Наиболее трезвые японские политики понимали, что Япония еще не готова к серьезной войне с таким сильным противником, как СССР. Они опасались преждевременного развязывания войны и считали, что приступать к решению «северной проблемы» можно лишь после того, как появится уверенность в поддержке действий Японии другими державами. При этом особые надежды возлагались на совместное выступление против СССР с Германией, в связи с чем в правящих кругах империи зародилась идея заключения военного союза с европейскими союзниками Японии по антикоминтерновскому пакту.
Весной 1938 года японские дипломаты в западных странах развернули усиленную работу по сколачиванию антисоветского фронта для ускорения сроков начала войны против СССР как на Востоке, так и на Западе. Одной из целей этой деятельности было обеспечение императорской армии военным имуществом, а промышленности – сырьем и кредитами, необходимыми для быстрейшего завершения затянувшейся войны с Китаем. Кроме того, в Токио стремились к тому, чтобы в случае японо-советского столкновения поставки в Японию военных материалов не только не прекращались, но и возрастали.
Мюнхенский сговор правящие круги Японии восприняли как сигнал к началу объединенного нажима на СССР. В Токио полагали, что, организовав ряд инцидентов на советской границе и сумев при этом добиться успеха, можно будет поднять авторитет Японии в глазах западных держав и пресечь советскую помощь Китаю, что вынудит китайцев пойти на капитуляцию. Кроме того, в начальный период боев на Халхин-Голе японское руководство рассчитывало, что Германия поддержит действия Японии с Запада.
Бои в районе Халхин-Гола использовались и как важный фактор поощрения западных держав не только на продолжение, но и на активизацию политики умиротворения Японии. В условиях появления явных признаков решительной японской экспансии на Юг необъявленная советско-японская война представлялась Западу как возможность отвлечь внимание Японии от его владений в Азии и на Тихом океане. Ради этого западные державы готовы были пойти на значительные уступки Японии. Японское же руководство, со своей стороны, не могло упустить возможность шантажирования Запада. Существует достаточно оснований считать, что японские лидеры рассматривали свою халхингольскую авантюру как важнейший козырь в дипломатической игре с западными колониальными державами, что подтверждается и японскими документами. В «Секретном оперативном дневнике» Квантунской армии в связи с началом событий на границе МНР была сделана запись: «Есть уверенность в последовательном разгроме советских войск… Это является единственным способом создать выгодную для Японии обстановку на переговорах с Великобританией».
Но если в отношении Великобритании подобные расчеты оправдались, то в отношениях с США они не дали ожидаемых результатов. 26 июля 1939 года США объявили об аннулировании японо-американского договора о торговле и мореплавании, заключенного еще в 1911 году. Этот шаг был предпринят после того, как Япония неоднократно игнорировала американские протесты по поводу действий японских войск в Китае. Аннулирование договора стало серьезным предупреждением для Японии. Оно явилось первым шагом на пути взаимного отчуждения США и Японии.
Таким образом, после длительных дебатов в правящих кругах Японии к концу 1930-х годов большинство стало склоняться к нанесению первоначального удара на Юге – против США, Великобритании, Франции и Голландии для захвата их владений в Азии. Сторонники экспансии в зону Южных морей обосновывали свою позицию тем, что удар на Юг потребовал бы, по их мнению, значительно меньше сил, ибо никто из западных держав не имел значительного количества войск в своих колониях, а в связи с обострением обстановки в Европе они не имели возможности уделить достаточного внимания Дальнему Востоку.
В качестве причин неприемлемости северного варианта приверженцы удара на Юг называли поражение японских войск на Халхин-Голе, имевшее большой международный резонанс, наличие крупной группировки советских войск на Дальнем Востоке, невозможность немедленного решения проблемы стратегического сырья даже в случае быстрого успеха удара на севере, необходимость значительного количества войск для оккупации захваченной территории советского Дальнего Востока и неизбежность распространения широкого партизанского движения в тылу японских войск. При этом опыт прошлой интервенции учитывался в японском генштабе в полной мере. В общем, на Севере – одни трудности и никаких реальных выгод.
Поскольку для борьбы против западных стран требовался сильный военно-морской флот, Япония тратила на его создание огромные средства. К 1937 году его общее водоизмещение достигало 1900 тысяч тонн, и по мощи своих военно-морских сил Япония вышла на третье место после Великобритании и США.
Собираясь действовать на Юге, японское командование рассчитывало в первые же дни внезапными ударами изменить соотношение сил в свою пользу. Большие надежды морской генштаб возлагал на превосходство японского флота в авианосцах и палубной авиации. Кроме того, императорская ставка собиралась максимально использовать выгодные стратегические позиции на Каролинских, Марианских, Маршалловых островах и островах Волкано и Бонин, что обеспечивало японским вооруженным силам ведение активных военных действий во всей центральной части Тихого океана, а наличие плацдармов на Тайване и в Южном Китае давало возможность без труда проникнуть в зону колониальных владений Запада в Юго-Восточной Азии.
Поражение японских войск на Халхин-Голе показало, что императорская армия еще не готова к единоборству с Красной Армией. «Японии потребуется еще два года, чтобы достичь уровня техники, вооружения и механизации, который продемонстрировала Красная Армия в боях у Номонхана (на реке Халхин-Гол)», – говорил германскому послу в Токио Отту премьер-министр Коноэ после прихода к власти. Именно по причине выявившейся слабости императорской армии решение «северной проблемы» откладывалось до начала неизбежного столкновения фашистской Германии с Советским Союзом.
Склоняясь к тому, чтобы направить свои основные усилия в зону южных морей, военно-политическое руководство Японии не отказалось от агрессивных планов против «Севера». И если действия на Юге предусматривалось вести в основном силами флота, то армия по-прежнему ориентировалась на войну с Советским Союзом.
После начала Второй мировой войны императорская ставка с учетом обстановки в Европе начала разработку стратегических планов ведения военных действий на Азиатско-Тихоокеанском театре войны. При этом предусматривались оба варианта – как северный, так и южный. При «движении на север», в случае удачи, предусматривался не только захват советской территории до Байкала, но и успешное решение китайской проблемы. В Токио рассчитывали на то, что в случае успешных действий против советских войск Чан Кайши пойдет на мировую, и затянувшийся «китайский инцидент» благополучно закончится. Кроме того, ярый антисоветизм в политике и стратегии мог надежно прикрыть разработку планов и подготовку к войне со своими конкурентами в Азии: Англией и США.
Группа «Рамзай» информирует. 1941 год
Зорге – выдающийся разведчик ХХ века, а 1941 год – апофеоз его разведывательной деятельности. Под этой истиной поставит свою подпись любой журналист, писатель и историк. Автор не составляет исключения. Но ставя априори свою подпись, он пытается анализировать сообщения группы «Рамзай» за 1941 год. Причем анализировать все, что было опубликовано, начиная от первых публикаций 1965 года до наших (2002 год) дней. При таком анализе появляются интересные закономерности, которые автор и хочет представить читателю.
Первые книги о Зорге были быстро написаны и выпущены в 1965–1966 годах сразу же после его реабилитации осенью 1964-го. Сергей Голяков и Владимир Понизовский в книге «Рихард Зорге» цитируют радиограммы, полученные в Москве из Токио. 11 апреля «представитель генштаба в Токио заявил, что сразу после окончания войны в Европе начнется война против Советского Союза». 2 мая – «Гитлер решительно настроен начать войну и разгромить СССР… Критические сроки возможного начала войны: завершение разгрома Югославии, окончание сева, окончание переговоров Германии и Турции…». 15 мая – «Нападение Германии произойдет 20–22 июня». И последняя «знаменитая» радиограмма перед началом войны, на которую так любили ссылаться в дальнейшем советские историки. 15 июня – «Нападение произойдет на широком фронте на рассвете 22 июня». За неделю до начала войны советский разведчик, сидевший не в Берлине, а на другом конце земного шара, якобы точно предсказал не только день, но и время начала войны. Знай наших!
Юрий Корольков выпустил книгу «Человек, для которого не было тайн». Автор пишет, что первое сообщение о подготовке Германии к нападению на Советский Союз поступило из Токио за месяц до подписания плана «Барбаросса». Шифровка была якобы передана 18 ноября 1940 года. Текста этой телеграммы в книге нет. Автор также повторил телеграмму от 11 апреля, датировав ее серединой марта, а также телеграмму от 2 мая. Он не цитировал телеграмму от 15 мая, ограничившись в книге фразой «15 мая Рихард уточняет: война может начаться в июне», но сообщает о новой радиограмме от 19 мая: «Против Советского Союза будет сосредоточено 9 армий, 150 дивизий», и о радиограмме от 1 июня: «Следует ожидать со стороны немцев фланговых и обходных маневров и стремления окружить и изолировать отдельные группы». И, конечно, была повторена «знаменитая» радиограмма от 15 июня.
Еще один журналист Михаил Колесников выпустил книгу «Таким был Рихард Зорге». Он так же, как и Корольков, пишет о предупреждении Центра от 18 ноября, но не говорит о том, что было в этом предупреждении. Но дает и новую радиограмму от 28 декабря: «На германо-советской границе сосредоточено 80 немецких дивизий. Гитлер намерен оккупировать территорию СССР по линии Харьков – Москва – Ленинград…» Далее в книге говорится о новых радиограммах Зорге от 6 и 30 мая. В радиограмме от 30 мая говорилось: «Риббентроп заверил посла Отта в том, что Германия совершит нападение на Советский Союз во второй половине июня. Это не подлежит сомнению. Отт на 95% уверен, что война вот-вот начнется…» И еще одна радиограмма в этой книге без указания даты ее отправления: «Военный атташе Шолль заявил: следует ожидать со стороны немцев фланговых и обходных маневров и стремления окружить и изолировать различные группы. Война начнется 22 июня 1941 года». Колесников утверждает, что последняя предвоенная радиограмма Зорге с предупреждением о нападении была послана 17 июня и приводит ее текст: «Повторяю: 9 армий из 150 дивизий совершат нападение на советскую границу 22 июня! Рамзай».
И еще один пример. Небольшая брошюра была написана через 10 лет в 1976 году: «Подвиг Рихарда Зорге». Автор – профессиональный историк, профессор, доктор исторических наук Федор Волков. В аннотации указывается, что им использовались новые документы из архивов Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, Министерства обороны СССР, архивные дипломатические документы. Что же пишет маститый историк о работе советских разведчиков в первой половине 1941 года, какой новый документальный материал добавляет он? То же сообщение от 18 ноября о подготовке Германии к нападению на СССР без каких-либо конкретных фактов, та же телеграмма от 28 декабря. Волков цитирует новую телеграмму от 11 марта: «Среди высшего немецкого офицерства и кругов Гиммлера проявляются резкие антисоветские тенденции. ВАТ (военный атташе Кречмер) считает, что после окончания войны с Англией должна начаться ожесточенная борьба Германии против Советского Союза. Рамзай», и повторяет телеграмму от 11 апреля. Цитирует он и новую радиограмму от 17 апреля и опять же повторяет текст радиограммы от 6 мая. Волков пишет, что в начале мая Зорге отправил радиограмму: «Ряд германских представителей возвращается в Берлин. Они полагают, что война с СССР начнется в конце мая». Точную дату отправления он не указывает. Но более полно цитирует телеграмму от 19 мая. И, конечно, к достоинству этого исследования следует отнести публикацию почти полного текста телеграммы от 30 мая: «Германский посол в Токио Отт заявил, что немецкое выступление против СССР начнется во второй половине июня. Отт уверен на 95%, что война начнется. Косвенные доказательства для начала войны таковы: технический департамент германских воздушных сил в Токио получил указание вернуться в Германию. Отт потребовал от ВАТ, чтобы он не посылал никаких важных сообщений через СССР. Транспорт каучука через СССР сокращен до минимума». Волков опубликовал часть телеграммы от 1 июня, где говорилось, что «… начало советско-германской войны ожидается 15 июня», и первую половину телеграммы от 15 июня, где срок возможного нападения отодвигался на конец месяца: «Немецкий курьер сообщил, что между СССР и Германией начнется война в конце июня. Рамзай».
А вот дальше в своем исследовании Волков цитирует телеграммы, содержание которых находится почти на грани фантастики. «На восточной границе, – доносит Зорге в Центр после уточнения беседы с Шоллем, – сосредоточено от 170 до 190 дивизий, все они либо танковые, либо механизированные. Наступление немецкой армии будет проводиться по всему фронту. Главные его направления будут обращены против Москвы и Ленинграда, а затем против Украины…» Дату передачи этой радиограммы Волков не сообщает. Дату передачи другой тоже странной радиограммы он указал – 17 июня. Стоит привести текст этого документа, так как он вызвал наибольшее количество нареканий и сомнений у тех, кто анализировал информацию Зорге: «На советско-германской границе находится 9 немецких армий. По американским источникам, Германия имеет на границах против СССР 900 тысяч человек в первой линии и около одного миллиона как резерв. Рамзай». Характерно, что он в своем небольшом по объему исследовании не упоминает «знаменитую» радиограмму, где якобы говорится о точной дате и даже времени («на рассвете») нападения Германии на СССР. Очевидно, некоторые историки разбирались в событиях лучше, чем писатели и журналисты, и не стремились брать грех на душу.
В советские времена скудные крупицы документальной информации о разведывательной деятельности группы «Рамзай», которые давало в печать ГРУ, канонизировались. Любая критика достоверности этой информации никогда бы не прошла через цензурные рогатки и не появилась бы в печати. Поэтому все то, что публиковали избранные руководством ГРУ авторы, считалось истиной в последней инстанции. И любые сомнения, и любая критика информации из Токио могла быть высказана только после августа 1991-го.
В конце 1991 года в небольшом по размерам литературном журнале «Молодая гвардия» была опубликована знаменательная статья, которая имела к истории обеих разведок прямое отношение. Доцент Валентин Сахаров дал своей статье заголовок «Крушение мифа (Если бы Сталин поверил Зорге…)». С момента публикации статьи прошло ровно десять лет, но серьезного аналитического ответа с анализом новых информационных донесений разведки так и не последовало. Обе наши разведки (ГРУ и СВР) не комментируют критические выступления в свой адрес и не вступают в полемику с авторами статей.
Одну цитату из статьи стоит привести полностью: «Страна отметила 50-летие начала Великой Отечественной войны. Эта война для советских людей в значительной степени остается войной неизвестной. Мы живем в мире исторических легенд. И одна из этих легенд связана с деятельностью нашей разведки по раскрытию военно-стратегического замысла фашистской Германии накануне Великой Отечественной войны». Можно заменить 50-летие 60-летием, и она будет звучать так же актуально, как и 10 лет тому назад. За это время значительно прибавилось опубликованных и рассекреченных в архивах информационных документов обеих разведок. Но многие исторические легенды, связанные с деятельностью наших разведок, так и не рассеялись.
Рихард Зорге – величайший разведчик ХХ века. Это утверждение было задано нашим журналистам и историкам сразу же после первых газетных публикаций о нем. Именно задано руководством военной разведки, поскольку ни один из авторов, писавший о Зорге в 1960 – 1970-е годы, не получил доступа ко всем материалам, полученным от группы «Рамзай», и не мог иметь полное, а главное, правдивое представление о его разведывательной деятельности. Поэтому, когда не хватало фактов и аргументов для подтверждения эпитетов «величайший» и «выдающийся», в дело шли прямые фальсификации. Так было со «знаменитой» радиограммой от 15 июня, когда Зорге якобы за неделю до нападения сообщил Сталину точную дату начала войны – 22 июня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Весной 1938 года японские дипломаты в западных странах развернули усиленную работу по сколачиванию антисоветского фронта для ускорения сроков начала войны против СССР как на Востоке, так и на Западе. Одной из целей этой деятельности было обеспечение императорской армии военным имуществом, а промышленности – сырьем и кредитами, необходимыми для быстрейшего завершения затянувшейся войны с Китаем. Кроме того, в Токио стремились к тому, чтобы в случае японо-советского столкновения поставки в Японию военных материалов не только не прекращались, но и возрастали.
Мюнхенский сговор правящие круги Японии восприняли как сигнал к началу объединенного нажима на СССР. В Токио полагали, что, организовав ряд инцидентов на советской границе и сумев при этом добиться успеха, можно будет поднять авторитет Японии в глазах западных держав и пресечь советскую помощь Китаю, что вынудит китайцев пойти на капитуляцию. Кроме того, в начальный период боев на Халхин-Голе японское руководство рассчитывало, что Германия поддержит действия Японии с Запада.
Бои в районе Халхин-Гола использовались и как важный фактор поощрения западных держав не только на продолжение, но и на активизацию политики умиротворения Японии. В условиях появления явных признаков решительной японской экспансии на Юг необъявленная советско-японская война представлялась Западу как возможность отвлечь внимание Японии от его владений в Азии и на Тихом океане. Ради этого западные державы готовы были пойти на значительные уступки Японии. Японское же руководство, со своей стороны, не могло упустить возможность шантажирования Запада. Существует достаточно оснований считать, что японские лидеры рассматривали свою халхингольскую авантюру как важнейший козырь в дипломатической игре с западными колониальными державами, что подтверждается и японскими документами. В «Секретном оперативном дневнике» Квантунской армии в связи с началом событий на границе МНР была сделана запись: «Есть уверенность в последовательном разгроме советских войск… Это является единственным способом создать выгодную для Японии обстановку на переговорах с Великобританией».
Но если в отношении Великобритании подобные расчеты оправдались, то в отношениях с США они не дали ожидаемых результатов. 26 июля 1939 года США объявили об аннулировании японо-американского договора о торговле и мореплавании, заключенного еще в 1911 году. Этот шаг был предпринят после того, как Япония неоднократно игнорировала американские протесты по поводу действий японских войск в Китае. Аннулирование договора стало серьезным предупреждением для Японии. Оно явилось первым шагом на пути взаимного отчуждения США и Японии.
Таким образом, после длительных дебатов в правящих кругах Японии к концу 1930-х годов большинство стало склоняться к нанесению первоначального удара на Юге – против США, Великобритании, Франции и Голландии для захвата их владений в Азии. Сторонники экспансии в зону Южных морей обосновывали свою позицию тем, что удар на Юг потребовал бы, по их мнению, значительно меньше сил, ибо никто из западных держав не имел значительного количества войск в своих колониях, а в связи с обострением обстановки в Европе они не имели возможности уделить достаточного внимания Дальнему Востоку.
В качестве причин неприемлемости северного варианта приверженцы удара на Юг называли поражение японских войск на Халхин-Голе, имевшее большой международный резонанс, наличие крупной группировки советских войск на Дальнем Востоке, невозможность немедленного решения проблемы стратегического сырья даже в случае быстрого успеха удара на севере, необходимость значительного количества войск для оккупации захваченной территории советского Дальнего Востока и неизбежность распространения широкого партизанского движения в тылу японских войск. При этом опыт прошлой интервенции учитывался в японском генштабе в полной мере. В общем, на Севере – одни трудности и никаких реальных выгод.
Поскольку для борьбы против западных стран требовался сильный военно-морской флот, Япония тратила на его создание огромные средства. К 1937 году его общее водоизмещение достигало 1900 тысяч тонн, и по мощи своих военно-морских сил Япония вышла на третье место после Великобритании и США.
Собираясь действовать на Юге, японское командование рассчитывало в первые же дни внезапными ударами изменить соотношение сил в свою пользу. Большие надежды морской генштаб возлагал на превосходство японского флота в авианосцах и палубной авиации. Кроме того, императорская ставка собиралась максимально использовать выгодные стратегические позиции на Каролинских, Марианских, Маршалловых островах и островах Волкано и Бонин, что обеспечивало японским вооруженным силам ведение активных военных действий во всей центральной части Тихого океана, а наличие плацдармов на Тайване и в Южном Китае давало возможность без труда проникнуть в зону колониальных владений Запада в Юго-Восточной Азии.
Поражение японских войск на Халхин-Голе показало, что императорская армия еще не готова к единоборству с Красной Армией. «Японии потребуется еще два года, чтобы достичь уровня техники, вооружения и механизации, который продемонстрировала Красная Армия в боях у Номонхана (на реке Халхин-Гол)», – говорил германскому послу в Токио Отту премьер-министр Коноэ после прихода к власти. Именно по причине выявившейся слабости императорской армии решение «северной проблемы» откладывалось до начала неизбежного столкновения фашистской Германии с Советским Союзом.
Склоняясь к тому, чтобы направить свои основные усилия в зону южных морей, военно-политическое руководство Японии не отказалось от агрессивных планов против «Севера». И если действия на Юге предусматривалось вести в основном силами флота, то армия по-прежнему ориентировалась на войну с Советским Союзом.
После начала Второй мировой войны императорская ставка с учетом обстановки в Европе начала разработку стратегических планов ведения военных действий на Азиатско-Тихоокеанском театре войны. При этом предусматривались оба варианта – как северный, так и южный. При «движении на север», в случае удачи, предусматривался не только захват советской территории до Байкала, но и успешное решение китайской проблемы. В Токио рассчитывали на то, что в случае успешных действий против советских войск Чан Кайши пойдет на мировую, и затянувшийся «китайский инцидент» благополучно закончится. Кроме того, ярый антисоветизм в политике и стратегии мог надежно прикрыть разработку планов и подготовку к войне со своими конкурентами в Азии: Англией и США.
Группа «Рамзай» информирует. 1941 год
Зорге – выдающийся разведчик ХХ века, а 1941 год – апофеоз его разведывательной деятельности. Под этой истиной поставит свою подпись любой журналист, писатель и историк. Автор не составляет исключения. Но ставя априори свою подпись, он пытается анализировать сообщения группы «Рамзай» за 1941 год. Причем анализировать все, что было опубликовано, начиная от первых публикаций 1965 года до наших (2002 год) дней. При таком анализе появляются интересные закономерности, которые автор и хочет представить читателю.
Первые книги о Зорге были быстро написаны и выпущены в 1965–1966 годах сразу же после его реабилитации осенью 1964-го. Сергей Голяков и Владимир Понизовский в книге «Рихард Зорге» цитируют радиограммы, полученные в Москве из Токио. 11 апреля «представитель генштаба в Токио заявил, что сразу после окончания войны в Европе начнется война против Советского Союза». 2 мая – «Гитлер решительно настроен начать войну и разгромить СССР… Критические сроки возможного начала войны: завершение разгрома Югославии, окончание сева, окончание переговоров Германии и Турции…». 15 мая – «Нападение Германии произойдет 20–22 июня». И последняя «знаменитая» радиограмма перед началом войны, на которую так любили ссылаться в дальнейшем советские историки. 15 июня – «Нападение произойдет на широком фронте на рассвете 22 июня». За неделю до начала войны советский разведчик, сидевший не в Берлине, а на другом конце земного шара, якобы точно предсказал не только день, но и время начала войны. Знай наших!
Юрий Корольков выпустил книгу «Человек, для которого не было тайн». Автор пишет, что первое сообщение о подготовке Германии к нападению на Советский Союз поступило из Токио за месяц до подписания плана «Барбаросса». Шифровка была якобы передана 18 ноября 1940 года. Текста этой телеграммы в книге нет. Автор также повторил телеграмму от 11 апреля, датировав ее серединой марта, а также телеграмму от 2 мая. Он не цитировал телеграмму от 15 мая, ограничившись в книге фразой «15 мая Рихард уточняет: война может начаться в июне», но сообщает о новой радиограмме от 19 мая: «Против Советского Союза будет сосредоточено 9 армий, 150 дивизий», и о радиограмме от 1 июня: «Следует ожидать со стороны немцев фланговых и обходных маневров и стремления окружить и изолировать отдельные группы». И, конечно, была повторена «знаменитая» радиограмма от 15 июня.
Еще один журналист Михаил Колесников выпустил книгу «Таким был Рихард Зорге». Он так же, как и Корольков, пишет о предупреждении Центра от 18 ноября, но не говорит о том, что было в этом предупреждении. Но дает и новую радиограмму от 28 декабря: «На германо-советской границе сосредоточено 80 немецких дивизий. Гитлер намерен оккупировать территорию СССР по линии Харьков – Москва – Ленинград…» Далее в книге говорится о новых радиограммах Зорге от 6 и 30 мая. В радиограмме от 30 мая говорилось: «Риббентроп заверил посла Отта в том, что Германия совершит нападение на Советский Союз во второй половине июня. Это не подлежит сомнению. Отт на 95% уверен, что война вот-вот начнется…» И еще одна радиограмма в этой книге без указания даты ее отправления: «Военный атташе Шолль заявил: следует ожидать со стороны немцев фланговых и обходных маневров и стремления окружить и изолировать различные группы. Война начнется 22 июня 1941 года». Колесников утверждает, что последняя предвоенная радиограмма Зорге с предупреждением о нападении была послана 17 июня и приводит ее текст: «Повторяю: 9 армий из 150 дивизий совершат нападение на советскую границу 22 июня! Рамзай».
И еще один пример. Небольшая брошюра была написана через 10 лет в 1976 году: «Подвиг Рихарда Зорге». Автор – профессиональный историк, профессор, доктор исторических наук Федор Волков. В аннотации указывается, что им использовались новые документы из архивов Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, Министерства обороны СССР, архивные дипломатические документы. Что же пишет маститый историк о работе советских разведчиков в первой половине 1941 года, какой новый документальный материал добавляет он? То же сообщение от 18 ноября о подготовке Германии к нападению на СССР без каких-либо конкретных фактов, та же телеграмма от 28 декабря. Волков цитирует новую телеграмму от 11 марта: «Среди высшего немецкого офицерства и кругов Гиммлера проявляются резкие антисоветские тенденции. ВАТ (военный атташе Кречмер) считает, что после окончания войны с Англией должна начаться ожесточенная борьба Германии против Советского Союза. Рамзай», и повторяет телеграмму от 11 апреля. Цитирует он и новую радиограмму от 17 апреля и опять же повторяет текст радиограммы от 6 мая. Волков пишет, что в начале мая Зорге отправил радиограмму: «Ряд германских представителей возвращается в Берлин. Они полагают, что война с СССР начнется в конце мая». Точную дату отправления он не указывает. Но более полно цитирует телеграмму от 19 мая. И, конечно, к достоинству этого исследования следует отнести публикацию почти полного текста телеграммы от 30 мая: «Германский посол в Токио Отт заявил, что немецкое выступление против СССР начнется во второй половине июня. Отт уверен на 95%, что война начнется. Косвенные доказательства для начала войны таковы: технический департамент германских воздушных сил в Токио получил указание вернуться в Германию. Отт потребовал от ВАТ, чтобы он не посылал никаких важных сообщений через СССР. Транспорт каучука через СССР сокращен до минимума». Волков опубликовал часть телеграммы от 1 июня, где говорилось, что «… начало советско-германской войны ожидается 15 июня», и первую половину телеграммы от 15 июня, где срок возможного нападения отодвигался на конец месяца: «Немецкий курьер сообщил, что между СССР и Германией начнется война в конце июня. Рамзай».
А вот дальше в своем исследовании Волков цитирует телеграммы, содержание которых находится почти на грани фантастики. «На восточной границе, – доносит Зорге в Центр после уточнения беседы с Шоллем, – сосредоточено от 170 до 190 дивизий, все они либо танковые, либо механизированные. Наступление немецкой армии будет проводиться по всему фронту. Главные его направления будут обращены против Москвы и Ленинграда, а затем против Украины…» Дату передачи этой радиограммы Волков не сообщает. Дату передачи другой тоже странной радиограммы он указал – 17 июня. Стоит привести текст этого документа, так как он вызвал наибольшее количество нареканий и сомнений у тех, кто анализировал информацию Зорге: «На советско-германской границе находится 9 немецких армий. По американским источникам, Германия имеет на границах против СССР 900 тысяч человек в первой линии и около одного миллиона как резерв. Рамзай». Характерно, что он в своем небольшом по объему исследовании не упоминает «знаменитую» радиограмму, где якобы говорится о точной дате и даже времени («на рассвете») нападения Германии на СССР. Очевидно, некоторые историки разбирались в событиях лучше, чем писатели и журналисты, и не стремились брать грех на душу.
В советские времена скудные крупицы документальной информации о разведывательной деятельности группы «Рамзай», которые давало в печать ГРУ, канонизировались. Любая критика достоверности этой информации никогда бы не прошла через цензурные рогатки и не появилась бы в печати. Поэтому все то, что публиковали избранные руководством ГРУ авторы, считалось истиной в последней инстанции. И любые сомнения, и любая критика информации из Токио могла быть высказана только после августа 1991-го.
В конце 1991 года в небольшом по размерам литературном журнале «Молодая гвардия» была опубликована знаменательная статья, которая имела к истории обеих разведок прямое отношение. Доцент Валентин Сахаров дал своей статье заголовок «Крушение мифа (Если бы Сталин поверил Зорге…)». С момента публикации статьи прошло ровно десять лет, но серьезного аналитического ответа с анализом новых информационных донесений разведки так и не последовало. Обе наши разведки (ГРУ и СВР) не комментируют критические выступления в свой адрес и не вступают в полемику с авторами статей.
Одну цитату из статьи стоит привести полностью: «Страна отметила 50-летие начала Великой Отечественной войны. Эта война для советских людей в значительной степени остается войной неизвестной. Мы живем в мире исторических легенд. И одна из этих легенд связана с деятельностью нашей разведки по раскрытию военно-стратегического замысла фашистской Германии накануне Великой Отечественной войны». Можно заменить 50-летие 60-летием, и она будет звучать так же актуально, как и 10 лет тому назад. За это время значительно прибавилось опубликованных и рассекреченных в архивах информационных документов обеих разведок. Но многие исторические легенды, связанные с деятельностью наших разведок, так и не рассеялись.
Рихард Зорге – величайший разведчик ХХ века. Это утверждение было задано нашим журналистам и историкам сразу же после первых газетных публикаций о нем. Именно задано руководством военной разведки, поскольку ни один из авторов, писавший о Зорге в 1960 – 1970-е годы, не получил доступа ко всем материалам, полученным от группы «Рамзай», и не мог иметь полное, а главное, правдивое представление о его разведывательной деятельности. Поэтому, когда не хватало фактов и аргументов для подтверждения эпитетов «величайший» и «выдающийся», в дело шли прямые фальсификации. Так было со «знаменитой» радиограммой от 15 июня, когда Зорге якобы за неделю до нападения сообщил Сталину точную дату начала войны – 22 июня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71