Появление Демьянова в обществе актеров, писателей и режиссеров бы
ло столь естественным, что ему легко удавалось заводить нужные связи. Он
никогда не скрывал своего происхождения, и это можно было без труда пров
ерить в эмигрантских кругах Парижа, Берлина и Белграда. В конце концов Де
мьяновым стали всерьез интересоваться сотрудники немецкого посольств
а и абвер.
В канун войны Александр сообщил, что сотрудник торгового представитель
ства Германии в Москве как бы вскользь упомянул несколько фамилий людей
, близких к семье Демьяновых до революции. Проинструктированный соответ
ствующим образом Ильиным Демьянов не проявил к словам немца никакого ин
тереса: речь шла о явной попытке начать его вербовку, а в этих случаях не с
ледовало показывать излишнюю заинтересованность. Возможно, с этого мом
ента он фигурировал в оперативных учетах немецкой разведки под каким-то
кодовым именем. Позднее, как видно из воспоминаний Гелена, шефа разведки
генштаба сухопутных войск, ему было присвоено имя «Макс».
Первый контакт с немецкой разведкой в Москве коренным образом изменил е
го судьбу: отныне в его агентурном деле появилась специальная пометка, п
оставленная Маклярским. Это означало, что в случае войны с немцами Демья
нов мог стать одной из главных фигур, которой заинтересуются немецкие сп
ецслужбы. К началу войны агентурный стаж Александра насчитывал почти де
сять лет. Причем речь шла о серьезных контрразведывательных операциях, к
огда ему приходилось контактировать с людьми, не думавшими скрывать сво
и антисоветские убеждения. В самом начале войны Александр записался доб
ровольцем в кавалерийскую часть, но ему была уготована другая судьба: он
стал одним из наиболее ценных агентов, переданных в мое распоряжение для
выполнения спецзаданий. В июле 1941 года Горлинский, начальник Секретно-по
литического управления НКВД, и я обратились к Берии за разрешением испол
ьзовать Демьянова вместе с Глебовым для проведения в тылу противника оп
ерации «Монастырь». Для придания достоверности операции «Монастырь» в
ней были задействованы поэт Садовский, скульптор Сидоров, которые в свое
время учились в Германии и были известны немецким спецслужбам, их кварт
иры в Москве использовались для конспиративных связей.
Как я уже упоминал, наш замысел сводился к тому, чтобы создать активную пр
огерманскую подпольную организацию «Престол», которая могла бы предло
жить немецкому верховному командованию свою помощь при условии, что ее р
уководители получат соответствующие посты в новой антибольшевистской
администрации на захваченной территории. Мы надеялись таким образом вы
явить немецких агентов и проникнуть в разведсеть немцев в Советском Сою
зе. Агентурные дела «Престол» и «Монастырь» быстро разбухали, превращая
сь в многотомные. Несмотря на то, что эти операции были инициированы и одо
брены Берией, Меркуловым, Богданом Кобуловым и другими, впоследствии реп
рессированными высокопоставленными сотрудниками органов госбезопас
ности, они остаются классическим примером работы высокого уровня профе
ссионализма, вошли в учебники и преподаются в спецшколах, разумеется, бе
з ссылок на действительные имена задействованных в этой операции агент
ов и оперативных работников.
Радиоигра, планировавшаяся вначале как средство выявления лиц, сотрудн
ичавших с немцами, фактически переросла в противоборство между НКВД и аб
вером.
После тщательной подготовки Демьянов («Гейне») перешел в декабре 1941 года
линию фронта в качестве эмиссара антисоветской и пронемецкой организа
ции «Престол». Немецкая фронтовая группа абвера отнеслась к перебежчик
у с явным недоверием. Больше всего немцев интересовало, как ему удалось п
ройти на лыжах по заминированному полю. Александр сам не подозревал об о
пасности и чудом уцелел. Его долго допрашивали, требовали сообщить о дис
локации войск на линии фронта, затем инсценировали расстрел, чтобы заста
вить под страхом смерти признаться в сотрудничестве с советской развед
кой. Ничего не добившись, Александра перевели в Смоленск. Там его допраши
вали офицеры абвера из штаба «Валли». Недоверие стало постепенно рассеи
ваться. Демьянову поверили после того, как навели о нем справки в среде ру
сской эмиграции, и убедились, что он не вовлекался до войны в разведывате
льные операции, проводившиеся ОГПУЧ НКВД через русских эмигрантов. Нем
цам было известно, что русская эмиграция нашпигована агентами НКВД, дейс
твовавшими весьма эффективно: многие эмигранты охотно сотрудничали с н
ами из патриотических соображений и чувства вины перед Родиной. Это позв
оляло сводить на нет все попытки белой эмиграции проводить теракты и орг
анизовывать диверсии. Кроме того, выяснилось, что перед войной агенты аб
вера вступали с ним в контакт, разрабатывали его в качестве источника и в
берлинском досье он фигурировал под кодовым именем «Макс». Абвер сделал
ставку на «Макса».
Александр прошел курс обучения в школе абвера. Единственной трудностью
для него было скрывать, что он умеет работать на рации и знает шифровальн
ое дело. Немцы были буквально в восторге, что завербовали столь способно
го агента. Это облегчало и нашу работу, так как он мог быть заброшен к нам в
тыл без радиста.
Теперь немцы поставили перед Демьяновым («Максом») конкретные задачи: он
должен был осесть в Москве и создать, используя свою организацию и связи,
агентурную сеть с целью проникновения в штабы Красной Армии. В его задач
и входила также организация диверсий на железных дорогах.
В феврале 1942 года немцы забросили «Макса» на парашюте на нашу территорию
вместе с двумя помощниками. Время для этого они выбрали неудачное: в снеж
ном буране все трое потеряли друг друга и добирались из-под Ярославля в М
оскву поодиночке. Александр связался с нами и быстро освоился с обязанно
стями резидента немецкой разведки. Оба помощника вскоре были арестован
ы. Немцы начали посылать курьеров для связи с «Максом». Большинство этих
курьеров мы сделали двойными агентами, а некоторых арестовали. Всего мы
задержали более пятидесяти агентов абвера, посланных на связь.
Александр как разведчик имел полную поддержку семьи, что было для нас бо
льшой удачей. Детали его разведывательной деятельности были известны е
го жене и тестю. Нарушая правила, мы пошли на это по простой и представлявш
ейся нам разумной причине. Заключалась она в следующем.
Его жена Татьяна Березанцова работала на Мосфильме ассистентом режисс
ера и пользовалась большим авторитетом среди деятелей кино и театра. Тес
ть, профессор Березанцов, считался в московских академических кругах ме
дицинским богом и был ведущим консультантом в кремлевских клиниках. Ему
, одному из немногих специалистов такого уровня, разрешили частную практ
ику. Березанцова хорошо знали и в дипкорпусе, что было для нас очень важно
. В то время ему было за пятьдесят, высокообразованный, он прекрасно говор
ил на немецком (получил образование в Германии), французском и английско
м языках. Его квартира использовалась как явочная для подпольной органи
зации «Престол», а позднее для контактов с немцами. НКВД понимал, что немц
ы легко могут проверить, кто проживает в этой квартире, и казалось естест
венным, что вся семья, корни которой уходили в прошлое царской России, мож
ет быть вовлечена в антисоветский заговор.
По моему предложению первая группа немецких агентов должна была остава
ться на свободе в течение десяти дней, чтобы мы смогли проверить их явки и
узнать, не имеют ли они связи еще с кем-то, кроме Александра («Макса»). Берия
и Кобулов предупредили меня, что, если в Москве эта группа устроит диверс
ию или теракт, мне не сносить головы.
Жена Александра растворила спецтаблетки в чае и водке, угостила немецки
х агентов у себя на квартире, и, пока под действием снотворного они спали,
наши эксперты успели обезвредить их ручные гранаты, боеприпасы и яды. Пр
авда, часть боеприпасов имела дистанционное управление, но специалисты
считали, что в общем эти агенты разоружены. Подобные операции на квартир
е Александра были весьма рискованным делом: «гости», как правило, отлича
лись отменными физическими данными и несколько раз, несмотря на таблетк
и, неожиданно просыпались раньше времени.
Некоторым немецким курьерам, особенно выходцам из Прибалтики, мы позвол
яли возвратиться в штаб-квартиру абвера при условии, что они доложат об у
спешной деятельности немецкой агентурной сети в Москве.
В соответствии с разработанной нами легендой мы устроили Демьянова на д
олжность младшего офицера связи в Генштаб Красной Армии. По мере того ка
к мы разрабатывали фиктивные источники информации для немцев среди быв
ших офицеров царской армии, служивших у маршала Шапошникова, вся операци
я превращалась в важный канал дезинформации. Радиоигра с абвером станов
илась все интенсивнее. В середине 1942 года радиотехническое обеспечение и
гры было поручено Фишеру-Абелю.
Демьянову между тем удалось создать впечатление, что его группа произве
ла диверсию на железной дороге под Горьким. Чтобы подтвердить диверсион
ный акт и упрочить репутацию Александра, мы организовали несколько сооб
щений в прессе о вредительстве на железнодорожном транспорте.
В немецких архивах операция «Монастырь» известна как «Дело агента „Мак
са“». В своих мемуарах «Служба» Гелен высоко оценивает роль агента «Макс
а» Ч главного источника стратегической военной информации о планах Со
ветского Верховного Главнокомандования на протяжении наиболее трудны
х лет войны. Он даже упрекает командование вермахта за то, что оно проигно
рировало своевременные сообщения, переданные «Максом» по радиопередат
чику из Москвы, о контрнаступлении советских войск. Надо отдать должное
американским спецслужбам: они не поверили Гелену и в ряде публикаций пря
мо указали, что немецкая разведка попалась на удочку НКВД. Гелен, однако, п
родолжал придерживаться своей точки зрения, согласно которой работа «М
акса» являлась одним из наиболее впечатляющих примеров успешной деяте
льности абвера в годы войны.
Начальник разведки немецкой службы безопасности Вальтер Шелленберг в
своих мемуарах утверждает, что ценная информация поступала от источник
а, близкого к Рокоссовскому. В то время «Макс» служил в штабе Рокоссовско
го офицером связи, а маршал командовал войсками Белорусского фронта. По
словам Шелленберга, офицер из окружения Рокоссовского был настроен ант
исоветски и ненавидел Сталина за то, что подвергся репрессиям в 30-х годах
и сидел два года в тюрьме.
Престиж «Макса» в глазах руководства абвера был действительно высоким
Ч он получил от немцев «Железный крест с мечами». Мы, в свою очередь, нагр
адили его орденом Красной Звезды.
Жена Александра и ее отец за риск при выполнении важнейших заданий были
награждены медалями «За боевые заслуги».
Из материалов немецких архивов известно, что командование вермахта сов
ершило несколько роковых ошибок отчасти из-за того, что целиком полагал
ось на информацию абвера, полученную от источников из Советского Верхов
ного Главнокомандования. Дезинформация, передаваемая «Гейне» Ч «Макс
ом», готовилась в Оперативном управлении нашего Генштаба при участии од
ного из его руководителей, Штеменко, затем визировалась в Разведуправле
нии Генштаба и передавалась в НКВД, чтобы обеспечить ее получение убедит
ельными обстоятельствами. По замыслу Штеменко, важные операции Красной
Армии действительно осуществлялись в 1942Ч 1943 годах там, где их «предсказыв
ал» для немцев «Гейне» Ч «Макс», но они имели отвлекающее, вспомогатель
ное значение.
Дезинформация порой имела стратегическое значение. Так, 4 ноября 1942 года «
Гейне» Ч «Макс» сообщил, что Красная Армия нанесет немцам удар 15 ноября н
е под Сталинградом, а на Северном Кавказе и под Ржевом. Немцы ждали удара п
од Ржевом и отразили его. Зато окружение группировки Паулюса под Сталинг
радом явилось для них полной неожиданностью.
Не подозревавший об этой радиоигре Жуков заплатил дорогую цену Ч в наст
уплении под Ржевом полегли тысячи и тысячи наших солдат, находившихся по
д его командованием. В своих мемуарах он признает, что исход этой наступа
тельной операции был неудовлетворительным. Но он так никогда и не узнал,
что немцы были предупреждены о нашем наступлении на ржевском направлен
ии, поэтому бросили туда такое количество войск.
Дезинформация «Гейне» Ч «Макса», как следует из воспоминаний Гелена, сп
особствовала также тому, что немцы неоднократно переносили сроки насту
пления на Курской дуге, а это было на руку Красной Армии.
Часть информации, которая шла в Берлин, возвращалась к нам от немцев. Вот к
ак это было. В 1942Ч 1943 годах непродолжительное время, до своего разоблачени
я, с нами сотрудничал полковник Шмит, один из руководителей шифровальной
службы абвера. Он передал нашим людям во Франции разведывательные матер
иалы, полученные абвером из Москвы. Мы проанализировали их, и выяснилось,
что это была наша же дезинформация, переданная «Гейне» Ч «Максом».
Одну из шифровок мы получали трижды. Первый раз Ч из Франции через Шмита
в феврале 1943 года. Второй раз в марте 1943 года от Энтони Бланта (кембриджская
группа), служившего в английской разведке: он сообщил нашему резиденту в
Лондоне Горскому, что у немцев в Москве есть важный источник информации
в военных кругах. Третий раз Ч англичане через миссию связи нашей разве
дки в Лондоне передали в апреле 1943 года это же сообщение, будто бы перехвач
енное английской разведкой в Германии. На самом деле англичане получили
эту информацию с помощью дешифровальной машины «Enigma» и представили нам в
сильно урезанном виде, что ими практиковалось и в дальнейшем. Немецкое в
ерховное командование использовало передававшуюся «Гейне» Ч «Максом
» информацию для ориентации офицеров своих боевых частей на Балканах. Бр
итанская разведка перехватывала эти сообщения, посылавшиеся из Берлин
а на Балканы, так что мы в конце концов наши же данные получали от Бланта, К
эрнкросса и Филби. Это доказывало, что наша дезинформация работает. В Шве
йцарии британская спецслужба, как я уже упоминал, давала отредактирован
ные тексты перехватов, дешифрованные с помощью «Enigma», своему агенту, подде
рживавшему контакт с Ресслером, который, в свою очередь, передавал эту ин
формацию «Красной капелле», откуда она поступала и Центр. И так мы имели д
ве версии, рожденные первоначально нашей дезинформацией, переданной «М
аксом».
В феврале 1943 года мы получили из Лондона модифицированную версию сообщен
ия Демьянова в Берлин вместе с указанием, что германская разведка имеет
в военных кругах Москвы свой источник информации. Позднее через нашего р
езидента в Лондоне Чичаева британская спецслужба предупредила нас: ест
ь основания полагать, что у немцев в Москве важный источник, через которы
й просачивается военная информация. Мы поняли, что речь идет об Александ
ре.
Следует отметить, что операция «Монастырь» с участием «Гейне» Ч «Макса
» была задумана как чисто контрразведывательная. Действительно, когда о
н вернулся в Москву в 1942 году в качестве резидента немецкой разведки, мы пр
и его помощи захватили более 50 агентов противника. Однако позднее операц
ия приняла характер стратегической дезинформационной радиоигры.
Помимо операции «Монастырь», наша служба во время войны вела примерно во
семьдесят радиоигр дезинформационного характера с абвером и гестапо.
В 1942Ч 1943 годах нам окончательно удалось захватить инициативу в радиоигра
х с немецкой разведкой. Обусловлено это было тем, что мы внедрили надежны
х агентов в абверовские школы диверсантов-разведчиков, забрасываемых в
наши тылы под Смоленском, на Украине и в Белоруссии. Наша удачная операци
я по перехвату диверсантов зафиксирована в литерном деле «Школа». Перев
ербовав начальника паспортного бюро учебного центра в Катыни, мы получи
ли установки более чем на 200 немецких агентов, заброшенных в наши тылы. Все
они были либо обезврежены, либо их принудили к сотрудничеству. По этим ма
териалам был поставлен большой многосерийный фильм по повести В. Ардама
тского «„Сатурн“ почти не виден».
В 1943 году «Наследник» мифического националистического центра в Узбекис
тане, пользовавшийся полным доверием гестапо, по нашему заданию сорвал к
рупные диверсии фашистов в Средней Азии.
В проведении этой важной работы большую роль сыграли оперативные работ
ники 4-го управления Маклярский и Гарбуз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73