Земля под нами провалилась, и в считанные секунды её заволокло голубой дымкой. Корпус челнока вновь содрогнулся – мы преодолели звуковой барьер. Где-то там, внизу, безымянный старший дежурный диспетчер услышал гром, раздавшийся с ясного неба. Будет ему и молния...
– Сейчас меня стошнит, – пожаловалась Дженнифер.
– Дженни, солнышко! – воскликнул я. – Разве это не восхитительно? Разве у тебя не захватывает дух?
– Ещё как захватывает...
Ну всё, порезвились и хватит. Я стабилизировал курс и направил бортовому компьютеру запрос на безусловный запуск ц-привода. Автоматически заработали гравитационные компенсаторы, установилась полная звукоизоляция. Дженнифер облегчённо вздохнула.
– Вот так уже лучше. Что теперь?
– Включаем режим овердрайва.
На экране появилось сообщение:
«Генератор виртуального гиперполя к работе готов.
Начальные параметры установлены по умолчанию».
Я нажал клавишу «Старт».
Голубое небо, белые полупрозрачные облака, земля под нами – всё это в мгновение ока исчезло, и мы окунулись в океан нестабильности. За бортом корабля бушевала первозданная стихия. Ткань пространства-времени растягивалась и лопалась, озаряя безбрежную черноту космоса яркими вспышками протуберанцев.
– Кевин, что происходит? – спросила Дженнифер, жмурясь.
Я уменьшил пропускную способность фильтров и объяснил:
– Гравитационные возмущения виртуального гиперполя. Сейчас мы движемся в области значительных перепадов потенциала, что и порождает всю эту феерию. Прекрасно, не правда ли?
– И жутко. Я не уверена, что это совсем безопасно.
– Ты права. Чтобы управлять кораблём в таких условиях, требуется определённая сноровка. Вот почему рекомендуется переходить в овердрайв лишь на значительном расстоянии от массивных небесных тел.
– Не думаю, что ты когда-нибудь следовал этим мудрым рекомендациям, – заметила Дженнифер.
– Правила для того и существуют, чтобы их нарушать. Кроме того, мне вовсе не улыбается более часа лететь с черепашьей скоростью, удаляясь на то самое «значительное расстояние». А так... Сама посмотри.
Вспышки протуберанцев постепенно редели, становились менее яркими, а через несколько минут исчезли вовсе.
– Ну вот, мы уже на «значительном расстоянии». Можно ложиться на курс и набирать скорость. – Я задал нужное направление и включил ц-привод на полную мощность. – Видишь, что происходит со звёздами?
Дженнифер внимательно посмотрела вперёд.
– Их вроде становится больше.
– На самом деле пространство уплотняется. Мы поднимаемся вверх по составляющей «ц», возрастает скорость света и, как следствие, увеличивается предельно возможная скорость передвижения. В этом и состоит суть виртуализации пространства-времени.
– А почему виртуализации?
– Потому что изначально никакого гиперпространства не существует. Оно создаётся генераторами корабля и исчезает при возвращении в реальное пространство. Отсюда и более точный термин – виртуальное гиперпространство или виртуальный гипертуннель. Есть даже целая философская доктрина, из коей следует, что никакого овердрайва нет и в помине, что это лишь плод человеческого воображения, находящегося под влиянием генератора виртуального гиперполя, который, в свою очередь, является ничем иным как мощным гипнотическим устройством.
Дженнифер рассмеялась:
– Стало быть, и межзвёздные путешествия существуют лишь в человеческом воображении? Глупость какая!
Я хмыкнул:
– Это, конечно, крайний субъективизм, но не менее ошибочна и другая крайность, куда более распространённая. Девяносто пять процентов людей искренне убеждены в существовании некоего незыблемого гиперпространства, напичканного снующими туда и обратно кораблями. Чего только стоят все эти дурацкие фильмы с красочными батальными сценами в гиперпространстве... бред собачий! Если корабль идет на овердрайве, то можно лишь сесть ему на хвост и пассивно преследовать его, но никак нельзя сжечь лазерами или поразить позитронными ракетами. Сейчас мы движемся в виртуальном гиперпространстве; да, это реальность – но только НАША РЕАЛЬНОСТЬ, для других она недоступна.
– А нас никто не преследует? – всполошилась Дженнифер.
– Нет, – успокоил я её. – Да и кому это нужно.
– Ну а вдруг?
– В любом случае, это дохлый номер. За таким крутым парнем, как Кевин Макартур, угнаться невозможно. Через три с половиной часа моя малютка наберёт крейсерскую скорость и тогда ищи ветра в поле.
– Кстати, теперь ты можешь сказать, куда мы летим?
– Я сказал бы и раньше, если бы ты соизволила проявить интерес. Мы направляемся к Терре-де-Астурии. Для краткости эту планету называют просто Астурией.
Дженнифер наморщила лоб:
– Астурия? Где-то я слышала это слово.
– Так называется одна северная провинция в Испании. Кроме того, есть два человека, которые носят титул принца Астурийского – один из них наследник испанского престола, другой...
– Да, вспомнила! Рикардо Альварес де Астурия, тот самый Звёздный Рик – единственный пилот, которому удалось пересечь сферу Шварцшильда и остаться в живых.
– Вот именно. И сейчас мы летим к нему в гости.
– В Большое Магелланово Облако?
– Нет, не так далеко. Астурия находится у основания Рукава Персея, приблизительно в двадцати пяти тысячах световых лет отсюда, если двигаться по дуге. Мы преодолеем это расстояние менее чем за две недели.
– А я слышала, что Звёздный Рик – адмирал исследовательского флота в Большом Магеллановом Облаке.
– Насколько я понял из его телеграммы, он подал в отставку. Руководство флота решило прекратить финансирование проекта по проникновению в параллельные миры – а это, как известно, навязчивая идея Рика.
– Ты тоже веришь в существование параллельных миров?
– Как учёный, я верю только в факты. А факты таковы, что наш мир – не единый сущий. В настоящее время я занимаюсь этим вопросом и уверен, что приглашение Рика погостить у него на родине напрямую связано с моими исследованиями. Думаю, он предложит мне объединить наши усилия.
– Ты хорошо его знаешь?
– И да, и нет. Мы были знакомы недолго, но успели подружиться. Так сказать, космическое братство, скреплённое кровью. Почти четырнадцать лет назад мы вместе посетили если не ад, то преддверие ада – внутренности чёрной дыры.
Глаза Дженнифер широко распахнулись.
– Так это ты был с ним?!
Я кивнул:
– Да. Перед тобой тот самый зелёный первокурсник, которого Рик чуть не угробил во время учебного полёта. После этой скандальной истории его исключили из Академии, мы устроили на прощанье грандиозную попойку и с тех пор больше не виделись. Рик поступил уорент-офицером Уорент-офицер – флотский прапорщик. Не путать с мичманом, который принадлежит к младшему командному составу и сответствует армейскому второму лейтенанту.

в Сицилианский Экспедиционный Корпус, уже через полгода получил звание мичмана, потом начал быстро продвигаться по службе и в конце концов стал самым молодым адмиралом за всю историю звёздного флота. Ну, а я тем временем продолжал учёбу в Академии сразу по двум специальностям – пилот-навигатор и физик. – Расчувствовавшись, я вздохнул. – Знаешь, Дженни, сейчас у меня такое ощущение, будто я лечу не на Астурию, а совершаю путешествие в прошлое, во времена моей бурной юности.
Она сжала мою руку.
– Я понимаю тебя. Вам с Риком будет что вспомнить при встрече.
– Да уж, точно. Такое не забывается. И чёртов Рик прекрасно это знает. Он был уверен, что, получив его приглашение, я брошу все свои дела на Земле и полечу к нему на Астурию. Мне хорошо знакомы эти королевские замашки.
– Что ты имеешь в виду?
– Рик член правящего дома на своей планете, двоюродный брат короля. Мало того, он не просто принц, а наследный принц, и должен был стать регентом в виду недееспособности кузена. Однако ему не улыбалось править провинциальной планетой, и он избежал этой участи, сделав свою сестру королевой.
– А что с королём?
– По моим сведениям, он умственно неполноценен. Государством управляет его жена.
– Бедняжка.
Я пожал плечами:
– Кто знает. Может быть, власть – это то, что ей нужно.
– Женщине прежде всего нужна семья, – не согласилась со мной Дженнифер. – Любящий и заботливый муж, дети... Почему ты улыбаешься, Кевин? Я сказала что-то смешное?
– Вовсе нет, дорогая. Просто я подумал...
– Что ты подумал?
Я набрался духу и выпалил:
– Как ты полагаешь, получится из меня любящий и заботливый муж?
Дженнифер на мгновение опешила.
– Это... это предложение?
– Да, Дженни. Я прошу тебя стать моей женой. Что скажешь?
– Ты... ты... – Так и не закончив своей мысли, она рывком поднялась с кресла и выбежала из рубки.
Оставшись в одиночестве, я состроил гримасу своему угрюмому отражению на зеркальной панели. Похоже, мой экспромт со сватовством потерпел фиаско. Такой реакции Дженнифер я не ожидал – но не зря говорят, что женская душа потёмки. Впрочем, и мы, мужчины, хороши. Что за чёрт меня дёрнул сделать ей предложение? Ведь нас разделяет целая пропасть... Ай, плевать на пропасть!
Я ещё раз убедился, что челнок движется без отклонений от заданного курса, затем прошёл в жилую каюту, оборудованную под спальню. Дженнифер лежала поперёк широкой кровати и бездумно глядела в иллюминатор, за которым, словно светлячки, проносились звёзды, по ходу изменяя свой цвет с ярко-голубого на красный. В хрустальной пепельнице на тумбочке тлела наполовину скуренная сигарета.
Я взял сигарету и присел на край постели.
– Дженни, я люблю тебя.
Она положила голову мне на колено.
– Я знаю это, Кевин. Я тоже люблю тебя.
– Так выходи за меня замуж.
– Нет.
– Почему?
– Я не нужна тебе как женщина. Для тебя я прежде всего объект заботы и опеки – братской ли, отцовской, не суть важно. Ты уже усестрил меня, а теперь хочешь удочерить.
– Что за глупости?!
– Это не глупости, это правда. Ты любишь меня, но занимаешься со мной любовью только потому, что так принято, можно сказать, из чувства долга, и ещё – чтобы не уронить своего достоинства. А на самом же деле тебе больше хочется просто взять меня на руки, покачать, спеть мне песенку, рассказать на ночь сказку, потом уложить в постельку, поцеловать в щёчку и сидеть рядышком, пока я не засну.
Я застонал. Слова Дженнифер отзывались во мне болью. Она была права, совершенно права...
– Кевин, тебе нужно обратиться к психиатру.
– Мне не нужен психиатр, мне нужна ты.
– И психиатр, – настаивала Дженнифер. – Он поможет тебе понять, что с тобой происходит.
– Я сам прекрасно понимаю, что со мной происходит. Я одинок в этом мире, Дженни, и ты очень нужна мне. Как жена, как сестра, как дочь – всё вместе. Я больше не в силах терпеть одиночество.
– Но ведь у тебя есть семья – отец, мать, братья, сёстры, другие родственники.
– Да, есть. Но они далеко и ничего не знают о жизни, которую я веду.
– Неужели они так оторваны от внешнего мира?
– Даже больше, чем ты можешь себе представить.
– Ты хоть изредка видишься с ними?
– Время от времени я их посещаю.
– И ничего не рассказываешь им?
– Нет.
– Почему?
– Боюсь, они не поймут и не одобрят моих поступков. У них свои ценности, свои взгляды на жизнь, и я... Мне очень тяжело, Дженни. Я хочу, чтобы ты была со мной. Я нуждаюсь в твоей поддержке, в твоём понимании.
– Я буду с тобой, Кевин. Что бы ты ни задумал, я поддержу тебя, чем только смогу.
– А ты не сочтёшь меня сумасшедшим?
– Нет, ни в коем случае.
– Я собираюсь стать властелином Галактики.
– Ты серьёзно?
– Вполне.
– Это было бы здорово.
– Ты вправду так думаешь?
– Да. Особенно, если ты намерен установить в своих владениях законы, подобные земным. В отличие от самих землян, земные порядки мне нравятся. Но зачем тебе это?
– Стремление к власти не нуждается в обосновании. Власть уже самоцель. Это такой же слепой инстинкт, как самосохранение или продолжение рода. В течение многих столетий неоднократно предпринимались попытки создания мощных звёздных государств – королевств, империй, республик, диктатур, федераций и конфедераций, – но все они неизменно заканчивались провалом. Главная причина прошлых неудач – в отсутствии надёжной связи. Когда несколько звёздных систем объединялись в равноправный союз, то созданный ими центральный орган власти имел лишь чисто символические полномочия, поскольку не мог оперативно управлять государством как единым целым. Реальная власть всегда оставалась в руках планетарных правительств, и такой союз был не более чем коллективным договором об обороне, партнёрстве и взаимовыгодном сотрудничестве; яркий тому пример – Сицилианский Протекторат в период между Второй и Третьей Волной Экспансии. В случае же завоевания менее развитых планет силами более развитой колониальные администрации получали в свои руки всю полноту власти и уже сами становились суверенными правительствами. Подобные империи были колоссами на глиняных ногах и рушились ещё быстрее, чем добровольные союзы. Ты понимаешь, к чему я веду?
– Да, – кивнула Дженнифер. – Теперь, с появлением станций гиперсвязи, ситуация изменилась.
– Вот именно. Сеть межзвёздной связи только зарождается, но уже сейчас она оказывает огромное влияние на всё человеческое сообщество и прямо на глазах меняет лицо мира. А с дальнейшим её развитием активизируются интеграционные процессы, пробьёт час властолюбцев, завоевателей, идеалистов всех мастей и оттенков. В конце концов кому-то удастся объединить под своей сенью Галактику или б о льшую её часть – и я совсем не уверен, что этот «кто-то» будет лучшим правителем, чем я.
– Гм. Ты определённо принадлежишь к категории идеалистов.
– Ошибаешься, дорогая. Я жёсткий прагматик. У меня есть веские причины желать единства Галактики.
– Какие же?
– Параллельные миры. Почти наверняка в них обитают мыслящие существа, и человечество должно встретиться с ними не разрозненным, а сплочённым.
– Мыслящие существа, – скептически повторила Дженнифер. – Раньше их искали в нашей Галактике, но не нашли. Затем фантасты стали писать о Чужих из других галактик и пугать нас их нашествием. А теперь вот появилась свежая идейка насчёт параллельных миров. Лично я не верю ни в братьев, ни во врагов по разуму.
– Блажен, кто не верует, – сказал я и погладил её мягкие шелковистые волосы. – Несмотря на наши разногласия по этому вопросу, я счастлив, что мы вместе.
– Я тоже счастлива, Кевин. Ведь я тоже была одинока до встречи с тобой. Отец никогда не любил меня, Купер относился ко мне как к части домашнего интерьера, у меня не было близких подруг, друзей... совсем никого. Я стала преступницей, беглянкой, меня ожидала тюрьма – и тут появился ты, мой спаситель, мой принц на белом коне.
– Если честно, я предпочитаю вороных.
– Что?
– Моя любимая масть вороная. На белых лошадях я плохо смотрюсь.
– Ты умеешь ездить верхом?
– Естественно. Любой уважающий себя принц должен уметь обращаться с лошадью.
– Ты в самом деле принц?
– Да, ты попала в точку. Так получилось, что мой отец – король, правитель Земли Артура, а я – его старший сын.
Дженнифер поднялась, села рядом со мной и закурила сигарету.
– Я уже ничему не удивляюсь, – наконец произнесла она. – Слишком много сюрпризов. Боюсь, мне будет трудно играть роль твоей кузины.
– А я не говорил, что это легко.
– На Астурии меня сразу раскусят. Ведь я не аристократка.
– От тебя не требуется изображать аристократку. Ты единственная, кому я рассказал о своём происхождении. Остальные считают, что мой отец – ушедший на покой космический пират.
Дженнифер в растерянности покачала головой:
– Нет, надо же! Принц, старший сын короля... Ты наследник престола?
– Да.
– И отец позволил тебе покинуть планету?
– В некотором смысле он даже рад, что я не путаюсь у него под ногами.
– Странно.
– Совсем наоборот. Дети великих королей становятся плохими монархами не только потому, что природа отдыхает на них. Иногда это происходит вследствие невольного подавления личности сына авторитетом отца. Так ведь и случилось с моим дядей Амадисом. Говорят, он был скверным королём.
– Поэтому твой отец сместил его с престола?
– Амадис сам отрёкся, когда понял, что не может управлять государством.
– Постой! А как же ещё один старший брат твоего отца? Александр – тот, который пытался убить его.
Я до боли прикусил губу. Оказывается, говорить полуправду ещё труднее, чем просто лгать.
– Давай условимся так, Дженни. Ты не услышишь от меня ни слова лжи, но кое-что я рассказывать тебе не стану, на некоторые вопросы откажусь отвечать.
Она немного помедлила, затем согласно кивнула:
– Хорошо, договорились.
– Только не обижайся...
– Я не обижаюсь. Напротив, ценю твою откровенность. – Дженнифер встала с кровати, подошла к иллюминатору и посмотрела наружу. – С какой скоростью мы летим?
– Около пятнадцати светолет в час.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48