Первый вывод из приведенных высказываний Ф. Энгельса со-
стоит в следующем: признав объективное существование необ-
ходимости и случайности, нельзя, однако, рассматривать и
необходимость и случайность как нечто раз навсегда данное, не-
изменное. Наоборот, одно и то же явление, один и тот же резуль-
тат, в зависимости от того, по отношению к какой цепи причин-
ности он рассматривается, может быть признан и необходимым
и случайным. Если приведенный А. Н. Трайниным пример рас-
смотреть под этим углом зрения, то можно сделать вывод, что
во втором случае, когда Иванов сшибает Петрову с ног и бросает
ее на мостовую, по которой, как ему известно, в этот вечер долж-
на проехать машина,- наступившее в результате его действия
последствие (смерть Петровой) будет объективно необходимым.
Однако это <превращение> случайности в необходимость про-
изойдет не <в зависимости от субъективного восприятия лица> ,
а в результате того, что это лицо свое действие как объективный
фактор приспосабливает к развитию определенной цепи причин-
ности, включает в эту цепь или, наоборот, приспосабливает внеш-
нюю цепь причинности к своему действию.
<Ї К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, стр. 174.
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 535.
См.: В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 18, стр. 168.
"А. Н. Т райни н. Состав преступления по советскому уголовному
праву, стр. 104.
Естественно, что использование лицом развития определенной
цепи причинности для своих целей проходит под контролем со-
знания этого лица, в результате <... объективно-верного отраже-
ния в голове человека явлений и процессов природы> .
Отсюда следует и другой вывод: о необоснованности отрыва
субъективного от объективного, сознания человека от окружаю-
щего мира.
Мышление человека качественно отличается от мышления жи-
вотных тем, что оно способно проникать в сущность связей и вза-
имоотношений внешних явлений, познавать законы природы.
От того, что тот или иной результат произведен посторонними для
действующего лица силами, от того, что здесь пришли в сопри-
косновение два, казалось бы, независимих друг от друга ряда при-
чинности, один из которых направляется сознательной деятель-
ностью человека, еще не вытекает, что результат будет по отно-
шению к деятельности этого лица случайным.
Коль скоро то или иное лицо познало закономерность разви-
тия определенной внешней цепи причинности и использует ее как
условие для достижения определенной цели, результат будет вме-
нен лицу (при наличии вины) даже тогда, когда это лицо без-
действовало, т. е. не совершило вообще никакого действия. Это
будет, конечно, в том случае, когда на лице лежала обязанность
совершить определенное действие, препятствующее наступлению
результата.
То обстоятельство, что развитие каждого ряда причинности
может привести к определенному результату лишь при наличии
условий, факторов, благоприятствующих его наступлению, не-
однократно подчеркивали классики марксизма-ленинизма.
Ф. Энгельс, говоря о развитии мыслящих существ, указывал:
<В действительности же материя приходит к развитию мыслящих
существ в силу самой своей природы, а потому это с необходи-
мостью и происходит во всех тех случаях, когда имеются налицо
соответствующие условия (не обязательно везде и всегда одни
и те же) > .
Указания классиков марксизма-ленинизма имеют неоценимое
значение для правильного понимания причинной связи в совет-
ском уголовном праве. Действительно, какой бы самый простой
пример, связанный с деятельностью человека, мы ни взяли, всегда
в нем можно обнаружить целый ряд превходящих моментов,
условий, которые, наряду с действиями лица, способствовали
т1 обусловили наступление результата.
Однако, как правильно отмечает А. Н. Трайнин, <из всех яв-
лений и факторов, причиняющих результат, уголовный закон
искусственно изолирует лишь один - человеческое поведение
" В. И.Ленин. Полн. собр. соч., т. 18, стр. 198.
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 524.
(действие или бездействие), а из всех возможных последствий
этого фактора лишь одно - преступное наказуемое послед-
ствие> . Как раз в этом и сказывается одно из преломлений ле-
нинского принципа искусственного изолирования отдельных сто-
рон единого мирового процесса в области уголовного права.
Однако деятельность людей, их общественное поведение
не, монополия уголовного права. Наоборот, общественная дея-
тельность людей является предметом всех социальных наук,
каждая из которых рассматривает ее под определенным углом
зрения.
Перед наукой уголовного права стоит задача выделить из всех
человеческих действий те из них, которые составляют предмет
ее исследования, имеют специфические черты, отличающие их
от человеческих действий, интересующих другие общественные
науки. Специфика уголовного права проявляется в том, что из
всех человеческих действий оно выделяет общественно опасные
человеческие действуя, а из всех последствий - преступные нака-
зуемые последствия.
Выделение общественно опасного человеческого действия в
качестве предмета исследования уголовного права - это только
первый момент в решении вопроса о причинной связи. В практи-
ке можно встретить сколько угодно случаев, когда определенный
преступный результат причиняется общественно опасной деятель-
ностью нескольких лиц, которая в силу этого также становится
предметом исследования уголовного права. Такая деятельность
нескольких лиц может объективно необходимо привести к насту-
плению преступного результата, как это имеет место при со-
участии во всех его видах. Однако наступление преступного ре-
зультата по отношению к деятельности отдельных лиц может
быть и объективно случайным, как в некоторых случаях стечения
преступников в широком смысле слова ".
Но и в первом, и во втором случае возникает необходимость
выделить лицо или лиц, интенсивность действий которых в наи-
большей степени способствовала наступлению результата. В пер-
вом случае это важно потому, что необходимо выяснить степень
участия каждого из лиц, причинивших своей совокупной деятель-
ностью результат, и с учетом субъективной стороны индивидуали-
зировать каждому из них наказание. Во втором случае необхо-
димо выяснить лицо или лиц, причинивших своей деятельностью
результат, и определить лиц, деятельность которых по отношению
к результату была объективно случайной и, следовательно, нена-
казуемой.
А. Н. Т рай нин. Учение о соучастии, стр. 57.
" В этом случае лица, совершившие общественно опасные действия, по
отношению к деятельности которых наступивший результат тем не менее бу-
дет объективно случайным, несут ответственность лишь в пределах содеян-
ного ими.
? Говоря о причинной связи в уголовном праве, следует со всей
определенностью подчеркнуть, что его интересует лишь внешняя
причинная связь, берущая свое начало в действиях лица. Это об-
стоятельство, казалось, не вызывало никаких возражений в со-
ветской литературе. Однако авторы, выдвигающие причинную
связь в качестве общего основания уголовной ответственности,
сталкиваются с определенной трудностью: теория уголовного пра-
ва причинную связь считает элементом факультативным, установ-
ление которого необходимо лишь в так называемых материаль-
ных преступлениях, т. е. таких преступлениях, в состав которых,
кроме общественно опасного действия, в качестве обязательного
элемента включается и преступный результат. В преступлениях
же формальных, т. е. таких, где законодатель объявляет нака-
зуемым само действие (бездействие), совершение которого дает
законченный состав преступления, установления причинной связи
не требуется .
И вот для того чтобы вынести, однако, причинную связь за
скобки, выдвинуть ее в качестве общего основания уголовной
ответственности, эти авторы расширяют сферу применения такой
связи не только на связь между действием лица и наступившим
результатом, но и на связь сознания и воли лица с его действием.
Так, А. Н. Трайнин пишет: <Кажется бесспорным, что любое пре-
ступное действие и его результаты должны быть причинены
субъектом, должны явиться плодом его поведения; лишь лицо,
причинившее преступное действие и его результат, может нести
ответственность. Отсюда обоснован вывод, что причинение обра-
зует второе, объективное основание уголовной ответственнос-
ти> 8>.
Положение о том, что субъект причиняет действие, вызывает
серьезные возражения. Прежде всего возникает сомнение в воз-
можности установить причинную связь между сознанием и волей
лица, с одной стороны, и его действием,- с другой. В этом случае
действие отрывается от действующего субъекта и рассматри-
вается как результат его поведения. Говоря другими словами,.
поведение лица расчленяется на внутреннюю и внешнюю дея-
тельность.
<Для возможности привлечения лица к уголовной ответственности за
совершение так называемых материальных- преступлений,- пишет А. А. Пионт-
ковский,- необходимо установить наличие причинной связи между его дей-
ствием или бездействием и наступившим преступным результатом. При со-
вершении преступлений, в которых наказывается само действие или без-
действие виновного безотносительно к вызванным им последствиям (так
называемые формальные преступления), этот вопрос не возникает, так как
здесь само действие или бездействие лица уже дает состав оконченного пре-
ступления>. (Уголовное право. Общая часть, М., 1948, стр. 300). Аналогично
решают этот вопрос А. А. Герцензон (см.: А. А. Г ерцензо н. Уголовное
право. Часть общая, стр. 235), В. Д. Меньшагин и 3. А. Вышинская.
1См.: Советское уголовное право. М., 1950, стр. 101).
А. Н. Трайнин. Учение о соучастии, стр. 95.
Между тем для уголовного закона механизм психофизических
процессов, протекающих в человеческом организме в ходе форми-
рования его воли до совершения им конкретного действия, пред-
ставляется безразличным.
<Лишь постольку, поскольку я проявляю себя, поскольку я
вступаю в область действительности, я вступаю в сферу, под-
властную законодателю,- писал К. Маркс.- Помимо своих дей-
ствий я совершенно не существую для закона, совершенно не
являюсь его объектом> Ї.
Это же обстоятельство подчеркивал и В. И. Ленин: <По ка-
ким признакам судить нам о реальных <помыслах и чувствах>
реальных личностей? Понятно, что такой признак может быть
лишь один: действия этих личностей,- а так как речь идет только
об общественных <помыслах, и чувствах>, то следует добавить
еще: общественные действия чичностей, т. е. социальные фак-
ты> <1.
Исходя из этих указаний классиков марксизма-ленинизма,
необходимо признать попытку расчленения поведения лица не-
обоснованной .
Отсюда следует, что вопрос о причинной связи, как указыва-
лось выше, в уголовном праве возникает лишь тогда, когда на-
лицо общественно опасное действие и преступное последствие,
являющееся элементом состава конкретного преступления.
А. Н. Трайнин выдвигает против деления преступления на ма-
териальные и формальные и иное возражение. Суть этого возра-
"Ї К.Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, стр. 14.
Ї В. И. Ленин. Поля. собр. соч., т. 1, стр. 423-424.
На необоснованность такого расчленения указывает Н, Д. Дурманов.
Он пишет: <Советская наука уголовного права дает возможность решить
проблему конкретного поступка человека в плоскости признания единства
внешней и внутренней стороны его деятельности.
Концепция психофизического единства отрицает причинную связь между
актом воли и действием или бездействием... С точки зрения теории психофи-
зического единства поступок не слагается из нескольких этажей (акт воли,
е осуществление) и не представляет собой механического движения (или
воздержания от движения), лишенного элементов сознания. В поступке че-
ловека сознание и соответствующее телодвижение с его последствиями пред-
ставляют собой единство (отнюдь не тождество, как у вульгарного материа-
лизма), выражающее единство материи и сознания> (Н. Д. Дурманов.
Понятие преступления, стр. 50).
Правильной точки зрения придерживался и С. П. Мокринский. <Мы не
расцениваем волевых актов,- писал он,- отдельно от актов физических (те-
лодвижений). Мы ----- -.. ..--..""" п "иот-ни присткия и поизнаем послед-
нее преступным, пс
Покушение и при:
№ 1 (25), стр. 74).
\!, -у. 11,.
Советская психология под действиями понимает <отдельные акты пове-
дения, которые исходят из определенных мотивов и направлены на опреде-
ленную цель>. (Б. М. Тепло в. Психология. М., 1950, стр. 156). От действия
в указанном смысле необходимо отличать рефлекторные, инстинктивные и
импульсные действия.
расцениваем волевых актов,-писал он,-шАслип и. и..." ..-..-- - ,
лодвижений). Мы сливаем их воедино в понятии действия и признаем послед-
нее преступным, поскольку оно общественно опасно...> (С. П. Мокринский.
Покушение и приготовление в советском праве.- <Советское право>, 1927,
жения сводится к тому, что безпоследственных преступлений нет,
<что последствиями должны быть признаны не только изменения,
происходящие в сфере внешней физической природы, но и факты,
относящиеся к сфере политической, психической, моральной> .
Последствия, по мнению проф. Трайнина, всегда существуют
и всегда реальны, хотя иногда не носят материального характера.
Можно не оспаривать того обстоятельства, что каждое пре-
ступление причиняет определенный результат как в сфере физи-
ческой, так и в сфере политической, психической, моральной.
Однако это отнюдь не является аргументом против деления пре-
ступлений на материальные и формальные. На наш взгляд, это
обстоятельство и не противоречит такому делению. Деление пре-
ступлений на материальные и формальные носит исключительно
технический характер. В нем выражается данная законодателем
конструкция составов. Если законодатель ввел в качестве необ-
ходимого элемента состава преступления определенный резуль-
тат, налицо состав материального преступления, если не ввел -
налицо состав формального преступления. Конечно, такое разде-
ление проводится законодателем не произвольно. Конструируя
тот или иной состав, он неизменно считается с принципом обще-
ственной опасности, положенным в основу классового отбора со-
ставов.
Решение вопроса о причинной связи по ряду дел не представ-
ляет, как правило, каких-либо трудностей. В обыденной жизни
связь между действиями того или иного лица и наступившим
результатом бывает настолько очевидной, что и при судебном
исследовании дела этот вопрос не вызывает каких-либо осложне-
ний. Однако в отдельных случаях причинная связь превращается
в камень преткновения при решении конкретных дел, причем не-
верно понятая связь между событиями порождает ошибки.
По одному из дел, рассмотренных народным судом Подоль-
ского района г. Киева, К. была вменена смерть Б., происшедшая
при следующих обстоятельствах. К. и Б., поссорившись, затеяли
на улице драку. Почувствовав, что перевес на стороне К., Б. пус-
тился наутек и, перебегая улицу, попал под колеса автомашины.
К. был предан суду по обвинению в неосторожном убийстве. До-
воды адвоката, утверждавшего, что К. может нести ответствен-
ность только за хулиганство и что причинной связи между его
действиями и наступившим результатом нет, были отвергнуты
А. Н. Трайнин. Учение о соучастии, стр. 194. Возражения против
этой конструкции см.: Я. М. Б райни н. Некоторые вопросы учения о со-
ставе преступления в советском уголовном праве.- Ученые записки КГУ,
т. IX, Юридический сборник, №4, К., 1950, стр. 63-66; его же. Уголовная
ответственность и ее основание в советском уголовном праве. М" 1963,
стр. 189-196.
7 9-679 97
судом, считавшим, что в данном случае вопрос может идти только"
о вине, а не о причинной связи. Ход мыслей суда понятен: если
бы К. не гнался за Б., тот не удирал бы и не попал бы под маши-
ну. На этом основании суд признал наличие причинной связи,
которой в действительности не было.
В приведенном случае мы как раз и столкнулись с пересече-
нием двух причинных рядов. Наступившие последствия не могли
быть вменены К., поскольку они не вытекали с необходимостью
из его действий. То обстоятельство, что в момент драки Б. бро-
сился бежать именно на мостовую и что в это время проезжала
автомашина, /1о отношению к действиям К. было случаем в объек-
тивном смысле. Естественно, что оно было случайным и в субъек-
тивном смысле, поскольку К. не мог предвидеть случайных по-.
следствий, наступивших от вклинения в его действия посторон-
него фактора.
Недоразумения и ошибки в судебной практике возникают
особенно часто по делам об авариях и несчастных случаях на
производстве, транспорте и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35