Вообще ничего не сказала. Мне было боязно и соглашаться, и не соглашаться.– А сейчас?– Сейчас, мне кажется, ты был прав. Мы снова здесь, и снова не знаем, что нас ждет.– Нас ждет встреча с Советом.– Ты беспокоишься?– Не насчет Совета. Раз уж они попросили нас о возвращении, стало быть, понимают, что им нечем нас напугать.В этот миг меня пробрало холодком: поначалу я даже не понял, мое это ощущение или Кристал.– Это меня знобит, – пояснила она в ответ на мой взгляд. И снова взяла меня за руку. – Знаешь, а меня эта встреча тревожит. Мне кажется, они не честны, по крайней мере с самими собой.Я ждал.– Они отослали Изольду. Помнишь ее?Я помнил и саму Изольду, и то, как она одолела в поединке на пристани представителя герцога Фритауна, и то, что вскоре этот герцог был убит заговорщиками.– Затем они убили двух хаморианских регентов, а их невидимые корабли потопили множество судов империи. И они не желают допускать нас на эти корабли, невзирая даже на то, что это облегчило бы для нас задачу по оказанию им помощи. Давно ли они играют в эти тайные игры?– Думаю, с тех пор, как Джастин разрушил Фрвен. До того Отшельничий открыто демонстрировал свою силу.– Я не люблю змей.Она была права. Как-то получилось, что целеустремленная честность таких людей, как Креслин, Доррин и Джастин, оказалась утраченной. А может быть, все дело в том, что целеустремленные и честные люди всегда были редки? И как раз поэтому мой отец основал Институт?Я нахмурился: имея дело с силой, привыкаешь к осторожности, но не ведет ли эта дорога прямиком к порче? Не утратил ли я собственную правдивость?– Нет! Пожалуйста, не надо!Кристал сжала мою руку.Некоторое время мы сидели молча, глядя на прохожих, но молодых людей, прибывших в Найлан, чтобы отбыть на гармонизацию, или детишек с игрушечными корабликами видно не было. Ветер приносил запахи моря и складов, но не прошлого.А внизу, даже под самим Отшельничьим, ощущалось грозное, неустанное нарастание хаоса, который, как я знал, мне вскоре предстояло использовать.Кристал сжала губы и еще сильнее стиснула мою руку.Когда наконец мы покинули гавань и пошли назад, нас обоих не покидало чувство, что позади осталась частица нашей юности и нас самих. CXXIVВеликий Северный залив, Фритаун (Кандар) Корабли покидают Великий Северный залив, и струйки дыма под углом поднимаются к светящему над Восточным океаном утреннему солнцу и ясному, сине-зеленому небу. На каждом корабле имеются по три стальные орудийные башни: пушки кормовой оберегают тыл, орудия двух передних нацелены прямо по курсу. Хотя в башне находится лишь одна пушка, ее калибр составляет два спана, что позволяет посылать снаряды весом в пять стоунов на расстояние более пяти кай или в десять стоунов – на половину этой дистанции.В трюмах под броневыми плитами уложены готовые к бою полированные металлические снаряды. Некоторые матросы нервно поглядывают в сторону Отшельничьего или угрюмо смотрят себе под ноги, но большинство спокойно занимается обыденными делами. Многие что-то напевают себе под нос.Белые буруны лишь едва вспениваются на гребнях невысоких волн, когда Великий Флот Хамора направляется на восток.В каюте, предназначенной для верховного главнокомандующего, маршал Дирсс аккуратно разливает янтарное вино в два кубка и протягивает поднос, на котором они стоят, командующему флотом.– За успех! – командующий берет кубок с подноса и поднимает его.– За успех императора! – с тем же жестом отвечает Дирсс. – И за исполнение долга.Оба отпивают по глотку.– А что, самому себе ты успеха не желаешь? – спрашивает Стапеллтри.– Успех императора и есть мой успех. И мы оба долго ждали этого момента – момента, когда Черный остров получит по заслугам.Дирсс отпивает еще глоток янтарной влаги и продолжает:– К тому же, исполнение долга важнее успеха. Удача может улыбнуться каждому, но далеко не каждый готов пожертвовать всем во имя долга.– Но, добившись успеха мы тем самым исполним наш долг, – возражает Стапеллтри, тоже отпивая глоток.Дирсс слегка сдвигает брови, но ничего не говорит.На западе начинают собираться пока еще редкие облака. А под Кандаром и в пронизанных железными жилами глубинах Отшельничьего нарастает грозный рокот. CXXV Я натянул серое облачение, а Кристал надела расшитый галуном мундир командующей.– Как находишь, впечатляюще мы выглядим? – спросил я. Гавань из окна нашей маленькой комнатушки видна не была, но чувства подсказывали мне, что уже после нашей прогулки к порту туда вошли два корабля Братства, вокруг которых развернулась какая-то кипучая деятельность.– Насчет себя не знаю, а ты – да, впечатляюще.– Куда мне до тебя.– Ты необъективен, потому что влюблен.– Отрицать не стану. – Я обнял ее, но осторожно, чтобы не растрепать волосы. – Пожалуй, мне стоит захватить и посох.– Непременно. Тамра уж точно захватит.Покинув комнату, мы спустились вниз, в холл, где уже собрались все, кроме Джастина и Дайалы.Отец хмыкнул.– У Джастина, как всегда, собственное расписание.– Не волнуйся, дорогой, – сказала ему матушка. – Думаю, они уже спускаются по лестнице.Они и вправду спускались. Джастин, так же как и мы с Тамрой, явился в сером, Дайала – в коричневом и, как всегда, босая.– Прежде чем мы предстанем перед могущественным Советом, нам не мешало бы кое-что обсудить между собой, – сказал Джастин.– Да, нужно договориться насчет предварительного плана действий, – поддержал его мой отец, глядя при этом на меня.План у меня имелся более чем предварительный, но за неимением лучшего мне пришлось изложить его.– Под заливом существует немалое количество свободного или почти свободного хаоса, и туда же с острова тянутся железорудные жилы. Залив относительно неглубок… судя по тому, что я смог ощутить.– Ближе к берегу – локтей пятьдесят – семьдесят, дальше – понижение до ста пятидесяти, – подтвердил Джастин.– Если ты, – я посмотрел на отца, – и Тамра сможете устроить бурю, а Джастин – призвать как можно больше гармонии, то мне, полагаю, удастся направить залегающий внизу хаос в упорядоченные каналы, подобно тому как сделал Джастин в Рассветных Отрогах. Он подвел силу под марширующую армию, а я подведу ее под плывущий флот.Тамра нахмурилась, но тут же кивнула.– Нам потребуется место, откуда открывается хороший обзор.– На утесах, близ западной оконечности стены, есть ровная площадка с видом на гавань и залив, – подсказала тетушка Элизабет.– Идея ясна, – сказал Джастин, – но в ней не видно стратегии. Можешь что-нибудь добавить?Добавить мне было нечего: я лишь надеялся, что задуманное удастся. С этим мы и отправились на встречу.Чтобы попасть в Палату Совета, требовалось пройти пешком локтей триста на восток. Путь пролегал по мощенным камнем дорожкам, через изумрудные лужайки, покинутые мною, Кристал и Тамрой более трех лет назад. На скамейках и ограде сидели молодые люди и девушки, явно из готовящихся к отправке на гармонизацию.– Тьма! Здоровяк в черном – он наверняка из великих магов!– А те, в сером… откуда здесь серые чародеи?– Женщина с клинкам! Ну и ну, наверняка важный офицер!– Ты производишь впечатление, – шепнул я Кристал.– Только на слишком впечатлительных.Но я уловил, что она довольна этим не меньше, чем я.Комната ожидания перед палатой Совета была достаточно велика: места хватило нам всем, и еще осталось. У закрытых дверей стояли молодой человек и женщина в черном.– Я Гуннар, из Института, – представился мой отец. – Нам назначена встреча с Советом.Караульный скользнул за дверь с докладом и, появившись спустя мгновение, с улыбкой пригласил нас войти.Моя мать, Элизабет и стражи остались в приемной, хотя Валдейн не скрывал своего недовольства. Первыми вошли Джастин и мой отец; мы с Тамрой, с посохами в руках, последовали за ними. Палата Совета была просторной, но мне, несмотря на высокие потолки и большие выходившие на Восточный океан окна, показалась тесноватой. Все в этом помещении, от мебели до полированного гранита пола, было темным. Позади стола Советников в черных рамах висели два портрета: мужчины с серебряными волосами и рыжеволосой женщины.Почему-то, несмотря на красоту и правильные черты их лиц, Основатели выглядели печальными, а за глазами Креслина художник уловил темную пелену: может быть, потому, что портрет писали, когда Креслин был слеп.Мой отец слегка поклонился. Трое, сидевшие за столом, встали.– Меня вы знаете, – промолвил отец. – Со мной Джастин, о котором вы, не сомневаюсь, наслышаны, и Дайала, представляющая друидов Наклоса. Тамру, Кристал и моего сына Лерриса вы, возможно, помните.– Совет просил о помощи вас, мастера Гуннар и Джастин, а также тебя, Тамра, и тебя, Леррис, – промолвила худощавая женщина, – Я Хелдра. Позвольте представить вам Мариса, представляющего в Совете торговую гильдию, и Тэлрина, представителя Братства.Приземистого, широкоплечего и дородного Тэлрина я помнил еще со времени своего обучения в Найлане, только тогда он ходил не в черном, а в сером. Марис, худощавый, как и Хелдра, беспрерывно теребил пальцами торчащую бородку.– Мы весьма благодарны Великому лесу за отклик на нашу просьбу, – сказала Хелдра, особо поклонившись Дайале.– Спасибо, – тихо промолвила друида.– Леррис… выглядит совсем зрелым, – заметил Тэлрин.– Это результат моих попыток замедлить продвижение войск Хамора, – отозвался я.Тэлрин нахмурился: похоже, он зондировал меня гармонией, но слабо и неуверенно. Я вежливо улыбнулся, меня это забавляло, и мое ощущение передавалось Кристал.– Гуннар, – промолвила Хелдра, – с тобой прибыли те, кого мы не приглашали.Я чуть было не выразил свое возмущение тем, что умолявший нас о помощи Совет затевает какие-то игры, но Кристал толкнула меня в бок. Вместо меня непринужденно заговорил Джастин, ничуть не смущенный этим заявлением.– Спешу заверить Совет, – непринужденно промолвил он, – что ни у кого из нас, кроме Гуннара, нет ни малейшего намерения оставаться на Отшельничьем после того, как мы сделаем то, ради чего прибыли. Командующая Кристал, с разрешения самодержицы, числится в отпуске, по завершении которого вместе со своим супругом вернется в Кифрос. Вместе с ними вернется и приставленная к ним охрана. Мы с Дайалой всяко здесь не задержимся, да и Тамра, надо полагать, тоже.– Будем считать этот вопрос улаженным, тем паче что его едва ли вообще стоило поднимать, – прогрохотал Тэлрин, одарив Хелдру взглядом, который содрал бы с любой мебели самый крепкий лак.– Я лишь высказалась в защиту нашего наследия, – упрямо произнесла Хелдра.– Если они нам не помогут, никакого наследия у нас не останется, – проворчал Марис.– Кончайте препираться, – оборвал советников Тэлрин. Сейчас для нас всех главное – это угроза с Хамора. Давайте послушаем, что за помощь могут предложить нам Гуннар и его товарищи.– Тут речь идет не о помощи вам, – с нажимом ответил отец. – Нам ясно, что если мы не сможем остановить Хамор, этого не сможет сделать и Братство. Найлан будет уничтожен, и Отшельничий падет.– Бойцы Братства готовы сражаться до последнего, – заявила Хелдра.– Интересно, где? – осведомился Джастин.Хелдра явно собиралась сказать ему что-то нелицеприятное, но Тэлрин остановил ее резким жестом.– Вы Совет, и решать вам, но, по моему мнению, флот намерен разнести Найлан снарядами в каменную крошку. Не разумнее ли было бы отвести имеющиеся войска туда, где они не будут представлять собой мишень?– Эвакуация Найлана? Этот вопрос даже не рассматривался!– А зря, – буркнул Тэлрин. – Впрочем, это наша забота, а вас мы пригласили по другому поводу. Как стало известно, сегодня утром флот Хамора вышел из Великого Северного залива.– Они могут нагрянуть уже завтра, пароходы движутся быстро, – добавил Марис.– Можно ли мне спросить, в чем состоят ваши планы? – медовым голосом осведомилась Хелдра.– Спросить, безусловно, можно, – со столь же нарочитой любезностью отозвался Джастин.– Но я надеялась…– Ничуть в этом не сомневаюсь, – сказал мой отец. – Но пойми, мы едва ли покинули бы относительно безопасный Кифрос, не будь у нас плана, сулящего надежду.Лично я в этом уверен не был, но ограничился молчаливым кивком: чувства мои зондировали недра Отшельничьего. Ощущалось явное возмущение гармонической субстанции, однако воспринимали его, похоже, только я и – через меня – Кристал. То ли внимание прочих было сосредоточено на чем-то ином, то ли это я стал более восприимчивым.– И с какой позиции вы намерены оборонять Найлан? – хрипло спросила Хелдра.– С самой выгодной, – уклончиво ответил Джастин и покосился на меня.– С площадки у западной стены, – сказал я, чтобы не обострять понапрасну отношения. – Оттуда мы сможем видеть флот.– Если с вопросами покончено, – вновь подал голос отец, – то мы, пожалуй, займемся своими приготовлениями, как и вы, несомненно, своими. Осмелюсь лишь предложить, чтобы то, – он посмотрел на Тэлрина, – что осталось от Трио, постаралось бы хоть сколько-нибудь уменьшить число вражеских кораблей, которые подойдут к берегу.– Мы об этом подумаем.– Вот и хорошо.Отец поклонился и направился к выходу. Мы все последовали его примеру.Когда мы покинули здание Совета, Тамра хмыкнула.– Да уж, посовещались!– Разговор был небесполезен, – возразил Джастин, – мы теперь знаем, что они даже не попытаются что-либо предпринять. Ну разве что эвакуируют город и вышлют в море два корабля.– Неужто Отшельничий всегда был так слаб? – спросил Валдейн.– Это случилось в последнее время, – ответил Джастин.– Это случалось периодически, – поправила его тетушка Элизабет.Они переглянулись, и Джастин поклонился сестре.– Отшельничий всегда полагался, да и сейчас полагается, на силу великих магов, – пояснила она. – Они и вправду его спасали, а вот какой ценой – это от посторонних скрывалось. Креслин большую часть жизни был слеп, а умер, как и Мегера, молодым, и они имели только одного ребенка. Доррин тоже время от времени терял зрение, тоже прожил недолго и умер в безвестности. Когда пал Фэрхэвен, большая часть Найлана была разрушена штормами, так же как и большая часть военных кораблей Отшельничьего.– Что-то никто об этом не рассказывал, – хмуро заметил Валдайн.– Думаешь, это было бы в интересах Отшельничьего? – спросил Джастин.– На Отшельничьем всегда было так, – добавила Тамра, – лгать напрямую вроде бы и не лгали, но правду скрывали за недомолвками.– Это восходит к мифу об Основателях, – заметил Джастин. – Креслина принято изображать непогрешимым, а ведь он совершил немало ошибок. А учрежденный им Совет со временем возомнил непогрешимым и себя. Ну а непогрешимость и бесконтрольность никогда не ведут ни к чему хорошему.Я задумался о том, что эта общая испорченность в какой-то мере затронула и моего отца. По молчаливой договоренности Братство закрывало глаза на то, что он использует гармонию для продления своей жизни, тогда как он, в свою очередь, никак не реагировал на становившееся все более частым вмешательство Братства в дела Кандара. Вмешательство, направленное на то, чтобы континент оставался расколотым, отсталым и пребывающим в хаосе.Складывалось впечатление, что пришло время за это расплачиваться. Только вот платить, похоже, придется не только ему и Братству, но и нам с Кристал.Коснувшись залегавшей под островом и Заливом гармонии, я постарался осторожно подвести ее ближе к поверхности. Джастин поймал мой взгляд и кивнул.Мысль о том, что нам придется платить по чужим счетам, не заставила меня прервать эту работу. Даже когда Кристал, взяв за руку, повела меня к гостевому корпусу, мысленно я пребывал внизу, где открывал новые и новые каналы гармонии. То есть занимался тем, к чему Джастин советовал мне приступить как можно раньше. CXXVI Со старой каменной скамьи перед гостевым корпусом я смотрел на расстилавшуюся под набухшими облаками голубую гладь Восточного океана и один-единственный пароход, направлявшийся на восток, в сторону Нолдры.Когда желудок напомнил мне о том, что с завтрака прошло уже много времени, я окликнул Кристал:– Хочешь перекусить в столовой Братства?– А ты сам?– Не очень, но нужно же где-то подкрепиться.– Я не голодна.– Да брось ты, мы же с завтрака не ели.В конце концов я захватил посох, и мы направились к гавани. Проходя мимо лавки с надписью «Торговля Брока», я обратил внимание на то, что лавка закрыта и двое работников через боковую дверь загружают товары в фургон.– И тут обман, – заметила Кристал. – Официальных объявлений нет, но те, кто в фаворе у Совета, наверняка предупреждены. И слухи все равно уже разнеслись по всему городу. Торгаши спасают свои пожитки.Она оказалась права: богатые лавки и мастерские были по большей части закрыты и оттуда вывозилось все, что только можно. Только лавка медника была открыта, и в ней сидел седовласый мужчина.Помимо чайников с изогнутыми носиками и зелеными фарфоровыми ручками, мое внимание привлекли лежавшие на полке парные петли в виде фантастических чешуйчатых зверей со сложенными крыльями, зубастыми пастями, четырьмя когтистыми лапами и усеянными шипами хвостами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68