Если вторая часть определения М. И. Ковалева возражении
не вызывает, то с первой нельзя согласиться. В ней, по существу,
речь идёт о подстрекателе, принявшем сверх того и непосред-
ственное участие в исполнении преступления.
Не приходится спорить, что) в тех случаях, когда организатор
выступает в качестве инициатора преступления, когда он вовле-
кает в преступную деятельность других лиц, он действует и как
подстрекатель. Нередко такой подстрекатель, найдя соучастников
и привив им умысел, принимает затем непосредственное участие
в выполнении объективной стороны задуманного им преступле-
ния. Как мы уже указывали, он в этом случае будет привлекать-
ся к ответственности как исполнитель, а его подстрекательская
деятельность должна быть учтена судом при определении меры
наказания. Тем не менее от этого он не становится организатором,
хотя его деятельность, безусловно, более общественно опасна
и по сравнению с деятельностью просто подстрекателя и просто
исполнителя. {Для того чтобы явиться организатором, лицо долж-
но не только возбудить в другом лице решимость совершить пре-
ступление, не только принять непосредственное участие в его
осуществлении, но сделать и нечто большее, 0но1должно, как
говорит закон, организовать совершение преступления, т. е. раз-
работать его план, распределить роли между соучастниками или
даже точно в деталях определить роль одного исполнителя. Ины-
ми словами, оно должно не только привить исполнителю наме-
рение совершить преступление, но и продумать за него, препод-
нести ему готовый план действий. При этом возможно, что сам
организатор и не примет участия в осуществлении исполнитель-
ских функций.
(.Для иллюстрации этого положения воспользуемся примером
из судебной практики. К. купила у С. половину домостроения. По
условиям договора она в момент его подписания передала С.
часть обусловленной суммы, а остальную часть обязалась выпла-
тить на протяжении года. Вселившись в дом, К., однако, стала
изыскивать способы, как избежать оплаты долга. Она стала
уговаривать Л., находившегося с ней в интимной связи, убить
С. Подпаивая Л" когда он приходил к ней в гости, К. неизменно
"М. И. Ковалев. Соучастие в преступлении. Часть вторая, стр. 125.
заводила разговор об этом. Для того чтобы убедить Л. в том, что
ему бояться нечего, К. развила перед ним в деталях продуманный
план. У С. всегда имелся табак-самосад, который он хранил на
полках в чулане. В этом же чулане находились и его столярные
принадлежности, в том числе и топор. С., человек аккуратный и
педантичный, всегда всё хранил на одном и том же месте. По
плану К., Л. должен был зайти к С. за табаком, а когда послед-
ний отправится в чулан, последовать за ним и, выждав, пока тот
повернётся к полке, взять стоящий тут же топор, сзади нанести
удар и после этого рассыпать табак из банки вокруг себя и у
выхода до общей дороги с тем, чтобы собаки не взяли след.
То, что следы Л. ведут к дому, говорила К., ни у кого подозрения
вызвать не может, так как все знают, что он у неё бывает. Уго-
воры и детализация плана со стороны К. продолжались более
двух месяцев, пока Л., наконец, не сдался и не совершил орга-
низованное К. убийство. С полным основанием, по нашему мне-
нию, суд, рассматривавший это дело, признал К. организатором
убийства, а Л. его исполнителем.
В приведенном примере К. непосредственного участия в со-
вершении преступления не принимала, но от этого её роль не пе-
рестала быть организаторской ".
На наш взгляд, (признаком, отличающим организатора от
подстрекателя, в тех случаях, когда и один, и другой являются
инициаторами преступления, служит не то, что организатор и сам
участвует в исполнении преступления, а подстрекатель этого не
делает. Отличие заключается в том, что подстрекатель ограни-
чивается лишь склонением к совершению преступления, т. е.
видит свою деятельность законченной, когда он породил у испол-
нителя умысел и решимость выполнить задуманное им преступ-
ление. Организатор же этим не ограничивается. Он разраба-
тывает план, преподносит его исполнителю (или исполнителям)
и, таким образом, не только порождает намерение и решимость
совершить преступление, но и уверенность в необходимости дей-
ствовать по разработанному им плану. )
Хотя указанное различие и проходит в объективной сфере,
оно тем не менее позволяет судить и о степени напряжённости
преступной воли организатора, и о степени его (повышенной
по сравнению с другими соучастниками) умышленной вины.
(Отсутствие в теории чёткого определения критериев разгра-
ничения деятельности подстрекателя и организатора иногда на
практике приводит к тому, что суды искусственно повышают
ответственность подстрекателя, рассматривая его как организато-
ра преступления.) Киевский областной суд, например, рассмотрел
" В этом случае действие организатора подлежит квалификации по ст. 19
У К УССР (ст. 17 УК РСФСР) и соответствующей статье Особенной части,
уголовную ответственность за убийство """ "тагияю-
предусматривающеи
щих обстоятельствах.
при отягчаю-
143
дело Б. и других, привлечённых к ответственности по обвинению
в убийстве Д. Б. был признан организатором убийства. Однако
Верховный суд Украинской ССР, рассмотрев это дело в касса-
ционном порядке, признал, что <суд в некоторой мере искус-
ственно усилил ответственность Б., без достаточных оснований
признав его организатором убийства>. В деле отсутствуют какие-
либо доказательства, которые указывали бы, что Ос., Од. и Т.,
осуждённые вместе с Б., явились на место происшествия после
прекращения драки, в которой участвовал Б" по специальному
его призыву или даже по его инициативе. Наоборот, установлено,
что осужденные Ос., Од. и Т., узнав от К. о драке Б. с Д., сами
явились на место происшествия с намерением отомстить за из-
биение Б. <При таких обстоятельствах,-указывается в Опреде-
лении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда
УССР,- усматривать в действиях Б. элемент организации рас-
правы над Д. и признавать его организатором убийства у суда
не было никаких оснований>.
То обстоятельство, что с приходом Ос., Од. и Т. у Б. возникло
намерение отомстить Д., для чего он попросил их <подрезать> Д.
и передал для этой цели нож, свидетельствует, что он является
подстрекателем к убийству "Ї.
Смешение понятий подстрекательства и организационной дея-
тельности имеет, на наш взгляд, место в той позиции, которую
занял Верховный Суд СССР по делам о приписках и искажениях
отчётности. Если обратиться, например, к статье члена Верхов-
ного Суда СССР И. Д. Якименко <К итогам изучения судебной
практики о приписках и других искажениях отчётности> , то
в ней, по существу, отстаивается тезис: всякое вышестоящее
должностное лицо, отдавшее приказ, давшее указание или посо-
ветовавшее подчинённому произвести приписку, должно быть
признано организатором преступления. Автор приводит такой
пример: Ш" работая заведующим овцеводческой фермой колхо-
за имени Калинина, купил по указанию председателя колхоза А.
902 кг шерсти и включил их в отчётность колхоза по настригу
шерсти, за что был предан суду. А. же, являющийся, по мнению
И. Д. Якименко, организатором приписки, к ответственности при-
влечён не был. Что А. должен был нести ответственность, спорить
не приходится. Но действительно ли как организатор преступле-
ния?
Из примеров, приведенных И. Д. Якименко, да и из других
дел о приписках, опубликованных в <Бюллетене Верховного Су-
да СССР>, следует, что в ряде случаев инициаторы приписок
избежали ответственности. На скамье подсудимых оказались
2Ї См.: Архив Верховного суда УССР, № 05-116к-62.
" Эта статья является результатом обобщения судебной практики по
данной категории дел. См.: <Бюллетень Верховного Суда СССР>, 1962, № 3,
тр. 20.
второстепенные виновники. Но можно ли только на том осно-
вании, что эти лица явились инициаторами приписок считать их
организаторами преступления? Ведь инициатором преступления
в равной мере может быть и подстрекатель преступления. Поэто-
му для того чтобы объявить то или иное должностное лицо орга-
низатором приписок, мало установить, что оно отдало приказ или
дало указание подчинённому произвести приписку. При этих
УСЛОВИЯХ такое должностное лицо должно рассматриваться толь-
ко как подстрекатель к припискам. Для того чтобы признать дол-
жностное лицо организатором приписок, надо установить, что
это лицо организовало приписки или руководило ими. В первом
случае надо установить, например, что должностное лицо про-
думало систему приписок, дало указание о проведении их ряду
лиц и т. д.; во втором-что оно руководило всем ходом припи-
сок. Конечно, председатель райисполкома, давший указание не-
скольким председателям колхозов скупать масло и сдавать его
в счёт выполнения плана поставок молока, а директору молоко-
завода -принимать это масло, должен быть признан организато-
ром приписок. Но вряд ли можно признать организатором при-
писок председателя колхоза, давшего единичное указание бри-
гадиру скупить шерсть и сдать её в счёт поставок.
Следует отметить, что ни в статье И. Д. Якименко, ни в
постановлении Пленума Верховного Суда РСФСР от 2 декаб-
ря 1961 г. <О судебной практике по делам о приписках и дру-
гих искажениях в государственной отчётности по выполнению
планов> даже не ставится вопрос о возможности совершения
этого преступления путём подстрекательства, что, по нашему
мнению, неправильно.
Говоря об ответственности организаторов преступлений, нель-
зя не остановиться на квалификации их действий. Дело в том,
что некоторые криминалисты полагают, что действия организа-
торов надлежит квалифицировать только по статье Особенной
части, как и действия исполнителей. Такой точки зрения при-
держивается, в частности. М. И. Ковалев . Придерживался её
и И. Г. Филановский.
Это, по нашему мнению, неправильно. Указанная точка зре-
ния является данью судебной практике прошлых лет, когда ссыл-
ка на статью Общей части при привлечении к уголовной ответ-
ственности организатора преступления была невозможна, так
как в Общей части об организаторах речь не шла. Вполне зако-
номерно поэтому, что их ответственность определялась только
статьей Особенной части Уголовного кодекса. Иное дело сейчас,
"" См.: М. И. Ковалев. Соучастие в преступлении. Часть вторая,
стр. 132.
См.: Советское уголовное право. Часть общая. Л" 1960, стр. 410. Впо-
следствии И. Г. Филановский от этой точки зрения отказался. (См. Уголов-
ный кодекс РСФСР. Комментарий. Л" 1962, стр. 51).
10 9-С79 145
когда в Общей части есть специальная статья, определяющая
уголовную ответственность организаторов преступления.
Сторонники квалификации действий организатора без ссылки
на ст. 17 Основ обычно утверждают, что он всегда принимает
непосредственное участие в совершении преступления и потому
ссылаться на статью Общей части не следует. Это не совсем так.
Когда подстрекатель или пособник (помимо своей подстрека-
тельской или пособнической роли) принимают также непосред-
ственное участие в совершении преступления, их деятельность
квалифицируется без ссылки на статью Общей части, так как
считается, что исполнительская деятельность подстрекателя или
пособника поглощает их иную деятельность. Точно так же об-
стоит дело и с организатором преступления. В тех случаях,
когда он выполняет совместно с другими лицами объективную
сторону состава преступления, предусмотренного статьей Особен-
ной части Уголовного кодекса, ссылаться при квалификации его
действий на статью Общей части нет надобности. В этом случае
его организаторская деятельность будет отягчающим обстоятель-
ством при определении наказания. Она будет определять степень
и характер его участия в совершении преступления. В тех же
случаях, когда организатор не принимает непосредственного уча-
стия в совершении объективной стороны преступления, преду-
смотренного конкретной статьей Особенной части, квалифициро-
вать его действия без ссылки на статью Общей части, опреде-
ляющую состав преступления соучастников, нельзя.
4. Подстрекатель к преступлению
В соответствии со ст. 17 Основ уголовного законодательства
Союза ССР и союзных республик, подстрекателем признаётся
лицо, склонившее кого-либо к совершению преступления. Это
определение воспринято уголовными кодексами всех союзных
республик.
(Внешняя, объективная сторона деятельности подстрекателя
заключается в склонении того или иного лица к совершению
преступления, в возбуждении у него решимости совершить пре-
ступление ".
Недостаточно чёткое уяснение этого вопроса нередко приво-
дит к ошибкам на практике. Так, например, П. была осуждена
за подстрекательство своего сына к убийству невестки. Объектив-
ным основанием к признанию П. подстрекательницей к убийству
явилось то обстоятельство, что П., имея тяжелый характер, вся-
чески третировала невестку и постоянно жаловалась на неё сыну,
который не раз избивал жену. Дело это прошло ряд инстанций
" См.: А. А. Пионтковский. Учение о преступлении, стр. 571.
и только Пленум Верховного Суда СССР, рассмотревший его
по протесту Генерального Прокурора СССР, пришёл к выводу,
что. <как видно из показаний свидетелей, конкретных фактов
подстрекательства со стороны П. им не было известно, и они,
заявляя о том, что П-н. убил жену по наущению матери, выска-
зывали лишь предположение> .
Ошибка в этом деле заключалась прежде всего в неверной
оценке характера действий П., безосновательно расцененных
судом как подстрекательство. )
Действующее законодательство, давая определение подстре-
кателе, не содержит каких-либо указаний на средства и формы,
с помощью которых подстрекательство осуществляется. Это и
понятно: в законе немыслимо предусмотреть все средства, кото-
рыми подстрекатель может воспользоваться для создания мо-
тивов, обусловливающих поведение подстрекаемого .
Поэтому вопросу о средствах (способах) и формах подстре-
кательства следовало бы уделить больше внимания в теории ".
Между тем учебники по общей части уголовного права этому во-
просу уделяют всего несколько строк . Так же поступает
<Бюллетень Верховного Суда СССР>, 1960, № 3, стр. 35.
Уложение о наказаниях 1845 г. (в ст. 13) содержало перечень средств
подстрекательства: просьбы, убеждения, подкуп, обещание выгод, обольщение,
обманы, принуждения и угрозы. Однако этот перечень не являлся исчерпы-
вающим. В Особенной части Уложения имелось также указание на подстре-
кательство путем злоупотребления властью, приказа. Судебная практика
дореволюционной России рассматривала этот перечень как примерный.
(См.: Н. С. Т а ганце в. Лекции по русскому уголовному праву. Часть общая,
вып. II, СПб., 1888, стр. 912-914; И. Я. Хейфец. Подстрекательство к пре-
ступлению, стр. 40). Уголовное уложение 1903 г. отказалось от всякого
перечня.
В современном буржуазном праве перечень средств подстрекательства
даёт Французский уголовный кодекс 1810 г., устанавливающий в ст. 60, что
подстрекательство может быть произведено подарками, обещаниями, угроза-
ми, злоупотреблением властью или влиянием, преступными кознями или
ухищрениями. (См.: Французский уголовный кодекс 1810 г. Перевод под
редакцией М. И. Исаева. М., 1947, стр. 114).
Необходимо отметить, что в терминологии по этим вопросам встре-
чается большой разнобой: одни и те же понятия обозначаются разными тер-
минами и, наоборот, одни и те же термины используются для обозначения
разных понятий.
Так, просьбу, убеждение, подкуп и т. д. А. А. Пнонтковский называет
средствами подстрекательства; А. Н. Трайнин-способами подстрекатель-
ства; А. А. Герцензон-формами подстрекательства, а П. И. Гришаев и
Г. А. Кригер - методами и средствами подстрекательства.
Естественно, что разнобой в терминологии затрудняет рассмотрение во-
проса о средствах и формах подстрекательства. В дальнейшем, как и
прежде, под средствами подстрекательства мы будем понимать приемы, ко-
торыми пользуется подстрекатель для воздействия на психику подстрекаемо-
го, а под формой подстрекательства - внешнее выявление избранных под-
стрекателем средств. Термин <способ> может применяться для выражения
средств подстрекательства в их динамике.
См.: Советское уголовное право. Общая часть. М" 1959, стр. 236; Со-
ветское уголовное право. Часть общая. Л., 1960, стр. 410.
10 147
и проф. Пионтковский . Не рассматривают, хотя бы схемати-
чески, средств, с помощью которых действует подстрекатель,
и авторы специальной монографии . Сославшись на А. Жиряева,
который считал ненужным давать законодательный перечень ме-
тодов и средств подстрекательства, П.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35