Давить тяжелые вздохи я уже давно разучился.
- Нет, ничего, я так. Просто захотелось поболтать.
Шалтай-Болтай. И вся королевская конница.
Галоп по аксонам.
- Слушаю.
- Поправка. Та, кого ты называешь Ингой, стреляла не в червя. Она
стреляла в Стефана и промахнулась. Кстати, именно потому, что не учла
поправку на ветер.
- Ну и что?
- Как что? Навертел выше меры дутой психологии, а все было гораздо
проще. Неужели ты думаешь, что маленькое чудовище в возрасте сорока
девяти лет остановилось бы перед хладнокровным убийством? Да еще после
того как она и другие столько вытерпели от Стефана?
- Но ведь не убила?
- Случайно не убила, а имела редкий шанс. Кстати, и Стефан для
самосохранения использовал отнюдь не только тот наив, который ты описал.
Убрать его не так-то просто.
Не понимает жанровой специфики, а советует. Если я начну убивать
своих героев прямо со старта - с кем я останусь? Мне жаль их всех, и я
никому не желаю зла. Не исключено, что даже попытаюсь поддержать кое-
кого до поры до времени.
Что это ему - триллер?
Размышляю о том, что чем слово отвратнее звучит, тем легче
прививается на отечественной почве, а почему - загадка... Триллер -
похоже на трейлер.
А он-то при чем? Скребу в затылке.
Ага, вывозить трупы. Из триллеров.
Мучительные потуги к остроумию.
- Кстати сказать, ты к Стефану присмотрись. Как-никак он твой
прямой потомок.
- ??
- Твоя правнучка выйдет замуж за прибалта, ну и вот...
Удружил... Притом наглеет на глазах:
- Подсказать тебе, кого надо грохнуть в первую очередь?
Вот так, да?
- Не старайся,- пресекаю. - Обещаю и торжественно клянусь, что во
всем повествовании ты не найдешь ни одного трупа.
Довольно-таки опрометчивое заявление с моей стороны. И кто дурака
за язык тянул?
- Спорим?
Назвался груздем - продолжай лечиться.
- Спорим. На щелабан.
- За каждый труп?
- Еще чего,- спохватываюсь. - Оптом.
- Дешево отделаться хочешь. Ну ладно, черт с тобой. Кто разобьет?
Некому. Жену разбудить разве? Гм... пожалуй не стоит. Я своей
супруге не враг. Рука, высунувшаяся из стены, имеет цвет обоев -
зелененькая в цветочек. Меня и то вгоняет в пот.
- А если об угол стола?
- Ой!..
- В чем дело?
- Больно об угол-то...
- Потерпишь. Стенку поправь.
10
Они потеряли много времени, вылавливая вещи по всему плесу, и все
же спасли не все. У Веры уплыла куртка, у Питера - лук, и рация таки
утонула. Питер нырял, но не смог ее найти.
- Хорошо, что вторая фляжка уцелела,- сказала Вера.
Йорис молчал. У него шла носом кровь, он стеснялся и отворачивался.
- Ляг на спину,- посоветовал Питер. - И куртку сними, пусть
просохнет.
Везло ли ему, сказался ли опыт - не имело значения. Главное, цел и
невредим, а ссадина на спине не в счет. Даже когда лодку кувыркало в
потоке, как глупое бревно, и несло на гранитный зуб, а он помешал,
подставив себя, все обошлось, хотя ударило крепко и могло бы сломать
спину. И еще потом, когда за водоскатом пенный котел хотел его утопить,
он не дался и выплыл, выдернув из котла и Йориса. Того ударило головой,
но не сильно - отойдет.
Вера баюкала руку - ей повезло меньше. Питер, осмотрев, сказал, что
перелома нет, но рука все равно распухла и не гнулась в локте. Руку
пришлось подвязать, и все равно было больно, а на весло не хотелось и
смотреть. Вера успокаивала себя: до озера осталось всего ничего, Питер
справится один, а на озере можно поставить парус...
При ударе о гряду сильнее всего пострадал левый борт лодки. Корпуса
развед-ракет "Декарта" выдерживали, как следовало из документации, до
тридцати "g", однако предпочитали равномерно распределенные нагрузки.
Опять принесло мошкару, она обнаглела и лезла в глаза, и кто-то
страстно урчал и хлюпал в болоте за бугром, то ли опасный, то ли нет. На
плесе вода сделалась темнее и холоднее на вид: здесь была глубина.
Крупные прозрачные насекомые, неопасные для человека, гонялись за
мошкарой, стараясь держаться подальше от воды. Там их ждали. Шумно
плеснула, выпрыгнув на мгновение, крупная рыбина и снова ушла в глубину,
несъедобная тварь.
Солнце жарило вовсю.
- Поесть бы что-нибудь,- сказал Йорис, шмыгая носом. - Может, у нас
осталось? Крошки какие-нибудь...
Питер покачал головой.
- Потерпи,- сказал он. - Первая сосулька, какую найдем,- твоя.
Обещаю.
- Почему это моя? - благородно возмутился Йорис. - Я поделюсь...
- А я-то думал: как нам быть, если ты не поделишься? Лежи уж...
выздоравливай. Ты, Вера, прости: сосульку - Йорису. Мне гребец нужен.
- Правильно,- сказала Вера. - Я не хочу есть. - Она вдруг
испугалась, что ей не поверят, и замотала головой: - Правда, я совсем не
хочу.
Но ей поверили, и от этого стало немножко обидно.
Они еще поговорили о том, как они наедятся в лагере и сегодня же
вечером - не позже! - улягутся спать сытыми, и о том, что пищевая паста
не столь уж дурна на вкус, а потом Вера вспомнила, что сегодня день
рожденья Петры, поэтому должен быть особенный стол, и всех троих немного
мутило, а рты наполнялись пустой слюною, но они говорили о еде, чтобы не
говорить о лодке, о страшной вмятине в ее днище и о том, что ждет их на
озере. Вернее - кто ждет. Многодневный путь пешком в обход озера по
болотам был молчаливо отвергнут как нереальный.
- Говорят, у Стефана в башне целый склад консервов,- зло говорила
Вера, а Йорис поддакивал и щупал голову. - Только никто не знает, где
он, этот склад.
- Сказки,- веско возражал Питер, и Йорис снова поддакивал. - Нет у
него склада. Мы бы знали.
- Да? Сказки? А когда испортился синтезатор, откуда взялись
консервы? Мясо, овощи, молоко для малышей? Откуда все это?
- Отчего же не спросила? - без интереса интересовался Питер. -
Побоялась?
- Ну, не так чтобы...- оправдывалась Вера и морщилась, потревожив
руку. - Просто как-то не пришло в голову. Как-то так... Я же тогда еле
ноги волочила, ты помнишь. Да и ты тоже. Сам-то почему не спросил?
- Потому что нет никакого склада. Не спорю, раньше был, а теперь
нет. Так-то вот.
Было жарко. И было сыро и дрожко. Все сразу.
11
Услышав осторожный свист, Илья перемахнул через перелаз с такой
скоростью, что запутался в перекладинах и едва не грохнулся оземь.
Дождался, наконец! Черви бы болотные сожрали рыжего зануду - ходит нога
за ногу.
- Зачем звал? - спросил Людвиг.
Илья оглянулся - мальчишка Маркус маячил на верху частокола и был
похож на нахохлившегося вороненка. Свистнет, если что. За частоколом
торчала черным пнем верхушка донжона и тяжкими кругами вокруг башни
летала старая седая гарпия. Часовой не обращал на нее внимания - гарпии
опасны стаей.
Илья осмотрелся еще раз, вопросительно кивнул Маркусу, дождался
ответного кивка, подтверждающего: все в порядке, Стефана нет, и тогда,
наклонившись к уху Людвига, сказал шепотом:
- Я знаю, как добыть бластер.
12
- Так, пожалуй, и ветер стихнет,- озабоченно произнесла Вера.
Тему не поддержали. Плохая примета - говорить о ветре перед
переходом через озеро. Оно этого не любит.
- А если вмятину залепить глиной? - предложил Йорис.
- Размокнет и отвалится. Да и глины нет.
Завалив лодку набок, Питер возился, закрепляя киль. Киль был мал,
внезапный боковой шквал мог опрокинуть лодку, но другого киля не было. В
сущности, киль не был килем, а был одним из стабилизаторов ракеты,
достаточно аэродинамически совершенным, чтобы использовать его на воде.
Само собой, только на озере. На порогах киль был мешающим неудобным
грузом и покоился внутри лодки.
- Надо бы сделать катамаран,- сказал Йорис. Он поддерживал лодку с
кормы, стараясь не глядеть на страшную вмятину в днище ("Неужели это я
сюда головой?.."). - Тогда можно без киля. И надежнее.
- А на реке?
- А на реке катамаран можно разобрать. Получатся две лодки. Одну
спрятать, ничего ей не сделается, а на другой плыть по реке. Потом
вернуться и снова собрать. И идти по озеру хоть напрямик. Сделать
катамаран пошире, тогда его, наверно, даже водяной слон не перевернет...
- Сорок лет думали и не додумались,- презрительно сплюнула Вера. -
Много ты знаешь про водяного слона. Ты его хоть раз вблизи видел? Ну и
молчи.
- Видел!
- Когда видел? Ну?
- В прошлом году видел! - От обиды Йорис чуть не выпустил корму. -
Видел, видел, видел, видел! Вот! А ты катамаран когда-нибудь видела?
- На картинке. Давно, на Земле еще.
- А я его живьем видел!
- Врешь ты все...
- Нет, отчего же,- сказал Питер. Когда он начинал говорить, другие
умолкали. - Идея сама по себе интересная. Просто очень хорошая идея. -
Краем глаза он проследил за тем, как на лице Йориса разливается румянец
смущения и удовольствия. - Вот только один вопрос: где взять вторую
лодку?
- Распилим еще одну ракету,- быстро сказал Йорис. По тому, как
Питер, не прерывая работы, медленно покачал головой, он понял, что
сказал не то. - Ну, еще что-нибудь...
- Последнюю ракету Стефан не даст,- хмыкнула Вера. - Особенно нам.
- Правильно.
- Почему?
- Потому что если мы утонем, Стефану будет легче,- сказала Вера. -
Ты еще не понял, что он нас не ждет?
Йорис запнулся. Двигал кожей лица, переваривал мысль.
- Как же так...
- А вот так!
- Лоренц по-своему хороший человек,- неожиданно сказал Питер.
- Что? - Вера была потрясена. - Кто? Лоренц? Ты больше так не шути,
ладно?
- Не буду. - Питер усмехнулся.
- Сказал тоже - Стефан... Убила бы.
- Нет, он человек талантливый. Сорок лет всех вас держать в узде -
я бы так не смог.
- И не нужно,- тихонько сказал Йорис.
- Понимаешь, когда пытаешься сделать всем хорошо, всем почему-то
становится плохо,- сказал Питер. - Беда в том, что даже самый лучший
человек не может определять, что для другого человека хорошо, а что
плохо. Мне Лоренца жаль, он вам добра желает...
- Убила бы,- повторила Вера.
- А я бы не стал... Ну, взяли разом!
Лодку поставили на воду. Теперь, чтобы ее загрузить, приходилось
заходить в реку по пояс. Укрепили растяжками мачту - тонкую прямую
трубку из системы охлаждения реактора "Декарта". Перед тем как отчалить,
Питер срезал длинную палку и привязал к ней свой нож. Получилась пика.
Если водяной слон всплывет под лодкой, его можно будет кольнуть и тогда
на минуту или две он уйдет на глубину, всколыхнув воду. Потом он
всплывет снова. За это время надо успеть что-то придумать, потому что с
каждым разом слон все менее охотно будет отступать, он быстро привыкает
к ударам пикой, а потом он выдавит лодку из воды и перевернет ее. Он не
понимает, что лодка неживая и несъедобная, но когда люди окажутся в
воде, он разберется, что к чему. Поэтому опасно удаляться далеко от
берега - водяной слон любит глубину, его никогда не видели на прибрежных
отмелях. Впрочем, его вообще трудно увидеть: когда он охотится, а
охотится он почти всегда, его тело теряет бурую расцветку и перед самой
атакой становится настолько прозрачным, что сквозь толстую мембрану
становятся хорошо видны пищеварительные вакуоли, ядро и туманные пятна
органелл.
Озеро было большим - шесть километров шириной в самом узком месте и
до двадцати пяти в длину,- прозрачным от почти полного отсутствия
микроорганизмов и скудным на рыбные запасы. Точно так же, как гигантское
одноклеточное животное именовалось водяным слоном, рыбой назывались
стремительные торпедообразные беспозвоночные, иногда до двух метров в
длину. Отвратительные на вкус человека, они были основной пищей слона.
Каждый знал, что в озере, на берегу которого стоит "Декарт", живет
только один водяной слон - двоим здесь не хватит пищи. По-видимому,
животное было относительно редким: Питер, облазивший всю округу и
разведавший десятки больших и малых озер, знал лишь три озера с водяными
слонами.
Иногда слон размножался делением - всегда на три части. Они
расплывались в разные стороны, охотились порознь и до поры до времени
мало интересовались друг другом. Но рано или поздно их отношения всегда
выяснялись беспощадной схваткой, и тогда вода в озере кипела, а волны
выбрасывали на берег скользкую пену. В сценариях схваток, иногда
наблюдаемых с верхней площадки донжона, не замечалось никакой общей
закономерности, только финал битвы всегда был одинаков: двое из трех
должны были погибнуть. После этого в течение одной-двух недель по озеру
можно было плавать вполне безнаказанно, даже пугливая рыба смелела и
выпрыгивала из воды, радуясь отсрочке: водяной слон был занят
перевариванием своих собратьев.
Вера послюнила палец, пробуя ветер. Промолчала, кусая губы. В
правой руке, подвязанной к шее, поселилась горячая дергающая боль. Вере
предстояло быть балластом. Последний бросок через озеро всегда был
лотереей, в которой не все и не всегда зависело от гребцов, но
физическая беспомощность унижала.
- Возьми,- она протянула Питеру свой нож. - Сделай еще одно копье.
- Для тебя? - спросил Питер, но нож взял. - Нет.
- Пожалуйста, сделай. Если он нападет, я здоровой рукой...
- Здоровой рукой ты будешь держаться за борт,- сказал Питер,- иначе
вылетишь в воду. Если он как следует боднет...
- А Йорис? - ревниво перебила Вера. - Для него ты копье сделаешь?
Прежде чем ответить, Питер убедился, что мальчишка не слышит.
- Он будет держаться обеими руками.
13
Грубо заостренные бревна частокола занозили кожу. Маркус не обращал
внимания. Под частоколом начинались события. Это было интересно. Илья
был ниже и щуплее Людвига, зато куда суетливей, а Людвиг с равнодушным
видом сидел на корточках, прислонившись спиной к частоколу и с
величайшим вниманием соскребал плоской щепкой с ладоней болотную грязь.
Он всегда был таким: знаешь - говори, я выслушаю с вниманием, а не
знаешь - так нечего языком зря молоть, и займись делом.
- Могли бы додуматься раньше,- торопясь, шептал Илья и оглядывался.
- Проще же пареной репы, ей-ей! Меня сегодня как бревном ударило -
понял! Все гениальное просто! Вот Уве ночью не смог, так? А почему?
Потому что Лоренц этого ждал! Понимаешь? Он знает наш следующий шаг
раньше нас. Мы просто идиоты: который год играем в игру, которую он же
для нас и придумал! Он нас всех просчитал с потрохами - знает, что днем
мы на него не кинемся. Побоимся. Помнишь, пытались? Мы по месяцу колем
его защиту, а ему только этого и надо. Вспомни хорошенько: когда он
смастерил первую?
- Ну? - спросил Людвиг.
- То-то и ну! Первую защиту он сделал задолго до того, как мы
надумали отобрать у него "махер". Он знал, чего от нас ждать,- у него
было время подумать. У нас вот нет времени и не было, мы работаем, а у
этого короля некоронованного времени хоть отбавляй. И изучить нас, и
прикинуть, на что мы способны... Мы, как дураки сопливые, тычемся в одно
место, а Лоренц только этого и ждет. Можешь мне поверить: или у нас
вообще ничего не выйдет, или мы один раз ради разнообразия сработаем по-
умному.
Людвиг дочистил одну ладонь, перешел к другой.
- Как?
Сверху было видно, как Илья растянул рот до ушей.
- Подумай.
- Знаешь, я пожалуй, пойду,- сказал Людвиг. - Работа стоит.
Но с места почему-то не тронулся. Маркус тихонько хмыкнул с
частокола - знал эту привычку.
Илья сплюнул и растер плевок ногой.
- Есть идея. Нужно, чтобы каждый... кроме Маргарет, естественно...
Малыши пусть будут. Чтобы толпа. И - к Лоренцу в каюту...
Маркус легонько свистнул - в то же мгновение Илья был наверху.
Тревога оказалась ложной - из донжона по пандусу спускалась Петра с
коробкой мусора в руках.
Людвиг обнажил зубы в ленивом зевке.
- Лоренц к себе не пустит, поверь пожилому человеку. Что я, первый
день Лоренца знаю, что ли? Да и ты тоже.
- То-то и оно: надо, чтобы впустил. Никакой агрессии! - Илья уже не
шептал, а говорил в полный голос. - Мы - просители, корректные, но
настойчивые. Умилительная картина субординации. Только Дэйва не надо -
спугнет... О чем я говорю? Да! У каждого накопилось - вот пусть каждый и
канючит в меру сил, за рукава хватается, а Стефан пусть отмахивается от
нас, как от мух... Усекаешь? Главное - создать толчею.
- Зачем?
- Тебе прямо разжуй и в рот положи,- сказал Илья. - Я думал, ты уже
догадался. Лоренц не дурак, но и не гений: может, что и заподозрит, да
не враз поймет. А когда поймет, будет поздно. Я дело говорю. Кто-нибудь
из мальцов... да вот хотя бы Уве... нет, тот напуган.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21