, запрещающий
всякий экспорт культуры, стоял на страже и не допускал ввоза поддающихся
анализу или копированию предметов чужой цивилизации на другие планеты,
находящиеся на более ранней стадии научно-технического развития. А потому у
меня с собой не было ничего, кроме посадочной ракеты и ансибля, коробки со
всевозможными цветными изображениями, несомненных странностей моей анатомии
и физиологии и недоказуемых особенностей моего интеллекта. Картинки пошли по
кругу, сидящие за столом рассматривали их с вежливо-уклончивым интересом --
так люди часто рассматривают фотографии членов чьей-то чужой семьи. Вопросы,
однако, продолжали сыпаться.
-- Что такое Экумена? -- спросил, например, Обсл. -- Это одна из планет
или союз нескольких миров? Это конкретная страна или чье-то правительство?
-- Ну, в понятие "Экумена" включены сразу все эти понятия. Но ни одно
из них в отдельности ему не соответствует. Экумена -- это наше, земное
слово; обычно оно трактуется как "место проживания людей"; в языке Кархайда
для него; пожалуй, подойдет слово "очаг". Что касается языка Орготы, то я не
уверен, что найду подходящее слово: я еще недостаточно хорошо знаю ваш язык.
По-моему, слово "комменсалия" не годится, хотя есть несомненное сходство в
том, как организовано управление Комменсалией и Экуменой. Однако Экумена по
сути своей вообще не государство и не форма правления. Это как бы попытка
объединить мистику с политикой, что само по себе, разумеется, обречено на
провал. Однако даже неудачные эти попытки уже принесли человечеству куда
больше добра, чем все предшествующие формы сосуществования различных миров.
Экумена -- это, безусловно, некое сообщество, и оно, хотя бы потенциально,
обладает определенной культурой, некоей специфической формой культурного
просветительства. Можно даже сказать, что это просто очень большая школа --
Очень Большая Школа для всего человечества. Ее суть -- объединение и
сотрудничество, а потому это еще и некий союз. Лига Миров, обладающая
определенным уровнем централизованной и обусловленной организованности. И
сейчас я представляю здесь Экумену прежде всего именно как Лигу Миров.
Экумена как политическое содружество функционирует благодаря четкому
координированию, а не жестким методам правления. Она не навязывает законы
силой; решения принимаются совещательно и при согласии всех, а не по
приказу. Как экономическое объединение Экумена чрезвычайно активна; там
заботятся о постоянных внутренних связях между планетами-участницами и
поддерживают баланс в торговле между восьмьюдесятью различными мирами.
Точнее, восьмьюдесятью четырьмя, если Гетен присоединится к нам(
-- Что вы имеете в виду, говоря, что она не навязывает своих законов?
-- спросил Слоз.
-- У нее их просто нет. Государства-союзники развиваются и живут по
своим собственным внутренним законам; если возникает конфликт, Экумена
оценивает ситуацию, предпринимает юридические или этические попытки
исправить положение, помочь разобраться, может быть, сделать иной выбор.
Теперь же, если Экумена как эксперимент с высшими формами органической жизни
потерпит крах, ей придется превратиться просто в некую силу, поддерживающую
мир и порядок, в институт, отчасти напоминающий полицию. Но пока в этом нет
никакой необходимости. Все центральные миры еще не оправились после Эры
Великих Катастроф, окончившейся каких-то два столетия тому назад; там
возрождают утраченные искусства и ремесла, утраченные идеалы, умение
говорить друг с другом(
Как иначе мог я объяснить этим людям, у которых нет даже слова "война",
что такое Эра Космических Войн и каковы ее последствия?
-- Это выглядит на редкость привлекательно, господин Аи, -- сказал
хозяин дома Комменсал Иегей, изящный, щегольски одетый человек с
неторопливой речью и острым взглядом. -- Но я не могу понять, какой им смысл
заключать союз с нами? Какую реальную пользу извлекут они из своего
восемьдесят четвертого мира? И не очень-то, я бы сказал, высокоразвитого,
ибо мы не обладаем ни Звездными Кораблями, ни многим другим, что есть у них.
-- Ни у кого из нас их не было, пока нас не посетили жители Хайна и Эс.
И многим мирам не позволялось их иметь еще много веков, пока Экумена не
выработала свод законов, подобный тому, что у вас здесь называется,
по-моему, Открытой Торговлей.
Мои слова вызвали смех, потому что именно так называлась возглавляемая
Иегеем партия.
-- Открытая торговля -- это первая и основная цель моего прибытия на
вашу планету. Разумеется, это торговля не только товарами материальными, но
и знаниями, технологией, научными идеями, философскими воззрениями,
искусством, медициной, результатами опытов и теоретических исследований... Я
сомневаюсь, чтобы планета Гетен особенно стремилась к космическим
путешествиям в иные миры. Отсюда семнадцать световых лет до ближайшего
экуменического мира -- планеты Оллюль, вращающейся вокруг звезды, которую вы
называете Асиомсе; самая же дальняя планета Экумены находится от вас на
расстоянии двухсот пятидесяти световых лет, и вы даже не можете увидеть то
солнце, вокруг которого она обращается. С помощью моего коммуникационного
устройства -- вот этого ансибля -- вы сможете, однако, разговаривать с ее
жителями, словно по радио. Но я не уверен, что вы когда-либо встретитесь с
кем-либо из них... Тот вид торговли, о котором я говорил, может оказаться
удивительно выгодным для вас, только представляет он собой скорее обмен
информацией, а не ввоз и вывоз конкретных товаров. По сути дела, моя задача
состоит в том, чтобы выяснить, хотите ли вы вступить в контакт с остальным
человечеством Вселенной.
-- Вы, -- с нажимом повторил за мной Слоз, чуть наклоняясь вперед, --
это значит Оргорейн или вся планета Гетен в целом?
Мгновение я колебался, потому что совсем не ожидал такой постановки
вопроса.
-- Пока что -- на данный момент -- это значит Оргорейн. Но договор не
может носить эксклюзивного характера. Если Ситх, или Островные государства,
или Кархайд решат присоединиться к Экумене, они вправе это сделать. Всякий
раз вопрос решается сугубо индивидуально. А затем, как это обычно происходит
на планетах столь же высокого уровня развития, как Гетен, различные расы,
географические регионы или государства в конце концов устанавливают систему
представительств, выполняющих функции координаторов как на самой данной
планете, так и в ее отношениях с другими планетами. Локальная группа
Стабилей -- так у нас это называется. Подобная система экономит массу
времени, а также средств, поскольку расходы делятся на всех поровну;
например, если вы здесь решите создать межзвездный корабль(
-- Клянусь Млеком Меше! -- сказал толстый Хьюмери рядом со мной. -- Вы
что ж, хотите, чтобы мы согласились выстреливать своими людьми в Космическую
Пустоту? Уф! -- Он всхлипнул, как аккордеон на слишком высокой ноте, выражая
одновременно отвращение и восторг.
-- А где ваш корабль, господин Аи? -- вкрадчиво, с полуулыбкой
спросил Гаум, словно сам ответ почти не имеет значения, а он лишь хочет,
чтобы замечено было тонкое коварство его вопроса. Он был поразительно хорош
собой по меркам любой расы и любого пола; я просто глаз от него не мог
отвести, отвечая ему и попутно размышляя, что же все-таки представляет собой
Сарф.
-- Как?! Но ведь это вовсе не тайна! Об этом весьма много сообщалось в
различных кархайдских радиопередачах. Ракета, на которой я осуществил
посадку на острове Хорден, в данный момент находится в литейной мастерской
Королевской Школы Ремесел; однако там осталась лишь основная ее часть:
по-моему, различные эксперты, обследовав ее, унесли с собой каждый по
кусочку.
-- Ракета? -- переспросил толстяк Хьюмери, потому что я употребил то
слово, которое у жителей Орготы обозначает всякие хлопушки и шутихи.
-- Используя это слово, легче всего объяснить принцип работы этого
посадочного устройства, господин Хьюмери.
Толстяк снова всхлипнул, как аккордеон. Гаум смиренно улыбнулся и
сказал:
-- В таком случае у вас больше нет возможности вернуться на... ну, туда,
откуда вы прибыли?
-- О, конечно же, есть! Я могу поговорить с Оллюль с помощью ансибля и
попросить прислать за мной патрульный корабль. Правда, он прибудет сюда
только через семнадцать лет. Или же я могу послать радиосигнал большому
звездолету, который принес меня в вашу солнечную систему и теперь вращается
вокруг вашего солнца. Он сможет совершить посадку на Гетен через несколько
дней.
Эти слова произвели настоящую сенсацию -- судя по шуму и потрясенным
лицам; даже Гаум не смог скрыть изумления. В этом пункте было некое
противоречие с той информацией, которой располагал Кархайд. Наличие
звездолета на орбите я держал пока в тайне даже от Эстравена. Если бы, как
мне до сих пор это преподносили, в Орготе знали обо мне лишь то, что Кархайд
пожелал им сообщить, то данная информация явилась бы просто одним из
множества сюрпризов, которые им еще предстояло получить. Однако дело
обстояло иначе. Это был слишком большой сюрприз.
-- Так где же этот корабль, господин Аи? -- спросил Иегей.
-- На своей орбите, вращается вокруг вашего солнца, где-то между
орбитами Гетен и Кухурн.
-- Как же вы попали оттуда сюда?
-- На шутихе прилетел, -- сказал старый толстый Хьюмери.
-- Именно так. Мы не сажаем большие межзвездные корабли на обитаемые
планеты до тех пор, пока не установлена открытая радиосвязь или планета уже
не вступила в Лигу Миров. Так что приземлился я с помощью небольшой ракеты,
или посадочного устройства, на острове Хорден.
-- И вы можете связаться с... с большим кораблем при помощи обычного
радио, господин Аи? -- Это задал свой вопрос Обсл.
-- Да. -- Я решил пока что не упоминать о существовании маленького
радиоспутника, специально запущенного мной на орбиту Гетен: мне не хотелось,
чтобы у них создалось впечатление, что их небеса битком набиты моими
железками. -- Потребуется, правда, довольно мощный радиопередатчик, но у вас
таких много.
-- Тогда, значит, и мы можем связаться с вашим кораблем по радио?
-- Да, если будете знать пароль и пошлете верный сигнал. Люди на борту
корабля находятся в состоянии стазиса, или, по-вашему, спячки, чтобы не
терять бессмысленно годы своей жизни, ожидая результатов моей работы. Верный
сигнал, переданный на нужной волне, включит специальные механизмы, которые
выведут экипаж из спячки; после чего мои товарищи свяжутся со мной либо по
радио, либо с помощью ансибля, используя планету Оллюль как ретранслятор.
Кто-то встревожено спросил:
-- А сколько их там?
-- Одиннадцать.
Это сообщение вызвало вздох облегчения и даже смех. Напряжение
несколько ослабело.
-- А что, если вы никогда не пошлете им этот сигнал?-- спросил Обсл.
-- Тогда они автоматически выйдут из стазиса года через четыре.
-- И совершат посадку, чтобы забрать вас?
-- Не совершат, пока не узнают, что со мной. Сначала они с помощью
ансибля проконсультируются со Стабилями на Оллюль и Хайне. Скорее всего они
предпримут вторую попытку и пошлют на Гетен кого-то еще. Тоже в качестве
Посланника. Второму Посланнику обычно приходится значительно легче, чем
первому. Ему меньше приходится объяснять, что самое важное, да и люди верят
ему более охотно(
Обсл ухмыльнулся. Остальные в основном оставались мрачными и
настороженными. Гаум едва заметно кивнул мне, словно одобряя ту быстроту, с
которой я нашел нужный ответ: это был знак заговорщика. Слоз смотрел
горящими глазами куда-то в пространство, словно что-то напряженно искал в
собственной душе. Потом, как бы оторвавшись от загадочного видения, он вдруг
резко повернулся ко мне.
-- Но почему же, -- сказал он, -- господин Посланник, за целые два года
вы ни разу не поговорили с этим своим кораблем?
-- А откуда вам знать, говорил он с кораблем или нет? -- откликнулся,
улыбаясь, Гаум.
-- Мы, черт возьми, прекрасно знаем, что не говорил, господин Гаум, --
сказал, также улыбаясь, Иегей.
-- Не говорил, -- сказал я. -- И вот почему: сама мысль о том, что
где-то в небесах меня ожидает огромный корабль, могла бы стать причиной
народных волнений в Кархайде. По-моему, и кто-то из вас считает точно так
же. Будучи в Кархайде, я никогда не подходил к столь опасной черте, даже в
самых откровенных разговорах с теми, с кем постоянно имел дело. У вас же
здесь было гораздо больше времени подумать о том, кто я такой; вы выражаете
готовность позволить мне выступить открыто перед населением Оргорейна; страх
не до такой степени правит вами. И я решил пойти на риск, так как считаю,
что для этого пришло время и что Оргорейн именно то место, которое мне
требовалось
-- Вы правы, господин Аи, вы правы! -- страстно воскликнул Слоз. -- Уже
через месяц вы сможете послать за своим кораблем, и его будут приветствовать
в Оргорейне как священное доказательство, как знак, как символ новой эры! И
тогда глаза тех, кто не видит, откроются!
Разговор продолжался в том же духе, пока нам не подали обед. Мы поели,
выпили и разошлись по домам; я -- абсолютно измочаленный, однако очень и
очень довольный тем, как складываются дела. Конечно, странные намеки и
неясности имели место. Слоз явно хотел сделать из меня новое божество, Гаум
-- мошенника. Мерсен, похоже, жаждал убедить всех, что не он является тайным
агентом Кархайда, а я. Но Обсл, Иегей и некоторые другие вели себя гораздо
разумнее. Они хотели выйти на связь со Стабилями и посадить один из
звездолетов Экумены на территории Орготы, чтобы убедить Комменсалию Оргорейн
в необходимости союза с Экуменой. Они полагали, что благодаря этому Оргорейн
не только одержит решительную победу над Кархайдом, но и укрепит свой
государственный престиж, а Комменсалы, которые возглавят борьбу за союз с
Экуменой, тоже обретут немалый дополнительный вес и авторитет в
правительстве. Партия Открытой Торговли, составляющая меньшинство в
правительстве Тридцати Трех, находилась в оппозиции к тем, кто жаждал
продолжения распри в долине Синотх, и в основном состояла из сторонников
консервативной, неагрессивной, антинационалистической политики. Они давно
уже не имели большинства в правительстве и рассчитывали, что при известном
риске смогут вернуть эту власть тем путем, который я перед ними изобразил.
То, что они не видели дальше своего носа и рассматривали мою миссию лишь как
средство для достижения собственных целей, особого зла не представляло.
Оказавшись на верном пути, они вскоре неизбежно поймут, куда именно он
ведет. Впрочем, при всей недальновидности они по крайней мере были
реалистами.
Обсл, убеждая других, высказал, например, следующую мысль:
-- Или Кархайд, опасаясь той силы, которую придаст Оргорейну новый
союз, -- а Кархайд всегда, как известно, опасался новых путей развития и
новых идей, -- снова окажется в хвосте и безнадежно отстанет от нас, или,
что возможно, правительство Эренранга все-таки соберет все свое мужество и
тоже попросит включить его в этот союз -- вторыми после нас. В любом случае
шифгретор Кархайда сильно пострадает; в любом случае править санями будем
именно мы. Если у нас хватит ума воспользоваться этой возможностью сейчас,
то мы приобретем постоянное и очень надежное преимущество! -- И, обернувшись
ко мне, он прибавил: -- Но Экумена должна тоже захотеть помочь нам, господин
Аи. Нам нужно нечто большее, чем вы один, и более конкретное, чтобы показать
его народу Оргорейна; тем более вас и так уже хорошо знают в Эренранге.
-- Мне это понятно, Комменсал. Вы хотели бы иметь хорошее, весомое,
вещественное доказательство, да и мне хотелось бы вам такое представить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38