Правда, улыбочка быстро вернулась на свое место. Но эта смена не ускользнула от дяди Хэммера. Он вскочил со стула и склонился над очагом.
– А по-моему, возраст, самый подходящий, – сказал Джейк Уиллис.
– Нет, сэр, ей только еще пятнадцать, – прочувственно возразил папа. – Вы ведь недавно в наших краях и потому, наверно, не знаете, что у нас за девушкой не принято ухаживать, пока ей не стукнет шестнадцать. Тогда ей и замуж можно выходить.
Джейк Уиллис облизал губы. Улыбка с них не сходила.
– Ну что ж, раз уж я потратился, могу я хотя бы отдать ей эти сласти или нет?
Папа посмотрел ему прямо в глаза:
– Я вам уже объяснил, мистер Уиллис, что когда за девушкой рано ухаживать, ей и подарки от мужчины рано принимать.
– Э-э, знаем мы, в чем собака зарыта. Будь даже не рано ухаживать, вы б все равно не допустили, ведь так? Вы ж считаете, что ваша белокожая племянница слишком хороша для такого чернокожего ниггера, как я. Вот она, правда-то, или нет?
Папа никогда не позволял себе впадать в ярость – он вздохнул поглубже, выждал немного и спокойно сказал:
– Правда, мистер Уиллис, та, что Сузелла действительно не в том возрасте, когда ухаживают, но даже будь она достаточно взрослая, не думаю, что вам бы пристало ухаживать за ней, учитывая, что вы на двадцать лет старше ее.
– А может, она сама про это решит, а?
– Дело в том, что она на моем попечении, и я уж как-никак позабочусь об ее интересах. А насчет возраста я уж говорил вам, за ней еще рано ухаживать. И своего мнения на этот счет я не изменю.
По папиным словам я поняла, что разговор окончен. Дальше он эту тему обсуждать не станет.
Джейк Уиллис заткнулся, потом ухмыльнулся еще шире и пожал плечами:
– Ладно, не станете ж вы ругать парня за попытку, верно? А вообще-то она милашка, милей всех здесь, белых ли, черных. Глядится впрямь как белая, волосы такие шелковые, небось как у ее белой мамаши. Да-а, что-то в ней есть… Ладно… неважно. Найдутся и другие девушки, что только рады будут получить шоколадку от Джейка Уиллиса. Вот так, сэр! Но мы зла не держим. – Он распахнул дверь. – Веселого рождества всем тут вам. И счастливого Нового года!
Дверь за ним захлопнулась. Тетушку Ли Энни всю передернуло.
– Ох, не люблю я этого парня, – сказала она. – Да простит мне господь, не люблю.
Дядя Хэммер вернулся на свое место:
– Ручаться могу, в один прекрасный день этот ниггер окажется с разбитой башкой.
– Забудь о нем, Хэммер, – сказал папа, снова усаживаясь перед очагом. – Не позволим ему испортить нам рождество. Не стоит он того.
Тетушка Ли Энни посмотрела на папу, ее опять передернуло, и она плотнее закуталась в шаль.
Рождество отметили, все разошлись, и нас с мальчиками отправили спать. Сузелла тоже легла и после такого длинного дня сразу заснула. Только я все крутилась на своей кукурузной подстилке, не в силах заснуть. Как всегда, думалось только о Стейси, но это было слишком мучительно, и потому я заставила себя перенестись мыслями к тетушке Ли Энни.
Если уж она решила настоять на своем, она пойдет регистрироваться. Мне это было по душе. Я ею прямо-таки гордилась. Чего я только не наслушалась и потому знала, что для нее это не пара пустяков и даже опасно. Мне было страшно за нее. Я вспоминала, как мы с ней проводили вечера, читая эту нашу конституцию. Как ходил голосовать ее отец, за что его ужасно избили. Как мистер Джемисон говорил, что присяжных в суде выбирают только из тех, у кого есть право голосовать. И тогда, вспомнив про Т. Дж., приняла решение.
Я тихонько встала и направилась в комнату родителей. Взрослые все еще сидели там перед лениво догорающим очагом. Они с изумлением посмотрели на меня, а мама спросила:
– Зачем ты встала, Кэсси?
– Я подумала…
– О чем?
– Я подумала о тетушке Ли Энни… Она ведь пойдет регистрироваться, да? Я хочу пойти с ней.
Мама взглянула на папу, потом опять на меня.
– Зачем, Кэсси?
Я нахмурилась, стараясь сообразить, как бы поточнее выразить, что я думаю.
– Ведь мы с тетушкой Ли Энни вместе читали конституцию, понимаешь? С самого первого дня, как она ее получила. Это раз. И еще она мне про своего отца рассказывала. И всегда говорила, до чего ей самой охота идти голосовать. Ну… Вот я и подумала, почему бы и мне с ней не пойти. – Я замешкалась, потом добавила: – Мне ж и самой интересно узнать и про закон, и про все такое…
Ба промычала, я не расслышала что, и покачала головой. Все прочие молча уставились на меня. Наконец заговорил папа:
– Кэсси, голубка, ты совершенно правильно рассуждаешь, но ты забыла: то, что собирается сделать миз Ли Энни, очень опасно. Даже мы с мамой еще не решили, пойдем ли мы сами.
– Про себя ты решай, папа, но я-то могу все равно пойти.
Папа обхватил голову руками и, прежде чем ответить, несколько минут размышлял.
– Надо все обдумать хорошенько, Кэсси.
– Ну конечно, конечно.
– А пока лучше возвращайся в постель.
Я пожелала всем спокойной ночи и вернулась в свою комнату. Но ложиться больше не захотела, а свернулась калачиком в кресле-качалке, которое стояло в спальне перед самым очагом, и стала прислушиваться к голосам за стеной.
– Надеюсь, на самом деле ты не собираешься долго размышлять над этим? – поспешил высказаться дядя Хэммер еще до того, как я уютно устроилась в кресле. – Сопровождать миссис Ли Энни было бы сущим безумием. И еще глупее – брать с собой Кэсси.
– Господи, подумать только, что может случиться, – сказала Ба. – Аж дрожь прохватывает…
– Да уж, – мягко заметила мама, – и все-таки…
– Что «все-таки»? – вскинулся дядя Хэммер. – Ты же слышала, как мистер Моррисон рассказывал про одного негра, которого линчевали в Тьюпело только за то, что он хотел пойти голосовать. И случилось это всего год назад! Бред, просто бред! И кончится обязательно бедой.
– Может, и так. Но сам знаешь, Кэсси девочка смышленая. Если она надумала это сделать, значит, ей надо. Самой надо во всем разобраться.
– Мэри! – воскликнула Ба. – Неужто ты допустишь…
– Не знаю, мама. Дэвид… У меня появилось странное чувство. Не меньше вашего я напугана. Мне страшно, что кто-то хочет пойти регистрироваться, чтобы голосовать. Но это чувство во мне. За последние год-два Кэсси столько всего перевидала, столько узнала – и поняла, что значит быть черным. Случай уберег ее своими глазами увидеть суд Линча. Но мальчика, приговоренного к смерти, она видела… Может быть, то, что собирается сделать тетушка Ли Энни, и безрассудно, но здесь есть чем гордиться. И если Кэсси станет свидетелем такого события, однажды это сыграет важную роль в ее судьбе.
– Боже… – прошептала Ба.
– А что скажешь ты обо всем этом, Дэвид? – потребовал ответа дядя Хэммер.
Папа тяжко вздохнул и ответил не сразу. Я приникла ухом к стене и с нетерпением ждала, что он скажет. Наконец он заговорил:
– Что касается тетушки Ли Энни, пусть, раз она хочет, пойдет и зарегистрируется. Я тут ничего не могу поделать. А вот должен ли кто-нибудь из нас ехать с ней, тут надо все обмозговать.
– Ну а Кэсси?
Долгое молчание.
– Я еще не знаю, Хэммер, – наконец, произнес папа. – Сейчас я пока еще не могу сказать…
На третий день рождества на подъездную дорогу вдруг вкатила машина, и из нее нежданно-негаданно возник мамин племянник Бад. Мы вслед за мамой высыпали из дома приветствовать его. А спустя несколько минут он уже сидел перед огнем напротив Сузеллы. Казалось, Сузелла рада видеть своего отца, но она была какая-то притихшая, словно знала, зачем он приехал. Она молча смотрела на него и ждала.
– Дэвид дома? – осведомился Бад у мамы. – А мистер Моррисон?
– Ушли в Смеллингс Крик по какому-то делу. И Хэммер с ними. Скоро будут назад.
– Говоришь, Хэммер здесь? – спросил Бад в некотором замешательстве. – Тогда я не останусь. Сама знаешь, нам лучше не встречаться.
– Не беспокойся насчет Хэммера, – сказала мама.
Тогда он попросил маму прогуляться с ним. Когда она вернулась одна и сказала, что Бад ждет Сузеллу у пруда, чтобы поговорить с ней, та ничуть не удивилась. Она просто кивнула, надела пальто и вышла. Тут мама объяснила нам, зачем приехал Бад. Он разводится с матерью Сузеллы и приехал за ней, чтобы увезти ее домой. Малыш, Кристофер-Джон и я в молчании уставились на маму. Для Малыша и Кристофера-Джона пребывание в нашем доме Сузеллы значило очень много. И вдруг я поняла, что для меня тоже. С того дня, как исчез Стейси, я уже не мечтала, чтобы она скорей убралась.
– Когда они уезжают? – спокойно спросила Ба.
– Бад хотел уехать сегодня же ночью, так как Хэммер здесь. Но я уговорила его побыть до завтра. Я ж понимаю, Сузелле хоть немножко времени надо, чтобы собраться и попрощаться со всеми.
Тут мы услышали, как по подъездной дороге прошуршала машина, и Кристофер-Джон воскликнул:
– Папа приехал!
Ба встала и медленно пересекла комнату.
– Пожалуй, я успею до ужина простирнуть платья Сузеллы, чтоб потом перегладить. – Она остановилась в дверях столовой и оглянулась: – Откровенно говоря, я буду скучать по этой девчушке… очень… – И с этими словами она переступила порог кухни.
Вскоре вернулась Сузелла и начала паковаться.
– Честно, мне не так уж хочется уезжать, – призналась она мне, доставая платья из шифоньера. – Мой дом скорее здесь, чем в Нью-Йорке.
Она окинула взглядом комнату и задумалась.
Я аккуратно сложила ее свитер и сунула в чемодан.
– Как жалко, что твои родители расходятся. А может… – сказала я.
– Да нет, ничего уже не может быть. – Сузелла покачала головой. – Я знала, что это случится.
– А ты с кем будешь жить?
– С мамой. – На меня она не смотрела.
Я ничего не сказала.
Она как-то виновато поглядела на меня, продолжая укладываться.
– Мне так будет легче, Кэсси. Если я останусь с мамой.
– Уж наверное. – Я пожала плечами. – Ты же мечтаешь считаться белой.
– Кэсси… пожалуйста, не начинай все сначала.
Я вздохнула:
– Как мне хочется, чтобы ты осталась!
– А я думала, ты ждешь не дождешься, когда я уеду, – засмеялась она.
– Нет, мне кажется… ты стала лучше ко мне относиться.
– Ты, кажется, тоже. Вы все. Недостает только одного… – Она запнулась.
– Чего?
Она схватила одну туфлю и стала с громким хрустом заворачивать ее в газету, чтобы скрыть дрожь в голосе.
– Чтобы до того, как я уеду, Стейси вернулся домой. – Встретившись со мной глазами, она приостановилась. – Когда он вернется, обними его за меня и… передай, что мне его очень недоставало.
Я протянула ей другую туфлю.
– Обещаю, – сказала я, глядя куда-то вбок.
И тут при мысли, что она вот-вот уедет, мне стало так одиноко! Я обогнула кровать, подошла к Сузелле и крепко обняла ее – вот уж чего от себя не ожидала!
Покончив со сборами, мы с ней вышли на переднюю веранду, где сидели Малыш и Кристофер-Джон.
– Сузелла, а ты ни за что не можешь остаться? – начал было Кристофер-Джон.
– Разве ты не слышал, что мама сказала? – буркнула я. – Не может она.
– Понимаю, – согласился он.
– Но мне бы правда очень хотелось, – призналась Сузелла.
– Мы будем без тебя скучать, Сузелла. – Малыш поспешно взглянул на нее и тут же отвел глаза.
Сузелла прикусила нижнюю губу и смахнула слезу. А потом встала между Малышом и Кристофером-Джоном и обняла сразу обоих.
– Я еще вернусь, – пообещала она. – И Стейси, и я – мы непременно вернемся.
Кристофер-Джон кулаком утер нос и кивнул на дорогу.
– Грузовик едет, – объявил он охрипшим голосом.
Вскоре грузовик свернул на подъездную дорогу. Из него вылезли мистер Тэйт Саттон и Чарли Симмз. А с ними еще и Джереми. Кристофер-Джон вскочил со скамейки и бросился в дом.
– Папа, к нам приехали белые, – сообщил он.
Не успели мистер Саттон, мистер Симмз и Джереми подняться по ступенькам, как папа и дядя Хэммер уже вышли на веранду. Кристофер-Джон следом за ними. Джереми кивнул нам, а мистер Саттон, вместо «здрасьте», только бросил:
– Дэвид, Хэммер.
Папа и дядя Хэммер также кивком поздоровались с ними. Последовало неловкое молчание. Затем мистер Саттон – его явно выбрали для выступления первым – заговорил:
– Полагаю, ты слышал, что союз вновь поднял голову?
– Союз? – удивился папа, будто слыхом не слыхал ни про какой союз.
Мистер Саттон мотнул головой.
– Ну да, тот, что организовал еще Моррис Уилер.
Папа промолчал, старательно изображая полное равнодушие. Дядя Хэммер стоял за ним, прислонившись к стене дома. Говорить он предоставил возможность одному папе.
– Когда Морриса Уилера подожгли, союзу пришел конец. Но, говорят, он опять объявился. Так ты слыхал об этом?
– Вроде нет.
– И знать ничего не знаешь, так, что ли? – с кислой миной переспросил мистер Симмз.
Джереми взглядом упрекнул отца. А мистер Саттон тут же бросился в атаку, не дав папе времени на ответ.
– Нам известно, что дела идут все хуже, потому мы и приехали к вам. И похоже, лучше не будет после всего, что вчера случилось на земле Уокера.
– А может, он и об этом ничего не слыхал? – с саркастической усмешкой прервал мистера Саттона Чарли Симмз.
Мистер Саттон с раздражением обернулся на Чарли Симмза, потом снова все свое внимание сосредоточил на папе.
– Уокеры выгнали со своей земли двенадцать семей – белых и цветных.
– Белых больше…
– Сказали, мол, велено четвертину земли держать под паром. Ни цента с нее. А стало быть, пусть семьи выезжают еще до конца недели. Уокеры вроде как вынуждены были так поступить. А за ними так же могут сделать и мистер Грэйнджер, и мистер Монтьер, и мистер Гаррисон. Любой. Вот к нам и кинулись с разговором, и мы подумали – самое время поставить союз опять на ноги. – Он замолчал в некотором замешательстве. – А к вам пришли, потому как, похоже, мистер Уилер был прав насчет цветных фермеров… что и цветные должны входить в союз.
– Понимаю, – сказал папа.
– Надеюсь, – заметил мистер Саттон, – вы вовлечете цветных в это дело, а мы будем двигать его дальше.
Папа молчал. А мистер Саттон и мистер Симмз ждали. И Джереми тоже. Затем папа сказал:
– Думаю, раз вы хотите, чтоб союз воскрес, лучше всего вам поговорить с испольщиками на плантациях.
– Мы так и собирались, – заметил мистер Саттон. – Но нам известно, что Моррис Уилер начал переговоры с вас. Вот и мы решили поступить так же.
– Поехали, Тэйт! – резко оборвал его мистер Симмз. – Вот еще, уговоривать ниггера. Других забот у нас нет…
Мистер Саттон покачал головой и пошел назад к машине.
Дядя Хэммер и папа дождались, пока грузовик убрался, и вернулись в дом. А чуть погодя вышел дядя Бад и сказал, если Сузелла не передумала идти прощаться с тетушкой Ли Энни, то уже пора. Кристофер-Джон, Малыш и я решили отправиться с ней.
У тетушки Ли Энни первым делом заговорил Рассел, выжав улыбку из Сузеллы:
– Давно мне хотелось поговорить с тобой. И так, и эдак прикидывал, да вот только шоколадки у меня нет.
– Тебе она и не нужна.
– Твои слова придают мне смелости.
Сузелла, казалось, слегка смутилась.
– А где Уордел? – спросила она. – Я надеюсь, что увижу его.
– А со мной поговорить не хочешь? Я передам ему твое «до свидания».
– А вот и я! – гордо объявила тетушка Ли Энни, выходя из кухни. В каждой руке она держала по банке. – Вот тут для тебя маринованная свекла и шкварки. А еще, ты их так любишь, маринованные огурчики, лук и консервированные помидоры.
Сузелла прямо-таки дара речи лишилась, стояла и улыбалась, качая головой. Рассел легонько подтолкнул ее локтем:
– Ну разве не чудо?
– О да. – И Сузелла поглядела ему прямо в глаза. – Просто чудо!
Они обменялись пристальными взглядами. И Рассел сказал:
– Ты хотела проститься с Уорделом. Я догадываюсь, где он. Хочешь, пойдем поищем его?
Сузелла оглянулась на отца, который был занят сердечной беседой с тетушкой Ли Энни, и встала. Спустя полчаса дядя Бад решил, что самое время ехать, а Сузелла и Рассел все не возвращались. И меня послали на поиски. Не успела я завернуть за угол, как тут же увидела их – они шли по тропинке от Литтл Роз Ли. Только я хотела окликнуть их, как Рассел вдруг притянул к себе Сузеллу и поцеловал. К моему великому изумлению, Сузелла ему позволила, но потом вроде как смутилась, выскользнула от него и побежала к дому.
– Дядя Бад сказал, что пора ехать, – выпалила я, когда она пробегала мимо.
Едва взглянув на меня, она кивнула и вошла в дом. Когда спустя несколько минут мы катили по дороге к югу, я шепотом сообщила ей:
– А я видела, как Рассел поцеловал тебя.
Сузелла почувствовала некоторую неловкость, но, посмотрев прямо на меня, сказала:
– Ну и что! (Я так и уставилась на нее.) Ну что тут особенного?
– Это ты так говоришь, – заметила я. Ладно, пусть ее.
Только мы выехали на дорогу, как впереди увидели Дюбе Кросса. Дядя Бад предложил подвезти его, и Дюбе с радостью забрался на заднее сиденье, рядом со мной и Сузеллой. Оказалось, он направляется на плантацию мистера Гаррисона. Я рассказала ему про визит мистера Саттона и мистера Симмза и, с их слов, про возвращение Морриса Уилера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34