У меня для неё письмо, и она не обрадуется, если я с ним слишком задержусь. – Он встал.
Аурелия вскочила с места, ужасно обрадовавшись возможности хотя бы ненадолго отойти от дона Антонио.
– Ну, конечно же! Передавай Нелл мой горячий привет и скажи, что мы увидимся с ней сегодня днем. Я сама приду за Фрэнни.
– Хорошо. – Алекс расцеловал ее в обе щеки, повернулся и поклонился испанцу, так и не вставшему с дивана. – Рад был познакомиться с вами, дон Антонио. Может быть, мы увидимся в клубе «Уайте»?
– Лорд Лессингем великодушно внес мое имя в список клуба «Уайте», – произнес дон Антонио с кислой улыбкой. – Полагаю, мы с вами встретимся там за карточным столом. С нетерпением жду этого, князь Проков.
Гревилл сказал:
– Позвольте проводить вас, Проков, – Он пошел первым, вывел гостя в коридор и плотно закрыл дверь гостиной.
– Благодарю. – Алекс оглянулся на закрытую дверь. – У меня сложилось впечатление, что Аурелия не в восторге от Васкеса.
В темно-серых глазах Гревилла зажглись веселые искорки.
– В самом деле? Я-то с ее слов понял, что она находит его общество необычайно приятным. – Его губы изогнулись в легкой усмешке. – Но, конечно же, вы знаете ее гораздо дольше, чем я.
– Но, возможно, не настолько хорошо, – парировал Алекс, глядя в глаза Гревиллу.
– Нет, возможно, не настолько. Мы с Аурелией очень хорошо понимаем друг друга.
– В этом я не сомневаюсь. – Алекс коротко кивнул и протянул руку. – Спасибо за гостеприимство. Надеюсь, скоро я смогу отплатить вам тем же на Кавендиш-сквер.
– Буду ждать. И надеюсь познакомиться с вашей женой. Произнося эти любезные слова и обмениваясь рукопожатием, оба подобающим образом улыбались.
Гревилл отпер парадную дверь и широко открыл ее. Алекс шагнул наружу, но вдруг остановился и обернулся.
– Аурелия очень дорога своим друзьям, Фолконер.
– Она очень дорога и своему мужу, Проков. – Гревилл мягко улыбнулся и получил в ответ точно такую же улыбку.
Он постоял в коридоре, задумчиво глядя на закрытую дверь гостиной, повернулся и пошел в библиотеку. Пусть Аурелия сама поработает с испанцем. В собственной гостиной, где рядом с ней сидит Лира, ей не причинят никакого вреда, а Гревилл не собирался уходить из дома до тех пор, пока дон Антонио Васкес не раскланяется.
Может быть, Аурелии удастся найти хоть маленький ключик к разгадке планов Васкеса. Может быть, что-нибудь сказанное Васкесом поможет Гревиллу понять, какую западню собирается тот строить. Если все остальное не сработает, то Аурелия сумеет сблизиться с испанцем, она сама сможет подготовить для него ловушку, которая даст Гревиллу шанс расправиться с Эль Демонио раз и навсегда.
Аурелия в гостиной снова наполнила бокал гостя и предложила ему медовое пирожное.
– Мне так понравилось суаре у графини Лессингем! – Она положила в рот кусочек пирожного и даже застонала от удовольствия. – И я так люблю сладкое!
– Все дамы любят, – отозвался дон Антонио, угощаясь аппетитной тарталеткой.
– О да, мы сладкоежки", это наш главный грех, – пропела Аурелия.
– Я уверен, что у вас есть и другие, – сказал испанец, поиграв бровью.
Аурелия промокнула губы льняной салфеткой.
– Ах, сэр, разве у вас, их нет? Он покачал головой:
– Увы, у меня их множество.
– Могу я спросить, что это за грехи? – игриво наклонилась к нему Аурелия.
Он положил руку ей на колено.
– Боюсь, их так много, что все не перечислить. – Он чуть сильнее надавил ей на колено и убрал руку. – Я очень люблю ездить верхом в парке, леди Фолконер. Могу я уговорить вас присоединиться ко мне как-нибудь днем?
– Какая прелесть! Я буду в восторге, дон Антонио. – Аурелия с трудом скрыла свое облегчение, когда он слегка отодвинулся от нее. Она толком никогда не умела флиртовать, в самые неподходящие моменты ей всегда хотелось расхохотаться, но дон Антонио почему-то пугал ее до глубины души, а сама эта игра была настолько серьезной, что Аурелии было и вовсе не до смеха. Он поднялся с дивана.
– Так, может быть, завтра днем? Я зайду за вами в пять часов.
– С нетерпением буду ждать, сэр. – Она тоже встала и направилась к двери. Лира спокойно шла рядом. – Позвольте вас проводить. Наш дворецкий уже очень стар, а его преемник слишком молод, как вы, вероятно, и сами заметили. Иногда проще все сделать самой.
– В нашей стране это сочли бы странным, но, как говорится, в чужой монастырь… – Он легко рассмеялся.
– Вот именно, – согласилась Аурелия, открывая дверь и протянув ему руку.
Он поцеловал ей руку и пробормотал:
– До завтра, миледи.
– До завтра. – Она даже сумела удержаться и захлопнула дверь только тогда, когда он спустился с крыльца. Потом передернулась, чувствуя себя так, словно под платье забрался слизняк и теперь ползет у нее по спине, оставляя мокрый след. На мгновение Аурелия решила, что все это ей не по силам, но тут же отбросила сомнения прочь. Гревилл ее защитит. Ей нечего бояться.
Лира ткнулась носом ей в ладонь. Аурелия легонько потянула собаку за уши. Ей нечего бояться.
Глава 20
Когда Алекс пришел на Маунт-стрит, Гарри Бонем был дома. Он вышел из библиотеки, услышав в холле знакомый голос.
– Проков, мы тебя ждали со дня на день! – поздоровался с ним Гарри с искренней радостью. – Как дела у Ливии и у маленького?
– Неплохо… собственно, прекрасно. – Алекс энергично потряс руку Гарри. – Через две недели я привезу их в Лондон – загодя, чтобы хватило времени подготовиться к балу Корнелии.
– Корнелии сейчас нет дома. Насколько я понимаю, какой-то благотворительный визит. Она рассердится, что разминулась с тобой. Проходи в библиотеку. – Гарри пошел вперед. – Присаживайся. – Он показал на большое кожаное кресло перед камином, где тлел огонь. – Херес?
– С удовольствием. – Алекс сел. – Я сейчас прямиком с Саут-Одли-стрит.
– Ага. – Гарри протянул ему бокал и уселся в кресле напротив. – С Фолконером познакомился?
– Да, он пришел, когда я уже был у Аурелии. Она выглядит прекрасно.
Гарри кивнул.
– Похоже, что брак пошел ей на пользу. – Он отхлебнул хереса. – Давай не будем ходить вокруг да около, Проков. Как тебе показался полковник?
Алекс, не отвечая, сам спросил:
– Ты когда-нибудь работал с ним? Гарри помотал головой:
– Разные области. Как ты и сам знаешь, я привязан к письменному столу. Фолконер – агент полевой. По словам моего шефа, один из лучших… и поверь, что это наивысшая похвала.
– Он сейчас на задании? – напрямик спросил Алекс. Гарри пожал плечами.
– Думаю, да, но сам он этого не подтверждает, и Саймон Грант тоже. Но меня просили облегчить ему возвращение в лондонское высшее общество, если потребуется. Пара приглашений, кое-кому представить – все в этом роде. Однако он в моей помощи не нуждался. Прошла всего неделя, а он уже прекрасно освоился. А потом, конечно, женился на Аурелии, и это открыло ему остальные двери.
Алекс кивнул, проницательно глядя на Гарри.
– Как это произошло?
– Толком никто не знает. Вроде бы они встретились в Бристоле, когда Аурелия ухаживала за больной родственницей. Приглянулись друг другу, решили, что брак устраивает обоих, и дело с концом.
– То есть ты думаешь, что это брак по расчету?
– Если верить Корнелии, это брак по необузданной пылкой страсти. До такой степени, что они просто сбежали и обвенчались почти сразу же после объявления о помолвке. И до сих пор ничто не доказывает обратного, так что приходится согласиться с этой версией. Аурелия выглядит счастливой – и она, несомненно, счастлива, устроив собственный дом в Лондоне. – Гарри снова отхлебнул хереса. – Разве тебе она не показалась счастливой?
– Ты прав. Скорее счастлива, чем наоборот. – Алекс поднес свой бокал с хересом к свету и стал наклонять его в разные стороны, ловя янтарное свечение в напитке. – К ней пришел испанец, некий дон Антонио Васкес. Это говорит тебе о чем-нибудь?
Гарри покачал головой.
– В наши дни, поскольку Бонапарт с удручающей регулярностью скидывает королей с их тронов, у нас полно эмигрантов из европейских дворов. – Гарри пристально посмотрел на своего гостя. – Почему бы, не перестать вилять, Алекс, и не сказать мне прямо, к чему ты клонишь?
– Просто ощущение. – Алекс закинул ногу на ногу. Кисточки на отлично вычищенных высоких сапогах шуршали, задевая превосходную кожу, когда он лениво покачивал ногой. – Если хочешь – чувство, что Аурелия и Фолконер работают вместе и очень слаженно. И это имеет какое-то отношение к испанцу.
– С этим испанцем я не знаком, поэтому ничего не могу сказать, – задумчиво произнес Гарри. – Но и у меня время от времени появляется ощущение, что между ними происходит нечто большее, чем обычный выход в свет супружеской пары. Определенные взгляды, которыми они обмениваются, манерность и жесты, не присущие Аурелии раньше…
– Вот именно. Сегодня утром у меня возникло точно такое же впечатление. Но неужели этот человек может, в самом деле, использовать Аурелию, Гарри? Это переходит всякие границы.
– Разве? – Гарри вскинул брови. – Я очень сомневаюсь, что он использует Аурелию без ее согласия. И она далеко не наивное дитя. Аурелия никогда не будет делать ничего такого, чего не захочет сама. Во всяком случае, Корнелия в этом твердо убеждена, а она знает Аурелию лучше всех, если не считать Ливию.
– Так ты разговаривал об этом с Корнелией?
– Да. Если Фолконер, как мы подозреваем, работает под прикрытием, то не наше дело выяснять или даже рассуждать об этом. Я несколько раз намекал, но он пресекает все мои попытки вежливой, но совершенно непроницаемой улыбкой, даже с легким оттенком угрозы.
Алекс угрюмо кивнул:
– Я заметил. И что будем делать?
– Разумеется, ничего. – Гарри снова наполнил бокалы. – Если Аурелия работает с ним, значит, он сам ее натаскивал и не стал бы привлекать ее, если бы считал, что она для такой работы не годится. Причем держу пари – он и собаку эту завел, чтобы охранять ее.
– По меньшей мере, мы можем дать ему понять, что друзья Аурелии за ней присматривают.
Гарри рассмеялся:
– О, я думаю, что это ему отлично известно, Алекс. Я ему даже намеком предложил свои услуги. Должен добавить, что предложение было вежливо отклонено, но он теперь знает, что оно имеется.
– Тогда, полагаю, это должно быть…
Алекс замолчал, потому что распахнулась дверь и вошла Корнелия. Юбки ее красновато-коричневой амазонки взлетали вверх, так энергично она шагала.
– Алекс, Гектор сказал, что ты здесь! – Она распахнула объятия.
Алекс тепло обнял ее и чихнул, потому что черное перо на ее шляпе защекотало ему нос.
Корнелия рассмеялась, вытащила шпильки и швырнула шляпку на столик у двери.
– Как там Лив? Рассказывай скорее все новости!
– Ты лучше прочитай. – Алекс протянул ей толстое письмо, похожее на то, что он отдал Аурелии, и вынул миниатюру своего сына. Когда он рассказал, что близнецы разглядели на портрете черты и Ливии, и его самого, Корнелия от души расхохоталась.
– Приходи к нам сегодня обедать, – пригласила она, когда Алекс собрался уходить. – Элли и Гревилл тоже придут, я уж постараюсь.
Алекс поблагодарил ее и пообещал прийти, а потом небрежно спросил:
– Так что, ты одобряешь мужа Аурелии?
– Ну конечно, – просто ответила Корнелия. – Он нравится Элли, значит, и мне тоже. – Вдруг она нахмурилась. – Это что, Лив велела тебе спросить меня напрямик?
– Да, – уныло признался он. – Она сказала, что после твоих писем ни в чем нельзя быть уверенной. Они кажутся несколько двусмысленными, но если я задам тебе прямой вопрос, ты дашь мне прямой ответ.
– Так я и сделала. Но нужно признать, что его довольно сложно понять. Я думаю, что он хорошо прячет свое «я». Однако Элли его, похоже, понимает, а только это и имеет значение. – Корнелия усмехнулась. – Мы ведь и тебя долго не понимали, Алекс, но верили Ливии.
Поняв намек, он слабо улыбнулся и кивнул:
– Значит, до вечера.
Когда дон Антонио ушел, Аурелия отправилась на поиски мужа и нашла его в библиотеке, как и ожидала.
– Наш друг ушел, – сказал Гревилл, когда она вошла. – Я слышал, как хлопнула парадная дверь.
– Да, слава Богу. – Аурелия обхватила себя руками. – У меня от него мурашки по коже бегают, Гревилл.
– Ничего удивительного. – Он встал и подошел к ней. – Говоря попросту, он крайне неприятный человек. – Гревилл приподнял ее подбородок и посмотрел в глаза. – Он тебя пугает. – Это была простая констатация факта.
– Немножко.
– Хорошо, что так. – Гревилл провел ей по губам большим пальцем. Глаза его посерьезнели. – Это значит, что ты не будешь полагаться на случай. И поверь мне, моя дорогая, пока Васкес рядом, ты не можешь позволить себе роскошь расслабиться хоть на мгновение.
Аурелия вздрогнула.
– Это все его глаза. В них нет ничего, и за ними тоже ничего нет.
– Он шпион, значит, у него характер зверя, – произнес Гревилл таким тоном, словно это было очевидно всем. – Вы договорились встретиться?
«Такое впечатление, что к себе он это утверждение не относит», – размышляла Аурелия, гадая, указать ли мужу на такое несоответствие. Передумав, она просто ответила:
– Да, завтра днем. Покататься верхом в парке. Гревилл нахмурился.
– Тебя будет сопровождать наш новый кучер. Он будет незаметно держаться на расстоянии, но не выпустит тебя из виду.
– Да там полно людей вокруг!
– Тем не менее, – спокойно ответил он, поворачиваясь к графину на буфете.
Аурелия ощутила тепло вновь обретенной уверенности.
– Что я должна у него выяснить?
– То, что мы уже обсуждали. Заставь его разговориться… о людях, с которыми он общается, как об англичанах, так и об испанцах. Мне нужно понять, что он задумал. Если раскидывает шпионскую сеть, мы должны знать, кого он вербует, а если он заинтересован в каком-то определенном человеке, я должен выяснить в ком. Поэтому я хочу, чтобы ты его заманила… сделай так, чтобы он стал у нас частым гостем, выясни, с кем он дружит, чьего общества ищет. Пусть между вами возникнет игривая дружба, и мы посмотрим, к чему это приведет.
Он стоял спиной к Аурелии, поэтому она не увидела гримасы, исказившей его лицо. Меньше всего Гревилл хотел представлять себе – а тем более поощрять – флирт Аурелии с Васкесом.
– Это кажется простым, – произнесла Аурелия, ласково трепля уши Лиры. – Но хотелось бы, чтобы он не был таким мерзким.
– На самом деле это очень хорошо, хотя и усложняет твою задачу. – Гревилл встал к ней лицом. – Он считается одним из лучших агентов в Испании… – Полковник мимолетно улыбнулся. – А это значит, что мы относимся к нему очень, очень серьезно. Ты ни на миг не должна ослаблять бдительность.
Почему у нее ощущение, что Гревилл чего-то недоговаривает?
Конечно, сказала она себе, он никогда не говорит всего, и всегда честно признавался в этом. Но сейчас все выглядело так, словно он вел себя уклончиво.
Гревилл почувствовал ее сомнения – в воздухе словно возникло вполне осязаемое течение. Он подошел к Аурелии, взял ее руки в свои и поднял жену на ноги.
– Есть ли у тебя в ближайший час планы, которые ты не можешь отложить?
Она посмотрела на него и заметила блеск желания, зарождавшегося в этих темных глазах. Ее тело тут же откликнулось на призыв.
– Нет, – произнесла Аурелия, облизывая внезапно пересохшие губы, – Разве только у тебя есть для нас какое-то дело.
– Думаю, есть, – пробормотал Гревилл, притянув ее к себе и целуя в губы сначала нежно, а потом все крепче. Его язык проник в ее рот, а руки обхватили ягодицы, сильно прижав ее к нему.
Аурелия закрыла глаза, погружаясь в красный туман возбуждения, чувствуя только аромат его кожи, шероховатость подбородка и щек, мощь его тела, поглощавшую ее, заглатывающую целиком.
Гревилл оторвал ее от пола и прижал к себе, пятясь к дверям. На мгновение он поставил Аурелию на пол, не отрываясь от ее губ, и протянул назад руку, чтобы повернуть ключ. Услышав, как щелкнул замок, Гревилл поднял голову и посмотрел на Аурелию. В его глазах плескалась голодная страсть.
– У меня никогда не было женщины, которая наполняла бы меня таким необузданным вожделением, – пробормотал он, грубовато вытаскивая шпильки из ее волос, а другой рукой все так же прижимая ее к своим чреслам.
Снова подняв ее, он попятился к кушетке под окном и сел, посадив Аурелию на себя верхом.
Она приподнялась у него на коленях, рывком задрала на себе подол платья и нижнюю юбку, путаясь в шнурках, развязала панталоны, пока Гревилл расстегивал брюки, и медленно опустилась на твердую, возбужденную, пульсирующую мужскую плоть. Аурелия опускалась все ниже, прижимаясь к нему бедрами, глубоко вбирая в себя его естество, потом наклонила голову и впилась губами в его рот, наслаждаясь тем, что может сама управлять поцелуем, а также ритмом движений.
Гревилл откинул голову на кушетку, послушно следуя за Аурелией. Она поднималась и опускалась, не отнимая губ от его рта, то вбирала его глубоко в себя, то медленно освобождала и снова вбирала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34