В тех же случаях, когда разлагающее влияние антиоб-
щественных элементов направлено не на подростков, а на
взрослых лиц, но не конкретизировано по объекту, уголов-
ная ответственность по современным криминологическим
воззрениям исключается.
В последнее время в криминологической литературе бы-
ло, правда, высказано мнение о целесообразности включе-
ния этой проблемы в сферу внимания и криминологии и
уголовного права. Рассматривая проблему лидерства в
криминологии, Л. М. Вайсберг представляет <ситуацию,
когда лидер блокирующейся на сугубо ценностной основе
компании (<идеолог>) развивает и укрепляет в единомыш-
ленниках мизантропические или собственнические взгляды,
будучи далеким от мысли <наставлять> их на путь преступ-
лений> [86, 96]. Резонно отмечая, что уголовное преследо-
вание за такие поступки, не связанные причинно и виновно
с последовавшим преступлением, было бы отступлением
от установленных советским уголовным законом принципов
и подрывало бы социалистическую законность, Л. М. Вайс-
берг, вместе с тем, полагает, что ответственность за такие
действия, тем не менее, должна наступать, и что задача
криминологии и уголовного права заключается в исследо-
вании проблемы <склонения (побуждения, вовлечения) к
преступному образу действий, причинно и виновно не свя-
занного с конкретными преступлениями; лидерство в нега-
тивной группировке есть чистый, специальный случай скло-
нения к преступной деятельности> (курсив наш.- Ф. Б.)
[86,96].
Характеризуя действия лидера группировки с отрицате-
льной направленностью, сконцентрированные на создании
и идейном сплочении такой группировки, но не связанные
причинно с правонарушениями ее членов, Л. М. Вайсберг
приходит к выводу, что эти действия: 1) бесспорно, общест-
венно опасны; 2) связаны с воспоследовавшим преступле-
нием не причинным, но иным значимым для совершения
образом; 3) не должны оставаться вне реагирования со
стороны уголовного закона или, во всяком случае, науки
уголовного права; 4) влечь уголовную ответственность в
строго определенных законом случаях и 5) поэтому отно-
сятся к явлениям, лежащим на границе между соучастием
и непреступной общественно опасной деятельностью, кото-
рые должны рассматриваться как прикосновенность [86,
99-100}.
Спору нет, теоретические изыскания, проведенные
Л. М. Вайсбергом в части проецирования понятия лидерст-
ва на криминологию и уголовное право, сами по себе ин-
тересны. Они позволяют в криминологическом плане высве-
тить такие виды деятельности, которые граничат с преступ-
ными, но не образуют их, выступая, скорее, как обусловли-
вающий вид детерминации [143, 58, 144, 13-14]. Лицо,
занимающее в малой группе лидерские позиции и обладаю-
Речь идет о типологии лидеров. <Лидер - это, прежде всего,
<идеолог>, и в этом непреложном факте исследователю открывается
<тайна> лидерства>,-пишет Л. М. Вайсберг [86, 80}.
щее, в силу этого, особым авторитетом среди ведомых, бе-
зусловно, имеет реальную возможность влиять на их наст-
рой, на определение их жизненных установок. Однако в тех
случаях, когда речь идет о взрослых, уже сформировавших-
ся людях, возможности такого влияния, естественно, огра-
ничены. И дело не только в том, что такие лица имеют
устоявшиеся взгляды, определенную жизненную позицию,
но и в том, что участвуя в общественной жизни, являясь
членами целого ряда других общностей, они испытывают
разнонаправленные влияния на макро-.мезо- и микроуров-
не, обладают в силу своего социального опыта способностью
взвешивать и оценивать эти влияния и сознательно опреде-
лять линию своего поведения.
При таких условиях криминализация неконкретизиро-
ванного негативного влияния лица, занимающего в малой
группе лидерские позиции, на членов этой группы едва ли
была бы оправдана. Не отрицая в принципе общественной
опасности таких неконкретизированных действий лидера,
трудно, однако, выявить их действительную роль в форми-
ровании асоциальной позиции личности, а отсюда, и сте-
пень их общественной опасности. Между тем, как известно,
для криминализации деяния необходима определенная, до-
статочно высокая степень общественной опасности. <Лишь
то деяние может быть правомерно криминализовано, обще-
ственная опасность которого достаточно (с точки зрения
уголовного управа) высока> [165, 216}. Но и этого недоста-
точно. Для криминализации деяния необходим также учет
относительной распространенности этих действий, положи-
тельных и отрицательных последствий их криминализации,
возможности четкого очерчивания в составе самого характе-
ра этих действий и многого другого [103, 115-118, 165,210-
242-, 136, 3-10}. Думается, что и автор в достаточной мере
понимал проблематичность постановки вопроса о кримина-
лизации таких действий, поскольку в качестве альтернати-
вы отнес их рассмотрение к сфере науки уголовного права.
Точнее же их следовало отнести к сфере криминологии, ибо
эти действия правомернее рассматривать с позиций усло-
вий, предопределяющих возможность совершения преступ-
лений, а в социально-психологическом плане - негативных
условий социализации индивидов и роли в этом групп не-
посредственного общения.
6. В тех же случаях, когда криминологический анализ
таких действий однозначно свидетельствует о высокой сте-
пени их общественной опасности, уязвимости объекта, ко-
торый следует от них охранять, наконец об относительной
их распространенности, законодатель решает вопрос и об
их криминализации, как это было в названном выше случае
установления ответственности взрослых за вовлечение не-
совершеннолетних в преступную или иную антиобществен-
ную (саму по себе по общему правилу не преступную!)
деятельность.
Подтверждением правомерности такого решения явля-
ется многолетний опыт применения этой нормы, введенной,
как известно, в 1935 г. в соответствии с постановлением
ЦИК и СНК. СССР <О мерах по борьбе с преступностью
среди несовершеннолетних>. Вместе с тем, анализ судебной
практики и приведенные выше материалы конкретно-социо-
логических исследований, в которых важное место занима-
ло интервьюирование несовершеннолетних, отбывающих на-
казание в воспитательно-трудовых колониях, показали, что
возможности этой нормы для предупреждения преступности
несовершеннолетних используются далеко недостаточно. Из
100 изученных нами дел о вовлечении несовершеннолетних
в преступную или иную антиобщественную деятельность
лишь по 3 делам квалификация действий осужденного по
ст. 208 УК УССР (ст. 210 УК РСФСР) выступала в чистом
виде, да и то в двух из них речь шла о вовлечении несовер-
шеннолетних в пьянство. В остальных случаях квалифика-
ция действий взрослого соучастника по ст. 208 УК УССР
была результатом идеальной совокупности - совместного
участия с вовлеченным им несовершеннолетним в одном
преступлении. Это свидетельствует о том, что для пресече-
ния неконкретизированного негативного влияния взрослых
на несовершеннолетних, связанного с вовлечеием их в пре-
ступную или иную антиобщественную деятельность, и, сле-
довательно, для устранения этой причины преступности не-
совершеннолетних, названная норма используется слабо.
7. Полученные нами данные выборочного обследования
показывают, что каждое четвертое преступление несовер-
шеннолетних и каждое второе их групповое преступление
совершаются с участием взрослых. При этом в группах
подростков взрослые играют, как правило, весьма активную
роль. Н. Ф. Кузнецова отмечает и большую их роль в созда-
нии групп подростков, совершающих преступления. Следу-
ет, однако, отметить, что эти <взрослые> в основной своей
массе лишь ненамного старше остальных участников груп-
пы, По нашей выборке, как указывалось, 72 % таких взрос-
лых не достигли 20 лет. Близкие к этим данные дают выбор-
ки и других авторов. Если же в качестве предельного воз-
раста для взрослых соучастников преступных групп
несовершеннолетних установить 25 лет, то можно утверж-
дать, что 9/10 всех таких соучастников относятся к этой
возрастной категории. При этом, как уже отмечалось, по-
давляющее число преступлений несовершеннолетних носит
групповой характер, в связи с чем вопрос о преступных
группах и, прежде всего преступных группах несовершенно-
летних, нуждается в особом рассмотрении.
4. Криминологическая характеристика преступных групп
1, Одной из проблем, связанных с криминологическим
анализом совместной преступной деятельности, является
проблема формирования и функционирования преступных
групп. Следует, однако, отметить, что криминологическое
понятие преступной группы не совпадает с уголовно-право-
вым. Если последнее охватывает групповую форму совер-
шения преступления, получившую отражение в нормах уго-
ловного закона, то в криминологии под преступной группой
понимают прежде всего группу непосредственного общения
(малую группу), объединяемую общими имеющими анти-
общественную направленность интересами и целями, свя-
занную единством преступных действий. Более того, крими-
нологическая характеристика преступной группы не исчер-
пывается тем, что этой группой совершено преступление.
Поскольку криминологической анализ связан с выявлением
причин групповой преступной деятельности, в поле зрения
криминологии неизбежно попадают и все аспекты, связан-
ные с самим существованием преступной группы: формиро-
ванием, структурой, взаимодействием участников, способа-
ми и механизмами организации групповой деятельности,
словом, с выяснением вопросов, далеко выходящих за пре-
делы ее уголовно-правовой характеристики.
Являясь особым видом малой группы непосредственного
общения, преступная группа обладает рядом признаков,
присущих любой социальной группе. Основным, что отли-
чает ее от других контактных групп, является антисоциаль-
Проблема групповой преступности - это не только проблема
групповых преступлений, но и проблема преступных групп, пишет
У. С. Джекебаев (86, 4].
Судебная практика иногда использует криминологическое поня-
тие группы для квалификации деяний лица, действовавшего при совер-
шении преступления совместно с другими лицами, которые в силу по-
ложений уголовного закона (малолетство, невменяемость) не могут
рассматриваться как субъекты преступления. Так, в п. 10 постановле-
ния Пленума Верховного Суда СССР от 25 марта 1964 г. <О судебной
практике по делам об изнасиловании> указывается, что <действия лиц,
организовавших изнасилование группой, следует квалифицировать по
ч. Зет. 117 УК РСФСР и соответствующих статей УК других союзных
республик, независимо от того, что другие участники в соответствии со
ст. 10 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных рес-
публик не были привлечены к уголовной ответственности> [26, 197].
ная направленность, предопределяющая преступный харак-
тер действий как группы в целом, так и отдельных ее уча-
стников. Следует, вместе с тем, отметить что преступная
группа может сразу сформироваться, как группа, пресле-
дующая преступные цели (обычно формирование таких
групп связано с преступлениями против социалистической
собственности, где только объединение действий нескольких
лиц дает возможность преступникам осуществить свой за-
мысел), но может возникнуть и в результате трансформа-
ции стихийных групп непосредственного общения, в кото-
рых криминогенность вызревает постепенно под влиянием
либо преступных элементов, осуществляющих целенаправ-
ленное воздействие на такую контактную группу, либо оп-
ределенной криминогенной ситуации [57]. Второй путь воз-
никновения преступных групп типичен для противоправного
поведения несовершеннолетних.
2. Асоциальные группы несовершеннолетних, как пра-
вило, возникают не в связи с совершением преступных дей-
ствий, а для удовлетворения потребности подростков в меж-
личностном общении, компенсации их неудовлетворенности
своим социальным статусом в официальных группах обще-
ния по месту работы, учебы и т. д. [91, 59]. И лишь затем,
по мере углубления асоциальных настроений в группе под
влиянием ситуации или разлагающего влияния более опыт-
ных <взрослых друзей>, входящих в состав группы, или в
прошлом судимых несовершеннолетних, становятся на путь
преступлений. По данным, приводимым И. С. Полонским,
специально изучившим общение как действенный фактор
формирования личности подростков и юношей, такие <взро-
слые друзья> принимали участие в 40,8 % правонарушений
несовершеннолетних. Из них в 15,6 % они были руководи-
телями <операций>, в 25%- подстрекателями, стоящими
за спиной несовершеннолетних. <Многие из них,- пишет
И. С. Полонский,- обладают незаурядными организатор-
скими способностями, имеющими, однако, отрицательную
мотивационную направленность, половина - ранее суди-
ма> [178,67].
По общему правилу криминогенность группы, ее пред-
расположенность к антиобщественному поведению, к совер-
шению преступления ее членами <вызревает>, как указыва-
лось, постепенно. Возникнув для совместного времяпрепро-
вождения, такая группа, особенно если она существует
долго, обрастает со временем своими нормами, устоявши-
мися правилами поведения ее участников, которые, нередко,
под влиянием входящих в такую группу антиобщественных
элементов приобретают негативный характер.
3. В зависимости от социальной направленности стихий-
ные группы делят на три типа: а) просоциадьные, т, е. со-
циально положительные, ориентирующиеся на обществен-
но значимые ценности; б) асоциальные, т. е. стоящие в сто-
роне от основных социальных проблем, замкнутые в системе
узкогрупповых ценностей; в) антисоциальные, т. е. социа-
льно отрицательные, основу объединения которых состав-
ляют антиобщественные ценностные ориентации их членов
и функционирование которых нередко сопряжено с антиоб-
щественными поступками, а иногда и преступлениями [178,
60]. Этот последний тип групп является предтечей образо-
вания собственно преступных групп несовершеннолетних, в
основном ориентирующихся на совершение преступлений.
Такие преступные группы несовершеннолетних встреча-
ются у нас крайне редко. Чаще преступления совершают
лица, принадлежащие к криминогенным группам с разны-
ми социально-психологическими характеристиками. Пово-
дом к совершению преступлений членами таких групп
являются, как справедливо отмечает А. И. Долгова, в основ-
ном конфликтные ситуации, <возникающие не по их ви-
не> [90, 17-, 91, 60-61]. Именно поэтому криминогенные
группы несовершеннолетних, порождающие определенный
негативный настрой их членов, приводящий, в конечном
итоге, к преступлению, заслуживают тщательного крими-
нологического изучения.
4. Из названных выше трех типов стихийных групп не-
совершеннолетних к собственно криминогенным могут
быть отнесены только группы асоциальные и антисоциаль-
ные, поскольку просоциальные группы, ориентирующиеся
на общественно значимые ценности, действуют в русле нор-
мальной социализации объединяемых ими несовершеннолет-
них. Между асоциальными и антисоциальными группами
провести четкую границу нельзя, поскольку первые нередко
являются зародышем вторых. Они образуют почву, на
которой легко прививаются и получают развитие антисоциа-
льные взгляды и идеи. Следует также отметить, что каж-
дый из этих двух типов криминогенных групп не представ-
ляет собой чего-то устоявшегося, стабильного, четко опре-
деленного. Каждая отдельная группа может нести в себе
различный <криминогенный заряд>, отличается от других
длительностью своего существования, количественным,
возрастным и персональным (с точки зрения криминоген-
ной запущенности) составом, степенью сплоченности, ха-
рактером и жесткостью действующих норм, личностными и
социальными характеристиками лидера, его авторитетно-
стью в группе и т. д. Естественно, что все эти признаки кри-
миногенных групп имеют существенное значение как для их
криминологической характеристики, так и для разработки
конкретных рекомендаций, направленных на снижение кри-
миногенной зараженности, предупреждение совершения пре-
ступлений их членами и группами в целом. Криминологи-
ческий аспект изучения таких групп собственно и заключа-
ется в наиболее полном выявлении их характерологических
особенностей, с тем чтобы на основе обобщенной их типи-
зации можно было бы разрабатывать конкретные меры,
направленные на предупреждение объединения несовершен-
нолетних на антисоциальной основе как одной из непосред-
ственных причин совершения ими групповых преступлений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29