— Вы со мной ничего не сделаете?— Если скажешь правду, ничего. Но если я замечу, что ты врешь, то привяжу тебя к стулу теми самыми веревками, которые вы приготовили для меня, а потом ножом, наточенным на меня же, отрежу тебе оба уха. А теперь зажги свечу и принеси вина…Трактирщик проворно исполнил то, что ему велели.Пардальян удобно устроился перед огнем со стаканом вина в руке и произнес:— Начинай, я слушаю!— Все расскажу как на духу, монсеньор… Дело в том, что я видел дворянина, о котором вы расспрашивали…Пардальян побледнел от гнева.— Негодяй, да я тебя задушу!Железная рука гостя и впрямь сдавила шею хозяина, и тот в ужасе захрипел:— Монсеньор, монсеньор, вы же обещали помиловать меня, если я расскажу все без утайки…— А где доказательства, что ты не врешь, мерзавец?— Да разве я посмел бы вас обмануть? Вы такой страшный!Пардальян усмехнулся и разжал пальцы.— Продолжай! — приказал он.— Этот самый дворянин так же. как и вы остановился на моем постоялом дворе.— Когда?— Часов шесть назад.Пардальян рассчитал, что теперь Моревер уже имеет в запасе около восьми часов.— Он вошел, — продолжал трактирщик, — занял вот этот самый стол и велел подать вина. Потом он пригласил меня выпить вместе с ним и сказал, что в гостинице наверняка появится один человек. И очень точно описал вас. Как только вы переступили мой порог, я вас сразу же узнал!— Дальше…— А дальше этот дворянин наказал, чтобы я обманул вас, когда вы станете расспрашивать меня, и дал мне за это три экю…— Ясно. Но неужто он толкнул тебя еще и на убийство? Я давно знаю этого человека, он способен на всякое, однако на такую подлость вряд ли.— Вряд ли? — удивленно воскликнул трактирщик и взглянул на шевалье с сожалением и сочувствием. — Позвольте мне, монсеньор, сказать, что редко я встречал людей, могущих сравниться с вашей милостью отвагой и…Трактирщик смущенно замолк.— …простодушием, — продолжил его мысль шевалье. — Говори, не стесняйся… дураком, как видно, меня считаешь?— Что вы, сударь… не смею и думать подобного…— Зато тебя простодушным никак не назовешь, в людях ты хорошо разбираешься, хотя и трусоват… Значит, ты сразу догадался…— …я сразу догадался, что этот дворянин смертельно вас ненавидит. Он долго ходил вокруг да около, но к конце концов вытащил пять золотых экю и поручил мне убить вас или, по крайней мере, ранить так. чтобы вы застряли здесь недели на две…— Вот видишь, этот достойный господин, может, и не желал моей смерти!— Как же, не желал… очень даже желал…Пардальян задумался и замолчал. Трактирщик осторожно тронул его за рукав.— Монсеньор, — робко произнес он, — надеюсь, вы мне поверили? Я вижу, вы колеблетесь… и…— И ты боишься, что я все-таки тебя придушу? Успокойся, я оставлю тебя в живых, но только в том случае, если скажешь, куда он уехал. Однако учти: обманешь — вернусь сюда, хоть через месяц, хоть через год. и даже если ты сбежишь, все равно разыщу и накажу!— Что вы, что вы! — взмолился хозяин. — Верьте мне! Я скажу правду, чистую правду! Вы мне нравитесь гораздо больше, чем тот дворянин!— И на том спасибо! А чем это я тебе так понравился?— Я еще не встречал человека смелее и сильнее!.. Так вот, тот постоялец предупредил, что коли вы останетесь в живых, то непременно поколотите меня, а потом опять начнете расспрашивать…— О, вижу, господин де Моревер предусмотрел и эту возможность…— Он велел мне сказать, что уехал в сторону Тура, по той дороге, что идет мимо постоялого двора.— А на самом деле?— А на самом деле он проехал через поле и оказался на дороге в Божанси.— Там есть мост через Луару?— Паром есть.— Хорошо. Приготовь мне комнату и завтра разбуди на рассвете.Трактирщик низко поклонился и удалился. Через десять минут он вернулся и объявил гостю, что постель для него готова. Шевалье прошел вслед за хозяином в довольно просторную и чистую комнату. Трактирщик многозначительно указал гостью на прочный засов, красовавшийся на дверях,— А это мне ни к чему! — заметил Пардальян. — Я оставлю дверь открытой, чтобы ты утром мог войти и разбудить меня…Хозяин взглянул на гостя с удивлением и подумал:«Соображает он все-таки плоховато. Я же могу его разбудить простым стуком в дверь. Нет, но каков храбрец! Ведь я же пытался его убить, а он и в ус не дует, не боится, что я попробую ночью еще раз… «Но Пардальян неплохо разбирался в людях. Он был совершенно уверен, что теперь трактирщика бояться нечего, как, впрочем, и его незадачливых помощников. Пардальян прекрасно выспался, и сон его охранял человек, которому заплатили за его смерть.В семь утра Пардальян уже собрался в дорогу. Перед отъездом он последний раз побеседовал с хозяином.— Слушай, — сказал гость, — право слово, я тебя не понимаю. Почему за какие-то пять экю ты согласился убить незнакомца, который тебе ничего плохого не сделал?..— Больно жизнь у меня тяжелая, сударь, — вздохнул трактирщик. — Грабят все кому не лень — и католики, и гугеноты. Вот и докатился до убийства…— М-да, грустное зрелище! Почтенный содержатель постоялого двора — и вдруг наемный убийца! Запомни, приятель, что жизнь человеческая — штука дорогая и негоже покупать ее за пять экю!Распрощавшись с трактирщиком, шевалье пустил коня рысью и направился по тропинке, что вилась через поля. Тропа шла наискось и выходила прямо к Луаре. Часа через два шевалье выбрался на ту самую дорогу, по которой ехал вчера. Он поскакал в сторону Божанси — башни этого города уже виднелись на противоположном берегу.Он как раз проезжал мимо буковой рощицы, когда раздался выстрел из аркебузы. Пуля перебила ветку у него над головой. Пардальян спрыгнул с коня и бросился в лесок, заметив шагах в двадцати от себя легкий дым. Он обыскал всю рощицу, но никого не нашел. Пришлось ему вернуться ни с чем.Кто же стрелял? Может, один из тех грабителей, что промышляют на дорогах? А вдруг этого человека на всякий случай нанял Моревер? Нанял и велел ждать в засаде у леса… Он же мог предвидеть, что Пардальян сумеет-таки вытрясти из трактирщика всю правду…Шевалье недоуменно пожал плечами и галопом помчался вдоль берега.До Божанси можно было добраться только на пароме, который перевозил людей, лошадей, кареты и телеги. Он как раз причалил к левому берегу. Пардальян взошел на паром, и перевозчик принялся неторопливо тянуть канат.Шевалье не преминул побеседовать с паромщиком. Не переправлялся ли вчера вечером через Луару всадник? Если да, то в каком направлении он поехал?Паромщик ответил, что вчера вечером никого не перевозил. Но дворянина, похожего на того, о котором его расспрашивали, кажется, видел. Когда в прошлый раз он привел паром к левому берегу, его ждал как раз этот человек. Он спросил, можно ли по левому берегу доехать до Орлеана…— Прекрасно, — решил Пардальян. — Пусть себе едет по левому берегу, а я доберусь до Орлеана по правому.Паром уже был на середине Луары, как вдруг перевозчик слишком резко дернул за канат; паром покачнулся, и Пардальян вместе с конем очутился в воде. (Шевалье не спешивался, ибо Луара в этом месте была не очень широка, так что путешествие на пароме обещало быть коротким. ) Ему пришлось выпутываться из стремян, однако он с этим легко справился, ухватился за конскую гриву и поплыл к берегу.Тем временем паром остановился. Пардальян приближался к берегу, но тут раздались два аркебузных выстрела с правого берега. Одна пуля угодила коню в голову, и благородное животное пошло ко дну.Шевалье нырнул. Он больше не сомневался: стрелков нанял Моревер, а паромщик был их сообщником. Но Пардальян сумел сохранить хладнокровие. Главное сейчас — это ускользнуть от убийц, а там посмотрим…Пардальян оставался под водой, пока хватало воздуха в легких. Быстрое течение отнесло его шагов на пятьдесят в сторону. Когда он вынырнул и бросил взгляд на правый берег, то никого там не увидел. Паром спокойно стоял посередине реки, перевозчик вглядывался в волны и, судя по всему, не имел ни малейшего намерения спасать утопающего.— Ты заплатишь мне, приятель! — пробормотал Пардальян. — И дорого заплатишь за свое предательство…Шевалье плыл с трудом, мокрая одежда стесняла движения, течение относило его вниз. Но все-таки он понемногу приближался к берегу. Вдруг раздались два выстрела. Пули угодили в воду, подняв фонтанчики совсем рядом с Пардальяном. Тут шевалье охватило бешенство.Он понял, что должен как можно скорей выбраться на сушу. Жизнь его висела на волоске. Стоит кому-нибудь из невидимых стрелков прицелиться поточней — и Пардальян превратится в покойника. Он неистово заработал руками и ногами, борясь с быстрым течением.Враги успели перезарядить аркебузы: прогремели следующие два выстрела. К счастью, снова мимо… Шевалье уже чувствовал под ногами дно, еще секунда — и он выбрался на берег. Он побежал в ту сторону, откуда стреляли, но никого там не обнаружил. Обыскав все вокруг, Пардальян удостоверился, что покушавшиеся на его жизнь успели скрыться. Тогда шевалье направился к центру города. Он шел и ворчал:— Надоело! Сколько можно купаться в ледяной воде?Он зашел в первую попавшуюся гостиницу, потребовал себе комнату, разделся, согрелся у огня и высушил одежду… Немного отдохнув и подкрепив силы прекрасным вином божанси, известным на всю Францию, Пардальян покинул гостиницу и вернулся на берег. Глава XXXVIIЛЕС МАРШНУАР Пардальян бегом вернулся к паромной переправе. Он уже издалека заметил, что паром находился у левого берега и ждал пассажиров. Пардальян, решив быть терпеливым, уселся на песок.Через час на той стороне появились два крестьянина с тележкой, запряженной осликом. Тележка, осел и крестьяне разместились на пароме, и тот медленно поплыл к противоположному берегу. Когда паром причалил и крестьяне сошли, Пардальян стремительно прыгнул на него. Паромщик узнал своего давешнего пассажира и задрожал мелкой дрожью.— Ну-ка, отвези меня на тот берег, — приказал шевалье, — да постарайся поаккуратней, не то заставлю платить за мою утонувшую лошадь.Лицо паромщика посветлело: он решил, что дворянин ни о чем не догадывается.— Ах, сударь! — с сожалением воскликнул он. — Уж и сам не знаю, как это случилось… я гак испугался за вас, а тут еще началась стрельба… Но слава Богу, вы живы-здоровы… А тех двух злодеев поймали?— А откуда ты знаешь, что их было двое?— Случайно заметил… — смешался паромщик.— А я вот их даже не видел… мерзавцы удрали…Паромщик совершенно успокоился и занялся своим делом. А Пардальян с самым равнодушным видом принялся обозревать окрестности. Однако когда паром оказался на середине реки, на том месте, где шевалье с конем упали в воду, пассажир решительно подошел к перевозчику и столкнул того в реку. Впрочем, он придержал несчастного за шиворот — так, чтобы голова коварного паромщика оставалась над водой.— Пощадите! — взмолился предатель. — Сударь, поскорее вытащите меня, я ведь плавать не умею!— Не умеешь плавать? Так это просто замечательно!— Пощадите…— Мерзавец, ты пытался меня утопить…— Нет! — простонал обезумевший от страха паромщик.Пардальян окунул его с головой, а потом извлек на поверхность.— Признайся, ты сообщник тех, с аркебузами! Тебе заплатили за то, чтобы ты убил меня!— Нет… нет… я…Шевалье снова окунул несчастного. Тот прохрипел:— Пощадите! Я все расскажу…— Говори…— Сначала вытащите!— Еще чего! В воде прекрасно можно разговаривать, особенно когда в тебя не стреляют. Решайся, а то и впрямь утоплю. Ну, считаю до трех! Раз…— А если я все расскажу?— Тогда я тебя не убью, честное слово Пардальяна.— Пардальян… вот-вот… и господин де Моревер назвал это имя.— Ты знаком с Моревером?— Да, я уже десять лет состою членом святой Католической Лиги. Господин де Моревер разговаривал со мной вчера и сказал, что один важный гугенот пытался убить великого герцога…— Гиза, что ли?— Ну да, сударь! Но ему… то есть вам… это, вроде бы, не удалось. И господин де Моревер, а также другие слуги герцога гонятся за убийцей. Все члены Лиги должны им помогать. Вот я и решил, что утопить вас — вовсе не грех.— Напротив, грех, и великий грех! — ответил Пардальян, втаскивая перепуганного бедолагу обратно на паром. — Господин де Моревер солгал: я вовсе не гугенот.— Стало быть, вы — католик?— Пожалуй, и не католик. Но это сейчас не важно. Куда поехал Моревер? В сторону Орлеана? Не лги, ты же знаешь, что святая церковь лгать запрещает.Паромщик поколебался, но потом решился:— Ладно, скажу. Я перевез его на пароме, он ночевал в Божанси, в гостинице «Золотой Лев».Пардальян вздрогнул.— Отвези меня обратно!— В Божанси?— Да!Через несколько минут шевалье спрыгнул с парома на берег и бросился на поиски гостиницы «Золотой Лев»;. Он узнал, что она расположена на другом конце города, и бегом помчался туда. Никто не обратил на него внимания — Божанси гудел, как растревоженный улей. То тут, то там собирались группки обывателей, на одежде которых были нашиты белые кресты Лиги. У городских ворот толпились зеваки. Раздавались выкрики, проклятия, ругательства. Что же произошло?Просто-напросто Божанси достигла весть об убийстве герцога де Гиза. Пардальян понял это по обрывкам разговоров, которые до него доносились.Наконец он разыскал гостиницу «Золотой Лев» — последний дом по дороге на Шатоден. Там, как и везде в городе, кипели страсти. Пардальян направился прямо к хозяйке. Упитанная матрона горячо убеждала нескольких своих соседей немедленно вооружаться и двигаться на Блуа.— Сударыня, — заявил Пардальян, — я только что оттуда. Я все знаю о гибели герцога.Шевалье тут же оказался в центре внимания и поведал собравшимся интереснейшие подробности о смерти Гиза. В заключение он добавил, что ему поручено разыскать некоего дворянина, причастного к злодейству, и старательно описал внешность Моревера. Потрясенная хозяйка воскликнула:— Да он же был здесь минут пятнадцать назад! Очень спешил! Ах, негодяй, теперь я понимаю, почему он так быстро ускакал.— Как это произошло?— К нему явились двое — наверное, сообщники. Что-то сказали, я не расслышала — что, и он бросился вон, вскочил в седло и умчался.Пардальян понял, что к Мореверу приходили те самые стрелки, которых он нанял. Видимо, Моревер решил передохнуть в Божанси и подумать, как действовать дальше. Но тут ему сообщили, что Пардальян идет за ним по пятам — несмотря на все ухищрения, ловушки и наемных убийц. Это известие так поразило негодяя, что он решил немедленно покинуть Божанси.— Сударыня, — воскликнул шевалье. — я должен догнать этого мерзавца! Куда он направился?— На Шатоден.— У вас есть хороший конь? Я вам заплачу пятьдесят экю по шесть ливров, вот они…— Есть, да еще какой! Быстрее ветра! Хоть задаром берите, достойный дворянин!Хозяйка оказалась ярой сторонницей Гиза… правда, экю все-таки взяла. По ее приказу лакей вывел из конюшни лошадь, и через несколько минут Пардальян уже стрелой летел по Шатоденской дороге. Хозяйка лишь успела крикнуть ему вслед:— Как поймаете этого негодяя, везите сюда! Мы его повесим.Пардальяна не обманули: конь был очень неплох. Спустя полчаса шевалье увидел, что дорога углубляется в лесную чащу. Голые деревья печально вздымали к небу ветви. Здесь начинался лес Маршнуар, который Пардальяну предстояло пересечь из конца в конец.Всадник несся как безумный. Он то и дело пришпоривал коня, и животное мчалось так, что клочья белой пены разлетались в разные стороны. Пригнувшись к шее коня и словно слившись с ним в одно целое, шевалье летел в погоню за своим заклятым врагом.Он уже двадцать минут ехал через этот лес. Проносились мимо буки и ясени. Березы белыми привидениями скользили вдоль дороги. Вперед, только вперед, да поскорей!Конь рассекал грудью воздух, пытаясь помочь своему седоку нагнать негодяя. Однако глаза скакуна уже налились кровью, бока вздымались неравномерно: силы его были явно на исходе.Внезапно шевалье привстал в стременах: впереди, за поворотом дороги, послышалось ржание. Судя по всему, всадник был совсем рядом… Через две минуты Пардальян увидел мчащегося во весь опор Моревера. И жестокая, холодная улыбка искривила губы шевалье. Все-таки он нагнал его!Моревер несся не оборачиваясь. Он знал, что его преследуют. Он знал, что Пардальян ни за что не откажется от своего намерения отомстить. Он знал, что смерть его близка. Он уже даже не погонял лошадь — он просто позволил ей мчаться вперед.Воля и энергия Моревера постепенно угасали… Шестнадцать лет он жил словно под дамокловым мечом, и вот сегодня этот меч должен обрушиться на его голову… Конечно, все кончено! Какие-то обрывки мыслей проносились в мозгу Моревера. Страшная гримаса исказила лицо. То ему казалось, что его сердце уже не бьется, то он, напротив, чувствовал, что оно бьется так сильно, будто хочет выскочить из груди.Моревер отрывисто стонал. Им овладело одно чувство — безраздельный страх, какого не может выдержать человеческий разум!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52