Где-то гром загрохотал. Возможно, на самом деле в другом районе города шла весенняя гроза. Возможно, что гром грохотал “в голове Лешего. Он девушку не слышал. У него опять, в унисон с громом, произошла вспышка перед глазами, и рука вдруг сама собой скользнула в карман, достала нож. Большой палец непроизвольно надавил на кнопку, а рука устремилась вперед, чтобы оборвать ее злые слова, чтобы она никому больше не сказала этих слов, Чтобы над ним не смеялись... * * * Потом он привычно уже убежал. Но теперь не так испуганно. Теперь он знал, куда следует бежать. Не домой, предварительно попетляв по городу, а через весь бор — к реке. Вся ветровка у Лешего была забрызгана кровью; обе руки — даже та, которая ножа не касалась, — тоже были в крови. Он бежал и думал о том, что теперь она никому ничего не скажет. Он на куски ее изрезал. Он поступил как маньяк, хотя, конечно же, он не маньяк. И пусть ищут маньяка, психически больного человека.Пусть.Главное — она никому ничего уже не скажет...Главное — над ним не будут смеяться... 3 Я слышал от кого-то, что после тридцати лет осваивать компьютер уже бесполезно.Мозги не те, не так воспринимается информация, а скорее всего, человек к этому возрасту мыслит уже иными категориями, привычными, а компьютер ломает стереотипы и выводит разум на качественно иной уровень, выбрасывая из привычного хода мыслительного процесса целые звенья.Но это все, мне кажется, относится к желанию человека стать хакером. Да, в шестнадцать лет хакером стать проще. Но я себе такую задачу не ставлю. Мне надо создать хорошую базу данных и, по возможности, перекачать себе как можно больше файлов из архива Левы Иванова. А если получится, то и из милицейского архива. А уж если совсем повезет, то и из архива ФСБ. Для этого надо будет подлизаться к “одноглазому” лейтенанту Славе и к “фээсбэшнику” майору Асафьеву.Я взял в руки сразу все книги, которые приобрел сегодня. Стопка получилась увесистая. С какой начинать? В принципе, самые азы я знаю. Поэтому простейшие мне могут понадобиться только позже, когда начну работать и возникнут вопросы. Лучше бы выбрать что-то чисто пользовательское, без углубления в теорию.Я перелистывал книги. И откладывал их по очереди на стол. Когда отложил все и понял, что разные авторы говорят об одном и том же совсем одинаково, взгляд мой упал на трубку сотового телефона. Я взял ее в руки, нажал кнопку открывания крышки и небрежным жестом поднес к уху. Это называется — “потренировался”. Чтобы никому не показывать, как я рад собственному приобретению и еще больше — собственной хитрости. Ведь самого Леву Иванова вокруг пальца обвел! Хорошо бы еще и перед зеркалом пару раз повторить, отработать привычность и небрежность движений.Я встал, еще раз посмотрел на трубку и увидел клавишу, значения которой еще не знал. Коробка лежала на тумбочке около телевизора. Инструкции в коробке не оказалось.Тут я вспомнил, что инструкцию и паспорт — после того, как мне поставили печать в гарантийный талон — я оставил в кармане куртки.Вышел в прихожую, залез в карман. Инструкция была там. И еще там — какая-то связка ключей. Я сначала и не понял, откуда взялась эта связка. Потом вспомнил.Майор Лоскутков проявил поразительную тупость при открывании двери квартиры Чанышевых — если ключ не входил в скважину, мент все равно надеялся его туда воткнуть, и мне пришлось взять функцию “ключника” на себя. А потом непроизвольным жестом я положил ключи в карман. Кажется, Лоскутков куда-то отошел.С сожалением я отложил трубку сотового телефона и взялся за трубку обычного. Всегда малоинтересно возвращаться от ракетной установки к каменному топору. Это я, как отставной военный, могу сказать твердо, и прошу мне поверить. Набрал номер.По скорости, с которой взяли трубку, я предположил, что моего звонка трепетно ждали.— Майор Лоскутков. Слушаю.— Ты еще работаешь?— Я круглые сутки работаю, в отличие от некоторых купленных мафией частных сыщиков.— А Пашу Гальцева ты не поймал еще?— Пашу Гальцева в настоящее время ловит вся милиция России. И обязательно поймает.Он разговорился. Или ему дежурный фельдшер вкатил укол анальгетика в язык? Тогда, следуя логике аналогизма, лейтенанту Славе следует ставить такой же укол прямо в глаз.— А моему совету последовать не собираешься?— Это которому?— Навестить квартиру Чанышева.— Слушай, — я представил, как он поморщился — не от боли, а от пренебрежения к такому дилетанту, как частный сыщик, — не мешай работать...— Ладно. Значит, ключи тебе сейчас не нужны?— Какие еще ключи?— От квартиры Чанышева...Минуту он соображал. Долго менты думают. Я так и не дождался реакции, и сам сказал:— Когда ты в упор замочную скважину рассмотреть не смог, дверь открывал я. И положил ключи по привычке в карман. Понял?— А-а... Нет. Сейчас не нужны. Для порядка, завтра прямо с утра занеси.— Прямо с утра я сильно занят. Честное слово, я не ломаюсь перед тобой. Вот если попозже...— Ладно. Больше ничего нет? А то у меня допрос идет.— С кем беседуешь?— Еще один кандидат в Лешие.— Ну и беседуй... — рявкнул я и бросил трубку точно так же, как недавно бросил ее Лоскутков. Пусть что хочет, то и думает о моем поступке. Не все же мне одному переживать от непонимания ситуации.Я снова принялся за книги, забыв про сотовый телефон. А то время идет, и я не успеваю подготовиться как следует. Теперь уже не стал выбирать. Закрыл глаза и вытащил книгу из середины. И стал читать. Глаза, правда, при чтении уже открыл. То, что касалось аппаратных средств компьютера, я пропустил, потому что примерно знаю составляющие подобной техники. Выискивал главы, которые касались меня как пользователя. И так, с книгой в руках, усвоив совсем немногое и очень многое не усвоив, я начал засыпать. Пришлось книгу отложить и лечь в постель.Но проснулся я, когда в квартире еще было темно и тихо. Ни звука не доносилось с улицы.Похоже, была глубокая ночь. Обычно сплю я крепко. Сейчас что-то словно толкнуло. Это не было присутствием посторонних в квартире, как подумалось сначала. Но что? Я протянул руку и взял с тумбочки “Командирские” часы с фосфоресцирующей стрелкой. Еще только десять минут второго. А голова совсем ясная, словно целую ночь проспал. Свой организм я хорошо знаю и не замечал за собой никогда склонности к психозам или чему-то их заменяющему. Тогда в чем дело?И тут я понял, что разбудило меня...Я взялся за телефон. Опять — за старый, к сожалению. Служба “09” долго не отвечала.Там девчушки тоже любят ночами спать. Даже и за рабочим столом. Наконец ответили.— Квартира Чанышева по улице Цвиллинга, пожалуйста... — попросил я.Мне очень быстро назвали номер, словно всех абонентов города вышеупомянутая служба помнит наизусть.А я наизусть помню эту квартиру. Для спанья там приспособлен только лишь диван.Раскладывается, и спать удобно. Если только не предпочитаешь подремывать в кресле. Но это, как я понимаю обитательницу сего жилья, случалось только после наркотической дозы.Рядом с диваном — тумбочка. Точно такая же, как у меня. И там стоит телефонный аппарат, параллельный аппарату в другой комнате. Тот, второй, подсоединен к линии через компьютер. Сейчас компьютер увезли в ментовку, следовательно, второй аппарат может быть отключен. Но это не столь важно. Важно, чтобы работал первый. Лоскутков днем звонил со второго. Первый еще не проверен. Но если наудачу?И я набрал номер. Долго слушал длинные гудки. Потом трубку сняли и тут же положили на рычаги. Кто-то не пожелал в такое время разговаривать с незнакомым мужчиной. Я набрал номер снова. Теперь ответили быстро.— Да... — сонный, слегка хрипловатый голос. А мне определенно нравится его наглость.Я узнал голос.— Привет, Паша!— Привет. Кто это? — сначала он не сообразил спросонья. Нет у домушника моей тренированной привычки просыпаться с ясной головой. Но через пару секунд ситуация до парня дошла полностью. — Какого черта?..И в голосе уже послышалась обеспокоенность потревоженного травлей зверя.— Привет, говорю, Паша!— Кто это?— Меня зовут Сергей Иванович. Фамилия моя Толстов. Я работаю...— Ты? — Он даже засмеялся в трубку. — Как ты меня нашел, сыщик?— Вычислил. Если тебя по всему городу ловят, то ты спрячешься в самом безопасном месте.— Ну, даешь... — он присвистнул. — Ты что, бывший “тихушник”? Хорошая школа...— Нет. С “тихушниками” я тоже не дружил. Я отставной майор спецназа ГРУ. У нас школа была получше.Он присвистнул снова.— И что ты хочешь? Предупреждаешь, чтобы я не оказывал сопротивления, когда меня будут брать?— А тебя уже приехали брать?— Тебе лучше знать.— Я, признаюсь, вечером еще предположил в разговоре с ведущим это дело опером, что ты будешь ночевать там. Меня засмеяли.Ну, это их дело. Меня другое интересует. И я решил тебе позвонить. Ты можешь со мной поговорить откровенно?— Ты вроде мужик нормальный. Давай попробуем, если только ты время не тянешь и ментов уже не прислал.— Я согласен с тобой в том, что я мужик нормальный, — вот и дожил, что “тащусь” от комплиментов уголовника.— Ну, лады... Чего тебе надо?— Откровенно мне можешь сказать — Валентина Чанышева убил не ты?— Это могу три раза сказать. Не я. Не я.Не я.— Верю. Я и не думал на тебя. Просто спросил для порядка. А не можешь сказать — кто?— По моим данным, как и по данным ментов, — жена.— Понятно. А что ты в этой квартире делал?— Что делает домушник в чужой квартире?— Об этом я могу только догадываться, поскольку домушником никогда не был. Но шел ты туда не по собственной инициативе. Так ведь?— Так. Мне заказ дали.— Кто?Трубка долго молчала с ответом.— Ты брал перед заказчиком какие-то обязательства? — неназойливо подсказал я вариант поведения.— Вообще-то, нет. Потом, эти два парня и так у вас. Которые со мной были...— Они заказывали? И сами “пошли на дело”? Я вроде бы не совсем дурак, но не понимаю расклада.— Основной заказчик — некто Юрий Юрьевич. Начальник предвыборного штаба одного известного кандидата в депутаты. Двести килограммов жира и очень мало ума. А эти двое — так... Шавки...— Они такими себя и показали.— Раскололись?— Не выходя из квартиры.— Оба?— Один.— Кто? “Бегемот”?— “Бегемот” — это который “бульдозер”?Паша хохотнул. Ему разговор нравился.Мне — тоже. Характерами мы с ним быстро сошлись.— “Бульдозер”. Так он, что ли?— Нет. Второй.— “Козел”?Я вспомнил острые уши того, которого почесал затылком о косяк, и удивился точной характеристике домушника. Скажет, и уже не спутаешь с другим.— Он самый.— Вот уж не ожидал. Он держался так, будто весь мир презирает. А меня — особенно.— Это бывший мент.— Тогда понятно.— Майор, которому ты челюсть сломал, обещал посадить его в камеру к серьезным ребятам и предупредить их. Серьезные ребята как относятся к ментам? Тебе объяснять, думаю, не надо.— “Опустят” в первый же час.— Вот этого он и испугался.— Что с него возьмешь? Мент, он и есть мент. А ты, насколько я понял, один обоих парней уложил?— Уложил.— Молодец, уважаю.— Ты сам, насколько я понял, обоих ментов уложил. Тоже уважаю. Вот только тяжелые телесные повреждения... Перелом челюсти...За это могут статью добавить.— А что мне еще делать было против пистолета? Можно было только отключать. Что и было выполнено.— Хорошо. Следующий вопрос. Что связывало твоего Юрия Юрьевича с убитым?— Ничего не связывало. Насколько я понял, он у них через Сеть какие-то данные уволок и засветился. Они его вычислили почти сразу. Утром вышли на меня и послали. А тут и сообщение пришло, что клиент — в морге. Посоветовались, решили сработать на скорости, пока никто не опомнился. Велели мне с компьютера винчестер снять. И тогда я на тебя напоролся.— Рядом с домом в “БМВ” твои ребята сидели?— Страховка.— А “Мерседес-280” рядом?— Не знаю.— Знать, Паша, надо. Эта машина работает на Хозяинова. И он очень недоволен тобой.Дал приказ по всем притонам тебя отлавливать. Одновременно с ментами. Так что ты правильный выбор ночлежки сделал. Как с Хозяиновым себя вести собираешься?— Не знаю еще.— Позвони ему лучше сам. Узнай, что и почем.— Ладно. Подумаю. Но не уверен, что мы договоримся. Я хозяев над собой не терплю.— Да, еще вопрос. По твоей профессии. Ты хоть что-нибудь “снял” с этой квартиры?— Порожняк тут...— Хозяин был очень богат.— Значит, дома ничего не хранил. Иначе я нашел бы.— У меня все. Можешь продолжать спать.Только уходи пораньше. Чем черт не шутит...— Ты меня не сдашь?— Слово офицера. Дрыхни спокойно, только не храпи. Там стены тонкие, соседи могут услышать.— Менты — тоже офицеры, сыщик. Так что для меня это — не гарантия.— Но они не офицеры спецназа ГРУ.— Ладно. Верю...И Паша положил трубку.Я тоже лег. Естественно, завтра я не премину сказать Лоскуткову, что ночью беседовал с Гальцевым. Пусть зубами поскрипит — делать это долго ему сломанная челюсть не позволит. Но сдавать парня я, как и обещал, не буду. Кто-то из древних греков сказал: “Платон — мне друг, но истина — дороже”. А мне дороже мое слово. А друга в утешение я очень сладким чаем напою.С такими благими мыслями я уснул и в очередной раз проснулся от телефонного звонка. По привычке посмотрел на часы. Пять.Экстраординарный должен быть случай, чтобы меня в такое время будили.— Алло. Слушаю.— Извини, отставной майор, что разбудил...Голос Паши Гальцева.— Что-то случилось? Как ты мой телефон нашел?— У меня и телефон, и адрес есть. Против сыщиков, которые “частники”, я ничего не имею. А когда встретился с тобой в первый раз, здесь, в подъезде, подумал, что ты — мент.Мысль мне в голову пришла — к менту на квартиру наведаться, когда его дома не будет.Да, видно, не судьба...— Что тебе не спится?— А тут парень какой-то пришел в гости.Как к себе домой, без стеснения.— В это время? Кто такой? Где он?— Здесь лежит. Рядом с моим диваном.Ножом сильно размахивал, а я это люблю не больше, чем когда пистолетом машут. Та же история. Я уже ухожу, парня этого, если веревку найду, свяжу, чтобы не смотался.— Тоже домушник? Не любишь конкурентов?— Нет. Этот не из блатных. Этот своим ключом открыл. Могу поспорить, он отмычку в руках ни разу не держал.— Я еду.— Меня уже здесь не будет, не застанешь.Ну, даст бог, свидимся. Бывай здоров, “частник”...— Удачи тебе, Паша. Не попадись майору Лоскуткову. Он — злопамятный, хоть и мой друг.Я положил трубку, быстро оделся, плеснул в лицо пару горстей воды из-под крана и помчался чуть ли не вприпрыжку на стоянку, где оставил машину.Кто мог прийти туда? Если не из блатных, то или кто-то из заказчиков, имеющий непосредственное отношение к убийству, или сам убийца. Что-то хотел, скорее всего, забрать.Компьютер? Он мог не знать, что менты уже увезли его и, наверное, всю сегодняшнюю ночь осваивают новые для себя игры.Честно говоря, неплохо было бы и Пашу на месте застать. Всегда приятно побеседовать с толковым и знающим свое дело человеком.Машину я оставил за углом, чтобы не привлекать ненужного внимания. Рядом с другой такой же “старушкой”. Вошел в подъезд почти неслышно — громыхать лифтом, естественно, не стал. Но дверь квартиры Чанышевых оказалась открытой. Я едва-едва толкнул ее, не открывая совсем, только чтобы убедиться — путь свободен, и мне не надо пользоваться ключами. Потом вывернул на лестничной площадке лампочку — свет выдал бы меня. Кроме того, следовало привыкнуть к темноте, к которой привык уже кто-то, находящийся внутри — не люблю давать противнику преимущество. На всякий случай достал пистолет, снял его с предохранителя и неслышной кошкой переступил порог. Скользящий шаг, еще один...Вот и тот самый пресловутый угол, из-за которого так удобно бить. При этом человек, получивший удар, вдобавок получает второй сзади — о косяк. В этом я имел возможность днем убедиться. Взгляд вправо, шаг вперед...Взгляд влево — туда, где я сам “приветливо” поджидал “козла”. Тишина. Никого. И уже в комнате я включил свет. Рядом с диваном лежал со связанными руками и ногами один из моих заказчиков.— Привет, — сказал я неназойливо. — Давно не виделись. Что вы так рано встаете?Сон плохой? Глава одиннадцатая 1 В шесть утра майор Лоскутков уже звонил в городское управление дежурному. Еще вечером, после укола, поставленного дежурным фельдшером, который настоятельно рекомендовал майору съездить в недалекий травмпункт на снимок, челюсть так сильно не болела. Он в подобных делах человек опытный — несколько раз за служебную практику доставалось основательно — и понимал, что это сгоряча. К утру же, как всегда бывает, боль стала такой, что даже спать майор уже не мог. И вышел в коридор к телефонному аппарату.— Привет. Это майор Лоскутков. Ничего не слышно нового про Гальцева? — мрачным голосом, с трудом произнося слова, поинтересовался он.— Пропал твой Гальцев. Как сквозь землю провалился. Он же уехать собирался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28