Он обнаружил, что ее ноги длиннее, чем ему помнилось, и шелковистее, гораздо шелковистее.
– Я хотела тебе сказать, что ему нравится… о, мой Бог! Да, ему нравится… нравится… ах… Лондон! Да, Лондон! – выкрикнула Джиллиан. Скользнув вниз, она коснулась языком пупка Ноубла и протянула руку к пуговицам на его бриджах из оленьей кожи. Он, замерев, задержал дыхание, ощущая ее легкие прикосновения, пока она медленно выпускала на волю его плоть. – Ой! – испуганно пискнула Джиллиан, когда последняя пуговица оторвалась и отлетела на другой конец комнаты.
Очень обрадовавшись, что Ноубл так же возбужден, как и она, Джиллиан протянула руки к его драгоценной плоти, но вдруг оказалась лежащей на спине. Ноубл языком пересчитывал ей зубы – во всяком случае, Джиллиан решила, что он делал именно это, – и позволила ему погулять по ее рту, а потом крепко прижалась к мужу, когда он пробрался в заветное тайное местечко, ожившее только под его прикосновениями.
– Это хорошо, – пробормотал он и снова взглянул на двух близнецов, требовавших внимания к себе.
– О да, конечно, хорошо, милорд, – пропищала Джиллиан и притянула Ноубла еще ближе. – Очень, очень хорошо.
– Я имел в виду, хорошо, что Нику нравится Лондон. – Хмыкнув, Ноубл избавился от одежды и, погладив Джиллиан по бедрам, начал целовать их.
– О да, конечно.
Ее мысли разлетелись, как семена одуванчика в бурю: «Он собирается… делать то, что прошлой ночью? О Боже, он именно это сейчас сделает!» Она вцепилась в ковер – и почувствовала, как ее спина выгибается навстречу горячему дыханию, обжегшему ее лоно.
– Он сказал мне, что ему здесь очень нравится, и я хотела, чтобы ты знал… знал… О, святые небеса, не останавливайся, Ноубл!
Он не остановился. Не остановился, пока она не задрожала под ним и, запустив пальцы ему в волосы, не стала снова и снова выкрикивать его имя, когда он поднял ее на неведомую ей прежде высоту. Потом Ноубл приподнялся и посмотрел в ее пылающее лицо и полные страсти изумрудные глаза. Последней отчетливой мыслью, мелькнувшей у Ноубла перед тем, как погрузиться в сладостное небытие, была отчаянная надежда, что никому из слуг в эту минуту не понадобится открыть дверь. Он знал, что не сможет остановиться, даже если вся армия слуг явится на него посмотреть.
Ноубл лежал на боку лицом к Джиллиан и крепко обнимал ее.
Они оба мерно дышали, и она была уверена, что их сердца тоже бьются в унисон. Джиллиан, пресыщенная, сонная, более счастливая, чем когда-либо, приподняла голову с плеча мужа и пальцем провела по его носу вниз от переносицы. Ее очень удивляло, что с каждым разом, когда Ноубл занимался с ней любовью, она все меньше и меньше чувствовала себя отдельным существом и все больше ощущала себя единым целым с Ноублом. «Возможно, он тоже чувствует себя частью меня?» – задала она себе вопрос, надеясь, что так и есть: она мечтала, чтобы Ноубл отдал ей свое сердце, как она отдала ему свое. Вздохнув, Джиллиан спросила себя, знает ли он, что она отдала ему самое ценное свое достояние.
– Знаю, – сказал Ноубл с мрачным, непроницаемым видом и, прижав ее к себе, уткнулся подбородком ей в макушку. – Я сберегу его, дорогая.
Она едва не покраснела от еще одного проявления ее дурной привычки, но вспомнила, что среди бела дня лежит нагая на ковре в библиотеке после занятия, обычно не свойственного такому месту. Так что было от чего краснеть и помимо ее дурной привычки!
– Откуда ты знаешь, что Нику нравится в Лондоне?
– Он мне сказал.
– Он сказал тебе, что ему здесь очень нравится?
– Да. – Откинув голову, она встретила его недоверчивый взгляд.
– Он сказал?
– А как, по-твоему, иначе он мог дать мне понять, что доволен своим пребыванием в Лондоне? – Она сделала раздраженный жест, как бы говоря, что именно об этом только что ему говорила.
– Мадам, вы отдаете себе отчет в том, что мой сын не говорит? – хмуро спросил Ноубл.
– Разумеется, я знаю, что он не говорит, это же очевидно, Ноубл. – Джиллиан со слегка оскорбленным видом отодвинулась с его груди.
– И тем не менее ты говоришь, что он с тобой разговаривал. Пойми, мне очень трудно в это поверить.
– Существует много способов разговаривать помимо речи, Ноубл. Я мать, а мать понимает своих детей.
– Ты мать уже ровно, – он взглянул на каминные часы, – сорок часов. Мне с трудом верится, что этого достаточно, чтобы понимать мысли моего сына.
– И несмотря на это, я знаю, что Ник замечательно проводит время. И я хотела бы, чтобы он поехал со мной к Шарлотте.
Ноубл хотел было отказать ей, но ему вдруг пришло в голову, что он не добьется своей цели, если будет слишком активно препятствовать Джиллиан. Он обещал жене не мешать ее отношениям с Ником, поэтому Ноубл решил, что лучше всего согласиться с ее просьбой, но, безусловно, принять при этом некоторые меры предосторожности. Он не хотел, чтобы его сын стал свидетелем еще одного кошмара, подобного тому, после которого он едва выжил.
– Ноубл, – Джиллиан погладила мужа по груди, и он не успел сказать, что им пора одеться, – я с удовольствием возьму с собой столько провожатых, сколько ты пожелаешь, но я беспокоюсь о тебе.
– Обо мне? – Ему было трудно думать о чем-нибудь, кроме огня, который она зажигала у него внутри своими ласками.
– Да. Это нападение на тебя было подстроено кем-то, кто хотел причинить тебе зло. Думаю, если ты поделишься со мной своими соображениями на сей счет, я смогу тебе помочь. Ночью ты сказал, что у тебя есть кое-какие подозрения.
У Ноубла и вправду были подозрения, но они относились не к тому, кто заманил его в домик в Кенсингтоне. Он подозревал Джиллиан в том, что она использует его влечение к ней против него же, подобно тому, как это делала Элизабет много лет назад. Элизабет рассматривала их ласки как способ добиться своей цели, заставить его безропотно соглашаться со всем, чего ей хотелось. А хотелось ей драгоценностей и всяких безделушек. Джиллиан же стремилась завладеть его душой. Обе они в конечном счете были одинаковы и стремились получить желаемое любым способом.
– Я сказал, что это тебя не касается, дорогая. – Его тело застыло под нежными ласками се руки, но граф постарался, чтобы его голос прозвучал спокойно. – А теперь тебе, пожалуй, стоит одеться, если ты собираешься навестить кузину.
Джиллиан продолжала поглаживать Ноубла по груди, не замечая муки, отразившейся на его лице.
– Расскажи мне, Ноубл, кого ты подозреваешь? Кто мог это устроить? Кто знал, где жила твоя любовница? Почему кто-то покушался на тебя?
– Если вы закончили, мадам… – Слова, слетевшие с его губ, были холодными и официальными. Резко отстранив жену, он непослушными от холода и раздражения пальцами застегивал пуговицы на бриджах. – Меня ждет дело. Ваши ласки, хотя и приятны, не так уж необходимы, чтобы добиться разрешения взять с собой Николаса. В следующий раз достаточно просто сказать мне о ваших намерениях.
Джиллиан, оправлявшая одежду, замерла, словно ее ударили, и, пораженная ледяным тоном Ноубла, ошеломленно взглянула на него, не понимая, в чем дело. Всего несколько минут назад он шептал ей на ухо страстные слова, восторгался ею, благодарил ее, выкрикивал ее имя, когда их души сливались в экстазе. Что могло произойти, чтобы нежный любовник превратился в холодного истукана? Проглотив подступившие к горлу слезы, Джиллиан заканчивала поправлять платье, сожалея, что не призналась Ноублу, какое воздействие он на нее оказывает. Возможно, расскажи она ему, все было бы иначе.
– Ноубл! – Джиллиан протянула к мужу руку, но он отшатнулся, и ее рука повисла в воздухе.
На этот раз она не смогла удержать слез, и они хлынули ручьем. Выдавив из себя какие-то извинения, Джиллиан выбежала из комнаты и, ничего не видя, бросилась искать убежища в своей спальне. «Что делать, как покончить с призраком Элизабет? Неужели я обречена владеть только его восхитительным телом, а не душой?» – теснились мысли в голове у Джиллиан.
Ник видел, как его мачеха в слезах пробежала мимо него вверх по лестнице и даже не заметила его. Понурившись, он сел на ступеньку и погрузился в размышления. Значит, это уже началось? Значит, она уже начала его ненавидеть, как та, другая мачеха? Он мысленно перебрал все свои поступки: нет, не было ничего, что могло бы ее расстроить, ничего, что могло бы дать ей повод ненавидеть его, как ненавидела та, другая. С тех пор, как Джиллиан вошла в его жизнь несколько дней назад, Ник вел себя очень осмотрительно – она ему понравилась, и он хотел понравиться ей. Он дал себе обещание быть послушным, но, быть может, этого недостаточно. Возможно, она отвернется от него, как предыдущая мачеха. Но он этого не переживет.
– Ник! – Отец стоял в холле, и Крауч подавал ему пальто. – Пойдем со мной, Ник, я хочу с тобой поговорить. – Взяв шляпу, перчатки и трость, Ноубл кивнул в сторону библиотеки, и Ник вздохнул, решив, что снисхождения ждать нечего: он обманул ожидания отца, так же как обманул ожидания матери. – Твоя мачеха хочет, чтобы сегодня утром ты поехал вместе с ней с визитами. По-моему, тебе гораздо полезнее было бы заняться уроками, но я дал ей свое согласие. Само собой разумеется, что ожидаю от тебя поведения, подобающего моему сыну.
Остальное Ник пропустил мимо ушей, все это он уже не раз слышал. Иногда менялись слова, но смысл всегда оставался одним и тем же: он должен вести себя в соответствии с положением его отца. Это было самым главным требованием, так считала и няня Уильяме. «Твой отец граф и, значит, очень важная персона, – говорила она. – Когда – нибудь у него будет сын, который станет его наследником и графом, а до тех пор у него есть ты, поэтому ты должен стараться вести себя так, чтобы он гордился тобой. В конечном счете это не так уж важно, раз ты не можешь быть сыном, который ему нужен, но все же, раз ты здесь, тебе лучше всего показать отцу, как ты ему благодарен за то, что он признал тебя».
– Ник! – Отец присел перед ним на корточки и положил ему на колени большие теплые руки. – Тебе ведь нравится Джиллиан, правда?
Ник кивнул.
– Хорошо. Мне тоже. По-моему… – Ноубл замолчал, задумчиво глядя на дверь библиотеки. Никогда прежде Ник не видел такого выражения на лице отца, и сейчас у него в душе родилось желание обнять отца и получить в ответ такое объятие. – По-моему, мы тоже ей нравимся.
Две пары почти одинаковых серых глаз какое-то мгновение вглядывались друг в друга, обмениваясь мыслями и чувствами. Затем отец неожиданно сжал сына в объятиях, и Ник, едва не расплакавшись, уткнулся в жесткий шейный платок и обнял отца.
В крепких отцовских руках Ник решился на то, чего не позволял себе уже почти пять лет: он начал надеяться, что, быть может, в конце концов все будет хорошо.
Глава 6
– Знаешь, Джилли, я думала, мама никогда не оставит нас одних! – Плюхнувшись в кресло, обитое розовым муаром, Шарлотта сбросила домашние туфли.
– По-моему, ей просто хотелось немного посплетничать, Шарл. – Джиллиан с улыбкой наблюдала за Ником, который, сидя на полу с поджатыми к подбородку коленями, разглядывал Роже, своенравного кота Шарлотты. – Не забывай, теперь я графиня, и, значит, со мной стоит поболтать.
– Перестань хвастаться. – Фыркнув, Шарлотта запустила в кузину подушкой. – Лучше расскажи, как у тебя дела.
– Ты же слышала, я сказала твоей маме, что все прекрасно. – С легкой усмешкой Джиллиан подбросила подушку в воздух и поймала ее. – А что именно тебя интересует?
– Твои впечатления, как всегда, – засмеялась Шарлотта и выразительно повела головой в сторону Ника.
– Ник, милый, ты не спустишься вниз на кухню узнать, не осталось ли у миссис Теннисон ее вкусных пирожков с ягодами? Думаю, кузина Шарлотта позволит тебе взять с собой этого четвероногого грубияна.
Ник несколько секунд смотрел на Джиллиан, как бы говоря, что прекрасно понимает, что его отсылают, чтобы он не мешал, а потом, подхватив Роже, быстро вышел.
– Ну вот, ради тебя я отослала своего сына. Так что тебя интересует такое, о чем мы не могли говорить в его присутствии?
– Это. – Наклонившись вперед, Шарлотта сжала вместе руки.
– Что – это?
– Ты же знаешь. – Шарлотта слегка пнула кузину ногой. – Это.
– Ты же не имеешь в виду… это? – прищурилась Джиллиан.
– Да, именно. Это.
– Нет, правда, это? – Это!
– О-о. – Джиллиан на мгновение задумалась. – Знаешь, что действительно странно? Я не чувствую, что изменилась, но теперь, когда я замужем, все выглядит иначе. Например, мне кажется, не совсем прилично обсуждать с тобой это.
– Плевать на приличия! Тебе нравится? Это приятно, как говорит Пенни, или противно, как говорила тебе мама?
– Честно говоря, Шарлотта, не следует верить всему, что рассказывает твоя служанка. – Джиллиан покраснела. – И я не уверена, что стану обсуждать это с тобой: я усматриваю здесь нарушение неких прав замужних женщин, или, возможно, какого-то закона, или чего-то подобного.
Шарлотта, подвинувшись поближе, крепко схватила кузину за руку.
– Если ты ничего не расскажешь, я скажу маме, что видела, как ты целовалась с тем красавчиком конюхом.
– Можешь делать свое черное дело, кузина. – Джиллиан вздернула подбородок. – Меня не волнуют выговоры твоей мамы.
– А твоего мужа?
При одной мысли о такой возможности Джиллиан побледнела.
– Что конкретно ты хотела знать об этом? Шарлотта объяснила, и когда через полчаса Ник вернулся в гостиную, кузины смеялись в два голоса.
– … это я так подумала, но на самом деле эта штука совсем не была сломана и позже работала что надо! О, привет, Ник. Как дела на кухне? Кук дала тебе пирога?
Кивнув, Ник робко взглянул на Шарлотту, а Джиллиан, подвинувшись, протянула ему руку и усадила рядом с собой.
– Я рассказывала своей кузине о вчерашнем вечере. Теперь ты в курсе всего, Шарлотта.
Задумавшись, Шарлотта отсутствующим взглядом смотрела, как Джиллиан обнимает пасынка и ерошит ему волосы.
– Чей это дом, в котором вы нашли лорда Уэссекса?
– Его собственный! Это дом, в котором он селил своих лю… хм… своих подруг.
– Джиллиан! И ты так спокойно говоришь об этом?
– Вовсе нет. Просто я случайно узнала, что Ноубл расстался со своей последней подругой.
– А-а. Ты думаешь, она как-то причастна к его похищению?
– Не знаю, – медленно ответила Джиллиан, положив голову на плечо Ника. – Но я намерена это выяснить. А чтобы раскрыть подлый заговор против Ноубла и притянуть негодяев к ответу, мне нужна твоя помощь. Потом все внимание Ноубла будет отдано мне, и я смогу изгнать из нашей жизни призрак его возлюбленной Элизабет. А когда покончу с этим… в общем, тогда все наладится.
– Я уверена, он любит тебя, Джилли. – Шарлотта ободряюще похлопала кузину по руке. – В противном случае он не женился бы на тебе, тем более после такого короткого ухаживания: только сильно влюбленный человек может жениться всего после нескольких встреч.
– Шарл, не смотри на меня так предостерегающе. – Джиллиан, улыбнувшись, бросила подушкой в кузину. – Я обещаю не забивать тебе голову долгими рассуждениями на тему «любит – не любит». Так вот, поскольку у тебя гораздо больше опыта в таких делах, скажи, с чего, по-твоему, мне следует начать расследование.
– У меня есть опыт? – Шарлотта играла золотыми кистями подушки. – Что ты имеешь в виду?
– Любовные романы, кузина, романы! Ты прочитала их гораздо больше, чем я, и, безусловно, намного внимательнее. Ты всегда предвидишь преступление и раньше меня догадываешься, кто жертва, поэтому ты лучше сориентируешься в данной ситуации. Как я себе представляю, нам предстоит раскрыть две тайны: первая и самая главная – кто стоит за нападением на моего дорогого Ноубла, и вторая – кто убил прежнюю леди Уэссекс.
– Но я думала… – Продолжая вертеть в руках подушку, Шарлотта с недоумением посмотрела на кузину. – Конечно, я упоминала… Разве мама не сказала тебе… Джиллиан, неужели ты не помнишь? Я же говорила тебе, что в смерти Элизабет виновен сам лорд Уэссекс.
– О, конечно, я слышала наветы злопыхателей, но это все чушь. – Джиллиан неопределенно помахала рукой в воздухе. – Полная чушь. Ноубл не способен никого обидеть. Во всяком случае, никого из женщин, – помолчав, уточнила Джиллиан, вспомнив его поведение сегодня утром. – Нет, в ее смерти повинен кто – то другой, тот, кому выгодно свалить все на Ноубла. Я намерена и в этом разобраться. Возможно, потом мне удастся убедить Ноубла, что наш брак может быть таким же счастливым, как и его первая женитьба.
Шарлотта нахмурилась, услышав печаль в голосе кузины. Она бросила подушку Нику и взяла быка за рога.
– Что ж, мне кажется, если ты хочешь выяснить, кто похитил лорда Уэссекса, тебе нужно сначала узнать, кто его враги. Затем можешь расспросить их и исключить тех, кто, с твоей точки зрения, не мог похитить его и приковать к кровати его бывшей лю… хм… подруги.
– Я тебя поняла, – подумав, ответила Джиллиан, глядя, как Ник заставляет кисточки подушки танцевать какой-то танец на своих острых коленях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
– Я хотела тебе сказать, что ему нравится… о, мой Бог! Да, ему нравится… нравится… ах… Лондон! Да, Лондон! – выкрикнула Джиллиан. Скользнув вниз, она коснулась языком пупка Ноубла и протянула руку к пуговицам на его бриджах из оленьей кожи. Он, замерев, задержал дыхание, ощущая ее легкие прикосновения, пока она медленно выпускала на волю его плоть. – Ой! – испуганно пискнула Джиллиан, когда последняя пуговица оторвалась и отлетела на другой конец комнаты.
Очень обрадовавшись, что Ноубл так же возбужден, как и она, Джиллиан протянула руки к его драгоценной плоти, но вдруг оказалась лежащей на спине. Ноубл языком пересчитывал ей зубы – во всяком случае, Джиллиан решила, что он делал именно это, – и позволила ему погулять по ее рту, а потом крепко прижалась к мужу, когда он пробрался в заветное тайное местечко, ожившее только под его прикосновениями.
– Это хорошо, – пробормотал он и снова взглянул на двух близнецов, требовавших внимания к себе.
– О да, конечно, хорошо, милорд, – пропищала Джиллиан и притянула Ноубла еще ближе. – Очень, очень хорошо.
– Я имел в виду, хорошо, что Нику нравится Лондон. – Хмыкнув, Ноубл избавился от одежды и, погладив Джиллиан по бедрам, начал целовать их.
– О да, конечно.
Ее мысли разлетелись, как семена одуванчика в бурю: «Он собирается… делать то, что прошлой ночью? О Боже, он именно это сейчас сделает!» Она вцепилась в ковер – и почувствовала, как ее спина выгибается навстречу горячему дыханию, обжегшему ее лоно.
– Он сказал мне, что ему здесь очень нравится, и я хотела, чтобы ты знал… знал… О, святые небеса, не останавливайся, Ноубл!
Он не остановился. Не остановился, пока она не задрожала под ним и, запустив пальцы ему в волосы, не стала снова и снова выкрикивать его имя, когда он поднял ее на неведомую ей прежде высоту. Потом Ноубл приподнялся и посмотрел в ее пылающее лицо и полные страсти изумрудные глаза. Последней отчетливой мыслью, мелькнувшей у Ноубла перед тем, как погрузиться в сладостное небытие, была отчаянная надежда, что никому из слуг в эту минуту не понадобится открыть дверь. Он знал, что не сможет остановиться, даже если вся армия слуг явится на него посмотреть.
Ноубл лежал на боку лицом к Джиллиан и крепко обнимал ее.
Они оба мерно дышали, и она была уверена, что их сердца тоже бьются в унисон. Джиллиан, пресыщенная, сонная, более счастливая, чем когда-либо, приподняла голову с плеча мужа и пальцем провела по его носу вниз от переносицы. Ее очень удивляло, что с каждым разом, когда Ноубл занимался с ней любовью, она все меньше и меньше чувствовала себя отдельным существом и все больше ощущала себя единым целым с Ноублом. «Возможно, он тоже чувствует себя частью меня?» – задала она себе вопрос, надеясь, что так и есть: она мечтала, чтобы Ноубл отдал ей свое сердце, как она отдала ему свое. Вздохнув, Джиллиан спросила себя, знает ли он, что она отдала ему самое ценное свое достояние.
– Знаю, – сказал Ноубл с мрачным, непроницаемым видом и, прижав ее к себе, уткнулся подбородком ей в макушку. – Я сберегу его, дорогая.
Она едва не покраснела от еще одного проявления ее дурной привычки, но вспомнила, что среди бела дня лежит нагая на ковре в библиотеке после занятия, обычно не свойственного такому месту. Так что было от чего краснеть и помимо ее дурной привычки!
– Откуда ты знаешь, что Нику нравится в Лондоне?
– Он мне сказал.
– Он сказал тебе, что ему здесь очень нравится?
– Да. – Откинув голову, она встретила его недоверчивый взгляд.
– Он сказал?
– А как, по-твоему, иначе он мог дать мне понять, что доволен своим пребыванием в Лондоне? – Она сделала раздраженный жест, как бы говоря, что именно об этом только что ему говорила.
– Мадам, вы отдаете себе отчет в том, что мой сын не говорит? – хмуро спросил Ноубл.
– Разумеется, я знаю, что он не говорит, это же очевидно, Ноубл. – Джиллиан со слегка оскорбленным видом отодвинулась с его груди.
– И тем не менее ты говоришь, что он с тобой разговаривал. Пойми, мне очень трудно в это поверить.
– Существует много способов разговаривать помимо речи, Ноубл. Я мать, а мать понимает своих детей.
– Ты мать уже ровно, – он взглянул на каминные часы, – сорок часов. Мне с трудом верится, что этого достаточно, чтобы понимать мысли моего сына.
– И несмотря на это, я знаю, что Ник замечательно проводит время. И я хотела бы, чтобы он поехал со мной к Шарлотте.
Ноубл хотел было отказать ей, но ему вдруг пришло в голову, что он не добьется своей цели, если будет слишком активно препятствовать Джиллиан. Он обещал жене не мешать ее отношениям с Ником, поэтому Ноубл решил, что лучше всего согласиться с ее просьбой, но, безусловно, принять при этом некоторые меры предосторожности. Он не хотел, чтобы его сын стал свидетелем еще одного кошмара, подобного тому, после которого он едва выжил.
– Ноубл, – Джиллиан погладила мужа по груди, и он не успел сказать, что им пора одеться, – я с удовольствием возьму с собой столько провожатых, сколько ты пожелаешь, но я беспокоюсь о тебе.
– Обо мне? – Ему было трудно думать о чем-нибудь, кроме огня, который она зажигала у него внутри своими ласками.
– Да. Это нападение на тебя было подстроено кем-то, кто хотел причинить тебе зло. Думаю, если ты поделишься со мной своими соображениями на сей счет, я смогу тебе помочь. Ночью ты сказал, что у тебя есть кое-какие подозрения.
У Ноубла и вправду были подозрения, но они относились не к тому, кто заманил его в домик в Кенсингтоне. Он подозревал Джиллиан в том, что она использует его влечение к ней против него же, подобно тому, как это делала Элизабет много лет назад. Элизабет рассматривала их ласки как способ добиться своей цели, заставить его безропотно соглашаться со всем, чего ей хотелось. А хотелось ей драгоценностей и всяких безделушек. Джиллиан же стремилась завладеть его душой. Обе они в конечном счете были одинаковы и стремились получить желаемое любым способом.
– Я сказал, что это тебя не касается, дорогая. – Его тело застыло под нежными ласками се руки, но граф постарался, чтобы его голос прозвучал спокойно. – А теперь тебе, пожалуй, стоит одеться, если ты собираешься навестить кузину.
Джиллиан продолжала поглаживать Ноубла по груди, не замечая муки, отразившейся на его лице.
– Расскажи мне, Ноубл, кого ты подозреваешь? Кто мог это устроить? Кто знал, где жила твоя любовница? Почему кто-то покушался на тебя?
– Если вы закончили, мадам… – Слова, слетевшие с его губ, были холодными и официальными. Резко отстранив жену, он непослушными от холода и раздражения пальцами застегивал пуговицы на бриджах. – Меня ждет дело. Ваши ласки, хотя и приятны, не так уж необходимы, чтобы добиться разрешения взять с собой Николаса. В следующий раз достаточно просто сказать мне о ваших намерениях.
Джиллиан, оправлявшая одежду, замерла, словно ее ударили, и, пораженная ледяным тоном Ноубла, ошеломленно взглянула на него, не понимая, в чем дело. Всего несколько минут назад он шептал ей на ухо страстные слова, восторгался ею, благодарил ее, выкрикивал ее имя, когда их души сливались в экстазе. Что могло произойти, чтобы нежный любовник превратился в холодного истукана? Проглотив подступившие к горлу слезы, Джиллиан заканчивала поправлять платье, сожалея, что не призналась Ноублу, какое воздействие он на нее оказывает. Возможно, расскажи она ему, все было бы иначе.
– Ноубл! – Джиллиан протянула к мужу руку, но он отшатнулся, и ее рука повисла в воздухе.
На этот раз она не смогла удержать слез, и они хлынули ручьем. Выдавив из себя какие-то извинения, Джиллиан выбежала из комнаты и, ничего не видя, бросилась искать убежища в своей спальне. «Что делать, как покончить с призраком Элизабет? Неужели я обречена владеть только его восхитительным телом, а не душой?» – теснились мысли в голове у Джиллиан.
Ник видел, как его мачеха в слезах пробежала мимо него вверх по лестнице и даже не заметила его. Понурившись, он сел на ступеньку и погрузился в размышления. Значит, это уже началось? Значит, она уже начала его ненавидеть, как та, другая мачеха? Он мысленно перебрал все свои поступки: нет, не было ничего, что могло бы ее расстроить, ничего, что могло бы дать ей повод ненавидеть его, как ненавидела та, другая. С тех пор, как Джиллиан вошла в его жизнь несколько дней назад, Ник вел себя очень осмотрительно – она ему понравилась, и он хотел понравиться ей. Он дал себе обещание быть послушным, но, быть может, этого недостаточно. Возможно, она отвернется от него, как предыдущая мачеха. Но он этого не переживет.
– Ник! – Отец стоял в холле, и Крауч подавал ему пальто. – Пойдем со мной, Ник, я хочу с тобой поговорить. – Взяв шляпу, перчатки и трость, Ноубл кивнул в сторону библиотеки, и Ник вздохнул, решив, что снисхождения ждать нечего: он обманул ожидания отца, так же как обманул ожидания матери. – Твоя мачеха хочет, чтобы сегодня утром ты поехал вместе с ней с визитами. По-моему, тебе гораздо полезнее было бы заняться уроками, но я дал ей свое согласие. Само собой разумеется, что ожидаю от тебя поведения, подобающего моему сыну.
Остальное Ник пропустил мимо ушей, все это он уже не раз слышал. Иногда менялись слова, но смысл всегда оставался одним и тем же: он должен вести себя в соответствии с положением его отца. Это было самым главным требованием, так считала и няня Уильяме. «Твой отец граф и, значит, очень важная персона, – говорила она. – Когда – нибудь у него будет сын, который станет его наследником и графом, а до тех пор у него есть ты, поэтому ты должен стараться вести себя так, чтобы он гордился тобой. В конечном счете это не так уж важно, раз ты не можешь быть сыном, который ему нужен, но все же, раз ты здесь, тебе лучше всего показать отцу, как ты ему благодарен за то, что он признал тебя».
– Ник! – Отец присел перед ним на корточки и положил ему на колени большие теплые руки. – Тебе ведь нравится Джиллиан, правда?
Ник кивнул.
– Хорошо. Мне тоже. По-моему… – Ноубл замолчал, задумчиво глядя на дверь библиотеки. Никогда прежде Ник не видел такого выражения на лице отца, и сейчас у него в душе родилось желание обнять отца и получить в ответ такое объятие. – По-моему, мы тоже ей нравимся.
Две пары почти одинаковых серых глаз какое-то мгновение вглядывались друг в друга, обмениваясь мыслями и чувствами. Затем отец неожиданно сжал сына в объятиях, и Ник, едва не расплакавшись, уткнулся в жесткий шейный платок и обнял отца.
В крепких отцовских руках Ник решился на то, чего не позволял себе уже почти пять лет: он начал надеяться, что, быть может, в конце концов все будет хорошо.
Глава 6
– Знаешь, Джилли, я думала, мама никогда не оставит нас одних! – Плюхнувшись в кресло, обитое розовым муаром, Шарлотта сбросила домашние туфли.
– По-моему, ей просто хотелось немного посплетничать, Шарл. – Джиллиан с улыбкой наблюдала за Ником, который, сидя на полу с поджатыми к подбородку коленями, разглядывал Роже, своенравного кота Шарлотты. – Не забывай, теперь я графиня, и, значит, со мной стоит поболтать.
– Перестань хвастаться. – Фыркнув, Шарлотта запустила в кузину подушкой. – Лучше расскажи, как у тебя дела.
– Ты же слышала, я сказала твоей маме, что все прекрасно. – С легкой усмешкой Джиллиан подбросила подушку в воздух и поймала ее. – А что именно тебя интересует?
– Твои впечатления, как всегда, – засмеялась Шарлотта и выразительно повела головой в сторону Ника.
– Ник, милый, ты не спустишься вниз на кухню узнать, не осталось ли у миссис Теннисон ее вкусных пирожков с ягодами? Думаю, кузина Шарлотта позволит тебе взять с собой этого четвероногого грубияна.
Ник несколько секунд смотрел на Джиллиан, как бы говоря, что прекрасно понимает, что его отсылают, чтобы он не мешал, а потом, подхватив Роже, быстро вышел.
– Ну вот, ради тебя я отослала своего сына. Так что тебя интересует такое, о чем мы не могли говорить в его присутствии?
– Это. – Наклонившись вперед, Шарлотта сжала вместе руки.
– Что – это?
– Ты же знаешь. – Шарлотта слегка пнула кузину ногой. – Это.
– Ты же не имеешь в виду… это? – прищурилась Джиллиан.
– Да, именно. Это.
– Нет, правда, это? – Это!
– О-о. – Джиллиан на мгновение задумалась. – Знаешь, что действительно странно? Я не чувствую, что изменилась, но теперь, когда я замужем, все выглядит иначе. Например, мне кажется, не совсем прилично обсуждать с тобой это.
– Плевать на приличия! Тебе нравится? Это приятно, как говорит Пенни, или противно, как говорила тебе мама?
– Честно говоря, Шарлотта, не следует верить всему, что рассказывает твоя служанка. – Джиллиан покраснела. – И я не уверена, что стану обсуждать это с тобой: я усматриваю здесь нарушение неких прав замужних женщин, или, возможно, какого-то закона, или чего-то подобного.
Шарлотта, подвинувшись поближе, крепко схватила кузину за руку.
– Если ты ничего не расскажешь, я скажу маме, что видела, как ты целовалась с тем красавчиком конюхом.
– Можешь делать свое черное дело, кузина. – Джиллиан вздернула подбородок. – Меня не волнуют выговоры твоей мамы.
– А твоего мужа?
При одной мысли о такой возможности Джиллиан побледнела.
– Что конкретно ты хотела знать об этом? Шарлотта объяснила, и когда через полчаса Ник вернулся в гостиную, кузины смеялись в два голоса.
– … это я так подумала, но на самом деле эта штука совсем не была сломана и позже работала что надо! О, привет, Ник. Как дела на кухне? Кук дала тебе пирога?
Кивнув, Ник робко взглянул на Шарлотту, а Джиллиан, подвинувшись, протянула ему руку и усадила рядом с собой.
– Я рассказывала своей кузине о вчерашнем вечере. Теперь ты в курсе всего, Шарлотта.
Задумавшись, Шарлотта отсутствующим взглядом смотрела, как Джиллиан обнимает пасынка и ерошит ему волосы.
– Чей это дом, в котором вы нашли лорда Уэссекса?
– Его собственный! Это дом, в котором он селил своих лю… хм… своих подруг.
– Джиллиан! И ты так спокойно говоришь об этом?
– Вовсе нет. Просто я случайно узнала, что Ноубл расстался со своей последней подругой.
– А-а. Ты думаешь, она как-то причастна к его похищению?
– Не знаю, – медленно ответила Джиллиан, положив голову на плечо Ника. – Но я намерена это выяснить. А чтобы раскрыть подлый заговор против Ноубла и притянуть негодяев к ответу, мне нужна твоя помощь. Потом все внимание Ноубла будет отдано мне, и я смогу изгнать из нашей жизни призрак его возлюбленной Элизабет. А когда покончу с этим… в общем, тогда все наладится.
– Я уверена, он любит тебя, Джилли. – Шарлотта ободряюще похлопала кузину по руке. – В противном случае он не женился бы на тебе, тем более после такого короткого ухаживания: только сильно влюбленный человек может жениться всего после нескольких встреч.
– Шарл, не смотри на меня так предостерегающе. – Джиллиан, улыбнувшись, бросила подушкой в кузину. – Я обещаю не забивать тебе голову долгими рассуждениями на тему «любит – не любит». Так вот, поскольку у тебя гораздо больше опыта в таких делах, скажи, с чего, по-твоему, мне следует начать расследование.
– У меня есть опыт? – Шарлотта играла золотыми кистями подушки. – Что ты имеешь в виду?
– Любовные романы, кузина, романы! Ты прочитала их гораздо больше, чем я, и, безусловно, намного внимательнее. Ты всегда предвидишь преступление и раньше меня догадываешься, кто жертва, поэтому ты лучше сориентируешься в данной ситуации. Как я себе представляю, нам предстоит раскрыть две тайны: первая и самая главная – кто стоит за нападением на моего дорогого Ноубла, и вторая – кто убил прежнюю леди Уэссекс.
– Но я думала… – Продолжая вертеть в руках подушку, Шарлотта с недоумением посмотрела на кузину. – Конечно, я упоминала… Разве мама не сказала тебе… Джиллиан, неужели ты не помнишь? Я же говорила тебе, что в смерти Элизабет виновен сам лорд Уэссекс.
– О, конечно, я слышала наветы злопыхателей, но это все чушь. – Джиллиан неопределенно помахала рукой в воздухе. – Полная чушь. Ноубл не способен никого обидеть. Во всяком случае, никого из женщин, – помолчав, уточнила Джиллиан, вспомнив его поведение сегодня утром. – Нет, в ее смерти повинен кто – то другой, тот, кому выгодно свалить все на Ноубла. Я намерена и в этом разобраться. Возможно, потом мне удастся убедить Ноубла, что наш брак может быть таким же счастливым, как и его первая женитьба.
Шарлотта нахмурилась, услышав печаль в голосе кузины. Она бросила подушку Нику и взяла быка за рога.
– Что ж, мне кажется, если ты хочешь выяснить, кто похитил лорда Уэссекса, тебе нужно сначала узнать, кто его враги. Затем можешь расспросить их и исключить тех, кто, с твоей точки зрения, не мог похитить его и приковать к кровати его бывшей лю… хм… подруги.
– Я тебя поняла, – подумав, ответила Джиллиан, глядя, как Ник заставляет кисточки подушки танцевать какой-то танец на своих острых коленях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32