Он эффектным аристократическим жестом поднес руку Аурелии к своим губам и поцеловал ее, поклонившись столь низко, что в лондонском обществе это выглядело почти старомодным.
– Леди Фолконер, я в восторге. – Его голос звучал мягко и медоточиво, со слабым, но чарующим акцентом, а рот улыбался – в отличие от глаз.
– Дон Антонио, рада с вами познакомиться, – отозвалась Аурелия с теплой улыбкой. – Давно ли вы в Лондоне?
– Всего лишь три недели, – произнес он, взяв с подноса проходившего мимо лакея бокал шампанского. – Недостаточно долго, чтобы почувствовать себя здесь как дома. – Он сделал глоток шампанского. – А вы, леди Фолконер, разумеется, в Лондоне как дома?
– Я живу здесь некоторое время. Но вообще мой дом в деревне. В Нью-Форесте. Вы там бывали? Это одна из самых привлекательных и древних частей Англии.
– Увы, нет. Я видел всего лишь один город – Дувр, где сошел на берег, и окрестности вокруг своей квартиры. Гросвенор-сквер – прелестный парк, но в нем нет величия наших мадридских парков.
– Вероятно, нет, сэр. Признаюсь, я бы хотела посетить Мадрид. – Аурелия, словно задумавшись, похлопала себя по губам закрытым веером. Гревилл поймет – хотя сражение уже началось, пока ей помощь не требуется. – Но вы сказали, что живете на Гросвенор-сквер?
– Рядом с ней. Адамс-роу, кажется, это называется так.
– Да, действительно. Похоже мы с вами соседи, дон Антонио. Саут-Одли-стрит находится буквально в одном шаге от вас, настолько близко, что даже карета не требуется.
– Какое чудесное совпадение! И как удобно, потому что у меня кареты нет. Ненужные расходы – здесь, в Лондоне, очень легко добыть наемный экипаж. Может быть, вы позволите нанести вам визит, миледи?
«Ты не из тех джентльменов, что привыкли к грубым, грохочущим, вонючим наемным экипажам», – думала Аурелия. Почти невозможно было представить себе этого элегантного мужчину устраивающимся на потрескавшихся, грязных сиденьях кеба.
Она приветливо улыбнулась.
– Я буду, счастлива, видеть вас, сэр. Вы знакомы с моим супругом, сэром Гревиллом?
– Не думаю, – тут же ответил он, повернув голову на ее жест, и снова обратил свою холодную улыбку на Аурелию. – Ваш супруг – вон тот высокий джентльмен, беседующий с нашим хозяином?
Она кивнула:
– Тот самый.
– Полагаю, я видел его в парке. Он был там с маленькой девочкой и очень большой собакой. Это выглядело совершенно очаровательно.
– Это моя дочь. – Аурелия почувствовала, что по спине пробежала дрожь, словно она стоит на ледяном сквозняке.
– Хорошенький ребенок, мэм. Мои поздравления. «Держись подальше от моей дочери!» Ей пришлось прикусить язык, чтобы не прокричать это вслух.
Аурелия сумела выдавить смешок, хотя ей самой он показался очень фальшивым.
– Не думаю, что это моя заслуга, дон Антонио.
– О, она очень похожа на свою мать, это ясно всем, – галантно поклонившись, ответил он.
«Играй свою роль, – приказала себе Аурелия. – Думай об этом, как об игре в шарады».
Она похлопала ресницами, раскрыла веер, полуприкрыв им лицо, кокетливо улыбнулась и пробормотала:
– Вы мне льстите, сэр.
Гревилл, внимательно следивший с другого конца комнаты за каждым движением ее веера, сообщение понял Аурелия говорила ему, что все идет гладко.
– Может быть, я могу показать вам Лондон, дон Антонио?
– Это для меня большая честь, леди Фолконер. – Его взгляд метнулся к Гревиллу и обратно. – Если ваш муж не будет возражать.
Собственный смех снова прозвучал для Аурелии неискренне, но она понадеялась, что человек, ее не знающий, этого не заметит.
– В Лондоне, сэр, дамы не живут в карманах у своих мужей.
Он с серьезным видом поклонился.
– Мы в Мадриде живем в куда более косном обществе, леди Фолконер. Весьма старомодном, осмелюсь сказать, по лондонским меркам.
Аурелия подмигнула ему над веером.
– Вы что, не одобряете нашего свободного и непринужденного лондонского образа жизни, сэр?
– Ну что вы, мэм, – сказал он, прикрыв глаза. – Просто к нему нужно привыкнуть. Но вокруг столько очаровательных и любезных дам, что я уверен, на это потребуется совсем немного времени.
И еще раз Аурелия внезапно ощутила жутковатый холодок и подумала, что дон Антонио Васкес играет с ней. До сих пор она считала, что сама ведет партию, но теперь уже не была в этом так уверена. Она начала сомневаться, что контролирует ситуацию. Аурелия раскрыла веер, вывернув запястье к правому плечу, и лениво обмахнула лицо.
Гревилл оказался рядом с ней так быстро, что это было просто невозможно.
– Дорогая, мне кажется, я незнаком с вашим собеседником.
К удивлению Аурелии, ей почудилось, что муж говорит слегка невнятно. Она украдкой посмотрела на него и подумала, что, и глаза у него немного остекленели. Аурелия представила мужчин, легким тоном сказав:
– Похоже, дон Антонио наш сосед, Гревилл. Он поселился на Адамс-роу.
– Мне кажется, позавчера я видел вас на Гросвенор-сквер, – произнес испанец. – Вы сопровождали прелестную девочку и ее собаку.
Гревилл уставился на него над ободком своего бокала, помаргивая, словно сомневался, что видит все правильно.
– Что-то я вас там не заметил. – Он тряхнул головой. – Надеюсь, без обид?
– Ну конечно, – ответил дон Антонио. – Мое внимание привлекла собака. Не так часто встречаешь ирландского волкодава. – Его губы изогнулись в некоем подобии улыбки.
Гревилл расхохотался. Рука его дрогнула, шампанское выплеснулось на пол.
– Это точно, не часто.
Аурелия была потрясена. Она могла поклясться на могиле своих родителей, что полковник, сэр Гревилл Фолконер, в жизни не напивался, однако пьяного имитировал блестяще. Но зачем? Разумеется, он успешно отвлек от нее внимание испанца, так что теперь она снова обрела хладнокровие, которое едва не утратила.
Аурелия повернулась к дону Антонио, ослепительно улыбнувшись:
– Я очень надеюсь, что вы нанесете мне визит на Саут-Одли-стрит, дон Антонио. Мне просто не терпится выполнить свое обещание и показать вам достопримечательности нашего города. У меня есть собственное ландо, так что вам не придется думать о средстве передвижения – я буду, счастлива, взять вас с собой. – Таким образом, она сообщала Гревиллу ту самую информацию, которой он особенно интересовался.
Испанец поклонился.
– Буду вечным вашим должником, миледи, и предметом зависти окружающих.
Аурелия укоризненно похлопала его по руке веером. Глаза ее сверкали, губы расплылись в жеманной улыбке.
– Я протестую, сэр! Вы мне бесстыдно льстите! Он взял ее руку и поднес к губам, воскликнув:
– Протестовать должен я, миледи! Вы обязаны меня простить, потому что я говорю совершенно искренне.
– Так я жду вашего визита, дон Антонио. По утрам я обычно дома в одиннадцать.
Он снова поклонился, кивнул Гревиллу и, не озаботившись извинениями, отошел.
Гревилл произнес у нее над ухом так тихо, что никто не мог его расслышать:
– Уходи прямо сейчас.
Почему? Но она не стала его спрашивать, просто отошла от мужа и направилась через всю комнату к фортепьяно, где собрала своих поклонников хозяйка дома.
– А, леди Фолконер, присоединяйтесь к нам, – взмахнув рукой, пригласила ее донна Бернардина. – Скажите свое мнение о Лопе де Вега. Оказалось, что очень немногие англичане знают наших писателей, разве что Сервантеса.
– И хотя они говорят, что обожают эту книгу, мало кто может правильно произнести «дон Кихот», – заявил какой-то истощенный молодой человек со смешком, больше похожим на фырканье.
– Вы должны простить нам наше невежество, – холодно улыбнувшись, сказала Аурелия. – Должна признать, что англичане не особенно искушены в языках – вероятно, потому, что по-английски говорят буквально всюду, и в результате мы несколько обленились.
– Но вы, леди Фолконер, ведь вы разговариваете по-испански, правда?
Исполнив свой патриотический долг и защитив соотечественников с их достойным сожаления заносчивым отсутствием интереса к изучению иностранных языков, Аурелия была готова отступить.
– Не совсем так. Только по-французски и чуть-чуть по-итальянски.
Ей потребовалось еще какое-то время, чтобы вежливо выйти из разговора и попрощаться с хозяйкой. Из дальнего конца комнаты доносился голос Гревилла – тот говорил чуть громче, чем это считалось приличным, и хотя нельзя было сказать, что он произносит слова невнятно, однако чувствовалось, что он уже не очень владеет речью, а его высокая фигура слегка покачивалась, словно дерево на сильном ветру.
Аурелия могла бы расхохотаться над этим талантливым исполнением роли пьяного, да только понимала, что, вряд ли можно назвать смешным то, что за этим крылось.
Глава 19
Карета ждала ее у входа, там, где они из нее вышли. Джемми стоял около лошадей. Но тут Аурелия заметила, что на облучке сидит незнакомый кучер. Как правило, Джемми сам управлял каретой с помощью грума. Должно быть, Гревилл нанял нового человека, не сказав об этом ей. Не то чтобы он был обязан с ней советоваться, но… Джемми подбежал и открыл дверцу.
– Я и не знала, что у нас новый кучер, – сказала Аурелия, садясь в экипаж.
– Он появился только сегодня утром, мэм, – ответил Джемми неодобрительным тоном. – Сэр Гревилл сказал, что теперь вас должны возить двое, хотя я столько лет отлично справлялся сам.
Очевидно, это тоже часть той оградительной сети, которую Гревилл на нее накинул, подумала Аурелия, и устало улыбнулась юноше:
– Я уверена, что сэр Гревилл не подвергал сомнению твое мастерство, Джемми. Вероятно, он решил, что его жене необходимы два кучера. Мужья часто так думают. Это добавляет им значимости.
– Может, – с сомнением произнес Джемми. – Но этот новый парень не очень-то разговорчив, это уж точно. – Он закрыл дверцу, обошел карету и встал на заднюю подножку, схватившись за ремень. Кучер тронул лошадей, и карета быстро покатила по мостовой.
Аурелия с изумлением поняла, что невероятно устала, словно несколько часов подряд ходила по натянутой под куполом цирка проволоке. Она забилась в уголок кареты и закрыла глаза, гадая, зачем же Гревилл остался на суаре и для чего устроил тот спектакль.
Она уже почти спала, когда карета остановилась перед домом. Джемми опустил подножку и открыл дверцу кареты, заглянув в ее темное нутро.
– Мы дома, мэм.
– Боже мой, правда? Я, кажется, заснула. – Аурелия взяла себя в руки и выбралась из кареты на улицу. В ночном воздухе веял теплый ветерок – наконец-то пришла весна. От деревьев тянуло слабым ароматом ранних майских цветов.
Аурелия вошла в тихий, освещенный лампами дом и направилась в библиотеку, твердо решив дождаться Гревилла. Налив себе небольшой бокал коньяка, она стала обдумывать события сегодняшнего вечера, в частности знакомство с доном Антонио Васкесом.
Минуту, хорошенько подумав, она поняла, что тот ее пугает. Он походил на большую хищную кошку, впившуюся взглядом в невнимательную жертву. Ох, да годится ли она ему в соперницы?
Час спустя Гревилл тихо вошел в дом. Лампы еще горели, и он увидел, что дверь библиотеки открыта. Он тихонько подошел к ней и заглянул внутрь. Аурелия спала в уголке дивана, укрывшись шалью. Огонь в камине почти погас, свечи на каминной полке мигали, пламя в лампах тоже едва теплилось. Он подошел к дивану и ласково потряс ее за плечо.
– Аурелия, просыпайся, любовь моя. Уже поздно, тебе нужно лечь в постель.
Гревилл провел пальцем по ее щеке, и ресницы Аурелии затрепетали, потом глаза открылись, и она растерянно посмотрела на мужа:
– Гревилл?
– Да, это я, как всегда. – Он наклонился и поцеловал Аурелию в уголок рта. – Пойдем, я помогу тебе добраться до постели. – Он обнял ее за плечи и приподнял с дивана. – Отнести тебя на руках?
– Нет, – с негодованием ответила Аурелия. – Конечно же, нет! Я вполне способна ходить своими ногами… чего, должна сказать, ты сегодня вечером вроде бы делать не мог.
Он хмыкнул.
– Так ты заметила?
– Трудно было не заметить. – Аурелия поплотнее закуталась в шаль, не стала искать сброшенные туфли и босиком решительно зашагала к двери.
– Ай-а-ай, а я-то думал, что отлично изображал пьяного, выдающего себя за трезвого. Аурелия засмеялась:
– Наверное, ты одурачил всех, кроме меня.
– Надеюсь. – Он взял жену за руку и повел к лестнице.
– А зачем ты хотел, чтобы дон Антонио принял тебя за пьяного? – спросила Аурелия, оглянувшись.
Гревилл усмехнулся.
– Человека, не умеющего пить, быстро сбрасывают со счетов. Никогда нелишне ввести других в заблуждение, тем более тех, в ком ты сам заинтересован.
– Мне он не понравился, – сказала Аурелия, добравшись до верха лестницы и поворачивая к своей комнате.
– Есть за что. – Гревилл шел вслед за ней по коридору. – Думаю, он очень опасный человек.
– Жаль, что он видел Фрэнни. – В голосе Аурелии послышалось опасение, которое охватило ее раньше.
– Дорогая, с ней был я – и Лира. Не нужно бояться за Фрэнни, клянусь, ей ничего не угрожает.
– Новый кучер – это своего рода телохранитель?
– Да. Он будет возить тебя всюду, куда ты поедешь без меня. И кто-нибудь будет всегда сопровождать Фрэнни, за исключением случаев, когда с ней буду я.
Это была надежная страховка, и Аурелия успокоилась, снова поддавшись своему изнеможению.
– Почему я так устала?
– У тебя был нелегкий вечер, – отозвался Гревилл, быстро подвел ее к кровати и подтолкнул. – Тяжелее, чем тебе казалось. Обман – дело непростое.
– Ты поэтому меня отослал?
– Я решил, что с тебя вполне достаточно. Как я не раз говорил, ты в нашем деле пока новичок.
Гревилл склонился над распростертой на покрывале Аурелией и начал раздевать ее с ловкостью няни. Он помог ей надеть ночную рубашку, протянул щетку и зубной порошок, и пока Аурелия чистила зубы, вытащил из ее волос шпильки и расчесал спутанные локоны.
Аурелия забралась под одеяло, все еще удивляясь тому, как сильно она устала. Но когда Гревилл склонился над ней, чтобы поцеловать, она посмотрела в его темные глаза, светившиеся странным теплом, и подумала: «Он назвал меня «любовь моя». Никогда раньше это слово не срывалось с губ полковника, сэра Гревилла Фолконера. Он хоть знает, что сказал это? Вспомнит ли свои слова?»
С этой мыслью она начала засыпать, а когда Гревилл скользнул к ней под одеяло и обнял ее, повернулась к нему, устроилась у него на плече и окончательно уснула, чувствуя, что находится в полной безопасности и под надежной защитой.
– Эта женщина никогда не выходит из дома без собаки, если она пешком или верхом, – сказал Мигель, украдкой наблюдая за хозяином. Дон Антонио вел себя непривычно беспокойно. Он выслушивал доклад своего помощника, расхаживая из угла в угол по комнате. – Я ее, конечно, не преследую, но слежу внимательно.
Дон Антонио резко повернулся и подошел к окну, которое выходило на улицу.
– Мы обнаружили в доме кого-нибудь, представляющего для нас интерес?
– Кроме ребенка, никого, сэр. Не было никаких странных уходов и появлений, которые бы указывали нам на…
– Не будь глупее, чем ты есть, Мигель, – едко оборвал его хозяин. – Ты что, в самом деле, думаешь, что человек, настолько опытный и умелый, как Аспид, будет в открытую пользоваться своим домом как центром шпионской сети? Предполагается, что ты сам достаточно опытен, чтобы замечать вещи, которые должны остаться незамеченными.
– Да… да, конечно, дон Антонио. – Мигель покраснел. – Но я могу поклясться, что ничего такого нет.
Дон Антонио молча оценивающе посмотрел на него долгим взглядом. Потом сел у камина в кресло с подголовником и уже спокойнее произнес:
– Ну, хорошо. Если ты клянешься, я готов поверить тебе на слово.
Мигель расцвел от такого редкого доверия.
– Что будем делать дальше, сеньор?
Хозяин нахмурился.
– До сих пор Аспид не подал виду, что расколол мое прикрытие. Пока он верит дезинформации, полученной от нашей сети в Мадриде, и считает, что мы планируем обычную миссию сбора информации, будем действовать в точности так, как намеревались. Совершенно очевидно, что они думают, будто наше открытое прибытие в Дувр является частью операции по сбору информации. И то, что он явился на суаре к донне Бернардине посмотреть на меня, шаг вполне логичный.
Дон Антонио начал выстукивать рубиновым кольцом по деревянному подлокотнику кресла какой-то рваный ритм, негромко говоря:
– Но наш друг несколько облегчил нам задачу своей женитьбой. Я всегда считал, что, несмотря на твое неоспоримое мастерство в своей профессии, Мигель, вполне вероятно, что Аспид сможет противостоять твоей технике. Он человек необычный. Или же каким-нибудь образом сделает так, чтобы не попасться к нам в руки живым. Но женщина и ребенок живут под его защитой. Странное бремя для такого превосходного профессионала, если подумать. И я надеюсь, что оно обеспечит нам брешь в его броне. Мы будем работать с женщиной, а не с Аспидом и посмотрим, выдержит ли он ее муки с такой же легкостью, с какой, несомненно, выдерживал бы свои.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34