На десяти страницах шло сухое перечисление всех провалившихся резидентур 4-го Управления с фактами, датами, фамилиями. Выводы были сведены в один абзац: «Тщательное изучение причин провалов, приведших к разгрому крупнейших резидентур, показало, что все они являются следствием засоренности предателями, подбора зарубежных кадров из элементов, сомнительных по своему прошлому и связям, несоблюдения правил конспирации, недостаточного руководства зарубежной работой со стороны самого 4-го Управления Штаба РККА, что несомненно способствовало проникновению большого количества дезориентирующих нас материалов».
10 октября 1933-го в Хельсинки были арестованы нелегальный резидент 4-го Управления Мария Шуль-Тылтынь и ее помощники, а также значительная часть советской агентурной сети. Следовало сразу же перестроить работу резидентуры, но Управлением никаких мер предпринято не было. Принявший резидентуру в 1932-м военный атташе Александр Яковлев по-прежнему оставил линии связи в руках лиц, внушавших серьезные подозрения. Более того, игнорируя элементарные требования конспирации, Яковлев и его помощники Николай Сергеев и Яков Торский встречались с Шуль-Тылтынь у нее на квартире. Когда в октябре 1933-го начались аресты второстепенных источников сети, у Яковлева и руководства Управления еще была возможность сохранить наиболее ценную агентуру и вывезти ее в Советский Союз. Однако это сделано не было, и вся резидентура была разгромлена.
Затем и последовал грандиозный провал во Франции. 19 декабря 1933-го в Париже были арестованы резидент 4-го Управления Вениамин Беркович с женой, его помощник Шварц, связистка Лидия Шталь (Чекалова), профессор Луи Мартен, работавший в отделе шифров французского морского министерства, агенты Магдалена Мерме, супруги Сальман. Аресты продолжались более года и затронули также Великобританию, Германию и США. Среди арестованных французами во вторую очередь были полковник Октав Дюмулен, химик Вартослав Рейх, врач Рива Давидович, инженер из военного министерства Обри. Лишь немногим сотрудникам резидентуры удалось скрыться. У арестованных были изъяты документы и радиоаппаратура (коротковолновые приемники и передатчики). Французский провал, явно связанный с финским, можно было предотвратить: еще в 1932 году тогдашний резидент в Париже Кильчицкий обнаружил за собой наблюдение и сообщил об этом руководству, но соответствующие меры предосторожности так и не были приняты.
Так или иначе, внимательно изучавший эту докладную Ягоды Сталин наложил на ее первой странице резолюцию: «В мой личный архив. И. Ст.», а работу военной разведки решено было рассмотреть на Политбюро. Были подготовлены необходимые документы и проект постановления. 26 мая на очередном заседании Политбюро обсуждался пункт: 229/213 «Вопросы 4-го Управления Штаба РККА», по которому было принято развернутое постановление, а протокол № 7 закрыт в «Особую папку», где и пролежал ровно 60 лет.
Все материалы к постановлению Политбюро, хранящиеся в Президентском архиве, остаются недоступными, и установить авторов его проекта пока невозможно. Но очевидно, что готовили этот документ профессиональные разведчики. В постановлении отмечалась опасность создания крупных резидентур в некоторых странах и сосредоточения в одном пункте линий связи нескольких резидентур, что резко увеличивает вероятность провалов. «Переброска расконспирированных в одной стране работников для работы в другую страну» была сочтена «грубейшим нарушением», создающим «предпосылки для провалов одновременно в ряде стран».
После обсуждения всех вопросов военной разведки Политбюро решило вывести Управление из системы Штаба РККА, подчинив его непосредственно наркому. Начальника Управления обязали в кратчайший срок перестроить всю систему агентурной работы, создав небольшие и совершенно самостоятельные в своих связях с Центром резидентуры. Была определена группа стран, против которых сосредотачивалась деятельность агентурной разведки: Польша, Германия, Финляндия, Румыния, Англия, Япония, Маньчжурия, Китай. Изучение вооруженных сил остальных стран было решено вести легальным путем через официальных военных представителей.
Для координации работы военной и политической разведок создавалась постоянная комиссия в составе начальников Разведупра, ИНО и Особого отдела ОГПУ. Комиссия должна была обсуждать и согласовывать общий план разведывательной работы за границей, обеспечивать взаимное информирование и обмен опытом между обеими разведками. Комиссии предписывалось изучить все провалы как по линии Управления, так и по линии ИНО и принять меры против возможных их повторений. На комиссию возлагалась и проверка отправляемых за кордон сотрудников.
Была очевидной и необходимость усиления руководства военной разведки опытным и авторитетным профессионалом. Сталин, видимо, сознавал, что в военном ведомстве такого человека нет. Управление к тому времени было «театром одного актера»: ни Оскар Стигга, руководивший научно-технической разведкой, ни исполнявший «особые поручения при начальнике Управления» Василий Давыдов при всем своем опыте и знаниях не могли соперничать с самим Берзиным. Поскольку у Берзина не было официального первого заместителя, а были только помощники (например, таким числился начальник агентурного отдела Борис Мельников), Политбюро решило ввести такую должность в штат Управления, назначив первым замом его начальника Артура Артузова, который руководил политической разведкой – ИНО ОГПУ.
Контроль за выполнением постановления Политбюро возложили на Ворошилова, выписки из него были направлены обоим руководителям разведки – и Берзину, и Артузову. Основания особо доверять Артузову, возглавлявшему ИНО с августа 1931-го, появились у Сталина к началу 1934 года. Летом 1933-го, с приходом к власти нацистов, их претензии на Данцигский коридор обострили обстановку в центре Европы. В Варшаве понимали, что теперь Польше в одиночку не выстоять и не удержать полученное по Версальскому договору. Нужно было определяться: с Москвой против Берлина или с Берлином против Москвы. Если с Москвой, то можно было сохранить коридор и Силезию, отрезанные от Германии по версальскому договору; если с Берлином – можно рассчитывать в будущем на часть Украины. От точного ответа на вопрос, с кем будет Варшава, зависло многое и во внешней политике Советского Союза, и в строительстве Красной Армии.
Летом 1933-го на совещание в Кремль вызвали представителей Наркоминдела, отдела международной информации ЦК (Карл Радек), военной разведки и ИНО. Все они, кроме Артузова, считали союз с Варшавой делом ближайшего будущего. Заявление начальника ИНО, что возможное сближение с Москвой – лишь тактический ход польской дипломатии, рассчитанный на то, чтобы усыпить бдительность Кремля, прозвучал тогда диссонансом. Сталин бросил упрек руководителю политической разведки, что его агентурные источники занимаются дезинформацией. Правда Артузова подтвердилась в январе 1934-го, когда с подписанием германо-польского протокола о ненападении началось сближение двух стран и антисоветская политика Польши стала достаточно откровенной.
Накануне принятия решения Политбюро по военной разведке, 25 мая 1934-го, Артузов был вызван в Кремль. Он вошел в кабинет Сталина в 13 часов 20 минут. Там уже находились Ворошилов и Ягода. Беседа продолжалась шесть часов. Уходить в другое ведомство, хотя бы и на родственную работу, с понижением в должности и без особых перспектив продвижения по службе Артузову явно не хотелось. Но после слов Сталина: «Еще при Ленине в нашей партии завелся порядок, в силу которого коммунист не должен отказываться работать на том посту, который ему предлагается», возражать было нечего. Хорошо представляя себе обстановку и взаимоотношения в военном ведомстве, Артузов сказал Сталину, что ему одному трудно будет вписаться в новый коллектив, попросив разрешения взять с собой группу сотрудников, которых он знал по работе в ИНО. Сталин согласился и вместе с Артузовым в военную разведку пришли 13 сотрудников ИНО. Со Сталиным явно была согласована и расстановка новых людей: без приказа генсека Ворошилов не отдал бы «пришельцам» важнейшие посты в военной разведке.
Наиболее крупными фигурами из этих 13 сотрудников были Федор Карин и Отто Штейнбрюк. И не только потому, что вскоре возглавили важнейшие отделы. В ноябре 1935 года в Красной Армии были введены персональные воинские звания. Звание комкора (нынешний генерал-лейтенант) получил как имевший опыт строевой службы новый начальник Управления Семен Урицкий. Звания корпусных комиссаров, по рангу соответствующее званию комкора, – уже бывший (к тому моменту) начальник Управления Берзин и Артузов. Эти же звания политсостава были присвоены Карину и Штейнбрюку, тем самым начальники отделов были приравнены к руководству военной разведки.
Времени на раскачку у Артузова не было. Ему предстояло проанализировать работу Управления и предложить свои рекомендации по реорганизации центрального аппарата военной разведки в течение месяца. 23 июня 1934 года подробный доклад был готов. Основные его положения в предварительном порядке были доложены наркому Ворошилову. Возражений с его стороны не последовало. Доклад о состоянии агентурной работы Управления и мерах по ее улучшению был адресован «Секретарю ЦК ВКП(б) Сталину». Второй экземпляр доклада предназначался Ворошилову. Неизвестно, находился ли в это время в Москве начальник Управления Берзин. Если так, то сам факт обращения с докладом через его голову, да и через голову наркома непосредственно к Сталину, был беспрецедентным. «Сталин, направляя меня в Разведупр, сказал, что я должен быть там его глазами и ушами», – говорил Артузов в 1936 году. Этим можно объяснить действия обычно тщательно соблюдавшего субординацию Артузова, пославшего свой первый доклад в новой должности на самый «верх».
Артузов был в военной разведке человеком новым, ему нечего было скрывать или приукрашивать. В докладе отмечалось, что после провалов агентурная сеть Управления фактически перестала существовать в Румынии, Латвии, Франции, Финляндии, Эстонии, Италии; сохранилась она в Германии, Польше, Китае, Маньчжурии, в некоторых странах (Турция, Персия, Афганистан, Корея) разведка велась полулегальным путем, когда резидент и его помощники работали «под крышей» полпредств, консульств и торговых представительств.
Анализируя работу в Германии, Артузов отмечал, что там имеется несколько ценных агентов, дающих документы об организации, вооружении и боевой подготовке рейхсвера, а также данные германских военных атташе об иностранных армиях, в частности о Красной Армии. Одним из серьезных недостатков работы в этой стране Артузов считал то, что несколько работников нелегальной резидентуры были получены в свое время от ЦК германской компартии. Иностранные коммунисты часто не исполняли приказы о прекращении всяких связей с партией в случае перехода на разведывательную работу. Артузов подчеркивал, что в случае провала в Германии гестапо легко может доказать связь между компартией и советской военной разведкой. Он рекомендовал «как правило, не использовать на разведывательной работе в данной стране коммунистов данной страны». Но такая рекомендация в очередной раз осталась на бумаге.
Новому заму по разведке, конечно, сразу же доложили об операции «Рамзай». Сказали о составе группы, задачах, которые ставились при разработке операции в 1933 году. Познакомился Артузов и с личным делом Зорге и имел представление о фигуре нелегального резидента военной разведки в этой стране. Но реальных результатов у «Рамзая» в июне 1934-го еще не было и сказать об этой группе в докладе он ничего не мог. Свой вывод о разведывательной работе в Японии он сделал только на основе информации о работе легальной резидентуры ИНО в Токио. Вывод был неутешительным: «Ведение агентурной работы в Японии из стен наших официальных представительств настолько чревато опасностями, что от этого надо отказаться».
Для улучшения работы Управления Артузов предложил остановить текучесть агентурных кадров. Для этого предлагалось принять особое положение о продвижении агентурных работников по службе. Работа за кордоном приравнивалась к службе в действующей армии на фронте со всеми вытекающими отсюда льготами. Предлагалось также разрешить агентурным работникам учебу в военных академиях с годовыми перерывами для заграничной работы. Создавался особый жилой фонд для возвращавшихся из-за рубежа агентурных работников, улучшалось их материальное и денежное содержание. Соответствующие меры были приняты, и утечку опытных кадров из Управления удалось приостановить.
Наиболее важные предложения Артузова касались изменения аппарата Управления. Прежняя структура сложилась в середине 1920-х и до 1934 года не менялась. В Управлении было пять отделов и несколько вспомогательных отделений. 1-й отдел занимался войсковой разведкой, 2-й – агентурной, 3-й – информационно-статистической работой, 4-й – контактами с иностранными военными атташе, 5-й – дешифровальной работой.
Артузов с его большим опытом работы в ИНО понимал необходимость перестройки структуры военной разведки с учетом новой международной обстановки. Он предложил сократить аппарат Управления и ликвидировать деление на добывающий и обрабатывающий аппараты, – иначе говоря, расформировать имевшие многолетний опыт 2-й и 3-й отделы.
Значение аналитической службы хорошо понимали еще в начале 1920-х и в руководстве наркомата, и в самой военной разведке. В 1924 году агентурный отдел насчитывал 15 человек, а информационно-статистический – 59 при общей численности Разведупра в 90 человек. Соотношение по сотрудникам между добывающим и обрабатывающим аппаратами составляло 1:4. Многие из сотрудников, включая и начальника отдела Никонова, имели огромный по тем временам стаж работы в этой сфере – 10 лет.
Артузов, предлагая разбить этот сложившийся аналитический центр, очевидно, руководствовался привычной для него схемой работы ИНО, который не имел сильной аналитической службы. Во внешней разведке такая структура появилась лишь в годы войны, в декабре 1943-го. Конечно, Артузов не мог предвидеть тех проблем, с которыми столкнулось в канун войны 1-е управление (бывшее ИНО) НКГБ из-за отсутствия подобной службы. Но тщательнее оценить функции и работу аналитического аппарата военной разведки, прежде чем готовить его ликвидацию, он мог бы. В этом был крупный просчет Артузова.
Взамен Артузов предлагал создать два отдела стратегической агентурной разведки: в странах Запада (первый отдел) и Востока (второй отдел). Их агентура действовала в Европе, а также в Турции, Персии, Афганистане, Китае, Маньчжурии, Японии и США. Отдел технической разведки должен был вербовать агентуру на военных заводах, в секретных конструкторских бюро и лабораториях и добывать данные о новой военной технике. На отдел активных действий за рубежом возлагалась подготовка кадров для диверсий в тылу противника в случае войны. На отдел по руководству разведкой округов – руководство разведотделами приграничных округов, через которые насаждалась периферийная агентура на сопредельной территории соседних стран для непосредственного наблюдения за укреплениями, концентрацией войск, перевозками и маневрами в погранзоне.
Генсек внимательно ознакомился с докладом Артузова, замечаний с его стороны не последовало. Менее чем через месяц было разработано и введено в действие «Положение о прохождении службы в РККА оперативными работниками разведорганов». В этом документе были учтены все предложения, изложенные в докладе Артузова. В ноябре 1935 года Нарком обороны утвердил и новые штаты Разведупра РККА. Всего в нем было создано двенадцать отделов. Первый (агентурная разведка на Западе) во главе с Отто Штейнбрюком состоял из пяти отделений с общим штатом в 56 человек. Второй (агентурная разведка на Востоке) во главе с Федором Кариным также включал пять отделений с общим штатом в 43 человека.
Японское отделение второго отдела продолжало разработку операции «Рамзай» и осуществляло руководство разведывательной группой Зорге. Карин и начальник отделения полковник Михаил Покладок руководили операцией более двух лет до лета 1937 года. О них не упоминается ни в одной книге о Зорге. Эти два разведчика заслуживают того, чтобы о них сказать несколько слов.
Ни читателям литературы по истории разведки, ни исследователям истории спецслужб фамилия Карина ни о чем не говорит. А между тем в 1930-е годы эта фамилия стояла в одном ряду по присвоенным персональным воинским званиям с такими фамилиями асов разведки, как Берзин и Артузов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71